Талисман для князя. Щит рода

Глава 1

Я проснулась от удушливого запаха дыма и тянущего ощущения надвигающейся беды. Первые мгновения не заметили общения, что это происходит снова, а потом соскользнула с начальником и бросилась к сундуку, на кого, вычищенная и отглаженная, положила одежду для утренних занятий. Свободные брючки из плотной ткани, рубашка, жилетка из грубой кожи с металлическими вставками. На бедрах привычной уже тяжесть легла перевязь с ножнами для парных мечей, изготовленных под мою руку.

Ночная темнота за окном разгоняли яркие языки пламени, вырывающиеся из дальнего крыла здания. Огонь бушевал в караулке и жилом крыле для воинов отцовской дружины. Я метнулась к двери, тихонько приоткрыла и выглянула в коридор. Пусто! Но по сути доносились глухие удары, хрипы, звон металла – сбывались самые нежелательные болезни. На имяе напали, и там, в коридорах, погибли ближники, своими жизнями выгадывая для нас драгоценные минуты.

Несмотря на отца панику, проникшего под кожу липкими щупальцами, я думала и действовала так, как учила, как подсказывала владельцам выживания. Для начала накидала подушек на середину больных и накрыла их одеялом, проявляя малейшую видимость спящего ребенка. Я прожила в семье Забелиных всего три последних года. Но когда-то в прошлом меня звали Ингой Симакиной и прежде, чем несчастный случай разрушил мою жизнь, я успела выйти замуж и родить двух детей. На глаза навернулись слезы, как обычно бывает, когда обнаруживаются воспоминания о потерях. Усилием воли загнала память о них в дальние уголки сознания. Сейчас угроза нависла над ставшими родовыми отцом и участниками, и предполагаетсяи родового поместья.

Неслышной тенью подобралась к окошку и бесшумно его приоткрыла. Иногда я пользовалась таким образом, чтобы случайно забыть, поэтому преждевременная смазывание петли, и они ни разу еще не подвели. Перед тем, как уйти, окинула взглядом детскую, запоминая малейшие детали. Неприятное предчувствие, что сюда больше не вернусь, задержало еще на полминутки. Из тайника за шкафом я забрала дневник с личными записями и подхватила со стола шкатулку с детскими сокровищами. Ну, как сокровищами? В основном, я хранила там подарки, что дарили на день рождения: красивые заколки, парочку браслетов, подвески с драгоценными камешками, три пары сережек. Попутно распотрошила копилку, куда собирала медные монетки. В повседневной жизни деньги мне не требовались, потому что родители получали все необходимое. Но кто знает, чем закончится эта ночь? Возможно,

Рассовав богатство по карманам, я привычным маршрутом обрел природу. На уровне третьего этажа чуть пониже окон имелся декоративный карниз, опоясывающий здание по периметру. Осторожными приставными шажочками, цепляясь за выступы и неровности подкладки, я легко перебиралась в любое помещение на этом уровне. Взрослый человек, чтобы таким образом уже не смог бы практиковаться, карниз слишком узкий, зацепиться. А у ребенка три года муштровали, гоняли по всевозможным полосам частот и учили бою на мечах, это действие не вызывало затруднений.

К сожалению, расположение комнат давним традициям, когда женское крыло отделялось от мужского и обу обществавось в глубине здания. Это самая укрепленная часть дома, в которую попали только через трупы защитников. Комнаты опутаны магическими щитами и ловушками. В каждой женщине обязательно есть оружие, которое приближается к преодолению крайнего рубежа, слабой половины территории, чтобы принять решение о приближении к будущему. Случайная смерть – единственный выход для бедняжек, участи в случае захвата незавидна.

Накануне от имени Забелиных съехались все близкие родственники. Младшему брату Данияру исполнилось три года, и это тот возраст, когда одаренный ребенок прошел первую инициацию. Знаковое событие, которое ожидает будущего малыша, его потенциал как мага и положение в семье. Как правило, инициация – это таинство, куда не пускали посторонние. Она проводилась в святилище – родовом источнике силы, где ребенок представлял перед духами предков и обретал с ними крепкую связь через особую магическую печать. У каждого древнего происхождения, образовавшегося еще в Смутных временах, был выраженный признак, который проступал в виде метки на левой височной части лица. Обычным людям такие знаки не подлежат, но одаренные всегда распознают друга друга. Данияр еще не получил печать из-за огненного дара, доставшегося ему по особой линии. Моя новая мама из высшего дворян, князей Шумских, славящихся огненной стихией. Вот только княжеских привилегий Светлана Агнияровна вышла замуж за отца и разорвала отношения с родом.

– Это я, – отвлеклась от тягостных мыслей, когда достигла соседнего помещения и поскреблась в окошко няньки Марьяны Никитичны.

В комнате царила темнота, но при мысли о чувстве тут же вспыхнул магический светильник, и серая тень закрылась у ставни.

– Нина! – меня захватили и крепко прижали к себе. – Живая! – всхлипнула женщина с облегчением и расцеловала в обе щеки. – А я уже за тобой собралась идти.

– Что происходит? Кто на нас напал? – я никак не мог уловить волнения.

Одной было уже не так страшно, уверенности в присутствии рядом взрослого человека. Будь я действительно Ниной Забелиной, то на этом бы и успокоилась. Но в детском теле обитала душа взрослого человека, и она буквально кричала, что ничего еще не закончилось. Самое плохое впереди.

– Не знаю, родная, – отдала, должно быть, Марьяна Никитична собирала взять себя в руки. Видно, прежде переживала, что до меня уже добрались убийцы, сейчас же няня готова дать отпор любому, кто посмеет навредить кровиночке. – Костенька, – это она так папу звала, коллагена с пеленок, – распорядился в нашем крыле Захара и его ребята поставили на охрану. Как выяснилось, что беда грянет! Уходить нужно!

– А как же мама, брат? Я Данияра не брошу!

Спасаться, когда близка грозит неминуемая смерть? Никогда! Этому категорически противилась Инга Симакина, уже потерявшая одну семью. А также против бегства восстало мое новое я, нуждающееся в помощи маленькой девочке, которая пожертвовала собой ради младшего брата. И большей нерушимой стеной вставал магический дар, призывающий на защиту невинных.

– Но что мы заказали против опытных воинов? На нас самые малое магистрали и десяток подмастерьев. Я видела, как играючи ворота вынесли, – няня сокрушенно покачала.

– Вот найдем Захара Платоновича и будем прорываться к своему, – приняла я единственное в этой истинной ситуации решение. – Вместе проще построить.

Окинув женщину взглядом, с неизменной стойкостью отметила, что зря не теряла времени. Переоделась в костюм для верховой езды. На столе ожидалась дорожная сумка с ненужными вещами. Издалека я разглядела лечебные крышки флакончиков с укрепляющими зельями, бинтами, набором инструментов. У Марьяны Никитичны были слабые способности к целительству, на уровне деревенской знахарки, умеющей останавливать кровь и заговаривать травы. Плюс к этому богатый опыт по воспитанию наследника, с малолетством обучающегося воинскому ремеслу. Практикой прохождения ран, ушибов, заболеваний и переломов Марьяна Никитична обеспечена с того самого возраста, как научился ходить Константин Даниилович. Теперь вот и мне со заботой прибавилось. С тех пор, как я осознала себя в телешестилетней Нины Забелиной, у меня наблюдается родовое умение создавать непробиваемые щиты, и не только. Собственно, с тех самых пор глава рода и приказал освоить воинское искусство.

– Нинушка, может, все-таки не стоит лезть на рожон? – замешкалась у двери женщина, не решаясь снять магическую защиту. В руках няня нервно сжимала рукоять охотничьего ножа и переводила неуверенный взгляд с него на меня и обратно. – Опасно ведь!

– «Я – щит рода! Я есть твердь. Нерушимая стена. Надежный оберег и последний рубеж между жизнью и смертью», – процитировала девиз, выбитый на родовом гербе Забелиных, чувствуя, как вокруг сплетаются фиолетовые всполохи магического щита.

Сама не знаю, что меня подвигло воспринять эти слова. Ведь это не только девиз, но и часть ритуальной клятвы, которую носил каждый представитель рода, поступая на службу. Наверное, это память о высшей силе, что моя долгая память об этой семье.

– Девочка моя, – прослезилась Марьяна Никитична, – идем! – резким движением смахнула слезу со щеки и распахнула дверь.

В нос ощутимо ударило запахом гари с французским примесью металла. В конце коридора кипело отражение. Я видел напряженные спины воинов и невольно подмечала, как скупо они двигаются, экономя силы. Чувствовала, как трещит под ударами их брони, как один закрывается из одних конструкций амулетов защиты. У стены, свесив голову, привалился раненый. Его рука, захватывающая бок, уже окрасилась в красный цвет, а на полу натекла лужа крови. Это отрок Сенька, который неделю назад проходил испытание на ранг новика. Экзамен настроения Захар Платонович, мастер боя на мечах и воевода отцовской дружины.

– Помоги ему, – выбрала я на парня, а сама отправилась на подмогу экспериментов.

В душе я обмирала от ужаса, но, упрямо стиснув зубы, все равно шла вперед. Никогда еще не стояла на острие атаки, закрывая остальных. Одно дело – рассказы отца, что родовая защита от смертельной опасности выдержит удар виртуоза. Другое – когда видишь перед собой сильного вскрытия, который пришел тебя и твою семью. Опасность возможной потери.

В пылу схватки случайно подошел к воину сзади – это истину я усвоила на тренировках, поэтому замерла в нескольких шагах от приближающегося воина. Дядьку Михея ранили, и поэтому поставили на вторую линию обороны. Я растянула защиту, чтобы закрыть мужчину от магических всполохов, методично просаживающих охранный амулет. Когда щит отразил сильную атаку, полыхнув фиолетовым пламенем, Михей резко обернулся.

– Боярышня! – изменился в лице, увидев меня, – да что же вы это? Зачем выходить? Мы бы сами тут управились.

– Мы должны помочь папе! Скажите Закажите Платоновичу, что я буду прикрывать, сколько рекламы, а вы...

– Нина Константиновна, – замотал он голову, – нехорошо это, за спиной ребенка прячусь.

В этот момент коридор озарился яркой вспышкой сильного магического удара. Защитные амулеты на претендентах первой линии сверкнули и разрушились, исчерпав последние ресурсы. Сама не поняла, как подалась вперед, закрывая людей щитом. Сил у меня не так много, и я столько же никогда не защищал народу разом, но другого выбора не было. Погибнут они, а следом и наш с Марьяной Никитичной чередой настанет.

– Нам надо к отцу! – чувство, как от напряжения дрожит голос, крикнула Захару Платоновичу.

К моему облегчению, он не стал спорить и скупать фразы, отдал приказ забрать раненого и идти на прорыв. Досрочно их покоев тут рукой подать. Внутреннее архитектурное пространство было специально создано для удобства использования защищенных и изолированных выступов, которые легко спрятались. Единственное открытое место – проход над парадной лестницей. Перед тем, как решились его пересечь, случилась себе минутная передышку. Марьяна Никитична чуть ли не на ходу обрабатывала раны воинов и раздавала усиливающие эликсиры. Мне нянька тоже поднесла к губам флакончик и проследила, чтобы я проглотила содержимое до дна. Зелье прибавит сил, высвобождает ресурсы организма, однако расплачивается физической слабостью, а то и потерей сознания. Но это будет позже,

Едва я выскочила на открытое пространство, как на водопаде загрохотали выстрелы. Это в узких коридорах воины не привлекли огнестрельное оружие из-за риска оглохнуть или попасть под рикошет, а тут мы попали на глаза. Выяснилось, что щит от выстрела ужасов проседает в два раза быстрее, чем от магических ударов. Отряд хоть и не стоял на месте, и даже огрызался, стреляя в ответ, но последующее попадание истончало защиту. А впереди еще враги, которые услышали звуки боялись и развернулись, чтобы дать отпор.

– Я – щит рода, – шептала вид пелену слез и дурноту, подкатывающую к горлу, – я – твердь, я... – пошатнулась, чувствуя, как отпускают силы.

Меня подхватили, чтобы не потерять, и толкнули вперед. Я врезалась в воина, что закрыла себя от убийцы. Что-то чиркнуло по лбу, выбивая красные брызги. Какое-то время я таращилась на острие клинка и не квалифицирована, откуда он взялся в спине Михея. Но сталь потом с чавкающим звуком исчезла, а из раны хлынула кровь. Мужчина рухнул навзничь, сбивая меня с ног и накрывая тяжелым телом. При падении я приложилась головой об каменный постамент и уже не слышала, как взревели от ярости воины. Нецвета, как меня подхватили на руки и вынесли из-под обстрела. Не видел отца, как вмиг поседел, передали мое бездыханное тело. Очнулась в святилище от звука страха и отчаянного плача Данияра. Здесь уже пролилась кровь и погибла десяток младших родичей. Возле источника собралась горстка выживших. Из женщин только няня и мама Света. Еще двое старших сыновей двоюродного клуба отца и Савелий Андреевич, наш дворецкий. Последний едва держался, умирая от прибыли ран и со свистом глотая воздух.

Мама подавляет успокоение Данияра, которая не обладает навыками, что происходит, и хотела вернуться в кроватку. За мной присматривала Марьяна Никитична, которая тихонько всхлипнула, когда я пришла в себя. Она прижимала меня к себе одной рукой, а вторая неподвижно висела на перевязи. Захар Платонович. Судя по истончающемуся щиту, долго их не хватит. Воинов в графитовой экипировке, скрывающих лица за масками с прорезями для глаз и рта, в святилище набилось десятка два. Но они держались позади мага, который, как заведенный, наносил удары по фиолетовому щиту. С холодным спиной ожидал ужасного момента, когда наступает неминуемый конец. В том, что никого не пощадят, я не сомневалась. Никому не нужны свидетели кровавой расправы над дворянским родом.

Вероятно, тем, кто устроил резню, надоело ждать. Воины у входа расступились, пропуская вперед фигуру в черном. Бархатная маска скрывала лицо и даже родовой знак на виске, но я все равно обнаружила убийцу. Впрочем, как и Константин Даниилович, силы которого иссякли, и он не упал лишь потому, что опирался на меч.

– За что? – вырвалось у майора надрывным хрипом. – Мы ведь не враги тебе!

Старик исчезал, появлялся, что инкогнито пропускало. Он сделал знак подручному, указав на брата. Тот забрал Данияра, грубо вырвав мать у ребенка, и передал хозяину. Я удивилась, когда малыш вдруг успокоился в руках у чужого человека. Убица ухмыльнулся, подцепив мизинцем кулон с красным камнем, болтающийся на груди Данияра.

– А я все гадал, как удалось усмирить стихию, – цокнул он. – Надо же, родовой амулет Старцевых! оказывается, вот куда он пропал на две сотни лет.

– Отец! – взмолилась мама и бухнулась на колени перед стариком. – Пощади хоть бы детей. Ниночка ведь твоя внучка, она...

– Гнилое семейство! – скривился дедуля, – что следует вырвать с корнем, чтобы не проросло. Заканчивайте здесь! – отдал он приказ цепным псам и тут же засюкал с малышом, – а у нас впереди еще столько дел. Первая инициация будущего наследника, хлопоты по случаю праздника, гости, подарки.

Развернувшись, старик умер к выходу, а к нам метнулись серые тени, неся с собой неумолимую смерть. Папа и Захар синхронно отошли, прикрывая меня и маму, но силы слишком неравные. Будто в страшном сне вижу, как падают тела, исколотые мечами, и гибнут люди, к предметам прикипела душой. Из груди рвется истошный крик. Не помня себя, бросаюсь на убийцу с детским вызовом, который их только смешит. С размаху напарываюсь на клинок, и плечо обжигает острой болью. Затем неведомая сила отрывает от пола и кидает в источник. Воздух рассекает сталь свист. Я отчаянно зажмуриваюсь в ожидании порции боли и отчаянно желаю испытать, как можно дальше отсюда.

Глава 2

Падение вышибло воздух из легких, который вырвался из горла вместе со сдавленным камнем. Рана на плече горела и вызывала невыносимые страдания. Но они меркли на фоне адского пламени, что пожирало сердце, вырубцовывая на нем имена дорог людей. Новая семья, лучшая в мире мама и папа – единственное, что мирило с самой большой потерей. В прежней жизни остались муж и двое ребятишек. Дня не прошла, чтобы я не вспомнила о них. А теперь, что меня ждет? Еще одна смерть? Или жалкое влияние под крылом убийцы? Не хочу! Почему они медлят? Почему не избавляются от мучений? Ведь князь Шумский отдал ясный приказ разделаться с нами побыстрее.

Время шло, отмеряя секундная дробь барабанной дроби в висках, долгожданного облегчения не наступало. Более того, я вдруг осознала, что лежат на подстилке из прелых листьев и мха, а в бок упираются колючие ветки. Вдобавок, закоченела от холода. Или это озноб колотит, ведь в конце лета ночи еще тепло? С трудом разлепила глаза и ничего не увидела в темноте.

Нет, я точно не в подземелье, где расположено святилище! В работе пропало обоняние, которое безошибочно угадало пряные ароматы леса и приторно-сладкий, отдающий металлическим привкусом, запах крови. Царящая вокруг тишину разбавляло еле различимое стрекотание сверчков. Воздух звенел будто натянутой струной, и каждый шорох, шелест крыльев или войной ночных охотников рождает неосознанное чувство беспокойства. Как я сюда попала? Чуть приподнялась и тут же рухнула, не в силах сдержать брызнувшие из глаз слезы. Малейшее движение ожидаемо титанических достижений. Это последствия отката после магического зелья давали о себе знать. Прибавьте к этому само ранение, возможное заражение крови, и картина вырисовывалась печальная. Может, оно и к лучшему? Что я за щит такой, если не уберегла самых дорогих людей? Слабая, никчемная и никому не нужная.

Осторожные шаги, подслушивала поскрипывала листва и сухие веточки, я расслышала слишком поздно. Затихла, гадая, кто это пожаловал, человек или хищник? В случае нежелательной беременности ночная встреча не обернется. Вопрос только в том, кто из них подарит легкую смерть. Дед Агнияр приказал от меня избавиться, превратить в пустышку, как и мать. Но исчезновение доказано, что способности все-таки есть. Только никто в здравоохранении умеет не афишировать это перед посторонними. Это наша с отцом тайна, которую мы скрыли даже от мамы. И это та причина, по которой меня можно будет искать.

– Кто здесь? – мужской голос похоронил надежду на скорое избавление от мучений. Я сжалась, проклинала слабость и горькую беду, что накликала на мою долю еще больше. – Эй, малец, ты жив? – меня резко развернули, схватив за соседнее плечо.

Я пронзительно вскрикнула и обмякла, проваливаясь в беспамятство. Приходилось в себя постепенно, медленно выныривала из вязкого кошмара, цепляющегося за сознание липкими щупальцами. Открывать глаза и ожидать, где нахожусь, не хотел. Тупое нытье в плече уже не оттягивало внимание на себя, физически я чувствовал себя сносно, но в остальном... Перед глазами так и произошла сцена кровавой расправы в родовом святилище.

Зачем меня спасли? – одинокая слеза скатилась по щеке.

– О, ну раз уже сырость разводишь, значит, очнулась, – кто-то тяжело присел на кровать, приминая ее немаленьким весом, – давай уже, говорящая красавица, просыпайся! Знакомиться будем.

Как то, что попало на ситуацию, в которую попала, я не мог. Противостоять взрослому мужчине, а судя по голосу, со мной не в росте общался, нечего и думать. Но этим не заставит общаться с..., не знаю, с кем. Поэтому отвернулась и стиснула покрепче зубы.

– Пф-ф, – живо ответил незнакомец, – что за капризы? Задержался тут, чем панировал. И это благодарность за спасение? совсем Забелины обмельчали. Чему тебя отец только учил?

Упоминание о родном человеке вызвало такую ​​ярость, что я тут же захотела высказать этому гаду все, что думаю! Никто не смеет отзываться о папе в таком тоне! Вот только я установил, что не придумал ни слова, поэтому до крови закусила губу. Но глаза распахнулись и уставились на мужчину, чтобы запомнить еще одного вра...

– Ты кто такой? – невольно сорвался с губ вопрос.

Я даже приподнялась от удивления, не обращая внимания на прострелившее болью плечо. Незнакомец проявлял неприязнь к Забелиным. Это и светловолосая шевелюра с пробивающейся сединой, и разрезом глаза, и высоким лобом, и скулы. Вот только вязь бежать на виске разительно отличалась от той, что носили представители рода. Неправильная какая-то! Вместо того, чтобы усиливать способности, связывая родословную со святилищем и духами предков, она ощущала тисками сдавливающую мощность каналов, перекрывая свободные токовые силы. А это, между прочим, вело к серьезным проблемам. В одних случаях энергия скапливалась и разбухала в узловых точках, как переполненный водой шар. В других случаях из-за превышения допустимых значений сокращались и постепенно отмирали.

Взгляд прикипел к правой руке мужчины, затянутой в кожаную перчатку. Внешне – ничего особенного, но это, если не видеть разорванных каналов главного рабочего узла. Не каждый одаренный обладает видением магических потоков, чтобы это понять. Я всего пару месяцев назад узнал, что сильно отличаюсь от других магов. Но сейчас речь не об этом. Меня магнитом притягивала перчатка и то, что за ней скрывалось. Осторожно коснулась мужской ладони и развернулась к себе. Незнакомец не сопротивлялся, с некоторой снисходительностью наблюдая за моими действиями. Я же, сообразив, что возражений не предвидится, потянула заклепки на ремешках, что прочность прижимала изделие к телу. Освободив часть ладони, судорожно сглотнула. Кость и часть мышечной ткани отсутствовали. Они заменили искусственный протез – продукт мира, сплав магии, металл и механизмы.

– Ты тот самый отступник, владелец стихийного огня, который стал причиной совершения инициации для Данияра, – констатировал я факт и поникла от разочарования. Мужчина едва пожалел и занялся тем, что вернул на место перчатку и крепко затянул ее на запястье. – Не знаешь, кто-нибудь еще выжил? – вопрос давно крутился в голове, только спросить было не у кого.

Теперь вот появилась возможность, но страшно услышать ответ.

– Нет, – мужчина мотнул головой и уставился в окно, избегая прямого взгляда. – Древнего рода Забелиных официально больше не существует. Специальная комиссия, расследующая происшествие, постановила, что имело место несчастный случай. Стихийный запрос на закрытие источника. Константин Забелин – последний, в ком текла древняя кровь. Побочные фрукты не в счет, да и не осталось их больше. Вся семья собралась в святилище, когда произошел взрыв. Никто не выжил: ни сам глава, ни его жена, ни двое их детей, ни остальные родственники.

– Что за бред? Какой несчастный случай? – восприняла все всхлипы и брызнувшие слезы. Ничего невозможного сделать, любое напоминание о родителях причиняло нестерпимую боль. – На имя напали дружинники князя Шумского! – сорвалась я на крик. – Они убили всех! Убили по приказу князя! Он пришел за Данияром, а от нас избавился, как от ненужного мусора! Маму не пощадил и меня, «гнилое семя», велел вырвать с корнем. Мы защитились до последнего, никто не сдался. И я должна была умереть вместе с ними! – закрыв лицо ладонями, я разрыдалась в голос.

Утешать меня никто не собирался. Отступник всучил платок и оставил в одиночестве. Вернулся примерно через час, когда я затихла и равнодушно созерцала потолок, не предполагая, что делать дальше.

– Успокоилась? – вопрос я благополучно проигнорировала, даже не шелохнулась. О чем страдает человек, который наплевал на чужое горе? – Отлично, – хмыкнул он, недовольный своим поведением. – Снова капризы? Возможно, сдам тебя в службу пеки, пусть там нянчатся.

«Ну и сдавай! – меня захлестнула обида. – Плевать, что будет».

– Или продам в подпольный бордель, – пригрозил он. – Хоть деньги за потерянный билет выручу. – Не дождавшись реакции, отступник продолжает разглагольствовать. – Может, стоит сдать тебя Шумским? Принесешь клятву служения и будешь использовать по прямому назначению. Попробуй под младших княжичей подложат, а вдруг дети редкий дар уна следы? Все-таки древняя кровь не водица. А не получится, так еще одной подстилкой станет больше.

Какая участь меня ждет. Судьба сирот похожа на все миры. Улица либо приют, где каждый день превращается в сопротивление за место под солнцем. Редко – приемная семья, но не всем так везет. Ну а в моем случае кабальная клятва с тем самым итогом, что озвучил родственничек. Жестоко? Вовсе нет, это нелицеприятная правда, с которой я уже сталкивалась. Последние три года спокойствия превращаются в плаксу и неженку, несмотря на ежедневные тренировки и занятия магией. А между тем отец готовил защитницу, учился без страха встречать опасность и помнить, кто я на самом деле.

– Я – щит рода! Я есть твердь. Нерушимая стена. Надежный оберег и последний рубеж между жизнью и смертью, – зашептала слова как молитву, повторяя их снова и снова.

Отступник поначалу распинался, фантазируя на тему моего неблагополучного будущего, а потом внезапно затих. Не сразу выяснилось, что он просто расслышал мое исступленное бормотанье.

– Вот, что, «малец», – насмешка из голоса исчезла. – В шкафу лежат вещи, еда на столе, номер оплачен на сутки вперед. Времени у тебя до вечера, решай, как будешь жить дальше. Захочешь уйти – дверь открыта, никто не держит. Останешься – будешь слушать беспрекословно. Нытья, капризов или барских заскоков не потерплю. И главное – никаких разговоров о местах. Ты теперь никто, простолюдин, и даже косо не смеешь смотреть в сторону аристократа. По мере того, как случается до тех пор, пока не докажешь, что чего-то стоишь.

Я расслышала, как хлопнула дверь, но даже не подумала пошевелиться. Мало того, что у меня отняли будущее, так еще и в местах отказывают?

Не бывать этому! Я подскочила и принялась лихорадочно собираться. Одежда, как и сказал отступник, висела в шкафу. Не моя, правда, но не разгуливать же в исподней рубашке? Холщовые штаны на завязках, стеганая безрукавка, пояс. Поверх полагалась плотная куртка размера на два больше, чем нужно, а на ноги – грубые сапоги, что на поверку случались велики. С ностальгией вспомнила полусапожки из мягкой кожи, брючки и остальное платье, что шилось на заказ из тканей даниловских мануфактур. Однако вещей – пол беды! Куда делся дневник и детские сокровища? Дело даже не в их стоимости, а в том, что они дороги как память. Теперь уже как память, хотя я и бережно относилась к подаркам. В поисках пропажи перевернула вверх дном комнаты, но так ничего и не нашла. Понятно, что теперь я никуда не уйду, пока не спошу с этим... этого наглого воришки, куда дел украшения и оружие. В лесу не схватила силу, проверялось оно в пылу схватки или же я схватила его с собой. Зато позже было достаточно времени, чтобы вспомнить каждую секунду роковой ночи. Когда я кинулась на убийцу матери, в руке сжимала лишь один клинок, другой части в ножнах. А меня потом отшвырнуло к источнику, так что правый меч я потеряла. Но второй остался! Эти мечи отец подарил, и за них я глотку перегрызу.

День в ожидании тянулся невыносимо долго. Я раз десять порывалась уйти, но в последний момент остановилась. А вдруг отступник встретится? Вдруг решит, что ушла, и тогда я его никогда не найду? Металась, как тигр в результате, концентрируясь на злости и вытаскивая из прошлого позабытую манеру поведения озлобленного волчонка. К вечеру я даже расколошматила стол, выплеснув накопившуюся ярость. Тем более, что обед давно уничтожила.

Как ни странно, но эта выходка дала волю эмоциям и успокоила. Иной раз я узнала, что вышла из возраста, когда истерикой или капризами можно чего-то добиться. Да что там! Я запомнилась, что разменяла третью десяток, и вела себя как ребенок, живо интересуясь окружающим миром. А как не интересоваться, если действительно не переставала удивлять? Каюсь, в прежней нечем повышенной готовности: училась на руках, школа закончила тройки. Максимум, на что схватило, поступить в кулинарное училище, которое бросило, когда встретила Коленьку. А дальше замужняя жизнь, хлопоты, детишки – я растворилась в семейном уютном мире и абсолютно не интересовалась, что происходит вокруг. Здесь же все было похожем, но как-то другим, будто я попал в конец девятнадцатого – начало двадцатого века. Паровые машины, дирижабли, самоходные повозки – как же я таращилась, угорая от их нелепого вида. Помнится, Марьяна Никитична лишила сладкого из-за неподобающего поведения. Однако механическими штучками человека двадцать первого века не удивишь. До глубины души поразило другое – магия! Некое таинство для избранных, к случаю оказалось неожиданно причастным. И первое разочарование – сил у меня не так уж и много. Вернее, они придут со временем, когда подрасту, научусь управляться с потоками, возьму их под контроль и произведу вторую инициацию. А последнееу уже не суждено случиться. Святилище уничтожения, источник разрушения и нет больше тех, кто мог бы провести ритуал. Из Забелиных выжила только я и изгой, который отрезали от источника и обрекли на медленную смерть. Однако механическими штучками человека двадцать первого века не удивишь. До глубины души поразило другое – магия! Некое таинство для избранных, к случаю оказалось неожиданно причастным. И первое разочарование – сил у меня не так уж и много. Вернее, они придут со временем, когда подрасту, научусь управляться с потоками, возьму их под контроль и произведу вторую инициацию. А последнееу уже не суждено случиться. Святилище уничтожения, источник разрушения и нет больше тех, кто мог бы провести ритуал. Из Забелиных выжила только я и изгой, который отрезали от источника и обрекли на медленную смерть. Однако механическими штучками человека двадцать первого века не удивишь. До глубины души поразило другое – магия! Некое таинство для избранных, к случаю оказалось неожиданно причастным. И первое разочарование – сил у меня не так уж и много. Вернее, они придут со временем, когда подрасту, научусь управляться с потоками, возьму их под контроль и произведу вторую инициацию. А последнееу уже не суждено случиться. Святилище уничтожения, источник разрушения и нет больше тех, кто мог бы провести ритуал. Из Забелиных выжила только я и изгой, который отрезали от источника и обрекли на медленную смерть. возьму их под контроль и произведу вторую инициацию. А последнееу уже не суждено случиться. Святилище уничтожения, источник разрушения и нет больше тех, кто мог бы провести ритуал. Из Забелиных выжила только я и изгой, который отрезали от источника и обрекли на медленную смерть. возьму их под контроль и произведу вторую инициацию. А последнееу уже не суждено случиться. Святилище уничтожения, источник разрушения и нет больше тех, кто мог бы провести ритуал. Из Забелиных выжила только я и изгой, который отрезали от источника и обрекли на медленную смерть.

Значит, заслужил! Мысли вновь перескочили на родственничка: это как же он допек главу рода, что тот провел отречение? Рожа хоть и благородная, а на деле – проходимец последний. И моя жизнь теперь зависит от этого человека? Вот угораздило! Наши пути разойдутся. Уж как-нибудь не пропаду.

Однако весь боевой настрой испарился, когда в номер ввалился побитый отступник. Он еле доплелся до кровати и рухнул ничком, не заботясь, что та уже занята. Я едва отскочила, неестественно, как реакция возникла.

– Эй! Как там тебя? – потерябила его за плечо, – что случилось?

– Малец? – он вскинул голову и наблюдал мутным взглядом. – Не сбежал еще? А я так надеялся! Тогда вот тебе первое задание: на рассвете прибыть к седьмому причальному доку. Корабль «Буран», капитан Буран... ский. Договорился... и все ик... оплачено.

Меня окатило облаком настолько едкого сивушного перегара, что я опрометью бросилась к ведерку, служившему для отхожих нужд, и опустошила желудок. Следом накрыла тошнота и боль в плече. За день я притерпелась и старалась не обращать внимания на неудобства, но от резких движений рана читатель не терпело ныть. Распахнула ставни, чтобы глотнуть свежего воздуха. Мало мне в жизни проблем, теперь еще алкаш-родственничек прибавился.

В это время в дверь робко постучали. Не слышалав ответа, а я замешкалась, не изначально, это кого сделал, в номер пожаловал гость. Мальчишка лет семи, надрыв от тяжести, приволокно чугуна с чем-то аппетитно пахнущим. Замер на пороге, устав на завалившийся стол и разбитую посуду.

Мда, погорячилась немного.

Я стояла в тенях, чуть сняла от окна, в котором как раз заглянуло попрощаться вечернее солнце. Вероятно, лучи ослепили службу, раз меня не заметили. Воровато оглянувшись по сторонам, он пристроил чугунок на стуле и приблизился к мужчине.

– Господин? – шепотом позвала парней отступника, – вы в порядке? Я поесть, как заказывали.

Не дождавшись ответа, мелкий воришка принялся шарить по чужим карманам.

Вопиющая наглость! Мое! Я первая была!

– Кхе-кхем! – нарочито громко прокашлялась, захлопывая дверь и задвигая засов. – Попался!

Постреленок взвился, будто ужаленный, заметался по комнате, не сразу разглядев, с кем имеет дело. Едва удалось перехватить воришку у окна, а то сиганул бы со второго этажа с перепугу. Мальчишка оказалась крепкий, однако вряд ли ли тратил свободное время на тренировку, как я. Но дырка в моем плече сводила прибыль на нет. Поэтому возможно, чтобы вырубить и скрутить наглеца. Пришлось даже завязками от станов пожертвовать и связать наглеца, чтобы не вырвался, когда придет в себя. Заодно вернула добро, которое успело перекочевать в загребущие ручонки.

В тощем кошельке насчитали двадцать медяшек мелочи и четыре серебряных монетки. Негусто! Я оставила воришку на полу и отправилась к родственничку. Грабить, так грабить до конца! Сроки для тщательного осмотра предостаточно. Я точно знаю, пьянчуга не очнется в ближайшие несколько часов. У Соньки, с которой сдружилась в приюте, родители спились и их лишили потребительских прав. Иногда они трезвели и приходили навещать дочь, клялись, что исправятся и заживут естественной жизнью. Но потом срывались, и все читатели!

Ворочать тяжелого мужика ребенка – то еще занятие. Умаялась, пока закончила. Зато потом с чувством долгого уполовинила чугунок с вкуснейшей тушеной картошечкой с кусочками жирного мяса. Результаты обыска порадовали. За поясом отступника обнаружился мой меч, заткнутый на манер кинжала, а на грудь под рубахой – и вот даже ни капельки не стыдно, что залезла туда, – я нашла плотный пакет с документами. Их изучение займусь позже, когда разберусь с воришкой. Он как раз очнулся, но не упоминал о том, что с закрытыми глазами и пыхтел, как паровоз.

– Эй, как тебя звать? – я подошла к пацану и легонько толкнула ногой в бедро. – И не притворяйся, вижу, что очухался. Не бойся, дядьке не буду. Ответишь на пару вопросов, и отпущу.

После этих слов мальчишка ожил, ловко извернулся и уселся на полу, разглядывая меня поглоти карими глазенками. Мордаха чумазая, волосы клоками торчат, одежка драная – бесенок натуральный.

– Егоркой кличут, – шмыгнул он носом и подозрительно прищурился. – А ты из каких будешь? Откудыть взялась?

– Не твоего ума дело! – фыркнула я и приосанилась, положив руку на эфес замечание, которое также заткнуло за пояс. Весь эффект испортили соскочившие штаны, не удерживающиеся на бедрах без завязок. В последний момент подхватила их и заправила под пояс. – Раз я тут нахожусь, значит, так надо.

– Не-а! – заулыбался пацан во всей ротовой полости, поражении отсутствием переднего зуба. – Врешь! Сама, небось, промышляешь. Ножик-то этот у барина был. Приметный. Всегда как крикну, живо народ сбежится, будет тебе на орехи!

– А ты покричи! – не повелась я на развод. – Чего сразу не кричал? Может, дядьку разбудишь, заодно и спросим у него, по праву я тут или мимо проходил. Давай! – рявкнула и притопнула ногой, отчего пацаненок отпрянул и съежился от страха.

Еще бы не испугаться, когда я буду получать родовую вязь на виске про поступить! Это с равной он пыжился и травил невесть кого, а с дворянами разговор короткий. За воровство можно было плетей отсыпать, а то и зашибить или покалечить.

– П-простите, не признался сразу, что вы... вы... одежда ведь одетая, с чужого плеча, ножик дорогой. Барин как заселился, снял две комнаты, а второго жилца нет. Ну, нам-то что, если деньги уплачены? Исчезал потом иногда возникала ночь, а возвращался весь в кровь, вода горячая и корпий беспокоила, иголки для шитья. Лихой человек. А надысь хмельного перебрал, полночи буянил, хозяйку всполошил, – затараторил мальчишку, выкладывая, что знал, как на духу. – Заведение у нас приличное, не подумайте. Тетка Степановна ужо городничему челобитничать хотела, буйного барина уняла, но не приказной день был. Так барин ваш хоть бы монеты подкинул, чтобы сгладить, значит, конхликт. Но нет, и слушать ничего не хочется, ножиком вон размахивал.

– Ха, приличное! Дешевая забегаловка ваш «Пьяный карась»! – подначила я пацаненка.

– И ничего не забегаловка! «Усталый пескарь» на владимирском тракте самый известный постоялый двор, кого хошь спроси! Кажный, кто в Суздаль на янмарку едет, аккуратно у нас на постой остается.

Спорить не стала, усмехнувшись, как ловко получилось выведать, где нахожусь. Выходит, в Суздаль родственничек доставил. Тут же вотчина князя Шумского недалеко. Увидит кто, знает, мигом повяжут и деду на блюдечке под перенос. Закабалят и фамилию не спросят. Официально меня признали мертвой, а за холопку безродную кто вступается? Подальше беги отсюда и побыстрее. Хоть в Московию, хоть в Нижегородское княжество, а то и за Урал, чтобы ни одна собака следователя не нашла. Взгляд остановился на туше отступника, что теперь лежит на спине, раскинув руки, и храпел, что боевой слон. Вот же приговор на мою голову!

– Слушай, Егорка, хочешь заработать? – я оказалась с прищуром на пацаненке, который закивал, как болванчик. – Нужно нанять извозчика, чтобы доставить к седьмому причальному доку, и найти кого-то, кто бы помог спустить дядьку вниз.

– Серебрушку! – обозначил цену мелкий грабитель, а я вопросительно вздернул бровь и снова вырастил опухоль природы. Опасно, конечно, часто обнаруживают простолюдину вредного происхождения. Вдруг запомнит и разболтает? Одна надежда, что Егорка не разбирался, что там изображено. Я и сама долго училась печати княжеских фамилий, чтобы не ошибиться при встрече. А сколько мелкопоместных дворян и средних родов по России раскидано? Всех не запоминаешь, да и не нужно на самом деле запоминать тех, кто ниже рангом. – Ну, эта... – стушевался мальчишка, – я же не себе беру. Тувру Сивому, вышибале, значит, медовухи жбан поставлю, барина, чтобы вниз утащил. А на месте ужо с возмездницей договоришься. И эта... – он обнаружил на поврежденную посуду, – ущербу возместить надо бы, так что по заражению!

– По чесноку! – улыбнулась смешному и слегка картавому выговору пацаненка. – Но деньги получишь, как исполнишь, что наобещал. И не вздумай вратить или расстроить меня, а не то спалю твоего «Карася» ненароком.

Подошла к Егорке и восстановила от пути. Он сразу же принялся растирать запястья и деланно морщиться. А кто дергался и сам узлы затянул? Сидел бы спокойно, и никакого вреда себе же не причинил. И никто не заказывал, так что сам виноват.

– Веди в ту комнату, что барин снял себе. Вещи собирать надо. Кстати, пирогов и другие закуски в дороге соберешь?

– Эта... сделаю. А ты взаправду цельный дом спалишь? – вытаращил он любопытные глазищи, – и людёв окружающих не жалко?

– Хочешь проверить? Плати, и все устрою. А за «людёв» сам в ответ будешь, если мага разозлишь.

– Дык я чё? Я ж просто выбрал, из интереса. Не надо никого палить, пущай жить, – пошел мальчишка на попятную и всякий на всякий случай бочком двинулся к выходу.

– То-то же! – погрозила ему сидящий. Пока разговаривала с Егоркой, вернула завязку от штанов на место, чтобы не случилось новой конфузии в неподходящий момент. Потом подошла к отступнику и сняла ключ, что болтался у того на шее на длинном шнурке, развернулась к мальчишке. – Пошли?

Идти недалеко, в соседний номер, что располагался через стенку. Моя комната угловая, в конце коридора, посторонние тут не шастали. Это объяснение, почему о смеси в «Усталом пескаре» практически никто не знал. Выходит, родственничек к докторам не обращался, сам рану зашивал и повязку накладывал. Получается, жизнь спасена? Останься я в лесу, пропала бы. Либо на хищников обедникам пошла, ведь те на запах крови быстро сбегаются, либо в руки княжеских дружинников угодила. Не дураки же они живого свидетеля злодеяний на волю пускают?

Нда, комната оказалась на редкость запущенной. На полувалялись бутылки из-под вина, стол захламлен грязной посудой, которую поленились выставить за дверь, чтобы прислуга забрала. В глубине свалены куски корпий в бурых пятнах засохшей крови, а в камине кто-то недавно жег вещи. По оплывшим пуговицам и металлическим вставкам узнала свою одежку.

– Не пущал сюда барин никого, вот и беспорядок, – пояснил Егорка, сунувшийся носом следом.

– Вижу! – я тяжело вздохнула. – Иди уже, а то не видать тебе серебрушки. Найду кого-нибудь порасторопнее.

Пока мальчонка убежал, выполнил поручение, собрал вещи. Так, ничего интересного: замена белья, мыльные принадлежности, коробок с приспособлениями для чистки механизмов и запасом смазки. Это все уместилось в дорожный саквояж, на дне которого я нашла пистоль кустарного производства и коробку патронов. Больше в комнате ничего ценного не обнаружено, поэтому потерян ключ в двери и вернулся в свой номер.

Спать этой ночью не собиралась, так что занялась изучением бумаги, что стащила у отступника. Порадовала находка дневника. Родственничек его не сжег и никуда не выкинул. Только верхний край испачкался в крови и часть страницы слиплась. Но это мелочи, текст я быстро восстановлю и перепишу. Помимо этого, в пакете обнаружена тоненькая стопку писем, перехваченная бечевкой, записная книжка и документы. Последние изучила особенно придирчиво. Надо же хотя бы узнать имя родственничка, кто он откуда.

Глава 3

«Игнат Александрович Забелин, – значилось в паспорте, – тридцати двух лет. Родители Дарья Дмитриевна Забелина, в девичестве Агнищева, и Александр Олегович Забелин – вычеркнут из медной книги дворянских родов». «Ага, — я припомнила, что великий об истории рода, — если не ошибаюсь, дед этого отступника, Олег Александрович, приходился родным братом моему дедушке по отцовой линии Даниилу Александровичу и служил защитником великого князя Владимирского». В семье Забелиных не любили вспоминать о старшей ветви из-за позора, который несмываемым пятым легом на репутацию рода.

Из того, что я уже знал об этом мире, Российская империя делилась на отдельные княжества, которые управляли великими князьями. Во главе стоял неодаренный регулятор из конституции Романовых, Петр Александрович. Его власть опиралась на Великокняжеский совет, куда входили высшие маги высшего собрания из золотых книг родов. Следующей ступенью власти был Большой княжеский совет, составивший из князей первого собрания, входящих в серебряную книгу. В Большом совете шло деление на Приказы, контролирующие различные направления государственной деятельности. Приказы подчинялись Ведомствам и так далее.

Так вот, отец Игната, Александра Олеговича, служивший в охране великого князя Владимирского Ивана Ярославовича и его семьи, обвинили в измене и казнили еще за пару лет до рождения Нины Забелиной. Его дед Даниил Александрович официально отрекся от предателя и убийцы, и повелел уничтожить все сведения об отступнике. Сам он ненадолго пережил племянника, слишком потряс потрясением стало предательство Александра. По его вине погиб великий князь вместе с женой и детьми. Чудом уцелела младшая супруга, носившая под сердцем последнего прямого наследника, который и начал срок из-за этого заболевания. Во главе княжества Владимирского поставлени малолетнего Ярослава Ивановича Бельского под регентством матери Ксении Святозаровны, в девичестве Стрешневой. Но на деле власть захапали князья Юсуповы и их союзники,

Стало быть, Игнат сильно рисковал, когда откликнулся на приглашение отца? Попадись он на глаза ближникам Бельских или тех же Шумских, расправились бы на месте и еще спасибо от высшего начальства получили за расправу над сыном убийцы. А может, ему уже нечего терять? Исковерканная печать медленно убивала Игната на протяжении... эм-м, одиннадцати лет? Это какая сила воли надо иметь, чтобы день за днем ​​терпеть мучения, не прекращающиеся ни на мгновение? Магия, от которой исходит выход по праву рождения, искала его и оценивала изнутри. Припомнив, во что превратилась кисть под перчаткой, я невольно поежилась. Может поэтому он и пил, чтобы забыться и заглушить боль? А ведь сам Игнат не причастен к тому, что сделал его отец, однако наказание постигло всех ближников Александра Забелина. Удивительно, как еще весь род не вырезали. Хотя, теперь это неважно. Вероятно, у деда Даниила Александровича не было иного выхода, кроме как отречься от племянника и его семьи. Ради завещания он лично обрек на смерть наследника, который тогда только вошел в силу.

Я уже другими глазами смотрю на троюродного брата по отцовской линии. Каково это, в двадцать один год лишиться всего, что связано со смыслом жизни? Не сомневаюсь, что буду защитником блестящего будущего, и он с мало лет готовился к тому, чтобы стать щитом рода. Но его вышвырнули на помойку, принесли в жертву ради спасения оставшихся, а он не сдался и выжил всем назло. Примчался сюда, стоило отцу позвать, спас меня и принял тут, выхаживал, пока я металась в лихорадке и болталась между жизнью и смертью. С момента трагедии минуло несколько дней, если я правильно понял рассказ Егорки, когда Игнат неожиданной ночи всполошил постоялый двор.

Сразу так стыдно стало за свое поведение. А ведь я даже не поблагодарила за спасение. Но он должен понять! Я только что потерял близких и неспециалистов, зачем вообще выжила. И сейчас не понимаю, зачем? А зачем, например, столько лет мучился Игнат? Ответов у меня не было. Разве что, ради места и восстановления справедливости? Я только недавно осознала, каково это, быть щитом рода. Для меня в тот момент значение жизни не имеет значения. Память предков, связывающая кровь и дающая силу магии, захватывает внутри, призывает любого ценного владельца главу, сберечь семью, сохранить наследие. Невозможно противиться этому зову. Он является основой, из которой когда-то появился род защитников. Предать его значило отринуть силу, которую давал источник. А он выбирал самых достойных, не каждый Забелин носил звание щита. Вот почему предательство Александра стало для семьи таким ударом. Он просто не мог так поступить! Но упрямые факты доказывали обратное.

Письмо микробов не стало. Судя по изящному почерку и вензелям с привлечением «Д» на конверте, они заинтересовали матери Игната. Это личное, куда не стоило совать нос. Помимо паспорта в пакете вложена подорожная на имя Игната Черногории – символически, если учтено, что в родовых цветах Забелиных преобладал белый, – накладные на приобретение товара и договор на доставку. На отдельном листочке был список покупок, где большинство позиций уже вычеркнуто. Ну вот, а то я уже убедилась, что родственничек примчался в Суздаль только из-за приглашения отца.

Документы, кроме дневника, обязательно, я сложила обратно в пакет и вернула на место. Пришлось повозиться, потому что Игнат перевернулся на бок и принял позу эмбриона. Невольно заметила, каким жаром сделался братец, и что запах перегара уже выветрился, а сын стал беспокойным. В полумраке вечерних сумерек взгляд зацепился за полыхающий алый сгусток в груди мужчины. Под одеждой незамеченной, а на пораженном участке тела он сразу бросился в глаза.

Постоянно видят магические потоки утомительно, они слепят, накладываются друг на друга, дезориентируют и искажают восприятие наблюдений. Я вынужден притуплять это видение и вызывать его по мере необходимости, тогда даже стены не преграда для выявления напряженности. Вот и сейчас я перешла на магическое зрение и ужаснулась тому, что творилось с Игнатом. Огонь давно выжег алкоголь из крови. Внутренний источник работал на износ, переполненный расход, который нужно выделить, чтобы исцелить хозяина. Сначала Игнат Забелин тяготел к огню, но в результате обнаруженного «щита рода» обязательно выглядят и другие стихии. Собственно, фиолетовый цветной щит как раз и сразу получил, если маг заработал несколько стихий для создания защиты. Если проще, Забелины – это маги-универсалы, сумевшие противостоять и совместить несовместимое. Печать служила теммеханизмом, что не давало силу воздействия и наибольшей прочности на носителе. Понимание этой простой истины поразило до глубины души. Раньше я общалась только с кланами и не подозревала, какое значение такой знак оказывал на магический потенциал и способности каждого представителя. Отец не вдавался в подробности, а мне даже в голову не приходило поинтересоваться.

Однако знать причину проблемы и решить ее – разные вещи. Я не имел в виду, каким образом на изменение печати, не технический механизм, при помощи которого де Даниил заблокировал ее работу. Я видел, как избыток огненной энергии распирает каналы силы, и что он уже поглотил часть потоков, служивших проводниками других стихий. Как это исправить или хотя бы облегчить состояние брата, недоступно. Сама не так давно освоила управление внутренними потоками сил и необходимость создания щита. Здесь же необходимо вмешательство в организм другого человека. Одно неверное действие, и рискую попасть под выплеск сырой силы, что выжжет все живое поблизости.

Игнат уже весь покрылся испариной и горел, как горит больной человек с температурой за сорок. Лечение в случае бесполезно, но как бороться с жаром, матери двух детей объяснять не нужно. Подтащила поближе к больным тазик для умывания, при помощи замечания располосовала наволочку на две части. Одна смочила в воде и положила на лоб мужчине, другое обтерла лицо, шею и грудь. Не поленилась бегать в соседний номер и искать среди пустых бутылок, не осталось ли где пар капель хмельной жидкости. Нашла початую туда пыльную бутылку под кровать, видимо, давно закатилась. Закисшего вина, по запаху напоминающего уксусного, как раз захватывается на одно растирание. облегчения не будет, тут бы ванна со льдом не помешала, а лучше холодильник.

Кста-ати! Я вспомнила, что в поместье использовались специальные амулеты, охлаждающие помещение. Такие устанавливали в кладовых, чтобы продукты сохраняли актуальность. Наверняка, на постоялом дворе имеется что-то подобное!

Отправилась на поиски тетки Степановны, как ее назвал Егорка. Служанка, встретившаяся в коридоре, посмотрела вниз. По вечерам в обеденном зале собиралась куча народу, поэтому Авдотья Степановна крутилась там, покрикивая на подавальщиков и обслуживая денежные средства клиентов. Я с опаской спустилась в желудочном дыму и пьяным угаром помещении. Закашлялась с непривычки и шарахалась в сторону от нерезвой парочки, направляющейся наверх.

Приличное заведение? Ага, как же!

– Эй, ты! – меня грубо толкнули, – живои вина и закусок!

Зашипев от боли, ведь эта пьяная сволочь зацепила раненое плечо, я выхватила меч, в два прыжка обогнала нахала и поднялась на пару ступеней повыше. Не знаю, что на меня нашло, воспринял как можно тише, но с запуском подобных нарушений просто людину не собиралась. Накипело, наверное, да и переволновалась за Игната.

– Я требую извинений! – острие стало уперлось в щеку наглеца. – Ну? – слегка надавила, проколов кожу и выпустив капельку крови. – Выходит за представительское собрание высшего собрания?

Мужик в униформе городского стражника опешил от неожиданности. Кто, как не он, знал, какие последствиями чреваты стычки с дворянами? По-хорошему, дядьке стоило извиниться и замять конфликт. Но все это касается глаз дамы, в приходе бушевал хмель, судя по свежему перегару, да и во дворянку я совершенно не ходил.

– Пошла прочь, малявка, пока не зашибись! – рявкнул мужик и решил перехватить оружие.

Я вывернулась, чиркнула лезвием по лицу и оставила глубокую царапину. Будь это бой на мечах, охранник не продержался бы и минуты. Но мы находимся в таверне, на узкой лестнице, и о честном обнаружении здесь речи не шло. Стражник нагнал на втором этаже, схватил за шкирку и с размаху впечатал в стену. В глазах потемнело от смеси ярости и боли. Во рту появился противный металлический привкус. В голове не укладывалось, что взрослый мужчина, нуждающийся в невинных, запросто напал на ребенка. Пусть он не опознал во мне благородную, но это не значило, что с детьми просто людиново допустимо такое обращение! Что же это за мир такой, где целые семьи вырезаются по чьей-то злой прихоти, а власть имущие творят полное беззаконие?

В сердце я тяжело сжимала меч, снова теряла права, а в груди разгорался праведный гнев на разожравшийся тварь, что приближалась с садистской улыбочкой на губах. Вступить за меня некому, никто из гуляющих нижних посетителей не заботился судьбой незнакомой девчонки. Хотя многие события произошли, но предпочли не замечать чужие проблемы. Только дамочка стояла чуть поодаль и ожидала зрелища, когда ее дружок проучит неучтивую нахалку.

– Попалась? – глухо усмехнулся стражник, нависнув громадной тушей. – Что ты там хотела? Уважения? И к кому, к какой-то оборванке, где-то укравшей чужое оружие? Сейчас я тебе научу, как надо ув...

Стражник захрипел, вытаращил водянистые зенки и рухнул на колени, придавив меня к стене. Он силился что-то сказать и не мог, потому что говорить со вспоротой глоткой проблематично. Но я целилась в сердце, чтобы уж наверняка. Пальцы до сих пор сжимали рукоять, торчавшую из широкой груди. Силенок, чтобы оттолкнуть тело или выдернуть оружие, не применяется. Мне помогли это сделать и отпихнули мертвую тушу. Только тогда я увидела бледного как полотно Игната. Он стоял, привалившись задней стеной, и шумно дышал. В руках отступник держал здоровый черный меч с зазубринами у основания. Где он его только прятал? Чуть поодаль валялся труп дамочки с застывшим на лице выражением крайнего изумления. Вряд ли она ожидала, что возмездие настигнет так скоро.

Я поднялась, растерянно переводя взгляд со стражника, что затих на полу, на дамочку и обратно. Только что эти люди мнили себя на вершине могущества, и вот уже принадлежат мертвые, а на моих руках кровь одного из них.

– Надо уходить! – отступник с трудом отлип от стены и подошел к трупу.

Срезал с пояса кошелек, взял ключ, который болтался на запястье охранника, и открыл дверь номера, что парочка сняла для развлечений. После захвата тела за ногу и втягивания, аналогично поступившего и с дамочкой, затем разбил фонари, обнаруживающие часть этого коридора. В комнатах тела подверглись тщательному досмотру, а имущество перекочевали в карманы родственника.

Я находился в шоке от легкого. На автомате сполоснула руки в тазике для умываний, что заблаговременно принесли слуги для платежеспособного клиента, почистила меч и насухо вытерла лезвие об чистой простыни разобранной головы. После замыла пятен, что попали на одежду и слишком бросались в глаза.

– Зачем тебя понесло в зал, где маленьким девочкам появление противопоказано? – поинтересовался Игнат, который закончил обыск, тоже сполоснул руки и присел на кровать передохнуть. – Этого добивалась? – сказал он на трупы. – Мир без них станет только чище. Один брал взятки и насильничал, вторая содержала подпольный бордель, но ты ведь этого не знал? Думай, прежде чем что-то делать!

– Ты весь горел, я... – запнулась, подбирая слова.

Взгляд то и дело возвращался к распластанным полуголым телам на полу. Но в то же время ужасный факт, что убили человека. Вероятно, решающий удар нанес Игнат, но я ведь тоже принял участие. И спровоцировал стражника тоже я. Ну что мне стоило смолчать? Так гадко я себя еще не встречал, хотя смертей за последнее время видела достаточно.

– Я хотел раздобыть амулет, который можно использовать для охлаждения кладовых. Служанка сказала, хозяйка внизу, вот и отправилась на поиски, – пролепетала в оправдание, но прозвучало это так жалко и нелепо, что отступник скривился.

– Глупо! – фыркнул он. – Такие амулеты стоят денег, а еще нужен маг, который их заряжает. Здесь не то место, чтобы хозяева шли на такие траты. Тем более, когда для хранения продуктов сгодится обычный погреб. И... спасибо. Не знаю, что ты сделала, но стало легче.

– Я ничего такого не сделала, – удивилась, с радостью меняя тему разговора. – Это тебе спасибо, что вытащили тогда. И что спрятал от дружинников князя, и выхаживал. Как ты меня нашел? Ну, там, в лесу... – к сожалению, до сих пор не знала, куда меня выкинул источник.

Отступник изумленно вскинул брови и горько усмехнулся.

– Так понял, дядя ничего не рассказал, раз ты даже не понял, где оказался? – он обхватил голову руками, поник. – Значит, ни единого шанса.

– О чем ты? Не понимаю! – не понравился мне пессимистичный настрой Игната, ох как не понравился.

И еще вдруг накрыло понимание, в Суздаль он приехал не за тем, чтобы провести ритуал инициации для Данияра. Как бы он быстро обуздал стихию, если сам не в состоянии с ней владеть? Только не с той печатью, что медленно его убивала! Я подошла к мужчине, запрыгнула на высокую кровать и устроилась рядышком.

– Не знаю, что отец обещал, – задумчиво уставился на носки сапог, что не доставали до пола, – но клянусь, сделаю все возможное, чтобы гарантировать обещание. Кто-то сильно постарался, чтобы стереть род Забелиных с лица земли, но ничего еще не закончилось, пока мы живы.

– Не для меня, – хмыкнул Игнат с фатальной обреченностью в голосе. – А ты еще можешь выбраться, если уедешь, как можно дальше. Уходим, не стоит здесь задерживаться.

Отступник поднялся, слитным движением убрал меч в ножны, болтающиеся на поясе, и присоединился к выходу. Я молча спустилась со спины и потопала следом. А что еще задерживается? Настроение упало ниже некуда. Пропало множество людей. Только-только обрела брата, предметы по обнаружению которых гордилась бы и стремилась быть на него похожей. Он и сейчас вызывает уважение к стойкости духа и невероятной стойкости воли. Однако неожиданно изгоя я не готова. Трусливо сбегает, поджав хвост, когда враги празднуют победу? Когда у них младший брат, который никогда не узнает его, какая судьба постигла семью? И который услышал род убийцы, преданно защищая свои интересы?

Пальцы сжались в кулаки. Я не сделал ничего плохого ни в этой, ни в существенной жизни, чтобы со мной так обошлись! Где же справедливость? На мгновение замешкалась у тел врагов, и по губам расползлась горькая усмешка. Если справедливость происходит в том, чтобы вершить ее собственными руками, так что важно и быть!

Глава 4

Вещи моими стараниями уже были собраны. Правда, я прошляпиланик тайный, где хранилось оружие и деньги. Если бы Игнат не пришел в себя, а я увезла его на тот причал, пришлось бы вернуться. Или он не рассчитывал, что выкарабкается на этот раз? Я не думал, что в любой момент он может погибнуть. Не верю, чтобы никто прежде не додумался «охладить» мага огня. Так, почему он этим заранее не заботился наверняка?

На побитую посуду и сломанный стол в номере Игнат никак не ответил. Подхватил чугунок с остывшей картошкой, плюхнулся на кровать и с жадностью набросился на еду. Как раз этот момент выбрал Егорка, чтобы привезти корзинку со снедью, и сообщаю, что договорился с Тувром.

– Видишь ли, тут такое дело, – мальчишку я встретила на пороге, не пустила вход, – носильщика больше не требуется. И с извозчиком барин сам договорится. Сколько с меня за ущерб и... – заглянула в плетеный короб, – вчерашние пирожки?

– Ну, как же? – пацаненок хлюпнул носом, – договорился ужо! Тувру плевать. Сдерет пыль, раз подвязался помочь, и шкуру выпустит за обман. Я работаю не реклама, тетка Степановна от харчей откажет. С голоду помру.

В этот момент в коридоре раздался пронзительный женский визг. Похоже, обнаружены тела стражников с дамочкой. Игнат, втащил меня в комнату со служкой и захлопнул дверь.

– Не серчайте, барин! – Егорка съежился, заскулил, закрывая голову руками, – только не калечьте, Христом богом прошу!

– Успокоился! – прикрикнул брат. – Никто тебя бить не собирается. Кто такой Тувр, и о чем вы договорились?

– Ну, дык, эта... – жадно сглотнув, мальчишка затараторил, – с этим вот сговорились, – ткнул он в меня наблюдаем, – что Тувр, значит, споможет вас вниз спустить и на извозчика подсадить. Серебрушку можно, если все устрою. А теперь в отказ идет, гангрена белобрысая! Сказалась дворянкой, печать заказана, а на деле – беднота босоногая! Ножик ваш еще слямзила. Если в самом деле блаародная, чего ж стражник не признал?

– Что? – задохнулась я от возмущения. – Ты кого гангреной обозвал?

– Цыц! Оба! – пресекгорающийся конфликт Игнат. – Молчать! – это добавило мне, потому что не собиралась терпеть оскорбления. Зла не произошло, чтобы высказать, что думаю. Да и не собиралась экономить отношения на внешних, но на меня никто не обращал внимания. Отступник уже отдал приказы пацаненку. – Мухой ищешь Тувра и отправляешь сюда. Затем ловил извозчика, и чтобы через пять минут у черного входа. Получишь две серебрушки, если быстро обернешься.

– Так я побежал? – Егорка приосанился, бросая взгляды победителя. – Сделаю в лучшем виде.

– Беги, – отпустил Игнат, – и постарайся, чтобы никто тебя не видел. Ох, главное забыл, – лапища легла на плечо службы, отчего у бедолаги подогнулись коленки. – Как только Тувр пустится во двор, выведешь ее незаметно из дома.

– Да сдалась вам эта гангрена, барин! – скривился осмелевший Егорка. – Возьми меня к себе! Я все-все умею и ем чуть-чуть, и места много не занимаю. Не пожалеете!

– Ах, ты, поганец мелкий! Я ж тебя покалечу! – едва не накинулась на гаденыша с его кулаками, так возмутила вопиющая наглость.

А этот нахаленок еще язык и показал рожицу скорчил.

– Ты слова-то выбирай, холоп! – давясь от смеха, осадил мальчишку Игнат. – Эта гангрена мне родственницей приходится.

– Сочувствую, барин, – на полном серьезе сообразил охламон, за что схлопотал затрещину.

– Поговори еще! Бегом исполнять, что велено! И не болтай никому, что видел тут.

Заверив, что «ни в жизнь» не пробултается, Егорка убежал, а я, скрестив руки на груди, ждала от родственничка защитников. Но даже тот бровью не повел, прихватил с собой меч, расправился на теле смятое одеяло и завернулся в голову с головой. Почти сразу дверь прогнулась от удара и распахнулась. Засов вырвало с мясом, а в номер ввалился здоровенный детина. Кулаки с моей головой, плечи широченные и такие, что до потолка достает. Он уже слышал, что делать, подошел к креслу, где лежал Игнат, подхватил его и играючи закинул на плечо.

«Караул, грабят!» – крикнуть вслед. Этот Тувр меня даже не заметил. И, вообще... все произошло очень быстро, что я только глазами хлопала и удивлялась.

– Эй, чего застыла? – через минуту вернулся Егорка. Кажется, мелькала в дверях вихрастая макушка, когда Тувр выносил Игната. – Кончай воронловить.

Спохватившись, я цапнула саквояж с вещами и вопросительно рассматривала пацаненка. Тот пожаловался осторожно и выглянул в коридор. Выждав, пока там не будет посторонних, поманил за собой. Ну, я и пошла, а куда деваться? Спустились мы по узкой лесенке для работника, прошмыгнули через кухню, где вовсю кипела работа, и выскочили во двор. Темно. Я застыла, ожидая, пока глаза захватывают, но меня схватили за рукав и поволокли за собой. Едва не пропахала носом земли, когда споткнулась и налетела на Егорку.

– Смотри, куда прешь, бестолочь! – огрызнулся он, потирая ушибленный бок.

– Так темно же!

– И что?

– То! Долго еще? – ох и бесил этот чертенок.

Одно радовало, больше его не увижу. И этот постоянный двор за километр обходить буду! В глухом проулке, куда выходил черный ход, ожидалась пролетка с поднятым верхом. Сразу не разглядеть, на месте Игнат или нет. Глаза уже привыкли к сумеркам, охертания предметов были немного ограничены, но недостаточно, чтобы распознать опасность. Я невольно замедляла шаг, с подозрением оглядываясь. Саквояж перекочевал в руку, правая легла на рукоять меча.

– Что так долго? – пробухтел знакомый голос из темноты экипажа. Тут же ко мне метнулась тень, вздернулась в воздух и затянулась вокруг, устроив рядом с собой. – Трогай! – приказал братец извозчику, и тот сорвался с места.

Меня прикрепили к обложке жесткую спинку. Я только скривилась. За день столько раз задевала рану, что она давно должна была вскрыться и закровить. Но я проверяла, на ощупь тряпки мельчайшие, да и болело меньше. Будто бы не пара-тройка дней прошла, целый месяц, и порез успел зарасти.

Пролетка еще не успела свернуть на главную улицу, как в глубине постоялого двора прогремел взрыв. Тряхануло так, что клацнули зубы, а лошади сорвались с места и понеслись, похоже на бедствие. К счастью, возница попался опытный, быстро усмирил лошадь и выровнял ход. Я же вцепилась в Игната, опасаясь, что вылечусь на крутом повороте.

– Что там случилось? – робко поинтересовалась у брата.

– А это последствия неразумных действий, – равнодушно ответил Игнат. – Сиди теперь и думай, сколько невинных людей погибло из-за того, что обвиняют в чести.

– Но я не хотел ничего такого, – к горлу подступил комок и затопило чувство вины.

Гибель не самая лучшая представительница общества хоть как-то мирила с пугающей достоверностью, но тот взрыв мог покалечить или унести десятки жизней. Тот же Егорка, к примеру, чем виноват? Я всхлипнула, размазывая по лицу слезы раскаяния.

– Вот только сырость здесь разводить не нужно, – строго предупредил Игнат. – Возможно, я немного преувеличиваю. В самом деле, пожар должен был уничтожить лишь небольшое количество тела, ну и наши количества захватили заодно. Других постояльцев на втором этаже не было, я заразился, а те люди, что сидели внизу, наверняка успели выбраться. Но ты должен четко усвоить: нет больше Нины Забелиной, дворянки из медной книги родов. Есть просто девочка Нина, сирота без роду и племен.

Я сказал, упрямо закусив губу. Урок, который я получила, говорил лишь о том, что следует быть осторожнее и думать о последствиях. Но забыть, кто я такой, не заставит никогда и никогда!

– Где мы? – я огляделась, удивляясь фонарям на улице. Довольно часто, чтобы разъехались пять таких экипажей, с мощеной мостовой и роскошными домами по обеим сторонам. – Что забыли в Белом городе?

Здесь располагалась резиденция князя Шумского, селились дворяне, купцы первой категории и зажиточные горожане. Собственно, каждый в городе высшее сословие построило дома в защищенной части и постаралось окружить себя комфортом. Это своеобразный статус статуса и достатка семьи.

Между прочим, где-то здесь затерялся особняк Забелиных, где родичи перебирались из поместья на зиму или же останавливались на время городских праздников или званых балов. Последние годы он пустовал, потому что из имения в Каменной пади мы никуда не выезжали. Здесь наше семейство не пользуется, и теперь понимаю, почему. Однако род не бедствовал. Белый камень для построек домов и мощей улиц добыча в карьере, который занимается семьей. Также у нас были искусные мастера резьбы по камню и собственный причал с торгом на реке Каменке, по ней сплавлялись купцы из увеличения княжеств.

– До рассвета куча времени, хочу показать кое-что, – уклончиво ответил Игнат.

Впрочем, я уже догадывалась, куда мы держали путь. К роскошным хоромам князя Шумского, убийцы, который хладнокровно расправился с нашей семьей. На какой-то миг я даже поверила, что Игнат нашел способ, как спасти Данияра. Но пролетка выстрелилась поодаль от резных ворот, возле них несли почетный караул дружинники князя. Добротная броня, новенькие мушкеты, униформа с иголочки и сверкающие в темноте магические амулеты защиты. Из-за высокой стены доносилась музыка, гомонмуслих голосов, смех, веселье. Его светлость устроил праздник по случаю первой инициации наследника Данияра Владимировича Шумского.

Я тоже сперва подумала, что Игнат ошибся, назвав брата другим отчеством. Однако по его просьбе извозчик подошел к обслуживаемому и указанному, по какому случаю торжество. Те и рады похвастать, что у Шумских, наконец-то реализована магия. Первенец Владимира Агнияровича, младшего среди детей старого князя, который унаследовал силу характера. Агнияра Святозаровича природа обделала дарами.

– Как же так? – полные слезы глаза я наблюдала на брата, – он ведь Забелин! Это что же, Данияр вырастет и его даже не будет, родители и что с ними кто случилось? А как же настоящий сын Владимира Шумского?

– Не уверен, что такой вообще рождался. Последние годы младший Шумский провел от семьи. Ни о женитьбе, ни о рождении сына никто не знал до недавнего времени. Но ты теперь понимаешь, что добраться до Данияра невозможно? Детей и внуков у князя Шумского полно, а вот одаренный наследник один. Охранить его будут похлеще императорской сокровищницы. Ни ты, ни я, ни сам император не приближается к нему, чтобы об этом тут же не доложили старому пауку. У мальчишки будет все самое изысканное и дорогое, чего он только пожелает. Обучать его будут на совесть, развивать дар, тренировать и следить, твердо усвоил знания, положенные будущему главному виду.

– Зачем ты мне все это говоришь? – сердце болезненно сжалось от безысходности.

– Чтобы ты не наделала глупостей и не бросилась вызволять брата, – спокойно ответил Игнат, вызывая ручьи слезы, вновь бегущие по моим щекам, и зарождающуюся истерику. – Что, уже случится, как сбежишь от неудобного родственника и героически спасешь Данияра из лап кровожадного убийцы? Думал, как очнешься, так сразу и кинешься в омут мести. Но ты осталась и проявила зачатки благоразумия. Поэтому и привез тебя сюда, чтобы развеять эти сомнения. Как по-твоему поступят дружинники, когда какая-то оборванка ареста пропустит ее в дом, подтверждая, что она родная сестра Данияра Шумского? В лучшем случае, прогонят. Когда сами попадешь к ним в руки. Ну а дальше Нина Забелина просто исчезнет.

– Я бы не... – я разревелась, потому что Игнат во всем был прав.

Такие мысли частенько приходили в голову, но я отгоняла их подальше. Рассчитывала потом затаиться и выждать время, а объявить во всеуслышание, что жива. Рассказать, кто виноват в предстоящей семье.

Пока я хлюпала носом и успокаивалась, пролетка устремилась к южным окраинам Суздаля. Мы миновали мост через Каменку и повернули к устью реки Мжары, когда открылся окружающий вид на купола и белокаменные стены монастыря на холме. Христианство успело укорениться в этом мире до того, как в нем пришла магия и наступили смутные времена. Сначала я не интересовалась религией, да и объяснять было некому, так что подробности, как и что там развивалось, и на какой-то момент пошло по другому пути, мне неизвестно. Здесь храмы так же влияли на жизнь обывателей. Как и в моем мире, люди приходили в монастыри за помощью, читали молитвы, встречались в боге. За исключением случаев, здесь боголицетворялся как носитель единственной магии света. А еще он наделял верных последователей редким даром и те несли этот свет людям. Самостоятельный источник источника света, светоч. В противовес светочам входят темные силы. У нас бы их приверженцев заклеймили дьяволопоклонниками, а тут называли темниками, принявшими в себя тьму.

Как бы там ни было, светочи принесли реальное использование. В храмах они совершают обряды крещения, венчаний или похорон, а также присматривают за погостами, оберегая покой усопших. Особенно это касалось одаренных, в телах которых были даже после смерти иной раз проявлялась сила. Ведь кто такие маги? Если обобщить, это люди, способные личную волей, мыслью влиять на окружающий мир. Бывает, одаренного давно уже нет в живых, а магия, воплощенная в амулете или охраняемом заклинании, работает долгие годы. А если такого человека убьют, и он успеет направить посмертную энергию на месть обидчику? Неизвестно, во что это выльется. В проклятие, которое с арестом развеет светоч? Или же переродится мстительным духом, а то и кровожадным упырем?

В Каменной пади, родовом имени Забелиных, для покинувших этот мир предков веков назад построили усыпальницу. Вот только само имя сгорело и не осталось среди людей, кто бы провел родоначальников в последний путь. Поэтому я не удивился, что погибших похоронили на территории монастыря светочей. Князь Шумский и тут подсуетился, чтобы не настигло наказание за истребление рода. Я, наверное, никогда не смирюсь с этой потерей, ведь даже попрощаться с толком не успела. Не сказала, как сильно их всех люблю.

Я смотрела на унылые надгробные плиты с выбитыми именами и датами и ощущала невыносимую пустоту внутри. Собственная могила не вызывала эмоций. Наоборот, только она и была тут к приезду, в отличие от остальных. Обнаружение того, что взгляд на коробила роковая дата, когда не стало заражения. Настоящая хозяйка моего тела исчезла три года назад. Надеюсь, Нина не затерялась в неизвестности и обрела душевный покой.

Игнат не зря привез меня сюда. Серый камень с именем и неумолимыми цифрами стал жирной связью в короткой и счастливой жизни Нины Константиновны Забелиной. Нет больше той наивной девочки, что считала в идеалы и стремилась сделать этот мир лучше. А придет ей на смену, об этом только боги знают, если они действительно происходят на самом деле.

Я захватила по пригоршне земли с могилы отца и матери, ссыпала ее в платок и сунула за пазуху. Молча развернулась и присоединилась к ряду похожих друг на друга могил к выходу.

На территории монастыря мы проникли беспрепятственно, бесшумно миновали широкий двор и сразу же вернулись к погосту, обнесенному деревянному оградой. Однако на промпути нас поджидал священникель в длиннополой рясе. Я невольно замедлила шаг, не естественно, чего ожидать, и спряталась за спиной Игната. Но брат не выказал удивления или страха, почтительно поклонился и замер со склонной головой. Светоч долго смотрел на него, изредка кивая что-то, понятному ему одному потом, а одарил благословением, вычерчивая прямо на западе крестообразный символ и наполняя его светом.

Я на миг зажмурилась, ослепленная сиянием необычной магии, но тут же распахнула глаза, чтобы рассмотреть, как она будет воздействовать на человека.

Это было необыкновенно красиво и завораживающе. Магия светоча теплой волны окатила Игната, проникающая ему под кожу и успокаивающая закипающую кровь. Наполнила клеточки тела чистым светом, от которого они будто бы родились заново. На этом фоне стали появляться необратимые изменения в почти незаметных магических каналах. Даже если удалить печать, прежние способности уже не вернутся в полный объем. Игнат принадлежит магу, но управлять может лишь стихией огня.

– Ты уже нашел, что искал, – негромкие слова светоча, нарушившие тишину, прозвучали как ответ на невысказанный вопрос.

Во всяком случае, не слышал, чтобы Игнат его задавал. Но сам он вдруг припал на колено, в порыве благодарности целуя служителя руки. После чего поднялся и уверенной походкой достигла прочь.

Мы с незнакомцами остались одни. В голове невольно закрались подозрения, что этот человек каким-то образом читал мысли. Некоторые опасения возникают из-за того, что я не та, за кого себя выдаю. Например, что меня разоблачают, или же почитают злым демоном, захватившим чужое тело. Да мало ли! Как бы там ни было, моей вины в переселении душ нет никакой. Я просто хотела спасти свою семью и, если бы все повторилось, сделала бы это снова.

– Вот почему ты и получила второй шанс, Инга, – светоч подошел ближе и положил на лоб.

Меня окутало невероятным теплом и ощущением счастья, ожидания. Как живые, перед глазами восприятия образов родных из реальной жизни. Любимого мужа Коленьки, серьезно не по годам дочки Иришки, повзрослевшего Олежека. Они сидели за столом и разговаривали. О чем именно, я не слышал, но видел по внешнему виду, вопрос решался серьезно. Первым определился младший, до боли родным жестом взъерошив макушку и радостно просияв. Ира сомневалась, что-то выспрашивала у отца, тот терпеливо ей пользовался. Наконец, она неуверенно проверила, бросил грустный взгляд на нашу семейную фотографию, которая стояла на столе. Коля приподнялся, кого-то позвал, и буквально через мгновение в комнату вошла смущенная донельзя Сонька, моя лучшая подруга. Она объявила об общем знакомстве, она попросила от счастья и кинулась обнимать мои пострелять. А там уже и Коля присоединился,

Видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Я взмахнула рукой в ​​надежде остановить мгновение, но схватила лишь пустоту. Из глаз ручьями лились слезы счастья, а на губах блуждала печальная улыбка. Лучшей мамы, чем Сонька, для моих не найти, да и с Колей они хорошо ладили. Пусть я не могу быть с ними рядом, но на душе потеплело от понимания, что у них все будет хорошо.

– Спасибо! – схватила светоча за ладонь и прижала к лицу. – Вы даже представить себе не можете, что для меня сделали! Я никогда этого не забуду!

– Твоя жертва не была напрасной, – светоч провела чувствами по моим щекам, высушивая слезы. – Проживи новую жизнь так, чтобы их жертва, – он задумчиво рассмотрел на погост, – тоже обрела смысл.

Я обернулась, выискивая взглядом ряд могил забелиных, но среди породивших плит они неизбежно затерялись. Когда же нужна была еще один вопрос и повернулась к свету, тот уже исчез. Ничего не выпадает, как вернуться к пролетке, где меня заждался Игнат.

Возница сорвался с места, вновь подхлестывая лошадей и заставляя их мчаться на всю опору. Мы с Игнатом не разговаривали, думая каждый о своем, а я в подробностях вспоминала ту, когда отвела беду от самых дорог мне людей.

Глава 5

В ту ночь я проснулась, когда пожар уже вовсю бушевал на кухне и перекинулся в приходю. Мужа рядом не было, он сегодня работал в ночную смену, но в доме находилось достаточно проживающих, чтобы морозный холод пробрался до костей, несмотря на жару от занявшихся ставен. Удивительно, каким человеческим становится выбор, когда, естественно, выбора и нет. Ты без сомнений кидаешься к тому, кто следит за всеми.

Выскочив в узкий коридор, я задрала подол ночной рубашки и закрыла им лицо. Детская находилась рядом, и я без раздумий бросилась туда. Наверное, я что-то кричала, предупреждаю об опасности. Не знаю, слышал ли кто-нибудь, просто на это надеялась. Схватила сонного Олежека в охапку, растолкала Иришку и волоком потащила ее к выходу.

– Прыгаем! – сиганула через тлеющие половики и рамку полыхающих занавесок, увлекаясь за собой дочь.

Меня опалило жаром. Я изящна, как оплывают ресницы и обгорают волоски на открытых участках кожи, но это мелочи по сравнению с нагрянувшей бедной. В прихожей я сдернула с вешалки зимние куртки, закутала ребят в одежду и выбросила их на улицу. Вслед за полетели теплые шапки, шарфы, которые смела с полки, обувь. Было очень страшно, что за тех, кто так и не ответил на зов. Мои ребяташки уже были квелими, виной едкий дым, расползающийся по потолку.

Накануне засиделись за столом, пригубили спиртного, поэтому добудиться теперь родственников целая проблема. Замерев неожиданного коридора, я боролась с желанием близких и пониманием того, что уже не выберусь из ревущей стены пламя, отделяющего первый этаж от второго. Но там, в гостевых спальнях, не подозревала о нависшей опасности беременная подруга, а еще родители мужа и его брат с женой. Они все – моя семья, и не решают мне, кому жить, а кому уснуть и не проснуться. Притоптала искры на тлеющем половичке, потом обернулась им на манер щита и прыгнула на вид жуткой стены пламя.

тяжелое, легкое выжгло огнем. Я упала на колени и закашлялась, глаза заслезились от едкого дыма, проникающего в уши, нос, рот. Из-за жаркого марева ничего не было видно. Я бросилась в спальню Соньки, которую любила как родную сестру. По пути нарочно барабанила по закрытым дверям в надежде, что кто-то проснется. Комнату уже заволокло дымом. Огонь с первого этажа доставляется по всему дому через технические пустоты внутри стен. Я схватила попав под руку и с пищей запульнула его в окно. Вместе со звоном битого стекла в помещение ворвался морозный воздух. Он сбил слабое пламя с окон и выдул скопившийся дым.

Подруга пришла в ужас, когда я приказала ей прыгать со второго этажа. Спросонок Сонька плохо соображала, но стоило напомнить, что под угрозой жизнь малыша, как она мигом собралась. Под подозрением, как раз располагался козырек, а закрепилась приличная гора снега, так что подруга ничем не рисковала. Похватав первые попавшие под вещи руки, она спешно оделась и выбралась. Я же бросила коктейли, перед обернувшись простыней, на которой вылила вода из-под цветов. Даниил с женой услышали шум, оделись и жались к распахнутому окну. Им не повезло в том плане, что окно вышло на палисадник, и они рисковали упасть на заостренные колья забора или штыри, вкопаемые для поддержки цветов. Зимой острые клинья в снегу выглядели опаснее, и я профессиональна, почему Штормины замешкались и не хотели рисковать.

– Идите к Софье, там можно безопасно спуститься! – крикнула им.

Но Лиза категорически отказывалась прыгать через огненную преграду. Какое-то время ушло, чтобы убедить ее, что очень опаснее оставаться на месте. Благо Миша нормально соображал и молча перекинул жену через пламя.

– Кто еще остался? – уточнил он, прижимая к себе супругу.

– Родители, – я беспомощно оглянулась на бушующую стихию, поглотила лестницу и отрезала дорогу на первый этаж. Прогоревшие ступени с грохотом обрушились, возникла ошибка опасения.

– Лиза, иди! – Миша предложил спровадить супругу через безопасный путь, но та клещом вцепилась в мужа и завыла раненой белугой.

– Идите оба! Позаботьтесь об Иришке и Олежке, скажите Коле, что люблю его! – я подтолкнула Михаила к комнате сестры.

– Ты что задумала? – Миша вцепился в мою руку. – У них нет шансов. Сама погибнешь и их не спасешь!

– Я должен закрыться!

– Сдурела? Уже крыша занялась, скоро все обрушится.

Я видел, что Михаил был готов идти со мной, не взирая на опасность. Но Лиза будто предчувствовала беду и цеплялась за мужа с дикой нагрузкой. Я бы тоже цеплялась за своего Колю, перенесла ответственность за жизнь родителей на него. Но в этот момент нельзя было соображать нормально. Я знаю, что со мной мужественно воспитывает наших детей. Но если развернусь и сбегу сейчас, до смерти между нами останется немой вопрос, почему не спасла его родители. Коля родился поздним ребенком. Анна Михайловна и Роберт Васильевич в нем души не чаяли. Для него они были сосредоточены в жизни, и меня приняли как родную. Для сироты это многое значит, а потому я недолго раздумывала. Вдохнула поглубже, задержала дыхание и сиганула сквозь пелену огня. Что случилось дальше, я уже и не вспомню. Кажется, попала в огненный ад. Куда бы ни кинулась, отов повсеместно встречающихся языков пламени. Я сбивала его руку одеялом, попав под вещами, задыхалась, кашляла, но упорно пробиралась вперед. Кажется, добралась до окна и выбила стекло. Остальное лечение как в бреду, было очень жарко и больно. Каждая клетка пропиталась огнем. Горелыми шрамами в памяти зафиксированы родные лица, а следом пришла всепоглощающая боль.

Все-таки, мне не удалось выбраться из огненной ловушки, с тоскливой признательностью признан неумолимый факт. Какая-то часть меня глупо надеялась на призрачный шанс, что я выбралась, но, к примеру, сильно произошла и оказалась в коме. Вся эта история с переселением душ и возрождением в детском теле – игра воображения. Однажды я проснусь, и жизнь придет в прежнее русло. Может, поэтому никак нельзя было отпускать близких и горевала каждый день? Теперь же я увидел другую реальность, в которой моя семья научилась жить без меня. Не думала, что обрадуюсь тому, как подруга сошлась с моим мужем. Она бы никогда себе такого не оказала, будь я жива. Это табу, которая ни одна из нас не нарушила на протяжении долгой двадцатипятилетней дружбы. Из нас двоих Сонька всегда больше нравилась парням, задорная, смешливая, душа компании. А вот в личной жизни ей не везло, так и не встретила того самого, единственного. Последний ухажер сбежал, когда узнал о ее беременности. Помню, как она плакала тогда, расстрелялась, что ребенок вырастет без отца. О том, чтобы избавиться от плода, даже речи не шло. Тогда Внезапно и поклялись друг друга, если что-то с одним из нас, второй позаботится о детях. Мы с Колей собирались стать ребенком Соньки крестными родителями и заверили, что будем соблюдать, не оставим одну посылку. А теперь судьба сложилась так, что на доли подруги выпало стать моими детьмиишкам мамой. если вдруг что-то с одним из нас, второй позаботится о детях. Мы с Колей собирались стать ребенком Соньки крестными родителями и заверили, что будем соблюдать, не оставим одну посылку. А теперь судьба сложилась так, что на доли подруги выпало стать моими детьмиишкам мамой. если вдруг что-то с одним из нас, второй позаботится о детях. Мы с Колей собирались стать ребенком Соньки крестными родителями и заверили, что будем соблюдать, не оставим одну посылку. А теперь судьба сложилась так, что на доли подруги выпало стать моими детьмиишкам мамой.

– Что такого сказал светоч, что ты уже час молчишь, всхлипываешь и глупо улыбаешься? – отвлек Игнат от грустных воспоминаний.

– А тебе? – я оказался на мужчину с вызовом, – зачем вернулся на самом деле?

– Действительно хочешь знать? – он вопросительно изогнул бровь. Я посоветовала всем своим видом понять, что готова выслушать брата. – Хорошо, – Игнат поморщился, словно не желал ворошить прошлое, вздохнул. – Вам известно, за что казнили отца, а меня вычеркнули из рода?

– Да... – я чуть подалась вперед и коснулась мужчин, – но я не верю, что кто-то из Забелиных мог так поступить. Это против природы нашего дара.

– И из родичей не поверил, но наша уверенность – ничто против неумолимых фактов. Отца казнили, мать сгорела от горя за неделю, ну а меня принесли в жертву, чтобы спасти хотя бы младшую ветвь.

– Теперь ее тоже нет, – я поникла. – Выходит, все было напрасно?

– Ну, мы-то с тобой пока живы! – Игнат легонько толкнул меня кулаком в плечо здоровое, к слову. – Константин связался со мной, чтобы узнать подробности одиннадцатилетней давности. Думаю, предчувствовал опасность. Официально вернуть мне в роду он не имел прав, зато мог подарить нормальную жизнь. Ты не задавалась особой, почему древний род, зародившийся еще в Смутных размерах, оценивал всего лишь лишь в медной книге? Он по праву может и должен находиться в золотом.

– Нет, – я мотнула головой, – даже не задумывалась. А почему так?

– Потому что иначе мы не смогли бы служить тем, кто ниже по рангу. Наших предков такое положение вещей у преступнико, а после стало поздно что-либо менять. Но я не об этом. За верную службу и спасение жизни князья часто одаривали защитников золотом, землями, магическими артефактами. Сокровища постепенно накапливались, со временем только увеличиваясь в цене. Род у нас немногочисленный из-за специфики деятельности. Когда ты становишься тенью другого человека, на целую семью не остается времени. Поздние браки, одна, максимум две жены, один-два, которые воспитывают детей в традициях рода. Естественная селекция, когда потомки выбирают лучших родителей, ведь в выборе партнера мы не руководствуемся выгодой. Только по любви и обоюдному согласию, пусть даже избранник не благородных кровей. Так вот, богатство много застит глаза. Нашились глупцы, позарившиеся на чужое добро. Лет триста назад род Забелиных чуть было не угас, когда новгородский князь под маской разбойник разорил наше имя. Выжил только глава и то, потому что отсутствовал в тот момент и прибыл слишком поздно, чтобы спасти своих. Люди катастрофы, а до золотого врага так и не добрались. Но кому нужны богатства, когда теряется главное достояние рода? Закарий перенесницу в потайную комнату, скрытую глубину в Каменной пади, где велась выработка белого камня. Тоннели, потребовал к ней, обвалил, старые карты и чертежи шахты уничтожены. Единственный путь туда открыт только для наследников с особым свойством дара. потому что отсутствовал в тот момент и прибыл слишком поздно, чтобы спасти своих. Люди катастрофы, а до золотого врага так и не добрались. Но кому нужны богатства, когда теряется главное достояние рода? Закарий перенесницу в потайную комнату, скрытую глубину в Каменной пади, где велась выработка белого камня. Тоннели, потребовал к ней, обвалил, старые карты и чертежи шахты уничтожены. Единственный путь туда открыт только для наследников с особым свойством дара. потому что отсутствовал в тот момент и прибыл слишком поздно, чтобы спасти своих. Люди катастрофы, а до золотого врага так и не добрались. Но кому нужны богатства, когда теряется главное достояние рода? Закарий перенесницу в потайную комнату, скрытую глубину в Каменной пади, где велась выработка белого камня. Тоннели, потребовал к ней, обвалил, старые карты и чертежи шахты уничтожены. Единственный путь туда открыт только для наследников с особым свойством дара.

– Каким же? – у меня мурашки побежали по коже от поразившей догадки.

– Некоторые из нас наделяются редким умением посещать тайные тропы и путешествовать на большие расстояния. Это свойство проявляется через поколение старшему из детей, так как считается, первенец наследует силу характера. Например, им владелец наш прадед Александр Закарьевич Забелин, а после него Александр Олегович, мой отец. Но с его смертью семья потеряла доступ в сокровищницу. Вероятно, я знаю, что возвращаются семейные архивы, разыскивая способ вновь попасть. Исключительное, что восходящее тропу открывается в святилище. Он раскопал у записи, что первоначально источник сам действовал главу, не унаследовавшего редкое умение, в тайном месте и вернул обратно.

– И что это значит?

– Теперь уже ничего, – Игнат пожалми плечами. – В последнем письме Константин намекнул, что нашел способ. Подробности не сообщал, собирался собрать на личной встрече, которая так и не состоялась.

– Кажется, я знаю, что это за, – я крепко стис поймал руку Игната в ладошках, – нам нужно попасть в имя.

– Эй! – крикнул брат вознице, – ворачивай к Каменной пади! И потопливайся! – я видел, что у Игната на языке вертится куча вопросов, но он сдерживался, будто боялся спугнуть удачу.

Может, и к лучшему, потому что меня опять накрыло воспоминание трехлетней давности.

– Солнышко, просыпайся! – на утро после пожара меня разбудил ласковый голос. – Как себя чувствуешь, моя хорошая?

– Пить, – пискнула не своим голосом, и к губам тут же приставили емкость с живительной влагой.

Такой вкусной воды я в жизни не пила, а потому проглотила содержимое кружки до капельки. Только после этого открыла глаза. Увиденное поразило настолько, что я резко зажмурилась. Откуда в моей жизни возьмется убеленная сединами женщина, лоб которой перетянут расшитым пояском на старинный манер? Да и антураж позади никак не напоминает родной дом или, на худой конец, казенные стены поселковой больнички.

– Боярышня очнулась! – тут же раздавался звонкий голос, никакой не принадлежащий особе, которого я увидел.

От любопытства широко распахнулись глаза.

– Очнулась, Нинушка! – ласково улыбнулась женщина, обрадовавшаяся осознанному пробуждению.

Вот только я никакая не Нинушка! И место незнакомое. И тетенька абсолютно чужая! Хотя какая тепло и чужая ласка, от нее случается?

– Что со мной? – новый писк без сомнений раздался из моего горла, его даже ободрало от приложенных результатов. – Где я? – привычке захотелось потереть переносицу и замерла, увидев взметнувшуюся тщедушную ручку. – Я? – подскочила на кровати, придирчиво оглядывая тело. – Не я! – неловко завалилась набок, осознала, что увидела лишь слабого ребенка.

Дорогое, вышитое золотым нитью одеяло ничуть не скрывает худосочного тельца. И это тельце точно не Инга Симакина тридцати четыре года от роду.

– Тише, деточка! – женщина подхватила меня и уложила на подушки, – не переживай. Ты в безопасности. Поверь, никто не посмеет тебе навредить.

А раньше посмели, что ли? Все еще не понятно, что происходит, я поднесла руку к глазам. Кожа белая и словно светится изнутри, да и размер такой, словно мне года три-четыре. совсем как у Олежека ладошка.

– Где я? – повторила вопрос, и незнакомка соизволила ответить.

Не ожидала, если честно, уж больно сильно она причитала и сокрушалась о каком-то событии.

– Так дома вы, боярышня, в родовом поместье Забелиных. Скоро батюшка ваш пожалует, а матушка от переживаний слегла, доктор ей сонных капель прописал.

Я безвольно опустила руку и прикрыла глаза. Перед глазами еще стояло огненное марево, нос чутко улавливал запах гари, а по телу гуляли фантомные боли. Надо подумать и разобраться, что все-таки происходит.

– А кто я? – предположил умирающий голос.

Это нетрудно на самом деле, когда внутри сил не осталось даже на то, чтобы наблюдать пошевелить.

– Так, боярышня, Ниночка Константиновна Забелина, шести лет отроду. Неужто не помнишь, дитятко?

Писец! Я крепко зажмурилась, переваривая новости. На память не чествовалась, и прекрасно помнила, как бросилась спасать маму Аню и папу Роберта. Стало быть, у меня не получилось? Сердце сдавило болезненным спазмом, а на глазах проступили слезы. Я умерла? Выходит, Иришка с Олежеком сиротками остались? Как же так? А Колюшка как там без меня?

– Ну-ну, поплачь, маленькая, – ощутила, как меня ласково погладили по голове, – чудом выжила. Чудом! Кто бы мог подумать, что амулет Забелиных такую ​​силу имеет!

– Амулет? – я зацепилась за слова, – какой амулет женщины?

– Родовой, конечно! – охотно смешала она, – вот же он! – женщина подделала наблюдаемый кожаный шнурочек на моем шее.

Я потянула за собой и выудила на свет круглую подвеску. По замечанию она напоминает циферблат, только вместо цифр непонятные закорючки.

Руны, услужливо подсказала память. Точно! Руны покрывали часть подвески из черненого серебра, а центральную часть занимал фиолетовый камень. Красивый. Вероятно, драгоценный был. Сейчас он покрылся черными трещинами, которые уродливой паутиной расползлись по поверхности. На эффекте амулета я с трудом разобрала надпись на старославянском, что-то о выборе пути и его бесконечности. На этом, собственно, силы закончились. Так и заснула, стиснув подвеску в ладошке.

В следующее пробуждение я познакомилась с маменькой Ниночки, боярыней Светлой Агнияровной. Молодая пышнотелая женщина прослезилась, крепко прижимая меня к груди. Сразу так тепло стало, хорошо и приятно, что я едва на заурчала как кошка.

– Сокровище мое! Радость моя. Солнышко! – осыпала она поцелуями своего лица. – Как ты нас напугала. Расскажи, милая, что случилось? Зачем ты полезла в источник? Разве Константин Даниилович тебе не говорил этого не делать?

Вот даже как? Я полезла и чуть не умерла? В смысле, для дочери Забелиных как раз все печально закончилось.

– Я... я не помню, – в голове обрывками проскакивали чужие воспоминания.

Они наложены на мои собственные, и от этого в голове царил хаос. Если бы я угодила в тело взрослого человека, наверное, сошла бы с ума. Но и трех сознательных лет из шести, сохранившихся в памяти храброй девочки, захваченных, чтобы проникнуть в трогательную заботу и сожаление, что ее жизнь оборвалась так рано. Через пару дней, когда информация улеглась, а я окрепла и поправилась, тоась научилась разделять и чужие воспоминания. И даже принимать последние как свои.

Например, при обнаружении места святилище возникло пространство без окон, зато с яркими фонариками на стенах и волшебным прудиком с серебристым зеркалом воды. В его отражении девять виделись сундуки с золотыми монетами, шкатулками с камнями, стеллажи с разложенными на них амулетами, статуэтками или фигурками животных. Впервые потайная комната образовалась в день инициации, когда на левой виске Нины появилась магическая печать рода. Но тогда девочка не поняла, что увидела, и не придала этого значения. Второй раз Нина попала в святилище через два года вместе с главой, которая провела там много времени, и видение. Конечно же, примерная дочь обо всем рассказала отцу, который так обрадовался, что повелел устроить праздничный ужин. После Константина Данииловича часто брал малышку с собой и подолгу расспрашивал,

А потом в семье Забелиных случилось радостное событие. На свет появился долгожданный наследник, Данияр Константинович, и родители поменялись местами рождения. Он столько плакал из-за красных змеек, обвивающих тельце, что никому не давал сырья. Нина тоже ждала братика, хотела с понянчиться, никто им не заразится и не оснащен, почему им не разрешают видеться, и почему ему не помогают. Едва она заикнулась о тех самых красных змейках, как в доме случился переполох. К ним приезжали незнакомые люди, которые подолгу пропадали в детской. После их ухода мама много плакала, а отец допоздна засиживался в рабочем кабинете.

Из чужаков Нина особенно изображала надменного старика, рослую фигуру, которую опутывали красными сполохи. Встречали его всю семью, а саму Нину принарядили в новом платье. Вот только гость едва удостоил их внимания и сразу сохранил, чтобы провести к наследу. Пробыл он там недолго, но Данияр зашел таким диким криком, что мать не выдержала и бросилась к маленькому раздражению. Разразразился скандал, в результате которого девочка, что этот черствый старик – князь Агнияр Шумский, и он приходится ей родным дедом.

Детская память избирательна, некоторые вещи, которые ребенок не понимает, однако Нина секрета, как старик назвал ее пустышкой и никчемной порослью.

– Ты такая же бесполезная, как и твоя мать! – заявил он в ответ на выходку Нины, которая голосовала, чтобы он не смел обижать маму и папу, и не забирал братика. – А мальчишку сами привезете, когда его не сумеете обуздать силу.

– Убирайся! Ты плохой! – маленькая защитница топнула ногой и стиснула кулачки, – иначе я тебя уничтожу!

– Дурная кровь, – скривился дед и легкое движение рук попало в малышку сноп искр.

Серьезного вреда они бы не причинили, но платье испортили. Нина, как училась, сосредоточилась на силе, что та находилась внутри, и преобразовала ее в щит. К сожалению, слишком слабый, чтобы уберечь красивый наряд, но ведь она впервые создала его самостоятельно!

– Убирайтесь из моего дома! – обернётся за любимицу Константин Даниилович, чаша терпения которой лопнула. – И сына вы не получите! Лучше яклятву вассальную Пожарским, чем отдам Данияра на растерзание.

– Ты не посмеешь! – прошипел разъяренный старик, а его огненные всполохи сделалися ослепительно яркими, – иначе горько пожалеешь об этом.

Именно тогда Нина увидела в действии родовой амулет Шумских, обуздавший готовую вырваться силой, и поняла, что похоже обнаруживается в потайной комнате. Похожий тем, что держали под контролем всех красных змеек, что обвивали тело огненного мага. Поэтому она тайком сбежала от няньки и отправилась в святилище. Как ей удалось проникнуть в сокровищницу, и что случилось после того, как Нина вынесла амулет, в памяти не сохранилось.

Глава 6

Каменная падь – живописный край, окруженный лесами, озерами и месторождениями белого камня. Если посмотреть на имя с высотой птичьего полета, оно раскинулось на плоской вершине горной пирамиды, пологими ступенями разбегающейся в стороны. Белый камень, который использовался для постройки дома, идеально вписался в ландшафт, и вся территория казалась жилым комплексом, сооруженным гениальным архитектором.

Дорога, по которой пролетала мчала к поместью, постепенно забиралась в гору, огибая естественные возвышенности. Растущие по обеим сторонам растительности не могут быть видимы, но я могу, скоро будет поворот, за наличием привычного вида на приземное здание с зубчатыми представителями башенками, опоясанное забором из белой камня. Я помнила, какая была Каменная падь прежде, и боялась увидеть, во что она превратилась после взрывов. И все же, сердце облилось кровью при виде пожарища на месте родного дома. Черная копоть на стенах, провалы окон, выгоревший сад и ни единой живой души вокруг. Только вороньем, с громким карканьем срывающимся с деревьев при нашей плотности.

Инстинктивно я схватилась за руку Игната, и тот сжал мою ладонь в молчаливой поддержке. Как бы там ни было, но это родовое имя, где жили наши поколения предков. Наших, потому что я тоже Забелина, пусть и пришла из другого мира. Никто не выбирает место, в котором суждено родиться, но прикипает к неизменному навсегда.

– Слишком тихо здесь, – брат первым нарушил неловкую тишину. – Не нравится мне это. Вот что, – он превратился в возницу, протягивая серебро, – вот плата за труды. Высадишь нас, а сам развернешься и поедешь обратно. У развилки свернешь на заброшенную тропу. Она заросла, но, думаю, налегке проскочишь. Дорога к старым развалинам, жди там. Если не вернемся через два часа, значит, не судьба.

Я провела пролетку тоскливым взглядом, вздохнула и молча потопала вслед за Игнатом. Он уже миновал обугленный пролом, где прежде стояли ворота, и скрылся во дворе. Страшновато оставаться здесь одной, и тяжело. Но я профессиональный, почему брат ушел вперед. На случай, если внутри притаились враги, или же остались последствия недавней бойни. Едва я шагнул на крупную тень имения, как передо мной тенью вырос отступник.

– Здесь никого нет и... прибраться успели, – дрогнувшим голосом подтвердил он мои отклики. – Ты как, нормально?

Я сглотнула, чувствуя ком, подступивший к горлу.

«Ничего не нормально», – мотнула головой.

– Куда дальше? Ты сказал, что знаешь... – намекнул Игнат по причине, по которой мы прибыли сюда.

– В святилище. Но я не могу так сразу. Дай немного времени. Это тяжелее, чем я думала, – каждое слово давалось с трудом. Слез я уже столько выплакала за эти дни, что их запас иссяк, в глазах появилась неприятная сухость. – Нет, – заметила Игната, обнаружившего путь за мной, – мне нужно побыть одной. Пожалуйста. Я в порядке, просто...

– Я осматриваюсь тут, – мужчина. – Как будешь готова, зови.

Внутри дом изменился до неузнаваемости. Пожар вспыхнул в дальнем крыле, как я помнила, и не затронул хозяйской части. Очевидно, дружинники Шумского подожгли имя уже после того, как основательно его разграбили. Тут и толком нечему, везде горе камень. Значит, маги постарались и прокоптили стены. Я поднялась на второй этаж и замерла перед дверью в своей комнате. Открыть ее так и не решилась. Остается в памяти невредимой. Далее прошел тем же маршрутом, что двигался отряд Захара Платоновича. Открытые переходы, каменные перила, колонны изрешечены пулями. На полувиднелись темные пятна, думал о происхождении не задержан. Вот и выступ, об него я приложилась головой. Здесь же убили Михея. А дальше меня чудом вытащили из-под обстрела и доставили отцу.

В поисках материала царила разруха. Стены, украшенные картинами и преимущественно зеркалами, белели пустыми просветами. Мебель отсутствовала, а ту, что не удалось вытащить, разломали и сожгли в этой комнате. Детскую обобрали до нитки, только закоптившийся крюк на потолке напомнил, что когда-то здесь висела колыбелька. В кабинете отца отсутствовала дверь, ее вынесли магией, не желая вознестись с замком. Стеллажи с книгами и семейным архивом исчезли, даже неподъемный письменный стол из каменного стола Дубаи вынесли. У окна, где прежде стоял секретер, разобрали стену. Сволочи, даже камин раскурочили! Кому он мешал? Или дело не в этом? Что же здесь так упорно искали? Тайники?

Один хрон просмотрели! Я обратил внимание на всполохи магического контура на стене. Порадовалась, что у Шумских нет одаренного с умением видеть магические потоки.

Отец редко пользовался старыми из-за слишком сложных ловушек, предпочитал хранить необходимые документы под рукой, в сейфе. Старые охранные плетения подпитывались из родового источника, с гибелью которого истощились запасы силы. Сейчас тайник вскроется голыми руками, а через пару недель я не заметил бы даже намека, что в каменной кладке есть пустоты.

Запас магической энергии еще не восстановился после полного присутствия. Когда я опасла Егорке спалить постоянный двор, на деле не удалось бы даже спичку поджечь. Я едва захватил, чтобы обнаружить обнаруженную родовую печать. Однако посещение монастыря светочей казалось пробудило внутренний источник от спячки. Я обнаружила потоки, разлитые в водопаде, и вытягивала из них силу, наполная бездонный колодец. Внезапно Сама не поняла, почему на ум пришло такое сравнение. Наверное, из-за сосущего чувства голода, от которого бурчал желудок. Или от ощущения, что резерв не восполнился даже на четверть?

Чуточка магии, направленной в затухающую рамкуника, активация особого взгляда, и вот уже передо мной ожившая воронка со свойством минипортала. Раньше я бы не сунулась туда, опасаясь лишиться рук, опасаясь, что сейчас рискнула. Надо же проверить, что будет, если войду в такую ​​воронку инфекции? Ладонь свободно прошла мимо завихрения серебристых потоков, я ощутила легкое покалывание на коже и больше ничего такого. Нащупав продолговатый предмет, вцепилась в него и потянула обратно. В руках оказалась резная шкатулка из зеленого камня работы мастеров, обращенных издревле славились наши края. У мамы в случае чего оказалась похожая, там хранились драгоценности с магическими свойствами. С волнением откинула крышечку и заглянула внутрь.

Самодельная записная книжка с пожелтевшими страницами и рассохшимся переплетом, амулет из черненого серебра и мешочек, вышитый рунами. Осторожно вытряхнула содержимое на ладошку и скривилась. Какие-то черные камешки размером с горошину – даже не бриллианты, не прозрачные на вид. Ссыпала обратно. Затем покрутила в руках разряженный и не работающий амулет. Чем-то напомнил тот, что Нина вынесла из сокровищ, только без камней. Характерные выемки в центре и по окружности намекали, что когда-то они тут стояли.

Хм, а что, если... Я выудила из мешочка черных камешек и приладила в предназначенное для него гнездо. Сел как влитой, назад не вытащил. Как и остальные семь, которые вставила следом. И что дальше? Я запоздало додумалась заглянуть в дневник. На пронумерованных листочках убористым почерком описываются магические плетения различных стихий с рисунками и пошаговой инструкцией их создания. Схема необходимого амулета обнаружения на последней странице. Жаль, тут не время и не место, чтобы ее выучить.

Снаружи послышался шум, и я заметалась, не знаю, куда спрятать находку. Назад уже не вернуть, тайник разрушился, исчерпав последние земли. Поэтому книжку крест-накрест обвязала тесемкой, что сдернула с собственной косички, и сунула за пазуху. Амулет, поколебавшись, подвесил шнурок к другому амулету, с предметами не расставалась с того дня, как появилась в этом мире. Шкатулку тоже не бросила, приладила за пояс. При случае переложу в общем покладу.

Подобравшись к окошку, я осторожно выглянула во двор. Игната окружил десяток воинов, обвешанных защитными и атакующими амулетами. Нападавшие скрывали лица за темными повязками, но я обнаружил добротные доспехи дружинников Шумского. Кипучая ненависть разлилась по венам. Эти твари уничтожили мою семью, а Игнат – единственный выживший мужчина из рода.

Ну уж нет! Я только нашла его и не позволю отнять! И всем своим присутствием желаета брата. Каждая клеточная клеточка пожелала обнаружить рядом и сберечь, накрыв щитом. Перед глазами возник туннель из сплетения серебристых нитей, на другом конце которого находится крайний Забелин. Я бросилась туда, не раздумывая, как такое возможно, и в ту же секунду очутилась во дворе за спиной Игната. Вокруг нас фиолетовыми всполохами вспыхнул магический щит.

– Уничтожь их! – процедила я внезапно севшим голосом. – Это они убили папу и остальных. Я – щит рода! Я есть твердь. Нерушимая стена. Надежный оберег и последний рубеж между жизнью и смертью. Клянусь отказом от уничтожения ограничений и восстановления справедливости!

Дружинники резко отшатнулись, когда напоролись на непробиваемую защиту. Игнат развернулся и оказался таким взглядом, будто ему явился ангел. Ну или дьявол, сразу не разобралась. Единым движением он припал на одно колено, чтобы обнаружить со мной лицо к лицу.

– Я – меч рода! Карательная длань, которая не знает сырья, пока не уничтожит всех, на кого укажет щит рода. Я есть твердь. Неотвратимая погибель и ночной кошмар каждого, кто пролил хоть каплю нашей крови. Клянусь срока действия защитного характера, пока не умрет последний враг или не восстановится справедливость!

– Принимаю клятву! – я вытащила клинок и чиркнула им по ладони.

– Принимаю! – Игнат отзеркалил жест и прислонил порезанную руку к моей.

По его губам скользнула торжествующая ухмылка, когда наша обоюдная клятву приняла боги, ну или кто там вместо них. Это усилилось в резком жжении на месте пореза и волны жара, прокатившейся по телу. В магическом зрении выглядело все так, словно два бурных магических потока ринулись навстречу и смешались, растворяясь друг в друге.

Щит полыхнул оранжевыми всполохами, поражением преобладанием огненной стихии в редких случаях плетения. Этим сразу же воспользовались дружинники, атаковавшие заклинанием из арсенала водников. Вот только удвоенная мощь силы дара Игната, печать, которая после осознания клятвы служения перестала блокировать силу, с выделением поглотила удар. Брат будто обрел крылья, сорвался с места и ринулся в атаку. Не прошло и десяти ударов по сердцу.

– Заказ выполнен! – Игнат просиал белозубой ходить, вытянувшись передо мной по струнке.

– Вольно! – подыграла в тон и бросилась к нему, крепко обличая за талию. – У меня получилось! У нас! Ты цветочная печать? Она больше не будет тебя убивать!

– Ты еще и магические потоки видишь? – братово ласки погладил меня по макушке. – И как же мне сберечь такое сокровище, а? – он присел на корточки, – так это ты у нас теперь щит рода, глава и все остальное в одном лице?

– Нас двое, – пожаловалась я плечами.

– Двое, – он признался, – но вместе мы – сила! – Игнат протянул ладонь, порез на которой уже затянулся. Я осторожно положила маленькую ладошку, и она тут же утопла в мужском ручище. Он пожаловался на мою руку с осторожностью. – Вам предстоит долгий путь в совершенствовании собственного дара. Я помогу, чем реклама. Вот только пользуюсь тропами не сумею обучить. Это знание доступно лишь владельцам. Еще раньше источник, чтобы пройти вторую инициацию и заявить во всеуслышание, что род Забелиных существует.

– Это ведь так долго, – в моём голосе прорезались тоскливые нотки. – Целых призыв лет!

– Всего добровольцев, – поправил Игнат, – и начать обучение Союзу лет с трех-четырех. Сомневаюсь, что освою курс полного защитника.

Я уже хотела потом возмутиться, что зря сомневается, но догадалась – подначиталась. Вот только какой смысл в учебе, если родовой источник разрушения? Озвучила мысли Игнату, на что тот усмехнулся:

– Нина, ты ведь понятия не имеешь, какими богатствами обладаешь? – я приосанилась, думая, что речь идет обо мне. Но следующий вопрос спустился на землю. – Ты можешь открыть тропу в сокровищницу?

– Не уверена, – я вздохнула, – с тобой это получилось впервые. Тот раз, когда попала в источник, не подумал, потому что не помню ничего.

«И когда Нина достала амулет для брата – тоже», – добавила про себя.

– Правильно, сначала убедимся, что источник разрушения. Ты ведь не сошла туда?

– Нет, – я мотнула головой и понурилась, – не испытала.

– Сделаем это вместе, только подожди немного, пока приберусь здесь, – он заметил на обгоревших ступеньках, куда я послушно присела.

Игнат сноровисто, похоже, уже не раз встречался, изъят с мертвых доспехов, по приобретению кучкам разложенного оружия, амулетов и денег. Тела оттащили в пристройку, от которой остались обугленные стены. Следы крови взрослых спалил, закрутив по мостовой огненный смерчик.

– Поспешим! – он нагрузился чужим добром, а мне вручил саквояж, добавил кудались деньги и амулеты.

В заплечном мешке одного из дружинников нашлись бутерброды и фляга с вином. Игнат по-братски поделился едой, и даже спиртное не побоялся предложить ребенку.

– Зачем это все? – я брезгливо поморщилась, не желая пользоваться тем, что поддерживало убийц.

– Им это уже не скоро. Так чего добро пропадать? Не знаю, как ты, а я жутко проголодался. Быка бы съел!

– Ешь, пожалуйста, – протянула свою порцию, мне совсем не хочется.

– Нин! – Игнат вздохнул, скинул поклажу и присел на крылечко. Похлопал ладонью по камню, чтобы у общиналась рядом. – Давай сразу договоримся. У каждого могут быть ценные тайны. Но в том, что касается здоровья и безопасности, не молчим, рассказываем правду. Ты впервые воспользовалась тропой, держала щит и говоришь, не голодна? Не верю! У нас еще столько дел впереди, что кажется естественным никак не встречающимся.

– Ладно, – в этом Игнат был прав, есть голод неимоверно, поэтому я надкусила бутерброд и сама не заметила, как умяла его чувствительность под смешливым взглядом брата. – Как думаете, эти, – сказала в сторону пристройки, – одни тут ошивались?

– Не уверен, – мужчина беззаботно пожалми, – но даже если сюда кто и заходит, это будет выясняться, что он сделает в своей жизни.

Для убедительности Игнат получил огненный пульсар, поиграл им, покрутил на ладони и втянул обратно. Брат ходил на ребенка, заполучившего желанную игрушку, или на человека, у которого неожиданно сбылась заветная мечта. В нем будто вдохновили новую жизнь. Я приблизилась ближе, прислонилась к мужскому плечу, взяла Игната за руку, затянутую перчаткой.

– Они должны ответить за все, что сделали. Каждый, кто пришел в наш дом с необходимостью, и каждый раз, кто использует это оружие против нас. Никакой пощады, Игнат. Никакой!

– Ты уверена? – он захватил второй рукой мой подбородок и задрал, вынуждая посмотреть в глаза. – Местность поглощает жизнь, уж поверь мне на слово. Разве клинок виноват в том, куда попал его хозяин?

– Они убили няню, наших двоюродных музыкантов, беззащитных женщин, верных слушателей и их семьи. Они уничтожили нас, и никто им не помешал. Так почему я должен жалеть их? – процедила я упрямо.

– Потому что не вижу чести в встречах смертей. Даже у самых отъявленных негодяев есть семьи, дети, верные слуги. Их тоже захочешь уничтожить? Чем же ты отличаешься от убийцы? Поднимется ли у тебя на руке ребенка? Если прикажешь, я сделаю это, но ответственность за невинную жизнь ляжет только на тебя. Не нравится, да? – он хмыкнул, когда я часто заморгала, чтобы унять навернувшиеся слезы. – Правда никому не нравится и прежде всего отдать какой-либо приказ, хорошенько подумай, кто наш главный враг.

– Агнияр Шумский! – выплюнула я имя убийцы.

– Вот именно! Забыла добавить, князь Агнияр Шумский. И для того, чтобы воевать с ним с небольшим запасом, тебе нужно синтез для начала, встать на ноги, заиметь рост опору и заручиться поддержкой влиятельных союзников.

– Где же я их возьму? – вздохнула я. – Ты прав, конечно. Просто внутри все закипает, следует, что эта тварь ждёт и празднует завоевание, тогда как мама и папа...

– Ты справишься, – Игнат Лохматил мне на макушке волосы, которые расплелись без тесемки. – Идем, мы и так уже задержались, – он поднялся, вновь нагружаясь вещами. – Не исключено, что союзники помещают вестника князя, и сюда уже спешит усиленный отряд.

Глава 7

Воздух в святилище хранил тяжелые запахи крови и смерти. Святилище осквернили, лишив жизни хозяев, но Святости и этого мало. Вандалы расколотили каменную чашу источника, испортили менгиры, что столетиями оберегали святое место и собирали родовую силу. Битые осколки засыпали каменный пол, скрывая под собой бурые пятна. Но трагедия оставила рваный шрам в памяти. Я с дрожью вспоминал, кто и как здесь погиб. Вот у засыпанных ступеней осталась лежать Марьяна Никитична, чуть дальше расправились с мальчишками. Возле выжженного в полуследе от защитного круга произошла смерть верного дружинника Захара, рядом с неожиданным в будущем схватку. А за его спиной укрывались мы с мамой. Когда ее ранили, я бросилась на убийцу. Дальше в плечо вошла чужая сталь, и меня отшвырнули к источнику. Это мог сделать только отец. Выходит, спаси меня? Интересно, что источник защитит исчезнувшую природу? Или истово считает, что духи предков сберегут наследие знания?

– Приберусь тут немного, – негромко сообразил Игнат.

Он спустил вещи вглубь, а сам спустился к разбитой чаше каменного и взялся забрать оттуда мусор. Я взялась оттащить его в сторону, попутно подбирая мелкие камешки, что валялась под ногами. За час нам удалось раскрыть источник и понять, что восстановление его не связано, по большей части, только в особенности. Глубокая трещина расколола гладкое дно чаши на две части. Вода, что наполняла ее когда-то, ушла.

– Бесполезно, – брат опустился на колени, просовывая пальцы в трещину, будто мог там найти что-то.

Я вот среди обломков подобрала плюшевого мишку брата. Он не расставался с ним, засыпал материю только в обнимку с этой игрушкой и обронил, когда убийцы вырвали ребенка из рук.

– совсем ничего нельзя сделать? – я прижала к себе мишку, чудом сохранился едва различимый запах молока.

– Это ты мне сказал, – вымученно поглощающий мужчина, – что происходит с магическими потоками? Издревле источники и святили общество населения вокруг природных зон силы. Чаши и менгиры изготавливаются из камня редкой породы, обладающего свойствами поглощения энергии в большом количестве. Позднее один из предков вывел сюда подземный родник. Вероятно, из серьезных соображений, чтобы защитники в случае осады не умерли от жажды. Однако вода показала себя проводником силы и хранителем событий, которые проявляются вокруг течения столетий. Если помнишь, при инициации ребенка погружают в источник. Так он запоминает новый член семьи и дает защиту в виде печати. Во время второй инициации источник пробуждает информацию о том, что исследование в области разведки раскрывает потенциал, распространяет опыт и открывает доступ к неистощимым запасам энергии.

– Но как же тогда... – вопрос застрял комом в горле.

– Твой отец – глава младшей ветви, пусть и первенец, но от второго сына нашего общего прадеда. Кто-то ударом окровил Забели, разом устранив один представитель старшей ветви. Отца казнили, мой родной дед Олег погиб за год до печальных событий, твой дед Даниил собственными руками отлучил меня от природы. Я не держу на него зла. Это было обследование у родителей, но он не вынес чувства вины и умер от сердечного приступа. Бремя Запись легло на Константина, и он всеми силами старался сохранить род. Ты – прямое доказательство того, что его усилия не пропали даром.

Я отвела взгляд, не знаю, что сказать на это. Настоящая Нина погибла три года назад, в ее теле поселилась душа из другого мира. Но ведь это случилось именно здесь, так почему источник допустил такое? Почему чужой души проникают в тело и не обнаруживают жизнь последней носительницы древнего дара? Или же... намеренно допустили этот обмен, заранее предчувствуя беду? К сожалению, никто не ответил на эти вопросы. Игнат поймает ли меня, если расскажу правду? А нужно ли вести, ведь я давно считаю себя частью семьи?

Помотала голову, чтобы избавиться от назойливых мыслей, и обнаружила источник магического зрения. Оно проявилось здесь впервые, приоткрывая завесу тайных знаний. Прежде чашу наполняла вода, в которой концентрировалось столько энергии, что она не давала рассматривать магические потоки в камне. Теперь же я видел энергетические каналы, пронизывающие саму структуру каменной породы. Не знаю, какие гены были найдены, но это выше моего понимания. Я мог лишь констатировать, что трещины разрушили единую сеть рисунка. Энергия больше не поглощалась, а рассеивалась в помещении.

– Я вижу, как утекает, но не знаю, как это исправить, – я беспомощно развела руками.

– А если закрыть щель, это поможет?

– Сомневаюсь, но попробовать можно. Только вот эти места, – я указал на прежние точки выхода, – перекрывать не нужно. Чаша – один большой артефакт, в котором каждый сантиметр пересекался рунами.

– Разве? – удивился Игнат, проводя рукой по гладкой поверхности.

– Этот рисунок как бы вплетен в кристаллическую решетку э... – запнулась, понялась, что вряд ли тут используется такой принцип, о том, что только то, что оно есть. Учиться надо было лучше в школе. – Руны подозреваются внутри камня, – я исправилась, склоняясь к подозрительному взгляду брата. – Будет ли артефакт работать, если склеить часть, неизвестно.

– У нас все равно нет другого выхода. Попробуем? Я нагрею чашу и сплавлю расколотые части между собой. Только подсказывай, если вдруг что-то пойдет не так или затрону те узлы, о которых ты говорила.

Я молча держалась и пристроилась за плечом Игната. Красные змейки, как их называла Нина, или силовые потоки, опутывающие тело мужчины, стали стремительно расти, вытягивая энергию из окружающей среды. Одно хорошо, ее тут скопилось в избытке, так что разбирательство не заняло много времени. Затем потоки устремились к ладони брата, из-за чего тот накрыл часть трещины. Камень под рукой Игната накалился и сделался пластичным. Я вдруг понял, что оборванные линии плетений встречаются сами по себе, но слишком малы, чтобы компенсировать разделяющее их расстояние. По нагрузке помочь им, влила чуточку энергии, чтобы подтолкнуть потоки в нужном адаптации. Но мои попытки сводились к нет магии огня.

– Когда скажу, убери руку, пожалуйста, – посоветовала я Игната. Тот угукнул в ответ и чуть отодвинулся, предоставляя место для манипуляций. Непросто было решиться на опасный эксперимент. Но если есть хоть малейший шанс восстановить чашу, я должен попробовать! – Давай! – отдала команду и опустила ладонь на раскаленную часть трещины, как только выполнил просьбу.

Из глаз брызнули слезы, в нос ударил запах паленой кожи. Однако мне удалось подтолкнуть потоки друг к другу, чем прежде Игнат отшвырнул меня в сторону.

– Сума сошла? – закричал он, бешено вращая глазами. – Идиотка малолетняя! Руки – рабочий инструмент мага. Или хочешь обзавестись таким же украшением, как у меня? – Игнат схватил перчатку с правой ладони и продемонстрировал протез.

– Нет, – всхлипнула я. – Не кричи, пожалуйста. Ты меня пугаешь.

Игнат пробормотал что-то невнятное среди зубов и бросился к саквояжу. Вернулся быстро, с амулетом, снятым с дружинников, и банковой мази. Попробуйте активировать амулет, который опутал мою ладонь зеленоватым свечением. Оно приглушило жжение и смягчило боль, от чего жажду лезть на стенку. Потом настала череда мази, ее Игнат жирным слоем нанес на обгоревшую плоть. Ощущения уменьшились до «терпимости», и я шумно выдохнула от облегчения.

– Даже я не рискну совать руки в огонь, созданный другим магом, – вероятно, наступил черед нотаций. Я понурилась,поняла, что заслужила упреки. – Ты чем думала? Могла бы объяснить, что нужно сделать. Или держишь меня за полного идиота? Если я не вижу потоков, это не значит, что не умею с ними работать!

– Прости, я не специально, – я хлюпнула носом, – увидела, что структура может восстановиться, если слегка подтолкнуть потоки друг к другу. Сам посмотри, у нас ведь получилось!

Действительно, в том месте, где Игнат воздействовал на камень магией, края трещины сомкнулись. А еще, на поверхности остались отпечатки детских ладошек, как на память о глупости. Ну или самопожертвования, с какой стороны посмотреть.

– Так! – брат усадил меня на бортик чаши подальше от трещины. – Говоришь, что делать, и больше не суй руки, куда не следует. Понятно?

– Угу, – насупилась я. – Когда скажу, постарайся соединить края между собой. Только не дави сильно, чтобы не было текстуры рисунка.

Следуя подсказкам, Игнат прошел по всей структуре разлома и соединил расколотые части. Вернее, они сами соединились, а он лишь немного помог.

– И что дальше? – настроение заболело после проделанной работы, только ладошки нетерпимы к зудели под мазью.

Приходилось терпеть.

– Дальше? – мужчина озадаченно почесал макушку, – если бы я знал. Как насчитать наведаться в сокровищницу? Сумеешь открыть тропу?

– Не знаю, – пожаловалась я плечами. – Попробую, но ничего не обещаю. Меня беспокоит другое. А что, если в наше отсутствие сюда вновь приходят чужаки и приближается источник?

– Нда, я тоже об этом подумал. Но оставайтесь здесь небезопасно, мы уже задержались, чем держались. Сколько времени тебе сначала?

– Хотела бы сама знать, – я вздохнула, – прежде всего я видела тайную комнату в зеркале источника. Всегда вода ушла и неизвестно, найти ли вообще. Никто из нас не владеет навыками выведения подземных вод на поверхность.

– Ну, теоретически ты умеешь, – хмыкнул Игнат. – Полный родовой щит есть не что иное, как сетка из плетений разных стихий. Самознание принадлежит по крови и впитывается молоком матери. Мы практически не задумываемся над процессом, когда создаем идеальную защиту. Это умение веками отрабатывалось поколениями забелиных, и даже в малом возрасте его создание не требует особенных умений. Выявлено, что в силу неразвитого внутреннего источника у детей нет возможности сохранять защиту в течение продолжительного времени.

– Папа ничего такого не крутил, говорил, рано еще. Вот подрасту, затем и приступили к обучению магии, – пробурчала с толикой грусти.

Ладошка в этот момент так сильно зачесалась, что я не выдержала и удовлетворила желание.

– Ну-ка, дай гляну! – брат соскреб ногтем часть мази, что успела присохнуть к ране, хмыкнул. – А вблизи я не встречал, что раны источника замечают втрое быстрее.

– Так ведь энергии здесь разлито море! – помнится, я удивлялась, что плечо быстро перестало болеть. Вот почему внутренний источник восстанавливался так медленно! Все силы организма вызвали заживление раны. – Помоги снять повязку, – посоветовала Игната.

Тот раз осторожно мотал тряпку, цокнул человека при виде уродливого красного шрама. Затем этой же тряпкой счистил мазь с ладоней.

– Ну, одной проблемы меньше, – он придирчиво ощупывает розовую кожуцу, что наросла на месте ожогов. – Поразительная скорость восстановления, даже с учетом целительного амулета и заживляющей мази. Ладно, посиди пока тут, а я схожу.

– Будь осторожен!

–Волнуешься? – он потрепал меня за щеку, – не стоит. Это прежде я тратил силы на ограничение с самим собой, а теперь пусть враги боятся! Ты даже не можешь представить, какая мощь бушует в теле. Хотя ты, наверное, как раз и можешь. Хорошо, рисковать без надобности не буду, – Игнат сдался под моим насупленным взглядом.

За двенадцать лет огненная стихия расширила магические каналы Игната за счет прохождения других стихий. За один раз мог бы пропустить через себя колоссальное количество энергии. Вот только тут и крылась проблема, что одновременно с врагом братец расплавился бы в большинстве случаев Каменной пади. Как бы не пришлось заново учиться дозировать силу и манипулировать малой скоростью энергии.

Отдать должное, Игнат ответственно отнесся к просьбе. Он воспользовался трофейной экипировкой и повесил на шею парочку амулетов. Теперь не отличишь от дружинников Шумского. Одно это защитит от выстрела из засады и смертельно поразит поражение. А опознать брата я сумею с закрытыми глазами, так сильно он светился сейчас в магическом зрении. Собственной безопасности я также пренебрегать не стала. Окружила себя щитом, для обоснования которого не требовалось особого успеха. Чаша источника снова собирала энергию и щедро делилась активностью со мной. Вот только мысли крутились вокруг того, как земля в нашем присутствии не попадает в тайную комнату. Да, немного золота не помешало бы на обустройство, а вот светиться редкими артефактами я бы поостереглась. В конце концов, деньги заработаем, Игнат теперь здорова, и я буду девочками по мере сил. Не так уж много надо двоим для сносного держателя. А вот вернуться сюда через десять тысяч и характеров чужаков, хозяйничающих тут как у себя дома, очень не хочется.

Вероятно, я слишком многого добилась в себе, поэтому не сразу обратилась внимание, что некоторые руны на менгирах внезапно засветились. Да и внутри чаши произошли изменения, в результате которых на первом плане были построены цепи с плетениями с руническими знаками. Что бы это значило? Неужели эти каменные столбы, расположенные по сторонам света, несут дополнительные функции накопления энергии?

Я все еще наблюдал на краю чаши и, подобрав под ноги, с восторгом наблюдал за магическими превращениями в исключительных источниках себя. Вместе с этим произошло, что изменения происходят на территории имения и даже во всей Каменной пади. Вот только какие? Как бы узнать? Стоило только подумать, как из менгиров выстрелили частицы частиц луча, соединив четыре столбца между собой. Затем такие же лучи устремились к центру чаши, а из нее навстречу потянулись металлические змейки, на ходу переплетаясь в сложной геометрической форме. У меня челюсть отвисла от удивления, когда в магической конструкции, выросшей за считанные минуты, образовался проход. Прямо от того места, где я сидел, и до центра чаши, где сходились солнечные лучи. Таким приглашением греха не бывает.

Я обнаружила себя Золушкой, к которой явилась фея-крестная, исполнить заветное желание. Что удивительного, никакого страха перед возникновением неисповедания, только непередаваемый восторг и обеспокоенность талантливым магом или магами, что произошло чудо. Едва я заняла центральное место, как проход сомкнулся, лучи света оплели тело с головы до ног. Нервно хихикнула, потому что прикосновения вызвали легкую щекотку. А потом замерла с правильным ртом, когда змейки проникли внутрь, и в голове замелькали яркие картинки.

– Это же... – я покрутилась, чтобы убедиться, – это же Каменная падь!

Мне по очереди показывали знакомые места, где проходила граница наших земель. Получается на каждом таком картинке фигурный каменный столбик с рунами. Знаки на менгирах вспыхивали, стоило только сосредоточить на них внимание, и соединялись в единую сеть, опоясывающую родовые владения Забелиных.

– И что это значит? Неужели это какая-то древняя защита? Почему же в первую очередь не используется? Каким образом она убережет дом от чужаков?

Древний артефакт, или источник, или нечто большее – не берусь определить, что это такое. Может, разумная сила? На мой взгляд любой из определений не подходит. Так вот, он не отвечает на вопросы прямо, зато умело оперировал картинками. В хорошем качестве паромобиль показался с гербом Шумских, несущий к славе на всех парах. Вот он пересек невидимую линию, протянувшуюся между двумя соседними менгирами, и через десяток-другой метров вдруг заглох. Из недр металлического гиганта высыпали бойцы и быстро рассредоточились вокруг, ожидая нападения. Нападали-то там на них некому, но с каждой минутой ожидания дружинники нервничали сильнее и озирались по сторонам. Лиц, скрытых за масками, я не видел, но дерганые движения и неестественность в поведении бросались в глаза. У одного из бойцов, по-видимому, слетел предохранитель, раз он расходует оружие против товарищей. Раздались выстрелы, вскрики, дорогу заволокло дымом, кто-то сломя голову бросился бежать. В общем, когда дым развеялся, на дороге остался сиротливо стоящий паромобиль и тела, замершие в неестественных позах.

– О, да! Это то, что нужно! Так им и надо, убийцам! – я вспыхнула кровожадной радостью. – Кто к нам с мечом пожалует, тот от него и погибнет, ага.

Следующей картинкой показал источник нашего извозчика на пролетке, который гнал лошадей и неистово крестился. Судя по накатанной колее вокруг развалин, что-то водило мужичка по кругу и не давало выбраться на дорогу.

– Ну надчеловечи люди зачем издеваться? Если ничего плохого не замыслили, пускай едут с миром. С другой стороны, всех любопытных не отвадишь. Вот так поблукают немного, второй раз на наших землях не сунутся.

Возница, наверное, отчаялся, раз бросился вожжи и забился в глубь пролетки. А вот лошади умные, потихоньку пошли в нужном направлении и скоро вывезли хозяина на главную дорогу. Ну а когда пролетка пересекла линию защиты, мужичок пришел в себя, пересел на козлы и погнал прочь.

– Вот и хорошо, – выдохнула облегчением. – Теперь я спокойна, что никто по внешнему тут не появится в отсутствии. Когда-нибудь я вернусь и отстрою имя заново, и оно снова заживет поглощенной жизнью. А пока мне нужно подрасти и набраться опыта, овладеть даром и обзавестись верными людьми, – поделилась я с звуковыми планами. – Жаль, не осталось никого из родичей, кто бы научился пользоваться тропами. Кстати, а это правда, что здесь обитают духи предков?

И зачем я это определила? Тотчас вокруг чаши выросли призрачные фигуры, среди которых обнаружила деда Даниила Александровича, чей портрет висел в кабинете отца. Старшего брата моего деда Олега Александровича с супругой и прадеда Александра Закарьевича с двумя женами, Елизаветой и Еленой. Последняя ласково улыбнулась, когда я задержалась на ней взглядом, и протянула руки, словно желала обнять. Она что же, не знает, что ее правнучки больше нет? И почему я не вижу Нины среди родственников? И мамы с папой, и остальные, кто погиб? Ну да, чего спрашивать? Их ведь не проводили по родовому обряду. Отца Игната и его мать я также не видел среди ушедших.

Призрачные женщины в старинных нарядах, мужчины в сверкающих латышских доспехах смотрели на меня с надеждой и сомнениями. Все они уходят в небытие, если не справлюсь. Это наложено на серьезную ответственность и осознание, что не имеют права их подвести.

– Я не подведу! – я исполнилась искренней верой, что сделаю все возможное и выполню обещание.

Сначала отреагировала Елена, которая никак не пошла на прабабушку. Высокая, стройная, светловолосая, ее лица даже не коснулись морщинки, так моложаво она выглядела. Женщина дотронулась до глаза Александра Закарьевича, собравшись заглянуть ему в глаза, будто спросила о чем-то. Следом к ней присоединилась и старшая жена Елизавета. Под напором красавицы двухгрозный глава сдался. Он пересек источник источника и судился растворился в нем. Однако я ощутила его незримое присутствие поблизости. Перед глазами новой картины показалась знакомая тайная комната. обнаружив, только протяни руку, и прикоснись к сундукам с золотом или же шкатулкам с украшениями из драгоценных камней. Наверное, у каждой женщины есть желание обладать красивыми вещами. Если уж не владеть ими, то хотя бы попробовать, попробовать. Вот и я невольно потянулась к сверкающей диадеме из бриллиантов и сапфиров, уж больно притягивала она взгляд. А вдруг потом понял, что каким-то образом оказался в сокровищнице. Это настолько выбило из колеи, что я едва не выронила диадему, которую сцапала загребущими лапками.

Полюбовалась на красоту Греческое время, даже примерила – великовата, а после положила на место. Возможно, часто я с гордостью надену родовые драгоценности, а пока не заслужила. Со вздохом осмотрелась, по-видимому, что источник далеко не всю сокровищницу. Настоящим богатством были высокие свитки и книги, которые хранились на отдельном стеллаже. Уникальные знания по магии, история происхождения в личных дневниках и записях, которые принадлежат каждой главе. Наверное, и мне стоит завести такой, чтобы уберечь уже множество моих потомков ошибок прошлого.

Я потянулась к ближайшему свитку и с удивлением поняла, что он окружен защитным заклинанием. Ни взять его, ни открыть невозможно. Странно! По очереди коснулась других свитков и даже книг, с повторилась та же история. И только дневник с буквами «А.З.З.» на обложке попался в руки. Выходит, требуется согласие самого предка, чтобы его запись стала доступной для прочтения? Интересно, почему так? Других мыслей, что это зависит от личностных характеристик и силы дара, на ум не приходило. Хотя, логика в этом есть. Например, стимулирование высших и развитых способностей, чтобы перейти на новый уровень владения даром.

Гм, а как же тот дневник, что я обнаружила в тайнике? Выудила его из-за пазухи и вычислила возбуждения на обложке. «Н.А.Б» – значилось там, чего я не заметил. Выходит, прежняя хозяйка или хозяин записей не наблюдается в семье? Может, это кто-то из младшей или побочной ветви? Странно, насколько мне известно, все предки Забелиных носили одну фамилию. Хм, но ведь девушки в замужестве перешли в род супруга? Хотя, бывало и такое, что мужья ходили в род жены, если сами по нижеположению. Мы предоставили, кто же использовал старый тайник, чтобы сохранить знания.

– Могу я взять запись с собой? – поинтересовалась у невидимого спутника. Ответом послужило дуновение ветра, пробежавшееся по лицу. Гм, это да или нет? Скорее, да, вряд ли ли мне задержаться, чтобы научиться содержанию. – Большое спасибо! – почти рука к сердцу, я почтительно поклонилась. – Наверное, пора возвращаться?

Тишину нарушил легкие монеты, напомнивший о моей же просьбе. Нам потребуются деньги в первое время, а у Игната, как я понял, сбережений не накопилось. С другой стороны, нищенствовать, достаточно в владении сундуки с золотом, глупо. Какой смысл в сокровищах, если последний, кто по праву может ими распоряжаться, погибнет в нищете от голода или болезней? Утрирую, конечно, но главное богатство видов измеряется не в деньгах.

– Я не знаю, сколько взять, – предупредила Александра Закарьевича, – не сочтите за труд, подскажите, есть ли здесь кошелек или мешочек для денег?

Маленькая уловка, чтобы по размеру тары упаковки определить приемлемое количество золота. Не знаю, уловил ли прадед со скрытым смыслом просьбы, но с полки, где склади артефакты, вдруг спланировал на землю невзрачный кошель.

«Наверное, кто-то случайно здесь забыл, – подумалось мне. – Но это то, что нужно!» На таких даже воры не позарятся, он чуть ли не до дыр светится потертостями. Интересно, не прохудится, если положить в него золото?

Бережно подобрала мешочек и вернулась к сундуку. Зачерпнула монеток и осторожно пересыпала в узкое горлышко. Потом еще одну горсточку и еще.

– Э... это как? – я по-прежнему сжимала в руках тощий кошель, а вот вес золота не ощущался, и зрительно он замечал. Запустила внутрь ладошку и вытащила парочку желтых кругляшей, повертела, даже на зуб проверила, опустила обратно. – Нет ничего! Что за фокусы? – беспомощно огляделась. Называется, схитрила! Если я правильно понял, то это безразмерный артефакт, сколько ни насыпь денег, внешне никак не будет замечено. Кошель даже магией не светился, выглядел необычным явлением. – И как же теперь быть? А вдруг потеряю такое сокровище?

возможно, меня решили поторопить, раз перед глазами появился источник. Я положил кошелек на край сундука, чтобы сподручнее подгрести монетки, сундук возьми и весь исчезни. Удивиться не успела, как вновь оказалось в святилище.

Глава 8

Я неловко переступила и смутилась под строгим взглядом Игната, ожидающего на ступенях перед чашей. С некоторым сожалением было отмечено, что конструкция из золотых радиоизлучений исчезла, менгиры больше не горели руническими знаками. Ну, защита имения работает?

– Зачем ты забралась в источник? – хмурясь, уточнил брат. – Это грозит перенасыщением магическими свойствами. Снаружи непонятное творится, нам давно пора уходить. Ты нашла способ попасть в сокровищницу?

– Пожалуйста, можно я ему покажу? – шепотом определено разрешение у источника и духов предков.

Наверное, они постоянно тут выглядят, но раньше я их постоянно не ощущала. Эх, если бы я только знал о защите! Скольких нелепых смертей удалось бы избежать.

– С кем ты разговариваешь? – Игнат резко крутанулся вокруг себя, выискивая по сторонам.

Я же с привлечением протянул руку, призывая подойти поближе. Вот странно, как вытаскивать мусор и заделывать трещину, брат даже не заметил, где находится. А теперь откуда-то взялись сомнения, и даже робость перед священным местом для места. Дождалась, пока Игнат встанет рядом, вложила правую ладонь в его руку, заговорщически подмигнула и прислонила указательный палец левой руки к губам.

– Покажи нам защиту, пожалуйста! – посоветовала вслух. Хватило бы и мысленной просьбы, но я нарочно предупредила Игната, чтобы сильно не удивляться. Он твердо стиснул мою ладошку, когда засветились менгиры, а поверх чаши проступила конструкция из золотых лучей. – Ты видишь? – я задрала голову, чтобы посмотреть на просмотр брата.

Расширенные от удивления глаза, восторженный взгляд, глупая улыбка на губах – Игната крепко накрыло, раз он десять минут молча пялился на открывшееся зрелище. Интересно, а как мужчина выводит из шока? Я уже и за руку дергала, и щипала его, и толкала кулаком в бок, только костяшки отбила – бесполезно. И это он еще родственничков не видел! Возможно, нельзя сразу вываливать столько потрясений на тонкую душевную мужскую организацию. Тьфу! Тоже мне, карающий меч!

И как прикажете его через тропу вести? Кажется, основной принцип я понял. В мельчайших подробностях представить место перехода, не забыть, что неизбежно уйма энергии, и сильно захотеть попасть в это место.

Ой! Я внезапно обнаружился в глубине святилища, где сохранились вещи. Еще одно важное правило! В момент переноса не думай ни о чем постороннем, а то попадаешь в место не туда, куда нужно.

Я вот мимоходом обнаружил, что неплохо было бы переместиться к границам наших земель. Вот только вещи не забываются, пригодятся на дороге. О саквояже, выходит, беспокоилась сильнее, если вышла прямо к нему. Раз уж так получилось, захватила наше добро и обнаружила на брата, истуканом замершего в центре источника. Со стороны действительно смотрелось странно, словно человек застыл соляным столбом, увидев необычайное явление. И только в волшебном зрении открывалась и открывалась картина. Фигуру мужчины оплетали лучи, и весь он светился, развивался в столбе силы, бьющегося из-под земли. Вот кто по праву должен прочитать статью главы! Это Игнат – будущее и надежда рода, а я щит, который всегда будет рядом. Не успела подумать, как снова переместилась, на этот раз к брату, куда и хотела.

Все! Теперь точно пора! Взяла родича за руку и нашла взглядом дорогу, где остался брошенный паромобиль князя Шумского. Надеюсь, Игнат умеет им управлять?

Реальность бросилась навстречу всполохами серебристых потоков силы. Они пронзили пространство, образовав кругосветный тоннель, по дну которого переливалась серебром узкая тропинка. В области образования сплетения образовалось сосущее чувство пустоты из-за резкого оттока силы. Но я уже видел точку выхода, поэтому ринулась вперед, увлеклась за себя и Игната. Тоннель выбросил в полуметре над землей и схлопнулся, едва мы из него вывалились. Никто из нас не был к этому готов, а потому оба плюхнулись в пыль, взметнувшуюся при открытии перехода. Я еще и проехалась на четвереньках, обдирая коленки и кожу на ладонях.

– Что это? Где мы?

Ну, хоть какая-то польза! Игнат вышел из ступора, раз даже не испачкался и ловко удержал равновесие. Рефлексы у него отработаны до автоматизма. Еще не понял толком, где оказался, а уже бросился к корпусу дружинника с мечом наперевес. Вояки сами поубивали друг друга. Постанывая, я поднялась на ноги и поковыляла к саквояжу, отлетевшему в сторону при падении. Где-то там лежит амулет лечебная и заживляющая мазь. А еще я бы съела чего-нибудь, причем срочно. Внутренний источник опустел, хотя в святилище резерв был полный. Но сначала раны! Активировала амулет легкой импульсивной силы, помазала ссадины, которые затягивались прямо на глаза, и голодным взглядом уставилась на паромобиль. Внутри обязательно найдется что-нибудь съестное!

Не знаю, что спасло меня. Вероятно, судьба смирилась с непроходимой глупостью и не вывела смерть в начале пути. Я не подумала, что в паромобиле кто-то остался. Распахнула дверцу и увидела дуло мушкета, направленное в лицо. В ту же секунду повторился звонокй щелчок – осечка! Затем уже сработал щит, через мгновение грохнул выстрел, отбросивший меня на десяток метров. Падая, я услышала глухой вскрик, звон и чавкающий звук, входящий в плоть меча. У меня вышибло сознание.

Оч отходящего потока воздуха, хлынувшего в легкие через рот. Тогда что-то надавило на грудные клетки, и он со свистом вырвался обратно. Я закашлялась, и в этот момент голова закружилась, так резко верх и низ внезапно поменялись местами. Как оказалось, меня перегнули через колено, чтобы похлопать по спине. Этого издевательства не выдержал уже желудок, так что я махом избавилась от его множества предпочтений.

– Воды? – в поле зрения содержится фляжка, к которой я сразу припала, обливаясь и жадно глотаяжидкость. – Ты как, жива?

– Вроде бы, – прошептала в ответ. Меня тут же крепко стиснули в объятиях то ли от радости, то ли от желания расплющить. Я жалобно пискнула, сил не осталось сопротивляться бурным проявлениям чувств. – Раздавишь!

– Извини, – хватка ослабла, – я так испугался, что потерял тебя... ты же ходячее бедствие какое-то!

– Прости, я больше так не буду, – я обняла Игната за шею и заглянула ему в глаза. – Правда-правда!

– Вот зачем ты туда полезла? – он горько вздохнул. – Сердце из груди чуть не выпрыгнуло, когда услышал выстрел и увидел, как ты падаешь.

– Я укрылась щитом, меня просто отбросило, – пробурчала виновато.

– Укрылась она! До или после осечки?

– После, – призналась с неохотой, – и я тоже испугалась, между прочим.

– Вот тебе первый урок: никогда не переть напролом! Не лезть в закрытое помещение, не убедившись, что там нет врага или ловушек. Неужели Константин этот не учился?

– Учил, но я не думала, что в паромобиле кто-то остался. Я же видел, как люди разбежались в панике, как перестреляли друга друга.

– Не думала она! Вот именно, ты потом сначала делаешь, а думаешь. Надо начинать наоборот, – поучительно сообразил Игнат.

И-то сказать на это нечего, он прав. Самое грустное, что прежняя я точно использовала слова втолковывала Иришке прописные истины. я действительно все это знаю, прекрасно понимаю, как и что нужно делать, но уже после того, как совершить очередную глупость! Где спрятан переключатель, претворяющий в жизнь собственные умные советы?

– Я научусь этому, честно. А сейчас давай поищем что-нибудь съестное? Пожа-алуйста, – желудок заурчал в унисон, вызвав на лице Игната улыбку.

– Проголодалась? Наверное, и в паромобиль за едой полезла?

– Угу, – я шмыгнула носом. – Открытие тропы опустошило резерв. В святилище перед этим я передвигалась за саквояжем и обратно, и даже не изящна оттока силы. Когда пришли события, случилась неделя голодания.

– Так, а вот это уже серьезно! – Игнат поднялся, подхватил меня на руки и пересел на машину.

С момента нападения прошло пять минут, не больше. Распахнутая дверца паромобиля покачивалась от легкого ветерка. Вместе с мечом, проткнувшим ее насквозь, и насаженным на лезвие дружинником. На землю под ним уже натекла приличная лужа крови.

– Гнида! – Игнат сплюнул в сторону мертвого источника. – Чтобы стрелять в беззащитного ребенка из мушкета в упор, надо быть конченым отморозком. Где только Шумский таких уродов находит?

Я считаю, что воин не видел в кого стрелял, потому что у него крыша поехала на почве страха. Теперь это уже не имело значения, обошлось, поэтому не стала ничего говорить брату. Он и так переволновался.

В салоне, тесноватом для перевозки десятка бойцов, из-за съестного воздействия только сухари, припрятанные под сиденьем водителя. Наверное, их там забыли очень давно, раз они превратились в камень. Но я бы сгрызла и камень, лишь бы заполнить сосущую пустоту в желудке. Игнат налил в кружку воды и опустил туда сухарик, чтобы размочить. Минуты, пока размягчалась плотная структура спрессованного хлеба, показали неимоверно ожидания.

Брат оставил меня наедине с вожделенной добычей, а сам достиг прогуляться по окрестностям. Заодно обнаружились тела с дорогами и сняты с них все, что было обнаружено. Поглощенная мыслями о еде, я забыла сказать, что в деньгах мы теперь не нуждаемся, поэтому мародерствовать нет необходимости.

– Зачем? – удивился мужчина, когда я заявил, что нужно оставить экипировку дружинников, оружие и другие вещи.

– У нас же есть золото, – продемонстрировала кошель, из которого высыпала горсть желтых кругляшей. – Его там много, не смотри на неказистый вид.

– Что в бою взято, то свято! – поведал Игнат негласное воинское правило. – Мы не звонили, так что трофеи несут нам на законных основаниях. А золото еще пригодится, нечего раскидываться тем, что предки накапливали веками. Часть его точно так же собрана с отрядами врагов. В качестве трофеев иной раз такие редкости случаются, что диву даешься. прочим, я не зря время собираю. Смотри, – он показал свиток, обагренный кровью. – Видишь, чья печать здесь стоит?

Меня аж перекосило, когда узнала герб Шумских и увидела размашистую подпись самого Агнияра Святозаровича.

– «Подателем сего воздействия не является и воздействие всяческого участия», – прочитала текст свитка. – И что?

– То! – фыркнул мужчина. – Не понятно? Нам нужно выбраться отсюда, а машина с гербом князя и бумага с личной подписью получить доступ к пропускному пункту. Наш транспорт улетел с рассветом. Буранский предупредил, что ждать никого не будет. Князь уже знает, что в имении появились наследники. Иначе откуда тут усиленный отряд из личной охраны Шумского и его доверенного человека? Вот эта штука, — он пришел по стенке паромобиля, — кучу денег стоит. Не будет ее гонять ради мелких поручений, так что нам очень повезло.

– И какой план? – я уважительно руководила, признавая бесспорную правоту Игната.

– Вернемся в Суздаль, разузнаем обстановку. Что в народе говорят, сильно ли нас ищут? Попробуем на воздушном судне или же поднимемся по реке до Владимира, а уже оттуда зафрахтуем корабль. Можно уйти пешком, тщательно тракта и замер поселений, постоялых дворов, где окопались соглядатаи князя. Но это потеря времени, да и ты не выдержишь длительных маршей. Железку не рассматриваю. Не исключено, что поезда проверяют на каждой станции, а наши портреты разосланы по соседним городам и княжествам.

– Разве разве воздушные суда не обладают досмотром?

– Ну, ты не сравним, – за разговором Игнат завел паромобиль, развернул его и покатил по дороге. – Имперская железная дорога находится под патронажем императора, а он ревностно относится к детям и неукоснительно контролируется за порядком. Воздушные перевозки – прерогатива частных компаний, за которыми стоят несколько влиятельных родов. Без магии воздуха корабли не летают, само собой понятно. Отдавать в одни руки власть над небом императора тоже не дурак, так что любой гражданин империи может купить патент на авиацию, при условии, что у него есть корабль, маг-воздушник и обученная команда. И не забывай об одной мелочи, находящейся на борту воздушного судна, как и на морском судне, требующем законов княжества или даже той страны, к которой оно приписано. Если ты не являешься негосударственной территориальной властью, ты не обладаешь правами на продолжение, пока ты не покидаешь борт.

– Почему-то мне кажется, что Шумского это не остановит, – хмыкнула я с сомнением.

– Согласен, от него жди чего угодно. Поэтому нам лучше убраться до того, как он поймает, что Каменная падь перешла на осадное положение. Игнат мстительно усмехнулся. – Даже интересно, как он объяснил императору, что в роду Забелиных, который Шумский так поспешно объявил погибшим, выжил законный наследник.

– Выкрутится, сволочь!

– Это вряд ли ли, – брат притормозил у дома старосты деревеньки Булыгино, через которую проходила дорога на Суздаль.

Он дождался, пока к нему не выбежит мужик и согнется пополам в приветствии. Судя по красной рубахе, крошкам в бороде и нависающим над кушаком животику, сам староста пожаловал. Получается прямо из-за стола, вон жирные пальцы украдкой об штаны вытирает.

– Чего изволите, барин? Что занимает вас в моем скромном доме?

«Ага, скромный! – я фыркнула мысленно. – Самый добротный в деревне. Больше, наверное, только постоянный двор на въезде. Но и тот, скорее всего, ему же принадлежит».

– Собери покушать в дорогу. Спешу вот, по личному поручению Его сиятельства князя Агнияра Святозаровича.

– Так это... – мужик согнулся еще ниже, едва заслышав, с кем имеет дело, – сейчас жинка соберет. Извольте обнаружили, а то и к столу прошу, не побррезгуйте, ваше бла-ародие!

– Некогда мне! Лучше поторопись! – нервно прикрикнул Игнат.

Мужик попятился, кланяясь и не смеясь повернуться спиной, потом как гаркнет:

– Лидка, где ты ходишь? Вашбродь ждать не будет! Живо сюда!

За окном, выйдя на улицу, что-то грохнулось, послышался звон посуды, причитания, топот. Наше появление навело суету в доме старосты. Тем не менее через десять минут мужик с поклоном передал корзину с припасами. Игнат молча принял ее, и кинул старосте кошель с мелочью, срезанный с дружинника. Если не ошибаюсь, там было десять монет серебром и горсть медяков.

Как мы покидали деревню и что лечили в течение получаса, пока я набивала желудок, выпало из поля зрения. Когда пришел в себя, понял, что мы свернули с дороги в лесок и направились на полянке. Игнат перебрался в салон, уселся напротив и, подперев голову кулаком, наблюдал за тем, как я наблюдаю.

– Накушалась, деточка? – язвительно интересовался он.

– Ну я... это... да! – утерла рот тыльной стороны ладони и потупилась, – ты будешь? – протянула надкусанную куриную ножку.

сварить, что это все, что осталось от целой вареной курицы, мне сделалось стыдно.

– Нда-а, и куда только влезло? Хорошо, я еще пирогов прикупил, а не то остался бы голодным. – Брат выставил пакет с выпечкой. В кружку налил молочку из кувшина, который достал следом. Ножку забрал, а вместо нее вложил в руку еще и одуряюще пахнущий пирожок. Я чуть не застонала от удовольствия, когда впилась в мягкую сдобу зубами и проглотила ее в один присест. – Троглодит! Удивляюсь, как еще меня не сожрала? – с насмешкой констатировал Игнат.

– А можно было? – я окинула мужским взглядом, облизнулась.

– Ладно, – вздохнув, брат посерьезнел. – Если без шуток, нельзя доводить себя до такого состояния. Опасно для здоровья и вообще. Я тут подумал по дороге, прикинул, какое расстояние соблюдал, воспользовавшись тропой. Выходит, твой предел – две-три версты. Это, если переехать с попутчиком, вероятно, уедет дальше. Но я бы не рисковал так, чтобы не обнаружить неизвестности, где и совершенно без сил.

– Непонятно, где и не получится, – ответила я, сыто икнув. – Нужно знать конечную точку или хотя бы видеть ее.

– Ага, – Игнат, – тогда запоминающееся место, на случай, если импульсы срочно уходят.

Я вышла из машины, обошла полянку, впитывая как можно больше деталей. Для верности вырезала ножом открытия «Н.З.» на дереве. Теперь точно не обознаюсь!

Воспользовавшись моментом, я еще прогулялась до кустиков, после чего вернулась к машине и забралась внутрь. Игнат завел паромобиль и вырулил на дорогу. На въезде в город нас пропустили без досмотра и дальше народ шарахался в стороны, завидев гербы на дверцах. Проскочив Похвалынскую слободу, пересекли мост и устремились к причальным башням Бамбурихи. Они возвышались над городом будто зубья короны, соперничающие с белокаменными башнями княжеского кремля.

– Странно, я думал, что «Буран» улетел на рассвете, – Игнат притормозил перед седьмым причалом возле билетной кассы, где кишелевской муравейник. Подобная суета – привычное состояние любого порта, будь он воздушной, речной или морской. – Пойду узнаю, в чем причина задержки. Из машины ни ногой, поняла?

Брат смешался со толпой, а я заперлась изнутри и занялась тем, что глазела на прохожих.

– Эй! Как там тебя? – кто-то поскребся в дверь паромобиля. Я отшатнулась в глубь салона, опасаясь, что меня обнаружат. Вроде бы никого из знакомых не видел, но мало ли! – Пс-сть! – стук раздался с другой стороны.

Я осторожно подобралась к окошку и прилипла к стеклу, разглядывая, кто же это такой настырный.

– Ты чего тут забыл? – узнала вихрастую макушку Егорки. На чумазой мордахе добавилось синяков. Один глаз заплыл, отчего лицо мальчонки естественно перекошенным. – Иди отсюда! – жестом показала убираться подальше. Но пацаненок помотал головой и провел ладонью по шее, дай понять, что ему голову оторвут. – Можно подумать! – я фыркнула, но сжалилась, открыла дверьцу и запустила нахаленка в дверь. – Чего хотел?

– Я эта... предупреждаю. Ждут тама барина в засаде.

– Где? Кто? – внутри похолодело.

– Ну, эта... – он шмыгнул носом, – как вы ушли, как рванет тама, крик, шум, стража набежала. Тетка Степановна и сказала, что меня засылала. С поручениями, значит. Старшой из следователей вызвал меня на энтот, допрос, да как-то так хитро выпытал все. Сам не понял, как рассказал и проговор с Тувром, и про извозчика, и про причал. Меняли после и в холодную кинули. Я слыхал, как главный наказал живьем убивца забрать. Засаду, значит, посадить. Ну а я че подумал? Тетка Степановна теперь со свету живет, все одно пропадает. Сбег, значит, из холода. Там подкоп хитрый есть, пес хозяйский нарыл, когда его в подвале заперли. Сбеги я и в Бамбурки бегом. Возьми меня с собой, а я скажу, куда капитана с лентучего корабль увели. Видел, как стражи его в возок запиховали.

– А где засада эта прячется, случайно, не видел?

– Тама в кассе один засел, и тута среди людей крутятся переодетые. Еще на башне четверо. С магом! К сожалению, ваш адрес, с почтой, значит, обращаются.

– Я-ясно, – процедила я на зубы. – А куда, говоришь, капитана увезли?

– Щаз, так и сдал! Барину скажу, – нахохлился Егорка.

Я бы еще поспорила с пацанком, но вернулся взволнованный Игнат. Узнав последние, крепко выругался, попросив новости меня заткнуть уши.

– Думаешь, это из-за того стражника? – определила, морщась от накатившего чувства вины.

Одна ошибка, а сколько последствий!

– Не только! Пришел княжеский приказ о задержании воздушных судов, а отряды убитого охранника воспользовались случаем, чтобы отомстить. Так, куда Буранского увезли? – сказал Игнат у Егорки, который не удивился.

– Эта... – нахаленок прищурился здоровым глазом, – скажу, коль возьмете с собой.

– Взять-то, возьму, – брат покосился на меня, а я, вздохнув, исправа, – но учти, с нами быстрее в беду попадешь, чем без нас. Сам-то, может, и выживешь. Вон какой ушлый растешь!

– А мне что так, что так погибать. Кому я нужен? С вами хучь какой, да шанс.

– Хорошо, ты принял. Серебушка в месяц устроит?

– Две! – расплылся Егор в щербатой улыбке.

– Одной пока хватит, – осадил Игнат, – а там посмотрим. Плюс харчи с нашего стола. И слушать ее! —

он невежливо ткнул в меня наблюдателем.

– Согласен, чего уж там. А энтого, лентучего капитана к городам повезли, он туточки, недалече. Я проследил за возком.

– Игнат, что ты задумал? – пристала я к брату, который завел паромобиль и, давя на клаксон, пробивался через толпу к выезду.

– А что тут думать? Бумага от князя есть. Заявлюсь в городской приказ и потребую выдать Буранского. Потом так же нахрапом прорвемся на корабль. И пусть только попытается остановить!

– Вон энто место, куда твоего Бурнанского увезли! И возок туточки! – радостно вскричал Егорка.

Мы дружно уставились на здание управы, кишевшим стражниками.

– Одного я тебя туда не пущу! – сказал я тоном, не терпящим возражений. – Поехали в магазин готового одного платья, есть у меня идея.

Собственно, идея ненамного отличалась от той, что озвучил брат. Только в качестве главного действующего лица буду я, Игнат сыграет роль сопровождающего. Переодеться же нам всем не помешало бы и прикупить продукты в дорогу тоже.

В салоне, расположенном на соседней улице, я приобрел дорожное платье из дорогой ткани, сшитое по западной моде, четыре комплекта нижнего белья, сорочки, костюм для верховой езды и еще пару платьев на выход. Игната также приодели, превратив его в щеголеватого франта. И даже Егорку отмыли и упаковали в добротную одежку служителя, что он не сказал обрадовался. Пока я ожидал, когда дорожное платье подгоняется под мои размеры, Игнат прокатился до конторов наемников и вернулся с конным отрядом сопровождения в десяток человек. Для вещей еще пришлось покупать дорожный сундук, а также отдельный короб для провизии, за которым Егорку отправили в ближайшую таверну.

Представление в городском управлении прошло, как по маслу. Во-первых, народ впечатлился гербами на паромобиле и вооруженным отрядом. Во-вторых, мне легко удалась роль спесивой аристократки, когда я затопала ногами и рукой сразу же отпустила капитана! Игнат, как взрослый и рассудительный человек, развел руками, за моей спиной выказывая искреннее сочувствие чиновнику. Впоследствии обнаружился соответствующий документ городскому секретарю и шепнул, что я возвращаюсь после принятия решения у Шумских. И что мой отец влиятельный человек, раз сам Агнияр Святозарович распорядился проводить меня с почестями и не чинить никаких переговоров.

Казимир Буранский оторопел, когда его срочно вытащили из охранницкой, где он ничуть не страдал, распивая пиво со сторожниками.

– Как вы можете себя так вести, прекрасно знать, что я не терплю задержек? – накинулась я на капитана, не дав рот открыть. Он уже опрометчиво собирался во всеуслышанные знакомства с Игнатом. – Разве вы не предупредили, что заказчик – серьезный человек?

– А? Я? Да-а-а, – быстро сообразив, в чем дело, протянул Буранский. – Как же не сказал? Кто бы меня слушал? Вот, насильно калибрли, против доброй воли, ага.

– Идемте же! Вы теперь свободны! И мы немедленно улетаем! Не хочу задерживаться в этом месте!

Подобная сцена повторилась и в порту, когда мы с помпой подкатили к причалу, а наемники оттеснили толпу в сторону. За те деньги, что отвалил Игнат, они чуть ли не в руках несли наш корабль. Единственная заминка вышла на причальной башне, где засела четверка людей князя.

– По какому праву? – возмутился маг, когда мы внаглую протопали к сходням. – Приказано задержать вылет до особого распоряжения Его сиятельства!

– Прочтите, оно у вас уже есть! – Игнат сунул ему под нос пропуск.

– Это не совсем то, что я ожидал увидеть, – пробормотал мужчина, разглядев герб и подпись князя. – Ваше лицо кажется знакомым. Можно ли на родовую печать? – дотошно допытывался он до Игната.

– Вот тебе печать! – влез Казимир, прикрепив мага кулаком в лоб, отчего тот кулем осел на пол.

– Вяжите их, быстро! – приказали братьям наемникам, что те проделали с невероятной скоростью и мастерством. – Держи бесконечно, – он кинул старшему мешочек с золотом. – И прощай! Вам еще частично продержаться, пока не закончится время найма. Удачи!

Игнат атмосферы зашел на корабль, который спешно готовился к взлету. Мы с Егором затаились на палубе и с неподдельным интересом наблюдали за суетой матросов, с обнаружением ожидания первого полета.

Глава 9

Удивительное дело – магия! «Буран» – двухмачтовый шлюп, издали напоминал своего морского собрата. Высокая мачта по центру и две небольшие на носу и корме, устремленный вперед бушприт с косыми парусами. Однако вблизи в глаза сразу бросилось главное отличие – магический накопитель в виде гигантского кристалла, впаянного в корпус. Он располагался на палубе. Частично в рубке, где за штурвалом стоял сейчас сам Казимир Буранский, и частично выдавался вперед, укрытый силовым полем и полукруглой металлической решеткой. Под кормой, в той ее части, что у морских кораблей скрыта под водой, находилось два присутствия гребных винта. Чуть выше их угадывались из-за металлических кожухов двигателей, вибрация от работы расходилась по всему корпусу. Над кормовой возвышалась надстройка – полуют, где мы занимаемся двухместной комфортабельной каютой. К обоим бортам крепко прижимались сложенные крылья, необходимые для маневрирования на высоте. Двойной страховкой, а также расширенная система для использования и набора настроек, служила пузырьком, как на воздушном шаре или дирижабле, который сейчас спешно нагнетал горячий воздух. Конструкция крепилась к фок- и бизань-мачтам, а средняя – грот-мачта, будто пронзала ее насквозь. Но это обманчивое впечатление, она также служила прочной опорой для воздушной конструкции.

Во всех глазах мы с Егоркой наблюдали, как слаженно наблюдает команда, как постепенно отдаляется земля и открывается необыкновенный вид на раскинувшийся нижний город. На высоте примерно с километр-полтора шлюп расправил боковые крылья, парусами на них служили металлические пластины, расположенные над другим и способные изменить угол наклона. Затем в развитии двигателей и, выпустив через сопла мощную струю пара, шлюп резво устремилась вперед.

Казимира Буранского заменила за штурвалом его помощника-маг, он не без помощи Игната вдвое быстрее наполнил шар теплым воздухом. Капитан тяжело обнял брата, отпустив пару шуток на тему непотопляемости некоторых личностей и вероятности моего родственничка выпутываться из паршивых ситуаций.

– Смотрю, ты больше не изгнанник? – он одобрительно похлопал Игната по спине. – Выходит, успел-таки, якорь тебе в за... хм, а это что за довесок? – Казимир попал в мою сторону. – Неужели кто-то из младших отпрысков выжил? Не из-за этого ли занозы князь лютует? Слух прошел, некий род вырезали под корень. Мало верится в официальную версию, да и слишком уж вовремя у Шумских появился одаренный наследник.

– Казя, не здесь, – Игнат стрельнул глазами в сторону развесившей уши команды.

– Фу, Игнат, – скривился Буранский, – сколько раз просил, чтобы не называл детским прозвищем!

– Да ладно тебе! Лучше скажи, у тебя еще обнаруживаются в трюмах ганзейское красное?

– А то! Для лучшего друга всегда найдется, чем промочить горло. Идем в мою каюту! Думаю, есть пара часов в запасе, прежде чем эти олухи опомнится и ринутся в погоню.

Отдать должное, про меня брат не забыл. Минут через пятнадцать ко мне объявился матрос, который возглавлял отряд для присмотра и выполнения поручений.

Багаж у нас небольшой, там и раскладывать нечего. Я лишь переоделась в нарядный костюм для верховой езды, одела платье для официальных случаев. К сожалению, брючные комплекты для дам шли только на заказ, ничего подходящего на тот момент в лавке больше не было. Попросила провести для нас экскурсию по кораблю и ни капли не пожалела. Матрос Василий Прокопьевич оказался словоохотливым дядькой. Помимо общего осмотра верхних палуб, трюма и машинного отделения, рассказывалось множество удивительных явлений, так или иначе связанных с «Бураном» и его авантюрным капитаном. Надо было видеть горящие глаза Егорки и священный восторг, с удовольствием он впитывал каждое слово. Похоже, мальчишка заболела небом и кораблями.

– Дядька Прокопич, а шо нужно сделать, штоб летать на кораблях? – созрел пацаненок для главного вопроса.

Егорка и без того, засыпал матроса бесконечными «что, как и почему?». А тот, по-видимому, только ждал и чего-то хотел.

– Так учиться нужно, малек, – потрепал он мальчишку по вихревой макушке, – скоро будет и бесстрашным. Читать-писать умеешь хоть?

– Не-а, – шмыгнул Егорка носом и понурился, – откудыть?

– Ну, какие ты годы, научишься еще, – снисходительно ответил Василий. – Боярышня, вон, умеет, поди, читать и другим наукам обучать? – с хитрецой просмотр на меня.

– Умею, – ответила без оценки гордости.

Я много чего знала и умела, чем распространяться не собиралась. Вот только в реалиях нового мира выходило так, что нужно заново изучить множество вещам.

– Вот попросишь боярышню, чтобы и тебя научила, – ловко перевел на меня угол хитрый жук.

Я поймала на себя задумчивый взгляд пацаненка и поежилась. Этот ведь упертый охламон теперь не отвяжется. Однако высказывание возмущения не успело, сверху раздался крик сигнальщика:

– Корабль по правому борту!

– Так, дети, – вмиг посерьезнел Прокопьич, – марш в каюту и нос не высовывать, пока тут все не утихнет.

Я вскинулась, что не показал, что мне делать. Но в этот момент шлюп тряхнуло от удара, который тот принял на воздушный щит. От неожиданности я потеряла равновесие и плюхнулась на пол, больно прикусив язык. Неимоверным усилием удалось сдержать слезы, готовые брызнуть из глаза. В таком состоянии спорить бесполезно, да и не обращали уже на наше внимание. Прокопьич подхватил меня с пола одной ручищей, второй поймал Егорку, который от второго толчка чуть не улетел в открытый люк на возвратной палубе, и бегом помчался к нашей каюте. Запихнув сторону, прикрыл дверь снаружи и оставил одних. В этот момент шлюп накренился, выполняя маневр, и нас снесло на левый борт.

– Держись! – я ухватилась за ножку стола, прикрученного к полу.

Вовремя! Корабль накренился на правый борт, и я повисла на водопаде, вцепившись в опору руками и ногами. Егорка не успел среагировать, и его отнесло к противоположной стене. По вытаращенному страху от глаз и той скорости, с которой мелкий забрался в исходник, я понял, что мечты о кораблях и небе разбились в пух и прах. Мне и было страшно до чертиков. Если «Буран» собьют, и мы упадем, никто ведь не выживет.

Будто специально корпус содрогнулся от очередного заражения. На этот раз удар достиг цели, в глубине корабля что-то мерзко заскрежетало, резанув по ушам металлическим лязгом.

Но как? Неужели щит не выдержал? Слабоват наш маг оказался. А какого лешего я здесь трясусь от страха, когда могу помочь? С трудом отлепилась от ножки стола и поползла к выходу. Пол накренился градусов на природу, я три раза скатывалась обратно.

– Ты куда? – раз случился отчаянный вопль Егорки. – Подожди, я с тобой!

Вот блин! Сидел бы себе в кармане и дальше боялся, я же только добралась до двери.

– Нигде не видел веревку? – я подумал о необычной страховке, иначе запросто выкинет за борт на очередном вираже.

А под нами километровая высота, если уж приложит об землю, то в лепешку.

– Здесь! Нашел! – радостно ответил мальчишка, выудив моток из глубины временного убежища.

– Обвяжи один конец вокруг талии, а другой кидай сюда, – приказала Егору.

Когда он справился с десятой историей, я подтянул часть веревки к себе и крепко привязала к дверной ручке. Имея опору, мальчишка быстро преодолел расстояние и вцепился в меня клещом.

– Так, – следа строго, – слушай внимательно. Выходим и передвигаемся по одному. Первый идет вперед, второй в это время страхует и крепко держится за опору.

– Мы умрем? – предположил пацаненок со всхлипом.

– Нет! Если успеем выбраться и помочь пройти. Идем же скорее! – распахнув дверь, я вывалилась наружу.

На палубе, который больше не закрывал щит, гулял закрытый ветер. Как вовремя мы обвязались страховкой! обнаружил, вокруг воцарился хаос. Мага-помощника не видно, Игнат суетится возле установки, нагнетая воздух в баллон. Капитан крутит штурвал в голосе, комментируя действия по обнаружению и отдавая приказы одновременного похода. Матросы кричат ​​в ответ, но голоса принуждены в завихрениях воздуха.

Темные воронки смерчей закручивают вокруг корабля сильнейший торнадо. Воздушными потоками управляют магией с другого корабля. Это он задерживает нас на причальной башне.

– Лезем наверх! – я сообразила, что до грот-мачты не доберусь при всем переносе.

Оставалось только закрепиться у бизань-мачты, а уже снаружи прикрывать наиболее уязвимые места. Надстройка над кормой избиловала множеством выступов, за которые можно зацепиться и взобраться наверх. Но когда корабль болтает со стороны в сторону, потоки воздуха так и норовят снести за борт, прерывая аварийный десяток метров раскрытия. Наконец, мы добрались до мачты. Егорка храбро держался и не отставал. Не знаю, что им двигало? Нежелание умереть в одиночестве или же упрямство, не позволяющее трусить перед девчонкой?

– Ну, держитесь теперь, уроды! Сейчас по возможности вам кузькину мать! – я кулаком погрозила не похоже на пеленой ветра. Слова полились изнутри вместе с магией, раскрывающейся вокруг защиты. – Я – щит рода! Я есть твердь. Нерушимая стена. Надежный оберег и последний рубеж между жизнью и смертью.

Максимальный радиус, на котором я растягивала защиту – три метра. Но шлюп значительно больше по площади. Необходимо закрыть хотя бы ту сторону, куда прилетели удары с другого корабля.

– Так ты взаправду магичка? – ахнул Егорка, когда вокруг нас стих ветер и замерцали фиолетовые всполохи.

Я ухмыльнулась и не стала ничего пригодной. Мысли сосредоточились на защите. Магический резерв после открытия тропы пополнился на треть. Мало. Но ведь и родовое умение не преследует цели. Энергия расходовалась медленно, магические атаки не вызывали вреда, однако физические потери отражались вдвое сложнее.

Когда дотянулась щитом до Игната, тот вскинулся, выискивая меня взглядом. Заприметив нас на полуюте, покачал головой. Затем предупредил Буранского, но тот и сам сообразил, что мое в лицепришло подмога. Жестами капитана определено, возможно ли накрыть щитом правый борт. Но я развела руками и показывала голову, показывая, что часть шлюпа от бизани до грот-мачты – предел. Затем он уточнил, возможно, ли корму и двигатель, на что я радостно закивала. Буранский хищно усмехнулся, потирая ладони в предвкушении, и разразился бурной речью. На расстоянии не расслышать некоторые непечатные слова угадывались по губам и жестам. Матросики засуетились, подготавливая судно к маневрам. Игнат тоже что-то понял, его магические каналы расширились от резкого притока энергии. Наверняка ударит заклинанием. Ко мне перебежками,

– Жива, боярышня? Малек цел? Сколько продержишься? – с ходу задал он множество вопросов.

– В порядке. До получаса, если отразить только магические атаки. Огнестрельное оружие быстро просаживает защиту, – вздохнула я, припомнив печальный опыт.

Матрос жестами передал информацию капитану, который яростно зажестикулировал в ответ. Перевод произносится как:

– Сможешь по сигналу переставить щит с борта на корму? Как только развернемся, оценка удара прямой наводкой, и не один. Если продержишься минуту-две, выиграем время, чтобы жахнуть в обратнуюку. После им уже не до нас будет.

Я гулко сглотнула, представив, что будет, если не удержу щит. Но ведь и выбора другого нет. «Буран» поврежден, воздушный пузырь пробит на месте. Игнат без устали подкачивает воздух, который остается через прорехи. Без источников далеко не улетим, а оставляем присутствующих свидетелей, вероятно, никто не собирается.

– Смогу! – я твердо взглянула в глаза мужчине.

Он дал отмашку капитану, чтобы он готовил маневр.

– Егор, спустись в каюту, – я повернулась к мальчишке, который молча таращился по бокам и стучал зубами от страха. Однако на мое предложение он яростно замотал головой. – Василий Прокопьич! – прибегла к республиканской артиллерии, – ну хоть вы скажите!

– Не забоишься, будь тебе юнгой на «Буране»! – вместо этого выдал матрос. – Лично перед Казимиромдан Боговичем просить буду.

– Не забоюсь! – вскинулся нахаленок, – туточки буду! До последнего!

Я одарила мужчину мрачным взглядом. Помог, называется! Сосредоточилась на предстоящем деле. Скорее всего, удар пулеметов по передней части щита. Если сделать его односторонним и выгнутым как линза, расход энергии станет меньше и упростится. Осталось только воплотить идею в жизнь. О произведенных преобразованиях я знаю лишь в теории. На практике не использовалось. Время как назло в обрезе, ручки начинают на ходу.

– Приготовься! – продублировал команду капитана Прокопьич. – Как только почувствуешь крен, приносит щит.

Я обнаружила и чуть сместилась относительно мачты, чтобы обнаружить опасность лицом к лицу.

– Давай! – резанул по ушам крик матроса.

Корабль накренился, ныряя вниз и задирая корму кверху, отчего меня швырнуло в сторону, а веревка впилась в живот. Вы даете руки вперед, я рывком переместила фиолетовую сферу, которая угрожающе замерцала, грозя рассыпаться от резкого движения. Внезапно взгляд выхватил военно-морского корабля и огненную вспышку, отделившуюся от корпуса. Время действия замедления, растяжения жуткий момент до бесконечности. В голове билась мысль, что нужно сделать линзу, поставить заслонку на пути заряда. В настоящее время бешено вращается в огненном ореоле пушечное ядро, которое летело прямо на меня.

– А-а-а! – истошно заорал Егорка.

– Ста-авь щи-ит! – отчаянный вопль Прокопьича унесло вместе с ним порывом ветра.

В последний момент мужчина зацепился за поручень и чудом не сорвался вниз. С ужасом осознала, что защита рассыпалась из-за обнаружения и... сама не поняла, как выставила стену, по которой растеклись оранжево-красные брызги. Следом ухнул второй заряд, третий, пятый прежде, чем «Буран» огрызнулся слаженным залпом из всех орудий. На десяток ударов сердца щит, закрывающий вражеский бриг, пропал. Тут уже в дело преданный брат, метнувший болезненно-мощное плетение. Хищный силуэт корабля исчез в ревущем огне, взметнувшемся до небес. С оглушающим хлопком взорвался воздушный баллон, раздались жуткие крики, посыпались за борт объятые красными всполохами фигуры. обнаружен, самосудно вот-вот рухнет. Но из глубины корабля вдруг вырвался ураганный вихрь и вмиг сдул разбушевавшееся пламя с корпусом.

Противник теперь не обнаруживается. Передняя часть брига выжгло магическим ударом, взрывом воздуха, частью экипажа. И ради чего?

Моя защита вышла вместе с последствиями крохамидной энергии, что я вышла на отражение атаки. Желудок жалобно заурчал, требуя немедленного восполнения сил, которых не осталось даже на то, чтобы отвязаться от мачты.

– Мы победили? – шепотом спросил Егорка.

Я утверждена, не в состоянии лишнего слова сказать. А мальчонка выдохнул с облегчением и потерей сознания.

– Эй, вы как тут? – подбежал Игнат и засуетился, высвобождая из веревочного плена.

Обмотались мы с Егоркой на совесть. Пока корабль болтало со стороны в сторону, узлы затянулись насмерть. Недолго думая брат разрубил пути мечом.

Лишенная опора, я медленно ползла по полу, рядом плюхнулся помощник.

– Умаялась? – брат подхватил на руки, прижал к груди. – Молодец! Справилась. Спасла всех. Как только сообразила поставить многослойный щит? Беру слова назад, что Константин ничему не научил. Даже я поставил три щита подряд только после второй инициации. Что? – он заметил, как округлились мои глаза.

– Не. Учил, – пискнула я на выдохе, а Игнат судорожно сглотнул.

– Только Буранскому не говори.

– О чем не говорить? – помните о капитане, и он появится, – где тут наши герои?

Как назло, в этот момент желудок выдал громкую тираду, и я резко покраснела.

– Вы оба чокнутые! – фыркнул Казимир и ткнул в меня наблюдателем, – только по исчезпробуй скажи, что щит, когда мы подставили зад под пушки, случилось не по плану. Да у меня враз седых волос прибавилось! Эх! – он потрепал за щечку, – сразу видно – Забелинская порода.

– А героев тут кормят? – сосущее чувство пустоты в желудке стало невыносимым, еще немного, и он съест самого себя.

– Сейчас, деточка! – Казимир взял мою руку, которая утонула в лапище капитана, бережно пожал, – и накормим, и напоим, и спать уложим. Эй, олухи, а ну, шевелите мослами! Якорь вам в зад! – гаркнул он так, что я оглохла. – У нас тут спасительница с голоду загибается.

Тут же мне передали фляжку с водой и даже с вином, но от последней я отказалась. Прокопьич, прихрамывающий после падения, и тот доковылял, чтобы вручить завернутый в тряпицу медовый пряник. С жадностью вгрызлась в него зубами и проглотила не жуя. Другой матрос поделился кусочком солонины, третий протянул леденец на палочке. Откуда только достали? Постепенно на полуюте собралась половина команды, желающая отблагодарить за спасение. Даже Егорке, у которого возникло чувство, перепало похвалы.

– Ну, что, малец, пойдешь на «Буран» юнгой? – предположил Василий Прокопьич и хитростью проверила капитана, отслеживая проверку, – нам нужны смелые парни.

– Не, – замотал головой пацаненок, – ну энти ваши лентучие корабли к лешему. Я боярышне предъявил поручение, а вы туточки сами как-нибудь, – он шмыгнул носом и утерся тыльной стороной ладони, отчего на мордахе остался чумазый след.

– О-о! – простонав, я закатила глаза. – Только этого не обнаружено. Я уж думала, избавлюсь от этого охламона.

– Это вряд ли ли, – хохотнул Игнат, – теперь он распространится хвостом таскаться будет.

– Вот так и утекают перспективные кадры, – хмыкнул Буранский, – ладно, хватит прохлаждаться. Корабль сам себя не починит. А ну марш...

Окончание фразы утонуло в грохоте пушечного выстрела. Зря мы подсчитали, что прибрежный бриг выведен из здания. Руки взметнулись, прикрывая людей щитом сами от стремительно приближающейся огненной смерти. Вот только сил у меня не осталось, защита смелых, разметав людей. Впрочем, об этом узнала позже, когда очнулась в каюте «Бурана».

Глава 10

– Как я здесь... – я подскочила в здравом уме и тут же рухнула обратно из-за накатившей слабости.

– Очнулась? – раздался рядом мужской голос, – вот и славно. Вот и хорошо, а то уж подумали, погибла наша спасительница.

Я с трудом повернула голову и в полумраке помещения разглядела мужскую фигуру в матросской робе.

– Вы кто?

– Так Корней Алексеич, коком на "Буране" службу. Капитан отряда присматривал за вами, как очнитесь, да накормить хорошенько, – он засуетился, метнувшись к столу, загремел посудой. – Я вам, боярышня, супчику жиденького сварил на курином бульоне.

Ко мне вернулся ко мне, приподнял, подсунув подушки под спину, после того, как плошку с варевом присел на краешек кровати. Зачерпнул ложечку, подул на содержимое и поднес к моему рту. Машинально его открыла и послушно проглотила предложенное. Никогда не ела ничего вкуснее. Сама не заметила, как умяла всю порцию.

– Еще! – кушать голода неимоверно, супчик только растравил аппетит, пробуждая голодного зверя.

– Не сразу наедаться, Нина Константиновна. Вот, отварчику попейте, – Корней кружку и приставил к губам. Выпила, поморщившись от горького привкуса травы.

– Что это?

– Укрепляющий сбор. Вы не подумайте, проверенный, мы таким давно пользуемся. Сон крепкий дает и силы восстанавливает. Наш магведрам пьет этот отвар после схваток, – успокоил кок.

– Корней Алексеевич, а что случилось после того как... щит ведь не выдержал, я знаю.

– Эта коронавирусная морда много бед натворила, – он тяжко вздохнул, – но вы отдыхайте лучше, успокойтесь, не думайте о плохом.

– А где Игнат? – какое там успокоиться! Да у меня внутри похолодело от дурного предчувствия. Я вновь подскочила и замерла, борясь с головокружением. – Что с ним? Он вернулся?

– Барин-то ваш? Нет. Что ему сделается? За вас только сильно перепугался и так жахнул по «Стреле», что та в щепки разлетелась. Сейчас на палубе хлопочет, подкачивает газ в оболочку. Пробили ее ироды в трех местах. Ползем со скоростью черепахи. Правого двигателя теперь нет, рулевые винты начисто срезало. Только и держимся за счет воздушного транспорта.

– Ясно, – выдохнула облегчением и откинулась на подушки. – А что остальные? Егорка, Василий Прокопьич?

– Нету больше Прокопьича, – понурился мужчина, – осколком убило. Мальца вашего прикрыла себя. Эта скотина прямой наводкой для людей ударила. Мы тоже хороши – расслабились. Еще несколько насмерть зашибло, остальные посекло, полный лазарет теперь народу. Надеюсь, этот ирод в лепешку разбился, а то ведь маги живучие и мстительные сво... мда. Где обычный человек загнется, одаренный только отряхнется.

– Мне очень жаль, – я расстроилась до слез, – это из-за меня все. За нами с братом погнались ведь, произошли ни в чем не повинные люди.

– Вот даже думать так не смейте! – погрозил наблюдатель Корней Алексеевич. – Мы – люди служилые, к смерти привыкшие, знали, на что шли. За нашего капитана и в огонь, и в воду, что называется. А он твой брат уважает шибко и не простил бы себе, если бы отказался в помощи. Жизнью он обязан, а теперь и вам тоже. Такие долги только так и возвращаются. Так это судьба, значит, такая. Отдыхайте, боярышня, сил набирайтесь. Часов через шесть доползем до Горбатова, встанем на ремонт, а вы дальше на перекладных отправитесь.

Сонливость и так уже паутиной опутывала сознание, а на последних словах кока сморила окончательно. Я провалилась в снах без сновидений, как в омут, изредка выныривая из которого видели силуэты людей вокруг, снова пила отвар и засыпала. Кажется, Игнат приходил навещать, Егорка, Казимир Богданович с близостью к самочувствию. Что-то такое добавляли в питье, отчего разум затуманивался и воспринимал действительность как нечто нереальное. Пересадку на другой источник происхождения смутно и потому, что потревожили, вытащив из теплой начальника на улицу, где дул промозглый ветер. Перед этим в последний раз напоили лечебным зельем, так что окончательно я пришла в себя только через сутки.

Незнакомая тесная каюта, узкая кровать, сундук и плывущие небеса за обнаруженным окошком подсказывали, что нахожусь на корабле корабля. В ногах, свернувшись калачиком, сопел Егорка. Игнат отсутствовал, но на пустой стене висел его камзол, который в глубине притулился, брат никогда не бросал бы. Впрочем, как и меня. Хотя, с чего ему бросать? Это спросонок в голову лезут разные глупости.

Никакой другой мебели в салоне не было, поднос с едой стоял прямо на полу. Осторожно, чтобы на разбудить мальчонку, спустилась вниз и босиком прошлепала к подносу. Еще теплая кромка хлеба, кувшин с молоком, горшочек с похлебкой.

– М-м-м, вкуснотища! – я причмокнула языка в предвкушении и вдохнула ароматные запахи. Хотела уже вонзить зубы в крайшку и замерла. А вдруг это на троих ожидаетсяо? – Эй! – вернулась к должности и тронула Егорку за плечо.

Охламон подорвался, как ужаленный. Еле увернулась, чтобы не случилось лбом с вихревой макушкой.

– Боярышня? Вы чегось вскочили? Дохтур указал не беспокоить и кушать много. Вы эта, ложитесь, а я подам, чего нужно.

– Сам-то давно ел? – хмыкнув, я присела рядышком, разломила крайху надвое и протянула половину пацану.

– Не хочу! – мотнул головой Егор, – дядька Игнат указал, вам нужно.

– Держи, говорю! – положила хлеб в детскую ладошку, – там еще похлебка, и молоко. Нам обоим хватит. Я уже не так голодна, иду на поправку. Давно здесь караулишь?

– Ну, энта, с ночи, как на диринжабль пересели.

– А Игнат где?

– Он, как же ее, вахту возьмет, во! Наказал нигде не найти, пока на место не прибудем. Сговорился с тутошним магом, что подменит его на время.

– Я-асно. А сколько лететь, не сказал?

– Кто ж ево знает? – пожаловался пожалми Егорка, – только вы взаправду не ходите никуда, штоб никто из попутчиков не увидал.

– Не пойду, не переживай! – заверила мальчонку.

За просмотром уловлено наглядного примера, к содержащему воспроизведение непонимания и самодеятельности. К тому же, у меня было чем занято свободное время.

Я перекусила, честно поделившись едой с мальчишкой, и отправила его спать, раз уж уж дежурил всю ночь. Сама же села поближе к окошку и достала дневник прадеда. Поначалу шли бессвязные записи, вроде распорядка дня или же перечисления блюд на рассмотрении обеда в честь именин. Молодой наследник рос тем еще шалопаем, а всерьез воспринимаю только военнопленных. Точные науки постигал с неохотой, еще меньше нравилось чистота и устные предметы. Ведение дневника – задание учителя, которое Александр прозвал деспотом. Однако же записи велись, что говорили о твердом характере и бесспорном авторитете начальника, угодить стремился стать единственным сыном. Постепенно Александр втянулся и научился выкладывать мысли на бумагу. Это прослеживалось в связных предложениях и умении выделять главные моменты. Повезло, что совпало с первыми шагами в освоении родового дара. Александр долго не мог открыть магическое зрение, и как выяснилось, понять принцип создания тайных троп. Упражнения на медитацию, погружение в себя и взаимодействие с источником – ушел год, чем прежде появились первые результаты. Большая удача, что у Нины магическое открытие для детей. В смысле, для меня, а вот для бывшей хозяйки тела первый эксперимент по перемещению закончился печально.

Ближе к вечеру в каюту заглянул Игнат. Выглядел он уставшим, но видать не подавал. Принес запеченного цыпленка, десяток вареных картофелин, хлеба и кувшин белого кваса.

– Поужинаешь с нами? – я поставила поднос на кровать и разделила еду на порции. – Я уже в норме и ем теперь, как обычный ребенок, – заранее пресекла отговорки. – Вижу, ты собираешься магический резерв. Тебе сейчас еда нужнее, и не спорь! У нас есть деньги, купим, сколько понадобится.

– Дело не в этом, – Игнат приобнял меня за плечи и поцеловал в макушку, – мне и так выдают двойную порцию, а вас тут как бы нет. Не следует привлекать внимание, нельзя размещать на палубе или как-то еще принадлежащих к себе. Сюда нас пробовали ночью, и так же ночью, тайком, покинем дирижабль в Галиче. Там уже купим билеты на рейс до Белозерска, но сойдемся раньше на пару остановок и доберемся до Глушина на перекладных.

– А что в Глушине? Ты прожил там эти годы?

– Захолустный городок, ничего примечательного, даже причальной станции нет, – мужчина вымученно густой, – зато места глухие, леса вокруг, болота, озера. То, что нужно для беглеца. Ну и дом, доставшийся в наследство ближнику отца. Мне поверили, что никто не задавал лишних вопросов.

– Как же ты объяснишь наше появление? Новые люди привлекают внимание.

– Я открыл школу мечников, давал частные уроки, надо же на что-то жить, – он развел руками. – Надеюсь, ученики не разбежались за время моей работы. Ко мне приезжали иногда парни из урожая, платили продукты и собственный труд. Кто-то в дружину хотел наняться, кто-то мастерство повысить, а кто-то просто поддерживать форму. Бывало, что я жил с такими учениками в школе по нескольку месяцев. Места много, мне одному не нужно столько.

– Гм, – я задумалась – Возвращаться туда – не лучшая идея. Наверняка твоего места жительства давным-давно известно заинтересованным сторонам. Лучше перебраться в какой-нибудь большой город, там и затеряться проще, и с учителем проблем не будет. Мне нужно выучить, получить образование. Заметь, хорошее образование, чтобы соответствовать требованиям наших требований.

– Знаю, – принял Игнат, – я и сам об этом думал. В Глушине долго не задержимся. Завершить некоторые дела, выправить новые документы, есть нужный человекек в поместном приказе, и рванем за Урал. Там нас ни одна собака не достанет.

– Как скажешь, – сидит, не желая спорить.

Я бы сразу отправилась за Урал, чтобы сбить возможную погоню со следа. Однако брат явно показал тщетность оценки вывезенной Данияра из лап Шумского, дал попрощаться с родителями, похороненными в монастыре светочей, отвезенных в имение, и это в присутствии представителей земли от чужаков. Отказывать Игнату в праве навестить место, которое стало для него домом двенадцать одиннадцать лет, я не имею права.

– Игнат, приляг пока, отдохни, – я показал взглядом Егорке, чтобы открыть кровать. Мальчишка переместился на исходник и показал мне язык. Охламон! – Сколько еще лететь до Галича?

– Завтра к ночи прибудем, – брат не стал весь отказываться от предложения, зевнул и растянулся во рост, едва не спихнув ноги нахаленка с ундука. Маловаты здесь будут. – Вздремну пару часиков. Разбуди меня, ладно?

– Обязательно, – я заботливо накрыла мужчину одеялом, после чего подошла к окошку, за предметами сгущались сумерки.

Для чтения темновато, а зажигать светильник, пока брат отдыхает, не стала. Пяти минут любования облаками захватило, чтобы это занятие надоело. Посмотрела на Егорку, умудрившегося пристроиться на крохотном пятачке сундука и задремать, прислонившись к стене, позавидовала его умению засыпать в любом месте и при любом обнаружении. А вдруг потом услышала легкий стук-скрежет снаружи. Обернувшись, увидела за стеклом черного ворона. Он пристроился на карнизе, повернул голову и рассмотрел меня блестящими глазами-бусинами. Я опешила, не знаю, как реагировать на птицу. Какое-то время мы потом смотрели друг на друга, а вдруг ворон расправил крылья, на миг закрывая единственный источник света. Показывалось, будто живая тьма сгустилась в каюте и опутала липкими щупальцами. Но нет, ворон вспорхнул и улетел, и все успокоилось, повернулось на место.

«Что это было? – прислонившись к стене, я тихонько сползла на пол. Ни разу еще не сталкивалась с бесчисленным количеством птиц ни в этой, ни в значимой жизни. Оттого признал себя не в своей тарелке. В некоторых случаях, вроде черных кошек или пустых ведер, я беспокоился. А ворон, если не ошибаюсь, — вестник. – Вестник чего? Зачем прилетал? Что хотел?»

Еле высидела эти два часа, пока не настала пора будить Игната. Он всполошился спросонок, резко засобирался и убежал, так что я не успел ничего вспомнить. Беспомощно всплеснув руками, тоскливо провел взглядом брата, который бросил на прощание: «позже поговорить».

– Позже, – пробурчала я ворчливо, – позже, может, и не позже.

Растолкала Егорку, чтобы перебирался на кровать, и сама устроилась там же, нагло оттяпав себе подушку. Малец только укрылся краем одеяла и тут же засопел, а я еще долго ворочалась, прежде чем сморило.

День пролетел в учебном заведении и попытался освоить необычное заклинание вроде свечения, нагревания или охлаждения воды. Это родовое свойство заложено в крови, как необычные рефлексы у новорожденности, а другие магические действия преследуют поиски. Вот я и тренировалась, осваивая грани дара.

Игнат приходил в Европу, приносил завтрак и обед, а к вечеру наказал не ложиться спать, а быть готовым покинуть дирижабль в любой момент. Готовиться особенно и не требоваться, ценное имущество принадлежит себе. Обновки, прикупленные еще в Суздале, ожидались своего часа в сундуке в багажном отделении.

Уже за полночь я услышала, как зарокотали двигатели и плавный ход летательного аппарата заменился на рваные движения. Дирижабль стыковался с пассажирской платформой, и провел команду маневрирования с ювелирной осторожностью, не оставляя зазоров между трапом и напольным покрытием бокового выхода. Профессионалы, что тут скажешь!

Галич – промежуточный город на маршруте, так что большая часть пассажиров отдыхала, тогда как в трюмах и на нижней палубе вовсю кипела работа.

Брат вывел нас по грузовому трапу. Дальше полутемными проулками проводили к вокзалу в зале ожидания, где на жесткой лавке мы кемарили до рассвета. Уже утром навели лосск, умылись в туалетных комнатах для господ и проследовали на рейс до Белозерска. Игнат купил билеты на имя мещанина Чернецкого, путешествующего с племянницей и слушателем, и мы вступили на борт летающего галеона Ветровских воздушных авиалиний.

Три пассажирских палубы, вежливый персонал, надежность и показная помпезность впечатляли. Каюта нам досталась просторная, с кроватями и подвесными гамаками, богатыми окнами, натуральной мебелью. Кроме набора для вещей имелись шкаф и вешалка, порадовали своим наличием обеденный, секретер с письменными столами и стульями. Принимать пищу полагалось в общей столовой. Культурно отдохнуть можно было в кают-компании, ресторане или же на прогулочной палубе. Цены на билеты, конечно, кусались, но оно того стоило, чтобы путешествовать с комфортом. Представляю, какая роскошь царила на палубе первого и второго класса. Собственно, при наличии можно взять одним глазочком. Игнат обязал провести экскурсию, как только убедится, что это безопасно для нас. В том смысле, что в попутчиках не окажутся случайные знакомые,

Егорка расстроился из-за кучи запретов, посыпавшихся на него как из рога изобилия. Это на «Буране» к нему относились снисходительно и не обращали внимания на вольности. Однако вести же себя в обществе мальчишка не умеет, вот и отсиживался в каюте, когда мы с Игнатом отправлялись на ужин или на прогулку. В другом месте и в другом месте я бы не кичилась специально и не делила людей на сословия. Однако в этом мире щепетильно относились к происхождению, и на панибратские отношения со служащими смотрели предосудительно. За закрытыми дверями и вне внешних глаз – пожалуйста, веди себя как угодно, делай, что хочешь. Но на людях лучше всего сочетается положение. Впрочем, обиду за это Егорка не таил, знал, на что подписался.

На третий день полета состоялось странное знакомство с аристократкой, зачем-то спустившейся на нашу палубу. Публика в первом классе собралась порядочная, большая часть семейных пар с детьми, реже – одинокие путешественники. Сперва мы перекинулись парой слов, поговорили о погоде или о надежности ветровских галеонов. Особенную симпатию проявляла благообразная старушка, направляющаяся в Белозерск навестить внуков. Регина Андреевна Разумовская относилась к той группе женщин, которые с первого взгляда располагали и внушали доверие. Сухонькая, с морщинистым лицом, она излучала радость и внутреннее тепло, норовила потрепать за щечки, угостить вкусненьким. Отторжения подобных действий не вызывает. Чувствовалось, женщина любит детей и всегда готова выслушать их или Вспомнить что-нибудь интересное.

Другое дело – надменная красотка с налетом презрения во взгляде, виды она с порогом брезгливо окинула. Что удивительно, мужчины сделали стойку на дамочку, будто коты на валерьянку. Даже Игнат отвлекся, мазнув по ладной фигурке, затянутой в бежевое вечернее платье, заинтересованным взглядом. Должно быть, красивая женщина эффектно. Черные волосы уложены в строгую прическу, в ушах длинные бриллиантовые серьги, покачивающиеся на каждом шаге. В смелом разрезе юбки мелькает изящная лодыжка. Ноги кажутся длиннее из-за высоких каблуков. Карие глаза в приглушенном Америке притягивают внимание колдовским сиянием, как и пухлые губы перламутровым блеском. Следом за дамочкой появился ее кавалер, лощеный аристократ с зализанными встречами и тоненькими усиками, закрученными кверху.

– Ma chère, что вы здесь забыли? – протянул он гнусавым голосом.

Меня передернуло, как от кислого незрелого яблока, сорванного в школьном саду.

– Антуан, зря вы за меня увязались. Боюсь, местное общество оскорбит ваш изысканный вкус. Ступайте же! Я скоро к вам присоединюсь.

– Ах, ма chère, вы как всегда правы! Этот сброд не достоин нашего внимания. Понимаю вашу страсть к экспериментам, но это... – хлыщ вытащил из кармана надушенный платок, приложил к лицу, – фи!

Дамочка бросила на молодого человека скучающий взгляд и вступила на полукруглую лестницу. Создано впечатление, что сцена была разыграна для привлечения внимания. Что ж, определенного результата незнакомка достигла. Впрочем, я тут же забыла о ней, так как официант и десерт. Тем более аристократку окружили горячие поклонники, которых ничуть не смутило ее поведение. Каково же было мое удивление, когда возле нашего стола находилась эта наглая особа, а Игнат вдруг кинулся подниматься упавший платок.

– Вы обронили, – он подал свою аристократку с грациозным полупоклоном.

– Благодарю, – женщина приняла произошедшее и улыбнулась брату, – а вы не похожи на мещанина. Путешествуете инкогнито?

– Вы проницательны, – Игнат не стал отрицать очевидного, приложился губами к изящной ручке, затянутой в кружевную перчатку, – надеюсь, вы сохраните мою маленькую тайну?

– Обожаю тайны! – аристократка игриво стрельнула глазками и закусила губу. – Это так увлекательно. Неужели путешествие обещает быть интересным? Надеюсь, вы не откажете в своем обществе? А то эти снобы наверху навевают непроходимую скуку. Видите, я даже сбежала от них, и не прогадала. Как же зовут моего спасителя?

– Игнат Захарович Чернецкий, вашим к слугам, госпожа... – он вопросительно вздернул бровь.

– Анна Карловна Далиани, – промурлыкала дамочка. – Игнат Захарович, значит. А кто это прелестное дитя? – она вперилась в меня изучающим взглядом.

– Дальняя родственница, Нина Павловна, – представил меня брат, не дав и рот раскрыть. – Прошу, Анна Карловна, присаживайтесь. Разрешите угостить вас чаем?

Таким любезным и резко поглупешим Игната я еще не видела. Поведение брата и наглость некоторых вертихвосток настолько ошеломили, что я просидела весь вечер молча. С одной стороны, у пожилых мужчин возникает необходимость в потребности и желании, что в будущем может быть рассмотрено. С другой стороны, бесил сам факт, что первая встречаная юбка вертит родичем, как хочет. Игната я не собиралась, но дамочка искала развлечений и привлекала мужчину, который не сильно-то сопротивлялся. Все бы ничего, но сам факт обнаружения этой Анны настораживал. Не нашла любовника своего круга? Захотела новых впечатлений? Или специально явилась вынюхивать тут информацию? Вряд ли аристократку подослал князь Шумский, не ее уровень. Но и внезапно вспыхнувшей страсти тут не пахнет. Больше смахивает на лотерею, призом в которой стал Игнат.

Следующий вечер я провела в номере. До чертиков надоели заигрывания Анны Карловны и еще больше достали ее провокационные вопросы. Вздумалось ей узнать, отчего путешествую с дальним родственником и где мои родители, ага. Как назло, Регина Андреевна куда-то запропастилась, когда я так на нее рассчитывалась. Уж она бы поставила нахалку на место.

Совместный обед совсем доконал, от милого воркования голубков пропал аппетит. В близком общении ребенка незамужней аристократки с мужчиной выглядит непристойным и удерживает неудачливых соперников от активных действий. Стоит мне исчезнуть с горизонта, как коршуны слетятся на добычу. Неужели Игнат не понимает, что сомнительное знакомство выльется в неприятности? Возможно, нет, раз не прогнал дамочку обратно в первый класс. Под предлогом, что собирается учить Егорку грамоте, отказалась от вечернего моциона и запросила ужин в номер.

Мальчишку я посадила за стол рисовать палочки и наклонные черточки. Прибудем в Глушин, куплю ему букварь, а пока и этого достаточно. У самой же мысли так и крутились вокруг сладкой парочки. Поймала себя на том, что ревную брату к этой вертихвостке. Мы неплохо провели время, пока не заявлялась дамочка и не украла внимание. Если бы там серьезные отношения завязались, я бы еще понял. Будь Анна Карловна женщиной легкого поведения, продающей себя за деньги, с трудом, но тоже приняла бы. Однако аристократка от скуки лезла в нашу жизнь, вынюхивала что-то, дразнила полунамеками на грани приличий, которые запросто можно вывернуть как в одну, так и в другую сторону. Как бы там ни встречался, я серьезно с Игнатом ни встречался, как только он нашел. Он поклялся служить роду, нашим интересам, что означает необходимость разборки в связях.

Однако ночью Игнат так и не вернулся. Я прождала до полуночи, а после легла спать, вздрагивая от каждого шороха. Проснулась в дурном настроении, которое упало еще ниже, когда столкнулась в каюте с братом. По радостному лицу сразу понял, дорвался кот до сметаны. Я, между прочим, не выспалась, ворочалась долго, отчего на голове образовалось воронье гнездо. Расчесывай теперь колтуны! А этот сияет, только что не облизывается, раздражает свежим видом и бодрым настроением.

– Доброе утро, Нинончик! Ты чего такая взъерошенная? Собирайся, я заказывал завтрак, – мурлыкая под нос песенку, он завалился в гамак и принялся раскачиваться. – Ну, чего застыла? Бегом умываться и приводить себя в порядок.

Нарочито медленно развернулась, молча взяла гребень, забралась на кровать и занялась вниманием. Поняла вдруг, как глупо буду выглядеть со своими нотациями. Взрослый ведь мужчина, а тут сопливая девчонка будет выступать, с кем ему встречаться, а с кем нет.

– У-у, как все запущено! – выбравшись из гамака, Игнат подошел ко мне и присел рядом, – злишься, что не предупредил? – я демонстративно отвернулась, скрестив руки на груди. – Мы потом с Анной засиделись в ресторане, а отправились гулять на пляжную палубу. Было поздно, подумалось, вы уже легли спать, и не стали беспокоить. Опасность вам не грозила, вот я и не спешил. Нин, ты же понимаешь, что у взрослых могут быть свои дела. Ну? Хочешь, пообещаю, что впредь буду сопротивляться, если задержусь?

– Она вынюхивала о прошлом, – я с укором обнаружила брату в глазах, – вела себя вызывающе и привлекала ненужное внимание.

– Ах, ты об этом? – он понимающе прав. – Поверь, Анна не узнала ничего лишнего. Ты еще не вращалась в обществе, поэтому так остро отреагировала на игру. Я сам так давно был занят этим, что не удержался от соблазна.

– Какую еще игру? – я насупилась, поняв, что ничего не понимаю.

– К сожалению, искренность в обществе не в чести, – он вздохнул, – в ходу игра слов, полунамеки, аллегории и пространные размышления ни о чем. На вопросы не принято давать права ответов. Однако мысли высказывают так, что умный собеседник поймал, а невежа посчитает болтовню пустым трепом.

– И все равно, она мне не нравится! – пробурчала я упрямо. – Фальшивая какая-то, себе на уме. Если эта Анна так тебе нужна, то и проваливай к ней.

– Иди сюда, – брат распахнул объятия и, не ожидая моей реакции, сгреб в охапку, – какой же ты еще ребенок! Я ни на кого не променяю. Мы же покрываем клятвой, помнишь? Анна еще ночью сошла на промежуточной станции, а я воспользовался случаем, чтобы пройти на палубу первого класса. Так что, собирайся уже, и пойдем завтракать. Кажется, я видел госпожу Разумовскую на ранней прогулке.

– Правда? – шмыгнув носом, переспросила Игната.

– Ну, может, это и не Регина Андреевна, издалека могла и ошибиться, – пошел Игнат на попятную.

Вот только я спрашивала о другом и уточнять не стала. Настроение страдает от риска, и дальше я уже заметалась по каюте, собираясь к завтраку.

Глава 11

– Ниночка, Игнат Захарович, доброе утро! – старушка помахала вручную, подзывая к себе. – Я заняла нам место в столовой. Не возражаете против моего общества?

– Доброе! – я расплылась в радостной улыбке.

– Ни в коем случае, – заверил Игнат, раскланиваясь с другими попутчиками, – наоборот, мы уже заволновались, куда это вы запропастились? Что-то случилось?

– Мигрень разыгралась, – отмахнулась Регина Андреевна. – В моем возрасте это частое явление. Ну-ка, красавица, иди сюда, – поманила она меня наблюдаем, – смотри, что я для тебя приготовила!

Я подошла, тепло обнялась со старушкой, после того как устроилась на стуле рядом. Она выудила из кармана коробочку с алым бантом.

– Что это? – я загорелась любопытством.

– Открой, и увидишь, – улыбнулась госпожа Разумовская, – завтра к обеду прибудем в Белозерск. Как знать, может, и не встречалось больше. Это подарок на память.

Вскрытие, обнаружение внутри кольца с изумрудом. Простое в первоначальном виде, оно образовано из каменной овальной формы и оправы из черного серебра. По ободку металла выходила рунная вязь, а слабое свечение указывало, что украшение с магической степенью соответствия. Подобное обрамление характерно для древних артефактов, уж я насмотрелся на такие вещички в родовой сокровищнице.

– Это... дорогой подарок, – начала с осторожностью, лихорадочно подбирая слова, чтобы не обидеть отказом. – Полагаю, что семейная реликвия, которую лучше сохранить для потомков. Кто я такой, чтобы лишать внуков законного права на обладание этим кольцом? Не подумайте ничего такого, но я ничем не заслужила подобную щедрость.

– Поверь, Нина, я знаю цену этой вещи. И только я кому пришла она будет носить, – старушка печально улыбчива. – Я бесконечно люблю внуков и с радостью передам им всем, чем владею, но это, – она вытащила украшение из коробочки и положила в мою ладонь, – пусть владеет у тебя.

Я беспомощно рассмотрела Игната, который так же поразила щедрость случайно знакомой. На немой вопрос в глазах «что делать?» брат только пожалел плечами. И как поступить?

– Хорошо, с удовольствием приму подарок. Большое спасибо! – ничего не выпадает, как рассыпаться в благодарности, – но с высоким содержанием. В ответ вы также примете что-нибудь в дар. Вот только вряд ли найду равноценный подарок. Может, я могу что-нибудь сделать для вас?

– Справедливая просьба, – Регина Андреевна прижала меня к себе и поцеловала в макушку, – Знаете, возможно, есть одна такая.

– Какая же? – я задрала голову и доверчиво показала старушке в глазах.

– Когда меня не станет, позаботься о моем питомце. Гектор самостоятелен и не доставит хлопот, но, как и любому живому существу, ему требуется дом и место, где ему будут рады.

– У вас есть питомец? Кто же? Он здесь? Путешествует с вами? Почему я его не видел? – от удивления я засыпала Разумовскую озабоченность. – Конечно, я позабочусь о нем, если вдруг. Для этого не нужно дарить дорогие подарки, достаточно потребности. Но вы еще полны сил! Уверен, Гектор будет радовать вас еще долгие годы.

– Увы, моя дорогая, – старушка вздохнула, отводя задумчивый взгляд, – я ни в чем не могу быть уверенной. Давай-ка воздадим должное корабельному кондитеру, отведаем вон тех пирожных, а потом я познакомлю тебя с Гектором. Сегодня как раз тот редкий день, когда он порадовал своим присутствием.

Заинтригованная до невозможности, я шустро расправилась с овсянкой. После еды проглотила пирожные и недовольные, уставилась на взрослых, которые наслаждались едой и, кажется, никуда не спешили. В ожидании занялась кольцом, выудив его из коробочки, которую положила перед завтраком. Сейчас оно было безнадежно велико и соскакивало, даже если просунуть в него сразу два раза очевидно. Дорогой вещью удерживался при себе, поэтому я вытащил из-за пазухи шнурок, где уже болтались два амулета, и добавила к ним третью подвеску. Свои сокровища прикрыла руками, чтобы не встречаться. Однако от Регины Андреевны действия не укрылись. Старушка равнодушно мазнула взглядом по старинным вещам и улыбнулась каким-то мыслям, витающим в ее голове.

– Ну, что, готова? – с хитрецой в голосе определила Разумовская, чуть замешкавшись у порога каюты.

Я закивала китайским болванчиком, сгорая от любопытства и предвкушения чего-то особенного. Откуда у Регины Андреевны взялся питомец? Где прятался, ведь мы уже бывали в гостях у старушек? Почему именно она попросила присмотреть за зверем? Ступив на порог, я обмерла, увидев ту безопасную среду обитания, что прилетела во время полета на дирижабле.

– Нина, позволь сообщить тебе Гектора, моего ручного ворона!

– Оч-чень приятно! – выдавила из себя, рассматривая пернатое создание.

Оно в свою очередь так же внимательно искало меня, склонив голову.

– Госпожа Разумовская, а вы полны сюрпризов, – прокомментировал Игнат за спиной, – это ведь редкая порода воронов, если не ошибаюсь? Говорят, такие служили магам первичного разума. Неужели...

– В каждой семье есть тайны, не правда ли, Игнат Александрович? – перебила старушка, вы сообщили о нашем происхождении. – Не переживайте, ваша тайна умрет вместе со мной.

– Но... как вам удалось скрыться за стольких лет? – между взрослыми завязался разговор, который я пропустила мимо ушей.

Все внимание уделялось Гекторе. Он будто гипнотизировал, отсекая лишние мысли и проникая в сознание. Я приблизилась и протянула руку, чтобы коснуться питомца. Шелковистые черные перья без единого цветного пятнышка, мощные лапы с цепными коготочками, массивный клюв, крылья. Если припомнить, размах впечатлял. Случалось, что я не интересовалась птицами и ничего не знала об их повадках или особенностях. Так, используется общее представление о названиях и видах.

– Будем друзьями? – раскрыла перед Гектором ладошку, ничуть не сомневаясь, что меня обеспечена.

Собственно, когда ворон протянул лапу в ответ и впился когтями в кожу, развеялись последние сомнения. Я поморщилась от боли и обиженно уставилась на набухающие пятнышки крови.

– Зачем? – вместо ответа птица ткнулась клювом в ладонь, растирая алые капли, и наклонила голову, разрешила себе погладить в качестве извинения.

Отчего-то я именно так расшифровала действия Гектора. Осторожно коснулась пальчиками лобастой головы, прозрачной прозрачной перышками. Распахнула глаза в изумлении, когда нащупала посередине лба торговли. Какая-то шишка, нарост? Раздвинула перышки и уставилась на открывшийся третий глаз. В ту же секунду увидела себя в тесной каюте дирижабля, перепуганной неожиданной встречей. На единственной кровати спал Игнат, на сборнике калачиком свернулся Егорка. Потом вокруг сгустилась тьма, а из темных углов потянулись липкие щупальца. Я охнула, когда осознала, что они стремились вонзиться в грудь и проникнуть в меня, но соскальзывали, натыкаясь на незримый щит. Отшатнувшись, невольно разорвала контакт с Гектором, ивидение исчезло.

– Ну вот, – оказалась рядом Регина Андреевна, которая отвела меня к столу и всунула в руки кружку со сладким чаем, – выпей, полегчает. – Я машинально сделала глоток, чувство, как внутри разлилось блаженное тепло. – Рада, что вы подружились с Гектором. Он не каждый примет в кругу общения, лишь тех, кто этого достоин.

– Это невероятно! – я обнаружила чистую ладонь, на которой не осталось следов от когтей и крови. – Он показал...

– Ш-ш, – Разумовская прилегла к моим губам, – ни слова больше. Увиденное предназначено только для тебя. Никому, даже самым близким людям, не доверяй эту тайну. И не потому, что они могут предать. К сожалению, за вещунами охотятся и любой намек, упоминание, случайно брошенное слово приведут к гибелиим последствиям.

Я поджала губы, как реакция на откровенные откровения. Если даже знание о наличии вещего ворона потребует опасности, что тогда говорить о владельце такого питомца? Хотя питомцем Гектора вряд ли ли назовешь, скорее, магическим созданием, вроде фамильяра. Будто своих проблем было мало!

– Мне жаль, дитя, что взывал это на тебя в таком юном возрасте, – с сочувствием восприняла Регина Андреевна, – но это не мой выбор. Цепь событий уже запущена. Надеюсь, ты успеешь вырастить культуру, чтобы находиться на этой территории.

– Средится с чем? Какие события? Ничего не понимаю, – я растерянно захлопала глазами.

– Тайны первобытных опасностей и не замечаются для непосвященных. Но когда это останавливает алчущих власть и силу людей? Маги прошлого берегли родовые секреты, однако временами они все же переживались, и тогда за ними читалась охота. Недавно ты активировался артефактом, который считали утерянным. Это всколыхнуло такие силы, о захвате этого мира уже позабыл.

Я гулко сглотнула, невольно коснувшись магических предметов, спрятанных под одеждой. Один достался от прежней хозяйки, но камень в нем разрушился в момент Нины и моего переноса в это тело. Другое появилось не больше часов назад и не подходил под описание. А вот третья, что нашла в старом тайнике Забелиных, как раз и была тем самым большим артефактом.

Я сорвала шнурок с отверстиями, схватила злополучный диск с камнями и связалась с окошку, обнаруживаясь выкинуть и избавиться от проблемы.

– Это не поможет, – внезапно печальный голос, – а только ускорит неизбежное. Рано или поздно тебя найдут. Выпытают, что стало с артефактом, поднимут его хоть с болота, хоть со дна морского, а тебя или твоих потомков при попадании в жертву.

– Но... я же не знаю! Что теперь делать? – я со злостью швырнула амулет на пол.

У меня не возникло ни малейших сомнений, что Регина Андреевна говорила правду. Тьма из видений, что тянулась ко мне липкими щупальцами, она же тянулась до жира! Теперь понятно, почему Гектор напомнил о нашей первой встрече. Выходит, он и нашел меня по этой проклятой вещи?

– Бежать! Прятаться. Становиться сильнее, – Разумовская тяжело вздохнула, подняла кулон и положила мне в руки. – Сейчас не заряжен. Если соберешь в нем энергию и найдешь недостающую центральную часть, то подчинишь себе. Это долгий и невероятно опасный путь, но только он – единственный шанс к выживанию.

– Бежать? Мы и так в бегах. Игнат, что думаешь об этом? – только сейчас обратил внимание на брата, который с задумчивым видом переставил шахматы на игровой стол и не вмешивался в него. – Игнат! – позвала громче, когда он не откликнулся.

– Не старайся, он тебя не слышит, – «обрадовала» Разумовская, – увлекся игрой и раздумывает над вариантом хода.

– Как это? – я оторопела, – что вы сделали? Игнат ведь не ошибся, вы маг разума? Получается, и меня заморочили? – кольнула неприятная догадка.

– Разве что чуть-чуть, но это действие ментального амулета иллюзии, – Регина Андреевна сняла неприметное колечко с мизинца, и тут же образ благообразной старушки поплыл, открывая облик моложавой женщины.

Это была все та же госпожа Разумовская, только без сеточки морщины на лице и седины в волосах. На вид от тридцати пяти до пятидесяти, сложно сказать, ведь маги за счет природных потоков, напитывающих тело, рисуют моложе истинного возраста.

– А зачем вы... – я осеклась, подбирая аварийные слова, – так состарили себя? – в голове не укладывалось, чтобы женщина добровольно упаковалась в старуху.

– При первой инициации магия разума никак себя не проявляет, но каждый ребенок в такой семье берет под контроль. Родители долго скрывали мою силу, что сами не унаследовали родовое умение. В пять лет меня нашел Гектор, а следом в доме появилась дальняя родственница. Последняя носительница дара, которая занялась моим обучением втайне ото всех. Но тайное всегда становится явным, обо мне прознали и открыли охоту. В первую очередь исчезли от родителей, затем исчезли старший брат и две сестры. Когда пришли за меня, Регина инсценировала мою смерть и защитила ценой собственной жизни. Она взяла клятву сохранить знание и передала его только наследнице с высоким качеством. В тот день официально наша семья прекратила существование. Я под личиной бедной родственницы исчезла так же тихо и незаметно, как она и появилась. С тех пор моя доля – скитание по миру и одиночество. Семьи не сложилось, детей нет – волшебный дар стал моим проклятием.

– Значит, в Белозерске вас никто не ждет? – стало до слез жаль эту бедную женщину. Я подошла к ней и обняла крепко-крепко. – Вы могли бы остаться с нами.

– Это слишком опасно, для тебя в первую очередь, – Регинаово ласка погладила меня по волосам, – но я буду присматривать. Издалека.

– А как же клятва? – я сообразила вдруг, что Гектора она завещала именно мне, – мы же не родственники?

– К сожалению, – Разумовская тяжело вздохнула, – когда нет прав наследников, избранных среди других одаренных со приобретенными способностями и передают знания ему. Гектор тебя нашел, а я следовала его подсказкам. В твоих жилах течет кровь древних магий, и прибытие могло бы освоить магию разума. Но это тяжкое бремя, которое никому не хочется взывать на плечи. Не представляешь, как тяжело знать любимого человека, слышу, что он о тебе думает. Люди редко говорят правду, и привыкнуть к этому невозможно. Я уж не говорю, что за разумниками охотятся тайные службы всего мира. Вряд ли ты захочешь себе или своим детям такая судьба. Я вела дневник, в котором описаны этапы обучения и выявлены бесценные знания, которые мой род собирал на протяжении столетий. Рука не поднялась его уничтожить. После моей смерти ты сумеешь его отыскать, Гектор поможет. Но прежде сто раз подумай, действительно ли это тебе нужно. Кольцо, которое я подарила, защитит от психических воздействий, не позволит задурманить голову или внушить чужие мысли. Носи постоянно и не сними. И еще... не забывай, Гектор сам выбирает, кому служить. Глупцы те, кто считает, будто его можно подарить, украсить или забрать запасы. Связь между вами постепенно окрепнет, и он будет передавать видение на расстоянии.

– Вы так говорите, будто прощаете навсегда, – на сердце стало тяжело от недобрых предчувствий.

– Нам опасно находиться рядом. Я продуцирую, как сгущаются тучи. Есть враг, который стоит опасаться всегда и везде – темники! Они знают об артефакте и ищут его памятники. Теперь понимаю, почему до сих пор до него не добрались. Дар твоего происхождения – защита, и даже сейчас она укрывает артефакты. Держись подальше от темных храмов и тех, кто поклоняется тьме. Учтите, что местонахождение артефакта легко связано с активацией или насыщением камней. Поэтому будь осторожна и оставайся на месте сразу, где это случилось, надежно заметай следы.

– Хорошо, – я обнаружила с некоторым облегчением.

Вовремя мы с Игнатом активировали защиту имени и ушли оттуда. Злополучную вещицу вновь подвесила на шнурок, попрощалась с Гектором, скормив ему пирожные, которые Регина Андреевна специально приготовила для угощения. Затем мы подсели за игровой столик к Игнату, для которого время нашего разговора пролетело в раздумьях над предложением хода. Разумовская обнаружена брату близкого человека, после чего мы тепло попрощались и вернулись к себе. Галеон прибыл на промежуточную станцию, куда отправилась часть пассажиров. На ближайшее время уже нам предстояло покинуть корабль.

Глава 12

В Коровино галеон пришвартовался после полудня. На этой станции сошел коммивояжер Суконников и пожилая пара Порядиных с нашей палубы, из первого класса благородная дама с приживалкой и десятком офицеров. Встречающиеся на причальной башне, если и были, то их заняла внимание аристократка, которая покинула судно. Спокойно спустившись вниз по винтовой лестнице, мы дождались, пока носильщик спустят багажник. Затем Игнат закончился поиском перевозчика, а я бросил прощальный взгляд на галеон. Он уже отчалил и набрал высоту, расправляя боковые паруса для совершения маневра.

– Представляешь, в этой дыре совершенно нет транспорта, – внезапно вернулся возвращенный брат. – Безобразие! Управляющий сказал, что на станции дежурят два экипажа, но сегодня оба заняла госпожа Крошинская. А вирусы у кого-то из города, а это возможно пару часов, либо ждать, пока штатные извозчики обернутся, что неизбежно будет продолжаться. В любом случае, оружие задержится. Пешком идти – не вариант, до соседнего Карминска путь не близкий.

– Так, давай вызовем экипаж и подождем эти пару часов, – я не обнаружил проблемы.

– Не нравится мне здесь, – поделился сомнениями брат. – Какие-то подозрительные поблизости отираются. Предлагаю отправиться на постоялый двор, он отсюда в паре кварталов. Поспрашиваем, может, повезет и какая-нибудь оказия подвернется.

Вещи мы сдали в камеру хранения, заедем за ними позже, а сами пешком отправились на прогулку. Единственной достопримечательностью в Коровино была причальная станция для летающих кораблей, состоящая из посадочной башни и административного здания. Стоило только свернуть на соседнюю улочку, как в глаза бросилась неухоженность и нищета. Одно-двухэтажные домишки тесно жались друг к другу. На мощеной дороге после дождя остались следы грязных колес, тротуары отсутствовали как вид. Если возле станции и на близлежащей территории находится хоть какой-то порядок, то дальше о нем, вероятно, не подозревают. В результате прямо на дорогах в луже развалился крупный хряк, над животными вились мухи, поодаль лениво бродили тощие куры. В прибитой дождем пыли играла малышня. За соседним забором надрывалась лаем собака.

Осторожно ступая, чтобы не испачкать обувь, мы растянулись гуськом, выискивая островки без луж и грязи. Наконец, добрались до двухэтажного здания с мансардой и линяной вывеской, на которой еще можно разобрать чугунок, ложку и стол с отдаленными ножками. Или – это последняя кровать? В общем, так себе местечко, которое пережило не лучшие времена. От мостовой до двери заведения вел настил из подгнивших досок, которые угрожающе скрипели и грозили в любой момент подломиться. Внутри полутемного помещения чувствуется запах скисшего пива и жареного лука. Очевидно, вечерними постоялыми дворами жим для посиделок и пользовался частотами среди мест забулдыг. Интерьер помещений: грубо сколоченные столы с липкими на столешницами, тяжело лавки, заплывшие восковым нагаром подсвечники. Похоже, власть и магию, его поддерживающую, здесь отродясь невиданным. Так же, как и номера, не знали, что это чистая уборка, а чистое белье. Впрочем, на пару часов сгодится и это, не в нашем местоположении привередничать.

Вот только задержался до утра, потому что экипаж из Карминска так и не прибыл, а зарубежные возмещения остались в имении Крошинских. У хозяина постоялого двора мерин сдох еще в прошлом месяце, почему я ничуть не удивилась. Правда, за медную монету он подсказал, у кого из имеющихся имеется лошадь с телегой.

Отправили Егорку договориться насчет найма, а сами заселились в номер. Возможно, лучше было бы остановиться на станции, если бы в наличии была возможность применения стандарта. Однако не осознаться с бывшими попутчиками, по какой такой надобности мы сошли в Коровино. Они относились к той категории людей, которые до всего есть дело.

Мальчишка вернулся через час и обрадовал, что хозяин лошадиного подряда отвез дрова на дальний хутор и возвращался только к вечеру. Лошадка старая, ей отдых неизбежно, стало быть, нас отвезет уже завтра, куда скажем.

Рисковать и пробовать кухню местной кухни мы не стали. Заказали отварную курицу, картошку и десяток яиц, их точно ничем не испортишь. Хлеб, свежую зелень и овощи, крынку молока Егорка купил у чистоплотной хозяйки в соседнем дворе. Пронырливый пацаненок живо разузнал, с кем стоит иметь дело, и привлекает нас сытным ужином. Егор изо всех сил старался быть отмеченным.

Спать легко этой почвой, а перед Игнатом обдал матрас и подушки жарким воздухом, чтобы уничтожить живность, вероятно обитающую в них. Вероятно, подсознательно мы ожидали неприятных сюрпризов, поэтому незваных гостей встретили во всеоружии. Заслышав скрип ключа в замочной скважине, брат растолкал меня и жестом показал спрятался под кровать. Сам накидал сверху подушек, прикрыл одеялом и притаился возле двери. Та открывалась внутрь, поэтому ночные визитеры не заметили спрятавшегося в тенях человека.

– Маги! – я мысленно ахнула, увидев всполохи атакующих заклинаний, окутавших темные фигуры убийцы.

Притянула Егорку поближе и укрылась щитом. В ту же секунду жахнуло так, что стало светло, как днем. Кровать разломилась пополам и едва не придавила, осыпав градом щепок и ворохом паленой соломы. Игнат атаковал следом, сшибая обнаружение с огненным смерчем и добиваясь тех, кто уцелел, сталью.

– Сюда, – я потянула мальчишку в сторону, выбираясь из-под английской конструкции.

Щит не давал нам расплющить, но и удерживать его против воздействия воздействия в десять раз сложнее. Плюс налетчики попались на редкость предусмотрительные и экипированные. Защитный амулет у каждого и по десятку атакующих заклинаний в свитках. Такие использовались даже неодаренные: достаточно разорвать пергамент и восстановить высвободившуюся разрушительную силу в очаге. Значит, без сомнений, явились по нашей душе. Гадать, кто и когда нас выследил и сдал людям князя – а я даже подозреваю, что нападение запланировано, – бесполезно. Тут бы просто вырвать живых из ловушки. Как оказалось, нельзя Игнату возвращаться в те места, где он прожил в изгнании одиннадцать лет.

– Бегите! – крикнул брат, отбивающийся сразу от четверки убийцы.

Трое из десятка уже распрощались с жизнью, еще один пока дышал, но с распоротым животом много не навоюешь. Еще двое зажали меня в уголках, изматываясь различными атаками. Только щит отделял от неминуемой смерти. Лиц врагов, скрытых за темными масками, я не видел лишь холодных глаз убийц, которые стремились установить заказ. Просить таких, умолять о пощаде бесполезно. На крайний случай я обнажила меч, собираясь продать жизнь подороже. И откуда у них столько энергии, без устали долбить затратными заклинаниями? Судя по потоку сил в организме мужчин, их нельзя назвать архимагами или даже магистрами. Так где они черпают силы, если их резервы еще не истощились? возврати? Дорогое удовольствие.

Помощь подоспела в облике смертоносной фурии с развивающимися смоляными волнами. Затянутая в кожу гибкая фигурка понесла смерть на острие полыхающих магией мечей. На тонких лезвиях зловеще светились алые рунные цепочки. Оружие без труда пробивало защиту, обращая в пыль амулеты и собирая кровавую жатву. За пару минут Анна Далиани расправилась с двумя магами, которые зажали меня в уголке, а потом занялась той четверкой, что окружила Игната. Впрочем, он и сам справился, воодушевленный такой поддержкой.

Выглядела старая знакомая эффектно. Узкие брючки из мягкой кожи обтягивали стройные ножки и не предлагали простора для фантазии. Приталенная курточка цвета горького шоколада сидела, как влитая, высокие сапоги со шнуровкой, перевязь для мечей, белоснежный воротничок и кружевные манжеты на одетых рукавах довершали элегантный образ воительницы. В глубоком вырезе заманчиво мелькала ложбинка между упругими полушариями.

– Анна, какими судьбами? – отдать должно, Игнат хоть и повелся на соблазнительный вид аристократки, но бдительность не утратил.

Своевременное появление пассажирки, сошедшей с галеона еще вчера, настораживало. Как и ее уникальная способность работать парными мечами, и сами мечи-артефакты.

– Проезжал мимо, видел, недобрые дела обычно. Дай, думаю, помогу. Разве ты не рад меня видеть? – мило проворковала женщина.

– Ты удивительно вовремя подоспела, Анна, – Игнат краешками, в то время как пальцы, сжимающие рукоять, побелели от напряжения. – Не верится, что ради меня ты забралась в эту глушь.

– О, нет! Конечно же, нет! Не ради тебя, – звонко рассмеялась аристократка, – в этом коровнике задержаны дела иного рода. Нина, – она развернулась ко мне, – ты ведь уже понял, зачем я здесь? Отдай артефакт по-хорошему, и никто не страдает.

– О чем ты? Какой еще артефакт? – Игнат нахмурился. – У девочки нет ничего такого, что возникло бы твое внимание. Нина, скажи ей!

Ябле подднела, одернув себя в последний момент, чтобы не проверить, на месте ли злополучный диск. На вопрос брата неуверенно пожаловала худышка. Выходит, эта дамочка непроста объявилась на палубе второго класса. Уникальная, чего она не знает, у кого из нас обнаружена ценная вещь. Поэтому и ринулась охмурять Игната, что надеялась выведать у него местонахождение артефакта.

– Нина? – мужчина потом бросил на меня вопросительный взгляд, перевел его на женщину., – Анна, о каком артефакте идет речь?

– Хо'шен первого императора, – женщина усмехнулась, довольная произведенным эффектом.

А у брата, надо замуж, отвисла челюсть. возможно, наслышан об этой редкой и опасной вещице.

– Ты что-то путаешь, – Игнат не поверил. – Откуда утерянная императорская реликвия возьмется у... – он осекся и уставился на меня с укором.

Наверняка подумал, что я украл этот Хо'шен из родовой сокровищницы. Там столько редкостей собрано, что можно что угодно отыскать. Не объяснять же по внешним сторонам, что это не так?

– Нина?

– Да, мы ждем ответа, – поддержала Анна.

– Не понимаю, о чем идет речь, – я нервно улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу.

– А, по-, ты врешь, – хищно оскалилась дамочка. – Отдай сама, иначе...

– Иначе что? – я вздернула подбородок и скрестила руки на груди. – Убить нас? Но вы и так не собирались оставлять никого в живых, разве нет?

– Я сказала же, – в голосе женщины зазвенело раздражение, – никто не пострадает, – хищной кошкой Анна скользнула ко мне.

Ячка отшатнулась, а Егорка бросилась к дамке под ноги, отчего она споткнулась и не собиралась меня захватывать.

– Ах, ты мелкий гаденыш! Получи! – прошипела аристократка и пнула мальчишку такшку, что он отлетел к стенке, ударился крепко, пискнул и затих.

Я не сразу понял, что случилось. И только когда увидела каплю крови на коротком лезвии, торчащем из потайного отделения в подошве сапога, сообразила, что произошло. Я перехватила покрепче меч, окуталась щитом и громким воплем «убью гадину!» кинулась на дамочку. Игнат опередил на несколько секунд, и на него обрушился град ответных ударов. Как бы я ни хотел добраться до этих ворот, но лезть в драку двух профессионалов глупо и опасно. Держась поодаль от мелькающих на закате мечей и звонка стали, подобралась к пацаненку.

– Егор, ты как тут? – Ответил он не ответил, но жалобно замычал, когда я его пошевелила. – Живой! – испытала невероятное облегчение. Однако бок у мальчишки уже окрасился алым. – Потерпи немного. Игнат добьет эту мерзкую падаль, и мы тебя подлечим. Все будет хорошо. Слышишь?

– Георхест! – вдруг выкрикнула дамочка, и Игнат застыл соляным столбом, – как вы мне уже надоели, – выплюнула она, убирая мечи в ножны. – Что? – расхохоталась, глядя, как бешено вращаются у брата глаза, и как он силится вырваться из ловушки. – Не старайся, – она провела коготки по небритой щеке и схватилась за горло, – ты в моей власти и, может, еще послужишь, пока не надоешь. О, неужели видите ненависть в глазах? Хочешь меня убить? А еще недавно желал совсем другого, был таким страстным и ненасытным. Знаешь, я не прочь пройти, – Анна похотливо облизнулась, провела ладонью по мужской груди и замерла, добравшись до пояса. – Но сначала разберусь с дерзкой мерзавкой. Уверена, что она даже не подозревает о ценных вещах, что к ней попала. Ну же, отдай мне Хо'шен! – она требовательно протянула руку.

– Пошла ты лесом! – я огрызлась, не собираясь идти по поводу у двуличной стервы.

Скучно ей стало, ага! Я так и думала, что приперлась на нашу палубу вынюхивать. И Игнат – тоже хорош! В кафе они засиделись, ну-ну. Анна терпением не отличалась, и в ответ на мой выпад выхватила мечи и приняла кромсать щит. Силы тали с каждой секундой. Я бы даже решилась открыть тропу и сбежать, но никогда бы не оставила в лапах Далиани брата и Егорку. Убивает ведь или замучает до смерти. Если бы не профессиональная простую истину: свидетели дамочки не нужны. Ее слова и обещания – пшик, очередная уловка на случай, если артефакт у нас при себе нет. Мертвые мы уже ничего не заметили, а вот у людей все можно выпытать.

– Скоро доберусь до тебя, паршивка! На лоскуты порежу! Кожу сниму, а тело отдам на растерзание псам, – Анна Карловна сыпала угрозами и красочными описаниями пыток, предметов, которые меня подверглись.

Со знанием дел, с подробностями, не вызывающими сомнений, что дамочке нравится мучить людей. И такая злость взяла, что нечего противопоставить этой породистой твари, что тропа за ее спину открылась сама собой. Оставалось только шагнуть и всадить меч под ребра по территории рукоять, что я и сделала с нескрываемым удовольствием.

– Это за Егора, падаль! – Анна взвизгнула и ударила меня наотмашь.

Я отлетела на пол, а техника была подтверждена, тщетно вывозил меч. Она хваталась за маленькую рукоять осязаемо, но те постоянно соскальзывали. Самостоятельно избавиться от стали куска у дамочки вряд ли удастся, силы усмотрели, но она была еще очень опасна. Признав тщетность оценки, аристократка со звериным рыком кинулась на меня. Обрушив оба артефакта меча на хлипкий щит, выставленный на голом упрямстве, ведь на открытие тропы я попал из последних сил, Анна издала победный вопль. Защита рассыпалась, оставаясь беззащитной перед ополоумевшей гадиной. Я сжалась в ожидании смертельного удара, но вместо этого увидела мелькнувшее в океане полено, которое четко прилетело злой фурии в висок. Анна рухнула к моим ногам, как подкошенная. Не мешкая я выбила мечи у себя из рук и отшвырнула подальше. Затем развернулась к новому действующему лицу, объехавшийся на пороге. Возникло такое чувство, что на захудалом постоялом дворе собрались все пассажиры летучего галеона.

– Госпожа Разумовская? – уточнила осторожностью, не знаю уже, что ожидать.

Анна Карловна вначале тоже помогла расправиться с ночными визитерами, а потом напала сама. Конечно, у Регины Андреевны не было причин для взрывов, но я ведь мог и не знать чего-то.

– Как вы, живы? – женщина подлетела ко мне и осмотрела предмет повреждения.

Кроме пары царапин и среди населения синяков, я не превратилась.

– Егорка ранен и Игнат под магическим счетом. Вы поможете?

– Конечно, для этого я здесь. Спешила из последних сил. Думала уже, не успею, а ты сама справилась, – она вызвала взглядом на аристократку, из спины которой торчала рукоять замечание.

– Так чего же вы ждете? – я поторопила Разумовскую, которая почему-то медлила.

– Сейчас, милая, я должна быть уверена, – она подошла к Анне, перевернула ее на спину и вспорола ножом куртку вместе с рубашкой. Сноровисто обыскала, отбрасывая отдаленные амулеты, украшения и припрятанные в остро заточенные предметы вроде звездочек, игл или тонких лезвий. – Есть! Нина, подойди сюда, пожалуйста, – подозвала она, когда заметила что-то на теле аристократки. – Запомни этот знак, – Регина Андреевна ткнула ножом в середину круглой метки, где на фоне черной спирали отчетливо виднелась когтистая трехпалая лапа. В прогнозе ранке набухла черная капля и растеклась по контуру рисунка. – Эта женщина посвятила жизнь Тьме и достигла высот в иерархии ордена. Темники знают о тебе, разослали мастера темных искусств.

– И что же делать?

– Начать нелегкий путь в освоении новой силы уже сейчас, – с предельной фразой Разумовская достала из-за пазухи кинжал, завернутый в старый шелковый платок.

Он поистрепался от времени, а вышитая по краю рунная вязь выцвела, сливаясь с тканью. Изогнутый кинжал ходил на незавершенный знак бесконечности и веяло от него какую-то жутью.

– Что это? Не поймать, из какого материала его изготовили? На металл не похоже.

– А это и не металл. Кость. Человеческая. Кинжал использовался в кровавых обрядах поклонников Тьмы, пока он не попал в руки одному талантливому артефактору. Я хранила его все эти годы, а теперь настала пора передать кинжал тебе. Он неразрывно связан с императорским Хо'шеном, а значит, и с тобой. Нельзя допускать, чтобы оба предмета попали темникам.

– Ничего не понимаю. Я ведь еще ребенок. Меня только что едва не убили. Так почему вы отдаете еще одну вещь, за которую охотится орден Тьмы?

– Лучше я покажу, и тогда поймаешь себя. Достань артефакт, пожалуйста, – посоветовала Регина Андреевна.

Я выполнила просьбу, выудила шнурок из-за пазухи, сняла с него злополучный диск и протянула старушке. Та поучительная голова, дай понять, что Хо'шен принадлежит мне. Потом взяла мою правую руку и положила в свой кинжал. Стиснула мою ладонь в свою и без исключения всадила костяной клинок в тело Анны. Аристократка захрипела, забилась в судорогах, напугав до полусмерти, а я не могла даже отстраниться, грубая разумовская.

– Да что же вы осуществляете? Так нельзя!

– Ш-ш-ш, – шикнула старушка, – смотри, что происходит в магическом спектре.

Я машинально перешла на магическое зрение и уставилась на черную воронку в собственной ладони. Кинжал ощущал, что пылесос втягивал в себя магию, жизненные силы и энергию молодого организма магички. Рубиново-красные всполохились в бездонную пустоту кинжала, а Анна прямо на глазах старела и усыхала, пока от нее не остался один скелет. Да и тот рассыпался в прах от неосторожного движения. Вместе с предсмертным хрипом взметнулась ожившая когтистая лапа на метке. Она впилась в руку Регины Андреевны, что по-прежнему измеряла мою ладонь, и осталась черным облаком.

– Ну, вот и все, – выдохнула резко побледневшая женщина и отпустила меня. – снижение внимания на артефакт.

Я перевела взгляд на диск, зажатый в левой ладони, и обнаружила, что один камень из восьми налился кроваво-красным цветом, внутри которого пульсировала темная. Не сразу, но до меня дошло, каким образом грузятся камни в императорском артефакте.

– Не-ет! Только не это! Я не поддерживаю! Пожалуйста...

– Да, Нина, этот артефакт требует жертв. У всего есть цена: по одной магу каждой из стихий, плюс разум мага, целитель, светоч и темник. Могущество древнего артефакта обнаруживается человеческими жизнями, – женщина тяжело вздохнула. – Вот эти невзрачные камешки, – она коснулась одного из них, – заготовки под камни душ. Представь, какое могущество обретет человек, забравший себе силу восемь магов. Уже сейчас тебе будет доступно родовое умение Далиани. В кругах эта семья знаменита самыми лучшими наемными убийцами. Достаточно капли крови, чтобы найти человека, направить проклятие, подчинить или даже найти.

– По-моему, мерзкий дар, – я скривилась. – Меня не интересует сила, полученная такой ценой. Я не хочу никого убивать.

– Увы, – Регина Андреевна Внезапно закашлялась, на платке, предметы она спешно прикрыла рот, остались кровавые следы. – Мы невольны в выборе, наследуя дар, принадлежащие владельцам родителей.

– Что с вами? – я насторожилась, приметив неестественную бледность старушки и испарину на лбу. – Выны боль?

– Нужно спешить, – Разумовская сняла целительский амулет с дверцы, и тот рассыпался у него в руках. – Там, в сумке у входа, еще один. Принеси, пожалуйста.

Я бросилась к выходу, спотыкаясь об тела убитых, нашла приметный саквояж и вернулась с ним к старушке. Той становилось прямо на глазах. Я зарылась в содержимое, выискивая нужную вещь. Амулет лежит в отдельном кармашке и был полон энергии. Схватила его и досталась Регине Андреевне, чтобы облегчить ее состояние. На пергаментном лице уже проступили капли кровавого пота. Выглядело так жутко, что пробало до мурашек. Промокнула масса платком, что выпало из ослабевших рук Разумовской.

– Нет, – сказала она каркающим голосом, не указывая активировать амулет, – это для мальчика. Мне уже ничего не поможет.

– Как это? – я оторопела. – Не понимаю, что происходит? Вы ведь прекрасно себя чувствовали еще пять минут назад.

– Посмертное проклятие темников, – старушка скривила окровавленные губы в подобие улыбки. А мне сразу вспомнился призрачный облик когтистой лапы, впившийся в Регины руку Андреевны. Глаза наполнились слезами от осознания, что женщина наркотически подставилась вместо меня. Выходит, она знает, что так звучит? – Не вини себя, – помутневшие глаза Разумовской по-прежнему светились теплом, – это только мой выбор. Я устала жить в одиночестве, именно оно – настоящая пытка. Надеюсь, моя смерть не будет напрасной. Найти мага разума начала, уж поверьте на слово. Сделай это, пока еще не стало поздно.

– Сделать что? – я похолодела и с ужасным эффектом коснулась костяной нож, который еще сжимала руку. – Нет, умоляю! Только не это! Я не поддерживаю.

– Ниночка, прошу, – Разумовская зашлась в очередном приступе кашля, а когда он прошел, поманила к себе. – Я все равно умру, но уход будет свободным, естественным, что часть моей души принадлежит рядом с тобой.

– Нет, – прошептала, чувствуя, как слезы ручьями бегут по щекам.

Я квалифицирована, Регина Андреевна права, но собственными руками вонзить нож в человека – не врага! – ставшего таким близким за эти дни, не замеченным.

– Ты ожидала позаботиться о Гекторе, помнишь? – не забыла старушка и о любимом питомце. – Обними же меня на прощание, – она распахнула объятия, и в этом я не посмела отказать.

– Я позабочусь о вороне, даже не сомневайтесь! – с жаром заверила в ответ и крепко обняла Разумовскую.

– Забирай Игната, мальчонку и беги отсюда! – прошептала она и отстранилась.

А вдруг потом перехватила мою ладонь с ножом, как в случае с Анной, и вонзила кинжал себе в грудь. Я закричала, когда тело Регины Андреевны обратилось в прах прямо в моих руках. Прощальный взгляд умирающей въелся под кожу и навсегда отпечатался в памяти, как и лица родных, которые утратила недавно.

Опасность пережить Выдержу ли я? Не ломаюсь? Нет! В душе загорелся неистовый протест, у меня уже нет на это права. Я должен жить ради тех, кто принял случайную смерть. Ради тех, кто добровольно пожертвовал собой. Ради тех, для кого я стала последней надеждой.

Глава 13

Из ступора вывел Гектор, залетевший в открытое окно. Приземлившись на подоконник, ворон склонил голову и осмотрел комнату. Потом вспорхнул и прилетел ко мне, разметав крыльями горстку праха, что осталась от бывшей хозяйки. Я протянула руку и погладила птицу, искренне сожалея, что невольно стала причиной смерти Регины Андреевны. В ответ мне понравилось ощущение вкуса тоски. Птица подобралась поближе и ткнулась головой в грудь, где висел злополучный амулет.

– Да, ты прав, – я вымученно улыбнулась. – Частичка души навсегда с нами, память о сохранении в сердце.

Гектор с умным видом, согласуясь, после просмотра в сторону моих спутников. В этот момент в голове промелькнул образ экипажа, брошенного у входа в постоялый двор. Потом картинка переместилась в лес, где по заросшей дороге мчался вооруженный отряд наемников. Загнанные лошади уже хрипели, готовые рухнуть замертво. Однако окутывающая их темная дымка не давала упасть, щедро расходуя на это жизненные силы самих животных.

– Темники! – вырывалось на выдохе с ощущением, и волосы на коже встали дыбом. – Спасибо, что предупредил! – поблагодарила Гектора. – Я сейчас... я все сделаю.

Сначала я завернула страшный кинжал в платок с рунной вязью и сунула за пазуху. Потом подхватила целительный амулет и бросилась к Егору. Жив! Это мне собралось, что прошло вечность, на деле – наибольшую часть. Рана в боку на вид неглубокая и кровь немного, но это еще ни о чем не говорит. Активировав амулет, убедилась, что магия приступила к делу, после чего подошла к Игнату. В момент наступления Анны Карловны оцепенение с братом слетело, и он рухнул на пол там же, где стоял. Однако мертвая бледность и едва ощутимый пульс не предвещали ничего хорошего. Что-то такое проклятая магичка с сотворила, раз даже после ее смерти Игнат не пришел в себя. Как бы там ни было, а соединяется с постоянным двором, да и из самого Коровино куда подальше.

Самостоятельно оказался брат в экипаже, которого я не мог, поэтому отправилась на поиски хозяев. Перед этим заразился Егора. У него на щеках уже появился румянец, а порез больше не кровил. Между тем, амулет израсходовал львиный запас энергии. Предположительно, она ушла на устранение остаточных повреждений и повреждений органов. Тварьмунд, куда бить. Сдохла, так ей и надо!

– Потерпи немного, – я пригладила непостижимые вихри мальчишки, – скоро будешь, как новенький.

Как бы ни было противно, а я пересилила себя, чтобы обыскать тела убитых. Хотя бы для того, чтобы снять те же целительные амулеты. Да и защищать не вредят. Его уберегут от беды при случае, и мне дополнительная страховка. Как показала практика, родовой щит не панацея от внезапных атак, и руководитель не долго держит очаг. Припомнив, как активно действовали маги, зажавшие меня в уголках, обыскала их более строго. Наградой стали дымчатые кристаллы в серебряной оправе.

Так я скоро обзаведусь ожерельем из амулетов и обвешаюсь ими как елка. Однако и расставаться с ценными вещчками не хочется, вот и придумала маленькую хитрость. В моем чудо-кошелечке для денег уже хранится сундук с золотом. Неужели не хватит места для парочки-другой подвесок? Амулет Нины, кольцо Разумовской, Хо'шен, два накопителя, защитный и целевой амулеты по очереди опустила в кошелек и плотно затянула его у горловины. Обнаружено множество кожаных веревок, которые я обвязала вокруг шеи. Со стороны выглядело убого. Никому и в голову не придет, что в потертом кошеле имеются такие ценности. Чуть подумав, и кинжала отправила туда же.

Теперь пора и с хозяевами пообщаться. Спустилась на первый этаж обезлюдевшего постоялого двора, обошла кухню, зал, другие жилые комнаты – ни души. Вышла во двор, где ждал приятный сюрприз. Десяток скакунов, брошенных без присмотра, ворота с закрытым экипажем, запряженный двойкой взмыленных лошадей. Пустующее место возницы натолкнуло на мысль, что Регина Андреевна вряд ли сама сидела на козлах.

– Эй, ты чего сюда забрался? – я обнаружила перепуганного возницу внутри экипажа.

– Так боярыня приказала, чтобы спрятался, – настороженно выглянул осознанный мужик со светлой кучерявой бородкой. – А где она сама?

– Велела передает, что живет тут, пока обернешься в Белозерска, – придумала с ходу, не желая говорить, что боярыни больше нет. – Раненый у нас, собирайся живее.

– А чего так далеко? Карминск ближе выходит. Там доктора найдем, – возница осмелел, сообразив, что одинокая девчонка опасности не представляет.

– В Белозерск поедем! – припечатала тоном, не терпящим возражений.

А чтобы не расслаблялся и не сомневался в моем праве распоряжаться, проявлялась родовая печать. Другое дело, что сама не уверена, нужно ли нам в этом городе? Однако мне даже совет не спрашивай у кого. Кроме того, что надо убирать поскорее, никаких мыслей не возникало.

– В Белозерск, так в Белозерск, – тушевался мужик. – Как скажете, боярышня. Только лошади не выдерживают длинного пути, обиходить надо бы, как следует, на пищу и отдыху давать.

– Вот из этих выбери, – подтвердила слоняющихся по двору животных. – Прежним хозяевам они уже не растут.

– А чего так? Не шутите, боярышня? – насторожился возница.

– ранен Идем, поможешь перенести. Там и увидишь, что правду говорит, – позвала его за собой, направляясь обратно к дому.

Погром, кровь и десять трупов начинаются с неизгладимого впечатления. Позеленел весь и опрометью бросился из комнаты опорожнить желудок.

Мда, а я привыкла уже, что ли?

За время моей деятельности Егорка пришел в себя. Подполз к Игнату и тщетно изображает его в чувстве. Завидев меня, просиал щербатой поход.

– Боярышня! Я уж пугался, шо энти супостаты победили. А энто вы змеюку порешили? У, тварь подлючая! Думал, убила насовсем. Я вот ни на минуточку не сумлевался, что вы с гангреной понколодной управитесь. Барин наш только плохой, не отзывается совсем.

– Ничего, Игнат скоро поправится, – заверила я мальчонку. – Ты пока пройдись, собери съестного в дорогу. Хозяева разбежались, никого в доме нет. А мы с... – обернулась на мужичку, которая смотрела на меня заняти как наблюдаца глазами. Неужели решил, что трупы моих рук дело? – как вас зовут, уважаемый?

– Гаврила Силантевич я, – промямлил тот, гулко сглотнув, – а что тут случилось-то?

– Да вот, попались на постой. А ночью тати лихие явились, возникла революция. Нам лучше убраться отсюда побыстрее, пока их дружки не спохватились, – поторопила я возницу.

Тот закивал яростно и, сторонясь мертвых, подошел к Игнату. Взгромоздил его на плечо, крякнул, согнувшись чуть не вдвое, однако же потащил брата к выходу.

В дороге я схватил парочку одеял, матрас, который расстелила на широком скамье экипажа. Трудно было поднять Игната впереди, а дальше я уже занялась тем, чтобы захватить его поудобнее. Возница спешно перепрягал лошадей. Убедившись, что у них теперь нет хозяев, он испросил разрешения забрать животных с собой на подмену.

Егорка, как настоящий хомяк, собрал полный дорожный короб припасов. Насыпал пару мешков овса для прокорма лошадей, еще десяток набил свежим сеном. Благо было куда это добро впихнуть, багажное отделение пустовало.

Небо едва порозовело рассветом, в домах постепенно просыпались люди, кричали первые петухи. За багажом установлено не возвращаться, чтобы не исчезнуть времени исчезнуть, пока никто не спохватился. Самое ценное при себе, едой обеспечены, необходимо купить при случае. Промчавшись кавалькадой по пустынным улочкам, мы покинули поселение и свернули на Белозерский тракт.

Целый день пути вымотал неимоверно. Раз пять или шесть мы сворачивали с дороги и пережидали в лесочке, пропуская встречные караваны и одиноких всадников. О них заранее предупреждает Гектор, дайте время укрыться от посторонних глаз. Пусть в большинстве это мирные граждане, но они обязательно расскажут, кого встретили на дороге, чего нам категорически не нужно.

На ночевку углулись на живописной полянке, укрытой поросшими лесом холмами. Для этого сделали приличный крюк в сторону. Зато можно разжечь костер и не переживать, что кто-то заметит дым, или же сюда забредет случайный путник. Метрах в пятидесяти от стоянки из земли бил родник со вкуснейшей чистой водой. Сами напились вдоволь, и лошадок напоили, когда те остыли с дороги. Единственные, кого стоило опасаться, ночных хищников. Если вдруг не потеряют сознание лошади, если те не нападут. Решили дежурить по очереди, чтобы поддерживать огонь или разбудить остальные в случае необходимости. Мне досталась последняя смена, так что я наелась горячей похлёбки, наскоро приготовленной в походном котёлке, и легла спать.

В случае неудачи моментально, стоило только устроиться на мешках с соломой, которые Егор затащил в экипаж. Игнат так и не ходил в себя, не пошевелился даже за время пути. Мы с пацанком периодически переворачивали его с одного бока на другой, чтобы кровь не застаивалась в теле.

Уже перед рассветом, когда надлежало заступить на вахту, приснился странный сон. Я обнаружил необъятного грота на берегу озера с черной водой. Через отверстие в скале внутрь заглянула серебристая луна, проникая сквозь пространство светом. поглощение, темное озеро поглощает этот свет, как ненасытное чудовище.

Опустив взгляд, я увидела белые подол льняной сорочки, собственные босые ступни с поджатыми пальцами, худые лодыжки. Отнюдь не детские, а те, что наблюдали мне прежней. Поднес к глазам руки, чтобы наверняка в этом ощупать лицо, волосы. Да, это действительно я, Инга Симакина.

И что я здесь делаю? Огляделась, примечая особенности необычного места.

Озеро, судя по идеально круглой форме и каменным бортикам, создано искусственно. В полумраке этого не замечают, но на камне выбиты взрослые руны. В магическом зрении они светятся кровавыми всполохами. Да и сама чернота внутри магического барьера густая, клубящаяся бордовыми змеями.

– Источник! – догадалась я, – но какой же странный! Неужели так выглядит тьма? Зачем я здесь?

Вместо ответа из густой черноты взметнулись щупальца, которые свились в океане в женскую фигуру. Узнала в ней Анну Далиани и отшатнулась, когда та оказалась на меня. Что удивительно, злоба во взгляде отсутствовала, впрочем, как и любые другие эмоции. Женщина протянула руку, зазывая меня в источнике. Я замерла, не знаю, как поступить. Не совершив эту глупость, поддавшись этой зову? Регина Андреевна говорила, что мне откроются родовые секреты семьи Далиани. Однако нужны ли мне ТАКИЕ знания?

Нина, арослая женщина. Недаром в собственном подсознании я остаюсь собой прежней. Как бы ни было противно лицу, но своему врагу необходимо знать, быть готовым к подлым атакам. И главный аргумент – это Игнат, жизнь которого зависела от этих знаний. Что-то подсказывало, ни один целитель не излечит брата от странной болезни, насланной мастером темных искусств.

Я робко коснулась черной ладони Анны, тело которой было соткано из самой тьмы. На миг обожгло кожу, словно схватилась за куст крапивы. Я отдернула руку, и жжение скоро исчезнет. По телу же прошлась вибрирующая волна чужой силы, средоточием которой стал древний артефакт на груди. Наблюдал с этим грот озарился серебряным светом, будто сама луна была удивлена ​​очевидным таинством. Невольно обернулась, чтобы быть уверенной в этом, и замерла с вероятным ртом. Картина за спиной разительно поменялась. Вместо темного каменного грота сияли серебристо-белые кристаллы, свисающие с потолка, или же растущие из земли на манер сталагмитов и образующие причудливые пейзажи. В шаге от меня слепил радужными гранями красивейший лотос, созданный из россыпи чистейших кристаллов. Капли розы, как жидкое серебро, стекали по влажным граням и скапливались в сердцевине.

– Неужели это чудо – источники силы магов разума? – я искренне восхитилась дивной красотой. – Регина Андреевна? – позвала хозяйку этого великолепия, и она появилась в виде фигуры, сотканной из воздуха и частичек серебра.

Невесомая, легкая и безмятежно спокойная. Желая соприкоснуться с удивительной гибкостью, я сама потянулась к женщине. Но ей поймано одного взгляда, чтобы напомнить о предупреждении и той судьбе, что уготована магам с таким редким даром. Рука повисла безвольной плетью. У меня и так проблем выше крыши, зачем же добровольно обрекать себя на одиночество? Разумовская удостоверение с одобрением и осталасьла, серебряными брызгами медленно осыпавшись на лепестки. В последний момент один из таких брызг попал на лицо и впитался в кожу. По толщине разлилась невероятная легкость, и я отчетливо ощутила злорадство, исходящее с темной стороны.

– Анна? – повернулась к другому источнику.

Нет, сама Тьма смотрела ей в глаза. Женщина вновь протянула руку, зазывая к себе.

– Мне нужно знание, как помочь Игнату, и только! – предупредила на всякий случай и вновь коснулась жгучей рука госпожи Далиани.

На этот раз я была готова и даже не поморщилась, когда проникла темная энергия. В магическом зрении она распространилась как какой-нибудь опасный вирус, наполняя чернотой разветвленную систему энергетических каналов. Тьма, вероятно, расползлась по всему телу, но ее удерживал самый надежный барьер – моя родовая сила. Я отчетливо цветущее недовольство, выросшее из темного источника, и губы сами расплылись в самодовольной ухмылке. Разумовская, если я правильно понял, поделилась толикой дара, открыв доступ к чужим эмоциям. Уже этого достаточно, чтобы понять, кто перед тобой, друг или враг. Тьма сама по себе не источала враждебность, как появление этого начального, но ее стремление властвовать и покорять ощущение было каждой клеточной клеточкой. Обеспечение невероятного проникновения потаенных струн души, разжигание алчности,

Искушение тьмой оказалось так велико, что я едва не поддалась ему. Вовремя отрезвило вмешательство Гектора, который умудрился проникнуть в сон и от особого громким хлопаньем крыльев. С усилием, превозмогая себя, я отдернула руку с негодованием лечения на птицу.

– И зачем помешал? – я насупилась. – Тьма одарила бы таким могуществом, что мы расправились бы с окружающими врагами.

– Кар-р! – зазвенело в ушах так громко, что я проснулась.

Оглядевшись по сторонам, понял, что нахожусь внутри экипажа, рядом лежит Игнат, а снаружи мерцают от блески догорающего костра. Закутавшись в одеяло, превратилась и превратилась в возницу, сидящего на стволе поваленного дерева.

– Идите спать, я подежурю, – толкнула мужичка за плечо, отчего тот всполошился спросонок.

Узнав меня, пробормотал что-то в оправдание, а после, пошатываясь, побрел к охапке сена, накиданной между величинами колес нашего транспорта. Потеснив Егорку, он завалился спать.

Я подкинула задержанных веток в костер, присела на бревнышко и задумалась над тем, что увидела во сне. Оба источника олицетворяли внутренний мир магов, служили отражением душ, заточенных в артефакте. Что будет, если окунуться в такой источник? Это действительно чистая сила, на территории которой дано не каждому. Если бы не Разумовская и Гектор, я бы не удержалась от соблазна. Вот что пугало по-настоящему! Регина Андреевна поделилась малой частью дара, и он, несомненно, пошел на пользу. Анна же намеренно заманивала в темные сети щедрыми обещаниями, польстившись на которые легко потеряла себя. свойства следовал главный вывод: никогда не брать больше того, с чем можно совладать.

Тьма все-таки поделилась знанием, хоть и при этом не обманула. Игнат загибался от банального темного приворота, предметы Анна привязала его во время наблюдения. Для излечения требуется темный алтарь и жертва, на который переносился приворот, и та погибала вместо привороженного. Облегчить состояние брата я мог уже сейчас, надо только поискать нужные травки в лесу и приготовить отвар. Марьяна Никитична, няня Нины, крута девочке о траве, училась понемногу премудрости зельеварения. Да и возможность скудных познаний поймать, чтобы отыскать мухомор, найти древесного червя, поймать ящерку и по сохранению у нее хвост. Календула в избытке росла на полянке, а родниковую воду мы набрали накануне. Пришлось повозиться, чтобы растереть ингредиенты в порошке, а потом еще разбить голову, припоминая количество пропорций компонентов на одну порцию.

– Надеюсь, я ничего не напутала? – обратилась к ворону, который сидел на ветке ближайшего будущего и наблюдал за экспериментом. – Эх, лишь бы хуже не сделала!

Я перелила получившийся отвар в кружку, промыла и прокалила над огнем котелок, в котором еще завтракал, и расходилась к брату. С осторожностью влила пару ложечных проверок в рот и стала ожидать ожидаемого результата.

Глава 14

Мгновенного эффекта отвар не получил, я даже расстроилась, что ничего не получилось. Занялась кашей, которая точно удалась, раз на ее запах пришел полусонный Егорка. За ним и Гаврила Силантевич пожаловал. Как раз уже рассвело и направился в путь. Мы увлеченно стучали ложками, опустошая котелок, когда тишину нарушил возмущенный голос.

– И чем это так вкусно пахнет? Вы что же решили меня голодом уморить? – Игнат стоял у экипажа, опираясь на открытую дверь и щурясь от яркого солнца. – Списали, значит, с довольства?

– Очнулся! – радостно взвизгнув, я бросилась к брату и повисла у него на шее. – Проголодался? Как себя чувствуешь? Ничего не болит? Я еще каши наварю и побольше, ты ж почти двое суток без сознания был. Или супчика легкого сделать? Есть лепешки, сыр, зелень, окорок копченый. Чего хочешь?

– Всего и побольше, – Игнат гулко его сглотнул, а желудок издал голодную трель. – Живот уже к спине прилип. Быка бы съел!

– Я сейчас, мигом. Егорка, подай барину умыться и тащи, что есть из припасов.

Сама же схватила мужчину за руку и потянула к костру.

– Знакомься, это Гаврила Силантьевич, подрядился доставить нас в Белозерск, – я обнаружила мужичка, который подскочил с места и поклонился, с опаской поглядывая на моего родственника. – Это Игнат Александрович, – позвонила брата.

Он специально и присел у костра, первым делом пододвинув к себе котелок. Каши там на дне осталось, пара ложек, которые Игнат проглотил практически не жуя.

– Я это, пойду дровишек еще насобираю, – ретировался возглас, – прогорели за ночь.

– Рассказывай, – проводив мужика взглядом, собранием Игнат и с сожалением вернул пустую тару.

Котелок я вручила Егору с наказанием помыть и наполнить водой, а сама занялась нарезкой сыра, хлеба и овощей.

– Что нервничать? Вернее, с какого момента? – я поникла, поняв, что разговор предстоит серьезный.

– А начни с того, как к тебе древний артефакт попал, – Игнат с аппетитом впился зубами в наспех сооруженный бутерброд.

– Ну, это... – я шмыгнула носом, отвела виноватый взгляд. – В кабинете отца нашла, в старом тайнике. Сказать не успела, потому как на тебя напали, а после подходящего обнаружения не нашлось. Если бы у него было столько проблем, он бы не притронулся. Правда, я не специально утаила, забыла о нем, пока Регина Андреевна глаза не раскрыла.

– Старушка Разумовская? – у мужчины взметнулись брови от удивления. – А она тут при чем?

– Какая она старушка! – я фыркнул возмущенно. – Может, на пару лет тебе постарше. Иллюзию носила, чтобы никто не узнал и... – опустила голову, сожалея о безвременной потере. – Нет ее больше, так что не имеет значения.

– Как нет? – брат поперхнулся. – Ничего не понимаю. Она же сошла раньше нас с галеоной.

– Разве не помнишь, что сделала твоя ненаглядная Анна? Мы в кафе допоздна засиделись, – передразнила я противным голоском. – Угу, в кафе. И на звезды так заглянули, что эта подлюка темный приворот навела.

– Я... – встрепенулся Игнат в восстании и стушевался под моим укоряющим взглядом, горько вздохнул. – Твоя правда, виноват. Больше такого не повторяется, обещаю. Я же с того дня видел во сне, везде она произошла. Думал, встретился с туземной экспедицией. В Коровино будто леший попутал, так хочется задержаться. Как знал, что ее увижу, но и представить не мог, чем скоро обернется наша встреча. Нин, прости дурака, что поддалась слабости и подвела тебя. Не злись на меня, ладно?

– Да я и не злюсь, – я взяла у Егорки чистый котелок с водой и поставила на огонь. – Испугалась за тебя сильно. И за это охламона, – направила в сторону мальчишки, – тоже. Не представляю, что бы с нами было, если бы Регина Андреевна не подоспела, – я вкратце пересказала события, произошедшие после того, как Анна накинула на Игната оцепенение. Тот хоть и стоял незамеченными глазами, но ничего не заметил. Собственно, как и то, что раскрывается после злополучной ночи с темной магичкой. – Теперь понятно, почему бежать надо как можно дальше отсюда?

– Темники, императорский хо'шен, сиятельный князь Шумский, – уважительно перечислил Игнат. – А ты знаешь толк в проблемах. Вот только нам все равно нужно в Глушине, – он тяжело вздохнул, – я ведь сорвался, получил весточку от Забелина, никого не предупредил. Остались у меня там незавершенные дела. Я же не отшельником прожил эти годы. Есть люди, за которые несу ответственность. Душа не на месте, стоит подумать, что навлекает на них неприятности.

– Скорее всего, нас там ждут, – теперь уже вздохнула я. – Нужно быть очень осторожными.

– Будем! – яростно закивал мужчина. – Вы в лесочке подождете, а я ночью к себе наведаюсь. Дом-то на окраине города, третья по левой стороне. Там и соседей практически нет, старик Ждан, что живет через дорогу, глух как пробка. Ковычиха хоть и стервозная баба, крови столько попила из-за межевой земли, что прибить по-тихому собирался, но чужаков терпеть не может. А с тех пор, как ее старшая дочка вышла замуж за моего бывшего ученика, так вообще чуть не родней считает. Как же, у нее еще две зазнобы подрастают. Так что она зорко бдит, когда ко мне гости пожалуют. Я ведь говорил, что открыл частную школу мечников? Полигон во дворе обустроил, испытай зал оборудовал. Ребятишки там остались, надо бы их по дому отправить и деньги за обучение вернуть.

– Как же ты их одних бросил?

– Почему одних? Пелагея Ильинична за ними присматривает, и за домом тоже. А на старшего ученика я уже не раз младших остроил, способный малый.

– Оу! – я понял. Как-то подозрительно заблестели глаза у брата при упоминании об этой Пелагее. – А чего раньше о них не слышал?

– Да подходящих моментов не было, – Игнат небрежно пожаловался худыми глазами. – Ну что там, скоро? – он повел носом в сторону котелка, в который булькала каша.

– Скоро, – я усмехнулась, помешивая жидкое варево, – минут десять-пятнадцать обнаружилось. А что после Глушина, куда дальше?

– Хорошо бы за Урал махнуть, остались там старые связи. Но я уж теперь не уверен в их надежности. В любом случае, уедем от греха подальше. Кстати, возницу надо бы предупредить, что в родных местах возвращается. Позже говорили, что мужик вроде неплохой, с понятиями.

Покинули стоянку только к обеду. Пока Игнат себя в порядок привел, пока собрались и к тракту выехали, время и пролетело. Мы уже миновали развилку на Глушине, поэтому пришлось возвращаться и сворачивать на нужную дорогу.

Гаврила Силантевич на известие ответил на удивление спокойно, сказал что-то такое и ожидалось. А, может, Регина Андреевна с ним поработала, потому что мужик изъял желание отправиться с нами.

– А чего мне одному теперь делать? Жинка в прошлом году померла от лихорадки. Дочку в Кустов к родне отправили, вроде там жениха нашли. Сладится, так и выйдет замуж. Кому я, бобыль, нужен? Собирался возмездиться в караваны наняться, да тут боярыня подрядила на работу. Деньгу, что с ее заказом подняли, теперь дочери переправлю. Подарок к свадьбе будет. Думал, как вас до Белозерска довезу, продам лошадь и куплю кибитку добротную, да крепких тяжеловозов.

– Насчет кибитки и тяжеловозов – отличная идея, – оживился Игнат, – но от скакунов избавляться нужно. Приметные, вычисляют нас по ним только так. Вот как поступим: Гаврила проедет по дальним хуторам и деревенькам, обменяет животных на шкурки или какой-нибудь еще товар, после чего в Кустов отправится. А мы купим телегу попроще, в Глушине наведаемся и следом за ним поедем. А он к важному приезду вопрос с кибиткой порешает и с караваном договорится, который в сторону Чердыня или Соликамска идет. Учти, только, – он строго следит за мужичка, – нас пятеро будет. Мне смело в охрану каравана записывай. Стол общий, кому есть кашеварить, – Игнат хитро мне подмигнул.

– Пятеро? – я вытаращилась на брата.

– Иван еще не закончил обучение, да и Пелагея Ильинична с нами все эти годы. Мальчишка – сирота, а я могу отцу присмотреть за ним.

– Я-ясно! – я скрестила руки на груди и смерила мужчину с подозрительным взглядом. Что за тайны вокруг этой парочки? – А почему сразу не сказали, что они с нами поедут?

– Так разве ты против чего имеешь? – он изумленно вскинул бровь. Я машинально мотнула головой. – Вот и я так подумал. Пелагея Ильинична такие пироги печет, ум один. А Ванька смышленый малый, будет спарринг-партнером. Не для красоты же меч с собой носишь?

– Э... но я хотел бы заняться родовым умением.

– Кто ж запрещает? Но в пути надо чем-то заниматься. Магию лучше скрывать, чтобы лишнего внимания не привлекать, владением мечом и физическими упражнениями пригодятся. Заодно и обтешешься по дороге, чтобы из мещан не выделяться.

На том и порешили. Свернули к ближайшей деревеньке, что располагалась чуть в стороне от тракта. Отправили возницу с Егоркой, которые сменяли одну лошадь на добротную телегу, свежие продукты и крестьянскую одежду для меня и Игната. Хотели мальчонку с Гаврилой Силантевичем отослать, но тот уперся и ни в какую не хочет уходить от нас. Пришлось мужичку одному в дальний путь пуститься, а мы по объездной дороге обрели к Глушину.

Единственное, чего не предусмотрели в лечебном отношении, что действие отвара не бесконечное. Ближе к вечеру Игнат начал клевал носом, отчего Егорке пришлось взять управление телегой на себя. А как сгустились сумерки, вновь впал в глубокий сон, из которого не добудиться. Если бы не Гектор, усевшийся на бортовые телеги и привлекший громким вниманием карканьем, то и не понял бы, что случилось.

– Что же делать? – я крепко задумалась.

С темными приворотами шутки плохи, особенно, если объект привязки уже нет в людях. Тянет он за себя привороженного, высасывает силы, тоску наводит, от чего жить не хочется. Если первое время после пробуждения Игнат выглядел нормальным, то дальше с каждым часом все больше грустнел и ходил в себя.

– Алтарь темный нужен, – я горестно вздохнула и посмотрела на Гектора. – Ты ведь знаешь, где такой найти в краях?

Ворон подобрался поближе и привычно склонил голову. Я погладила и угостила его случаями медового пряника, что полностью в запасах. В голове мелькнуло видение, как мы под покровом ночи въезжаем в город и стучимся в закрытые ворота незнакомого дома.

– Думаешь, в Глушине нам помогут? – почему-то и мысли не возникло, что это какое-то другое место. – А это не опасно? Вдруг нас там ждут?

На эти вопросы я так и не дождалась. Ворон предупреждал лишь о серьезной угрозе, а о бывших неурядицах или официальных проблемах не обращал внимания. С другой стороны, если бы ждали там убийцы, Гектор не завел бы нас в ловушку.

– Едем в город, – оповестила Егорку, который давно высматривал по сторонам поляну для стоянки.

– Так барин наказал туточки ждать?

– Не ждать, видишь, поплохело ему. Поспешим, пока еще дорогу различить можно.

– Дык, эта, мож каросинку зажжем? Впотмах лошадь спотыкнется еще, охромеет, далеко не уедем. Я ить, это, лучше сам поведу лошаденку, чтобы не заблукать.

Мальчонка споро поджег фонарь, спустился, взял лошадь под уздцы и повел, ловя перед собой дорогу. Город встретил тишиной и редкими огнями неспящих окон. Третий дом с краю, как встречал Игнат, тем самым, из наблюдений, что показал Гектор. Это уже легко, значит, помощь придет из проверенного источника, от которого не стоит ждать подвоха. Пока я раздумывала, как оповестить жильцов о наших прибытиях и не перебудить соседей, Егор ухватился за колотушку над воротами и со всей дури замолотил по железному навесу для замка. Вот только ворота случайно попали незапертыми и попали под нажимом.

Я только подумала, что это неспроста и была очевидна, а Егорка уже повел лошадь с телегой во двор. В доме не зажглось ни единого огня, и на шум никто не вышел. Попросила мальчишку запереть ворота на засов и обнаружила на улице, а сама создала магический светлячок и вошла.

Интересно, где все? Я прошел по первому этажу, состоявшемуся из прихожей, гостиной и кухни.

Стол с остатками еды, перевернутый стул, диван у камина и кресло-качалка. Светляк встречал узкое пространство вокруг и не видел картину цветения, но отчего-то казалось, будто здесь царит запустение. На втором этаже располагались спальни и рабочий кабинет, куда заглянула в первую очередь. Комнаты пустовали, а неубранные призывы намекали, что допускали их впопыхах. Дверь в одно помещение оказалась заперта изнутри.

– Эй, есть там кто? – я вежливо поступила. – Мне нужна Пелагея Ильинична. Я...

Договорить не успела, створка резко ушла вперед, а я едва удержал равновесие, напоровшись на холодное лезвие клинка, замершее у груди.

– Ты кто? Чего надо? – раздался незнакомый голос из темноты. Я добавила в ту сторону светляк, но его наглым образом погасили. – Отвечай!

– Нина я! А ты кто?

– Не знаю никакой Нины! Проваливай! – незнакомец усилил нажим на горло, отчего я вынужденно отступила.

– Вот еще! Это дом моего родственника, и я не уйду, пока не узнаю, что тут происходит, – я разозлилась на столь «радужный» прием, окружающую среду подозревать, что в дом забрались посторонние.

– У Игната нет родственников! Они от него отказались, – осознали незнакомый голос, – и его самого, наверное, уже нет в людях.

– Если ему сразу не помочь, то так и будет! – я огрызлась, догадываясь уже, с кем имею дело. – Ты Иван, старший ученик? А где остальные?

– Нету никого, – пробурчал парень, и я изящная, как кожа перестало холодить лезвие замечание. – Где Игнат Захарович? Что с ним?

– Во дворе. На телеге. Без сознания, – ответила отрывистыми фразами, поспешая вслед за темной фигурой, метнувшейся в коридоре.

Парень оказался чрезмерным и пропорционально сложенным, двигался легко и бесшумно, как опытный боец. Егорка и не заметил его сразу, когда незнакомец кинулся к брату, осматривая предметные раны и повреждения.

– Что с ним? – бросил он нервно, стоило мне подойти.

Егорка вскрикнул от неожиданности и запустил в незнакомца поленом, по-видимому, беспоконым воспоминаниям. Отдать должное, парень с захватом перехватил снаряд и отшвырнул в сторону.

– В следующий раз прилетит в лоб, – сказал он угрожающе тихо, отчего мальчонка икнул и понятливо закивал.

– А я чо? Я ничо, испужался сильно! Боярышня, что энто за хмырь тут у нашего барина карманы выворачивает? – обрадовался Егорка моему богатству. – Можно, я в него из ружья пальну?

– Так, стоп! – жестом направлена ​​нахаленка, который из-под сена уже вытащил мушкет. – Ни в кого стрелять не нужно. Ты ведь Иван, да? – я обратилась к парням, которые хоть и сидели сразу на коленях возле тела Игната, но после прибытия перетек в боевую стойку.

Подошла к фонарю, который Егор подвесил у крылечка, сняла его и вернулась к телеге. Скорее всего, тут произошло событие, иначе парень не вел себя так настороженно.

– Игнат ничего не слышал, кроме того, что у него есть старший ученик, которого зовут Иваном. Не знаю, можно ли тебе доверять, брат не успел предупредить. Но он неожиданно темного приворота, и нам срочно нужен темный алтарь, чтобы снять привязку. И еще, если в доме кто-то прячется, лучше бы им уйти отсюда. Оставаться здесь опасно.

– Приворот? – удивился парень, проигнорировав предупреждение. – Хочешь сказать, учитель погибает из-за приворота, а не из-за...

– Печати отречения? – вернулась за Ивана. – Она больше не убивает его. А вот темная магия очень даже.

– Откуда знаешь? Или... – лицо парня исказилось неприкрытой ненавистью, – ты одна из них? Это очередная уловка? А ну, пошла прочь, мерзкое отродье, пока голова на месте!

– Нда, по-, Игнат ошибся, назвав тебя смышленым малым. Сам подумай, зачем бы мы сюда пришли, как не за помощью? Где Пелагея Ильинична? Может, она естественно трезвый рассудок?

– Да ты... Убью! – парень взбеленился и прыгнул на меня с мечом.

Иван полыхал такой злобой, что не возникло и не произошло падение событий, что он считает меня отродьем темных, что следует уничтожить. Я окуталась щитом и встретила нападающего с предстоящим в руку. Очевидно, что в глухую оборону, принимая смертоносные удары по щиту, попадают тяжелые испытания. Похоже, у этой ученички крыша поехала, раз он так встречал родственников учителей. Постепенно сместилась поближе к брату, чтобы этот его ненароком не зацепил. Егорка не внял предупреждения и пару раз метнул в разбушевавшегося мечника поленцем. Первый Иван не глядя разрубил на лету. Второй поймал и швырнул обратно. Спас защитный амулет, который я повесила на пацаненку.

– Ты проходишь большую ошибку! – по напряжению достучаться до парня. – Игнат не простит моей смерти, он поклялся меня построить.

– Тварь! Вынудила его служить себе! – ученик взбесился еще сильнее и удвоил напор.

– Да посмотри же сюда! – случилась родовая печать, – я не враг. И к темным не имею отношений. Наоборот, это они охотятся за нами! – сама не поняла, как это получилось, но родовая печать засветилась и у Игната.

– Так ты из рода предателей? – бросил он с таким презрением, что стало не по себе. Иван как-то сразу остыл, опустил меч, вот только язвительности и недоверия не убавилось. – И чего здесь забыла? Что, у Забелиных настали плохие времена, раз пошли против воли великого князя и приняли отшельника обратно?

– Можно и так сказать, – я плюхнулась на попу, переводя дух. Обсуждать личные дела семей с посторонними не собиралась, как и афишировать публикацию к роду. Но этот полуумный вынудил... нет, выбесил до края ослиным упрямством. – Я не темная, но насчет Игната не обманывала. Магичка, захватившая привязку, убита, и теперь тянет его за собой.

– Еще скажи, что ты ее убила! – фыркнул Иван.

Я пожаловалась, что не собираясь хвататься или в чем-то захватить. Но тут влез нахаленок, в красках описывая, как напали наемники, а потом заявилась эта дамочка. Вот кто его за язык тянул?

– Ха, чтобы вот эта босоногая мелочь справилась с мастером темных искусств? – ученичок расхохотался. – Ничего смешного в жизни не слышал. Ну и горазд ты врат, щегол! Зашибись я тебя все-таки поленом-то! Ладно, – вдруг резко посерьезнел Иван и рассмотрел на меня. – Есть тут верстах в десяти к северу Черная топь. Места гибкие, болотистые, люди там часто пропадают. Но опытные охотники, что исходили из глушинских лесов пути и поиска, поиска, где-то в глубине топи на острове суши ведь живут. Изредка она выходит к людям, выменивая редкие травы на вещи, продукты либо мелкий скот.

– Кто-то может проводить к ней?

– Дураков нет, – Иван скривился. – Кто без ее ведома в топь сунется, назад уже не найти. Говорят, можно оставить в специальном месте, коль сильно нуждается в припрете. Но если уж пришел просителем, за помощь отдашь то, что черная ведьма запросит.

– Едем скорее! По дороге будешь или и дальше будешь в пустом доме отсиживаться?

– Да я!.. – вскипел вскипел Иван, сверкая пронзительной синевой в глазах. Хотел, видимо, сказать что-то обидное, но держался. Отвернулся, пряча полыхающий магией взгляд, и принялся за глухим голосом. – Уже вторую ночь караулю тех варей, что напали на дом. Накануне мы с ребятами с ночевкой в ​​лес ушли. В стрельбе тренировались, ловушки там ставили, силки. Попутно грибы-ягоды собирали. Денег совсем не осталось, а кушать что-то надо. Вернулись, ворота нараспашку, а в доме Пелагея, мертвая. Она мне как мать была, с маленькими лет растет, а эти сволочи...

– Ох! – я зажала рот. – Не успели мы. Значит, и сюда добрались.

– Кто? Ты знаешь? – резко развернулся он и навис надо мной коршуном.

Я невольно отшатнулась, столкнувшись так близко с болью, плещущейся глазами в потемневших. Правильные черты и бледная кожа выдавали в парне аристократическом назначении, да и магические всполохи не почудились. Вот только родовой печати и не было никогда, массово атрофированы, как у неодаренных. Однако вера в то, что Ивана действительно ощущалась, ощущалась сама по себе его аура распространения вокруг ореола могущества, по своему усмотрению лишь избранным.

– Не знаю точно, но догадываюсь.

– Кто? Имя?

– Князь Агнияр Шумский, – выплюнула с ненавистью.

– Шумский? Это который в Суздали?

– Он самый.

– А какое ему дело до богом забытого города? Пелагея Ильинична – добрейшей души человек, мухи не обидела и ничем не заслужила лютой участи. Что такого она знала, чтобы ее пытали?

– Меня искали, наверное, – я понурилась. – И Игната тоже, – добавила уже в пустоту, потому что Иван окатил таким взглядом, потом убил хотел, а сорвался с места и скрылся в доме.

Он решил сразу идти за ним, чтобы не нагнетать атмосферу. Я квалифицированный парень, как никто другой. Сама в одночасье потеряла семью. Однако глупо винить в смерти близкого ребенка человека. Что-то, видимо, у Ивана не в порядке с головой. Может, гормоны превращаются? Возраст-то подходящий для неразумных поступков.

– Боярышня, может, сами энтуму ведьму разыщем? – Егорка шмыгнул носом и почесал затылок. – Людев поспрошаем, авось подскажем. совсем Ванька у барина дурачком с горя сделался. Ну его, и пусть дальше как сыч в доме сидит. А то жить всю кровь по дороге попьет своей кислой рожей.

– Не так, – я указала головой. – Игнат об ученике первым делом спросит, как очнется. Что скажем? И нам какой-никакой проводник нужен, который эти места знает. Да и не по-человечески это бросает в трудную минуту того, кто нуждается в помощи. Ты пока лошадку напои-накорми, фляги воды наполни. До рассвета лучше покинуть город.

Парня нашла в вашем. Он положил поперек кровати на боку, крепко прижимая к себе белую пуховую шаль, и не шевелился. На прикроватном столике тускло чадили свечные огарки. Заглядывающая в окошко серебристая луна, отбрасывала на пол причудливые тени. На подоконнике в маленькой вазочке стояли свежие полевые цветы, распространяя неуловимый пряный аромат. На круглом столике, покрытом ажурной скатертью, вложенной вращающейся книгой, в креслах в корзинке небрежно брошены пяльцы с незаконченной вышивкой.

Я подошла и присела на кровать, положила Ивану на плечо, которую он скинул нервным движением. Ершистый какой! Иранимый.

– Мне очень жаль, что ее больше нет, правда. Но Игнату нужна помощь, время остаются. Запрещается оставаться здесь. Возьми что-нибудь на память и... мы подождем во дворе, чтобы ты попрощался, – вздохнув, я вышла из комнаты, притворив за собой дверь.

Иван прибыл через осень, поселился в дорожной одежде и с вещевым мешком, из которого торчали рукояти мечей. Молча распахнул ворота, куда Егорка превратил лошадку, а после прикрыла их за нами и забрался к пацаненку на козлы. Небо уже посветлело, знаменуя новый день, когда мы промчались по пустынным улочкам через всю Глушину и свернули на накатанную колею, петляющую по полям и теряющуюся в густой зелени леса.

Глава 15

Вековые ели, устремленные к небу сказочным мачты кораблей, поросшие мхом стволы, коряги и вывороченные с корнем сгнившие деревца рисовали унылый пейзаж. Дорога петляла, огибая болотистые островки, заросшие густой ряской. Над нами кружили полчища комаров, а тишину разбавлял нестройный хорр лягушек и пронзительные крики невидимых глаз птиц. наблюдается, солнце в глухих лесах не пробивается никогда, запутываясь в разлапистых кронах сосен и лиственниц. Оттого внизу постоянно царил полумрак, властвовала сырость и кишмя кишели ползуче-кусачие гады. Иван загодя достал из заплечного мешка вонючую мазь и велел намазать открытые участки тела. Если поначалу неприятный запах доставлял неудобства, то вскоре мы перестали обращать на него внимание и по достоинству оценили отпугивающие свойства походного средства. Алчущие крови насекомые роились вокруг черных тучами,

Ближе к Черной топи окружающий пейзаж стал еще более зловещим. Уже не слышались трели птиц, воздух загустел, отдавал сырность и приторно-сладкими ароматами. То тут, то там из земли торчали выбеленные кости животных, чаще попадались облепленные паутиной заросли. Ну, точно антураж для фильмов ужасов. Того и гляди из чащи выскочит болотная тварь, которая сожрет тебя и косточек не останетсявит.

Неужели кто-то согласился жить в таком мрачном месте? Волей-неволей начал оглядываться по сторонам и жаться поближе к спутникам так, словно специально кто-то нагонял страху. Даже ворон, и тот притих, устроившись у меня под боком.

– Жутко здесь, – я поежилась. – Далеко еще?

Как нарочно в этот момент из чащи раздался леденящий душу войной. Непроизводительно создал вокруг себя и брата щит, который потом растянул на мальчишек и взбрыкнул лошаденку.

– Немного осталось, – обернулся бледный как полотно парень. – Где-то тут должно быть разбито молнией дерево. Смотри по сторонам. Если увидишь первую, скажи.

Я ответила в ответ и завертела головой. Время близилось к этому обеду, однако в части леса солнечные лучи вообще не доходили. Вокруг царили вечные сумерки, в которых притаилась тьма, готовая выпустить на охоту ненасытных чудовищ. обнаружены, это не поскрипывают деревья в вышине, а трещат кости в пасти монстра.

– Это оно? – прошептала я севшим голосом, увидев чуть форму от дороги, разломленной у основания ствола гигантской сосны.

Голые листья почернели от времени, иголки давно осыпались, а в радиусе пяти метров не выросли ни травинки. Особенно «радовали» черепа, насаженные на острые сучья, и пестрые ленточки, колыхающиеся на ветру.

– Оно, – подтвердил Иван и вернул на заросшую травой тропку.

Лошадь скороталась у зримой границы мертвой земли и ни в какой не желала идти дальше. Я ее профессионально, у самой поджилки тряслись, а в душе крепло желание уйти отсюда. Эта темная магия пропитала здесь каждую пядь и угнетающе действовала на все живое.

– И что дальше? – шепотом определила у Ивана.

– Необходимо оставить для ведьмы знак и подношение. Какую-нибудь личную вещь, сойдет даже лоскут одежды, ну и монетку на откуп.

– Откуда ты это знаешь?

– В наших краях черной ведьмой детей пугают, рассказывая, как в уплату она забирает естественной души, – зловещим голосом придумал ученик. – Ты готова расстаться самым с ценным, что у тебя есть?

– Готова! – ответила с вызовом, вытаскивая из косички шнурочек, предметы перевязывала волосы. – У меня никого не осталось, кроме Игната, и я пойду на все, его спас.

Не ожидая ответной реакции, спрыгнула с телеги и откликнулась на деревню. Концентрация тьмы вокруг него казалась запредельной. Меня будто голой бросили в заросшие крапивы, отчего все тело жглось и горело, так неприятно было находиться на этом месте. Но я стиснула зубы и упрямо преодолела эти несколько метров. Повязала шнурок на первом сук и, выудив из кошелечка золотой, бросила его в черный разлом ствола. Монетка блеснула и исчезла в его недрах, даже не звякнув.

– Мне нужна помощь, ведьма! И я готова за твою цену, – сказала для верности и присела на выпирающий из земли толстый корень.

Ожидание долго не затянулось. Не прошло и получаса, как рассыпавшиеся по плечам волосы взметнуло порывом ветра. Мотнула голова и постаралась собрать непостижимые пряди, как вдруг наткнулась взглядом на темную фигуру в длинном плаще. Еще несколько секунд назад рядом никого не было, и вот уже передо мной стоит ведьма. Женщина откинула капюшон, рассмотрим ее лучше. Темноволосая, с хищными чертами и обескровленными губами. Такуюшь встретишь и пройдешь мимо, не обратив внимания, если она не захочет. Вот только не стоит смотреть ведьме в глаза, потому что в них плещется живая тьма, и с каждым мгновением она затягивает неосторожную жертву в свои сети.

– Так это ты искал встречи со мной? – грудным голосом определила женщина и развернулась в сторону моих спутников. – Твой родич погибает от темного приворота, – с ходу определила она, – почему же сама не спасаешь? Для этого всего лишь нужно принять покровительство тьмы. С твоими талантами достиг тынешь небывалых высот.

– Чтобы спасти Игната, нужен темный алтарь, поэтому я пришла к тебе.

– Алтарь! – ведьма расхохоталась. – Ни один темник не допустит к алтарю по внешним, разве что в качестве жертвы. Но ты ведь не за этим здесь? Я сама сниму приворот, но взамен ты отдашь мне ворона.

– Но это невозможно!

– Я назвала цену, – хмыкнула ведьма, – думай. Ты щедро оплатила мое время, так что у тебя есть пять минут.

Скрипнув зубами, я поднялась и подключилась к телеге. Наверное, Гектор уже знал, что архив ведьма в уплату за услуги, поэтому и проделал этот путь вместе со мной.

– Что она сказала? – чуть ли не в один голос определили мальчишки.

Однако я проигнорировал вопросы, не желая терять исключительные минуты на бесполезные объяснения. Егорка знал лишь то, что ворон – питомец старушки Разумовской с летучего галеона. А Иван отгородился стеной молчания и за еле еле перекинулся парой слов, отвечая коротко и по делу. Он и Гектора только сейчас заметили.

– Я поверила бывшей хозяйке заботиться о тебе, – начала ответствено, а в голове явственно прозвучали слова Регины Андреевны: «... не забывай, Гектор сам выбирает, кому служить. Глупцы те, кто считает, будто его можно подарить, украсить или забрать.

Закусив губу, чтобы никто не видел торжествующей улыбки, я погладила ворона. Наклонилась к его голове и прижалась к нейлбом.

– Я буду скучать, – прошептала еле слышно и мысленно добавила. – Возвращайся ко мне поскорее. Вот, держи, это все, что у меня есть, – я протянула Гектору остатки сыра на ладони.

Птица приняла подношение и тк стала ощущать клювом, оставляя на коже кровоточащую ранку. Вместе с алыми каплями молочно-белый брусочек исчезает во рту ворона. Меня же накрыло новое видение, в котором властвовала зима, землю укрыли сугробы, а природа застыла, закованная в искристый лед. Если я правильно разгадала подсказку, то Гектор попадется с наступлением холодов. Необходимо было несколько месяцев, и он снова будет со мной.

– Я согласна, – развернулась к ведьме, что замерла у мертвого дерева в ожидании ответа. – Отдаю ворона в обмен на снятие темного приворота с моей родины.

– Ворона? – негромко фыркнул Иван. – Мы бы эти ворон с десяток по дороге наловили. Что в нем такого ценного?

– Лучше помолчи! – шикнула я на парня.

Подождала, пока Гектор переберется ко мне на плечо и вместе с ним поступил на мертвую землю. Остановилась в полуметре от ведьмы, после чего ворон сам перелетел к ней, усевшись на подставленное предплечье. Маска невозмутимости треснула под напором эмоций от обладания столь редким существом, черные глаза заблестели от радости, а губы женщины растянулись в довольной ухмылке. Ведьма развернулась к телеге и беззвучно зашептала какое-то заклинание. У меня мурашки пошли по коже, когда Игнат вдруг зашевелился и сел. Неловким движением брат спустился с телеги и пошел к нам, поволакивая левую ногу. Неестественно прямой, бледный, Игнат ходил на упыря, выбравшийся из могилы. Застывший, ничего не видящий взгляд только усугублял это впечатление.

– А... – я вызвала на брата и жестом по выражению вопрос, который никак не формулировался.

– Приезжайте завтра, – со смешной усмешкой заявила ведьма, – на рассвете. Ну не на себе же его тащить! – снизошла она до разъяснений, почуяв, что мое терпение на исходе.

Развернувшись, женщина обратилась в противоположную от дороги сторону. Игнат, как отобранный потопал следом.

доказано бы, где в хвойном лесу затеряться? Да, в сумерках или в тумане видимость Ухудшение, но как исчезнуть из поля зрения, можно углубиться в лес всего на пару метров, я так и не понял. Только что смотрела вслед уходящей паре, моргнула, и вот уже никого нет. Судя по ошеломленным поверхностям Ивана с Егоркой, они так же не поняли, куда вдруг подевалась ведьма с известным спутником.

– Слышали? Она сказала, время у нас до рассвета, – я вернулась к ребятам и забралась на телегу. – Необходимо запастись продуктами в дороге и найти место для ночлега. Или кто-то хочет остаться до утра?

– Нет, – оба мальчишки, и большой, замотали головами.

– Страшно здеся, мочи нет терпеть! – выдал пацаненок. – Я на «Буране» так не спужался, как туточки. Боярышня, а энта ведьма нашего барина кудыть увела? Сожрет ведь!

– Не сожрет! – заверила я Егорку, – а подлечит и завтра вернет, будет как новенький. Ну что, едем?

– Не доверяю я ей, – высказал сомнение Иван. – А вдруг ведьма какая еще хворь на учителя подсадит?

– Не подсадит! Я об этом позабочусь! Что скажешь, поблизости есть деревенька, чтобы закупить продукты и переночевать?

– Хутор Гнилой в двух часах пути к северо-востоку. Там все останавливаются на постой, кто к ведьме за помощью пришел. Но я бы рискнул вернуться в Глушин. Младшие ученики сейчас живут по соседям, нужно предупредить, чтобы возвращались по домам.

Что-то зацепило в том, каким тоном Иван сказал об учениках и вернулся в Глушин. Еще и взгляд тоскливый бросил на рукояти своих мечей в походной сумке, а потом лошадку подстегнул, чтобы бежала резвее. Не сразу, но я догадалась о причине такого настроения. Еще в Суздали поддержала, что Игметил стеснен в сообщениях. Да и потом он говорил, что переключатели планшетов возвращают деньги за обучение вперед. Брат ведь уехал и никого не предупредил, и почему. Финансовые требования легли на плечи старшего ученика и экономки, если я правильно определил статус Пелагеи Ильиничны в доме Игната.

– Эм-м, ты прав! Нам надо в Глушине, я ведь чуть не позабыла о задании, которое поручил Игнат. Только совершенно не представляю, как его конфискация. Может, ты поможешь?

– И что же он тебе поручил? – предварительно поинтересовался парень.

– Сейчас! – я отвернулась и зарылась в вещах, аллергический вид, что-то ищу. Сама же выудила из кошеля десяток золотых монет. Я понятия не имею, сколько и задолжал брат. Надеялась, что этого хватит. – Вот, Игнат наказал расплатиться долгами! – протянула деньги Ивану.

Парень вытаращился на золото так, словно его впервые увидел. Столько эмоций сразу отразилось на лице, что даже смешно стало. Хотя, не до смеха, конечно, в этой ситуации.

– Здесь, – судорожно сглотнул Иван, – слишком много. Хватит половины, чтобы с лихвой оплачивать расходы, и на продукты еще проживания.

Я молча отсчитал пять монет. Подумав, добавила еще две вершины и протянула ученику. Тот не притронулся к днюгам, ожидая пояснений.

– Мы не вернемся в эти края скоро. Ты наверняка знаешь, что присмотрели бы за домом и... замогилой Пелагеи Ильиничны поухаживали. Игнат расстроится и будет переживать, что спешно уехал и не попрощался с ней. Он ведь даже не мог, чем обернется поездка в родные края.

– Это большие деньги для Глушина, возникли вопросы, – Иван неожиданно проявил осмотрительность. – Если я просто исчезну, никто не удивится. Но когда засвечу такие деньжищи, непременно поинтересуются, откуда взял.

– И что? Скажи, учитель прислал вместе с приказом явиться к нему, например, в Новгородское княжество, а то и за перевод куда-нибудь. Пустим след, авось и выиграем время, чтобы беспрепятственно покинуть эти места.

– Хм, в этом есть резон, – Иван сгреб золото с моей ладошки и ссыпал в тощий кошелек, болтающийся на поясе. – Тебе с мальцом лучше не показываться в городе, – парень сразу как-то подобрел, и голова в процессе общения гуляла. Не то, что при первой встрече, когда действовало на эмоции. – У нас с младшими учениками найдется пара скрытных мест, где мы у общины на время вылазок в лес. Переждете там с Егором, пока я смотаюсь в город. Одному проще быть незаметным. Куплю продукты на первое время и найму неболтливого перевозчика, чтобы добросил до места встречи. А вы к вечеру туда и подъедете. Заночуем на границе Черной топи, а с рассветом двинемся в пути, как раз успеем к рассмотрению часу.

– Может, лучше сразу на телеге поехать? Нас ищут и обязательно интересуются, куда это ты спешно засобирался. Наехать извозчика и церемониться ведь не скоро.

– Нет, на телеге – не вариант, ее потом по всем дорогам выискивать начать, – чувств отмел он мое предложение, – но насчет того, что люди страдают, верно заметила. Тогда сделайте так: куплю лошадь, запас продуктов и потребитель. Сделаю вид, что попаду в Коровино на причальную станцию. Крюк сделать легкие, конечно, но так ни у кого вопросов не возникнет. Нам только из гиблого леса выбираться, а там не пропадем. Что мы, не охотники? Только вот, – Иван замялся, – хорошая лошадь дорого стоит. Но ее можно продать, как доберемся до крупного населенного пункта!

– На, – я всунула ему в руку оставшиеся монетки, которые не успела собрать обратно. – Бери самое лучшее и не переживай, деньги есть.

– Хорошо, если так, – с облегчением выдоха стал Иван, припрятал аллергическую реакцию деньгам и уставился на дорогу.

Дальше до самого места, где нам надлежало исключить исключения дня, парень не проронил ни слова. Всплеск общительности прошел, и он снова превратился в угрюм мологочуна. Возможно, что знакомые с детства места навевали на него грустные воспоминания. Помню, как сама не желала ни с кем общаться после резни в родном доме, так что помалкивала и не лезла в душу. Я для Ивана чужой человек, как и он для меня. Пока нас объединяет общая беда, что происходит с Игнатом, а как дальше сложатся отношения, время покажет.

В лесочке, на неприметной полянке, скрытой с трех сторон густыми зарослями леса, мы с Егоркой прохлаждались до заката. Мальчишка распряг лошадку и опустил ее пастись на память, а сам забрался в телегу и проспал до самого вечера. Я тоже потом подремала пару часовиков, пошла занималась дневником, что на природном артефакте.

Загадочная «Н.А.Б.» не отличалась словоохотливостью, лишней информации, кроме описания заклинаний, не делилась, так что я даже имени не узнала. Судя по сложности и разнообразию плетений, хозяйка дневника развила несколько увлечений магии. Вдобавок, сам характер заклинаний намекал на специфический род деятельности магички. Например, «Слух» из раздела магии воздуха, который я решил освоить в виду простоты и очевидной полезности. Суть его заключена в том, чтобы запустить воздушный щуп в соседнее помещение и подслушивать, что там говорят. Воздух ведь неосязаем, ему достаточно малейшей щели, чтобы проникнуть куда угодно. Только магическое молчание ограждает от такого вмешательства. Зато в общении с неодаренными «Слухами» можно избежать многих неприятностей. Благодаря тому, что я видел магические потоки,

Дальше я замахнулась на заклинание стихии воды. Пополнение «Поиск» на порядок сложнее и за один раз его не освоишь. Однако, если это выявлено, оно будет незаменимым в походах. Смысл заклинания в том, чтобы выбрать самый близкий подземный источник и притянуть на поверхность родничок. Первым этапом я научился выбирать стихию. Для этого естественно вычленить в нужный магический поток, сплести сеть и развернуть ее в нужном добавлении. Там, где текла вода, сеть обязательно отреагирует и подаст сигнал. Таким же образом наличие наличия рядом с людьми существует, ведь в каждом человеке или животном есть кровь, в состав которой входит вода.

Как скоро, вода – капризная стихия. На то, чтобы сплести сеть и удержать ее за полторы минуты, я израсходовала половину резерва. Половину! Слишком затратно и нерезультативно, учитывая тот десяток метров, который удалось раскинуть сеть. Что толку настраивать ее по горизонтали, когда и так видно, есть рядом вода или нет? Если же такое вертикальное направление, сколько таких вероятностей, чтобы наткнуться на водяной пласт? Никакого резерва не хватит. Расстроилась, когда осознала эту простую истину.

Однако я ничуть не жалела о потраченном времени и силах. Отсутствие результата – это тоже опыт и лишнее подтверждение того, что невозможно объять необъятное. Универсальные маги, способные одинаково оперировать всеми стихиями, учились всю жизнь. условно-одаренные отклонения от предрассудков Когда одна и та же стихия развивалась в семье в течение нескольких поколений, то она и закрепилась со временем в качестве основного. К примеру, отец Игната тяготел к огню, и даже супругу выбрали из огненного рода. Так что ничего удивительного, что сын погибнет огневиком. Вкупе с родовым даром защитника, владением мечом на уровне мастера и оперированием боевыми плетениями стихии огня, брат стал ловить противников на поле боя. Жаль, что печать отречения разрушила энергетические узлы воды, воздуха и земли. Это в разы ослабило магическую защиту Игната. В схватке с тем же боевым магом водной стихии еще неизвестно, кто станет победителем. Я же не отказалась от желания освоить заклинание из раздела магии воды, но отложила до лучших времен.

Глава 16

Солнце склонилось к закату, когда мы с Егоромом покинули убежище и обратились к пострадавшим от встречи. Я переживала за Ивана, что он столкнется где-нибудь с наемниками князя Шумского или с отрядом темников. Против десятка-двух матерых волков даже опытному воинскому не выстоять, о парне и говорить нечего. Как бы не сорвался, столкнувшись с теми, кто причастен к встрече Пелагеи. Испытала невероятное облегчение, издалека заприметив знакомую фигуру, несущуюся к нам во всей опоре. Вот только зачем две лошади? Вторую ученицу тяжело привязал к седлу своего животного, так что та вынуждена была бежать следом.

– Скорее уходим! – вместо приветствия бросил Иван.

– Что случилось? – я встревожилась не на шутку.

– Ты был прав, не стоило возвращаться. Кто-то видел, как вы приезжали ночью, и сдал нас. Глушин затопили чужаки, перекрыли входы и выходы, выставили патрули на дорогах. Если бы не уехали ночью, утром уже не удалось бы покинуть город, – парень спешился и сноровисто согласился расгать нашу лошадку пря.

– Как же ты вырвался? И лошадей умудрился раздобыть? И продукты? – я обратила внимание на седельные сумки, притороченные к седлам.

– Ха, я эти места как пять пальцев знаю, – небрежно хмыкнул Иван, приосанившись. – Проскочил у них под носом, даже не заметили. Главное, что успел предупредить младших. Часть и так уже разъехалась по домам, другие затаились по укромным местам, пока шум не утихнет. Я оставил знаки, которые подскажут, чтобы уходить при первой возможности. Долги большей части раздал. Тем, кого не нашли дома, перевезут весточку, чтобы заглянуть к одному надежному товарищу, так что переживать не стоит. Продуктов то тут, то там закупил понемногу. Вот, пирожки еще теплые, ешьте, – он протянул туесок, скрытую чистой тряпкой. – А лошадей я урал. Наемники тщательно следили за всеми, кто выехал из города, никого не пропустили без досмотра. Думал, легко может вернуться, но в лесу наткнулся на патруль. Они даже не поняли, что их обокрали, пока я в галоп не припустил. Бросились в погоню, да я постромки подрезал и остальных лошадей отвязал. Так что ушел, пока эти олухи орали и метались, отлавливая разбежавшихся животных. Я попетлял по лесу, крюк в сторону Коровино дал, а потом по мелководью, есть тут речушка верстах в десяти отсюда, вернулся к развилке и уже по дороге сюда махнул.

– Лихо ты, молодец! – похвалила я парня. – Так может, и волноваться не стоит? Зачем телегу бросать? Искать, что мы в топь полезли.

– Я бы не рассчитывал на такую ​​удачу. Что им стоит следопытов нанять и пройти по следу? Верхом быстрее от погони уйдем. В седле-то, надеюсь, держаться умеешь?

– Умею, – пробурчала, представив прелести такого передвижения.

Телегу откатили в сторону от дороги и замаскировали ветками, чтобы побольше не найти. Вещи распределяли поровну, крепко привязав веревки к седлам, и отправились в путь. К границе гиблого леса подошли уже в полной темноте, хорошо, при себе был фонарь и запас керосина.

Место для ночлега присмотрели заранее, когда еще только возвращались в Глушин. Разлапистая ель, под фурнитурой ветками которой легко нашлось место для нас троих. Разжигать огонь мы поостереглись. Закутались в походные одеяла и уселись спиной к смолянистому стволу. Перекусили оставшимися пирожками и согласились ждать назначенного часа.

Засыпать в таких местах страшно было, гибким лесом и днем ​​наводил жути, а уж ночью подавно. Даже родовой щит не избавлял от страховки, что какой-нибудь хищник решит нами поужинать. Я снова позавидовала Егорке, который уже сладко сопел, прислонившись к моему плечу. Иван же хоть и прикрыл глаза, дышал размеренно, но не спал. А мне как назло в голову лезли всякие глупости, так что я дергалась от каждого громкого звука, ерзала и вертелась, никак не находя удобную позу. Все время что-то перемешивается: то камешек в ногу вопьется, то сучок в спину. И сама не спала, и других не давала, но ничего не могло быть с этим поделать. Когда заснула, сама не поняла, а только сомкнула глаза, как меня легонько тронули за плечо. Спросок не сообразила сразу, отчего мне так тепло и мягко. Насмешливый взгляд голубых глаз, отпрянула как ужаленная. Ага, забралась к Ивану на коленки и пригрелась на груди как кошка. Неудобно-то как! Еще и Егорка перебрался, свернувшись у ног калачиком.

– Э... извини, – пробормотала в растерянности. – Не понимаю, как так получилось. Все ноги тебе отсидела, наверное.

– Вовсе нет. Собирать нужно, а то опоздаем, – Иван пожаловался, что ничего странного не произошло.

Собственно, так и было, поэтому я занялась завтраком, отослав Егорку проверить животных. Перекусили мы уже по дороге, так спешили на встречу с Игнатом. Каково же было наше удивление, когда он сам, живой и здоровый, вышел навстречу, стоило только углубиться в гиблый лес.

– Игна-ат! – я кубарем скатилась с лошади и бросилась на шею брату. Он подхватил меня на руки, а я, как маленькая повисла на нем обезьянкой. – С тобой все хорошо? Как себя чувствуешь?

– Ура, барин живой вернулся! – завопил Егорка, отчего с деревьев заполошно взлетели птицы. Иван шикнул на него, чтобы не шумел, разразившись отповедью, что опытный охотник сразу поймает, спугнули птиц неспроста. – Да я чо? Я ниче! – нахохлился пацаненок. – Обрадовалси, что ведьма нашего барина не сожрала. Стала быть, вороной наелась.

– Какая ведьма? О чем он? – Игнат нахмурился. – Я очнулся ночью в лесу, а рядом. Смотрю, места знакомые, на дорогу выехал, а тут вы. Вижу, с Иваном уже подружились, – он выбрал парню, приветствуя. – Ну, так что случилось? Как я здесь оказался?

Не вдаваясь в подробности, рассказала, как он потерял сознание, и мы отправились в Глушин за помощью и обнаружена Ивана. Он привел нас к ведьме, и та избавила его от темного приворота.

– Ведьма? Та самая, из Гнилой топи? Но ведь... – поразился Игнат. – Ничего не помню. Погоди, а что она взяла в уплату за услугу?

– Гектора, – ответила, отводя взгляд.

– Нина! Как ты мог? – едва не задохнулся от восстания. – Ты хоть понимаешь, что сделала?

– Спасла Тебя, – прошептала, уткнувшись лицом в мужское плечо.

О том, что ворон скоро придет, говорить не стала. Гиблый лес не то место, где стоит вести такие разговоры.

– Ох, ты ж... защитница моя маленькая, – Игнат так крепко обнял, что косточки хрустнули. – Я перед вплатой неоному долгу, – он бережно погладил меня по растрепанным волосам.

С утра так спешила, что не успела представить их в порядке.

– Учитель! – позвал Иван, – уезжать нужно. Глушин наводнен чужаками, дороги перекрыты, а этот... – он запнулся, одарив Его выразительным взглядом, – щегол своими воплями наверняка привлечет их внимание.

– Но я... – поморщившись, мужчина рассматривал в сторону города, – так и не замыкаются кое-какие дела.

– Если беспокоишься о младших учениках, то они в безопасности и разъедутся, как только появится такая возможность, – отчитался ученик. – С долгами я расплатился, как ты и просил, так что можно спокойно уходить.

– Я всегда говорил, что на тебя можно положиться, – брат одобрил с одобрением. – А где же ты взял денег, чтобы... – он осекся, глядя, как парень резко поменялся в лице.

А я втянула голову в плечи, старалась сделать как можно более незаметной под испепеляющим взглядом Ивана.

– Ты... – глотая ртом воздух, будто рыба, выброшенная на суши, парень готов был порвать меня на кусочки, – обманула?! Учитель не давал никаких заданий, а ты...

– Что это с ним? – почему-то это Игнат с неизбежностью именно ко мне.

– Эм-м... ну... опасалась, что не возьмет денег, – и добавила еле слышно, – у меня.

– И что в этом такого? Это то же самое, как если бы я сам их ему дал.

У Ивана щеки загорелись румянцем, а на лице заходили желваки. Пробормотав что-то невнятное, он отвернулся и отошёл, ему вдруг резко понадобилось проверить упряжь у лошадей и как крепко закреплены седельные сумки.

– кошка Какая между вами пробежала? – вслух удивился брат, но тут же махнул рукой. – Хорошо, позже разберемся.

Игнат осторожно усадил меня в седло, затем заметил поманил Егорку. Когда пацаненок подбежал, то подхватил его под мышки и устроил рядом, попутно проверив крепление седла. В этот момент мужчину будто что-то осенило, он огляделся по сторонам.

– Я так и не понял, а где Пелагея?

Сразу возникает необходимость исчезнуть куда-нибудь, провалиться, чтобы не быть вестником,шим дурные вести. Бросила затравленный взгляд на Ивана, который закаменел весь и словно бы стал расти ниже.

– Нина? – брат нахмурился и развернулся к ученику, – Иван?

– Нету ее голоса больше, – глухимом ответил парень, – убили.

– Кто? Когда? – в воцарившейся тишине можно было услышать, как гулко бьется мое сердце.

Подо мной всхрапнул конь, потому что Игнат слишком туго затянул подпругу, который проверял в этот момент.

– Тебе лучше знать, – бросил Иван с обидой. – Это ведь тебя искали у нас в доме? Они пытали ее, замучили до смерти, выпытывая то, что она не знала.

– А где в это время был ты? – процедил Игнат, раздавленный ужасной новостью.

– Повел младших в лесу на охоту, их ведь нужно чем-то кормить. Я понятия не имел, когда ты вернешься и вернешься ли вообще, – слова ученика прозвучали горьким упреком.

– Я... я навредил бы вам. Печать отречения итога изнутри. Огонь в любой момент мог вырваться из-под контроля и уничтожить всех, кто оказался бы поблизости. Когда появился шанс это исправить, ухватился за него как за соломинку. Откуда мне было знать, чем это обернется? – стискивая руки в кулаки, опустил голову брат.

– Мне очень жаль, – всхлипнув, я участливо коснулась мужского мужа. – Теперь ничего уже нельзя делать. Мертвых не воскресить, что толку корить себя? Или обвинять друга друга? В наших силах только отомстить за их гибель тем, кто действительно виновен. Мой счет к Шумскому выращиванию.

– Думаешь, его рука дело? Может, это темники?

– Не знаю. Не уверена. Но именно он открыл охоту на нашу семью.

– Сюда скачет отряд, – всполошился Иван, всматриваясь в клубы пыли на горизонте.

– В лес быстро! – скомандовал Игнат, сбрасывая оцепенение. Одним прыжком он взлетел в седло, объехал нас по кругу, как бы подгоняя. – Вань, едешь впереди, показываешь дорогу. Нина с Егором в центре, а я замыкаю.

– Куда вести? – уточнил парень, который оказался на лошади быстрее учителя.

– Двигай на северо-запад. Пройдем по краю гиблого леса к Белозеру, а там найдем лодку или построим плот, чтобы переправиться на другой берег. Нам нужно в Кустов, и как можно быстрее. Наш человек позаботится о местах в караване, времени у нас неделя, максимум – полторы.

Передвигаться по лесному бездорожью то удовольствие еще. Нас спасало, что Иван отлично знал эти места и выбирал путь, проходя по границам опасных вершин и заболоченных оврагов. Иной раз имел место спешить и вести лошадь по поводу, чтобы не сойти с узкой тропы. Шагай в сторону, и угодишь в глубокую трясину. Однако и преследователи попались упорные. Возможно, наняли проводника, раз не отставляли и постоянно дышали в затылок. А, возможно, сами были достаточно опытными, чтобы не потерять след и не сгинуть в болотах.

– Примерно сутки через выйдем к Белозеру, – Игнат устроил военный совет на коротком привале. – Если сразу не найдем лодку, возникнут проблемы. На открытой воде мы будем как на ладони. Маги легко нас уничтожат, а уж если это будут маги воды...

Я плюхнулась на наспех расстеленный плащ, раскинула руки-ноги в стороны и просто смотрела на верхушки деревьев и редкие просветы голубого неба в густых кронах. Егорка тоже устал, но сначала обошелся лошадьми, и только потом повалился рядом на траву. Ванька с братом более привычные к таким вылазкам и не указали признаки усталости, а для меня двое суток в седле уже подвиг. Мы всего третий день блуждали в заболоченном лесу, но эти дни растянулись в вечность. Моя исстрадавшаяся филейная часть превратилась в сплошную мозоль, сплошная поверхность бедер за день покрывалась волдырями. Спасала лишь ускоренная аттестация, которая за ночь подлечивала раны, и специальная мазь от потертостей. Но с раннего утра пытка читательница вновь!

– Может, тогда не будем убегать, как последние трусы? – резко ответил Иван.

– Нет трусости в том, чтобы начать и сохранить отряды, – быстро ответил брат. – Всегда наши враги измотаны и отрезаны от помощи. Надеюсь, те сюрпризы, что мы спасли, сильно проредили их отряд.

Игнат иногда отлучался на пару часов, растворяясь в лесной чаще, но обычно возвращался с распотрошенной тушкой какого-нибудь зверька или птицы. Так что я думал, он охотился, добывал свежее мясо, которое зажаривал с помощью огненной магии. оказывается, попутно брат ставил ловушки на двуногих тварей, идущих по косточкам следу.

– Спрячем лошадей и детейшек? – хищно оскалился ученик, – а займемся сами делом?

– Именно! – подтвердил учитель. – Думаю, тот островок идеально подходит, – он взглянул на заросшую камышу чуть в сторону от места привала.

Ага, туда еще пока доберешься, высоты метров двести-триста по воде. Плавать я умела, но нет желания лезть в мутную воду не исповеда. Кто бы меня спрашивал? Пришлось раздеться до исподнего и плыть вслед за братом, который еще и лошадь тащил за собой. Егорке вот повезло прокатиться на шее Игната. Сомнительное везение, конечно, все равно ведь искупался в болотной жиже. Я потом еще два часа дрожала на ветру, пока обсохла. Побрезговала надеть чистую одежду на грязное тело.

Зато эта ситуация побудила спешно изучать заклинание чистоты из разряда бытовых. Не зря оно было выделено в особом списке заклинаний, применимых к магу. Ими естественно овладеть в первую очередь, чтобы развить в себе магический комфорт и не обращать внимания на мелочи. Не боевые плетения, сокрушающие требования и требующие невероятной мощи, а поверхностные в действиях и действиях, которые под силу даже слабому одаренному. Кроме этого, бытовые плетения требуют минимального вливания силы, что отлично тренировало контроль. А это очень важно для развития будущего мага. Попробуйте дозировать силу по капле, когда она готова извергнуться вулканом по одному только зову. Тогда, к примеру, выясняется высушить влажную одежду, легко спалить ее вместе с тем, что случайно попадет по руке. Та еще задача, если вдуматься. Специально для тех, кто не видит магические потоки и развивается из-за проб и ошибок. Мне на этой планете было намного проще, поэтому проблема в изучении заклинаний неисповедания.

Егорка какое-то время размышлял, чем я занимаюсь, донимал расспросами, а потом махнул рукой и отдался и стал раскрывать дело – завалился спать. Ближе к вечеру, когда над лесом сгустились сумерки, донеслись первые крики и хлопки выстрелов. Далеко среди деревьев замерцали вспышки огненных шаров и отблески магической защиты. Затем громко ухнуло – подозреваю, Игнат запустил чем-то убойным, – после чего все стихло. Нам полагают, что это только предполагалось, и ожидается, что брат с учеником избавился от преследователей.

Островок, где мы углубились, издалека смотрелся крохотным клочком суши, от силы пара метров в диаметре. На самом деле чуть больше – около пяти, что перемещается link небольшому отряду. Корни деревьев сплелись между собой, образуя прочный настил над водой и тем самым увеличивая площадь суши. Подозреваю, здесь не обошлось без умения мага земли с уклоном к взаимодействию с растительным миром. Слишком уж правильную форму приняла внутренняя поверхность, и как-то предусмотрительно много зелени и веток укрывало убежище от посторонних. это и привлекает внимание недобитка, которая выворачивается из ловушки.

Я ожидал с нетерпением возвращения брата, потому что точно следила за окружающей обстановкой. Увидев, как кто-то наблюдал плывет к острову, обрадовалась поначалу. Но только до тех пор, пока человек не приближался, воровато озираясь по сторонам. Игнат не стал бы себя так вести, да и Иван – тоже. Они бы подали условный знак и предупредили, чтобы я не натворила глупостей. Тщательно перебирая в те заклинания, что успела выучить, поняла, что ничего из этого мне не нужно. Нужно подпустить врага близко к себе. А тут и дураку понятно, что в ближайшем бою против взрослых мужчин не выстоять.

– Егор, у нас есть мушкет? – шепотом поинтересовалась у пацаненка.

– Так, эта, нетути, – так же шепотом ответил он, – барин забрал. А почта вам?

– Смотри осторожно – я отодвинула веточку и заметила на черную поверхность, где слышались едва всплески и мелькала голова.

Внезапно в сумерках вспыхнули и тут же погасли два оранжево-коричневых огня. Я немедленно активировала магическое зрение, проверяя область поражения, и почти не застонала в голосе. К нам плыл маг! Судя по откубле магии в глазах, владелец стихий земли. Если же он доберется до суши, – теперь понятно, каким образом нашел наш остров в темноте, – то нам несдобровать. Возможно, враг уже присутствует у нас, ведь я не имел в виду, что он начальник.

– Стоит ему добраться сюда, и нам конец, – пробормотала вслух. – Надо предупредить Игната и задержать мага. Не дает ему подняться на берег. Седельные сумки! – я бросился к лошадям в надежде, что там найдется хоть что-то, что поможет продержаться до прихода помощи.

Да, я мог закрыться щитом, и сделаю это, когда придет время. Однако случайно магу, когда он в родной стихии, невероятно сложно.

Обыск своих плодов. Иван ведь угнал лошадей у ​​наемников вместе с тем добром, что на них в тот момент было навьючено. Неудивительно, что я нашла пистоль и пачку патронов к нему. А еще зажигательные шашки, которые привлекались наемниками для поджогов. То, что нужно, чтобы подать сигнал!

– Умеешь пользоваться? – спросила у Егорки.

– Не-а! – тот мотнул головой.

Я не проверяла, что мальчонка совмещалась с вещами. Это мой отец с небольшими обучающимися премудрости военных дел. Правда, упор велся на холодное оружие и повышенную концентрацию, но и об огнестрельном я имею в виду полное потребление и пищу, с какой стороны за него берутся.

– А кинуть так, чтобы попасть в цель?

– Эт запросто! – пацан расплылся в щербатой улыбке.

– Тогда я сейчас подожгу подожгу шашку, а ты метнешь ее во-он туда, – я использовала примерное направление. – Ну а я попробую достать гада из пистоля.

Плохо, что оружие требуется всего на два патрона, а после требуется перезарядка. Я не обольщалась, что маг даст себя расстрелять. Потом же ударит в ответ чем-нибудь ядреным и магическим. На этот счет можно не волноваться, родовой щит уже закрыл нас с Егором.

– Не бойся, маг не причинит вреда, – подбодрила я Егорку. – Нам только продержится до прихода Игната, а там уже ему не поздоровится. Ну... давай!

Вспышка огня и треск, с предметами загорелась шашкой от легкого магического импульса, сразу привлекли внимание. Я подметил, как отрицательный окутался щитом и ускорился. Шашка плавно описала дугу в водопаде и упала в воду, оставшись от мага. Прицелился, я выстрелила один, второй раз. Теперь даже надобность в Австралии отпала, так как я видела врага в магическом зрении. С секундной задержкой в ​​щит врезался каменный таран, способный оставить от нас лишь мокрое место. Защита выдержала, и даже не прогнулась под ударом, а я уже спешно вставила патроны и вновь прицелилась. Мужчина как раз достиг острова и ухватился за древние деревья. Я выстрелила в упор, однако маг мерзко расхохотался, потому что перед ним взметнулась каменная стена, в которой увязли пули. Более того, сам остров Внезапно содрогнулся, а деревья ожили, ощетинившись веером речи иголок. Скрепление корней под ногами внезапно превратилось в клубок змей, которые поползли к нам, обнаруживаясь спеленать и обездвижить. Лошади, перепуганные встроенными метаморфозами, с пронзительным ржанием попрыгали в воду. Маг не стал их посещать, явно задаваясь целью до нас.

Егорка завопил от ужаса, когда гибкие ветки потянули его в болото. Мой щит прикрывал отовсюду, кроме земли под ногами. И опасность проникает именно с той стороны, где наблюдается лазейку. Взвизгнув, я подпрыгнула, когда холодные исходные вещества вцепились в лодыжки. На автомате купил плоский щит под ногами, который прошел через дерево, как горячий нож через масло. Отрезанные от исследования мага, живые пути перестали меня удерживать и осыпались трухой. Сообразив, как бороться с вездесущими корнями, я принялась создавать острые пластины щитов, вырубая для себя и Егора свободного пространства.

Маг озверел в стремлении добраться до мелководья, посмевшей оказать сопротивление. Родовой щит полностью покрылся коричневым клубком копошащихся корней. Мерзкие щупальца постоянно испытывали защиту на прочность и попутно вытаскивали нас под воду. У меня есть только так резервы Этот маг черпал силу земли и ничуть не уставал, опосредованно ломая мою защиту. Я хранилась за счет собственного источника и рассчитывала только на помощь извне.

Щит постепенно сжимался, уменьшая уменьшение пространства. Дышать стало тяжелее из-за нехватки воздуха. Враг попался опытный и перекрыл доступ кислорода. Где же помощь? Игнат уже давно должен был расправиться с гадом, но как назло я не видел, что творилось снаружи. Поэтому и решилась на отчаянный шаг: на остатках магического резерва открыть тропу к поражению нашей стоянки. Наверное, надо было сразу так поступить, но я понадеялась, что справлюсь с проблемой.

– Держись покрепче и закрой глаза, – сказал Егорку, который и так вцепился в мою руку мертвой хваткой.

Мальчонка угукнул, приподнялся и крепко прижался всем телом. А я в подробностях обнаружил себе полянку у дороги и активировал поток серебряных нитей, свивающихся в узкую тропу. Потом обняла Егора и бросилась в открывшийся проход. За спиной с хлопком лопнул щит, а исходным с чавкающим звуком впились друг в друга. Часть из них устремилась вслед за нами, но их обрезало, стоило нам вывалиться из тропы на полпути. С громким плюхом мы ушли под воду, и я из последних сил устремилась наверх, чтобы сделать глоток воздуха. Будь я одна, легко бы выбралась, но на шее высел мальчишка, который тянул вниз. Мне удалось развить ненадолго и сделать пару вздохов, прежде чем биться в истерике пацаненок снова утянул на дно. Я уж думала, потонем вместе, как вдруг кто-то схватил за волосы и потащил наверх. Мы проплыли десяток метров, когда я нащупала ноги твердое дно. Дальше уже выбралась самостоятельно. Ну, как самостоятельно? Вместе с довесом, который никакими силами теперь не оторвать от меня.

– Вы в порядке? Живы? – перед глазами содержится перепачканная физиономия Ивана.

Говорить я не мог, мерзкая жижа попала внутрь и меня раздирало от рвотных позывов. Вдобавок, требовалась нехватка воздуха, которую я вбирала жадными глотками. Сумела только кивнуть и указать на Егора, висящего на шее и не дающего нормально дышать.

Парень скрипнул зубами и отвернулся, подайте знак учителю. В этот момент я ощутил гигантский выброс магии, а после того, как лес содрогнулся от жуткого взрыва. Я зажмурилась в ожидании яркой вспышки и успела отвернуться, прежде чем нас подбросило в воздух, а потом еще загрязнила окатило вперемешку с землей и щепками.

Из-под завала я выбрался самостоятельно, мальчонку Иван собрался перехватить перед незапланированным полетом. Нахаленок не происходил, только вода наглоталась и теперь выворачивал желудок. Игнат устало доковылял к нам, убедился, что все относительно цели, и обессиленно опустился на землю. Однако вдруг плечи, потом и тело мелко затряслись в какой-то припадке.

– Чего это он? – хмуро уточнила у Ивана, а вдруг тот результат на меня, на всех нас, и заржал, повалившись на спину.

Я даже растерялась на мгновение, предположила, что это болезнь заразная или проклятие, а потом до меня дошло. Они же просто угорают со смеху!

– Чего это они? – повторил мой вопрос Егорка, кулачком размазав черноту по лицу.

Горящие вокруг деревца давали достаточно освещения, чтобы разглядеть, что все мы улиты отборной грязи, которую взрывом подняло со дна болотца. В полумраке только и видно, что белки глаз и белозубые рты. Волосы слипшимися сосульками застыли в самых причудливых причёсках, и сами мы казались чертовски из табакерки. Или даже семейство чертей, выбравшееся на прогулку. В конце концов мы трое чуть не надорвали животных, тогда как недоумевающий нахаленок, рассказал, в чем тут дело.

Может быть, это временное помешательство случилось как факт на стрессе, но оно помогло, что мы вновь пошли на крайний край, чудом избежав смерти.

Глава 17

Схватка с отрядом наемников выжала последние силы. Я снова израсходовала резерв и, едва утолила голод, благополучно провалилась в сыне. За что и поплатилась позже, когда озадачилась, как вымыть себя засохшую грязь. Другого источника воды, кроме злополучного болотца, поблизости не было, вот и пришлось снова туда лезть и отмокать. Утешало только то, что не одному мне досталось это испытание. Мои спутники оказались в аналогичном положении и точно так же плескались в мутной жиже. Как же я расстроилась, когда увидела, во что обратилась дневники предков. Одежда, конечно, защитила от грязи, но купание не прошло даром. Мокрые страницы слиплись, зараженное кое-где расплылось. Как обнаружила себе сурового родителя, который доверил мне труд всей жизни, так слезы сами потекли по щекам.

– Нин, не реви, – Игнату поймал одного взгляда, чтобы понять, в чем дело. – Мы что-нибудь придумаем. Просушим, почистим, восстановим, что еще возможно восстановление. Повезло еще, что эти тетради ты держала у себя. Куда хуже.

«Ну вот зачем напомнил?» – я разревелась еще сильнее.

После того, как напал маг, а лошадь бросилась в воду, мы их больше не увидели. Игнат уничтожил врага. Уничтожил вместе с островком и всеми встречающими добром. Ну кто в такой момент думает о каких-то вещах? Со слов брата магии земли, защищаясь, сотворил что-то невообразимое, поэтому пришлось бить «драконьим пламенем». Это самое затратное и убойное плетение из арсенала боевых огненных магов, которое плавает и уничтожает все живое в радиусе поражения. Достаточно подписчика, во что превратилось наше убежище, как к горлу подкатывала тошнота. Враг до последнего сопротивлялся, окружив себя живым щитом из корней деревьев и монолитной каменной стеной. Теперь обломки этой стены торчали из воды уродливыми глыбами, уцелела только задняя часть. В центре же зловеще поблескивал диковинный бутон из черного стекла. Под высоким значением температуры и магии кокон из корней деревьев кристаллизировался, превратившись в памятник магу, заживо погребенному в его утробе.

На фоне этой расправы с рядовыми веселыми отрядами наемников выглядела детской забавой. Игнат с Иваном выбрал место для засады и понаставили вокруг ловушек, чтобы никто не ускользнул. После дождались момента, пока враг сам не пожалует к ним в руки, и нанесли сокрушительный удар. Противник попался опытный, недаром мы их опасались. Под магической атакой угодила отряда, оставшиеся бросились врассыпную. Брату с учеником пришлось отлавливать атаки и уничтожать по одному. Поэтому, когда раздались выстрелы, наши защитники находятся далеко от убежища. Конечно, они сразу рванули обратно и едва не опоздали. Увидев копошащийся клубок корней, который изнутри озарялся фиолетовыми всполохами, Игнат чуть не поседел во второй раз. Особенно, когда кокон схлопнулся, с хрустом перемалывая содержимое. Ну а потом мы вывалились буквально из воздуха и рухнули в воду. Иван бросился нас вытащить, а взбешенный брат принял плести «драконье пламя», предметы поставили точку в сражении.

Пока я приводила себя в порядок и горевала над испорченными дневниками, мужская часть отряда занималась поисками трофеев и всего того, что уцелело после схватки. Наши вещи пропали вместе с лошадьми, поэтому могут быть обнаружены любые мелочи, способные передавать повышенный путь. Особенно пригодились походные мешки наемников, снабженные наборами для выживания, относительно чистой одеждой и остатками продуктов. С обновками Игнату с учеником повезло больше, а мне и Егору в них впору было утонуть. Пришлось браться за нитки с иголкой и спешно перешивать вещи под себя.

На поиски добычи, отдыха и прочих приготовлений ушли сутки, а на рассвете случившегося дня мы выдвинулись к Белозеру. Помнится, я жаловалась, как тяжело трястись целый день на лошади? Беру слова обратно. Сейчас я бы отдала сундук с золотом, чтобы вернуть все, как было. Идти по жаре, продираясь, видимо, заросли, которые ближе к воде становились гуще, да еще и в размерах на десять больше – вот настоящая пытка. Игнат рассматривает смастерить обувку из кусочков кожи, которые обматывал вокруг ступней и привязывал веревку, но она разваливалась уже через пару часов. В общем, когда из-за очередных зарослей вдруг открылась бескрайняя гладь озера, я испытала невероятное облегчение.

Вода! Чистая! Какое же это наслаждение смыть трехдневную грязь, под которой тело неимоверно чесалось и горело. Никакие заклинания чистоты не дарят такого удовольствия.

Мужчины занимались поисками лодки и хвороста для костров, а я вдоволь наплескалась на укромной фабрике. Потом отправился мы Егора, а сама занялась готовкой. Так что к возвращению пожилых людей их ждала горячая наваристая похлебка из мяса и горстки крупы. Запасов у нас не осталось, к сожалению, поэтому питались тем, что Игнат или Иван добывали на охоте. Хорошо, хоть солидно в мешках наемников встречаются, ну и я собирала по дороге знакомые травы, чтобы разнообразить вкус почвы.

– Лодку мы не нашли, – заявил брат по возвращении, – так что будем строить плот. Перекусим и этим займемся, время поджимает.

Несмотря на усталость, после обеда все приняли за работу. К сожалению, инструмент для рубки деревьев у нас при себе не был. Только мечи и огненная магия, не очень-то сочетающаяся с профессией лесорубов, в которых мы временно переквалифицировались. По фасаду мужчины я видел, как загружается боевое оружие не по назначению. Они с таким трепетом к нему относились, чистили регулярно, точили вызывать камнем, ревностно следили, чтобы к нему не прикасались посторонние. А тут пришлось рубить толстые стволы, которые с неохотой поддавались грубой силе.

– Подожди, – я убила Игната, когда осенила одну идею. Вспомнил вдруг, как во время схватки с магом земли обнаружила щитом обрубила древние деревья. – Хочу кое-что проверить.

Резерв за эти дни потихоньку восстановился, так что рискнул потратить его на эксперимент. Отчего-то плоская форма щита ожидаемых результатов, ожидаемая непривлекательная полусфера. Сосредоточившись, я создал щит и разместил его на стволе сосны со следами рубящих ударов. Он прошел через дерево и будто бы остался на берегу океана.

– Пф-ф, тоже мне! – фыркнул Иван, отношения с животными не заладились и вылились в негласное противостояние.

В условиях опасного похода парень сделал, что от него требовалось, но и только. Дружеского доверия не сложилось. Не то чтобы я страдала от этого, просто обидно, ведь ничего плохого ему не удалось.

Брат тоже не увидел результата, однако оценил желание помочь, участливо похлопал меня по плечу, взъерошил волосы на макушке. Потом снова схватился за меч, размахнулся и застыл, глядя, как дерево Внезапно натужно заспело и начало заваливаться набок.

– Берегись! – он бросился к ученику и вытолкнул его из семьи.

Оба успели выскочить, чем громадина рухнула на землю. Каким же же злым взглядом меня одарил Иван, будто хлыстом полоснул. Но я ведь не специально! Помочь хотела, и помогла, между прочим!

– Мда, – Игнат придирчиво осмотрел гладкий срез. – Никогда бы не подумал, что защиту можно использовать как оружие. Сама догадалась или в дневнике деда вычитала?

– Сама, – я гулко сглотнула, представив, что такой щит сделает с человеком. – Когда маг напал, – вкратце пересказала предысторию. – Вот только энергии на такой щит расходуется много, меня из-за этого с тропы раньше времени э... – осеклась, зыркнув на парня, навострившего уши.

Пусть он и ученик Игната, но ведь не родственник. Лучше ничего не знать. Опасно кому раскрывать такие секреты попало. Вот только Иван своими глазами видел, как мы с Егором вырвались из ловушки. Какие уж теперь тайны?

Брат заметил наши переглядывания и только повернул голову, когда отчего-то покрасневший парень подхватил мечи и яростно принялся обрубать сучья с упавшего дерева.

– Погоди, – нахмурившись, Игнат вдруг сообразил, что я ему сказала. – Как это выкинуло раньше? Ты открыла тропу, изначально, что на переход не хватит сил? А если бы вас по частям... вы хоть поняли, как рисковала?

– У нас не было другого выхода, – пробормотала я виновато. – Щит долго не продержался бы, а вы... ты не ходил, – обидно так выяснилось, словно я нарочно истратил резерв, чтобы его не захватило на последнем рывке.

– Эй, Нинончик, ты чего, расстроилась? – Игнат подошел ко мне и присел на колени. – Я ж не ругаю, просто до сих пор содрогаюсь от мыслей, что едва не потерял тебя, – он привыко уже сгреб в охапку и прижал к себе. – И поэтому займусь твоим обучением. Хватит уже глупых ошибок. Каждый из вас, – это уже выиграло все троим, – должен знать собственные свойства, а в критической ситуации воспитывать холодную голову и действовать эффективно. Вот ты, например, – Игнат чуть отстранился, заглянув мне в глаза, – когда при помощи щитов предотвратила атаку мага, почему не использовала их против него? Даже одаренные не живут без головы. Впереди у нас еще не одна схватка, невозможно быть готовыми ко всему. Однако нужно развивать в себе умение думать и использовать малейшие преимущества для победы.

Эх, если бы я знал, чем обернется желание помочь брату с рубкой деревьев, никогда бы не полезла с инициативой. Это ж прописная истина, что инициатива любит инициаторов. Вот и пришлось до темных кругов перед глазами создавать щиты, менять их размер и контролировать область воздействия. Само собой, я отрабатывала эти навыки на деревьях, выполняя тяжелую работу, пока некоторые прохлаждались в тенечке. Ничего, Игнат живо восстановил справедливость, отправив ученика на охоту, а Егорку нагрузил хозяйственными хлопотами.

Плот получился добротный, крепкий, с навесом и шалашом, где можно укрыться от непогоды. Отплыли в ночь, чтобы не терять времени и не искать ошибки. Пусть мы уничтожили группу наемников, но следом за ними действительно появились другие? К счастью, путешествие по воде выдалось спокойным. Большую часть пути преодолели играючи, благодаря течению, которое несло нас в нужном дополнении. Потом мужчины поработали веслами, а где-то и шестами, чем на горизонте показался противоположный берег.

Никогда еще в живую не видели такого присутствия озера и тем более, не охватила его на самодельном плоту. Красота вокруг такая, что дух захватывает. Получила массу положительных впечатлений, если не брать во внимание некоторые бытовые моменты. К вечеру следующего дня мы, наконец, причалили, выбрав для этой укромную фабрику.

– Переночуем здесь, – распорядился Игнат, – Егор – марш за хворостом. Вань, ты знаешь, что делать.

Ученик нашел, подхватил мечи и растворился в лесу. Егор исчезновение в первых зарослях, собирая хворост. Я тоже знаю, чем заняться. Поэтому, не напомнив, кто вытащил из воды мешок, в держали пойманную рыбу, и принял ее потрошить. В вещах наемников мы занимались рыболовными промыслами, так что уже второй день подряд питались исключительно дарами озера. Перед отплытием Иван набил дичи, а в силки попалась парочка русаков, так что и без рыбы голодными не остались бы. Однако никто не исчезнет разнообразить рацион. Жареные карасики – чудо, как хороши! А такой наваристой и вкусной ухи из щуки я в жизни не ела. Конечно, в рыбном супчике не попадались овощи, неоткуда было взять, но на свежем море острый ароматный бульон с кусочками рыбы пошел на ура.

Ночь прошла без происшествий. Чтобы обезопаситься от неожиданностей, брат распределял между нами дежурство. Меня уже разбудили на рассвете, чтобы заменить Ивана и заодно занялась завтраком. Игнат тоже поднялся, исследуясь сходить на разведку. Вечером его ученик приметил нахоженную тропку, и это значило, что где-то поблизости живут люди. Брат прихватил с собой немного денег, чтобы прикупить продукты и, если повезет, разжиться транспортом.

Вернулся Игнат через четыре часа, когда мы уже начали волноваться. К счастью, повода для беспокойства не было. Рыбачий хутор на десятке дворов располагался на верстах в пяти местах от нашей стоянки. Лошаденка у них была одна и продана ее отказались. Зато с радостью согласились подбросить до деревни, куда рыбаки свозили улов. Несколько часов потрясений в пропахшей рыбной телеге, и мы пережили цивилизацию. Остановились в доме старосты, которые за щедрую плату расстарались: специально натопил баньку, накрыл праздничный стол.

Семья у Авдея Никитича большая, дружная. Пятеро сыновей, два из которых уже обзавелись собственными семьями. Третий вот тоже собрался жениться, поэтому лишняя копеечка как раз пригодилась. Авдей сам вызвался отвезти нас в Кустов, раз уж такая оказия случилась, заодно собирал подарки молодым прикупить и гостинцев жене и внучатам.

До Кустовой мы добрались, можно сказать, с комфортом. Дорога накатанная, телега набита сеном, которая смягчает тряску. Лежи себе, балдей, хочешь – спи, хочешь – по сторонам смотри. Мила, жена Авдея, выручила нас чистой одеждой и снабдила запасом провизии. Ночевать решил на постоялом дворе, где условия всяко лучше, чем в лесу под солнечным небом.

За все время пути мы подзагорелись и пообтесались, так что теперь не сильно-то отличались от деревенских. Разве что в Игнате издалека видна воинская выправка, но одежда наемника как бы намекала на род занятий, никого не удивишь. Главное – родовая печать не показывает и не замечает магов, чаще встречающихся в крупных караванах или отрядах. Одинокие путники сами обходят нас стороной. Крестьяне же на встречных подводных лодках или телегах, как правило, знали в лицо только старосту, а нас встречали за членами семьи.

В Кустове мы распрощались с Авдеем, накинув сверхоговоренную плату золотой, чтобы держать язык за зубами, и отправились на поиски таверны, где условились встретиться с Гаврилой Силантевичем. За медную монетку узнали по адресу уличного мальчишки, а после прокатились на конке, домчавшей в нужном районе города.

– Наконец-то! – обрадовался обременению мужчины. – Я уж и не чаял, что вы вернетесь. Сделал, как велели: повозку прикупил, лошадей выносливых, а вас всех нет и нет.

– Обстоятельства так сложились, – Игнат не стал распространяться о наших приключениях. – Вам удалось договориться на счет мест в караване?

– Удалось, – понурился Гаврила, – да толку? Третьего дня как караван ушел. Начальник подходил, спрашивал, где, мол, твои друзья? Сколько ждать? А что я отвечу, когда сам не знаю? Следующий караван теперь через неделю пойдет, да и то, его доверие к хозяину нету. Тот, что ушел, охрану добрую нанял, фуража да продуктов свежих закупил, амулетов защитных. А этот норовит экономит. Не наемников, а сброд какой-то собрал. Ну чисто разбойничьи морды!

– Может, еще не поздно догнать тот караван? Три дня не такой уж большой срок, – озадаченный современными новостями, уточнил брат.

– Так ведь можно! – обрадовался Гаврила. – Если по старой дороге в обход Сухинского тракта, то аккуратно вперед их до Устюга доберемся. Одна беда – тати лихие на дороге шалят, случайно той-то ехать. Говорят, пропадают путники, а то и целые обозы, что без должной охраны на ту дорогу снулись.

– Тати, говоришь? – брат, хрустнув позвонками, медленно наклонил голову вправо, потом влево. – А мы рискуем, предположим. Пусть попытаются напасть, они сильно об этом пожалеют. Решено, выезжаем на рассвете, как только откроют городские ворота.

– Барин, – мужик замялся в нерешительности, но все же задано. – Ты вроде говорил, пятеро вас будет?

– Говорил, – Игнат посмурнел. – Сам видишь, четверо теперь. А что вдруг интересуешься?

– Да тут дело такое... помните, я вспомнила, дочка у меня в Кустове у родни живет, замужем?

– Помню, как не помню. На вечеринку-то успел?

– Какой там, – Гаврила скрипнул зубами, по его лицу заходили желваки. – Обманул, стервец. Девку испортил, а в жены взял не захотел, еще и ославил на всю улицу. Лизка со стыда и горя в петлю полезла, еле успела вытащить. Если б хоть на минутку задержался...

– А куда ж родичи ты смотрели? Раз нашли жениха, да ответственность за себя взяли, как допустили удалось? – брат взорвался от возмущения. – Ну-ка, давай присядем, – он потянул Гаврилу к свободному столу в обеденном зале, жестом дай понять хозяину, что пока ничего не будем заказывать. – Расскажешь подробности.

История вышла на редкость банальной. Лиза – милая, порядочная девушка и бедная, как храмовая мышь. Родственнички присвоили деньги, что присылал ей отец, и заставляли работать с утратой до ночи. Парень из купеческой семьи, выгодная партия. Он хоть и клялся в любви, и даже жениться на обещании, но как только хотел желаемое, дал отворот-поворот. Выяснилось, что родители давно уже невесту ему подыскали с приданным. А Лизка – так, для души, в любовницы сгодится. Родичи специально потом глаза на непотребство закрывали, чтобы облагодетельствовать сиротку, оставив при себе как бесплатную прислугу.

– Барин, дозволь дочку с собой взять? Пропадет ведь одна, да и не брошу ее теперь. Только знаю, если останусь, порешу иродов. Лизка у меня работающая, приготовить, убрать постирать – все может. Для родственниц вашей служанки все одно нужно. Зачем кого-то со стороны брать? Надежнее человека не подходит. И я вам по гроб жизни благодарен буду, верной службой отработаю.

– Я уже давно понял, к чему ты ведешь, – Игнат похлопал мужчину по плечу, – и не возражаю. Приводи, посмотри на нее, на счет службы рано пока говорить, сам понял.

– Так я немедля и позову. Она тут, в номере, от людей прячется, – Гаврила подорвался с лавки и поспешил на второй этаж, где сдавались недорогие номера постояльцам.

Минут через десять мужчин вернулся, волоча за хрупкое создание лет шестнадцати-семнадцати на вид. Девушка отчаянно кусала губы и вела себя, как испуганная лань, шарах от каждого громкого звука. Несмотря на припухлость и красные пятна под глазами, она оказалась хорошенькой. Я бы усомнилась, что Лиза приходится дочерью Гавриле, если бы не пронзительные серые глаза, как у отца, и короне родинки над верхней губой.

– Вот, знакомьтесь, моя дочь Елизавета Гавриловна, – он чуть подтолкнул девушку вперед, – а затем барин Игнат Захарович, – по очереди назвал каждого из нас. – Они не возражают, если ты поедешь с нами.

– Благодарю, – ответила голосочком Лиза, – рада знакомству, ваши благородства.

– Ну какие же мы сейчас благородия, – я хихикнула и чуть подвинулась, освободия место. – Присаживайся, пообещай.

Робея под пристальными взглядами, девушка опустилась на краешек скамьи. За столом Лиза больше помалкивала и почти ничего не съела. У меня бы тоже кусок в горло не полез, когда так откровенно пялятся и заглядывают в рот. Ванька чуть дырку не просверлил своими глазищами, еще и Игнат нет-нет да зыркнет в ее сторону. Брат обсудил с Гаврилой, сколько провизии закупить, фуража, каких товаров взять и нужны ли они вообще. Скучно.

– Игнат, не возражаешь, если мы с Лизой пройдемся по лавкам? – я вдруг вспомнила, что одежды у меня с чужого мужа, и на смену ничего нет.

Да и специй не мешается прикупить, без них у блюд совершенно не тот вкус. И всяческие женские мелочи, что замедляется на дороге.

– Вместе и сходим, – отозвался брат. – Мне как раз в торговых рядах удобно.

Расплатившись за обедом, мы с Игнатом и новой знакомой отправились на рынок. Мальчишек в помощь Гавриле, пришли поручили проверить повозку перед дорогой и навесить на нее дополнительную защиту в виде металлической пластины. Как раз всем до вечера работы найдется.

Рынок встречал привычной суетой, криками уличных зазывал и разнообразием запахов. Для начала произошла оружейная лавка, где Игнат купил себе меч, каким достаются наемники. Его собственный слишком приметный, чтобы светить им без лишней надобности. Также мы приобрели два ружья, четыре пистолета и десяток коробок с патронами. В магической лавке запаслись целительскими амулетами и восстанавливающими зельями.

Не забыл и брат об обещании помочь с восстановлением записей. Потратился из средств на новенький зачарованный дневник и магическое перо с клетками, которые не растекались и не выцветали от времени. Вечером, когда мы остались наедине, вручил подарок с указанием, что пора уже ведет вести запись, раз я нашла такое неординарное применение родовых качеств.

Следующей стала лавка готовой одежды, где застряли на пару часов, пока удовлетворили все запросы. Игнат настоял, чтобы я путешествовал под видом мальчишки. Кто ж против, если это поможет сбить врагов со следа? Так что обзавелась брюками, рубашками и карточкой, под которой спрятала волосы. Исключительно неожиданно было уговорить Лизу примерить костюм для верховой езды, а потом еще принять пару в подарок. Ну как в подарок? В счет будущего вознаграждения.

В обувной лавке брат повторился, но там поступил умнее. Посмотрел на те сапоги, что выбрала Лиза в дороге, молча убрал их в сторону и посоветовал лучшую лучшую подходящую. Произошла, это была не попытка заигрывания или надуманного оскорбления, как удалось вообразить себе девушку, судя по ее алым щекам и возбужденному сопению. Обычная забота и расчет, что дешевая обувь не развалится в неподходящий момент.

Далее брат завернул в цирюльню, а мы в магазин нижнего белья, соседствующий с салоном красоты. Затащила туда Лизу угрозами, что мне нужна жанка, а не запуганная храмовая мышь.

– Но я... недостойна всего, – пробормотала она это в оправдание.

– Кто тебе сказал такую ​​глупость? Я так не считаю и вообще, не смей ставить на себе крест из-за какого-то урода.

Потихоньку выпытывая у Лизы подробности, я понял, что свидетелей грехопадению нет. Случилось все быстро в ее же комнатке, куда она по наивности тайком впустила жениха. После чего он сбежал, опасаясь, что их застукают родственники. И только потом, когда Лиза заговорила о свадьбе, рассмеялся в лицо, заявив, что не нужна ему порченая невеста. Раздавленная подлым коварством, бедняжка не нашлась, что разгадать. Ну а добрые люди тут же разнесли эту новость по всему кварталу. Вот пусть кто-нибудь попробует косо посмотреть на девушку, живо на место поставлю девушку! Да, она ошиблась, влюбилась в город, а теперь что, должна до конца жизни расплачиваться? Видно же, нет в человеке гнили, бескорыстное и доверчивое существо. Даже удивительно, как Гаврила Силаньтьевич умудрился вырастить дочь в стороне от грязи и жестокости окружающего мира. Возможно,

Глава 18

Благодаря уговорам, а кое-где и приказам, Лиза преобразилась до неузнаваемости. Его красота заиграла, стоило только исключить последствия бессонных ночей и перебороть упрямое желание стать незаметным и скрыться в глубине от посторонних. Бледно-голубое платье очень быстро исчезло, добавила остроту зрения. Темно-русые волосы, предварительно спрятанные под старушечьим платком, теперь уложены в прическу. Если не знать, что Елизавета – дочь конюха, ни за что не поверишь, что в ее жилах нет благородной крови. Единственный, что портило картину, уродливый след от веревки – жуткое на память о непоправимой, которую девушка едва не потеряла. Но мы решили эту проблему ниткой речного жемчуга, обмотав ее в нескольких рядах вокруг ограждения.

Каким же же наивным детским восторгом засветились глаза Лизы, когда она увидела себя в зеркале! С какой горячностью принялась благодарить меня и тех мастериц, что приложила к ее руке перевоплощение. С удивлением поймала себя на мысли порадовать девушку чем-нибудь еще. Будто из нас двоих ребенок – это она. Хотя на самом деле Лизе уже исполнилось восемнадцать, просто выглядела она моложе.

– Идем в кондитерскую! – я потащила новую подругу в заведение, которое так и манило аппетитными пирожными на витрине.

– Но барин ведь сказал никуда не уходить без него, – разнервничалась Лиза.

– А мы предупредим, куда отправились, – я поманила наблюдаемого босоногого мальчугана, прогуливающегося воспоминания. – Отнесешь записку господину, что в цирюльне, – черканула пару строк на клочке бумаги, которая была любезно любезно иностранцам в салоне, и отдала посыльному вместе с медной монеткой.

– Нина, может, не пойдем? – наклонившись, прошептала Лиза мне на ухо. – Пожалуйста, давай вернемся в салон и там подождем Игната Захаровича, – вероятно, прежние страхи вернулись, стоило обнаружить обнаружение среди незнакомых людей. А если к этому присоединяющийся массив прохожих, особенно мужского пола, становится все восприимчивым стремление Лизы сбежать, спрятаться ото. – Мне так неловко и стыдно, – призналась она, – со мной что-то не так. По слухам, что произошло.

– Глупости! – так же шепотом ответила я. – Никто ничего не знает. Помнишь, кого ты увидел в зеркале? Вот! И они прелесть, в которую легко влюбиться. Ты просто не привыкла к мужскому отображению. Идем же, грех не попробовать все те вкусности, что есть в кондитерской.

– Но это же дорого, наверное!

– А мы можем себе это позволить, – хитро подмигнула я. – Когда еще такой случай представится? Пока есть возможность, надо процедурами, тем более, что мы обе это заслужили.

С заявлением о заключении Лиза не согласилась, но я уже обратилась к цели. Девушке ничего не попадется, как последовать за мной. В кондитерской царила особенная атмосфера домашнего уюта и тепла, сразу видно хозяйскую и любовное отношение к делу. На пороге нас встретили официант и предложили пригласить за столик, меню.

Я выбрала место у окошка, чтобы не пропустить брата, и заказала всего, что душа пожелала. С ароматным чаем да с пирожными, которые таяли во рту, время ощущалось замерло. наблюдались, и не было тех ужасных событий, которые произошли в последнее время, бесконечных скитаний по лесу и смертных опасностей. Как же мне не встречались ощущения спокойного течения жизни и маленьких радостей, делающих ее приятной.

– Надо ребят побаловать, – вспомнила я о мальчишках и подозвала официанта, чтобы расплатиться и прикупить пирожных на вынос.

Отвлеклась немного и не сразу заметила, как Лиза вдруг подскочила и выбежала на улицу.

– Лиз, а какие пирожные взять... – осеклась, не обнаружена девушка на месте.

Удивленно заметила на официанта, который посмотрел на выход, намекая, куда делась моя спутница. Ясно, без причин Лиза бы так не поступила. Я быстро договорилась, что заказ доставят на постоялый двор, где Гаврила Силантьевич снял комнаты, и поспешила на улицу. А там, судя по всему, назревал скандал. Лиза громко спорила с девушкой, у которой были заметные признаки, а рядом стоял смазливый хлыщ, ухмыляясь и ожидая развязки. Мне перехватили пару фраз, чтобы исключить в претензии. Вот это раскормленное чудо в нелепом лиловом камзоле и болотного цвета штанах – коварный жених-соблазнитель. Ну, может кому, и нравятся такие слащавые геноподобные типы, но как-то не верится, что Лиза на него повелась. С другой стороны, если лучшая подруга, это с ней прогуливался несостоявшийся женишок, ежедневно капает на мозги, то невольно начнешь смотреть на человека иначе. Самое мерзкое при этом, что Настасья еще и родственница Лизе приходится, дочерью двоюродной тетки Гаврилы Силантевича. Она же соперница и невеста с приданным, из-за которой бывшей пассии дали от ворот поворота. А приданное это как раз из Лизкиних достижений образования, что ее отец пересылал.

– Жалкая подстилка! Шлюха! – уже нашла себе нового любовника и растрясла его на подарки?

– Елизавета Гавриловна, – неожиданно раздался голос, когда я уже набрала в рот воздуха, чтобы осадить обнаглевшую тварь, – простите брата великодушно, задержался немного.

Игнат после цирюльни преобразился из обросшего охотника в привлекательного мужчину. Еще и приоделся в добротный новый костюм, что прикупили недавно, и держался с достоинством, как умеют только аристократы, впитавшие эту способность с молоком матери. Брат наверняка слышал, что кричала девка, и решил поставить ее на место. Одно то, как Игнат с поклоном поцеловал руку ошеломленной Лизе, а после положил ее ладошку на сгиб своего локтя, доказывало особое отношение к неприятностям.

– Итак, сударь, сударыня, не имею чести быть знакомым с вами. По какому праву вы порочите мою невесту? Немедленно извиняйтесь, если не вызовете на дуэль, – он недвусмысленно коснулся меча, притороченного к поясу.

При слове «дуэль» женишок вернулся вспотел и испуганно заозирался в поисках поддержки. Бывшая подруга заткнулась, как вода в рот набрала, водянистые глазенки забегали. Похоже, разлучница была бы не прочей куда-нибудь сбежать, вот только своими воплями сама же привлекла любопытных прохожих.

– Брат, – я вмешалась, – зачем руки марать? Достаточно часто в суде и требовании, чтобы за причинение дворянина их высекли плети на площади. Хотя... там же еще воровство вскрылось, на каторге им самое место.

– Возможно, ты прав, – сознавшись на мгновение, понял Игнат, – слишком много чести, да и с женщинами я не воюю.

– Помилуйте! – взвыла Настасья.

Прямо в пышном платье бухнулась в дорожную пыль, подползла на коленях к брату, целуя ему сапоги. Меня чуть не стошнило, и Игнат брезгливо отодвинулся. Тогда девица ринулась к Лизе, хватая ее за ноги.

– Христос ради, простите дуру несчастную. Лизонька, пощади кровью родную. Нечистый попутал, затмение нашло, я сама не своя была. Матушка с горя ведь зачахнет, и батюшку удара хватит. Вспомни, сколько добра тебе сделали, кормили-поили, как родную привечали, – голосила эта дура, старательно давя на жалость и родственные чувства.

Видно, от этого добра Лизка в петлю и полезла. А то, что Работала без выходных и света белого не видела, это такая забота о сиротке, ага.

– Ваше благородие, – как по волшебству рядом возникших городов. Козырнул, представившись по форме, – жандарм-ефрейтор Кушнаков Петр Савельевич, к услугам. Стало быть, на лицо факт возникновения дворянского сословия. Пройдемте-с на участок, там и напишите жалобу.

Вот этой категории категорически не требуется, ведь в жалобе необходимо указать имя, фамилию, к какому-то своду сообщений. Я уж слишком голову сломала, как отвадить некстати поглощённого городничего, как Лиза, охнув, осела в обмороке.

Это она вовремя сообразила, я обрадовалась заболеванию, и выяснилось, что появился предлог разрулить дело без привлечения врача.

– Петр Савельевич, не извольте. Однако ж конфликт имеет место быть, и его можно разрешить денежной компенсацией и пожертвованиями в пользу города.

– Воистину это мудрое решение, ваше благородство, – города расцвел и уже потирал руки в предвкушении жизни. – Позвольте-с, я сразу займусь этим обязательно.

Конечно же, мы произошли, а куда деваться? Тем более жандарм-ефрейтор развел бурую деятельность. Кушнаков опросил свидетелей и самих обвиняемых. Случайно он отправил гонцов, чтобы семьи приготовили золото, раз уж барин принял на мировую.

Увидела я мать Настасьи, склочную тетку, отчаянно торгующуюся за каждую копейку и жалующуюся на жизнь. Дескать, ее дочь не так поняла, что они себя не жалели, голодали, тогда как Лизоньке досталось самое лучшее. Только глядя на лоснящиеся лица и сложные формы этой семьи, слабо верило, что они голодали. А уж родители женишка как взбеленились! За что им нести? Их сыночек слова не сказал, только рядом стоял.

– Так ведь это его невеста обиды нанесли, отчего ж не произошло? – с ехидцей поинтересовался Петр Савельевич, который уже избран, что молодой человек по уши завязал в этой деле.

Люди живо донесли слухи, как он оклеветал бывшую пассию, когда узнал, что за ней приданного нет.

– Да какая невеста? – взбелелась несостоявшаяся свекровь. – Еще нам воровки в семье не попадаются! Свадьбы не будет!

– Что-о? – тетка Гаврилы Силантевича чуть дар речи не потеряла. – Да как ты смеешь говорить такое про мою доченьку ненаглядную! Я ж тебе патлы повыдергиваю, образина болотная! – накинулась она на женщину с кулаками с таким напором, что мужья еле разняли.

Городовой наблюдал за этим делом, покачал головой, да и впаял дамочкам нарушение городского порядка. Скрипя зубами, обе подлые семьи раскочегарились по наследству золотых, половина из которых ушла в казнь города, и принесли Елизавете публичные извинения. Бывший женишок с красными пятнами пошел, когда признался, что говорил Лизу, и как сильно сожалеет об этом. Попробовал бы он сказать что-то другое, когда Игнат демонстративно поигрывал в ладони огненным пульсаром. Это ли не доказательство, что с ним шутки плохи? Бедная Лиза, которую напоили успокаивающим отваром, только охала и хлопала глазами от удивления.

Мы даже удалились с помпой, вызвав наемный паромобиль и заплатив золотой за падение. Но оно того стоило! Кожаная обивка, удобное сиденье, отделка натурального дерева, плавный ход, за счет чего не предусмотрены тряски, как в конном экипаже. Мини-бар с охлаждающим эффектом и конфиденциальностью, обеспечиваемая толстостенной стеклянной перегородкой, отделяющей водителя от пассажирского салона.

– Елизавета Гавриловна, держите, это принадлежит вам, – вручил ей Игнат мешочек с золотом. – Прошу прощения, что вынудил участвовать в этом фарсе. Надеюсь, не затаили обиду, что назвал вас невестой? Иначе я просто не смог бы поставить выскочек на место.

– Я? – Лиза вспыхнула румянцем. – Нет! Что вы? Как вы могли такое подумать? Наоборот, это мы с батюшкой теперь в неоплатном долгу. Заберите эти деньги, все зло от них, – она протянула мешочек обратно. – Если бы я только знала, что так получилось, сдержалась бы. Мне безумно жаль, что вам пришлось жертвовать репутацией, скомпрометировав себя просто слюдинкой. Если нужно будет, я все-все объясню вашу невесте... или супругу, если она есть.

– Пф-ф, какая жертва, Елизавета Гавриловна? – брат небрежно отмахнулся, и от денег в том числе. – Моя репутация уже ничего не испортит. Имени я настоящего не называл, так что случается! И насчет жены не переживайте, потому как нет ее и не было. Невесты тоже нет и, наверное, никогда уже не будет, – добавил он со вздохом, при этом взлохматил волосы на моей макушке и прижал к себе. – Нина – вот моя семья, и никому нам больше не нужно.

На этом разговор затух сам с собой, а по возвращении в результате решено не ждать потери и покинуть Кустов до заката городского ворот. Слишком уж много внимания привлекает к себе сегодня, лучше не искушать излишней ради одной ночи в мягкой постели. Так что мы плотно поужинали, переоделись в дорожные костюмы и поспешили убраться из города.

Гаврила Силантевич преобразился, увидев, как изменилась дочь. А уж когда узнал подробности нашего похода по магазинам, поблагодарил Игната со слезами на глазах. Даже в ноги хотел упасть, но брат вовремя предотвратил этот порыв, завершив, что заступился за любую другую девушку, если бы на его наблюдательном случае возникло желание. Мальчишки недоумевали, что это такое случилось, пока мы отсутствовали, однако спросить не решились. Егорка в силу того, что ему не было никаких дел до каких-то там разговоров, ведь он провел эксперименты с пирожными, что прислали из кондитерской. Ну а Ивану гордость не всплывает расспрашивать. Или гонор. Кто знает, на что парень постоянно обижался?

Привычный к дальним переездам, да еще с магическими фонарями, да по пустынному тракту, Гаврила всю ночь гнал лошадей, чтобы закрыть как можно большее расстояние до рассвета. Кто знает, вдруг с открытием городских ворот за нами двинется погоня? Быть может, это паранойя, но она имеет место под собой веское основание: нас никогда не оставят в покое. Поэтому сразу исчезнуть так, чтобы не оставить следователя. Теперь уже и караван не был тем самым удобным способом. Если только свяжут происшествие в городе со мной и Игнатом, то без труда выявят связь с обычной обычной нашей командой. Значит, раскопают информацию о приобретении повозок и встречах с караванщиками. Пока что мы решили решить прежнего плана и отрезать путь по старой дороге, чтобы добраться до Устюги. А дальше уже действуют по действию, которые будут проявляться, как будет действовать,

Завтракали мы практически на ходу, остановившись только для отправления нескольких полезных вещей. Лошади, конечно, подустали за ночь, им не помешало бы отдохнуть. Однако смутное чувство куда шло вперед, будто мы-то опаздывали. Возникновение признаков тревожности проявлялось только у Игната с учеником и я, потому что научилась уже распознавать эмоции брата по настроению и характеру поведения.

Егорка обустроил себе лежанку в глубине повозки и беспробудно дрых, пользуясь моментом. Лиза тоже затаилась, как мышка, и почему-то старательно избегала Игната. Хотя это происходит в замкнутом пространстве повозки восстановления. Я же маялась со скуки, не знатной, чем себя заимствовала. С удовольствием попрактиковала бы магические плетения, но они требовали тишины и преследования. Читать или писать в условиях постоянной тряски невозможно. Оставалось только слушать Гаврилины байки, которые он пересказывал с нескрываемым удовольствием. Ванька тоже страдал от безделья, но у него лучше получалось делать вид, что ему интересно.

На привал случились только к обеду, присмотрев под событие полянку на дороге от дороги. Чего я не ожидал, так это того, что Игнат вдруг возьмется за наше обучение, раз уж уж появился человек, взявший на себя хозяйственные хлопоты. Брат собирается бегать кругами возле поляны, приседать, отжиматься и выполнять упражнения на растяжку. Пока мы шумным стадионом вытаптывали траву, учитель – а теперь и мне стало так небезразлично, – насобирал хвороста для костра и раздобыл палки, из которых выстругал учебные мечи. Жутко неудобная штука, норовящая вывалиться из рук от каждого удара, тем более, когда ты уже пользуешься боевым требованием. Но разве ж с этим монстром в овечьей шкуре поспоришь? А как еще признанный родственничка, если он поручил Ивану гонять нас с Егоркой? Малец сам изъявил желание научиться драться, как барин, оттого и упорно пыхтел, выполняя несложные, но изматывающие упражнения. За пару часов я успела так устать, что на обед приползла еле живая. Брат использовал магию, чтобы запретить восстановление.

– Время привыкнуть к нагрузке! – поучительно заявил он и пригрозил надеть ограничители, перекрывающие доступ к потоку энергии.

Взялись они, только предположения. Предположу, что достались в качестве трофея от наемников, сгинувших в Глушинских лесах. Если эти люди охотились на магов, то им нужен был способ заблокировать их силу. Вряд ли я знаю, что ограничительные браслеты изготавливаются из небесного мира и арестовываются только отделом тайной канцелярии, занимающейся расследованием преступлений, совершенных магами. Достать такие дефекты проблематично из-за редкости метеоритного железа – оно больше всего подходит под определение небесного металла, – и императорского указа, запрещающего владеть редким металлом внешней поверхности. Одно это говорило, насколько могущественные личности объявили о нашей охоте, и подводило к мысли, что преследовали нас именно темники. Шумский не настолько богат, чтобы рисковать дорогами артефактами ради нашей поимки.

После обеда мы вернулись в путь, и я уже не пользовалась скуку, предвкушая отдых и возможность полежать. Игнат обрадовал, что такие тренировки теперь будут регулярными, пока мы с Егором не окрепнем физически для серьезных занятий. Старшим над нами поставил Ивана, который так многообещающе ухмыльнулся при этом, что стало не по себе. Почему-то верилось, что парень с захватом усердия примется выполнять задание учителя. Однако моим страхам не суждено было сбыться. Солнце уже склонилось к закату, когда из-за очередного поворота послышались выстрелы и крики о помощи.

Повозка была отправлена ​​первым делом Игнат приказал активировать защитные амулеты и вооружиться. Неизвестно, что там впереди, дорога как раз делала очередную петлю. Я сжала в руках пистолет и проверила наличие патронов. Иван с ружьем забрался на крышу, откуда удобнее вести огонь. Конечно, риски связаны и сам обнаружен мишенью, но я застрахована, готовая прикрыться родовым щитом, если вдруг начнется стрельба. Гаврила с мушкетом и пистолем также приготовился к отражению атаки, а вот Лиза забилась под лавку и так испугалась, что от слов не удалось осуществить.

Жаль, лишняя пара рук не помешала бы.

Егорка у нас бывалый вояка. На сосредоточенной мордахе загорелась решимость навалять любого противника. Уж он-то сказал, мы обиду не дадим! Но для надежности и собственного успокоения цепко сжимал в ручонках тяжелый пистоль.

Игнат растворился в лесочке, обнаруживаясь подкрасться с тыла и разузнать обстановку.

Предсмертные хрипы, пальба и яростный звон против убийства, что схватка в самом деле разгаре. Однако глупо ввязываться в драку, не обнаруживать расстановку сил. Люди не платят и сами сгинем. Раздавшиеся внезапно взрывы с треском и вспышками пламени ясно дали понять, брат вмешался в бой. Боевая огненная магия безжалостна к врагам. Чей-то пронзительный вой и яростные крики боли ознаменовали, что удар достиг цели.

– Держись крепче! – проорал Гаврила, срывая лошадей в галоп.

Понимая, что зря возница не стала бы предупреждать, ухватилась за борт обеими руками. Повозка, набрав ход, вылетела из-за поворота и понеслась вперед. Затем послышалось громкое «тпру-у!», и нас занесло. Если бы заранее не ухватилась за борт, снесло бы, как Лизу, которое приложило об стенку. Девушка тихо пискнула и отключилась. Вот ведь, кисейная барышня!

– Вы как, цели? – обратился с вниманием заглянувший Гаврила Силантевич.

– Частично, – я задержала его на дочери, на что мужик цокнул разговор и покачал головой.

– Все в порядке? – следом в дверной проем свесился Иван. Вот кого на крутом заносе удалось бы скинуть с крыши! Удержался ведь, шельмец. – Сидите здесь и не высовывайтесь без надобности, – бросил он свысока, на что я презрительно хмыкнула.

Нашелся командир!

– Гаврила, проследи, чтобы не наделали глупостей, – проигнорировал хмык, распорядился парень и тут же сбежал, полагая, что нападения на долю его не достанется.

Как оказалось, шайка разбойников, хозяйничающая в этих лесах, напала на кортеж дворянина. Дорожная карета, настоящий дом на колесах, лежит на боку. Телеги и две кареты попроще стояли вдоль обочины. Повсеместно валялись тела людей и животных. Бедные лошади всегда первыми попадали под удар. Людей было жальче еще больше, ведь их перерезали, как скот на бойне. В обычных массовых трагедиях, которые были отправлены на произвол судьбы. Конный отряд дружины из двадцати человек защитил только хозяина и его семью. Потеряли, тати хотели захватить похищенных пленников живыми. Кроме первого магического удара, опрокинувшего карету, дальше следовали только мечи и ружья, они не пробили бы укрепленные стены дома на колесах.

К моменту, когда мы ожидаеми в захватку, выжили лишь четверо израненных дружинников. Разбойников тоже проредили, но это заслуга магов охраны, которые случаются на поле боя. У татей же свой одаренный был, он держался позади и бил исподтишка. Игнат и прихлопнул гада магическим ударом. Далее уже дружинники бросились в случай нападения, а брат поддержал их, вдосталь напоив кровью родовой меч. Ванька уже к концу боя подоспел, оставил учитель парочку душгубов ему для разминки. На этот раз я осталась в стороне и ничуть об этом не жалела. Все-таки, мое призвание развития, а не лишать жизни, пусть даже отъявленных негодяев.

– Проверь, не осталось ли людей, – приказал Игнат ученику, потом развернулся ко мне. – Нина, достань амулеты! – а сам запрыгнул на поваленную карету и вежливо постучал в запертую дверь. – Господа, битва закончилась. Разбойники инфекции, вам ничего не угрожает.

– С кем имею честь? – раздался изнутри взволнованный мужской голос. – Откуда мне знать, что это не хитрость такая, чтобы выманить нас из укрытия?

– Гм, вы правы, – признал брат, помедлив. – Но я тоже не знаю, с кем имею дело, поэтому хотел бы сохранить инкогнито. Почти все ваши дружины на поле здесь, а целители нуждались в помощи. Я поделюсь лечебными амулетами, возьму положенные мне трофеи и уеду. Так что можно не переживать на этом счете. Как только ваши люди придут в себя, подтвердят, что снаружи безопасно. Счастливо оставаться!

В карете разгорелся яростный спор. Внутри что-то загремело, кто-то сдавленно зашипел, а после женского голоса голоса:

– Сударь, поклянитесь, что нам ничего не угрожает!

– Сударыня, откуда же мне знать, угрожают вам или нет? Я за это не в ответе. Зато могу поклясться, что тати, напавшие на обоз, убиты. Простите, но я путешествую с племянниками, поэтому не хотел бы задерживаться и подвергать их опасности.

«Племянниками? – я насупилась, исподлобья взглянув на Ивана. – Тоже мне, родственничек выискался!»

Парень далеко отошел и не слышал разговора, а тут почувствовал и резко обернулся. С минуту мы просверлили друг друга взглядами, соперничая, кто кого переглядит. Но у меня раненый пришел в сознание и застонал, так что я оборвала гляделки.

– будет Ш-ш-ш, все хорошо, – я приставила к губам мужской флакончик с добавлением зельем. – Выпейте, полегче станет.

– Разбойники? – дернувшись, прохрипел воин.

Он категорически отказывался принимать лекарства, пока не отвечу.

– Нету их больше, – я настойчиво поднес флакон еще раз. – Кончились.

Глава 19

– Мы выходим! – Видимо, путникам ничего не грозит, как довериться незнакомым людям.

А какой смысл запираться? Тати и эти без разговоров выковырнули бы добычу из скорлупы.

Первым носом из кареты высунул плотный суетливый мужичок лет сорока. С крючковатым носом, залысинами и обязательно умным, хоть и пугливым взглядом. Осмотревшись и придя в ужас от увиденного, он с надеждой уставился на Игната, который уважительно наклонил голову в знакиствия.

– Сударь, вам помочь? – согласился брат.

Человеку столь упитанной комплекции самостоятельно не выбраться из перевернутой громадины.

– Будьте так любезны, – выдавил измученную улыбку мужчину, старательно сдерживая приступы дурноты.

Судя по зеленому цвету лица, бойня дворянчика впечатлила. Лизка вон тоже вывернула желудок и теперь носа из повозки не высовывала. Я же притерпелась за время, хотя и видела смерть в самых неприглядных ее проявлениях.

– Дорогой, ну, что там? – раздался из недр кареты нетерпеливый женский голос.

– Мусечка, тебе лучше не видеть, – мужчина вытащил из нагрудного кармана белоснежный платок и промокнул пот со лба.

– Но я играю! Немедленно вытащите меня!

Похоже, Мусечка держала мужа в ежовых рукавицах, потому что тот горько вздохнул и подвергся тоскливому взору на Игната.

– Сударь, проявите любезность еще раз и помогите моей дражайшей супруге выбраться.

Игнат принимается и, ухмыляясь, применяется к операции зеву кареты. Предупредив, чтобы не пугалась, он рывком вытащил одну женщину. Она только ахнуть успела и повисла на родственнике. Силен, братец! Вон как Мусечка впечатлилась, что и по сторонам не рассматривалась, и при родном муже к незнакомому мужчине прижалась.

– Сударыня, – зато Игнат не забыл о манерах. Чуть отстранившись, галантно поцеловал дамскую ручку, – не сообщил рад, что вы не вернулись. Позвольте помочь вам спуститься?

Женщина ошарашенно узнала и даже не зажмурилась, когда подхватил ее брат на руки, лихо спрыгнул на землю и доставил прямиком в объятия мужа. Выше его на пол головы, дворянка обладала аппетитными формами. Чувствовалась порода! Королевская осанка, горделиво вздернутый нос с горбинкой, густая копна кучерявых волос и невероятная выдержка. Даже не поморщилась от вида растерзанных тел и тяжелого запаха крови, витавшего над дорогим.

– Мусечка, ты цела? Тебе не дурно? Нигде не болит? – тут же засуетился мужичок, стряхивая с платья жены невидимые пылинки.

– Все в порядке, дорогой, – дамочка, наконец, отмерла, сообразив, что ее поведение привлекает внимание. – Ты уже узнал, как зовут нашего спасителя? Как это нет? – всплеснула она руками. – Ося, где твои манеры?

– Ну Мусечка! Ситуация чрезвычайно верная, я совершенно растерялся, – под испепеляющим взглядом жены мужичок развернулся к брату и, раскланиваясь, как на официальном приеме, представился. – Барон Осип Ааронович Зельман, большой ваш должник, сударь. Моя супруга, баронесса Мирьям Нава Юсуф-Сииновна Зельман. С этого дня двери нашего дома открыты для вас и вашей семьи.

– Чернецкий Игнат Захарович, – в ответ назвал себя братом, оплетеня светским поклоном. – Сама судьба привела нас в этот лес, чтобы спасти вас от удобной участи. Знакомьтесь, мои племянники, Нина и Иван.

Я подскочила с колен, старательно вытирая окровавленные руки об штаны, и изобразила книксен. В дороге в брючном костюме и по уши в чужой крови я никак не ходил на обычного ребенка. Иван же в этот момент наткнулся на еще живого разбойника и с размаху всадил меч ему в сердце.

Осип Ааронович не выдержал и опорожнил желудок, баронесса побледнела.

– Очаровательные дети, – выдавила улыбку госпожа Зельман, – такие милые и... воспитанные.

Ага, прямиком с выпускного бала пансиона благородных девиц едем. Ванька как раз принялся обшаривать карманы мертвеца, бесцеремонно ворочая его тело. Глаза у дамочки расширились, и она с трудом перевела взгляд на Игната.

– А вы что же, втроем гостите? Где родители ваших племянников?

– Увы! Они слишком рано покинули этот мир. Теперь мой долг позаботиться о сиротах, – ничуть не покривил душой брат.

– Это так благородно с вашей стороны! – восхитилась Мирьям. – Бедным деткам, наверное, так не хватает любви. Вы женаты, сударь?

– Кхе-кхем, – тактично кашлянул барон. – Мусечка, это слишком личные вопросы. И сейчас не лучшее время для бесед. Нам нужно побыстрее удалиться отсюда, пока другие разбойники не пожаловали.

– Ох, извините, сударь. Я совершенно не думаю, что говорю, – женщина изобразила искреннее раскаяние, которое тут же исчезло, когда она шикнула на мужа. – Ося, ну? Видишь, на самом деле ничего не угрожает, – она выделяет на перевернутую карету и перевела взгляд на Игната.

– Игнат Захарович, мы и так вам обязаны. Не сочтите за наглость еще одну просьбу? – тут же отреагировал барон. Брат, страдающий полным вниманием и желанием помочь. – Не могли бы вы сопроводить нас до Кречетова? Конечно, мы щедро отблагодарим.

– С радостью принимаю ваше предложение, – ответил брат, – тем более, нам по пути.

В это время из перевернутой кареты разошелся болезненный камень, сопровождаемый мычанием и каким-то непонятным бормотанием.

– Там кто-то остался? – удивился Игнат. – Что же вы сразу не сказали? – он вновь забрался наверх и запрыгнул в темное нутро дорожной громадины.

Барон с баронессой странно переглянулись, отчего я насторожилась и переместилась поближе к брату, чтобы развернуть щит, если вдруг что-то пойдет не так. Но все обошлось, Игнат вернулся уже через минуту, смерил супругу с грузом и обратился к нашей повозке.

– Гаврила, распряги лошадей, попробуем перевернуть карету. Боюсь, своими силами не справимся, слишком тяжелая.

Появляется, что расспрашивать сейчас бесполезно, да и бестактно, я занялась другими ранеными. Амулеты уже выработали резерв, устранив угрозу жизни. Однако следует промыть раны, чтобы избежать банального заражения, и наложить повязки. Хлопотное дело потом, которое лучше не откладывать на. Жаль, с помощниками, не повезло, Лиза сознание теряла от одного вида крови. Барон с супругой, кажется, не от мира сего. Игнат с Гаврилой Силантьевичем арестован, Ванька тоже при деле.

– Егор! – позвала мальчонку, чей любопытный нос торчал из-под навеса повозки. Малец мигом прибежал, направляя при этом глазеть по сторонам. – Нужна чистая вода, спирт и корпия, и еще те бутылки с отваром, что мы купили в аптекарской лавке.

Как только мальчонка требует, я выдала следующее задание: отвести Лизу в сторону от побоища и заняться ужином. Сколько провозимся с каретой, неизвестно. Еще трофеи с разбойниками и уцелевшие вещи нужно собирать-рассортировать, так что нечего отсиживаться по углам, когда другие работают. Скоро стемнеет и лучше бы отъехать пару на верст. Ночевать возле трупов, думаю, ни у кого желания не возникло. Тела по-хорошему предать земле надо, чтобы хищники не нагрянули. Запах крови они давно учуяли, и только люди общаются им устроить пиршество.

К тому моменту, когда я закончил с ранеными, брату удалось установить карету на колеса. С натужным скрипом и грохотом мебели громадина приняла вертикальное положение. Игнат с молчаливого французского барона забрался сюда и через разговорное время вынес зарубежного человека. Мирьям, всплеснув руками, бросилась к ним, наводя ненужную суету, чтобы пристроиться к океану с комфортом.

Я подхватила склянки с зельем, корпии и подошла поближе, предполагая, что раненому неизбежно поможет. Не наблюдается. Так, несколько ушибов и ссадин, которые пройдут сами. Проблема крылась в другом, лекарскими амулетами ее не решить. У парней случились парализованы ноги, и он не мог самостоятельно передвигаться. Я впервые увидела инвалидность в этом мире и проповедате же смешанные чувства, что и остальные. Магия универсальна для любых случаев, особенно для выращивания утерянных конечностей. Это, конечно, стоило прибыли, смертным не попадали на прием к целителям такого уровня, но ведь возникали и другие случаи. Достаточно посмотреть на руку Игната, у которой повреждена кисть, заменяемая механическим протезом. А Зельманы, судя по дорогой карете, не бедствовали. Теперь понятно,

– Это Алим Самон Осипович Зельман, – запоздало обнаружил молодой человек барон. У меня сложилось впечатление, будто он стыдился самого себя. А может, так и было? – Прошу прощения, что сразу не рассказал. Мы привыкли к уединенному образу жизни. Алим тоже не любит новые знакомства. Вот и тянули до последнего, надеясь, что такие ситуации разрешатся.

Молодой человек не заметил никаких эмоций, будто отрешился, ушел в себя и не обращал внимания, что происходит вокруг. Спрашивать о причинах, побудивших Зельманов спрятать сына и не допустить, чтобы его положение, брат не стал. Я тем более не полезла с вопросами. Это посторонние люди, которые сами знают, что лучше для их ребенка. Впрочем, ребенок Алима я бы не назвал. Ему на вид около двадцати лет, телосложением в отца пошел, такой же упитанный и рыхлый. Курчавые черные волосы и черты лица достались от матери. Возможно, при обнаружении обнаружение парень вел бы активный образ жизни, тогда и рыхлость исчезла. А так, лишенный подвижности, Алим практически не становится собой.

Посмотрев на молодого человека магическим зрением, я невольно отметил, что у него ярко проявляются энергетические узлы, характерные для магов. Однако же ни родовой печати, ни какого-либо развития дара не наблюдалось. А не в этом ли причина взрыва, сковавшего тело парня? Проверила наличие способностей чету Зельман – абсолютно безмагические создания. Но при этом на их телах присутствуют магические печати, как раз в тех местах, где обычно образуются основные энергетические узлы. Предположу, что это особенности обряда по принятию в род, с участием я не сталкивалась. Кто знает, какие обычаи смешаны у народов, живущих за пределами Российской империи?

Поставив дорожную карету баронов на ход, Гаврила откатил ее подальше от места выделения и оставил прямо на дороге. Туда же перегнала нашу повозку и телеги с добром. Одна телегу мы использовали, чтобы уложить раненых, которые пока не могли самостоятельно передвигаться. Выставленные в круг телеги и кареты служили контрольным барьером и образовывали защищенное пространство. Мало ли, кто в гости ночью пожалует?

Ванька, как собрал трофеи, достиг лова разбежавшихся лошадей верховной охраны. К сожалению, остальные животные погибли далеко с обозом не уедешь.

Игнат с Гаврилой занялись тяжелым трудом, но не нужным делом. Стащили тела погибших в две кучи, после чего брат сжег их магическим пламенем. Личные вещи владельца и охранников Игнат передал Осипу Аароновичу, чтобы вернуть родственникам. А вот разбойников обобрали до нитки, не брезгуя добротной одеждой, требуют, амулетами или сознанием. Добычу с татей, убитых до советов, спасшихся для выживших охранников. Остаточное по справедливости забрали себе. До Кречетова путь неблизкий, мало ли, с кем еще столкнемся? И оружие может случиться, и вещи пригодятся.

Уже стемнело, когда мы собрались у костра за ужином. Грибной супчик с овощами, бутерброды с солониной и сыром, лепешки – не хочется мяса. После того, как Игнат уничтожил тела, на водопаде витал удушливый горелый запах. Но что подделать? Нам не нужны толпы голодных хищников под боком.

– Нин, – ответил брат в сторонку, чтобы поговорить. – Ну как ты? Сильно устала?

– Бывало и старше, – пожаловалась я плечами. – А что?

– Подежуришь ночью?

– Ну, – я шумно втянула носом воздух. – Подежурю. Что ты задумал?

– Понимаешь, Иван, когда лошади отлавливал, наткнулся на след раненого разбойника. Естественно, пошел за ним, обнаруживаясь добить, а набрел в лагерь, где эти сволочи окопались. Людей там немного, с десяток, может, два – основные силы здесь действуют. Вот мы с учеником и наведаемся в гости, уничтожим заразу.

– Что? – вскрикнула и тут же огляделась по сторонам, не привлекла ли лишнего внимания. Но нет, бароны ужин сразу после в карете заперлись, Лизка с Егором котелки чистили, Гаврила лошадей обхаживал. – Ты хоть понимаешь, как это опасно? – продолжила я гневным шепотом. – Что мы будем делать, если у вас есть что-то с экраном?

– Ничего не запаха, – согласился с жаром заразиться Игнат. – Наоборот, тати не ждут приступов, зализывают раны. Кто знает, может, это не единственный лагерь? Незачем оставлять свидетелей. Наверняка у них есть сообщники в ближайших городах. Откуда-то ведь они знают, на кого нападают. И представь, сколько прибыли у разбойников скопилось! Тати ведь не вчера пришла на большую дорогу. А тут мы накроем их разом, обещаю – никто не уйдет живым. Ванька уже все разведал и даже часть ловушек расставил.

– Ты ему так доверяешь? – вырвалось у меня невольно. – Мне его что, братом теперь говорить?

– Так ты из-за этого на парня взъелась? – хмыкнул Игнат, привычно взъерошив мне волосы на макушке пятерней.

– И ничего не взъелась! Это он называет себя как...

– Ох, ну что с вами делать? – Игнат тяжело вздохнул. – Мальчишка с маленькими летами со мной. Я научил его всему, что сам умею, привязался и люблю, как сына. Но и ты теперь часть моей жизни. Безусловно, важная часть, ведь мы остаемся в роду. Не говори уже о клятве и о том, сколько раз ты спасала меня от неминуемой смерти. Иван – сильный боец ​​и как вырастет, станет сильнее еще. Пожалуйста, постарайся поладить с ним. Я ему доверяю. Как знать, быть может, это будущий начальник нашей дружины?

– Пф-ф, тоже мне, начальник! Вот когда станет Виртуозом, тогда и подумаю, забери его в дружину или нет.

– Когда парень подвергся ранге Виртуоза, будет поздно, – заявил менторским тоном брат. – Бойцы высшего ранга, как обычно повязаны клятвами и окружающим какому-нибудь роду. А Ванька уже сейчас сдаст экзамен на Воина. Вспомни, у твоего отца тех, кто выдерживал такое испытание, сразу перевели в старшую дружину. По-настоящему преданных и верных роду воинов воспитывают чуть ли не с пеленок. Бойцу на контракте никто не доверит семейных тайн, так что будь выше мелких разногласий.

– Ладно, я понял, сдаюсь, – я в шутку подняла руки. – Уверен, что справишься с разбойниками? – вернулся к волнующему вопросу.

– На девяносто процентов процентов, – авторитетно заявил Игнат. – Однако я не допускаю непредвиденных ситуаций. Поэтому вдруг возникла инициатива. Гаврилу я предупредил, сменил тебя через четыре часа. Пусть потом отдохнет первым, ему еще повозкой управлять. Надеюсь, люди барона к утру оклемаются, иначе задержатся тут еще на сутки.

Я тоже на это надеялась, потому что не проповедовала желание общаться со спасенными. Помогать они отказывались, невместно благородным утруждаться и пачкать руки. Даже собственный сын обиходить не смог, требуя одолжить им нашу служанку. Лизе после пережитых унижений только посторонние парни не обнаруживают. Девушка подчинится. Но у меня язык не повернулся. Хорошо, Гаврила вызвался помочь, все равно ворочать тяжелую тушу, не под силу. Наш возничий и без той работы не покладая рук, а тут еще и это. Невольно закрадывались мысли, что зря в бойню вмешались. Нет, чтобы дождаться, пока их всех перебьют. Теперь возись с шестью баронами!

Ночь прошла относительно спокойно, я сидела у костра, подкладывая дрова по мере прогорания, и занималась тем, что аккуратно разлепляла страницы дневников. К моему горькому сожалению, часть заклинаний оказалась безвозвратно утеряна. Очевидно, предок записи вел на протяжении всей жизни, и не всегда под рукой использовались магические клетки. Обычные выцветали со временем или же растекались от ощущения ощущения. Однако я не отчаивалась, возможно, их еще восстановление.

Уже под утро ко мне присоединился Егорка, он привык вставать до зари. Гаврилу я будить не стала, понимая, что сама отдохну днем, а ему нужно хорошенько выспаться. На предложение мальчонке присматривать тут за всеми, сбегала к ручью, умыться. Заодно воды в котелок набрала.

– Давай-ка, натаскай еще задержанный веток, – вернувшись, я припахала мальчонку к делу. – Потом еще воды будешь, а то мало будет.

Сама же заражена ранеными, с неудовольствием отмечая, что им бы пару дней еще полежать. Все-таки у неодаренных аттестация идет медленнее, чем у магов. Значит, нам еще день тут куковать. Эх, а я так надеялась побыстрее добраться до Кречетова и избавиться от навязанных попутчиков.

Светало. Скоро Игнат с учеником вернутся, подумал о завтраке. Но я теперь нарочно не притронусь к готовке, для этого есть Лиза. Нырнула в повозку, чтобы разбудить девушку. Гаврила спал тут же, на дощатом настиле, и проснулся, стоило ему услышать шорохи.

– Чего это вы, боярышня, раньше меня не подняли? – всплеснул он руками. – Барин ведь приказал заступить на смену.

– Не спалось, – я невинно захлопала глазками, – за брата переживала.

– А что, его до сих пор нет? – Гаврила нахмурился.

– Что значит, нет? – всполошилась Елизавета. – Куда Игнат Захарович делся?

– Осмотреться пошел. Вдруг не всех разбойников перебили, и они снова нападут? – зыркнув на Гаврилу, чтобы помалкивал, выдумала я ответ.

Мужик медленно сомкнул и разомкнул веки, инструкция понять, что не стоит озвучивать лишнюю информацию. По большому счету, я ведь и не врала, просто не договаривала. Обсудив с Гаврилой перспективы задержалась тут еще на сутки, приуныла. До Кречетова и так путь неблизкий, а тут еще обуза в виде семейства баронов. Должно быть, мужчина спокойно относился к таким поворотам судьбы, как и Лиза, и Егорка. Им-то что? Барину теперь принадлежит, значит, он и заботится о безопасности и пропитании.

Ночью, пока возилась с дневниками, осознала одну неприятную вещь: сколько я уже изучила заклинаний, толком не использовала их на практике. Упущение! Да еще какое! Прадед в записях наблюдений опустошать резерв и закрепить полученные знания. Чем чаще это делается, тем быстрее увеличивается объем внутренних источников, а применение таких заклинаний не будет обнаружено. все уже разошлись, в повозке никто не мешал, то начала с себя. Сперва подвесила световой шар – простое заклинание стихии огня. Элементарное в экстренных случаях, но требует квалификации, чтобы не замечаться на нем, занимаясь другими делами, и в то же время постоянно находиться над собой. Затем применила бытовое заклинание чистоты, приводя испачканную одежду в первозданный вид. Заодно навела порядок в повозке и вокруг прибралась. Следом настал черед мальчонки, который умудрялся найти грязь там, где ее нет. Отвела его в сторонку да и бахнула заклинанием.

– Ух ты-ы! – заинтересованно засверкал он глазенками. – Рубаха как новая сделалася! И портки таперича стирать не нада. А энто, боярышня, котелки вы тоже так смогли? – он мигом смекнул, куда можно применить мои эксперименты.

– Смогу! – усмехнулась довольная я. – Только чур, чтобы никто не сказал. Понятно? Нужно будет, сама расскажу, а ты чтоб помалкивал.

– Дык, эта. Я – могила! Зуб даю! – закивал Егорка Болванчиком.

– Ну вот и хорошо, беги, – я отпустила пацана, – и позови Лизу.

Девушка пришла в полном восторге, когда увидела чистую одежду и руки, как раз чистила картошку. О волосах и говорить нечего – извечная проблема, где достать необходимое количество воды, а потом еще найти время просушить их.

– Ниночка Павловна, волшебница! Так вы магичка? Чудо-то какое какое! Надо же! А что вы еще умеете?

– Да так, разное, – пожалела я плечами. – Я еще только учусь. Только никому не говори, чужакам особенно. Не доверяю этому баронам.

– Как прикажете, боярышня. Слова не скажу, даже если будут пытать и лютой смертью грозить, – заверила Лиза со всей серьезностью, что вызвало у меня недоверчивую улыбку.

Лизка от вида крови в обморок бухалась, а тут пытки – мерзкое, чрезвычайно болезненное и кровавое действие.

– Ну, это не та тайна, за которую следует умирать, лучше просто держи язык за зубами, – предупредила я на всякий случай. – Идем, кажется, наши попутчики проснулись, – расслышала голосок Мусечки, которая с утратой уже отчитывала мужа.

– Ося, я требую, чтобы мне подали горячую воду. Я хочу умыться. Ты же мужчина, найди служанку, пусть чистит одежду.

– Мусечка, да где же я возникает леса ее найду? – отозвался изумленный барон.

– Как где? Вчера же нашел!

– Так это спасителей наших личная служанка, не могу я ей приказывать.

– Ося, меня не волнуют такие мелочи, в самом деле! – возмутилась баронесса. – Они ведь даже не дворяне и должны быть счастливы, что принеси нам услугу. Ох, и зачем я только согласилась на это путешествие. Алим, сыночек, мамочка ради тебя на такие жертвы пошла! – дамочка вернулась в карету, а муж остался наедине с проблемой.

Я предпочел бы держаться от них подальше. Но лагерь-то общий, куда тут скроешься? Выбрались мы с Лизой из-за кустов и неспешно пошли обратно.

– Доброго утра, Нина Павловна, – завидев меня, обрадованно кинулся навстречу Зельман.

Я внутренне поморщилась, так царапало чужое отчество, да и разговоров о предстоящем.

– Доброе, Осип Ааронович, – вежливо поздоровалась. – Как спалось? Как самочувствие?

– Бог миловал, – мужчина осенил себя крестом. – Не подскажете, куда ваш дядя запропастился? И брата твоего что-то не видно.

– Так на охоту ушли, – не моргнув глазом, соврала я, – и хищников заодно погонять. Ночью совсем близко к лагерю подошли. А зачем они вам понадобились? Может, я помогу?

– А и поможете, Нина Павловна, – расплылся барон в улыбке. – Супруга моя тяжело переносит походные тяготы. С нами штатный сотрудник выехал, чтобы оказаться с комфортом, к которой она привыкла. Теперь же, сами видите, не осталось никого. Не могли бы вы одолжить служанку по-французски? А то и перекупили бы мы ее насовсем, что скажете? Девушка, вижу, работающая. Вон, с завтраком хлопочет и одежда уже успела увидеться в порядке. Хорошую цену дам.

– Вот что, – я завела руки за спину и впилась ногами в ладонь, чтобы не сорваться. – Лиза – не наша собственность, чтобы торговать как вещью. Захочет уйти, неволить не будем, но и в обиду никому не дадим. Разумеется, мы постараемся облегчить вашу походную жизнь. Одежду постирать-починить, еду приготовить. Если госпоже Зельман скорее камеристка, Лиза с удовольствием поможет. Но уж простите, менять исподнее и обмывать взрослых парней она не будет. Я понимаю, Алим не виноват в своем немощном состоянии, и этот вопрос надо как-то решать, поэтому предлагаю приемлемый выход: вы договариваетесь с Гаврилой, если по необходимости переодетма, вероятно или еще что-либо сделать. Ну а гигиенические вопросы решают сами.

Ошарашенный ответ, барон растерянно адресован и отправлен к себе. Видно не привыкли, чтобы ему отказали.

Глава 20

Раздираемая любопытством, как бы новые попутчики каких-нибудь гадостей не удумали, я нашла укромное местечко воспоминания от кареты и запустила заклинание «слух». Часть разговора пропущена, но вряд ли ли что-то важное. Мусечка сдавленно шипела, высказывая, что думает о нас.

– Да как эта невоспитанная девчонка посмела говорить с тобой в рождающемся тоне! – бушевала дамочка. – Ося, и ты случился? Они же являются обязательными для всех по первому требованию. Нет, это ни в какие ворота! Розги по этой выскочке плачут! Уверена, как только ты попросил Игната Захаровича, он тут же накажет племянницу и продаст эту девку. Тройную цену заплатим, десяток таких себе купит.

– Ох, Мусечка, я бы на это не рассчитывал. Ты видела? Они в одной повозке ночевали, стало быть, доверяют. А нам многоже быть неблагодарными, ведь эти люди спасли нам жизнь. Потерпим несколько дней, справимся, а в Кречетове новых служителей наймем.

– И что, мне теперь страдать, пока эта чернь наслаждается комфортом? – послышалось шумное сопение.

– О каком комфорте ты говоришь? – фыркнул мужчина. – У них одна повозка на шестерых, и даже сам Игнат Захарович не чурается грязной работы.

– Это-то и странно, – успокоилась баронесса и приняла решение. – Вот только манерам светского обучения так, будто с небольшим лет среди знати вращался. Сила представилась и порода видна. Не пойму только, отчего мещанским имя назвался? Неужели скрывается от кого? А не разбойник ли он? Откуда нам знать, что это не по его указке напали? Вдруг это такой умысел злой, чтобы мы поверили, будто жизнь долг на нас висит? Вот сохранил клятву служения, и что ты сделаешь?

– Что и случилось, Мусечка, – ответил барон.

– Но это же унизительно, служить какому-то простолюдину! – взвизгнула Мирьям, а я подпрыгнула и затрясла головой, чтобы унять звон в ушах.

Вот ведь сирена пожарная, блин! Однако ж интересно было слушать, так что я снова запустила заклинание.

–... ошибаешься, мама, – с удивлением услышала новый голос, который, судя по всему, заинтересовал Алиму. – Эти люди не врут и не хранят слово, если и мы не нарушим своего. И насчет благородства ты снова ошиблась. Заметила, как правильно строит фразы девочки? Такое возможно, если с ней занимались учителя.

– Подумаешь! Учителей может нанять каждый, у кого есть деньги, – недовольным тоном заметила Мирьям.

– Верно, купцы и зажиточные мещане не экономят на обучении наследников. Вот только кто выйдет замуж за девчонку, которая выйдет замуж и покинет семью? А манеры? А уважение к высшему сословию? Она держалась с отцом величин и даже не задумывалась, происходит ли выработка условий дворянину. Уверен, дядя подтвердит каждое слово, ведь девочка говорила от лица всей семьи.

Какой наблюдательный молодой человек!

– Ося, а ты что скажешь? – не унималась дамочка. – Если они действительно дворяне, то и золотом не откупимся? Бог отвернется от нас, коль магу в услужение пойдем. Это темничьи происки!

– Значит, так, жена моя, – раздался стук ладони по английской поверхности. – Темничьи ли это происки или испытание, посланное Богом, а мы должны свято следовать заветам предков. Раз уж так случилось, что задолжали Чернецким три жизни, нам и ответ держать. Я поговорю с Игнатом сегодня же и расскажу, как есть. Отчего ты решил, что им служба наша неизбежно? Иная услуга дорого стоит денег, а мы не последние люди в клане.

Полезная вещь, оказывается, мое заклинание. Только интересного узнала. Радовало, что благодарность человеческая среди попутчиков не чужда, а то я уж засомневалась. Развеяв плетение, отправилась к Лизе, которая колдовала над завтраком. Только присела на поваленное деревце, как радостный Егоркин вопль:

– Ура, барин с охоты вернулся! С добычей едет.

Понятно, что мы бросили дела и бросились встречать Игната. Интересно же, чего он там раздобыл? Далеко бежать не пришлось, лес вплотную подходил к дороге, обильно зарос кустами и травой, так что уже через десяток метров не разглядеть ничего. Егор и сам угольный путников, когда они уже вышли из леса. Перемахнув через телегу, я резко затормозила, с удивлением исследуя незнакомых людей. Четыре девицы потрепанного вида, две женщины постарше, худящий обросший мужичок и мальчишка лет шести-семи, Егорке почти ровесник. Позади топал Ванька, ведя по поводу трех навьюченных мешками лошадей, а поглощал процесс брата, в руках которого сидела малолетняя кроха.

– Принимайте пополнение, – ухмыльнулся Игнат, глядя на наши оторопевшие лица. – Вот, у разбойников отбили, с нами до Кречетова поедут.

Не было забот, купила баба порося!

Посмотрел я на этот курятник и понял, что спокойной дороги нам не видать. Эти люди наверняка пропали на старом тракте. Вот вернутся домой, начинают их расспрашивать, где пропадали, тут ивет полагает имя спасителя. А оно нам надо?

– Егор, – я поманила мальчонку к себе. – Следи в оба, чтобы никто в нашу повозку не забрался. Глаз не выходил, понял? Лизу и Гаврилу я предупрежу. Если один вдруг отошел по делу, другое в это время смотрит. Увидишь, если кто поблизости крутится или вынюхивает, сразу Игнату или мне говори, а уж мы разберемся.

Нахаленок надул от важности, свысока поглядывая на чужого мальца. Вот, мол, какие хозяева поручения мне дают!

В результате я не сомневалась, теперь стоило решать проблемы с аллергией.

– Лиза, – подошла к врачу, – принимай пополнение. Ты за старшую, поняла? Отправь кого покрепче к ручью за водой, завтрака на всех не хватит. Хворостом еще надо запастись, овощей начистить. В общем, сама разберешься, а мне надо с братом поговорить.

Я сосредоточила внимание на Игната, дождалась, пока он обратил внимание на меня, затем молчала в лесу. Недалеко, как раз, чтобы никто не подслушивал. Вскоре позади раздались тяжелые шаги. Надо же, сообразил!

– Рассказывай! – я развернулась и вопросительно уставилась на охотничку, – что там произошло? Будем думать, что дальше делать.

– Ух, суровая какая! – хмыкнул мужчина, – видела бы себя со стороны! – подначка не удалась, я даже бровью не дернула, поэтому Игнат перешел к делу. – Лагерь захватили без лишней крови. Разбойников повязали, ретивых Индикаторно успокоили, ну а остальные с радостью рассказали, где хранят награбленное, кто в том жешине наводчиком сидит и многое другое.

– Прямо так и с радостью? – засомневалась я.

– А то! Знаешь, как повизгивали, когда им пятки в огне поджаривали? – зло усмехнулся Игнат. – Во всех грехах сознались. Этим тварям за то, что творили, одной смерти недостаточно. Только народу загубили! Целыми семьями убивали, оставляли лишь молодых девушек на потеху, да и долго не задерживались. В общем, подробности Пленников держали в землянках, кормили через раз, издевались. Люди уже и не надеялись живыми выбраться.

– Если тати убивали семьи, дети тогда откуда?

– Действительно хочешь знать? – брат поморщился. – Грязная история.

– Не уверена. Но как я по-другому узнаю, куда еще мы вляпались? Ты подумал, что эти пленники расскажут поверхности?

– Молчать будут и крепко. Мы некоторых разбойников без границ молчания допрашивали...

– Мы? – вытаращилась я на Игната. – Иван тоже участвовал?

– Ну, не то чтобы я это поощрял, – шаркнул ногой мужчина, отбрасывая сухую ветку. – В пытках нет ничего благородного. Однако бывают случаи, когда срочно требуется раздобыть у врага информацию, и тогда в ход идут все средства. Иногда от этой развитой жизни хороших людей.

– Допустим, и что?

– А вот что: грабили тати большей части купцов да дворян безземельных, за час никто не стоял. Лет пять уже на старом тракте промышляли, читали с головшайки в десяток. Пару раз повезло, сорвали куш, потом к ним примкнули беглые каторжники, а потом появился покровитель, причем, явно из благородных и со связями, раз уж темные делишки от властей прикрывал. Этот покровитель магических амулетов банду снабжал, наводки жирные подкидывал, посредником работал, когда дело до шантажа доходило. Рядовые советы в серьезных делах не участвовали, но пленников доводилось караулить. Мальчишка как раз из таких будет, за него уже выкуп профессоров. Насчет мужика я пока не избран, чего от него татям понадобилось. А вот девочка в разбойничьем лове с самого рождения. Так вышло, что у молодых женщин на сносях в момент атаки отошли воды. карета без гербов, охрану перебили, а мать умерла сразу после родов. Только и успела, что на дочку подписчика да имя наречь. Малышка одаренная, потому и жива до сих пор. Видно, у главы на девочку планы, раз держали ее вдали от человеческих глаз.

– А нам-то теперь что с ней делать? И с охотой?

– Как я уже сказал, доведем до города, а там обещаем деньги, что у разбойников раздобыли, и отпустим на все четыре стороны. Мальчонку вот надо бы часы вернуть, да с мужичком побеседовать. Подозрительно, что его в землянке держали. Может, тать лихой проштрафился? По дороге разберемся, не стал покамест зазря человека жизнь лишать. Я вот ума не приложу, как пацана отправить и при этом самим не засветиться. Может, баронов к делу рабочих?

– Может, и позвонил, – я пересказала, что подслушивала в спасенных семьях.

– Вон, значит, как! – удивился Игнат. – А ты времени даром не теряла, молодец!

– Ладно, чего уж там, – я смутилась от похвалы. – Пленники ведь еще не знают, кто их спасает и кому они обязаны жизнью? Может, рассказать дело так, судя по приказу барона, ты выследил сбежавших разбойников? Если у властей возникли вопросы, то Осип Ааронович на них и ответит. Отряд у него большой был, могли же они одолеть татей лично своими силами?

– Тут я бы поспорил, но идея здравая. Посмотрим, что господин Зельман предложит в уплату долга. Идем, без присмотра оставлять невозможно, да и за каретами возвращаются, что на дороге бросили. Дело еще много предстоит.

– Игнат, – я окликнула брата, когда тот уже распространился к лагерю, – ты ничего не сказал о девочке.

– Разве? – он напрягся, словно приготовился к удару. – Юленька живет с нами. Если не найдем родственников, удочерю, – Игнат медленно развернулся и показал мне в глаза. – Ты против?

– Я? – опешила от его вопроса. – Почему я должен быть против?

– Не знаю, – брат пожаловался на мысли. Нина, ты удивительно взрослая для своих лет, – он шагнул ко мне, заключеня в объятия. – Иногда кажется, в тебе живет взрослая женщина. Понимаю, маги быстро взрослеют. После того, через что тебе довелось пройти, наивно считать тебя маленькой девочкой.

– Я – щит рода, – я шмыгнула носом. – Мы последние, кто выжил. На нас лежит ответственность и...

– Ну вот опять! – он присел на колени, арестовано мое лицо в плену ладоней. – Сокровище мое, обещаю, как только найдем безопасное место, тебе легко не думать о проблемах. Самый большой из них будет выбор, какое платье надеть сегодня. А еще я куплю тебе куклу... – Игнат осекся под моим насмешливым взглядом. Он тут живого ребенка притащил, чем не кукла? – Сдаюсь! Но в школу обязательно пойдешь и будешь учиться, как все нормальные дети.

– И я тебя люблю, Игнат, – я схватила мужчину за шею и чмокнула в щеку. – Идем уже, пока нас не схватили.

Суета в лагере набирала обороты. Пленники еще не осознали, что рабство закончилось. Они вздрагивали от каждого громкого окрика, опасались смотреть в глаза и отказывались принимать обновки, полагая, что за них могут расплачиваться. Тем не менее, женщина из старших слишком уж быстро адаптировалась и принялась отнимать у других еду и любовь, которую я люблю из багажа погибшей прислуги Зельманов. Нахалку живо приструнили, пригрозив оставить в лесу и выжить дальше самостоятельно. Но значительно сильнее поразила Мусечка, которая на раз собрала бабскую гвардию. Дамочка привыкла к персоналу, а тут появилась возможность вернуть хотя бы подобие прежнего комфортного путешествия, и она его не упустила. Сначала отправила женщину к ручью на помывку. Когда те, посвежевшие и обряженные в чистые вещи, вернулись, устроила форменный допрос. Судьбы у девчонок побывала одна на другом. Ехали с семьей, попали к разбойникам, возвращаться некуда. А кому они теперь опозоренные нужны?

Для ухода за сыном баронесса выбрала молодую тихую девушку по имени Неждана и женщину постарше. Евдокия хоть и разменяла третью десяток, но обнаружила свою красоту. Видно, потеря близких надломила в ней что-то, раз она с безразличием восприятия перемены в собственном судьбе.

В процессе этого отбора я подметила, что для разговоров Мирьям подзывала пленниц поближе к карете, а перед тем, как огласить решение, зашло вход. Советовалась с сыном? Каюсь, снова использовала заклинание «Слух» и знаю, именно Алим настоял на кандидатурах Евдокии и Нежданы. Они использовали честно, не юлили и не подхалимничали ради выгоды или каких-то привилегий. Определить это помогла магия разума, толикой которой наделила меня госпожа Разумовская. А вот чем руководствовался младший Зельман? Надо бы присмотреться к его магии. Удалось это сделать лишь к вечеру, когда парни вынесли подышать свежим воздухом. Основное время Алим проводился в карете, предпочитая одиночество любому общению.

Я пару раз забрасывала днем ​​подслушивающее заклинание, но ничего, кроме шелеста страниц изнутри не доносилось. Не удивлюсь, если с собой бароны везли, большой, которая мало что доставит посвящал свободное время. С другой стороны, чем еще заниматься человеку, связанному с подвижностью и радостей жизни? Позже я выбрала у Игната, единственного из нас побывавшего в карете, и он подтвердил, что видел стеллажи с книгами. Кроме этого помещения там поделено на две части. В одном – спальное место с поручнями и ремнями закреплений, при помощи обхода Алим перемещался. Крепкий стол, письменные принадлежности, масляные фонари и резная перегородка, обеспечивающая уединение. У баронов же комнатка ходила на купе поезда в вагоне для аристократов. На контрасте с аскетической обстановкой сына Зельманы окружили себя королевской роскошью. Некоторые серебряные приборы и подсвечники старинной работы стоили в состоянии. По случаю, понятно, чем они разбойникам приглянулись.

Единственное, что настораживало, бароны категорически отказывались от использования магии. При этом карета обладает таким запасом прочности, что ее прямым попаданием огненного шара не разметало. Так, опрокинуло только и упряжь попортило. Починкой занялся Гаврила, пока Игнат с бароном и учеником перегоняли транспорт для освобожденных пленников. Полагаю, не без умысла Игнат взял с собой Осипа Аароновича, как раз поговорят без лишних ушей.

У меня же состоялось знакомство с Юленькой, совершенно очаровательной малышкой. Я забрала ее в повозку, чтобы выглядеть в божеский вид и почистить одежду. Игнат говорил, о девочке заботились плохо, но это еще слабо сказано. Только благодаря магии и врожденному иммунитету она не захватила простуду или какую-нибудь инфекцию. Под густой грязью пряталось невероятное чудо с медовым цветом, зелеными глазами и белоснежной кожей.

Внимательно изучив энергетическую структуру ребенка, я отметил преобладание золотисто-коричневых потоков стихии земли. В будущем, вероятно, случится магом. Уже сейчас развиваются очаги, наблюдаемые за силой потоков, ожидается, что Юлия будет оперироваться, впечатляло. Я не сильна в генетике, но такое характерно для одаренных с вереницей потомственных магов в родословной. Цвет магии чистый, насыщенный – исключительная особенность аристократических родов из серебряного списка, или даже золотого. Если у девочки остались живые родственники, то среди дворянских семей с преобладающими стихийными землями. Достаточно выиграла, не пропала ли молодая дворянка года два-три назад. Заняться этим неизбежно в ближайшее время, пока у Юленьки не наступил возраст первой инициации. Наличие дара контроля, и родовая печать – лучший способ удержания растущих сил.

– Дай! – пока я не обнаружила, кроха освоилась в повозке и подобралась к сундуку с личными вещами. – Дай, дай, дай! – она скуксилась ипала ножками, не в силах открыть тяжелую крышку.

Стало интересно, что же так заинтересовало малышку, поэтому я открыла сундук и стала поочередно доставать вещи и показывать их девочке.

– Дай! – зеленые глазенки загорелись, когда очередь дошла до мешочка с монетами.

Золото прежде всего усилено разбойниками. Игнат закинул сюда, а я не успел его переложить в потайной кошель. Выудив монетку, протянула ее Юленьке. Та аж затряслась от предвкушения, спала денежку и засунула в рот.

– Эй! Куда? Грязная же! Идаваясь ненароком, – я потягиваюсь отобрать, но какое там!

Кроха активно заработала челюстями, хромкая золотом, как сухариком. Разжевав, она проглотила получившуюся массу и рассмотрела меня голодным взглядом.

– Дай! Есе качу! Да-ай! Ну, да-ай! – она вытянула ручки и требовательно заработала пальчиками.

– А волшебное слово?

– Дай быстлее! Кушац качу.

– Надо сказать «пожалуйста»! – я совершенно растерялась и разговаривала так, будто ничего необычного не обслуживала. – Ну? – достала еще монетку и вопросительно уставилась на малышку.

– Позаста, давай быстлее! Кушац качу! – заполучив вторую золотую, девочку и его слопала с таким аппетитом, будто это вкуснейшее лакомство.

Ох, и не прокормим мы эту Юленьку! По миру пойдем.

Заглотив десяток монет, малышка успокоилась, забралась на спальное место Игната, свернулась калачиком и заснула. Это поначалу фокусировалось с поеданием денег ошеломил, а потом я переключилась на магическое зрение. Выходило, что таким образом девочка восполняла растраченный резерв, который уходил на содержание жизни в крохотном тельце. Способность поглощать золото сужала круг поиска, ведь не все маги земли управляют металлами. Еще не способная осмыслить, что и как происходит, Юлия воздействовала на мясо. Меняется твердость или химически дажей состав, адаптируются и превращаются абсолютно неперевариваемые элементы в питательную массу. И это в столь малом возрасте! А если она научится этим управлять? Юленька сторицей вернет вложенные средства. Поистине, золотой ребенок! Интересно, Игнат знал об этой особенности, планируя удочерить девочку? похоже,

День пролетел в суете и приготовлениях. Охранники Зельманов оклемались, а уж в молодых девушках пошли на поправку семимильными шагами. Вот и отлично, а то на увеличенное количество средств возмещения не доставало. Мы уж думали бросить часть добычи, а теперь спокойно сгрузили на телеги оружие разбойников, их экипировку, а также забрали фураж для лошадей и запасы продуктов.

Вечером после ужина, когда все собрались у костры, барон Зельман объявил о планах республики. Ничего особенного, на стороне рассвета выйдем в Кречетова и будем гнать без остановок. В городе мы распрощаемся с освобожденными пленниками, а сами продолжим путь. В уплату долга жизни Осип Ааронович возьмет на себя общение с переводом и поможет нам перебраться за Урал. Плюс к этому раздобудет чистые документы и поспособствует обустройству на новом месте. Это предложение поступило по особому запросу.

Семья баронов не зря беспокоилась о долгой жизни и возможных проблемах, присущих вассальной клятвы. Как оказалось, Зельманы – младшая ветвь ашкеназийского рода Кальман, известный грамотными юристами и знатоками права. Адвокатские конторы Кальман присутствуют в каждом крупном городе и заражении их, как правило, среди представителей этой многочисленной общины. Осип Ааронович как раз направлялся к службе борьбы с наркотиками, чтобы возглавить новое отделение в Алапаевске.

Наследник Зельманов пошел по стопам отца, являлся слушателем Новгородского правового университета и обнаруживался среди практикующих перед дипломом защиты. Усидчивости парню не занимать, судя по тому, сколько времени он провел за книгами. Магия Алима отличается особым серебристым оттенком, проявляющимся за предрасположенность к магии разума. Заметно, что наиболее развитые энергетические узлы концентрируются в левой лобной доле мозга и в области сердца. Зато большинство рабочих компьютеров атрофированы или повреждены, как, например, в паховой области. Если помнить о проблеме с печатью отречения, которая медленно убивала Игната изнутри, здесь я видела схожую картину. Нарушение магических потоков прямого воздействия. Алим преимущественно неразвитые способности, за исключением высокой запоминаемости большого объема информации и чувства эмоций других людей. Вырисовывалась неприглядная картина, будто кто-то нарочно блокировал проявление магии, невзирая на то, есть ли она у человека или нет. Тот же Осип Ааронович взял на себя изъятие печати, но они никак не вредили человеку без единой капли дара. Интересно, барон с супругой знает, что проблемы со здоровьем у их сына происходят из-за варварского ритуала? И вообще, что это за ритуал такой, подавляющий магическую составляющую одаренного человека?

Гм, если среди ашкеназцев распространена магия разума, как их до сих пор не взяли к руке совершенства мира сего? Может, этот ритуал и есть гарантия неприкосновенности?

Глава 21

В Кречетов мы прибыли через полторы недели, измотанные и уставные от бесконечной гонки. Короткие привалы, только чтобы дать отдых лошадям, постоянная тряска и надоевшие до зубов скрежета однообразные похожих друг на друга дней. Игнат не давал нам застаиваться, возобновлять тренировки по вечерам, но это капля в море по сравнению с вынужденным ничегонеделаньем. Хозяйственные хлопоты взяли на себя открытые пленницы, которые с рвением себя обнаружили, что доказали свою эффективность. Даже слишком ряно подошли к этому вопросу. Я заметила, как дружинники по вечерам удалялись в ближайший лесок в женской компании. Мальчишка хвостиком таскался за Иваном, увидев в нем пример для симуляции. Ну а мужичок, назвавшийся Семеном, держался в стороне и предпочитал помалкивать.

– Откуда мне знать, что ты не разбойник, Семен Иванович? – Игнат переговорил с ним еще в день возвращения, а я бессовестно подслушала разговор. – Чего им понадобилось, что в клети сырой тебя держали и голодом морили? Отчего не пытали, не убили, как остальных? Ты особенный?

– Так ведь и ты не простой человек, Игнат Захарович, – мужичок усмехнулся в усы и огладил неровно стриженную бороденку. – За то, что из плена выручил, благодарен буду и отплачу добром. Однако ж узнать о причинах, приведших в лапы к разбойникам, уж извините, не могу. Это чужая тайна.

– У меня нет оснований доверять, – ответ брату явно не понравился. – Может, прибить тебя по-тихому да закопать в лесочке? Никто ведь и не знает.

– Твоя воля, барин, – в голосе Семена сквозило равнодушие. – Умру, горевать никто не станет. Но лучше бы отпустил бы меня, глядишь, и пригодился бы когда-нибудь.

– Экий ты шустрый. Вот так взял и отпустил? А ну, как ты с татами в разговоре и доложишь, кто банду порешил? Не люблю я врагов за спиной оставления.

– А я и не враг тебе, – Семен хмыкнул, – и люди, виды служу, тоже. Моя жизнь ничего не стоит, но хозяева узнают, если я вдруг умру, и пожелают найти виновных. Не за тем, чтобы отомстить, а уверен, что ты ничего лишнего не избран. Я не угрожаю, не подумай, просто предупреждаю о последствиях. Верить ты не обязан, но как одаренный чувствуешь ведь, что не вру. И девчонка твоя подтвердит, если спросишь.

Ой, как сразу уши у меня загорелись в ожидании взбучки от Игната!

На том разговор и завершение. Семен не врал на счет того, что до нас дел нет, но и магом не был. Тогда как выяснилось, что подслушиваю? Странностей вокруг этого человека хоть и отбавляй, но иногда лучше не лезть в чужие тайны и не создавать дополнительных проблем.

На последней остановке, когда до Кречетова было рукой подать, я вдруг проснулась неожиданной ночи. Сама не поняла, что меня разбудило. Появлялась, что сразу не усну, отказалась из повозки прогуляться до ветру. На обратном пути оказалось внимание, которое наш караульный спит наступил, и поспешила к мужчине, чтобы разбудить. Старший из охраны барона стоял, прислонившись спиной к дереву и свесив голову на грудь. Легонько потрясла соню за плечо.

– Вдруг Он не проснется, – раздался голос из темноты.

Я чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Семен Иванович? – непроизвольно окуталась щитом, – что вы здесь используете?

– Пришел поговорить, Нина Константиновна, – он поклонился, как подобает простолюдину при встрече с благородными. – Прошу прощения за столь необычное приглашение.

– Оригинальный способ, – я нервно улыбнулась. – Значит, я не сама проснулась? И как это вам удалось?

– У всех своих секретов, пусть этот будет разговор, как и предстоящий разговор.

– А у нас есть, о чем секс? – мужичок не переставал удивлять талантами и осознанностью.

– Даже не сомневайтесь, – поманил он за себя, направляясь к затухающему костру. Подбросил в него дровишек и присел на поваленный ствол. Я устроилась чуть поодаль, гадая, что же понадобилось этому странному человеку. – Итак, Нина Константиновна, у меня дело о предложении, которое было доказано по обвинению в том, что я мог бы и не делать. Однако же я умею быть благодарным, особенно к тому, кто это может сделать.

– И что же это за предложение? – я не подала виду, как меня зацепило настоящее отчество Нины Забелиной.

– Предлагаю обмен. – полезный совет, который убережет от проблем, вам в будущем пригодится использование, – я вопросительно изогнул, озвучить кратность. – Взамен прошу отдать одну вещьцу, что досталась от разбойников. Ценности не представляет, а мне бы пригодилась.

– Хорошо, – легко согласилась, забавляясь этой игрой в шпионов. – Что это за предмет, ради которого развели столько тайн?

оказывается, речь шла о костяном гребне с незамысловатыми массами и многочисленными потертыми и выцветшими от времени камешками. Камни даже не драгоценные, разве что вещь выглядела старой, но таких в каждой лавке полно. Вряд ли это артефакт, никакой магии не ощущалось. Семен прав, я бы даже не заметил пропажи, захоти он забрать гребень тайком. Тем не менее, мужичок отнесся к украшению бережно, завернул в носовой платок и сунул за пазуху.

– Спасибо, это все, что я, – поблагодарил он с поклоном. – Теперь мой черед исполнять уговор. Так вот, не ищите родных девочек в Кречетове. Не советую также расспрашивать о пропавшей дворянке, только привлекаете к себе лишнее внимание. С вами будет безопаснее, чем где бы то ни было. При ваших талантах вы без труда разыщете семью Юленьки. В России только один род владеет магией, не ошибаетесь. На этом все, прощайте и передайте Игнату Александровичу, что я сдержу слово.

Мужчина отступил в темноте и буквально растворился в ней, что я уже не удивилась. Игнат так быстро поверил незнакомому человеку.

На въезде в город мы разделились и сделали крюк до западных ворот, чтобы никто не связал нас с баронами. Настойчиво постой в недорогой гостинице, сняли два номера на неделю. За это время исследовались продажи повозки и те товары, что Гаврила прикупил в Кустове. Заодно шумиха уляж, вызвала новость об освобождении банды, ну и Осип Ааронович прекратил отрабатывать долг. С бывшими пленниками было условлено, что они не распространяются, где исследуются последние месяцы, и уедут куда-нибудь подальше. Деньги для этого у них присутствуют. Игнат, как и предполагаемая, составляющая доли от дохода, взятой с разбойников в лагере. У кого достанет ума последовать умному совету и не вернуться в родные места, вероятно, неплохой шанс осесть в каком-нибудь городке и начать новую жизнь. Ну а те, кого природа обделила серым поражением, пусть пеняют на себя.

У Зельманов числился большой штат прислуги. предположить, что практически все события не завершились трудом, выдать Неждану и Евдокию за уцелевших служанок. Девушкам некуда было возвращаться, так что они с радостью остались в услужении у молодого барина. Также Осип Ааронович немедленно связался с родными Максимки и уладил вопрос с уточненными документами. Последнее – дело небыстрое и хлопотное, однако ж решение проблемы лежит на поверхности.

Наша повозка хранила следы пуль и разрушений, полученных во время взрывов разбойников. К сожалению, бумаги сгорели, а сами мы чудом уцелели и много дней прятались по лесам, опасаясь погони. Такую душевную историю слухи стражи на воротах. Для этого пришлось изуродовать повозку, ставшую за последние недели настоящим домом, а потом еще обрядиться в лохмотье и перепачкаться в грязи и саже. Игнат с Иваном старательно травли раненых, процедур стонали и хрипели для натуральности. Глядя на бледно-зеленые от мучительной пыли физиономии и окровавленные бинты, ни у кого не возникло сомнений, что защитники вот-вот отходят богу душу. Лизка сыграла роль отчаявшейся невесты Игнаты, рыдающей у него в изголовье. Уткнувшись лицом в ладонь, она содрогалась от рыданий. На самом деле девушка трясется от страха, что обман раскроется и нас арестуют. Гаврила даже слезу пустил, горюя о супруге, погибшей от рук разбойников. Сетовал обвинение главы семьи в бездействии властей и попросил указать на убийство и посодействовать в проходе будущего зятя и его старшего сына. Мы с Юленькой помалкивали, забившись в уголок и посматривая на стражников почтистливыми глазами. Егорка тоже участвовал в клоунаде и, размазывая грязь по мордахе, канючил:

– Дяденьки, помогите Христу ради.

Как и большинство стражников, набивающих карманы за счет приездов, теряют заработок и личное время они не желают и постарались побыстрее избавиться от проблемы. Выдали документы, по которым Гавриле зависело явиться в городскую Управу для подачи жалоб и заявлений на возврат документов, и запасы в резерве для бедных. шансы на выживание раненых стремились к снижению. Да и там не стоило вычисление на чудо. Откуда в больничке взяться медикаментам или специалистам хотя бы на уровне лекаря? вероятное местонахождение пожертвований горожан или содержится за счет меценатов, которые измеряются каждой копейкой.

В Управу Гаврила наступает следующий день, когда город уже взбудоражили новости о злодеяниях, творящихся на старом тракте. Зельман задействовал связь, давление и подняли такую ​​шумиху, что власти были отреагированы.

Почему мэр бездействует, когда гибнут мирные люди? Чем занимается полиция? Почему они работают честными гражданами?

Появляется, что журналисты не упустят выявление лишний раз пропесочить городские власти, глава Управы лично поручился, что вопрос мещанина Урядова решается в значительной степени. И даже лекаря прислал, не поленившись расспросить стражу о наших проблемах. К счастью, мы уже продали повозку и нашли объяснение, откуда взялись деньги на лечение раненых.

Новенькие паспорта главы лично уже на третий день нашего наблюдения в Кречетове. Теперь Гаврила Силантевич с Елизаветой из Уразовых превратились в Урядовых и обзавелись пополнением в образе младшего сынишки Егора Гавриловича.

– Так, энто, выходит, ты теперь папка мой? – пацаненок изумленно вытаращился на Гаврилу.

– Выходит, что так, – ответил мужчина, – а Лиза сестра старшая. Слушай ее во всем и оберегай.

– Йо-хоу! – издал Егорка радостный вопль, – я буду! Буду слушать. А вы энто, точно не врете? Не бросайте, как мамка моя?

– Не бросим, ​​не переживай, – Гаврила потрепал мальчонку по вихревой макушке, а потом обнял и крепко прижал к себе. – Но только и ты пообещай одну вещь.

– Какую жа? – он всхлипнул и уткнулся носом в плечо приемного отца, старательно пряча слезы.

– Пообещай, что будешь учиться и вырастешь достойным человеком.

– Зуб даю! – последовал незамедлительный ответ.

– Хэх, зубы мне твои без надобности, а вот слово сдержи, коль обещаний, – усмехавшийся поначалу, мужчина на последней фразе посерьезнел. – Настоящие мужчины слова не разбрасываются, а подтверждают их дело. С сегодняшнего дня начнешь заниматься с Елизаветой, чтобы научился читать-писать. И от тренировок с Игнатом Захаровичем не отлынивай. Такого мастера пойди поищи. Люди деньги платят, чтобы перенять его мастерство, а тебе, олуху, бесплатно науки достанется. Цени его доброту!

– Дык, я энта, ценю, – Егор шмыгнул носом, – и стараюся.

– Вот и старайся! А теперь беги, постреленок, о намерениях вещах поговорить надобно, – проводив взглядом мальчонку, который стрелой порскнул из комнаты, Гаврила нам представила дочь.

Лиза без слов поняла и, сославшись на срочное дело, поспешно вышла. Остались мы с Игнатом, Иваном и Юленькой, которая и не подозревала, что обзавелась новой семьей. Пусть пока только на бумаге, но теперь она Юлия Игнатьевна Неделина, родная дочь Игната Александровича Неделина. Нас с Иваном тоже записали Неделими, но уже как осиротевших племянников, которых Игнат взял под свое крыло. Так что я теперь мог смело отзываться о родном отчестве и не переживать, что случайно оговорюсь. Ваньке же было все равно, какое имя носить. Он лишь бросил прошлый взгляд на документы, запоминая новую информацию, и вновь принял невозмутимый вид.

После той вылазки в лагерь разбойников ученица Игната стала спокойнее. Может, выплеснул пар? Или же, наконец, брат поговорил с ним по душам? В случае возникновения, у Ивана возникали аллергические реакции.

– Барин, что дальше будем делать? – поинтересовался Гаврила планами на будущее.

По большому счету, с новыми документами и выбросами в руки, мы могли ворваться в любой уголок России, осесть там и начать новую жизнь вдали от темников и возникающих проблем, преследующих самые Суздаля. Вот только это ни на шагу не приближается к плану по накоплению и местам ненавистному князю Шумскому. Нам пришлось затаиться на время, пока я не войду в полную силу и не обзаведусь влиятельной поддержкой в ​​борьбе с могущественным противником. Но в этом и крылся подвод! Каким образом не высоко мещанне встанут на один уровень с дворянскими родами? Да с нами никто не станет девочкой! А открытые настоящие имена значило подставиться под удар времени. Вот и выходило, что нам нужен дворянский титул.

Проще было бы купить такой вместе с куском земли в соседнем государстве, где переходил владельцу вместе с правом собственности. Однако здесь же встречаются подводные камни, о которых предупредил барон Зельман. Любой такой новоиспеченный дворянчик становился подданным другому государству и платил за услугу вассальной клятву удобному правителю. А еще необходимо учитывать налоги и заботиться о землях, разбираться с внутренними проблемами. Это подразумевало постоянное проживание на территории новых земель, что, понятное дело, никак нас не у общино. Другой вариант обретения дворянства подразумевал женитьбу, в нашем случае Игната, на каком-нибудь дворянке из обедневшего рода с вхождением в семью супруга и принятием ее фамилии. Вот только мы ничего не выигрываем, потому что сам Игнат в таком браке не считался бы полноценным дворянином, и только его совместные с супругой дети наследовали бы титул. Третий вариант подразумевал усыновление с последующим происхождением полноправным наследником титула и имущества всего. Игната и всех нас родственниками. Нет, был еще четвертый вариант: спасение жизни члена императорской семьи либо героический поступок во славу империи. Но мы в ближайшее время не собирались и не привлекали к себе внимание тем более. Как правило, награждение титулом проводилось в императорском дворце Московского княжества при большом скоплении народа. А там обязательно найдутся люди, кто лично знал его Игната Забелина или отца. и только его совместные с супругой дети наследовали бы титул. Третий вариант подразумевал усыновление с последующим происхождением полноправным наследником титула и имущества всего. Игната и всех нас родственниками. Нет, был еще четвертый вариант: спасение жизни члена императорской семьи либо героический поступок во славу империи. Но мы в ближайшее время не собирались и не привлекали к себе внимание тем более. Как правило, награждение титулом проводилось в императорском дворце Московского княжества при большом скоплении народа. А там обязательно найдутся люди, кто лично знал его Игната Забелина или отца. и только его совместные с супругой дети наследовали бы титул. Третий вариант подразумевал усыновление с последующим происхождением полноправным наследником титула и имущества всего. Игната и всех нас родственниками. Нет, был еще четвертый вариант: спасение жизни члена императорской семьи либо героический поступок во славу империи. Но мы в ближайшее время не собирались и не привлекали к себе внимание тем более. Как правило, награждение титулом проводилось в императорском дворце Московского княжества при большом скоплении народа. А там обязательно найдутся люди, кто лично знал его Игната Забелина или отца. Третий вариант подразумевал усыновление с последующим происхождением полноправным наследником титула и имущества всего. Игната и всех нас родственниками. Нет, был еще четвертый вариант: спасение жизни члена императорской семьи либо героический поступок во славу империи. Но мы в ближайшее время не собирались и не привлекали к себе внимание тем более. Как правило, награждение титулом проводилось в императорском дворце Московского княжества при большом скоплении народа. А там обязательно найдутся люди, кто лично знал его Игната Забелина или отца. Третий вариант подразумевал усыновление с последующим происхождением полноправным наследником титула и имущества всего. Игната и всех нас родственниками. Нет, был еще четвертый вариант: спасение жизни члена императорской семьи либо героический поступок во славу империи. Но мы в ближайшее время не собирались и не привлекали к себе внимание тем более. Как правило, награждение титулом проводилось в императорском дворце Московского княжества при большом скоплении народа. А там обязательно найдутся люди, кто лично знал его Игната Забелина или отца. Игната и все наши родственники. Нет, был еще четвертый вариант: спасение жизни члена императорской семьи либо героический поступок во славу империи. Но мы в ближайшее время не собирались и не привлекали к себе внимание тем более. Как правило, награждение титулом проводилось в императорском дворце Московского княжества при большом скоплении народа. А там обязательно найдутся люди, кто лично знал его Игната Забелина или отца. Игната и все наши родственники. Нет, был еще четвертый вариант: спасение жизни члена императорской семьи либо героический поступок во славу империи. Но мы в ближайшее время не собирались и не привлекали к себе внимание тем более. Как правило, награждение титулом проводилось в императорском дворце Московского княжества при большом скоплении народа. А там обязательно найдутся люди, кто лично знал его Игната Забелина или отца.

– Пара дней в запасе есть, а после нас ждет Транссибирский экспресс, который доставит прямо к новому месту жительства, – озвучил Игнат наши планы.

новости неожиданные. Вопрос о путешествии по железке поднимался неоднократно, но мы сходились во мнении, что это опасно. Регулярные проверки службы безопасности поезда, досмотры на границах княжеств, случайно встреченные старые знакомые. Да мало ли неожиданностей на дороге? Однако теперь можно не опасаться проверок. Игнат выкупил два закрытых купе в вагоне среднего класса до конечной точки маршрута поезда. Вот только поедут в нем подставные люди, любители надлежало вести себя тихо и не показывать никому на глаза. предпочитаю, что при поступлении доставлены в купе, а внутри они оборудованы всем необходимым для комфортного наблюдения, то есть это несложная задача. Сами же послудем в купе для прислуги, предусмотренном в вагоне для аристократов. Осип Ааронович может обустроить нас конфигурацией.

С Зельманами мы в городе не были окружены и не контактировали, обсудив план действий водителей. В нашей мебели входил поиск фальшивых попутчиков, найм охраны и покупка амулетов. Защитных, лечебных, атакующих. Пусть и негласно, но Осип Ааронович показал, что не желает иметь дело с магией и ее проявлениями. Отчего так? Ответить на этот вопрос мог только сам барон, но подозревался в подозрениях, чтобы его не подворачивало.

Для охраны Игнат нанял трехнадежную парней и договорился с жуликоватой на вид парочкой, которая с радостью согласилась сбежать из Кречетова из-за проблем с границами. Занимались мошенники тем, что облапошивали подвыпивших мужичков, падких на прелести дамочки, он следовал за ней в гостиничном номере и там наблюдали в зале на голове. Хорошо, если попадалась голова крепкая, а страдалец отделывался шишкой по затылке, беспамятству и потерей наличности. Такие жертвы не спешили жаловаться в жандармерию, стыдясь прослыть дураками. Однако же накладки случались, стоило подельнику не рассчитать удар. Не нам их судить за случай, но, если нагрянет проверка, наличие у преступной парочки чужих документов никого не удивит.

Два дня перед отъездом мы Лизой посвятили лавкам и магазинчикам, обновили гардероб, прикупили канцелярских ведомостей, букварь для Егорки и полезную в быту мелочевку. Наши мужчины тоже преобразились, щеголяя в новенькой экипировке наемников.

В основном массовые люди, зарабатывающие тем, что наблюдали отдельные случаи жизни за деньги, внешне появлялись у друга на друга. Темно-серая или темно-зеленая форма с кожаными вставками и кармашками, обязательная ременная перевязка для оружия, в зависимости от достатка кольчужной рубашки или нагрудник с магической защитой. Качество ткани также соответствовало глубине кошелька и удачливости наемника, от грубого сукна до выделанной телячьей кожи. На ноги полагались ботинки на толстой подошве, либо жиров с повышением голенищами. Головные уборы носили по желанию, летом кепи с нетерпением и козырьками, зимой – меховые шапки-ушанки. Одиночки кому выбирали одежду по вкусу, свободные группы придерживались единой цветовой гаммы, ну а те, к счастью, взяли духовный найм у какого-нибудь аристократа, щеголяли в единой униформе родовых цветов дворянина.

Так вот, наемники оценивали по внешнему виду и наличию оружия. Если дорого нести экипировку, значит, у него полно заказов и он довольно удачлив в деле. Цена на услуги взлетала при наличии нагрудного знака Воина или хотя бы Ученика, даже Новикова и тех охотно взяли в команду. Специалистов ранга Ветеран или Мастер, как Игнат, в свободном плавании уже не встречал. О Виртуозах и говорить нечего, такие бойцы служили в княжеских дружинах и занимали руководящие должности. Что и говорить, победителей на воинском поприще чаще достигали люди одаренные. Выносливость, оценка, сочетание мечного боя с магическими атаками, совершенными такими солдатами непобедимыми. Как бы то ни было, люди упорно достигли вершин мастерства. Пример того, что Захар Платонович, командир отцовской дружины, сражавшийся с папой плечом к плечу и выстоявший наравне с ним до самого конца.

Осип Ааронович, брат показал Мастера, ни минуты не сомневался, что Игнат в одиночку обеспечил безопасность своей семьи. Затея с наймом дополнительной охраны служила окружающим маневром. От наемников требуется доставить особый груз в вагон первого класса и передать под охрану людей барона. Самим же пересесть в купе второго класса, и по прибытии в точку назначения отконвоировать грузополучателя. Ценным грузом были мы с Лизой, Юленькой и Егоркой, спрятавшиеся в существующих дорожных сундуках. В вагонах первого класса дворянам производились роскошные условия. Один человек запросто занял треть вагона, семейные же пары со штатным работником выкупили половину или даже весь вагон. После заселения посторонние на места занимаемых аристократов помещения не допускались. Таким хитрым никто не увидит,

Пока нанятые наемники передавали груз, брат с невестой, роль которого играла подсадная дамочка, сели в одно купе второго класса, а Гаврила, Иван и подкупленный пассажир, пойманный в точно такую ​​же униформу наемников, заняли второго. Затем Игнат поменялся одеждой и местами с напарником лже-невесты, после чего дождался встречи с людьми барона Зельмана. Одинаковый внешний вид не вызывал вопросов у проводников и охраны поезда, когда обратно в вагон первого класса возвращалось так же трое наемников. Лиц еще не успел запомнить, но никто и не старался этого сделать. Хватило пропуска и записки от барона, что его Игнат исполнил поручение.

В районе барона Зельмана, а не иначе как первого вагона класса, не назовешь, можно было чувствовать себя спокойно. Для всех мы добрались до Кречетова и исчезли. Пусть возможные ищейки ищут нас в торговых обозах или караванах, с владельцами которых встречаются Гаврила и Игнат.

Глава 22

Трехдневное путешествие на поезде может быть спокойным и скучноватым. Я исследовал частное дело и переписал заклинания в новый дневник. Лиза взяла на себя заботу о малышне, потому что иной ее помощи здесь не требовалось. Зато появилось время, чтобы позаниматься с Егоркой грамотой. Юленька вообще не доставила хлопот, тихонечко играя с куклой, что купил ей Игнат. Золота девочка не запрашивала, по-видимому, больше с лихвой пополнила очевидный резерв. Зато кушала с аппетитом и много спала, особенно под бочком у брата, которого она слепо обожала.

Вот только спокойствие нам и не снилось. Зельманы вели активную светскую жизнь, посещая вагон-ресторан и салон для аристократов. Игнат под видом телохранителя сопровождает пару при каждом выходе. Алим предпочитал уединение, питался у себя в отдельном купе-номере, заказывая еду из ресторана. Вагоны первого класса отличались повышенной защитой. Крепкий бронированный корпус, магические плетения, внешние на обшивку, ставни, закрывающие окна на случай случайных случаев. Единственный выход контролировался, так что посторонний не смог бы попасть внутрь без проникновения. Помимо этого, Игнат все равно заразил каждую комнатку, втайне расставил защитные амулеты, дублирующие систему безопасности, и снабдил каждую индивидуальную защиту. К сожалению семейку баронов никакими увещеваниями не заставишь надеть такие амулеты.

Нападение случилось в первый же вечер, когда Игнат с четой Зельман пришел на ужин. В дверь внезапно забарабанил проводник, всполошив известим, что наш телохранитель смертельно ранен, а его подопечные убиты. Я очень испугалась за брата, что совершенно не подумала о ловушке. Подхватив горсть целевых амулетов, бросилась к выходу. Иван перехватил меня у двери и грубо отшвырнул в сторону.

– Не спеши, нужно заранее убедиться, что они говорят правду. Эй! – он крикнул громче, – как это произошло? У телохранителя при себе пропуск и ключ, почему не воспользовался ими?

– Он без сознания, истекает кровью. Успейте сказать, чтобы доставили сюда, что вы поможете! – ответил проводник.

– Что-то тут нечисто, – Иван указал головой. – Бегом собери наших и спрячьтесь в купе Алима. Прикроешь, если вдруг.

– А ты?

– А я думаю, что произошло, – он взял нагрудник с магической защитой и согласился прилаживать его на себя.

– Возьми, – я сняла с себя защитный амулет, – я и без него справлюсь.

Нашим не нужно что-либо разжевывать или повторять в Европе. Едва заслышав об опасности, Лиза подхватила Юленьку и бегом бросилась к Алиму, Гаврила с Егоркой ринулись следом. Неждана с Евдокией присоединились минутой позже. Парень изрядно удивился, когда к замечанию ввалилась наша компания. Я не стал говорить о встрече родителей, не знаю всей правды. Быть может, это обманный ход? В возникшем случае, время для меня неожиданно было вызвано разом, сработали все чувствительные сенсоры тела, а события воспринимались как кадры медленной съёмки.

– Активируйте амулеты! Я скоро повернусь, – я выскакиваю в коридор, как раз, увидеть, как открыть дверь, а внутрь летит что-то насквозь магическое. – Берегись! – ставлю щит одновременно с разрастающейся вспышкой взрыва.

Замечаю, как Ваньку отбрасывает в купе для прислуги, и на нем один за другим сгорают амулеты защиты. Меня волновой опрокидывает навзничь, но щит держит. Вижу, как в проеме облака две фигуры, окруженные всполохами огненных щитов, и отступаю. Ивана они не стали замечать, да и не хотелось бы тратить силы на мелкую сошку, пока не добираются до главной цели. Перебираю потом руками и ногами, пятый раз назад, вскакиваю и бегу в комнату Алима. Ясно же, убийцы пришли за ним. Захлопываю дверь, она ненадолго задерживает магов.

– Прячьтесь! – указывает Лизе с Юленькой и Егорке на шкаф, Гаврила молча подпирает двери своим телом, надежно сжимая в руках мушкет.

Девицы прячутся тут же, в нише за шкафом. Сама молча забираюсь на колени к парню, совершенно не думая, как это выглядит со стороны. Для меня сейчас главное уменьшить радиус защиты и максимально сжать отдельные пластины, которые пробьют огненную защиту боевых магов.

– Нина Константиновна, полагаете, убийца остановит ваш беззащитный вид? – поинтересовался молодой Зельман, в связи с чем мои действия вызвали явное недоумение.

– Именно так, – нашла я в себе силы усмехнуться.

Быть может, Алим привел бы не один довод, что рядом с ним неизбежно убьют, но тут двери с грохотом рухнули на пол, а в купе ввалились боевые маги. Секундное замешательство в оценке окружающей среды. Кривые ухмылки, возникающие, которые жалели не выпадающие, и вспыхнувшие в море огненные шары, устремившиеся к выбранным последствиям. Глаза магов синхронно расширились, когда атакующие заклинания врезались в прозрачную стену с фиолетовыми всполохами, да так и застыли навечно с удивленными взглядами, когда острые пластины моих щитов отделили их головы от тел.

– Ну, вот, сработало, а вы сомневались, – подумала я устало, отбрасываясь на грудь молодого человека. – Вы уж извините, что я так бесцеремонно вами воспользовалась, – сделала неопределенный жест в море, – некогда было объяснять или спрашивать разрешение.

– Ну, что вы, Нина Константиновна, спустяки, – из горла Алима вырвался нервный смешок. – Мои колени теперь в полном распоряжении. Пользуйтесь на здоровье! А ведь вы только что спасли мне жизнь. Странно, подобная структура щита характерна лишь для одного рода, но, насколько мне известно, его более не существует.

– Вы отмечаете наблюдательны, господин Зельман. Но в случае немного ошиблись. Сработали защитные амулеты, обслуживался дядя Игнат снабдил нас в салоне. А магов застрелил телохранитель. Гаврила Силантевич? – многозначительно оказывается на мужчину, все еще крепко сжимающего в руках мушкет.

– Твоя правда, боярышня, – опомнился Гаврила и всадил в каждого мага по пуле, – все так и было. А головы им потом оторвало, магия какая-то!

– Ну, вот и ладно! Поспешим. Чтобы мы тут не увидели.

Мы с Лизой, Юленькой и Егоркой едва успели спрятаться в дорожных сундуках, как апартаменты наводнились людьми с голосами. Особо выделялись вопли Мусечки, впавшей в истерику от осознания, что убийцы охотились на ее единственного сыночка.

В сундуке я просидела до утра, даже поспать умудрилась, пока дознаватели загружали вагон, а рабочие восстанавливали повреждения. Отдать должное, Осип Ааронович и тут развил такую ​​бурную деятельность, что никому не поздоровится. Это действительно проводник, который впоследствии сообщил о обнаружении, а когда фокус не удался, в Международном дубликате ключа. Стало быть, в разговоре с убийцами был? Эти нехристи ничем не погнушались, безвинных людей погубили. Уже утром, уплетая за обе щеки двойной завтрак, я слушала рассказ Игната и мрачнела. В купе второго класса найдены пять трупов. Молодая пара, что травла Игната с Лизой, и три телохранителя, которых брат нанял для прикрытия. Скоро жандармы достигли личности убитых, но от этого не легко.

Почему убрали людей, которые, казалось бы, ничем не покрываются Зельманами? Зачем кому-то реализовывать калеку? Это жеобидный молодой человек! Невероятно умный, но это от врожденной предрасположенности и кучи свободного времени. Я приметила только часть книг на рабочем столе Алима, остальное не распаковывали, но меня и это захватило. Вопрос тут в другом, кто-то пронюхал о нашем дружбе с баронами и о возможном долге жизни.

Нет, не сходится! Если бы убийцы знали, кто такой Игнат, то и про меня что-то да слышали. Маги явно не были готовы к тому, что им окажут сопротивление. Защитные амулеты сгорали только так, внутренняя система безопасности поезда не выдержала – непростые ребята пожаловали. Нанять не найденных по карману. Быть может, нападение на пути и в поезде – звенья цепи одной? А мы случились в этом замешаны лишь потому, что случилось не в том месте и не в то время. Или наоборот?

– Где? Где наша спасительница? – раздался за дверью купе звонкий голос Мусечки.

– Игнат? – я чуть не подавилась булочкой, – чего ей надо?

– Благодарить собирается, – ехидно усмехнулся мужчина, – а заодно прощупать почву, чем за новый долг жизни расплачиваться.

– Игнатушка, а можно как-нибудь без Мусечки? – я состроила страдальческую рожицу. – Ты сам с бароном переговоров, пусть услугой вернет. Мало ли, пригодится в будущем.

– Э-нет! – он поднял руки. – Я тут ни при чем! Это ты у нас благодетельница. Сама спасла, сама и отдувайся.

– Погоди, откуда она знает, что это я сделала? Для всех ведь Гаврила активировал атакующие амулеты и магов застрелил, меня там вообще не было.

– Ага, а Нежданка с Евдокией так, мимо проходили? Да и сам молодой барин ослеп и оглох в одночасье?

Мусечка, наконец, прорувалась в наше купе, прервав разговор, и уставилась на меня изучающим взглядом. Хитрым таким, как у лисы, обнаруживающейся с подъемом рыбы из-под носа.

– Ниночка, моя душа, – она подошла ближе и расцеловала меня в обе щеки. – Надо же, прелестное дитя, столь юный возраст, а с двумя боевыми магами расправилась играючи. Это же какой потенциал! Какое сокровище кому-то достанется! Расскажи, дорогая, о чем мечтаешь? Чего бы ты хотел больше всего на свете? Мы люди ожидаемого полета, но и нам доступно многое в этой жизни.

Я закусила губу, вымученно улыбнулась краешками губ. Мечта есть, да еще какая! Хватит ли сил ашкеназийским баронам ее воплотить? Что они противопоставят князю Шумскому?

– Желаете поговорить о долгой жизни? Меня устроит посильная поддержка клана и, возможно, постоянная скидка на услуги юридического дома Кальман.

– Но это... – Мирьям не ожидала такого осознания и серьезного тона, я ответила на ее сюсюканью. – Само собой, разумеется. Осечка обязательно впишет ваши имена в книгу вип-персона, как только вступает в должность на новом месте. Он уже сообщил об обнаруженной угрозе встречам старейшинам, и они рассмотрят этот вопрос в ближайшее время.

– Постойте! – в голове щелкнуло, Инициировать фамилию Неделиных?

– Почему посторонним? Это же старейшины, сам великий князь и ближайшие помощники, – оторопела женщина, а мы с Игнатом понимающе переглянулись.

Вот откуда причины! А мы уже грешили на освобожденных девиц, успели отловить и допросить с пристрастием.

– Простите за личный вопрос, можете не слушать, если сочтете нужным, – я вдруг ощутила неприятное жжение в груди, связанное с горькими ощущениями. – Мирьям, а какой вы носили титул до того, как вышла замуж за барона Зельмана?

– К-княжна, – кажется, и до женщины стало доходить, почему на ее сын совершено уже второе покушение.

Там, на дороге, обнаружение именно Алима. Разбойничье нападение? Подумаешь! Ах, все несчастья? Печально, но иногда такое случается.

– Но мои дети не наследуют княжеский титул! – всплеснула она руками. – Увечные маразматики должны это понимать!

– Увечные? – уцепился за слово Игнат, – что это значит?

– Об этом не говорят посторонние, но... – женщина тяжело вздохнула, – наши старейшины и князья имеют физические изъяны. Считается, что так господь тех, кто достоин нести тяжелое бремя власти. Я вышла замуж за Осечку. По любви, – добавила Мирьям после паузы, – и ничуть об этом не жалею.

– Последний вопрос, Алим с рождения не может ходить? – ответ я и так знаю, но поиск ответа догадкам.

– Ну, что вы! Алимчик родился здоровеньким, – Мусечка озарилась нежной походкой, – и первая инициация прошла без последствий, а вот вторая... ох! Что это я разболталась? – вдруг спохватилась она и заторопилась к выходу. – Пойду, пожалуй. А ты, Ниночка, подумай над тем, чего бы тебе хотелось.

– Непременно! – заверила, провожая баронессу вежливой службы.

После перевела взгляд на Игната.

– Думаешь, родственники утверждают конкурента? – спросил он.

– А ты сомневаешься? После того, как с нами обошелся родной дед, чтобы заполучить Данияра?

– Да уж, – хмыкнул брат, – везде выходят люди, готовые идти к власти по трупам. Полагаю, они не угомонятся, пока не достигнут цели. Алимумпульты постоянно прячутся за крепкими стенами или спинами телохранителей.

– Это вряд ли ли, – скривилась я, невольно вспоминая, что парень ничуть не испугался убийцы и не предпринял оценку хоть как-то как владельцев. – Не думаю, что его вдохновляет перспектива провести жизнь в инвалидном кресле.

На этом разговоре увил, потому что в купе постучалась Неждана.

– Нина Константиновна, – девушка робела в нашем поиске и жутко смущалась. Вот и сейчас залилась румянцем, когда мы оба уставились на него в ожидании, – Алим Осипович попросил зайти, как только восстановитесь.

– Передай, пожалуйста, подойду через вечер, – я подмигнула Неждане, чем смутила ее еще больше.

Еще никогда на меня не смотрели с таким благоговением и затаенным страхом. Многие дети являются владельцами магии и обучаются у них рано! Иногда случались трагедии, когда дар вырывался из-под контроля, и ребенок становился встречающимся с людьми. Будущие воины тоже растут с пеленок и учились убивать. Однако все это практиковали вдали от обывателей. Сегодня же девушка увидела, как мелкая соплюшка расправилась с боевыми магами. Разрыв шаблона! А для меня ничего удивительного, большинство наследников дворянских родов воспитывались так, чтобы они могли за себя постоять.

– Мне пойти с тобой? – проследив, как за служанкой закрылась дверь, предложил Игнат.

– Как хочешь, – я пожаловалась плечами. – Это ведь мне отдуваться за спасение жизни.

– Язвишь? Не зря Егор Гаврилович тебя гангреной зовет, – по-доброму усмехнулся Игнат, поднимаясь из-за стола. – Ладно, расскажешь потом, чего молодой Зельман хотел. А я пройдусь по поезду, новости узнаю, может, чего интересного услышалу.

– Осторожнее только, и Ваньку предупреди, – крикнула вдогонку.

Допив остатки какао, переводилась в санитарную комнату, привела себя в порядок. Принарядилась в новом платье, расчесала и заплела волосы, уложила косы корзиночкой на затылке. Чуть поколебавшись, прицепила к поясу меч. Думаю, теперь ни у кого не возникло вопросов, что я имею его право носить и умею пользоваться. В назначенный час я уже стояла перед номером Алима. Постучавшись и получив разрешение, вошла.

– Доброе утро! – поприветствовал молодой человек, который сидел за столом и читал.

– Доброе, Нина Константиновна! – обрадовался он моему богатству. – Прошу прощения, что не встречаю, как подобает. Проходите, располагайтесь, где понравится, — Алим даже чуть откатился на коляске, тонко намекая, что прежнее предложение насчет коленей в силе.

Наглеть я не собиралась, да и необходимости в том не было, так что поблагодарила кивком за предложение и присела на диванчик для посетителей. Расправила складочки на пышной юбке, сбросила ручки на колени, похоже на примерную девочку, и вопросительно посмотрела на парня. Тот лишь усмехнулся, оценив игру.

– Нина Константиновна, хочу еще раз поблагодарить за спасение жизни. Знаю, матушка уже навестила вас, желая выкупить долг жизни человечества. Но я так и думал, что не получится. Простите, если она вела себя навязчиво, это от избытка особой любви. До сих пор меня маленькие и участвуют в обсуждении проблем.

– Что вы, Алим Осипович, не извиняйтесь. Я ничуть не обижаюсь и понимаю чувства госпожи Зельман. Повторяюсь, нас удовлетворит услуга и посильная поддержка клана, – светская манера общения и хождение вокруг да около читателя утомлять.

Однако ничего не поделаешь, раз уж Алим сказал обо мне правду, соответствовало. Как-никак, глава рода и все такое.

– Да, мама передала ваши пожелания, – парень забарабанил осторожно по подлокотнику инвалидного кресла. – Семью, может, и устраивают условия, но не меня. Я давно подозревал, что к общепринятым проблемам причастны родственники. Покушения развеялись последние подозрения, а замечание об инцидентах утечки информации расставлено по всем местам. Отец специально выбил место в Алапаевске, чтобы переждать грядущие выборы Великого князя. Теперь для убийцы значения не имеют значения.

– Чего же вам нужно от меня? – конечно, я сочувствовала несчастьям, свалившимся на баронов, однако у нас самих проблем выше крыши.

– Вы уже произошли рядом со смертельной опасностью, и только поэтому я жив. Вы будто живой талисман, отводящий неминуемую беду.

– Поверьте, это уже перебор. Совпадение...

– Прошу, дайте договорить, – перебил молодой человек, – для меня это серьезный шаг. Нина Константиновна, я хочу использовать клятву вассала. Я ведь не ошибся? Вы – последний представитель рода Забелиных, сохранивший родовые способности? Глава! Сомневаюсь, что духи признаны главнством отверженного потомка при наличии прямого наследства с необходимым даром.

– Это весьма неожиданно и лестно, – я растерялась, действительно не ожидая от молодого барона перспективного предложения. – Вы понимаете, что производители вещами не шутят? И... вы ведь храните магу! Не знаю, что у вас заморочки с магией, но она станет частью вашей жизни.

– Понимаю и готов использовать эту жертву, даже если господь отвернется от меня.

– И тебя не смущает, что рода Забелиных официально не существует? – разволновавшись, не заметила, как перешла на «ты».

Заиметь такого помощника записали каждую главу души, и только избранным удалось заполучить ашкеназца себе на службу. Это же надежно тылы, порядок в делах и процветание семейного бизнеса. Вот только я не слышал, чтобы ашкеназцы-вассалы страдали от физических проявлений, а в последствии таких людей проявлялись наследственные способности.

Пока я задумалась, в дверь поскребилась Неждана. Она принесла поднос с дымящимся чайником, чайными приборами и горкой аппетитных пирожных на роскошном фарфоровом блюде. Даже у меня после плотного завтрака возникло желание попробовать вкусняшки. След за служанкой в ​​номере прошмыгнула Юленька, у которой развилось особенное чутье на лакомства. Малышка обожала сладкое и поела его с не меньшей жадностью, чем монетки. В проеме содержится взволнованная мордашка Лизы, которую я успокаивала тем, что присмотрю за девочкой.

Юленька вкусно протопала к столу, забралась на стульчик и потянулась за пирожными. Конечно же, схвачено ближайшее, лежащее в основе «пирамиды», которое разрушилось из-за потери стабильности.

– Кушац! – Юленька быстро запихнула лакомство в рот в страхе, что его отобрали.

Неждана с тихим вскриком бросилась спасать хозяйское добро. Наверняка Алим заранее сделал заказ, чтобы меня угостить. А тут такая неприятность! Одно пирожное все-таки упало на пол, испачкав ковер. Служанка тут же подхватила испорченное лакомство, завернула в салфетку и спрятала в передник, сама принялась вытирать жирное пятно.

– Простите, барин. Я сразу все уберу, так неловко получилось, – пропищала она в оправдание испуганным голосом.

– Не переживай, в этом нет твоей вины. А вам, боярышня, – серьезным тоном переработки Алим к малышке, – сразу дождаться, когда пирожное поедет на тарелке, а не хватать со стола.

– Так ибуду бойсе, – виновато потупилась Юленька, облизывая запачканные ладошки.

Затем девочка уселась на стул, сложила ручки на колени, как недавно, и гипнотизирующим взглядом уставилась на тарелку.

– Я сейчас, – заметалась Неждана, не знаю, сделать что в первую очередь: замыть пятно или же прижить за столом.

– Не спеши, – разрешил сомнения Алим, – сначала убери тут и попроси ответить на чая. Этот уже остыл.

Я редко сдерживала улыбку, наблюдая за малышкой, вызывающей чувство возбуждения у пирожных, но она терпеливо ожидала, когда поступит тарелочку. Извелась ведь вся, то и дело поглядывая на лакомство и вздыхая. Однако ж и ослушаться не посмел, золотой ребенок. Неждана замыла пятно на ковре, вернулась с новой порцией чая и принялась разливать его по чашкам.

Неожиданно мы заметили, когда девушка с резким стуком поставила чайник и взялась обеими руками за столешницу, побледнела вся, на лбу произвела испарина.

– Что с тобой? – Алим как раз хотел отхлебнуть глоточек, но отставил чашку в сторону, – тебе плохо? Что случилось?

– Нехорошо что-то, барин, – пожаловалась Неждана, – голова вдруг закружилась, а внутри все так загорелось, терпеть уже невмогуту.

– Может, появится лекаря? – предложила я помощь, однако девушка покачала головой.

– Не беспокойтесь, не нужно. Можно, я пойду к себе? Полежу немного, и все пройдет, – сама часто задыхалась, прикасалась к груди, словно хотела удержать рвущееся сердце.

– Давай я хотя бы бы лекарский амулету, – я подскочила и быстро приблизилась к двери.

Однако уже на пороге меня настиг шум от падения. Развернувшись, обнаружена служанка на полу. Она смотрела траву от страха глазами, силилась что-то сказать, но только хрипела. На губах пузырилась розовая пена.

– Игна-ат! – завопила я во весь голос, – на помощь!

Бросилась к Неждане и растерялась, не впервые, что делать. Бежать за лекарем? Амулетами? Тут счет Шел на секунду, не успею. Да и бедняжка с силой вцепилась в мою руку, ничем не оторвать.

– Это отравление! Спроси, что она ела, – взволнованный молодой человек был так же беспомощен, как и я.

Он только мог, что подъехать на коляске поближе и бессильно наблюдать за агонией бедняжки.

– Неждана, это важно! Ответь, что ты ела или пила недавно? – я нависла над девушкой, поймать ее мечущийся взгляд. – Неждана, слышишь? Если не можешь сказать, моргни или пожми мою ладонь.

Я редко встречалась с первыми хозяевами и завтракала отдельно. Печенья и конфеты лежат в буфете в изобилии, но мы предпочитаем заказывать свежую выпечку, да и все остальное из вагона-ресторана. Служанка вряд ли взяла что-либо без разрешения, не тот склад характера. Однако упавшее пирожное не так, чтобы сильно переросло. Могла ведь и соблазниться дорогой лакомством, жалко выкидывать.

– Ты пробовала пирожное? Никто не будет за это ругать, тут важно другое. Да или нет?

По синюшно-бледным щекам девушки потекли влажные дорожки слез. Неждана моргнула и крепко стиснула мою руку, а ее потом тело забилось в конвульсиях, неестественно выгнулось и обмякло.

На зов первыми прибежали Лиза с Евдокией, затем Гаврила с Егором и Иваном, у которого при себе был целительный амулет. Парень активировал его над девушкой, но тот осыпался, не в силах на территории с непоправимой бедой. Нас всех охватило оцепение. Сознание отказа переносилось, как такое произошло? Здоровая молодая женщина, которая еще живет и живет. Мы даже ничего не искали, а ее больше нет. Ужас! Если Неждана отравилась пирожным,вышла, запретились собираться Алима? А если бы Юленька не пострадала злосчастный бисквит? Вместо одного отряда тут учтено бы два?

– Юленька?! – неожиданно дошло, что малышка впервые попробовала лакомство.

От вскрика присутствующие вздрогнули и обратили внимание на девочку. А эта проказница под шумок добралась до злосчастной тарелки и методично поедала вкусняшки. Всего-то пара штук осталась, и те уже надкусанные, чтобы никому не достались. У меня в сердце произошёл удар от одной мысли, что она наелась отравы.

Глава 23

Трагическая гибель Нежданы потрясла всех. Девушка только начала приходить в себя после того ада, что пережила в плену у разбойников, и тут такое. В комнате Алима стало шумно, когда разом вдруг спало оцепенение и люди заговорили. Лиза бросилась к малышке, принялась спешно оттирать ее пальчики от крема и вычитывать, что нельзя так себя вести. Евдокия сползла по стеночке и, уткнувшись лицом в ладонь, заплакала. Иван оставил Гаврилу за нами присматривать, а сам добраться к баронам. Уже через минуту через в купе ворвался перепуганный Осип Ааронович, следом бледная и взволнованная Мусечка.

– Что тут произошло? – Зельман гулко сглотнул, увидев распростертое на полутело.

– Меня отравить, – процедил Алим. – Нас, ведь я пригласил Нину Константиновну для разговора и заказа пирожных в ресторане. Лишь случайность уберегает от еще большего несчастья.

– На этот раз я ни при чем, – я замотала голову, когда взгляды скрестились на мне. – Это Юленька своим появлением спасла Алиму жизнь.

– Я так не думаю, – возразил молодой стойкий и стойко выдержал мой насупленный взгляд. – Вчерашнее покушение провалилось, маги убиты, но у них остался сообщник. Когда я отдал заявку в ресторан, то еще не знал время встречи. Не ответь Нина Константиновна так скоро на приглашение, не позови она Юлию Игнорировать дополнительные возможности чаепития, я был бы уже мертв.

Возразить тут было нечего. Да и попробуй найди аргументы, когда были факты убийства сами за себя. Но вот Юленька! Девочка не проповеда дискомфорта, попробовав яд. Она и золото переваривала, изменяя его под себя. Первоначальный осмотр прошел, и я магическим зрением придирчиво осмотрела девочку. Не исключены отклонения в текущих магических потоках или резкие опустошения резервов, как это бывает, когда магические потери физических и природных ресурсов на восстановление. Это радовало. Хотя не стоило ожидать, что не все пирожные напичкали отравой, и это только Неждане не повезло. Однако я сильно сомневалась, что убийца так осторожничал, ведь это не давало гарантии, что яд попадет к нужной жертве.

Минут через десять, когда испуг прошел, примчался Игнат, которого разыскивали в поезде через проводника. Ясно, что об футболе мы никому не сообщали, и группа на полу стала для брата неприятным сюрпризом.

– Я найду эту мразь, – процедил Игнат, узнал подробности, – она еще в поезде. С утра остановок не было, а следующая только в полдень. Нина, – он порывисто меня обнял, – рад, что все обошлось. Вам с Лизой и Юленькой легкие снова прячутся, но я постараюсь побыстрее их отсюда спровадить. Осип Ааронович, посодействуете? – обработан Игнат к барону, у которого маска растерянности сменилась на хищный оскал зверя, вышедшего на тропу войны.

Я поморщилась от перспективы провести полдня в сундуке, ведь о нашем приближении в поезде никто не знал. Разве что маги, но они уже никому об этом не расскажут.

– Компания разорится, если не преподнесет мне убийцу на блюдечке. Я их засужу! Это ведь какой прецедент! Извинениями не отделяются. Получается, теперь ни один дворянин не будет чувствовать себя в безопасности во время поездки? Да они у меня по миру пойдут! – распалился Зельман.

– Вижу, вы знаете, что делать. Давайте обсудим, что скажем дознавателям, – ответил брат Алиму.

– А что тут говорить? Я заказал чаю с пирожными, не удержалась и попробовала одно, прежде чем подавать к столу. Яд действовал по раньше, чем я пришел к десерту. Девушка вдруг начала задыхаться, упала на пол и умерла, я позвонила на помощь – все.

– Гм, действительно, добавил нечего, – пробормотал Игнат, – а как объясним, куда пропали остальные пирожные?

– Выкинули в окно? – предположил молодой человек. – Сам я не мог в видимых причинах, но маменька моя импульсивная женщина, хотела.

– Я и сейчас хочу это сделать, – подтвердила Мусечка. – А еще лучше на отравление дрянью душигуба, пусть подавится!

Обговорив детали, мы сохранили одно пирожное для его экспертизы и спрятали у Нежданы. Девушке нужны все равно, а нам убедительные доказательства. Тарелку Мусечка с нескрываемой радостью вышвырнула в окошко. Возможно, слишком дотошные следователи будут искать следы и даже найдут осколки. Ну а что пирожные? Их растащили животные.

Мы с Лизой, Юленькой и Егоркой пошли спрятаться, пока тут будут шастать посторонние. Только на прощание Алим напомнил:

– Нина Константиновна, наш разговор не окончен. Только мои попытки были обнаружены. С подозрением на ожидание вашего положительного решения.

– Конечно, Алим Осипович, – я стушевалась под настороженными взглядами четы баронов. – Я подумаю надм и к вечеру дам ответ.

Игнат провел меня до кладовой, где стояли массивные дорожные сундуки. Помог устроиться, заразиться, чтобы отверстия для воздуха не перекрывались снаружи, закрывались крышки и запирались замки. На этот раз я перехватил запас воды и печенья. А еще забежала к себе, чтобы переодеться и посетить санитарную комнату.

– Нин, – всю дорогу терпел, чтобы не любопытствовать по сторонам, и вот, прорвало, – какого ответа ждет баронский сынок? Что он предлагает? Как понимаю, долг его увеличился.

– Клятву вассала, – ответила я, хитро улыбнувшись.

– И ты еще сомневаешься?! – он чуть дар речи не потерял. – Да это же... это такой шанс! Соглашайся, даже не думай! Пользуюсь, которого Алимет роду, несоизмеримо выше проблем с его родственниками. Тем более, что с принятием вассалитета эти проблемы отпадут сами собой.

– Поговорим позже, – я намекнула, что не стоит вести важные разговоры в столь ненадежном месте.

Да и мне нужное время. Кое-что в этой истории не давало сырья. Например, магические способности Алима, которые подавляют таким варварским способом. Подозреваю, что никто из ашкеназцев не обладает глубокими знаниями, проводимыми над всеми экзекуциями. Возможно, дальний предок Кальманов, обладающий магией разума, желающий потом оградитьков от порабощения каким-нибудь кланом или же от полного изъятия. Ведь магия разума давала неограниченную власть над другими людьми. Читать мысли, чувствовать эмоции, навязывать прибыль или мнение полностью подчинить любого человека. Даже мага, если у него нет защиты от такого вмешательства. Кто откажется от такого? И какой аристократ, облеченный властью, допустить удалось? Однако же мои задержания задержаны на догадках, нельзя опираться только на них.

Игнат прав, глупо отказываться от щедрого предложения. Клятва вассала жила в роду опытного юриста, способного владеть имуществом Забелиных, чтобы его не растащили в наше отсутствие. Это только родовое поместье защищено от чужаков, но ведь были же в семье и другие активы? Забудь много потом воды утечет, пойди, потребуй свое, не дождешься найдешь. С другой стороны, Алим претендент на пост Великого Князя, если я ощутил ошибку из рассказа Мирьям. Может, это цинично, но заиметь в должниках целый клан заманчивее, чем одного вассала. Мусечка хоть и утратила в замужестве наследуемый один князей для своих потомков, но правосильного не отменял. Главной природы, князем становился сильнейший маг, способный проявлять интересы рода. У ашкеназцев, соответственно, самый умный и талантливый представитель. Какая ирония! Именно запертая в теле магия наделяла претендентов дополнительными талантами, а увечья – последствиями варварского ритуала. Если же Алима так упорно желает уйти, значит, он претендует на этот пост. Вопрос в другом, хочет ли он сам ввязываться в это ограничение?

Временное заточение закончилось намного быстрее. Игнат вернулся через пару часов. Дознавательная служба безопасности поезда уже запросила свидетелей и изъятых актов. Тело Нежданы забрали, навели чистоту в купе-номерах. Однако же тягостное присутствие смерти осталось. За последнее время на моих глазах часто гибли люди, но там действовала сталь, магия. Мы вступали в схватки с реальными противниками, рискуя жизнью и понимая, что победит кто-то один. А тут опасность пришла с той стороны, откуда никто ее не ждал. Неизвестность пугала до чертиков.

– Будь осторожен, – предположила я брата, когда он подойдет к облаве, устроенной отрядом жандармерии, спешно поднятом по тревоге на ближайшей станции.

Барон не шутил, когда были назначены кары небесной железнодорожной компании и ее владельцам, клану Бобриных. Два покушения подряд! Жертвы среди мирового населения. Скандал набирал обороты. Сам глава, Алексей Алексеевич Бобрин, быстро вылетел в Екатеринбург, чтобы встретиться с Осипом Аароновичем и уладить конфликт. Даже немедленно отреагировал на связь своего наблюдателя, о чем барону Зельману сообщил по магическому каналу Великий князь Кальман. Нешуточная каша заварилась!

Вот только убийца так и не найден. Жандармы обыскали поезд, лично заглянули в каждый уголок, опросили пассажиров, но никто ничего не видел. Полагаю, главная проблема крылась в том, что пассажиры первого класса не досматривали без их сознания. Попробуй, подойди к аристократу с применимостью! Сразу же прилетают высказывания об оскорблении достоинства, чести. Как вы могли подумать? Вы меня в чем-то подозреваете? рецепт, что Зельману тоже есть, что скрывать, – наше присутствие, например, – то добавить на обыске дворян глупо.

– Нутром чую, убийца прячется где-то рядом! – рычал от бессилия Игнат. – Он не мог сойти с поезда. Немог! Покушение не удалось, значит, еще будут предсказаны.

– Но что нам делать? – Осип Ааронович негодовал не меньше брата. – Великий князь Кальман поддержал поддержку. В Алапаевске встречается вооруженная охрана, клан привлекает к расследованию все доступные ресурсы. Сутки продержимся. Не представляете, Игнат Александрович, сколько раз я возблагодарил бога за то, что наши дороги пересеклись. Мы чувствуем себя в безопасности. Лучшего защитника во всей империи не сыскать!

Он даже не понимает, каким образом, усмехнулась я, ворачивая заклинание прослушки. Зачем Игнату США пересказывать одно и то же? Да и некогда ему, забежал на минутку, чтобы сообщить о приеме и проверке, как у нас дела. Даже на обед не остался.

Питаться едой из ресторана Зельманы отказались. Теперь служанки готовы на походной плите, а продукты закупили на промежуточной станции. Ехать нам еще сутки, можно терпеть по несколько неженкам, привыкшим к кулинарным изыскам. Между прочим, в лесу и походная каша шла на ура, так что пусть не выделываются.

Видимо, я теперь носил звание «спасительницы и благодетельницы», то меня рисовали за барским столом. Лучше бы со служащими поела, честно. Как-то уже отвыкла от светских манер и необходимости соблюдать беседу. Мусечка опять достала вопросов о мечтах. Приходилось выкручиваться, чтобы не сболтнуть лишнего.

Зато у Алимы иной раз глаза вспыхивали весельем, чего я раньше за ним не замечала. Ну да, парень в курсе моей, примерно представляет, чего может пожелать девочка, которая единственная из рода выжила в тайной кровавой резне. В чем-то такие ситуации у нас исчезли, мы ведь тоже бежим от убийцы, нашли близких родственников. Не может быть такого, чтобы молодой Зельман не узнал всех нюансов, когда предложил клятву вассала. Барончик даже не сомневается, что я соглашусь.

Думает, все просчитано. Ага! Я не сдержалась и украдкой подмигнула парню.

Доверять Зельманам я не собиралась, ученая уже. Они в целом нормальные люди, но благодарность – дело жутко неблагодарное, как бы по-идиотски это ни звучало. Достаточно мыслительно поставить себя на место другого человека. Представить, что кто-то спасает тебе жизнь раз, другой, третий, а ты прикован к инвалидному кре и не в состоянии ответить тем же. Запросы денег, их бы тут же разошлись. Думаю, у Осипа Аароновича сработало чутье, подсказавшее отдать долг и способом. Как итог, с нашей помощью бароны предотвратили еще два покушения. Предлагать деньги теперь глупо, а быть постоянно кому-то платным изматывает до такой степени, что хочется уже избавиться от неподъемного долга любым способом. Клятва вассала не может предать или вызвать физический вред, но иной раз и бездействие бывает смертельным. Враги Алима рано или поздно угомонятся, он найдет способ убедить их в своей лояльности. А вот Шумский никогда не успокоится, равно как и я.

Со стороны столкновения мелкой соплюшки и могущественного клана выглядит смешным. Сколько я прячусь? Год, два, десять? Возможно, это у меня получится. Но, что Стан, когда я выйду из теней? Для Зельмана ответ очевидный. Ну-ну, он еще не представляет, сколько сюрпризов припрятано у меня в рукаве. Удивляюсь, как еще замужем, не приглашаю за него выйти. Брак ведь первое средство искупить долг жизни, особенно, если спаситель находится ниже по расположению на социальной лестнице. Слава богу, что это не так! Алиму прекрасно известно, что я не соглашусь. И дело даже не в моем возрасте. Помолвки, бывало, родители заключили чуть ли не с самого рождения. У ашкеназцев всегда супруга входила в семью мужа и никак иначе, а мне надо родить.

Разговор с наследником я оставил на вечер, а пока занялся записями, как получилось и сложилось. Успела переписать больше половины из дневника прадеда, заодно наметив себе новое заклинание для изучения. Вот как только освою «Поиск» из раздела водной стихии, сразу же за него и возьмусь! С бесчисленными покушениями совсем забросила занятия, а ведь тренироваться необходимо каждый день!

Прикинув, что до ужина минут сорок в запасе, устроилась поудобнее на диванчике и увеличилась в медитативном состоянии. Первые шаги «Поиска» – ощущения вокруг себя источников воды. Раз мы не на природе, то это только живые люди. Сила у меня прибавилось за время, опустошение резерва и использование магии на пределе показало ощутимый результат. Теперь я накрыла поиском целый сектор. Если принять пространство вокруг меня за окружностью, то одну восьмую от общей площади с дальностью до пяти метров. К примеру, сразу распознавались три источника – семейство Зельманов. Ага, и собрались они у Алима. Наверное, родители насели на сыночку, выпытывая подробности нашего разговора. Быстро свернув заклинание, расхода воздушный щуп. Надо же послушать, что они там обсуждают?

– Сын, ты уверен? – донесся взволнованный голос Осипа Аароновича, – это серьезный шаг. Как видно, после этого прежние привилегии будут доступны. Вы закроете доступ к архивам пород, а запросы будут распространяться на большую часть почв. Это сильно осложнит жизнь и, несомненно, скажется на карьере. Мы наймем телохранителей, заплатим любые деньги. Но это не так критично, как кажется.

– Отец, я все уже обдумал и принял решение, – спокойно тоном ответил Алим. – Ты не видишь всей картины. Помните о разновидностях вассальной клятвы. В каких собраниях собраний общины лишались поддержки?

– Только если становились частью чужого магического рода и проходили посвящение в источнике, – Зельман оживился. – Откуда у Неделиных возьмется источник? Как же я об этом не подумал! В этом случае клятва означает лишь защиту интересов и верную службу сюзерену, но никак не численно на твоих потомков. А если вдруг вернется долг жизни, то это восстановится от обязательств.

«Ах, вон оно что! – я вскипела от возмущения. – Умный, значит! Все рассчитали? Сообразил, что до совершеннолетия я не сунусь в родовое поместье, а за волю летит много чего ЕСТЬ. Но сказал, что я не могу туда проникнуть, не потревожить защиты, которую сам же установил? Ох и тебя ожидает сюрприз, недокнязь Зельман. Ответ получил, когда изучу всю информацию по клятвам».

– Алимчик, а, может, ты просто женишься на этой девочке? – согласилась Мирьям. – К чему такие жертвы?

– Мусечка, думай, что говоришь! – осадил супругу барона. – Она одаренная и к тому же еще ребенок. Подумай, какая жизнь ее ждет с заблокированными способностями и вечными упреками от групп общин? На такие жертвы магички редко идут даже ради большой любви. Такой ты видишь благодарность за спасение нашего сына?

– Нет, конечно! Но тогда Алимчик хотя бы принадлежал к нам, – женщина всхлипнула, – а так, ему нужны следы за Недели, куда бы они ни отправились.

– Зато наш сын будет жив! Это сейчас главное, а уж как обустроить его с комфортом, придумаем. Тем более это естественно зависит от исполнения наших договоренностей в получении Неделимыми дворянского титула.

«Ну, хоть слово держит», – выдохнула с облегчением.

Если учесть, что Зельманы уж очень сильно выкручиваются, лишь бы соблюдать собственные интересы и просчитывать всевозможные варианты, я не сомневалась. Однако предупреждает соблюдение факта, что в части принятия обязательств ашкеназцы четко следят за соблюдением договоренностей. «Неподкупность и честность» – девиз, выбитый на родовом гербе, и незыблемое правило, на котором строилась репутация клана юристов и финансистов. Я бы добавил еще хитрож... мудрость, потому что честно они вели себя с теми, с кем запрещены контракты или же дали обещание. Опять же, в рамках прописанных условий, следуя букве, а не духу договоренностей. Вот же, натуральные евреи! Никогда выгоды не упустят.

Глава 24

За ужином беседовали мало. Мусечка подавляла старую шарманку, но захватила одного тяжелого взгляда Игната, чтобы отстала. А о погоде мы и так уже договорились за день.

– Нина Константиновна, – напомнил о себе Алим, – зайдете на чашечку чая?

И куда он торопится?

– Конечно, – убеждена, чувствуя, как на меня скрестились любопытствующие взгляды.

Я прошла за Алимом в соседний номер, прикрыла двери и занялась на диванчике для гостей. Судя по всему, заранее проинструктировали, потому что служанка вошла через минуту с подносом, на который легонько звонил чашку, а над чайником вился парок. На этот раз на десерт она подала печенье из буфета и клубничное варенье. Дожидаясь, пока нас оставят наедине, я подхватила чашечку и отхлебнула глоточек. Обжигает!

– Скажите, Алим Осипович, – я начала издалека, – а какой вы обнаружили моему роду? Нас ведь двое осталось и не скоро появится шанс заявить о себе во всеуслышание. К тому же, вам необходимо закончить учебу, наработать практику, близкую парочку дел, чтобы заработать деньги.

– Я рад, что вы понимаете какое-то время посвятить личным делам, – ответил молодой человек после секундной заминки.

Может, и не ожидал от меня вопросов, но, естественно, отреагировал быстро. Или это часть профессионала когда-нибудь?

– Так вот, я вижу в защите интересов природы, сохранения имущества или выгодных приобретений такого рода в будущем. Урегулирование возможных споров и юридические консультации.

– Полагаю, ничего нового из того списка услуг, которые предлагает женщинам юридический дом Кальман, – я захлопала глазками, приведя адрес невинного выражения. – А что я получу от своего вассала?

– «Неподкупность и честность», – глазом не моргнув, парень процитировал родовой девиз, – а еще личная заинтересованность в благополучии вашей семьи. Любой стартовый капитал за год увеличу втрое. Если вдруг засудить кого-то, вести судебные тяжбы могут годами. Таким образом, вы можете полностью скрыться, изменить место жительства, имя. В этом я также готов к наблюдениям. В меру возможностей, понятно.

– Почему именно вассальная клятва? Ведь все вышеперечисленное я и так приму в уплату долга жизни, – каверзный вопрос, требующий честного ответа.

Алим тяжело вздохнул и ссутулился, будто бы на него разом обрушился груз проблем. Сохран молчаяние, молодой человек цедил сладкий чай. Взгляд уставного жизни от человека рассеянно блуждал по комнате, подолгу не задерживаясь на одном. Эмоциональный фон отдавал застарелой болью и тоскливой безнадежной, вызывая невольное желание посочувствовать удобной судьбе.

– Знаешь, подростком я злился на маму за то, что она лишила меня будущего, – я невольно вздрогнула, когда Алим заговорил. Мысленно встряхнулась, сбрасывая чужие эмоции и окутываясь родовым щитом. Жалость плохой советчик, а уж в высшей степени мага разума и существование ни к чему. – Я ведь мог бы наследовать титул князя Леви, пользоваться княжескими привилегиями, разговаривать. Вместо этого учился как проклятый, доказывая, что достоин утраченного титула, а княжеский наследник Барух Хайим мне в подметки не годится. Что же, в чем-то я преуспел, – он скривился в горькой улыбке. – Но как оказалось, это не имело значения. Хорошие клерки нужны везде. Клерки! С тех пор я избегаю людей. Друзей заменили на книги, а праздники и семейные вечера – на средние рукописи из архива клана. Инициация, приковавшая к инвалидному креслу, на многое раскрыла глаза. Мир перевернулся, приоритеты сместились и мечты изменились тоже. Как бы я хотел пробежать босиком по траве, побыть обычным парнем, влюбиться, завести семью и ребятишек. Только полный отказ от прошлого приблизил бы меня к цели. Однако без веской причины я не покину род. Это вызывает боль.

– А как же вера в бога? Вы ведь отрицаете магию? – откровенность Алима поразила до глубины души.

Я обнаружила его искренность, слова изливались вскипевшей лавой, вскрывая старые нарывы ​​и оценивая мосты.

– Вера остается со мной, даже если бог отвернется. Я не считаю магию злом. Это всего лишь инструмент, который в добрых руках приносит пользу, спасает жизнь или исцеляет, а в плохих условиях становится опасным, сеющим страдания и смерть.

– Алим, откровенность за откровенность, – я поднялась и подошла к парню, – разрешишь? – взяла его за руку и задрала рукав, рассматривая рунную печать. – Я обладаю особым зрением, которое позволяет видеть магию. И я вижу ее в тебе! Здесь, – положила пальчики по запястью, где располагался энергетический узел, – и здесь, – коснулась второй руки, – здесь, – приложила ладонь к солнечному сплетению, – еще в паховой области и на ногах. Магические каналы – такая же часть тела, как общая система, сердце или легкие. Представь, что будет, если кому пережать вены на руку? Кровь перестанет начинаться в конце концов, постепенно она онемеет, а по расчетам времени начнется процесс отмирания тканей. В лучшем случае человеку отрежут руку, в маленьком случае – он умрет от заражения кровью. Печати – это крепкие пути, которые перетягивают магические каналы, не дают им автомобили и нарушают циркуляцию энергии. Ты сильный маг. Твои способности развились ускоренными темпами, пока ты читал и закачивал в себя тонны информации. А, потом в один прекрасный день, магические перекрыли. Не представляю, какую боль ты испытал при этом, но то, что тебя искали ритуалом, неопровержимый факт.

Новости о потрясении молодого человека, минута он молчал, устав в одну точку. Я успел допить остывший чай с печеньками, когда парень отмер и выбрал глухим голосом:

– Это крайне невероятно, что я никак не могу не общаться. Великий князь и старейшины валили нас на протяжении столетий?

– Может, и обманывали, – не стала я отрицать, – но я бы дала иную формулировку – спасали. Ложь во благо.

– Благо? – возмутился Алим и, схватившись руками за поручни коляски, тряхнул ее так, что сам себя чуть не опрокинул. – Это, по-твоему, благо?

– Именно! – я хмыкнула, понимая, как нелепо звучит утверждение без доказательств, – если речь идет о выживании рода. Ты разум мага, Алим, если тебе это о чем-нибудь говорит.

– Маг ра... – парень осекся, распахнув от удивления глаза. Удивительно выразительные, с длительным сроком службы, как у девушки, ресницами и хищным изломом бровей. – Не может быть! Великий князь, старейшины, жрецы – выходит, они двуличные лицемеры? А все их лозунги, что магия – зло, рождение темной силы и происки темников, наглая ложь? – молодой человек расхохотался. – А сами-то они кто? Убийцы... – смех резко оборвался. – Одному богу известно, сколько подростков не пережило инициацию! А сколько искалеченных судов? Уму непостижимо! Зачем клан враги, если зло просочилось в самое сердце и уничтожит лучших представителей?

– Или они платят за то, чтобы члены совета жили в мире и спокойствии? – пробормотала я под нос, однако Алим услышал.

– Нет, цена слишком высока! Я не желаю участвовать в этом! Нина Константиновна, я готов использовать полную вассальную клятву и войти в ваш род, если вы удостоите меня такой чести, – он с мольбой впился в мой взгляд.

– Это острый шаг, который требует вдумчивого решения по задержанию. Здесь не время и не место, но... – я вновь приблизилась к парню, обнажила меч, который подарил отца, – клятва служения и верности не требует официальной оценки. Этим вы подтвердите честные намерения, и только после этого я доверяю вам полностью.

– Я, Алим Самон Осипович барон Зельман, клянусь показаниями верой и правдой Нине Константиновне Забелиной и ее роду! – подумал он без запинки и провел ладонью по острому лезвию, обагряя его собственную кровью.

Настала моя очередь. Не без внутренней дрожи стиснула окровавленное лезвие в руке, ощущение, как холодный металл проникает в плоть.

– Я – щит рода! Я есть твердь. Нерушимая стена. Надежный оберег и последний рубеж между жизнью и смертью, – голос вне воли налился силой и окреп. – Я принимаю клятву Алима Самона барона Зельмана и беру его под защиту рода!

В завершение воздух озарился фиолетовой вспышкой, которая растворилась смешавшейся кровью, показывая, что клятва принята и подтвердила магически. Теперь, если молодой барон думает навредить или обмануть, то сразу же умрет. Что же, преданным человеком стало больше, и я рада этому пополнению.

– Добро пожаловать в нашу семью, Алим, – улыбнулась, пряча меч в ножны и растирая багровый шрам на ладони.

Он быстро зажил и при этом жутко чесался, вызывая чувство дискомфорта.

– Я очень этому рада, Нина Константиновна, и постараюсь оправдать ваше доверие, – ответил молодой человек, ошарашенно разглядывая исчезающий рубец.

– Алим, нам давно пора перейти на «ты», – предложила я с усмешкой, а то признала себя слишком взрослой. – Хотя бы наедине или между своими.

– Как скажете, э... как скажешь, – барон Эдард, – готов приступить к работе.

– Ух, какой резвый! – я усмехнулась. – Но ты прав, кое-что стоит узнать уже сейчас. Например, наши враги, которые, к сожалению, теперь стали и твоими.

– Не переживай, я специалист, на что шел, и не в утверждении. Так, кому же Забелины перешли дорогу?

– Князю Агнияру Шумскому.

– Погоди, но он же...

– Да, это мой родной дед. Он лично участвовал в штурме поместья и раздавал приказы. Мама с папой, двоюродные братья, няня, все наши люди погибли на моих глазах. Я выжила лишь чудом.

– Не понимаю, за что? Как можно поднять руку для детей, внуков? – ужаснулся молодой человек.

– Дед пришел за моим младшим братом Данияром, – процедила, невольно стиснув кулаки. – В тот же день князь устроил праздник в честь его инициации и объявил наследником.

– У него что, законных сыновей мало? Я читал о скандале, когда княжна Шумская выскочила замуж против воли отца и ее вычеркнули из рода. В газетах писали, что у Светланы Агнияровны был слабенький дар, поэтому шумиха быстро улеглась, а дело спустили на тормозах.

– Проблема вырождения магического дара коснулась всех детей Шумского, – я горько усмехнулась. – Княжичи сплошь слабосилки, не унаследовали родовых способностей. Данияр же с такой младенчивостью проявил силу, что пришлось отцу идти на поклонение к Шумскому, чтобы тот помог обуздать стихию.

– Полагаю, это был серьезный удар по больному самолюбию Агнияра Святозаровича? Почему же князь ждал еще три года?

– Надеялся, что сами прибежим, спасая жизнь брата, – я смахнула непрошенную слезу. – Вот только мы не торопились. Нашли способ на время обуздать стихию. Но для ритуала инициации требуется магия огня и...

– И тогда ваш источник был получен за счет единственного происхождения, которым владеет, – догадался Алим о ролике Игната.

– Верно, – всхлипнула я. – Вот только он опоздал и заметил меня, умирающую в лесу от магического проявления. Вижу, у тебя возникло много вопросов, – я подметила, как Алим стал быстро записывать в блокнотике, материализовавшимся у него в руках. – Давай, я расскажу, как было, чтобы больше к этому не возвращаться.

Барону я выдала сокращенный вариант наших с Игнатом злоключений, не упоминая о старой сокровищнице и императорском Хо'шене. Ни к чему вываливать на парня сразу все проблемы, да и парочка козырей в рукаве не помешает.

Засиделись потом мы допоздна, а еще с Игнатом состоялся. Брат дожидался в купе и дремал, облокотившись руками об стол.

– Что-то ты долго, – он проснулся от шороха открываемой двери, потрясающей головой, разгоняя сонливость. – Как все прошло?

– Алиму клвуят, пока без принятия вассалитета и вхождения в род. Теперь молодой барон на нашей стороне. Я рассказал о событиях в Каменной пади, но об амулетах и ​​темниках он еще не в курсе. Кстати, сегодня убедилась, что Зельманы держали слово и участвовали с обустройством. Наблюдение за решениями сына в курсе. Не то чтобы одобрять, но относятся с пониманием. Сына любит и пересматривает за его будущим. Я жду парню защиты, так что необходимы его амулеты.

– Ясно, рад, что хоть у кого-то новости хорошие. Предупрежу Ивана и Гаврилу, что Алим теперь с нами. Думаю, спрячем защитные амулеты в инвалидной коляске, чтобы не бросались в глаза. Как ни крути, а объяснение следует в ней много времени, – предположение вслух, Игнат предполагает участие в планах действий на завтрашний день, только что в блокнотике не записал.

– Знаешь, вскрылась подробность, – я вспомнила об особенном даре нового члена нашей команды. – Представляешь, Алим маг разума!

– Да, ладно!? – у брата округлились глаза. – А как же это их «магия зло», «происки нечистого»? Выходит, лгали с самого начала?

– Нет, Алим не знал и тоже удивился, когда ему об этом сказали. Думаю, это тайна, которую скрывают даже от своих. Увечье молодого барона – не врожденное и не результат ожидается. Это последствия ритуала инициации, по роду происхождения блокирующие магические способности.

– То есть, как это? Зачем? Не понимаю!

– Помните, что говорила госпожа Разумовская? За магами разума охотятся, их контролируют, зарабатывают кабальные клятвы, следят за каждым шагом или же... уничтожают. Известно, что среди ашкеназцев не рождаются маги, сила их рода в другом – живом уме, знаниях, неподкупной репутации и умении вести дела. За годы селекции высокие умственные способности и предполагаемый склад мышления проявляются у большинства потомков. Но самые выдающиеся результаты точно запечатаны магией.

– Издеваешься? Какой результат? Если магия запечатана и дар не развивается с самого детства, он перегорает, – резонно возразил Игнат, и в чем-то был прав.

Такие случаи не редкость среди простолюдинов, к примеру. Люди приобретают неопытность, с чем столкнулись, некогда учиться всяким «глупостям», когда стоит вопрос выживания.

– А кто сказал, что ашкеназцы не развивают дар? Они дают детям хорошее образование, с мало лет обучают письменности, счету, чтению. Чем не тренажер для ума? Самое опасное происходит, когда одаренному ребенку наносят на тело печати. когда печать отречения убила тебя изнутри. Одна печать! А у Алима их восемь!

Игнат вздрогнул и невольно посмотрел на правую руку, затянутую в кожаную перчатку. Под ней скрывался биомеханический протез, который заменил потерянную кисть.

– Ты поможешь ему избавиться от этой гадости? Со мной же получилось.

– Я стараюсь, но быстрого результата не гарантирую. Твою печать поставили главу и предыдущую цель. Когда я приняла клятву, то этим отменила предыдущее решение. А у Алимы печать последовательных немагических методов – рунами, легкими уроками, чем прежде приступать к делу.

– Руны и ритуалистика, – хмыкнул брат. – Думал, их уже никто не использует, разве что начинающие артефакты. Маги давно обходятся без костылей. Чтобы руны питались, необходимы источник, будь то магия или природное явление. Сами по себе эти закорючки малоэффективны, опытному магу ничего не стоит их разрушать.

– Неэффективны, говоришь? – почему-то вспомнилась карета Зельманов, которая выдержала атаку разбойников и практически не использовалась. - Я бы не был в этом уверен, как-то же печать на их основе блокирует способности и не позволяет магам опознать одаренных.

– Хорошо, позже разберемся, – Игнат зевнул, прикрывая рот ладонью, и засобирался. – Поздно уже, а завтра еще столько предстоит. Будем думать, как попасть в апартаменты первого класса и не вызывать гнева у хозяев.

– Сложная задачка, – я хмыкнула, на минуточку представив, что кто-то так же настойчиво пытался бы пробраться к нам. – Наверняка, охрану везде усиливают из-за шума вокруг покушений. Списки пассажиров не пробовали проверить? Те же Зельманы по своему каналу и доллару, связанные с кем-то с их семьей или нет. Ну или в грязных делишках купил? Вдруг повезет, и Испанвет чья-нибудь фамилия?

– Да, мы подумали об этом и уже достали полный список пассажиров, заметил тех, кто сошел на предыдущих станциях. Но сама поняла, раз уж мы нашли способ путешествовать инкогнито, тоже могли додуматься.

– Подожди-ка! – я уже провела брата к двери, как где-то мысль в глубине сознания царапнула, – есть идея! Заклинание «Поиск»! Я только начала его осваивать и пока что не научилась притягивать воду из подземного источника. Зато оцениваю такие источники в радиусе пяти метров.

– Объясни, голова к ночи уже не соображает, – Игнато устало вздохнул.

– Ну, люди, кровь, – сразу так и не сформулируешь, – это тоже источники. Я сумею определить их точное количество на отдельном участке поезда, а после сверите цифры со списками. Если обнаружится кто-то лишний, значит, это наш убийца и есть!

– И в кого ты такая умная уродилась? – он неожиданно подхватил меня на руки, отчего я взвизгнула и закружил. – Быстро ложись спать, завтра подниму пораньше, будем зайцев искать.

Утром еще рассвет не забрезжил, а братец уже был на ногах, посвежевший и отдохнувший. И меня подняли, вырвав из сладкого сна. Наскоро перекусив, мы отправились на поиски. На всякий случай я переоделась в мальчишку, спрятав волосы под картузом. По документам мне вроде как не должно было быть тут.

Люди еще спали, владельцы даже, привыкшие раньше вставать хозяев, но это нам только на руку. Тихонько выскользнули из апартаментов в узкий коридор, прокрались мимо дремавшего проводника и попали в тамбуре. Я устроилась на холодном полу, мимоходом отметив, что не взяла никакой подстилки. Ну, да ничего, маги редко болеют. Сосредоточилась на деле, достигла ближайшего приближения первого класса.

– Восемь человек и мелкое животное, – выдала после продолжительной паузы.

– Так и есть, господа Ротчины посещают семью в количестве пяти человек, в сопровождении трех сотрудников. У младшей дочери у себя дома питомец – шпиц. Все сходится, – подтвердил Игнат мои сведения.

Второй доход также не является результатом. Заяц наблюдается в другом вагоне, и не один, а в компании воздушного мага. По документам квартиру выкупил купец Нежинский для себя, жены и двух сыновей. При них также числился учитель словесности господин Иверин, семейная пара служащего и два телохранителя.

– Думаешь, это они?

– Уверен, – хмуро ответил брат, – я лично общался с купцом, и он упоминал, что его супруга на сносях и ей нездоровится. Просил не тревожить без причины. Проводник подтвердил, что дама в положении и никуда не выходит. На поезде сели в Покровском, однако в Кречетове слуги занесли какие-то ящики. По складским запчастям для ткацких станков, у Нежинских заводов в Алапаевске. Сведения о баронах не представлены и официально не представлены.

– Ну-у, сам понимаю, это ничего не значит, – я сосредоточена на отправлении магических потоков неизвестного мага и слушала рассуждения Игната. Оставшихся пассажиров мы тоже заразили, и их количество не обнаружено. Так что, это они, наши убийцы, больше некому. – На купца могли и надавить, пригрозить или подкупить. Просто избранный кандидат и не спасаемый выбор.

– Мда, такое не стоит, но... – в полумраке тамбура глаза мужчины сверкнули зловещим огнем. – Купеческое сословие – это не дворянство, меньше проблем, если вдруг мы ошиблись. Возвращаемся! Теперь эти твари никуда не денутся.

Брат провел меня в купе, велел Гавриле запереть дверь и с кем не встречаться, чтобы не случилось ни. А сам забрал Ивана и достиг к жандармам. Вместе с убийцами, находившимися в семье Нежинского, при штурме они могли пострадать, так что обеспечить точность. В ожидании новостей мы собрались в гостиной. Так и человечество проще, и все на виду. Мало ли, что пойдет не так, вдруг у преступников есть и другие сообщники в поезде?

Примерно через час поезд вдруг резко дернулся, послышался металлический лязг и противный визг тормозов. Датчик разжался оглушающий протяжный гудок, а за окнами взметнулись к небу клубы пара. Кто-то дернул стоп-кран, такие во всех поселились. Вагон еще прокатился по инерции десяток-другой метров и целился. В образовавшейся тишине отчетливо донеслись хлопки выстрелов и треск магических ударов. В замкнутом пространстве поезда применяют боевую огненную магию опасно, есть риск зацепить невиновных. Однако среди жандармов числился маг земли и воздухник, а Игнат и без магии был опасным противником. У двух человек против десятка жандармов не было шансов, но переживали мы все равно переживали.

Как оказалось, врага нельзя недооценивать. При вычисленном преимуществе жандармы умудрились упустить мага. Тот избирательной кампании, или же заранее продумал пути отступления. Когда отряд заблокировал входы-выходы из апартаментов Нежинского, маг сорвал стоп-кран, отчего люди, устроившиеся в засаде на крыше, упали вниз. Сам же маг сиганул в окно и с прытью загнанного зайца помчался к лесочке, виднеющемуся метрам в двухстах от дороги. Пока наши сообразили, что происходит, тот уже был далеко. Жандармы отправили части в погоню магов и часть отряда, но что-то подсказано, вряд ли они нагонят беглецов. Следовало забрать его на станцию, перекрыть пути отступления, обложить со всеми сторонами. Однако урядный офицер желает выслужиться перед начальством и преподнести убийцу на блюдечке. Теперь же, если мага не поймают, отправят офицера на поставку, а то и пенсии лишат. Второго подельника маг сам же и укокошил, еще с Нежинскими хотел расправиться, да не успел довести дело до конца. Телохранители трагедии, прикрывая женщин и детей, спасая служителя, подставившись под смертельный удар.

Глава 25

В Алапаевск мы прибыли только на следующий день с опозданием в четыре часа. Час потерянного, когда сбежавший преступник сорвал стоп-кран, еще трижды в Екатеринбурге, пока велось следствие, убирали тела и опрашивали свидетелей. У барона Зельмана состоялся разговор с Алексеем Алексеевичем Бобриным, который стал финансовой компенсацией за моральный ущерб и пожизненный бесплатный проезд для членов семьи Зельманов или их представителей. Репутация дорого стоит, а у господина Бобрина из-за покушений она теперь изрядно подмочена. Подозреваю, по скоро всем направлениям железнодорожных перевозок усилят меры безопасности и ужесточат правила провоза багажа. Так что наш фокус с тайным сдвигом в сундуках больше не пишь. Не очень-то и хочется, конечно, но нуждаюсь приспичит, еще не так извернешься.

Из-за повышенных мер безопасности и охраны, нанятой домом Кальман, время наблюдения в тесных сундуках увеличилось. Пока выгрузились из поезда, встретились с представителями юридических домов и добрались до служебной квартиры, прошел не один час. переходное обустройство жилья также затянулось, ведь то временное, что подыскали Зельманы, теперь не подходило. Алим восприимчив настроился съехать от родителей и жить с нами, а это требует соблюдения обязательств и требований к безопасности. Во-первых, нам не нужны лишние глаза и уши соседей или тех же хозяев. Во-вторых, жилище должно быть надежным и в идеале иметь крепкие стены и высокий забор. В-третьих, требуется место для тренировок. Игнат еще не решил, но за нас собирался взяться серьезно. использование вышеперечисленных требований,

Неделю, пока решались организационные вопросы, мы с Лизой, Егором и Юленькой сидели взаперти. Опасности возникали даже к окнам подходить, чтобы не возникало подозрений. Алим и то был свободнее в передвижениях, а все потому, что мы официально не встречались. Шумиха с покушениями привлекла внимание к семье барона и его окружению. Игнат и Ваня с Гаврилой прибыли под именами наемников, что смерть от руки убийцы в поезде. А вот Неделины за исключительных детей числились жертвами покушения, так что снова остро встал вопрос с документами.

В идеале нам бы сразу объявиться здесь под дворянской фамилией. Осип Ааронович клятвенно заверил, что приложит самый высокий результат, чтобы решить проблему серьезной. Однако на него и так свалилась куча дел сразу. Это и обустройство на новом месте, вспомнил, что часть багажа путешествовала по общественным трактам в перегоняемой карете служащих. Плюс вступление в должность управляющего юридическими конторами подразумевало постоянное присутствие на рабочем месте. Вдобавок, новое лицо в небольшом городе привлекло внимание местной бомонды, и Зельманам уже поступили приглашения-знакомства на званые ужины. Кстати, на одном из таких вечеров решилась проблема с легализацией, когда бароны услышали местную легенду о проклятом графе.

Я даром не теряла, посвятила себя исследованию и большому количеству записей из дневников. Зельманы хоть и открещивались от магии, однако же опосредованно удерживались ее достижениями. Например, Алим подсказал, как восстанавливается текст, если опухоль выцвели от времени или же расплылись из-за ощущения влаги. Нет, сами они не занимались вещами, но плотно сотрудничали с семьей, владеющей секретом магического порошка. Достаточно посыпать щепотку такого на испорченную страницу, как на бумаге проступал прежний текст. К сожалению, эффект не является постоянным и оригинальным после процедуры рассыпания в пыль, но время обнаруживается, изучается информация или же переписывается в тетрадь. Теперь-то я ученая, новый дневник защищен от вредоносного действия времени, губительной жидкости, беспощадного огня или необычного внимания посторонних. А вот оригиналы были безнадежно утрачены, за что предстояло держать ответ перед прадедом, доверившимся мне трудом всей жизни. Я утешала себя оправданием, что знаю не пропали даром и никогда не попадут в чужие руки.

С Алимом за последние дни мы замечательно сблизились, проявляя интерес к новым знаниям. Барон с нешуточным усердием отправил рунопись и церковные книги, написанные на древнем языке магов. К сожалению, нет экземпляров, которые хранятся в библиотеке Зельманов, не содержащих углекислого газа. Младшая ветвь баронов образовалась около двухсот лет назад. Книги по возрасту присвоения этого же периода и являлись искусными копиями единственного подлинника, присвоенного Великому князю. Это произошло с сильно урезанными копиями, где были зарегистрированы священные заповеди и ритуалы, принадлежащие к священным следователям всех ашкеназцев. Подозреваю, в оригинале содержатся истинные сведения о предназначении печати и об изменениях, которые претерпели со временем.

Ну, не верю, чтобы в роду нарочно изводили самые сильные представители. Каждый древний себя родился стремился возвысить все возможные пути. Ритуалы посвящения, метки, печати – это ограничение или же сдерживания силы, пока подрастающий представитель клана ощущает определенный уровень развития духа и тела. Если так, то должны быть исключены безфатальные последствия. Часть символов магической печати нам удалось расшифровать. К сожалению, грубое вмешательство чужой магии влечет за собой потерю скрытых способностей и магическую стерилизацию, переносящую, что среди потомков этого человека не обнаруживаются одаренные.

– Я не откажусь от своих слов, – Алим побледнел, когда узнал о последствиях вассальной клятвы.

Зато я убедилась, что правильно не стала торопиться. Моему роду нужны функциональные союзники и верные, которые не вонзят меч в спину. Если в мои руки попадается такой козырь, как умение изменять магическую печать, это позволяет контролировать целый клан. Цинично с моей стороны? Я так не считаю, всего лишь вопрос выживания.

Вместе с нами на учебу налег читал Егорка, который под чутким отношением Елизаветы выучил буквы и уже читал по слоганам. Юленька с умным внешним видом на уроках и, естественно, даже не слушала взрослых, играясь с любимой куклой. А куда деваться, если мы ютились в комнате для прислуги? Этого я, пользуясь положением, пропадала в кабинете Алима, а у другого выбора не было. Вот купим себе дом, тогда у каждого члена нашей необычной семьи будет отдельная комната.

С покупкой скорости подвернулся вариант, удобный для всех наших запросов. Речь о графе Толпееве, о семье которой за короткое время обрушилась череда несчастий. Аристократ сам спровоцировал их, так что пенять ему не на кого.

Владислав Андреевич Толпеев перебрался в Алапаевск семь лет назад после безвременной кончины двоюродного дяди, не оставившего наследника. Причина, по которой аристократ покидает высшее общество и осел в провинциальном городке Зауралья банальна – карточный долг. избирательным азартным игроком, доходом от владения домом, родовым поместьем, доходными фабриками и даже приданым дочери. Бедняжка и сама стала следствием торга, послужившего приложением к трону, которое так не встречается в единственном числе богатого промышленника. Любви подобных поступков не снискали. А тут еще старший сын погиб на дуэли, защищая семейную честь, или то, что от нее осталось. Среднего со скандалом выгнали с третьего курса академии. Деньги на учебу главы семейства также не использовались по назначению. Как ожидается, в провинции можно жить, если приступить к этому вопросу с умом.

Осознав масштаб трагедии, граф поприжал аппетиты, занялся обустройством на новом месте. В наследство ему достался дом, шахта и завод по обнаружению руды. Вместе с оставшимся сыном, который неожиданно обнаружил таланты управленца, Толпеев добился неплохих результатов, расширил производство и прикупил пару приисков. Жизнь постепенно наладилась, в семье появились деньги, а граф снова принялся за старое. На сегодняшний день его имущество перезаписано несколько раз, а в городе нет человека, кому бы Владислав Андреевич не задолжал. Сын, когда вскрылась правда, сильно запил, ведь его с таким трудом налаженная жизнь снова катилась под откос. По пьяной лавочке он и замерз зимой в двух шагах от дома. У беременной снохи случился выкидыш, после которого она так и не оправилась. Вот и остался старый граф наедине с горем и долговыми картами. Как только исчисляется срок выплаты по закладным, присваивают имущество, а самого графа посадят в долговую яму. Худшей участи для главы дворянского семейства и представить нельзя.

Барон Зельман выложил подноготную Толпеева без прикрас. Граф душу готов заложить, все исправить, вот только прошлое не изменишь. Слабохарактерный и погрязший в пороках человек, он еще на что-то надеялся. Писал дочери письмо, умоляя спасти от позора, но та отреклась от семьи, не простив, что ее продали как вещь. Слуги разбежались, немногие и знакомые друзья отвернулись. Завод и шахта простаивали, ведь рабочие месяцы не обнаруживали зарплату.

Как-то иначе я обнаружил себе возвращение в высшее общество. С такой репутацией нечего считать на уважительное отношение дворян. Насмешки неизбежны, как и возможные конфликты на этой почве. С другой стороны, графский титул, открывающий многие двери. Да и поместье подходило: идеально большой дом на окраине города, высокий забор, сад, выход к реке. Поначалу мы заинтересовались поместьем, а уже позднее раскрыта история семьи. Так почему бы не решить две очередные задачи махом?

– Нина, что ты надумала? – состоялся семейный совет с Игнатом.

Алим уже высказал мнение, что в любом случае наше присутствие в обществе будет нелегким. Сложности легкого преследования, зато польза очевидна уже сейчас. Титул дает мне право Алиексика для школы дворян и в дальнейшем вычисляет приличное учебное заведение.

Ванька только пожалми плечами, заявив, что наберет рожу каждого, кто косо посмотрит в нашу сторону. Юленька, понятное дело, еще не имеет права голоса. Ну а Урядовых такие тонкости не интересовали.

– Соглашаемся, – я тяжело вздохнула. – Еще неизвестно, когда подвернется другой вариант, и будет ли он лучше. Граф примет наши условия, Алим уже занимается выкупом закладных на недвижимость. Осип Ааронович завершит получение усыновления в ближайшее время. Толпеев признает тебя наследником и главой семьи, а сам отойдет от дел и получит пожизненное содержание. У него не будет выбора. Кто еще подпишется на такие условия?

– В этом ты права, с кем-то другим пришлось бы договариваться, – Игнат поморщился. – История отдает гнильцой, и это напрягает.

– Смердит за километр, – я поддакнул брезгливо, – но мы не в том положении, чтобы нос повернуть.

– Тогда решено! – брат хлопнул ладонью по столу. – Едем к этому графу.

Медлить действительно не стоило. Похоже, на имущество аристократа уже слетались падальщики, норовящие урвать кусок пожирнее. По дороге нас настигла встреча последнего верного слуги Толпеева. Старикабили и бросили в сточную канаву, хотя последний нищий сказал, взять у бедолаги нечего. Тот дожил свой век подле хозяина, и ему некуда удалось уйти.

Ехали мы не с пустыми руками. У Алима в портфеле лежат долговые расписки на пять тысяч золотых и закладные на поместье, шахту и прииски. Жаль, завод увели прямо из-под носа, но мы не рассыпались. Все равно собирались позже продать.

Граф обретался в гостиной, развалившись на оттоманке, и не ожидал гостей. Одутловатое лицо с синюшным оттенком, характерное для запойных пьяниц. Хмельной запах, початая бутыль вина на столе и рой мух над остатками вчерашнего ужина. Низко же опустился человек, раз ничуть не смутился предстать в таких видах перед чужими людьми.

– Эй, Прошка! – крикнул старик, – подай чаю господам!

Слова канули в пустоту, в доме никого не осталось, а весть о кончине последнего верного человека еще не достигла Владислава Андреевича.

– Прошу, располагайтесь, – он поднялся на запыленный диван. Сам же приосанился, запахнул поглубже полухалат, прикрывая дряблые телеса. – С чем пожаловали, любезные?

– Господин Толпеев, – Алим с портфелем на коленках выдвинулся вперед, – у нас предложение, от которого вы не сумеете склониться.

Ломался граф недолго, захватил его закладных и расписок с подписью. Единственное, в чем уперся наглухо, это в вопросе усыновления. Вернее, удочерения.

– Графиней Толпеевой она, и точка! – он хотел невежливо ткнул в меня наблюдаемым, – а вы, господин хороший, – это Игнату, – может быть опекуном, родственником по рассматриваемой линии, да кем!

– Алим, в чем тут подвох? – шепотом поинтересовалась я у ашкеназца.

– Полагаю, в праве наследования. Если выйдет наследник мужского пола, то у него будет очередное право на титул и состояние. Вероятно, мне известно, что сыновей у графа не осталось, только дочь. Возможно, ее дети продолжают династию, тут все по закону.

– И что нам делать?

Барон задумался, явно не ожидая, что слабохарактерный граф вдруг проявит твердость в вопросе удочерения. С другой стороны, понять аристократа можно. Он хоть и пропил, и больше ходил по трактирному забулдыгу в своем засаленном халате, но цену сказал себе. Даже такой опустившийся и насквозь прогнивший, он имеет графом со всеми вытекающими. Прихлопнуть бы его, так ведь нельзя, пока документы не подписываются. Да и общественность всколыхнется, мигом сообразится, что неспроста тут же объявилась наследница, а едва обретенный родитель сразу же придет к праотцам.

– М-м-м, думаю, согласоваться, – Алим ощущения ощущения, барабаня ощущениями по подлокотнику инвалидного кресла. – Конкретную выгоду мы с поимеем, хотя бы частично закроем вопрос по документам. Закладные и расписки с вашего позволения я пока не буду переоформлять. Пусть временно на мое имя вернется, а как Игната Александровича узаконим, так на него и переведем. Перестрахуемся, чтобы его сиятельство пакости какой-нибудь не сотворил.

– А он может? – я усомнилась, если честно, в умственных способностях Владислава Андреевича.

– Еще как! – хмыкнул молодой человек. – Не представляет, на какие выдумки выборки людей, чтобы облапошить ближнего. Я еще распоряжаюсь к нему охрану приставить, чтобы не убежать и новых долгов на радостях не наделал.

Алим Осипович, как новый владелец поместья, сразу принялся распоряжаться и отдавать приказы. Мы с братом выйдем из теней после официального объявления графа Толпеева об удочерении в местах свидетелей и адвокатов. Следующему четвергу, о размещении в запасе на неделю для подготовки. За это время поместье необходимо отмыть от грязи и пыли, освежить мебель, привести в порядок сад и подъездные дорожки. Для этой цели наняли штат прислуги, а то Лизе с Евдокией на пару не управиться. Сами мы жили вечером того же дня, чтобы не стесняться Зельманов.

Мусечка прилетела наутро, чтобы проверить, как устроился сыночек, и пришла в ужас от неподобающего состояния дома. Собственно, нам как раз не доставало громогласной распорядительницы, чтобы командовать армией и вернуть поместью было величие. Золото только так улетало на эти ее «надо», «так положено» и «обязано быть». Даже граф помалкивал под суровым взглядом баронессы и не осмеливался перечить. Зато к назначенному часу дом сверкал чистотой и приобрел хоть немного того лоска, что знавал в лучшие годы.

Мне на заказ сшили пышное платье, которое шуршало накрахмаленным подолом при каждом движении и жутко мешалось. Отвыкла уже от таких нарядов, привычнее в штанах да крестьянской забавы. Детишек наших приодели согласно статусу. Урядовы щеголяли в новенькой униформе. Елизавету поставили старшей экономкой над новенькими. Евдокия так и осталась личной личной Алима, что послужило положению ее выше других служителей. Гаврилу профессору, управляющему и главным конюшим.

Владислава Андреевича отмыли, причесали и приодели в парадный камзол. Пить ему не давали и не выпускали за пределами дома, так что на церемонии он выглядел лучше и даже красивее для глаз прищур хитрых глаз. Наверняка обдумывал, как бы нас с носом оставить. Вот только не на тех напал!

За неделю Алим провернул хитроумнейшую замену и не без помощи Оси Апароновича и его связи раздобыл нам документы. Еще и легенду придумал, к чему самый дотошный следователь не подкопается. оказывается, у старшего сына графа Толпеева во время студенческого опыта состоялся бурный роман с провинциалочкой. Соблазнил обещаниями жениться и бросился, когда наигрался. Ну а девушка позора не вынесла, топиться пошла. Не утоопла, добрые люди вытащили и доложили, куда следует. Скандал на всю столицу прогремел. За девочкой только брат стоял, который в те годы в гарнизоне имперского несения службы. Вот, когда вернулся на побывку, узнал о несчастье с сестрой, вызвал обидчика на дуэль и убил. Устаревший граф ранее существовавший в случае возникновения, поспособствовал, чтобы убийца сына на дальнюю отправку сослали свидетельство, где тот и сгинул в скорости.

Среди близких знакомых Толпеевых эта история была на слуху. Однако вряд ли кто лично общался с братом обиженной девицы, и уж тем более никто доподлинно не знал о ребенке. Зельманы и раскопали эту историю, потому что в архиве городской столичной Управы сохранилась запись о том, что граф Толпеев уплатил девице Гладьевой энную сумму за кажущееся оскорбление. В свидетельстве о смерти Николая Владиславовича Толпеева указано, что седьмого числа августа месяца убит на дуэли поручиком Гладьевым, о чем заверяются подписи секундантов.

Вот так и появился в Алапаевске отставной поручик Гладьев, родной дядя и опекун Нины Николаевны Толпеевой, неожиданно объявившейся наследницей графа старого.

О, не зря мы столько готовились к приему! Событие из ряда вон выходящее, и для маленького городка знаменательное. Внезапно Аристократ на грани разорения раздал долги и признался от ребенка старшего сына. Игнат столкнулся с противоборствующей стороной, и в местах, где дам обзавелся ореолом таинственности и благородства. Как же, отомстил за честь сестры! Не остался сиротой внебрачного ребенка, и даже пошел на примирение с врагом ради будущего горячо любимой племянницы. Ну, так это выглядело со стороны. Вдобавок, отставной поручик недавно овдовел, что превратило его в лакомую цель для незамужних дам. Выгодная доля, учитывая, что брат числился владельцем поместья Толпеевых и части его предприятий. Так что слетелись дамы на прием, как мухи на мед. Еще и защита барона Зельмана помогла его, как-никак сын компаньона Гладьева числился.

Для меня этот званый вечер превратился в пытку. О неудобном платье молчу. До черных мушек перед глазами раздражал добродушный дедуля. В значимости жизни я не принимала любви, но в этой за рамками три года привязалась к своей семье, прикипела душой. Забелины навсегда потеряны мои родители. Умение чувствовать эмоции, доставшееся от госпожи Разумовской, выдавало истинное отвращение графа. Холодность и равнодушие, даже не имеющая брезгливости, как к безродной шавке, пригретой из жалости. Но я держалась и улыбалась, ожидается, что от этого зависит наше спокойное будущее. Увеличение количества контактов постоянно с лживыми аристократами, для обеспечения видимости содержания.

Была у меня и еще одна тайная миссия – приглядывать за Толпеевым, чтобы не говорился с кем-нибудь за нашей спиной, не наделал глупостей. Не уверена, что справилась с заданием. К нам постоянно подходили незнакомые люди, здоровались, заводили разговоры ни о чем, перекидывались ничего не значащими фразами. Отупеть можно, четыре часа обсуждают погоду за окном.

Когда же мы, наконец, выпроводили последних гостей, я едва доползла до кроватей и рухнула без сил. Чуть позже в комнате проскользнула Лиза, которая стащила с моей полусонной тушки и заботливо укрыла одеялом.

«Надо будет выписать ей собрание», – подумала, проваливаясь в сон.

Лиза с рассветом крутилась, как белка в колесе. А на ней еще присмотр за Юленькой, которую обнаружили в начале вечера, а после увели в детскую, отдельно от лишних глаз. Слишком уж настойчиво обнаруживаются случаи уединения. Служанка же! Хорошо, Игнат подоспел, вовремя пресек поползновения и услал Лизу с личным поручением.

Между прочим, некоторые вертихвостки из новой прислуги куда-то срочно исчезают в сопровождении молодых и не очень господ под предлогом осмотреть дом или сад. Гнать таких распутниц в шею! Или все-таки оставить, ведь у мужчин имеется потребность? Деликатный вопрос. С Алимом на эту тему посоветоваться, что ли?

Утро началось с криков, эхом разносящихся по дому. У старика неожиданно появился противный голос. Гаврилу Силантевича на этот счет подробно проинструктировали, так что вряд ли ли граф проверит линию обороны. Урядов предал нашу семью и столько всего навидался, что его не испугать угрозами. Вскорости послышался хрипловатый баритон Игната, который невозмутимо напомнил Владиславу Андреевичу об условиях закрытия. Оставаясь в этом доме, он должен соблюдать правила. Иначе вмиг переселим в отдельную квартиру, будем включать полное содержание, и пусть живет, как хочет.

Толпеев еще побурчал для проформы и убрался к себе во флигель. Из графских покоев его выдворили в первый же день, Мусечка постаралась. Вот уж кто не повелся на страдальческий вид и жалобы на здоровье. Суставы ноют? Так это от сквозняков и сырости, топить надо в доме, тепло поддерживать. А к флигелю как раз кухня примыкает, круглый год печка греет, самое то для косточек старые. К тому же, первый этаж, и персонал рядом, легковой, ежечасный. У баронессы не сорвешься. Побухтел граф, слезу пустил, сахараи закатывая глаза, да и поплелся на новом месте обустроиться. Сам-то в хозяйских продуктах гадюшник развел. Пришлось обои переклеивать и заново перестилать, чтобы избавиться от запаха помойки и нечистот.

Магией старик не владел, денег на воду, дрова или бытовые амулеты в доме не водилось. Едва находят продукты, или на дешевом пойло. Собственные винные погреба опустели стараниями среднего персонала. Владислав Андреевич жил одним днем. Как только поселилась лишняя копейка, тут же отсутствую в игорном доме. Если его туда не пускали, то в легких кабак, где привечали всякий сброд. Иной раз собутыльники появлялись в поместье и привлекались, что плохо лежало. Протрезвев наутро, старик писал жалобы в городскую Управу. Слово простолюдина против аристократа ничего не стоило, раз украл, будь добр возместить. С забулдыг взять нечего, таких в кутузку или долгую яму получили, так что, кто поумней, обходил нищего графа прихода. Эту неприглядную часть жизни Владислава Андреевича мы выбрали случайно. Гаврила по заданию брата прогулялся по трактирам, собрал новости и завести знакомства. Вот и наткнулся на обиженного судьбой пьянчужку, который выложил подноготную графу. Кто-то в жандармерии покрывал старика и регулярно подкидывал мелочь на пропой. И этот кто-то приходился дальним родственником купцу Резникову, который увел у нас рудный завод.

Глава 26

День может быть нелегким, судя по такому бурному началу. Сегодня запланирована встреча с директором Алапаевской гимназии господином Посадовым. Лев Алексеевич с супругой вчера выглядели на званом ужине, где мы ожидали договориться о визите, так что он нас к одиннадцати домам. Проблема с зачислением не предвиделось, брат исследовал щедрое пожертвование на нужды образовательного учреждения. Как-никак, учебный год уже чемпионат, нам запускать программу.

Лев Алексеевич встретился с нами на пороге кабинета радушными приветствиями и заверениями в искреннем расположении.

– Игнат Александрович! – он обменивался с братом рукопожатием. – Твоя светлость! – удостоил меня легким полупоклоном. Небрежно и мальчишкам, робко пристроившимся за спинами, – прошу! Проходите-с. Располагайтесь. Может, чаю? Наталья Ильинична, – позвал Посадов из приемной, – будьте-с-добры, подайте чаю для дорогих гостей.

Игнат устроился в кресле, в гостевом кабинете. Я опустилась на соседнее и чинно расправила складки на платье. Благодаря Мусечке в гардеробе полностью одетых, желающих получить новый статус. Ванька с Егором вытянулись у стеночки, зыркая по сторонам любопытными взглядами. Им по статусу сидеть в окрестностях старых не положено. Алим с нами не поехал, неотложные дела в мэрии. Сразу после гимназии и мы отправимся, чтобы отправить документы на передачу имущества.

– Итак, господин Гладьев, – Посадов дождался, пока принес чай, и присоединился к нам, заняв третье пустующее кресло. – Дело понятное и богоугодное. Желаете-с дать образование детям, и это похвально-с. В наши времена только грамотный человек имеет шансы благополучно устроиться в жизни. Я готов пойти навстречу и принять все троих в учебных классах. Однако прежде всего необходим высокий уровень знаний, которые уже владеют молодыми людьми.

Мы наблюдаем проверку таких и не переживали, в гимназию обязательно поступим. Другой вопрос, в каком классе? С Егоромом и так понятно – первая ступень, только буквы выучил и с трудом читал по слоганам. А вот насчет Ивана возникли сомнения. Сначала он посещал начальную школу, обучался на дому под присмотром Пелагеи и Игната. В воинском искусстве парень препел, а в остальных науках сразу так и не скажешь.

В себе я не сомневалась. В подростковом возрасте не хватала звезд с небес, но закончила крепким середнячком. Развитие этого мира пошло по другому пути, поэтому история, литература, география требуют вдумчивого изучения.

– Полагаю-с, Егор Гаврилович может сразу приступить-с к занятиям. Сейчас я вызываю-с инспектора, чтобы определить его в классе, – ответил Лев Алексеевич на наши объяснения об уровне квалификации. – Наташенька, будь добра, вызови Петра Аркадьевича. Передай, дело срочное, не терпит-с отлагательств. А вы, ваша светлость, молодой человек, – это уже мне и Ивану, – пройдемте-с. Проэкзаменуем вас, чтобы определить уровень знаний.

Переглянувшись, мы с Ваней отправились за директором в соседнее помещение. Просторное и в то же время душное, с выбеленными стенами и пахнущими мастикой паркетными полами. Сквозь арочные окна пробивались солнечные лучи. Частично падая на свежеокрашенные столы, они безжалостно высвечивали все неровности и тщательно замазанные надписи. По густому подоконнику ползала сонная муха. В дальнем углу в рассохшейся кадке зачах фикус, понуро свесив листья.

Тумба для преподавателя располагалась на склоне, чуть отклонившись от классной доски. Я оккупировала стол в дальнем ряду, подальше от учителя и поближе к выходу. Иван, чуть помедлив, занял соседнее место. Ученические столы посещали знакомые с советскими временными партиями. Они также были рассчитаны на двух человек, снабженных подставкой для зараженных, перекладиной для ног и полочкой для личных вещей.

– Попробуйте написать задание, – директор раздал листочки с вопросами. – Чуть позже, если вдруг, побеседуем-с устно. За часом счас управитесь, а там и третий урок закончится, преподаватели как раз освободятся. Ну-с, не буду мешать. Нам с заявлением Игнатом Александровичем необходимо заполнить по форме, не меньше вашего времени ожидания-с.

Я с тоской обработана на листе, написанном убористым почерком. Предметов не так чтобы много: словесность и чистота, алгебра и начертательная геометрия, физика и химия, история и география, литература. Иностранные языки на выбор: французский, немецкий, латынь, рунопись.

Уняв выявление волнения, которое все-таки разыгралось под воздействием острых ощущений, начала с легкими тем. Пощелкала математические задачи, ответила на вопросы по химии и физике, после чего перешла к обнаружению. С литературой с горем пополам справилась. Основы Франции и Германии получила еще в доме Забелиных, так что и тут написала пару предложений. Латынь – не мое, а вот рунопись мы с алимом плотным отправлением прошлой недели. Пробелы вскрылись в истории и географии, но это преследуо. В целом нормально справилась, смешно сжатые временные рамки.

За полтора часа школьный звонок прозвенел три раза. Последняя передача окончаний третьего урока и времени на подготовку ответов. На перемене после второго урока в коридоре слышались голоса, гомон и детский смех, однако никто не нарушил нашего уединения. Сейчас же и минуты не прошли, как в классе заявился директор, а следом еще четверо человек.

– Позвольте-с, – Посадов забрал с частью листочки с ответами, – время вышло. Не переживайте-с, если не успели. Это формальный опрос, объявленный президентом, не больше. Господа, – он передал плод нашим стараний учителям. Перед этим мужчина бегло пробежал взглядом по записям, уважительно хмыкнул. – Ну-с, впечатляет! Ваше сиятельство, для своих лет вы занимаете образования и разбираетесь в технических науках. Игнат Александрович наличие в анкете проявляет-с магическими способностями, так что это замедляет-с, почему вы опережаете сверстников в развитии. Думаю-с, господа учителя согласятся, на первой ступени обучения госпоже Толпеевой делать нечего.

– Совершенно верно, Лев Алексеевич, – поддакнула строгая дама в очках. Элегантным жестом она поправила оправу на переносице и прошлась по мне недоуменным взглядом. Мол, откуда только взялась? – Я бы даже сказал, в математических науках Нина Николаевна особенно одарена. А в какой области магии проявился талант?

Хм, ничего, что я тут стою? Я поджала губы и отзеркалила жест, осмотрев преподавателя сверху вниз.

Добротный костюм из дорогих тканей – сшит на заказ, потому что сидит, как влитой. Модные туфли на низком каблучке. Украшений минимум, но они соответствуют вкусу и дополняют строгий образ. Внимание привлекал кружевной веер, который, как правило, жил отдельной жизнью в руках женщины.

– Ее сиятельство тяготеет к магии воздуха, Виталина Валерьевна, – директор моментально уловил возникшее напряжение нами, – господин Гладьев между встречал, что Нина Николаевна обучалась на дому. Сам Игнат Александрович человек военный, поэтому упорно занимался научными и физическими дисциплинами. Он искреннюю искреннюю надежду, что заполнит пробелы в образовании.

С братом мы заранее условились, какую информацию выдавать в гимназии. Магический дар не скроешь, да и ни к чему, ведь он является только благородным назначением. Никого не удивит, что я научилась ставить тот же щит. Ну а в том, почему в нем преобладают родовые цвета погибшего рода, не каждый разберется. Зато обсуждение развития лучше не придумаешь. Во дворянских семьях наследникам чуть не с пеленок приставили гувернеров и учителей. Дети обучали самоконтролю и умению командовать людьми, прививали особенную манеру поведения. Маленькие маги без надзора могли натворить кучу бед по незнанию.

– Что же, – дамочка с легким тонким составом веер и прибыла им на ладонь, – это массажер отсутствия массажера. Ничего, я сделаю из ее сиятельства настоящую леди. Обоим, – она поочередно ткнула в нас веером, похоже, указкой, – дополнительные часы занятий по этикету. Посещение танцевать обязательно. Я выбью из детейшек солдафонские повадки!

Я только чудом сдержалась, чтобы не нагрубить дамочке. У меня уши заалели от возмущения, а руки сжались в кулаки. Ваньке тоже не понравилось это приложение, но он лучше владеет эмоциями. Я расслышала только его тяжелое вздох.

От Виталины Валерьевны не укрылась ни одна мелочь. Усмехнувшись, женщина обмахнулась веером, легким поклоном попрощалась с начальством и коллегами, после чего продефилировала к выходу с гордо поднятой головой и идеально прямой осанкой. Нас с Иваном проигнорировала, словно на пустом месте просмотра. Вот стервоза-то! Гангрена язвенная, как сказал Егорка.

– Кхе-кхем, – кашлянул Лев Алексеевич, перетягивая внимание на себя, – ее сиятельство Виталина Валерьевна Веринская преподает этикет и танцы. В обучении строго-с, но зато и результаты радуют. Наши наследники предполагаемыми манерами. Рекомендую не задерживаться на ее занятиях и заниматься с прилежанием. Итак, продолжаем-с. Петр Аркадьевич, полагаю-с, вы можете быть свободны, – изготовлен он к статному мужчине лет сорока с пышными бакенбардами и хитрым прищуром глаз. – Первую гимназическую ступень обеих наших школ благополучно миновали-с.

– Рад знакомству, – откланялся вышеупомянутый Петр Аркадьевич.

В хорошие руки попался наш Егорка. Отчего-то верилось, что этот человек и спуску не даст, и сумеет так заинтересоваться учебой, что детишки с удовольствием будут тянуться к знаниям.

– Ну-с, господа инспекторы, – был передан директором, который остался, – жду вашего вердикта.

Отмечу, что инспекторами здесь называли завучей, курирующих различные сферы образования. Упитанный толстяк с залысинами используется за гуманитарное направление. Сухонький мужичок со всклокоченной седой бородкой заведовал точными науками. Он вцепился в мои листки с ответами и хитро поглядывал на ядро.

– Аполлинарий Григорьевич? – окликнул Посадов толстяка, – надо бы подтянуть ее сиятельство по истории, закону естественному и языку.

– Лев Алексеевич, безусловно, – промокнул платочком испарину со лба инспектор. – По словесным предметам вторая ступень гимназии – это аванс. Вопросы в задании ожидаются на школьников третьего класса. Однако же, по разумению, если госпожа Толпеева возьмет дополнительные уроки и сдаст в конце полугодия экзаменов, то это допустимо.

– Категорического нет! – взорвался от протеста второй инспектор. – Ее сиятегьство скгонна к точным наукам. Вспомните, как эгегатно гешены задачи! Пятый кгасс! А ваши беспогезные сговесности пойдут факугьтативом!

– Анатолий Борисович, что же вы так разволновались? – очевидно, мнение инспекторов Посадов поинтересовался для галочки, тогда как сам уже давно принял решение. – Вижу, вам уже не терпится заполучить-с Нину Николаевну в ученице? Однако я требую-с прислушиваться к пожеланиям пекуна ее сиятельства, а он возбуждает-с твердым намерением, чтобы девочка получила всестороннее образование. Поэтому она будет зачислена в четвертый класс второй ступени, но с правом посещения лекций для пятого-шестого класса. Также возможен вывод экзаменов за четвертый класс экстерномной комиссии, если в том возникнет вопрос. Полагаю-с, насчет Ивана Игнатьевича споров не будет? Молодой человек показал превосходные результаты и сразу определился с направлением обучения, так что, господин Кашин, принимайте пополнение.

Вот тебе и вот! Я удивленно посмотрела на парня. И когда только успел? А главное, где? Неужели Пелагея всего обучила? Надо будет поинтересоваться у Игната.

Жителей в Алапаевске насчитывалось восемь с замечанием тысяч, гимназию охватило двадцать двадцать детей разных возрастов. С нами выходило пятьсот три двадцати ребенка. И это при том, что общая масса школьников осваивала только первую ступень. Чтение, письмо, слово Божие, законы Империи РФ, словесность, история и география – за первые три года школы отправления начали программу и пошли работать. Собственно, «три класса церковно-приходских» в этом мире ценятся, такие люди оцениваются грамотными и повышенным жалованием. Часто, за одну партой, оказывались и шестилетние детишки, как наша Егорка, и великовозрастные лбы от пятнадцати до двадцати.

Вторая гимназическая ступень являлась обязательной для молодых людей из дворян и среднего сословия и служила мостиком к экзамену набора. Без аттестата об изменении второй ступени в академии не игры. Вот аттестат-то нам с Иваном и требуется, как и знания, конечно же. Без них никуда.

В гимназии мы записали еще на полтора часа, пока заполнили формуляры на получение униформ, учебников и расписания занятий. Инспектор Суховцев, читавший в отместку, что не выбрал гуманитарное направление, нагрузил нас факультативами по самому не хочу. А еще этикет и танцы ежедневно по два часа! Первое время легких поднапрячься, куда ж деваться.

К двухэтажному зданию мэрии мы подъехали во вторую половину рабочего дня. Не ожидали, что в гимназии столько времени уйдет на формальности, хотя Алим предупреждал, быстро не отделываемся. Документы на передачу собственности, которую от нашего имени выкупил Зельман, подписали быстро. Поступлений жалоб друг к другу не было. Там же оформили доверенность на ашкеназца, чтобы вел дела от нашего имени.

Проголодались за день и заехали в ресторацию пообедать, как раз и Егорку дождемся с занятий, чтобы домой забрать. Вам нужен второй экипаж или даже паромобиль. А что? Удобно же, но больше, конечно, запланировано. Усадьба Толпеева на окраине города в зеленом квартале расположена далеко каждый день в гимназии и обратно пешком ходить. Алиму тоже транспорт нужен, как ни крути. Как раз за обедом обсудили покупку.

– Может, карету или ландо? – прижимистый у меня помощник. Жадничал Алим отдавал полторы части золота на паромобиль. – В охлаждении проще, дешевле.

И это он не подозревал, что я нацелилась на бронированное авто, с магической защитой и повышенной проходимостью. Алиму по долгу службы разъезды предстоят, а у меня учеба. Как я могу обеспечить его безопасность? Охрана есть, конечно. Юридический дом Кальман Дж.Джорджан лучших бойцов, но тревожит меня нехорошее предчувствие. И еще этот беглый результат не давал. Сомневаюсь, что он покинул намеренно, затаился где-то и выжидает подходящие моменты.

– Я видел по пути красивую вывеску с новеньким авто.

Город хоть и небольшой, но можно достать что угодно. Все из-за удачного расположения. Алапаевск – крупный железнодорожный узел, перекрестье множества торговых путей.

– Нина Николаевна, подошел вам этот паромобиль! Кто его будет водить, заправлять, обслуживать? – всплеснул руками барон.

– Так при салоне мастерская имеется. Они же и будут обслуживать, – я в объявлении вычитала, – водить сами научимся. В первое время наймем кого-нибудь, не вижу проблем.

Наоборот, меня тянуло к автомобилям, в прошлом я умела и любила водить машину. Да и выглядели паромобили монструозно, сразу привлекали внимание и служили высокой статусности.

– Вероятно, привыкнете еще и не использовать обратно в конный экипаж пересаживаться, – заявила я с уверенностью.

– Нин, я тоже не понимаю, зачем он нужен, – высказал мужскую солидарность Игнат. – Все знают, что у графы ни копейки за душой, а тут крупные покупки. Зачем к себе внимание привлекать?

– Так, то у графа! – фыркнула я. – А нам следует сразу о себе заявить, чтобы о бедственном положении Толпеева никто не вспомнил. Сам знаешь, нужно обрастать комментариями связями. Репутацию Владислав Андреевич подпортил, поэтому эффекты создают новую.

– Ну, если только в этом смысле, – с сомнением протянул Алим. – А то я уж подумал было, ты загордилась, внедряясь в графиню.

Я прыснула со смеху, тоже мне, нашел, чем гордиться. У отца, может, и не было титула, но за выслугу коллежского советника заработал.

Егорку переполняли впечатления от первого учебного дня. Глазенки горели восторгом, арот не закрывался, рассказывая о новых друзьях, строгих учителях и классах. Поначалу-то пришел на порог гимназии самое важное, с портфелем в обнимку. Волосы, как ни укладывали их с утра, торчали в разные стороны, левое ухо красное. Предположу, что в воспитательных целях накрутили. Телесные повреждения в гимназии разрешались для дисциплины или правил. Адоб шкоде на месте усидеть сложный, гиперактивный ребенок. Вон и костяшки на руках сбиты, а у неогознакомого мальчишки, что бросал на Егора злобные взгляды, наливался фингал под глазом.

Незнакомый воспитатель, завидев наш экипаж, поспешил навстречу, желая пообщаться с Игнатом. Брат лишь вздохнул и спустился к мужчине. Егорка аж побледнел, когда сообразил, что нам доложат о его проделках.

– Что натворил-то? – не удержалась и определила шепотом.

– Ничего, – буркнул нахаленок и шмыгнул носом.

– Так уж и ничего? – ехидно переспросил Иван. – За ничего воспитатель не стал бы вычитывать Игнату Александровичу. Ох и задаст Гаврила трепку! О чем он просил утром?

Мелкий втянул голову в плечи, понурился, совсем ему кисло стало.

– Дык я эта, – всхлипнул он, – не виноватый! Сказал токмо, что на ленте кораблей каталси, и что сам капитан в юнги зазывал, а я отказался! Брешешь, грит Сенька, не может быть такого! А как же брешу-то, если энто чистая правда? Ну, я и вмазал, чтобы вралем не обзывал!

– Мда-а, – со смешком протянул Иван, – правда она такая, без кулаков не бывает.

– Молодой человек, – Алим витал в мыслях, но и за разговорами следил, – разве разве вас не беспокоят разговоры без дел? О чем еще вы успели опуститься перед школьниками?

– Боярышня, – Егорка спал с лица и чуть не на колени передо мной упал. Благо, пространство экипажа не было сделано, – клянусь, больше ни словечка лишнего не сказал. Токмо о кораблях лентучем! О ничего вашего не было. Один я там был!

– И все поверили, будто без взрослых детей пустили на корабль? – подколол Ванька. – Конечно же, тебя посчитали вруном. Один билет стоит как полгода учебы в гимназии. Откуда у тебя деньги?

– Ну-у... э...

– Вот тебе и э... – передразнил он мальчонку. – Учись головой думать, а не помещаешь тем, на что сидишь.

Игнат, забравшийся в экипаж и велел возвратившемуся, отправился обратно. Предупрежденный, что после гимназии едем к автомобильному салону, кучер сразу же попадает туда. Брат хранил молчание, изредка поглядывая на мелкого. Тот ожидал упреков, ранений или чего-то в этом роде, а потому недоумевал, отчего же барин молчит. И это молчание действовало похуже любых слов. Не знаю, что мальчонка себе надумал, но таким выглядел убитым, что даже жалко стало. Однако в воспитательный процесс я не вмешивалась, пусть прочувствует серьезность момента и впредь будет умнее.

Автомобильный салон из себя двухэтажную лавку, у порога которой стоял новенький паромобиль. Возле него крутились мальчишки, с любопытством рассматривая диковинку. В Алапаевске намерения транспорта по точному пересчету, цены кусались. В основном, разъезжали аристократы или зажиточные промышленники. Купец Резников, например. Лавка актива купцу Лазареву Ивану Михайловичу, он встретился на пороге с радостной инициативой ушлого торговца, почуявшего выгодную встречу.

– Доброго здравия, господа! Вас заинтересовал паромобиль? Этот экземпляр мой личный, служитель рекламной и наглядным пособием для покупателей. Прошу, – он приглашающим жестом распахнул дверь. – Посмотрите каталоги с подробным описанием. Здесь же на заднем дворе мастерская, предлагаю провести экскурсию. Купленные у меня паромобили в течение года обслуживаются бесплатно, а дальше уже договоримся. Для отдельных клиентов предусмотрены скидки.

Ну как тут устоишь? Прошли, угостились местами чаем, изучили каталоги и посетили мастерскую, где трудились механики и артефакты. Это даже не мастерская – цех с сотнями инженерных приспособлений и механизмов. Сразу видно, к делу купец Лазарев подходил к основанию и началу не только продажи паромобилей, заметно с этим процентом, но и в дальнейшем каждому клиенту. Это подкупало, вселяя уверенность, что не останешься с грудной железной дорогой на руках, если вдруг в паромобиле что-то сломается. Хотя, как заверил Иван Михайлович, надежнее замков в мире нет. Главное – регулярное профилактическое обслуживание и своевременная замена изнашиваемых деталей.

Контракт на покупку мы возвращаем, выбрав семейный паромобиль, который в мастерской Лазарева доработают под наши нужды. Во-первых, ожидаемая пандус. Во-вторых, по моей просьбе в салоне дополнительно установят детские кресла для Юленьки и Егора. В-третьих, опробуйте новую систему безопасности, о которой я по наивности просила. Какими же глазами смотрел на меня Алим, когда я без задней мысли разболтала о ремнях и подушках безопасности! Оказывается, их тут не использовали и при резком торможении случались столкновения с пассажирами. В общем, на паромобиле мы получили солидную скидку, обошелся он в те же полторы золота, но вышло бы две с лишним, подумали переделки и усиленную защиту. Эти услуги оплачиваются отдельно и устанавливаются по желанию заказчика.

Глава 27

Вечером у нас состоялся серьезный разговор, да не один! Опыт Гаврила воспитывал Егорку, печая на неблагодарное поведение по подозрению к нам. В наказание лишил мальчишку сладкого, который тот просто обожал. Затем Игнат поставил перед фактом, что с завтрашнего восстановления утрачивается тренированность. Учебная нагрузка на себя, однако два же часа перед завтраком и часом перед ужином будьте добры появиться на заднем дворе поместья, где рабочие уже оборудовали площадку. Алима, который без смущения раскритиковал мою недальновидность в саду.

– Неужели нельзя думать? Только представь, какую прибыль мы упустили, взяв купца Лазарева в партнеры по патенту! Он бы по гроб жизни процент за идею отстегивал, а теперь зарабатывает ни на чем!

– Ладно тебе, Алим, – неожиданнося Игнат, – Нина же не знала, в самом деле! Всех денег не заработаешь.

– Оно и понятно, – гнул свою ошибку ашкеназец. – Я на будущее беспокоюсь, чтобы таких ситуаций не повторилось! Вдруг у нашей умницы возникли другие новаторские идеи? Впредь нельзя упускать, чтобы они ушли на сторону!

– Ну, – я скромно шаркнула ножкой, – я так больше не буду.

Знать бы, что считается новаторскими идеями в этом мире? В прошлом система безопасности автомобиля настолько вошла в обиход, что я даже не задумывалась, откуда она там появилась. Здесь выявляются личные амулеты защиты, которые не могут быть найдены каждый раз себе. Зато защитная опция, установленная при сборке паромобиля на заводе, ненамного увеличивала стоимость авто, но прибавляла солидности и репутации компании-производителю.

– Вот и договорились, – Алим удовлетворенно утвержден. – Кстати, а как тебе пришла в голову идея с шестью ремнями, подушками безопасности и детскими креслами?

– Пришла, и все тут, – пожаловалась я плечами. – У взрослых на коленках не наездишься, а с обычным видом ничего не видно в окошко. В специальном кресле намного лучше, согласись? Еще бы музыку в салон, и было бы идеально!

– А ну-ка! – сделал стойку помощник, – поясни?

– Э... – я зависла, посмотри, что не сумею внятно Вспомнить об интересе автомобильной магнитолы.

Технический прогресс в этом мире развивался по собственному пути и в большинстве своем был завязан на магию. Трудно объяснить принцип работы таких механизмов, когда сама их не осознаешь. Тем не менее, о телевидении тут знали – основы служили магические иллюзии, которые транслировались через иллюзоры. Мгновенные передавались по магическим каналам, которые формировались маги-портальщиками. Имелось и нравилось радио, но оно еще не получило широкого распространения, как у меня в мире.

– Та-ак, – Алим подкатил поближе к креслу, на который я смотрела, и поманил наблюдения, – иди-ка сюда!

Со вздохом перебралась парню на коленки, понимая, что теперь не отделяюсь от представий. Зельман уже почуял прибыль и посмотрел на меня алчным взглядом.

– Почему музыка? Зачем она в паромобиле? – определил он обманчиво устойчивым голосом.

– Ну, я подумала... – я лихорадочно подбирала слова, чтобы не проколоться. Одно дело – странные идеи, направленные на почву богатого воображения. Другое – практическое знание о вещах, которых еще нет в этом мире. – В общем, было бы здорово, если бы во время поездки звучала бы красивая музыка.

– Зачем? Это же от взятки? – не понял идеи Игнат, – и водитель, и пассажиры.

– А может человеку и хочется от особенных от посторонних мыслей? – я усмехнулась, точно узнала, что редкий автомобилист в моем мире не пользовался радио. – Или неожиданно настроиться на ладонь перед неожиданной встречей? Да и просто так, ведь этого ни у кого нет!

– Ни у кого нет, – Алим повторил последнюю фразу и хищно усмехнулся. – Идеально! Это сработает!

В общем, слово за словом, ашкеназец вытянул из меня идею о содержании радиоканала, где передавали бы свежие новости, погоду, вели интересную передачу и крутили бы музыку. растворение, которое по выделению всего этого встречается, но несло больше информативный, чем развлекательный характер, Зельман загорелся идеей твердо. Ясное дело, своей собственной силой воплотить такой масштабный проект ожидания. Однако теперь у Алима появилась цель, которая прославит его имя в веках. Лично я на лавры изобретателя не претендовала, потому как подержала идею из моего мира, но от процента воплощения ее в жизнь не откажусь. Надо было видеть, как в глазах парней защелкал денежный счетчик, когда я обмолвилась, что можно забрать деньги с купцов за рекламу их товаров по радио.

– Кальманы прославились тем, что по всей империи и за пределами осознания их юридические конторы, – мечтательно задумал ашкеназец, – а Зельманы будут первыми, кто заставит слушать себя весь мир!

К слову, я сразу заявил, что не желаю афишировать фамилию Забелиных времен. Заодно напомнила о вассальной клятве, которую Алим может использовать в нашем родовом источнике.

– Для меня служить древним роду! – с жаром заверил молодой человек. – Я ни секунды не жалею о своем решении и в каждой молитве благодарю бога, который соединил наши пути.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно ответила она.

Алим не врал, я это обнаружил, душой радел за общее дело. Только бы не изменился со временем. Слава и деньги вращаются.

Ранняя побудка, как я морально ни готовилась с вечера, все равно стала неожиданной. Делать нечего, очевидную взаимосвязь между возможными физическими телами и магическими проявлениями нельзя отрицать. Игнат права, заставляя тренироваться до седьмого пота.

Вчетвером вместе с братом, Ванькой и Егором выдвинулись на пробежку вокруг поместья. А оно не маленькое, интересные хозяйственные постройки, яблоневый сад, огородные грядки и лужайку перед домом. С непривычки черные мушки перед глазами замелькали, так сильно выложилась. Но кто бы дал хоть минуточку отдышаться? Тут же посыпались упражнения на растяжку, пресс и укрепление мышц. Братец выдал деревянные мечи для отработки ударов.

Из-за большого перерыва в занятиях с нуля приходилось отрабатывать боевые связки. Подсознание грела мысль, что где-то через неделю тело привыкнет к нагрузке и мышцы не будут нещадно ныть. Но пока что я подыхала от усталости и приползла в комнату чуть живая. Полежать бы пару часиков, дать остыть разгоряченному телу, но нет, в гимназию собираться пора. Первый учебный день! Через месяц я доползти до ванной, где, повизгивая, приняла контрастный душ и растерлась полотенцем. Потом облачилась в новенькую униформу, её за вечер Лиза подогнала по фигуре, и спустилась к завтраку. Радостный вид Игната с Ванькой, которые ничуть не устали после разминки, дико раздражал. Еще и Алим беззлобно посмеивался над записью с Егоркой страданиями.

У мальца день вообще не задался. Мало того, что набил шишек и синяков в спаррингах, так его еще и сладкого лишили. А на столе чего только не было! Варенье пяти сортов в фарфоровых розетках, свежие булочки с корицей, аппетитные кусочки сахара и шоколада, конфеты. Одинокая тарелка овсянки на этом фоне выглядит уныло. Мелкий силу из-за впихнул в себя пару ложек и сделал вид, что нашёлся. Воспитательный процесс!

В гимназию нас доставили наемный экипаж, личным транспортом пока не обзавелись. Паромобиль привезут через дни, плюс еще в мастерской побудет на доработке. Гаврила с Игнатом за это время поучаствует вождению, купец Лазарев согласился посодействовать в этом вопросе и одолжить водителя с транспортом.

Алима по пути мы закинули в юридический дом Кальмана. Все случаи проходили через контору Осипа Аароновича, а его сыну это зачитывалось как практика. Двойная польза! Впрочем, в железной хватке ашкеназцев я уже убедилась, а тут помощнику не терпелось заняться новым проектом. Интересно, расскажет ли о нем компьютер или же использует связь втемную? Сам-то барон не клялся в верности, благодарность за спасение жизни компенсировал услугами. И оно того стоило, без сомнений. Но раскрываются подробности столь денежного дела, вопрос доверия и рода. В том смысле, что Зельман не предаст людей, с которым дружен единственный ребенок, а в плане финансовой выгоды для клана. Наверняка ведь Осип Ааронович повязан служебными обязательствами. Поэтому лучше бы не ставить его перед выбором и не вбивать клин между родственниками.

Подъехав к порогу гимназии, я отбросила тревожные мысли. Алим не маленький мальчик, не раз уже доказано, что ему можно доверять. Уверена, он примет верное решение. Меня же волновали другие вопросы: новое место, одноклассники, школа. Не исключено, что часто снова сяду за парту.

Вместе с Егоркой и Иваном, чистенькие и наряженные, с портфелями в руках, мы выгрузились из экипажа. Мой портфель нес Иван, забрав тяжесть еще у дома. Мелкий с пыхтеньем пер свою ношу самостоятельно. Вне нас у входатолпилась куча ребятишек. Неудивительно, что мы приковали к себе внимание, за неделю успели навести шороху в сонном городке. Новоиспеченное сиятельство в моем лице – это перспективы в будущем. Удачный момент, чтобы увидеться, понять, что из себя представляю. Но это для отпрысков дворян, которые наверняка получат инструкции от родителей. Однако же не стоит учитывать, что дети оценивают друг друга по иным критериям. Например, появление в одной компании со слушателем вызвало пересуды и неприятие. Готова поспорить, в гимназии полно маленьких господ, которые ни за что не признают, что вместе с ними учатся простолюдины, состоящие у них же на службе. Ну, это их проблемы! Для меня Егорка не оборванец, удовлетворенный из жалости, член семьи, который будет верой и правдой служителя рода, когда вырастет.

– Беги к своему, – я решилась нахаленку. – Новые друзья, вероятно, заждались.

– Лешаку плешивому они друзья, – пробурчал под нос Егор, но все же подхватывал портфель и переносился к группке ребят, среди которых выделялся крепыш с лиловым бланшем под глазом.

– Помни, что ожидал вчера, – негромко бросил Иван вслед за мальчишке. Тот даже запнулся на ровном месте, но тут же выпрямился и вернулся. – Надеюсь, одного урока хватит, – парень вздохнул и повернулся ко мне. – Ну, что? Давай провожу докласса? Гляну, что он из себя представляет.

Игнат еще с вечера предупредил, чтобы не ввязывались в конфликты. Понятно, что с помощью магии я справлюсь со школьником, но лучше не доводить до крайних мер. По новому документу Ванька мне двоюродным братом приходился, так что никто не удивится, если он будет меня строить и опекать.

Внутри гимназия ничем не отличалась от обычного школьного заведения, разве что лепнина и внешняя больше эксплуатациии дворянскому поместью, чем казенному учреждению. Такие наблюдения старых построек, которые я помню из значимой жизни, обнаруживают, что они сохраняют особенный колорит и дух прежних лет.

Для начала я отметил прибытии у старшего воспитателя. Вчера мы не познакомились, она вела уроки. Однако ж сегодня не явилось труда найти госпожу Легостаеву в учительской.

– Инна Зиновьевна, добрый день! – Ванька приосанился, хвост распушил перед молодой и симпатичной преподавательницей. Чего уж там, красивая девушка, с любовью и добрыми глазами. – Я вот, сестру вам привел.

– Доброго здравия, – воспитательница лучезарно улыбнулась нам обоим. – Нина Толпеева? – на брата девушка обратила внимание не больше, чем на любую другую мальчишку. Зато меня рассматривала с интересом. – Спасибо, господин Гладьев, я позабочусь о девочке. Поторопитесь пройти в класс, занятия вот-вот начнутся. И мы поспешим, – она приобняла меня за плечи и повела в сторонку мероприятия с номером четыре на двери. –Волнуешься? – поинтересовалась участливо. – Не стоит, коллективный дружный, не обидят. Сейчас познакомимся с ребятами и определим, где будет твое место на занятиях.

Неожиданная поддержка оказалась неожиданной. Чего, спрашивается, пережить, не выбросит же лет в самом деле? Одноклассники тут из благополучных семей, воспитанные, надеюсь. Но все же какая-то нервозность проскакивала, что в целом только играло на использовании.

– Учитель! – кто-то громко крикнул при концентрации, а внутри сразу же присутствует суета. Однако, шум стих, сто намило войти в класс. Дети встали из-за столов и вытянулись при нашей смеси. – Добрый день, Инна Зиновьевна! Четвертый гимназический класс собран и готов к занятиям. Отсутствующих нет! – четко отрапортовал белобрысый мальчишка с россыпью коноплей на лице.

Смешной такой, с лопоухими ушами и проказливым взглядом бледно-голубых глаз.

– Добрый день, класс! – воспитательница продефилировала к столу, покачивая бедрами, обтянутыми строгим платьем. В моем мире она бы запросто построила несколько моделей супермоделей. – Хочу представить вам новую ученицу, Нину Николаевну Толпееву, прошу любить и жалеть, а также оказать посильную поддержку.

– Рада знакомству, – я натянуто улыбнулась, рассматривая четыре десятка новых лиц.

Меня в ответ отправили с настороженностью, но с большим любопытством, конечно. На первый взгляд, все белые и пушистые, но... поживем – увидим.

Первый учебный день прошел познавательно. Познакомилась с ребятами и учителями, получила «отлично» по математике, решив у доски десяток задачек. Суховцев, что преподавал, не преминул потоптаться по моему самолюбию, специально задавал вопросы, ответы на которые я не знаю. Впрочем, он и другими с другими учениками не церемонился, разве что с дворянскими отбросами проявлял вниманиевость. Таких у нас в классе набиралось двенадцать человек. Держались обособленно, выделяясь заносчивостью и легким презрением по выявленным к опасностям. Впрочем, черту не перешли, дети купцов, промышленников или горожан в будущем могли стать участниками, союзниками или надежной опорой. Это мои вспышки. Возможно, специалисты по лучшему, мнение находится в ту или иную сторону. Ко мне пока что присматривались, были вежливы и предупредительны.

Кстати, меня посадили за одну парту с тем самым лопоухим мальчишкой, Гришкой Арепьевым. Твердый хорошист и активист, участник школьных театральных постановок и поэтических вечеров, силен в истории и книгах. Не нужно быть гением, чтобы понять, для чего нас собрали. Ушки проблемы с математикой. В идеале мы должны были подтянуть друга по отстающим предметам. Отец Арепьева – земледелец и заводчик скота, владелец маслобойни и крупного мясокомбината, заказал на рынках и в магазинах мясо, крупы, молоко и молочную продукцию. Наследственному нужны практические навыки, чтобы в будущем войти во всеохватные сферы, а у него никакого интереса к точным наукам не пробудилось.

Подразумевалось, что я своим предположением показал влияние на непоседу. Вот только, кто сказал, что это влияние будет тем, на что рассчитывал учитель? Я не видел проблем, если ребенок занимается тем, к чему лежит душа. Гришка – творческая личность, фонтанирующая романтическими идеями, а запирали в рамках общества и заставляли учить скучные формулы. Ну я и сыпала ему рифмованными, вроде «Пифагоровы штаны во все стороны потребления». Или же знаменитое «бис сектриса – это крыса, которая ходит по углам и делит угол пополам». Просто же! Запоминается на раз. Мальчишка живо уловила идею, сходу начал рифмовать и переделывать скучные формулировки в веселые четверостишия. Смешно было наблюдать, как Гришка переминается у доски с ноги на ногу, а сам бормочет стишки под нос.

– Гьигой Антонович, – удивленно воззрился профессор Кашин на задачу, которую решил Арепьев, – вы опъедегенно достигли успеха! Твегдое «отгично» и даже с пгюсом! Ниночка Тогпеева относится к вам искючитегьно погожитегьное вгияние.

Гришкин метод работал и с другими учениками, кто пожелал подтянуть знания по «царице наук». Неделю я обучалась вместе со своими детьми, а после выборочно посещала уроки со старшими классами. В четвертом томе общая математика преподавалась на уровне слабой школьной программы. Далее читателю стало углубленное профильное изучение, необходимое для технарей. Какие-то уроки у всех детей были общими, вроде истории, слова Божия или же этикета. В остальном ученики делились на гуманитарные классы и практические направления и посещали дополнительные занятия по профильным предметам.

Пару месяцев я не высыпалась толком, нагоняя учебную программу. Еще тренировки ежедневные и этикет, от которых уже тошнило. Однако ж Виталина Валерьевна не давала послаблений, строго требовала ежедневных посещений ее факультета и отработки домашних заданий. Радовало, что не одна я отдувалась, Ванька пыхтел наравне. Он и вдвойне повторяет ситуации, когда возникает потребность в изучении себя в обществе. Егорку также изводили и учили манерам, но на уровне чуть попроще, для простолюдинов. Это заметилось в его речи и правильном построении фраз.

Купец Лазарева, как и авторитетный, Джордж нам новенький паромобиль. На нем впервые опробовали немагические системы безопасности. Они прошли проверку в особых условиях, что зафиксировала патентную комиссию и выдала нам международное разрешение на установку ремней и детских кресел. Почти сразу же республика выкупил завод-производитель. С каждым автомобилем возникло предположительно полпроцента. Не так много, смешно, что паромобили – штучный товар, но это только начало.

Алим предполагаемый предварительный договор с магической почтовой службой на обслуживание. Попутно подбирал варианты для покупки помещения под радиостанцию ​​и подыскивал талантливую молодежь, которая будет вести и искать новости. Я наблюдала за театральными кружками. Первым кандидатом на роль ведущего был одноклассник Гришка Арепьев. Он выделял элементы, играемые в школьных спектаклях, и вообще обладал всеми необходимыми качествами будущих звезд. Осталось убедить его отца, что степенного владельца завод, коней и пароходов Гришке не к лицу. Пусть лучше подыщет толкового управляющего или супругу с деловой хваткой. Хотя, нет, насчет жены лучше не заикаться, а то насоветую на свою голову.

Владислав Андреевич Толпеев после отчаянного бунтавел себя тихо. Игната побаивался, воспринимался перед глазами, например, как ловко брат управляется с мечом и упражняется в магии. Алим тоже проявляла жесткость, когда возникла инициатива. В очередной раз, когда граф (!) развлечений, помощник приказал этому священнику более не обслуживать человека. Содержание, которое он ему выписал, как и было оговорено вначале, а кормить-поить-одевать за свой счёт более не собирался. Снял квартиру в гостевом доме и выселил туда старика. Не без присмотра, конечно. Пара бойцов из охраны издалека приглядывала за Толпеевым. Тот первый по обрадовался, что избавился от надзора, помчался в игорный дом. Однако же с его хозяином уже побеседовал Игнат, так что старый графа даже на пороге не пустили. Тогда Владислав Андреевич по старой памяти завалился в кабак,сначала приличный, а когда деньги кончились, то самый влажный. Охрана, после того, как он напился до беспамятства, тихонько вынес бесчувственное тело и доставила на квартиру. Вот на следующий день после застолья и наступил час расплаты и раскаяния в грехах. Брат не поленился лично посетить владельцев забегаловок и выпускников, где его сиятельство обслуживался в долг. Так что бедного графа, мучающегося похмельем, никто не облагодетельствовал чувствительность угощением. Потом, как мозги прочистились, старик осознал, что кушать ему нечего, а деньги, выданные на месяц, пропил до копеечки. Знакомые знают его не желали, да и никому он стал не нужен. Добротную одежду выменяли на пойло, а в повседневных обносках в нем не признавали прежнего графа, еще и бока намяли за хамство и непотребное поведение. Вернулся блудный старикашка обратно, в теплый флигелек,

Елизавета тоже постепенно преобразовывалась, занимая должность главной экономки обязывала. Мы не скрываем особых отношений к ее отцу и приемному брату. Все трое обедали с нами за участниками и участниками в нескольких хозяйственных делах. А еще, кроме управления домом, на Лизу легкой заботы о Юленьке. Малышка крепко привязалась к Игнату и называла его папой. Девчушка вообще стала всеобщей любимицей. Старик Толпеев и тот млел, когда мелкая забиралась к нему на коленки и что-то лепетала на своем языке. Быть может, она бередила отцовские чувства, ведь родных внуков граф так и не понянчил? Но кто виноват, если родная дочь знает его не желала и отказывала в общении с детьми? Плохим привлечение Толпеев случается и для возможного сына, встреча свели в могилу пагубные пристрастия. Так что с Юленькой Владислав Андреевич общался только в нашем районе, большая часть по выходным или праздникам, когда его приглашали отобедать. В такие минуты Лиза коршуном лишилась памяти, переживая за малышку. Ну и Игнат, сам собой, служил грозным напоминанием, что эта девушка непростая прислуга и лапать ее нельзя. А то случались прецеденты, когда граф распускал руки, думая, что ему все дозволено. Как раз из-за этого Алим и взбесился, потому что Лизка молча рыдала в подушку, а Евдокия сразу нажаловалась хозяину. Собственно, после этого Толпеев и вылетел из поместья. Как раз из-за этого Алим и взбесился, потому что Лизка молча рыдала в подушку, а Евдокия сразу нажаловалась хозяину. Собственно, после этого Толпеев и вылетел из поместья. Как раз из-за этого Алим и взбесился, потому что Лизка молча рыдала в подушку, а Евдокия сразу нажаловалась хозяину. Собственно, после этого Толпеев и вылетел из поместья.

В целом жизнь постепенно налаживалась. Пара месяцев передышки оказала влияние на живую жизнь, которая потекла своим чередом. Мы обрастали обычными знакомствами, учились, вливаясь в общество под указанными именами. Внутренняя пружина ожидания ожидания опасностей ослабла, наблюдается охват, что угроза миновала. Вот только по ночам я часто просыпалась с криками, в холодном поту, заново пережила гибель родителей и тех людей, случаи жизни оборачивались по моей вине. И чаще всего во сне я видел Гектора, который сообщал о чем-то предупреждающем.

Глава 28

– А куда это вы собрались?

Субботним утром Игнат быстро, без выхода на тренировку и за завтраком постоянно поглядывал на часы. Алим тоже весь из себя загадочный спустился к столу в дорожном костюме. На службу ему вроде не надо, видно куда-то намылился вместе с братом.

– Да вот, Алим Осипович добровольно на шахту скататься с инспекцией, – не стал запираться брат. – Как раз и время появилось свободное, и деньги кое-кому на проекты требуются, – без зазрения совести сдал он молодого человека.

– Угу, деньги, значит, – я забарабанила пальчиками по столу и уставилась на Алима внимательным взглядом.

Ну хоть бы мускул на лице дрогнул! Это ж какой-то денежный насос, а не помощник. Новое дело, предметы баронет заболел, требуется немалых вложений. И тех средств, которые я взял на проект, не захвато. Доходы у нас были, не бедствовали. Однако не стоит забывать о средствах ухода за домом, выплачивать вознаграждение и светскую жизнь. Нам с Игнатом нельзя было игнорировать приглашения на ужин или чаепития от дворянских семей, а появление на людях в одном и том же наряде моветон. Эта Истину Виталина Валерьевна крепко вбила в голову, вот и взяла соответствующие. Сундучок-то мой потайной не резиновый. Если оттуда постоянно брать и не пополнять, то золото скоро закончится.

А у нас Юленька! Малышка захворала недавно: температура подскочила, по телу сыпь непонятная пошла. Мы переполошились, точно русские, маги не болеют. Лекарь только развел руками, подсмотрел обильное питье и обтирания, но эти обстоятельства и без него обнаружил. Лекарство в ее случае служило исключительно желтым металлом высшей пробы. Гурманша! Прошлые выходные как разбрелись по природе семейством выехать, но из-за приболевшей любимицы отложили события на неопределенное время. Недомогание у малышки закончилось так же внезапно, как и началось. Золото в том помогло или другая причина была, наверное, никогда не известна. Тем не менее поездка сорвалась, желание отдохнуть на свежем берегу осталось.

Поздняя осень высушила деревья на деревьях и, как безумный художник, накидала яркие пятна на унылом сером холсте. Солнечных днейков в это время года по факту пересчитать, однако сегодня как тот раз редкий случай, когда небесное светило щедро обнимало землю жаркими лучами. Появится ли в ближайшее время такой шанс выбрать семью на пикник?

А эти двое вознамерились умыкнуть паромобиль и смыться, пока не припахали к делу. Я сейчас даже вспоминать не буду, кто противился покупке авто. Братец так полюбил этот транспорт, что не выгонишь из-за руля. И Алим туда же, свобода передвижения! В мастерской Лазарева машинку еще немного доработали, чтобы управлять человеком с ограниченными возможностями, так что Алим пополнил ряды автолюбителей. Иван на удивление равнодушно отнесся к механическому чуду, а вот Егорка загорелся мечтой самому водить «парномобиль». Учился теперь с наличием усердия, даже гимназический инспектор отметил успех младшего Урядова.

– Лиза, – я коварно улыбнулась, – кажется, господа надумали лишить нас пикника? Юленька, хочешь покататься на машине с папой?

– Качу! Качуться кататься! – загорелись восторгом чувственные глазенки. – Папа, идем кататься!

– Нин, это нечестный прием, – Игнат покачал головой, – знаете ведь, что я ни в чем не могу ей отказать.

– А зачем отказывать? Съездим вместе на шахты, вы проведете инспекцию, а на обратном пути мы остановимся в каком-нибудь живописном местечке. Отдохнем культурно, пожарим шашлычков, м-м-м. Почему же не совместите приятное с комментариями?

– Вот когда ты так рассказываешь, я тоже задаюсь наверняка, – Алим усмехнулся, – и не вижу причин для отказа. Но! Полчаса на сборы. Кто не успел, тот не поехал!

Хорошо, позавтракать успели, а то мальчишки сорвались с места, позабыв о правилах поведения за столом. Я и сама вприпрыжку побежала переодеваться, уж больно идея понравилась и поскорее воплотила ее в жизнь.

Слуги уже привыкли к таким вот внезапностям. Пока мы суматошно собирали, грузы взвешивали корзину для пикника, достали пледы, одеяла и палатку, если вдруг заночеватьдумаем. Запас пресной воды, сухпайка и походной посуды хранился в багажном отсеке паромобиля. В потайном отделении еще и оружие имелось, и запас амулетов общего назначения. Машина у нас надежная, бывает чего, за бронированными стенками отсидеться можно с комфортом, ага. Ну, это неприкосновенный запас, а так каждый брал с собой только необходимое. После школы выживания в глушинских лесах иллюзий ни у кого не осталось. Даже на развлекательную вылазкулись, как к боевому походу. Игнат не давал возникновения прописных истин, акций у массовых собраний или учения в окрестных лесах. Конечно, Юленька или Лиза в них не участвовали, но и нас четверых достаточно,

Охрану брать на дальнее расстояние не стали. В шахтерском поселке квартировал наемный отряд, отвечающий за безопасность людей и самого объекта. Командир регулярного собрания по всем событиям, так что мы держали руку на пульсе событий. Ну а по дороге, случается какое-то нападение, и сами отобпадемся. Магией или сталью – неважно. Мы вчетвером обнаружили у себя серьезную силу. Пусть только сунется кто, огребет так, что мало не покажется!

Через сорок минут тяжело груженный паромобиль, который Гаврила содержал в чистоте и порядке, выкатил за ворота поместья. Юленька радостно попискивала, прилипнув носом к окошку. Еще одна автомобилистка Я случайно увидел, как Игнат сажает ее на колени и дает порулить, когда управляет машиной, и чуть дар речи не потерял. Взаправду, мелкая вертит им как хочет. То ли это особенный магнетизм, то ли это особый магнетизм, что есть с рождения ребенок, то ли брату давно пора своими детьмишками обзавестись, кто знает? Пока что этот вопрос мы не поднимаем на обсуждение, но, думаю, и так понятно, что требуется для возрождения рода. Вот встретил Игнат ту территорию, единственную, тогда и поговорим. А пока пусть отбивается от предполагаемых невест и их мамаш, требующих пристроить дочек в надежных руках.

То, что на шахте беда, мы поняли по черному дыму и отсвету клуба пожарищ. Случай, запах гари и столбы дыма заметили, когда пересекли невидимую дорогу на подступах к поселку. Тут явно поработали маги, создав иллюзорную завесу и изменчивое направление ветра.

В салоне повисла тягостная тишина. Игнат съехал на обочину и убил, спешить уже некуда. Деревянные конструкции полыхали так яростно, что к карману приезду возвращаются только головышки. Суббота была оценена общественностью днем, так что шахтеры ушли в бой еще утром. Охрана вряд ли допустила возникновение беспредела, значит, ее перебили. Семьи рабочих, людей из обслуги, которые обстирывали и кормили народ, еще могли уцелеть, если вдруг заметили пожар. Именно за их ошибочность и препятствование, чтобы немедленно развернуться и уехать в город.

– Алим, немедленно свяжись с отцом, пусть вы охраняете под крепление, – процедил брат, до хруста стискивая руль.

Для экстренной связи у нас была магическая почта – угольный короб в форме школьного пенала. Помещаешь в такое письмо, тут же закрываешь, и содержимое же помещается в адресту, владеющего второй коробочкой. Недешевое удовольствие, но жуть как значительное, если необходимо с кем-то срочно сообщить или передать важную информацию.

Ашкеназец выудил блокнот, с предметами никогда не расставался, вырвал оттуда лист и черканул пару строчек. Аккуратно скатал бумагу в трубочку и поместил в ящичек. Тот вспыхнул зеленым, подтверждая, что послание доставлено адресуту. Осип Ааронович армия пришлет на выручку, осталось только ее дождаться.

– Нина Константиновна, – поражение тоном произошло Игнат. Еще и отчество родное использовал. Я уже этим догадывалась, что за последует, и не ошиблась, – вынужден спросить дозволения, отпустишь ли нас с Иваном в поселок? Я дал клятву развития тебя, а потому не оставлю без разрешения. В поселке гибнут люди, толпеевские, но не в этом суть. Мы сейчас можем спокойно дождаться подкрепления и вернуться домой. С нами дети, семья, никто за это не осудит и не сочтет трусостью. А мы можем рискнуть и спасти невинные жизни. Заодно поймаем тех, кто устроил пожар. Мы с Иваном их быстро нагоним по последним следам, ручаюсь.

Тяжело принимать решения для взрослых. По идее и опасности тут никакого, бронированный паромобиль защищает даже от магических атак. А уж с моим щитом точно продержимся до прихода помощи. Однако в голову лезли «вдруг», от которых никто не застрахован.

Вдруг с Игнатом или Ваней в шахтах что-нибудь с микрофоном? Никогда себе этого не прощу! Внезапно враги нашли способ защиты от паромобиля?

Некстати пришла мысль, что достаточно пустить отравляющий газ, и никакая броня не поможет. Надолго ли хватит воздуха под щитом? Юленька, Лиза, Егорка, Алим и Гаврила – их жизнь опасна от выбора маленькой девочки. Они мне доверяют и не сомневаются в праве выбрать свою ошибку.

И все же мы находимся в относительной безопасности по сравнению с людьми в поселке. Как воспримет мое решение Иван? Он ведь тоже часть семьи, несмотря на натянутые отношения. Не посчитает ли желание сберечь близких за трусость? Какая же я глава рода, если не в состоянии позаботиться о людях? Почему я вдруг зациклилась на Ваньке? Так остальные уже служили мне, а парнишка сам по себе. Якобы сын Игната, а на деле его ученик. В будущем – достойный воин, который будет избран за честь, а за правду. Достигнув совершеннолетия, он волен уйти, вздумается, и ни я, где брат его не остановим.

– Полагаю, стоит рискнуть и прижать гадов, – я выдержала прямой взгляд Игната, даю понять, что осознаю последствия. – Однако и нам не стоит оставаться на месте, оскверняя мишень. Быть может, поселок – отвлекающий маневр, чтобы заставить нас разделиться? Предлагаю выдвинуться навстречу наемному отряду, но по другой дороге. Кажется, господин Лазарев сетовал на проблемы с экспериментальным испытанием на паромобиле в болотистой местности? Если не ошибаюсь, в километре отсюда я развилку и поворот на заброшенной дороге.

– Была такая, – подтвердил брат. – В принципе, машина проедет. Однако есть там пара опасных мест. Из-за недавних дождей низины подтопило, не уверен, что можно объехать опасные участки.

– Справимся, – я тяжко вздохнула. – Грязь – не проблема.

За последнее время я поднаторела в Сборнике щитов. Занятия магией нельзя забрасывать, так что в ущерб здоровому сну отдельные часы в день выделяла на тренировку и прокачивала резервы. Источник легко опустошился, когда я создала сложные пластинчатые щиты — грозное оружие в умелых руках. Что будет с человеком, если зажать его между двумя бетонными плитами? На людях людей не проверяла, но как раз такой способ одновременной защиты и нападения отрабатывала две недели. Сама обнаружила обнаруженный щитом от обнаружения, его вторая создавала за спиной и схлопывала две поверхности. От манекена остаются только щепки.

Насчет непроходимого болота тоже идея возникла, но я пока что о ней не распространялась. Стыдилась использовать родовую магию таким образом. На самом деле, метод проще некуда. Мне без разницы, в какой удаленности находится щит. Если припрет, кину его на опасный участок дороги, а паромобиль проедет по нему, как по мосту. Другой вопрос, что это выкачает половину резерва. Но тут уже захватывают: удрать побыстрее, чтобы противник так же завязал в дорожной распутице, или же завязнуть сам и принять бой. Будь я магом земли, не составляй труда, уплотняй почву под ногами, да и в других стихийных странах обнаруживаются случаи заболевания с проблемами. Но пока что я только осваивала стихийные заклинания, и они с трудом мне поддавались.

– Надо предупредить отца! – Алим снова полез за блокнотом.

– Позже! – я бросил его жестом, – оставим тут следилку на случай, если в отряде наемников предатель. Посмотрим, как он себя поведет, когда не обнаружит паромобиль в указанном месте.

Получив разрешение, брат с учеником сноровисто собрались на вылазку. Все лишнее – долой, при себе только оружие и амулеты. Перед уходом я крепко обняла брата, шепнув на ухо:

– Возвращайтесь живыми, это приказ! Не рискуйте понапрасну. У меня на вас большие планы.

– Вернемся, Нин, не переживай, – он крепко прижал к себе и чмокнул в макушку. – Сама знаешь, для нас это всего лишь лишь прогулка. А то жиром заплывем без настоящего дела.

– Волнуешься, сестренка? – хмыкнул Иван, не терпеливо наблюдая за описанными обнимашками. – Может, и меня на прощание обнимешь? – съехидничал он, как обычно.

Иван на дух не переваривал телячьи нежности, но, думаю, просто завидовал, что не мог также легко повторять чувства, как это повторял мы с Игнатом. Брат и не скрывает, что обожает Юленьку, как тискает ее и обещает скорое возвращение.

– Конечно, Вань! – я порывисто притянула к себе оторопевшего парня и поцеловала в щеку. – Возвращайся поскорее, с увеличением и невредимым. Кто еще будет мой портфель в гимназию таскать? – добавила под смешки Гаврилы и Лизы.

– Боярышня, так и я с энтим делом справлюсь, – подал голос Егорка, чем окончательно разрядил обстановку.

– Но-но! – пригрозил Иван, то ли в шутку, то ли всерьез. – Это моя обязанность! А ты сначала подрасти, чтобы боярышням с производителями предложений приставить.

– Вот и подрасту! И выучусь! И на всяких там преподавателей заглядываться не буду, – бессовестно сдал Егорка тайное увлечение парней. – Наша боярышня в сто раз лучше, и красивее будет.

Я воздухом поперхнулась от закрытия такого и закашлялась, даже глаза прослезились. Ванька покраснел как вареный рак и пулей выскочил из паромобиля.

– Вот шалопаи! – беззлобно всплеснула руками Лиза и заботливо постучала мне по спине.

Игнат с Гаврилой, а последний с весом вздохом покачал головой и головой.

За руль паромобиля пересел Алим, Гаврила с Егором вооружились и настороженно поглядывали по сторонам. Я раздала защитные и лечебные амулеты. Мужчинам и оставленным себе также по парочкам атакующих.

Юленьку усадила в креслице и коронавирусе, надежно ли защелкнуты ремни безопасности. Активировал встроенную магическую защиту, вешать амулеты на малышку бесполезно. Они постоянно выходили из строения, соприкасаясь с ее магией. Девочку еще в поместье нарядили в брючный костюмчик из плотной ткани, пошитый на заказ. Наколенники, налокотники, укрепленные на груди вставки, пропитка от намокания – одежда служила повышенной защиты от всевозможных неприятностей.

Собственно, все щеголяли в костюмах, разве что у меня и Лизы подходим шли юбки с запахом. В случае чего они занимались одним движением и дальше их можно было использовать в качестве подстилки или покрывала. Многофункционально и полезно – ну прямо готовый рекламный лозунг. В нашем случае, жизненная программа.

До развилки доехали без происшествий. Свернули на заросшую колею, углубились на сотню метров и притормозили, высаживая меня с Егором. Мальчонка достигла за ветками. А я, вернувшись к повороту, заклинала «вихрь» из арсенала магии воздуха, чтобы скрыть следы. Конечно, опытного мага дилетантскими манипуляциями не обмануть, но человека возможно. Обратно к паромобилю обратно через дорогу. Гаврила уже привязал ветки к заднему бамперу, чтобы заметали отпечатки шин при движении. Не вдруг бог весть какая маскировка, но поможет?

Этой дорогой давно не занималась, направление лишь угадывалось среди жухлой травы и ковра опавших листьев. Места тут болотистые, дикие, зверье разное водится. Если не ошибаюсь, земли находятся на стыках трех княжеств, хозяев как таковых нет, границы составляют только на бумаге. Оттого и вольничали нечистые на руку дельцы, достигя дерзкие налеты на шахты и поселки соседей. В нашем случае не исключены и другие причины убийств. Слабо верилось, что конкуренты позарились на шахту, ресурсы которой наполовину выработаны. Алима чувствует ложь. А он лично общался с руководящим составом выкупленных по долговым распискам Толпеева предприятий. Быть может, дал о себе знать сбежавший из поезда воздушный маг? Однако, не слишком ли много совпадений для одного дня? Хотя...

Это я узнал о поездке утром, а помощник назначил инспекцию самолета. Кто-то прознал об этом и заболел, поставил иллюзорную завесу, чтобы Алим и Игнат до последнего не подозревали о ловушке. Выходит, за ними охотились? А мы отправились всем семейством и нарушили чужие планы? Запуталась! По логике напасти на паромобиль проще до того момента, как он пересекает магическую завесу, скрывающую пожар в поселке. Этого не случилось, мы даже не заметили опасности, пока не увидели ее собственными глазами. Какие из этих фрагментов? Во-первых, нужно срочно найти ступача, докладывающего о каждом нашем шаге. А во-вторых, один из нас нужен непонятному врагу и невредимым.

Лизу, Гаврилу и Егорку отметаем сразу. Они хоть и доверенные, но слушатели в глазах посторонних. Остаемся только я и Иван. Ванька талантливый парень, но ненамного превосходит одноклассников. Кому интересен безземельный дворянин Гладьев? Семейный магический дар, титул и состояние. Приплыли! Если лишить меня пекуна и помощника, к кому перейдет право распоряжаться моей судьбой до совершеннолетия? Правильно, к старику Толпееву, который родную мать в карту проиграет.

– Али-им! – я согнала туда с переднего сиденья Егорку и перебралась сама. – Что предполагает опадении на поселок? Есть, кому мы успели пройти дорогу?

– Только об этом и думаю, – процедил молодой человек, не отрывая взгляда от дороги. – Слишком много совпадений и странностей. Если это убийца, который засветился в поезде, то проще подкараулить меня одного, а не в компании с боевым магом. Местные группы и не подозревают, а он знает, на что руководит Игнат. С другой стороны, факты происхождения, что засаду приходится на нас. Избавиться от досадной помехи, чтобы добраться до тебя, Нина Константиновна.

– Мда, и я пришла к тем же выводам, – я шмыгнула носом и уставилась в окно, наблюдая за однообразным пейзажем. – Не поймать, как они собирались выкурить вас из паромобиля? Только дурак покинет большую крепость, чтобы подставиться под пули или огненные шары.

– Проклятье! – Алим резко ударил по тормозам, и я улетела вперед, стукнувшись лбом о приборную панель. – Быстро из машины! Бегите как можно дальше.

Я не раздумывала ни секунды, кинулась в салон, выдирая Юленьку из кресла. От резкого торможения пассажиры потеряли равновесие и попали на пол. Пристегиваться нужно!

Игнат вбил голову в первую очередь исполнять приказ, а потом задавать вопросы. Амулеты активированы, люди подсознательно ожидают нападения и готовы к неожиданностям. Меньше, чем за минуту Урядовы покинули салон, да еще захватили все, до чего руки дотянулись.

– Сюда! – я увидела в сторонаховражек.

Хоть какая-то защита, если в паромобиле заложен магический взрывтель. Споткнувшись о торчавший из земли корешок, я потеряла равновесие и вместе с малышкой кувырком покатилась вниз. К счастью, падение обошлось без травм, удалось окутаться щитом. Уже через десяток ударов сердце подскочил Егорка с выпученными глазами. Он видел момент происшествия и сообщил о себе. Перепугал только. Вон Лизу удар чуть не схватил, так распереживалась за нас. Выхватила у меня из рук малышку и прижала к себе так, что та запищала. Тут уже посыпались извинения с поцелуями, причитаниями и слезоразливом.

– Обошлось, вроде, – я тоже выдохнула и осмотрелась по сторонам. – А где Алим? – внутри похолодело.

Мы бросились бежать, а он так и остался в машине!

– Да шиш вам, а не мой помощник! – я на всех парах рванула обратно.

Ашкеназец успел перебраться в салон, пересесть в инвалидное кресло и спустить пандус. Вот только мы попешным бегом устроили переполох и беспорядок. Коляска зацепилась за что-то и ни в каком не двигалась с места.

– Алим, я сейчас! – я бросилась к машине и будто врезалась в невидимую пружинистую стену.

Меня отбросило к деревьям и на долю секунды оглушило от удара. Однако я быстро пришла в себя и подскочила, окутываясь щитом.

– Стой, где стоишь! – раздался резкий окрик, отчего мороз пошел по коже.

Из-за паромобиля появилась фигура в охотничьем костюме.

Хлынувший в кровь адреналин разом обострил чувства. Я вдруг увидел, что человек пронизан энергетическими потоками стихии воздуха. И от него в сторону машины тянется нити, указывая точное расположение магического взрывателя. Пока тот не активирован, распознать его невозможно. Однако стоит магу, его установленному, мощности энергии, как механизм частичного соединения и возникновения взрыва. Мощный, судя по прорвеего, что туда закачал незнакомец. Хотя, почему незнакомец? Рожу я вспомнила. Это произошло на летучем корабле, который чуть не уничтожил «Буран». Значит, все-таки Шумский добрался!

– Что тебе нужно? Ты ведь за мной пришел? Обещаю, пойду с тобой добровольно, если люди сохранят живы.

– Ты и так в моей власти, а свидетели мне не нужны! – маг самодовольно усмехнулся в ответ и замкнул последний контакт на взрывтеле.

– Не-ет!!! – чем прежде всего паромобиль взлетел на воздух, у меня в голове обнаружен взрыв эмоций, сохраняемый вскипевшей клятвенной кровью.

Сама не поняла, как в доли секунды переместилась к ашкеназцу, и закрыла наш очаг самым прочным щитом, который только наблюдался. Вовремя! Взрывом меня вместе с помощником подбросило в воздух и с запасом шмякнуло о земле. Снаружи воцарился ад, от которого отделял лишь полупрозрачный шар. Стенки вибрировали от недюжинной мощи бушующего вокруг магического пламени, и я не знаю, хватит ли силы, чтобы продержаться до конца.

Глава 29

обнаружена, стихия за пределами защиты никогда не утихнет. Однако у мага резервы тоже не из бездонного колодца черпались. Вскоре пламя опало, о восстановлении нас с Алимом, возникает спекся до состояния стекла черного пятна. Очертания паромобиля угадывались по металлическим наплывам. Уже одно это говорило, какая мощная убийца задействовала, чтобы уничтожить баронета.

Я разжала занемевшие от напряжения руки, часто обнимала помощника за шею. С трудом разлепила сведенные судорогой пальцы. Алим перехватил мою ладонь и принялся заботливо их разминать. Делал он это машинально, потому что на застывшем лицедействе ашкеназца до сих пор обнаруживается отпечаток ужаса и встречи со скорой смертью. Я и сама перепугалась, ожидая, что силы иссякнут, и мы оба превратимся в головышки. К счастью, это не случилось, кроме резерва использования защиты. Воздух вокруг раскалился, потребовалось время, чтобы жар спал до терпимого уровня.

– Зачем? – хрипло выдохнул Алим, – зачем спасла? И как ты так быстро оказался рядом?

– Я – щит рода, – вымученно улыбнулась потрескавшимися от сухости губами. – Я есть твердь. Нерушимая стена. Надежный оберег и последний рубеж между жизнью и смертью.

– Ну на-адо же, какой сюрприз! – убийца зашелся лающим смехом. – Кто мог бы подумать? Великий дар Забелиных проявился у девчонки из младшего рода!

Мужчина подошел вплотную и направленным заклинанием разрушил остатки щита. Тотчас в лицо дохнуло жаром и удушливым запахом гари. Я закашлялась, и Алим тоже.

– А я расстроился, когда понял, что калека опять уцелел, – расплылся он в злорадной ухмылке, – но потраченные потери того стоили. Я еще подумаю, отдам ли князю ценный приз или оставлю себе! – он наклонился и схватил меня за подбородок, задрал мою голову, покрутил со стороны в сторону. – Хм, порода сразу видна! Кровь древних магов – не водица, в каждом поколении проявляется. Отличная демонстрация способностей. Когда еще увижу такое?

Сил сопротивляться не осталось, и Алима чувствовал себя спеленали по рукам и ногам, он застыл сидячей статуей. Однако возникновение во взглядах на обнаружение, чтобы испепелить врага на месте, если бы это было возможно.

– Как удачно все сложилось! Нет, ну кто мог бы подумать? – маг чуть слюной не захлебнулся от жадности. – Даже не рассчитывал на такой куш. Эх, я бы растянул удовольствие и посмотрел, какого цвета у ашкеназцев кровь, но время не терпит. Так, что сиятельство, прощайся с немощным. Добиться уже, чтобы не мучился, заодно и денежный заказ закрою. Мне еще с отщепенцем понятно. Ничего, найду на него управу! Слышал, он сильно привязался к малютке? Как заставить себя выбрать между тобой и найденным, кого он выберет?

– Он не легкий выбор, – дрожащей рукой я расстегнула пуговички на воротнике охотничьей куртки. – И Алима я не позволю!

Выудила из-за пазухи кошель, что высел на простенькой тесемке, и крепко сжала его в ладони. Зажмурилась, собираясь с силами и морально подготавливаясь к тому, что исследовалась сделать.

– Ах-ха-ха! Насмешила! И что ты делаешь? Молитвы тут не участвовали, — глумливо расхохотался маг, наблюдающий за моими действиями.

Я усмехался в ответ усталой походкой, собрал остатки сил, чтобы положить их в удар единственным. Когда волшебный резерв на нуле, любые средства хороши. Атакующие амулеты еще активировать надо, или тот же засапожник достать время требуется. Противник не будет терпеливо ждать, пока его прирежут. Однако мне есть, чем смертельно удивить урода.

– Да я и не собиралась молиться, – я резким движением выхватил жертвенный кинжал из попадания мешочка и воткнула в руку мужчины. – Разве что за упокой твоей души. Но увы, она не найдена никогда!

– Ты?! – глаза мага расширились от ужаса, когда он увидел, как усыхает рука и плоть осыпается пеплом. Как иссушение величин по телу, вытягивающая жизненные соки и магию человека. – Кто ты такой? – успела я услышать по шевелящимся губам, потому что голосовые связки уже не сработали.

Собственно, и самого мага через мгновение не стало – осыпался кучей серого пепла, который развеяло порывом ветра. Моя рука с кинжалом упала безвольной плетью.

– Вот я и сделала это снова, – глаза защипало от слез.

Нет, убийца, я не жалела ни капли. Гад столько людей загубил, что заслужил пропускную часть, которую только можно указать. Жаль было потраченных денег и того, что снова будет бежать. Госпожа Разумовская говорила, темники возвращаются всплеск темной магии в тот миг, когда кинжал поглощает душу, а значит, они скоро появятся в Алапаевске.

– Что... – оцепенение с Алимой спало, но он еще не пришел в себя. Тут едва с жизнью не распрощался, как новое потрясение накрыло. – Что это было?

– Тайна, цена которой естественна, – я убрала кинжал жизни в мешочек от греха подальше и выудила на свет Хо'шен.

Насыщенным голубым светом на артефакте светился третий камень. Камень стихии воздуха. В голове мелькнула мысль, что мне пригодится способность создавать воздушную завесу. И невидимые глазу пути, и «воздушный кулак». Может, это цинично рассуждать над прахом умершего, какую пользу с ним поиметь? Этот маг пришел убивать моих друзей, и я стребовала за это избирательную лицензию. Милосердие должно быть подписано к тем, кто это может произойти. Жалость – доля слабых, которых в этом мире не наблюдается.

– Это же... это же не то, что я думаю? – дрожащей рукой помощник потянулся, чтобы прикоснуться к артефакту, но так и не решился. – Скажи, что я ошибаюсь!

– Нет, не ошибаешься, это императорский Хо'шен, – я насладилась моментом полного изумления молодого человека, после чего убрала артефакт в мешочек. – Уже одно знание о его наличии подвергает опасности жизнь. Надеюсь, ты понимаешь, почему я потребляю клятву молчания? Дело не в доверии, а в методах, каких охотников за императорской реликвией выбивают правду.

– Моя жизнь давно принадлежит тебе, – пробормотал молодой человек, – но я согласен на клятву. Сейчас! Есть другой нож?

– Вот! – выудила из-за голенища сапога миниатюрный ножичек и протянула Алиму.

Ни секунды не сомневаясь, ашкеназец полоснул ножом по внутренней части ладони. Сжал рану в кулак. Алые пропали на сгибе и проложили кровавые дорожки по светлой коже.

– Я потом Алим Самон Осипович Зельман, княжеского рода Леви, признаю долг жизни перед Ниной Константиновной Забелиной. Клянусь потом кровью и родом, пока жив хоть одинок, в ком течет моя кровь, служить роду Забелиных верой и правдой. Клянусь быть опорой и верным помощником, разделять тяготы и славу, богатство и бедность! Отныне и до скончания веков!

Не думала, что ашкеназец задумал кабальную клятву, обрекая себя и вероятное потомство на вечную обязанность моей роду. С другой стороны, если бы Алим сегодня погиб, то ни о какой продолжении речи уже бы не шло. В лице я спасла будущее поколение талантливых управленцев и взяло за основу магов разума. И отказываться от такого ценного приобретения не собиралась. Поэтому забрала у молодого человека запожник и чиркнула им по собственной ладони.

– Я, Нина Константиновна Забелина, щит рода, принимающая клятву Алима Самона Осиповича Зельмана, потомка княжеского рода Леви. Беру потом под защиту и обязуюсь заботиться о нем и в его крови отныне и до скончания веков.

Соединив порезы на ладонях, я изящна жжение и всплеск энергии, которая волной прошла по телу. По-хорошему, такие клятвы появляются в источнике, чтобы дух обнаруживал о радостном событии. Я вспомнила, как это случилось с Игнатом, как магия источника исправила печать изгоя и укротила внутренний огонь. С Алимом ситуация иная. Он прежде всего не входил в наш род, а его печать потребовала под себя рутинную суть. Однако они не могли проигнорировать добровольное решение человека, а потому засветились в магическом спектре, проявляя причудливо сложный и в то же время математически выверенный узор.

Магия бурлила в крови и черпала энергию энергии из окружающего пространства. Я запечатлела в памяти многослойный рисунок печати, чтобы впоследствии разобраться с принципом наложения и изъятия. Для этого расхода энергии потоки к узловым точкам, вливая понемногу и собственной магии, родственной магии разума. По себе знаю, как будоражит кровь насыщения магических каналов. Изнутри переполняется кипучая потребность в деятельности, улучшается настроение, в разы повышается работоспособность. У взрослых магов еще и либидо питания.

У Алимы глаза засверкали азартом, будто в голове с бешеной нагрузкой закрутились мозговые шестеренки. В его случае это нормально. Вероятно, потребление уже за столько лет перенасыщает энергию в потреблении части тела.

Кста-ати! Последняя мысль натолкнула на одну мысль, на грани вымысла и предположений. Для проверки требовались специальные знания по строению тела и взаимосвязи потоков жизненной силы с магическими. Если вкратце, то выросло ли так, что Алим сам, устойчивость собственной чувствительности разума, подавил нижние части тела? Довольно, болезненно, как болезненно встречается инициация и открытие магических путей. Не мог, точно не мог предок ашкеназцев обречь потомков на страдания. Уберечь, спрятать от других магов, дать шанс детям клеточной ткани и окрепнуть – в этом я быстрее поверю.

– Что? – Алим Чутко ответил на мою задумчивость. – Ты так смотришь, увидела что-то странное.

– Эм-м, не хочу обнадеживать раньше времени, – чем больше я обдумывала идею, тем сильнее выражала, что это может быть правдой. – Знаешь ведь, что я вижу магию? Твои значения слишком сложны, в них еще понимают и понимают. Но я тут подумала, они скорее защищают, чем вызывают вред.

– Защищают? От чего? Почему это тогда случилось со мной? – он со злостью ударил кулаком по бесчувственному колену.

– Вспомни инициацию, – я накрыла ладошкой руку молодого человека, успокаивая. – Что ты пережил тогда? Хотели бы, чтобы мучения были распространены?

– О, да-а, я... ​​– осекшись, Алим уставился на меня изумленным взглядом. Соображал парень быстро, без труда намек. – Хочешь сказать, я сам сделал это с собой?

– Это лишь предположения, которые требуют проверки безопасности. Как минимум следует изложить у лучшего целителя и как максимальное, расшифровать тайный смысл, заложенный в магических печатях. Поговорим об этом доме, а пока поищем остальных. Нужно уходить побыстрее. Смерть мага лежит здесь темников, они возвращают всплеск энергии, когда кинжал забирает жизнь. Из Алапаевска легковые автомобили срочно уехать.

– К сожалению, я сейчас ничем не помогу, – понурился и развел руками ашкеназец, указывая на покореженную инвалидную коляску. – Дождемся Игната, наверняка он уже спешит сюда. Взрыв такой силы сложно не заметить.

– Не знаю, – я осмотрелась, отмечая, что пламя так и не вырвалось дальше границы границ, будто наткнулось на преграду.

Неужели маг держал защитный полог? Вряд ли он тратит на это собственные силы, надо будет искать амулеты. А пока... Я усталой походкой присоединилась к оврагу, где оставила Урядовых и Юленьку.

– Мда-а, – край овражка зацепило взрывом, деревья разметало, выворотив их с корнем. Однако серьезной опасности друзьям не грозило. Амулеты защитили бы от ударов или сильного жара, если бы тот сюда докатился. Вот только вокруг оврага выросла метровая монолитная каменная стена. – И кто же это у нас такой пугливый? Э-эй! – крикнула в надежде, что услышал. – Лиза! Гаврила Силантевич! Вы там?

А в ответ тишина. Пришлось идти в обход через свежий бурелом и нагромождение веток.

– Все страньше и страньше, – пробормотала под нос, едва не сорвавшись в пропасть.

Когда обогнула «китайскую» стену и подобралась к границам оврага с противоположной стороны, чтобы обнаружить обрушение в земле с пятиэтажным домом, который примерно, на дне сидели горе-строители. Зарыться-то они зарылись, а как выбраться из ямы, не подумали. выбор, вероятностьх вероятнох хрупких ручек это непотребство, подобная недальновидность простительна. А наша звезда еще и капризничала, ставит у руки в боки и плаксиво что-то требует от Лизы.

– Эй, вы там цели? Никто не вернулся? – я сложила ладони рупором и крикнула погромче.

Все четверо задрали головы и радостно загалдели в ответ. Звук странно отражался от стен ямы, я толком ничего не разобрала. Судя по тому, как живо люди там прыгали и жестикулировали, руки-ноги целы. Уф, значит, в порядке!

А проблема у меня наклевывалась серьезная. Там Алим остался, которого я даже не привез сюда. Здесь – друзья и маленькие дети, которые желают выбраться из ямы-ловушки. Резерв магического кота наплакал. Через несколько часов восстановится, но за это время всякое может случиться. Даже поговорить толком не получится, я заметил не слышу...

Нет, ну надо же быть такой глупой! А заклинание «слух» на что? Энергии расходуется мало, мне хватит. Запущен воздушный щуп, который обнаружился за доли секунды. Другого такого не было. Неужели поглощение артефакта мага воздушной стихии уже изменилось? Как бы там ни было, а подслушать, о чем переговаривались друзья, получилось легко и непринужденно.

Егорка строила территорию, что же произошло наверху, подтверждая, что я снова победил врага. Такая вера в меня обнадеживала, да и мальчонка на этот раз оказалась правдой. А в остальном ситуация не радовала. Масштабы проблем с размером ямы. Чтобы сотворить, и такой взрослый выдохнется, не то что наша Юленька. Так вот, мелкая плакала и просила «Кушац!». Урядовы скормили уже все запасы, а девочка никак не успокаивалась. Я сама с ног валилась от усталости из-за перерасхода магических сил, что тогда говорить о малышке? Ей срочно требуется золото. К счастью, оно у меня у себя.

Не мешкая, вытащила из кармана кошелечка сундук, который умыкнула из родовой сокровищницы, и вытряхнула монеты на клок ткани, оторванной из собственной одежды.

Ну я же говорила, запасы не бесконечные! Серьезно превратилась в закладные по имуществу Толпеева, обучение и паромобиль. Пятнадцать золотых – все, что осталось. И это не деньги, если от них зависит жизнь и здоровье ребенка. Завязала ткань в узел и зашвырнула в яму, целясь поближе к своему.

– Это для Юленьки, – крикнула следом, чтобы не вздумали отобрать лакомство. – Ничему не удивляйтесь, так надо.

Мелкая первая реакция на посылку. Вырвана у Лизы и побежала к упавшему свертку.

– Дай! Дай, дай, дай! Мое! Кушац! – малышка с жадностью теребила завязку, даже на зуб попробовала узел, чтобы поскорее добраться.

Я расслышала треск ткани, металлический звон монеток и причмокивающее хрумканье. Дорвана!

– Юленька! Да как же это? Разве ж так можно? – донесся жалстливый стон Лизы, которая впервые стала свидетелем гастрономических пристрастий маленькой любимицы.

– Ну, раз боярышня сама передала золото, стало быть, так надо, – задумчиво придумал Гаврила.

– Тю! – Егорка присвистнул, отчего в ушах резануло от громкого звука. – Пригрели спиногрызку! Барин разорится с этой заразой! Может, оставим ее тут, пока не поздно? А что, в лесу нашли, в лесу и вернем. Пусть ее кто-нибудь другой золотом кормит!

– Я тебе оставлю! – грозно шикнула Елизавета. – Ишь, чего удумал! Игнат Александрович любит Юленьку, как родную дочь! Иные отцы так своих детей не любят! А ты – оставь! Уши надеру, еще раз заикнешься о таких.

– Егор, Лизонька права, – поддакнул Гаврила. – Не так. Юленька – будущий маг, а одаренные все состранности. Я так разумею, девочка с испугу магичила, вот и не рассчитала силенок. Раз уж это золото на пользу идет, то радоваться должен, что у Нины Константиновны оно при себе оказывается. Маги-то, бывает, и помирают от перерасхода сил. Как бы ты потом в глаза барину смотрел? Или боярышне, что из рук в руки ребеночка доверила?

– Ну я... это, – он шмыгнул носом, – не подумавши сказал. Я ж за боярышню живота не пожалею.

– Вот и учись думать, что говоришь! Зря, что ли, тебя в гимназию записали? – миролюбиво пробурчала старшая сестра.

Отходчивая наша Елизавета, и Егорку любит, и Юленьку. Убедившись, что у друзей все более-менее хорошо, отправилась обратно к Алиму. Может, подскажет что-то умное? На то он и мой советник!

На прогалине, образованной взрывом, новых изменений не замечено. Помощник, погруженный в мысли, увлеченно черкал в блокнотике, не обращая внимания на всеобщее внимание. Однако стоило ожидать ближе, как молодой человек оторвался от дела и следствия на меня.

– Ну, как там, все цели?

– Целы, – я тяжело вздохнула и опустилась на землю. – В ловушку угодили, которую нам маленькое сокровище со страху соорудило, – вкратце описала проблему. – Ума не приложу, как их вытащить? Я даже не уверен, что взрыв кто-то заметил. Места глухие, звук «пологом тишины» погасился, отблески пожара и дым маг замаскировал завесой. Не дурак же! Нам бы со своей стороны сообщить, что произошло.

– Уже! – ашкеназец расплылся в улыбке и похлопал себя по нагрудному карману куртки.

У меня от усталости голова уже плохо соображала, я не сразу понял, что Алим говорит о магической почте. Волшебный ящичек он при себе держал, вот тот и уцелел.

– А...

– Отцу только сказал, больше никто не знает. Я предупредил насчет предателя, – предугадал Алим следующий вопрос.

— И...

– И насчет клятвы родителей пока не в курсе. Расскажу при личной встрече. Кстати, я тут по факту обнаружил предмет темников и их охоты за императорским Хо'шеном. А вот этот магический полог, – он обвел взглядом выжженное пятно внезапно заброшенной дороги, – случайно не скрыл работу артефакта?

– Не знаю, – пожаловалась я плечами. – Зависит от солнца, предметы получают темники информации. Если это амулет, настроенный на активность Хо'шена, то он мог дать сбой. А если одаренный с приходом чутьем? Или видящий? О произведенных умельцах и их результатах не встречается. Любой род старается заиметь возникновение козырь в рукаве. Не то что орден! Столкнулись мы тут с одной дамочкой...

– Что? – Алим пошел вперед, чуть не вывалившись из коляски. – Когда ты так замираешь на полуслове, я начинаю нервничать. Нин, ты в курсе, что виола лет непозволительно быть такой умной и рассудительной?

– Мне уже говорили об этом, – я внимательно наблюдала в глазах молодому человеку.

Он предан и связан страшной клятвой, которая уничтожила его за одну мысль о предательстве. Наверное, раньше я открою ему главный секрет, но не сейчас. Не время и не место.

– На самом деле проникнуть в тайны Темного ордена возможно, но слишком опасно. Не уверена, решусь ли когда-нибудь окунуться в эту грязь, – я брезгливо поморщилась. – Погибшая магичка научила парочке хитростей. С Игнатом должно быть сработано, у нас в жилах течет кровь одного рода.

– О чем ты? – Алим нахмурился. – Расскажи подробнее. Сума скоро сведешь своими загадками. Вот честно, в голове не укладывается, откуда в тебе столько всего?

– Обязательно расскажи, попозже. Анна Далиани стала первой жертвой императорского артефакта. Моя душа, сила, опыт общения в камне, вот, – я извлекла Хо'шен на свет и продемонстрировала кровавую яшму насыщенного красного цвета. – Я как проводник имел доступ к знаниям магии, которые поглотил артефакт, и при переносе могут передаваться симптомы. Но у всего есть цена. Как узнать, что произошло во внутреннем источнике Анны, сохраню ли себя прежнюю? Не уверен в этом и не стану рисковать без острой необходимости. Я зацепила только верхушку знаний о магии крови, но это схватило, понял, насколько опасной и мерзкой она становится в руках человека, не обремененного моралью.

– Мда, ты права, здесь не место для разговоров, – ответил помощник. – Так понимаю, ты хочешь заклинания из арсенала магии крови?

– Ага, – ушла, прячет артефакт и кошелечек за пазуху. Вновь достала засапожник, покрутила его в руке. – «Зов крови» – самое безобидное из арсенала темных магов. Отправлю такого Игнату, заодно и проверяю эффективность заклинания в действии.

Закусив губу и морально приготовившись к тому, что предстояло сделать, принялась вырезать на ладони символ. Неприятное занятие, требующее решимости, чтобы вызвать у себя боль. Даже думать не хочу, сколько раз Анне удалось это сделать.

Сосредоточившись, я в деталях обнаружил облик Игната, а после выброса мыслиобраза и отправила зов. С непривычки все-таки первый раз использовала такой способ общения, я вложила слишком много картинок-воспоминаний. Это и взрыв паромобиля, и гибель мага, и яма-ловушка, в которой ожидали спасения друзья.

– Ты нам нужен! Приходи поскорее, пожалуйста, – прошептала беззвучно.

Кровь быстро перестала сочиться из ранки. Порезы покрылись грубой корочкой и чесались. Организм усиленно вырабатывает новые клетки, что приводит к восстановлению кожного покрова. От слабости закружилась голова. Я покачнулась, опираясь на здоровую ладонь, а потом и вовсе прилегла, не в силах территорий с земным притяжением. Сознание ухнуло в пустоту и перенеслось на вершину горы, с которой открывалась захватывающая дух картина. Воздушный маг, обнаруженный в свободных районах, восседал на белоснежном облаке и парил, будто йог.

Глава 30

Места силы мага вызывают невольное уважение. Не каждому удалось преодолеть страх высоты, а тут даже не видно земли за ковром из перистых облаков. Открытая площадка продувалась всеми ветрами и, видимо, ощущалась каждым потоком. Вот холодный северный ветерит спину, набрасывается с завываниями, хочет испугаться, закружить или заморозить. В то же время теплым потоком южного суши кожу на лицо, скрипит песком на зубах, жарит, вызывает нетерпимость к жажде. Восточный норовит растрепать прическу и забраться под одежду, выискивая малейшие прорехи. А западный щедро сыплет солеными морскими брызгами, дарит прохладу и свежесть. В четверки главенствующих ветров еще и помощники имеются, рожденные на стыке двух интересов. Их непростые характеры еще предстоит изучить, чтобы найти взаимопонимание с этой обманчиво последовательной и взбалмошной стихией.

– Ты был подходящим противником, – мужчина бесцеремонно прервал мою медитацию. Маг жил в роскоши кресле, сотканном из плотной дождевой тучи, развалившись и закинув ногу на ногу. – Теперь-то я вижу, что было дело не с потерянным ребенком, а вместе, прошедшей через новое рождение души. Это возможно! Позволю, я покажу, что такое настоящая Стихия! – он неожиданно оказался впереди и протянул открытую ладонь.

Я покачала головой, дай понять, что меня не проведешь. Маг хмыкнул и пожаловался на плечи, откинулся в кресле с таким видом, как будто и не экспериментировал ничего.

– Почему ты преследовал нас? Зачем убивать Алиму? – не давал мне этот вопрос.

Маги слишком самолюбивы, чтобы вот так упорствовать. А уж воздушники обнаруживают свое непостоянство.

– В тот день, когда вы захватили причальную башню и сбежали, я не должен был дежурить, взялся прикрыть подчиненного. У него родственник попал в беду или пропал, ну да теперь уже это не важно. А тут какая-то пигалица... э, юная дворянка, – исправился он, натолкнувшись на мой насупленный взгляд, – обставила матерых магов, как щенят! Видела бы ты, как орал Шумский! Какими только эпитетами не награждал провинившихся! Башню эту спалил к лешему, начальник порта разжаловал во дворники, с командиров лично лычки срывал. Лютовал жутко! Мы как наскипидаренные... пардон, но это слово как нельзя точно описывает наше состояние, бросились в погоню. Нагнать «Буран» – дело времени, команда уже праздновала победу, которую удалось реабилитировать в глазах князя. Откуда-то появились щиты и боевой огненный маг. Моим товарищам повезло.

– То есть, – я встрепенулась, – Агнияр Шумский не знает, что ты здесь?

– А вот этого я не скажу, – маг цокнул общения и самодовольно усмехнулся.

– Крепко же тебя зацепило, раз даже после смерти не прощаешь отклонения, – я ответила усмешку. – Не забывай, ты теперь в моей власти. Я могу сделать твое место здесь невыносимым.

– Только после того, как пройдешь вторую инициацию и соберешь артефакт! – отсалютовал он воображаемым бокалом.

Дождевое облако под магом снова видоизменилось, превращаясь в роскошную ложе. Мужчина потянулся и зевнул, небрежно прикрывая рот ладонью.

– Вот гаденыш! – с досадой пробормотала я под нос.

– Я все слышу! – буркнул он, не меняя равнодушного выражения лица.

– Да и пожалуйста! Сами выяснилась, – скрестив руки на груди, я отвернулась.

И чего тут с разговорным веду? Ясно же – аморальный тип и пройдоха! Одно слово – воздушник! Мстительный и эгоистичный. Анна даже не вспомнила, что кинжалей в груди тут же открыла, могуществом предложила поделиться, на темную сторону зазывала, печеньками сманивала. Это же строит из себя непонятно кого!

Уходить из сна я пока что не собиралась, поэтому уселась в медитативную позу. Почему бы не практиковаться и не изучать парочку воздушных заклинаний? Где еще их осваивать, как не в источнике, где стихия особенно сильна? Для начала заглянула в шпаргалку – личный дневник, который предварительно таскала с собой в тайном кошеле.

Вот! Нашла описание «воздушного кулака», ага, проникнуться, выбрать нужный внутренний поток и направить на врага. А где такой на горизонте? Пра-авильно!

– Эй, ты чего? – от удара сырой силы, которая во сне черпалась удивительно легко, кулак так наподдал по облачной лежанке, что та разлетелась в клочья и пролилась на землю дождем.

Жаль, маг не выпал в осадок, только кувыркнулся в солнечном свете и завис, левитируясь и злобно зыркая серыми глазищами.

О! Тоже хочу левитации. Я хищно уставилась на мужчину, запоминая плетение, формируя у него под ногами воздушную подушку. Ага, лучше использовать южный поток, потому что горячий воздух освобождается и всегда поднимается вверх. Другой вопрос, как сохранить равновесие и не запаниковать, когда стоишь на узкой прозрачной подставке, а под тобой расстилается без дна? О, ты ж! Я покачнулась, едва удержала равновесие.

Помогли тренироваться с Игнатом, который научился владеть телом. Воспарив над скалой, я победоносно уставилась на мага. Тот уже соорудил себе новую кровать и возлежал на ней в окружении подушечек, словно султан.

Кстати! Я прищурилась, изучая последовательность плетений для создания мебели из ничего. Это можно использовать, чтобы вывезти из ловушки. Только, возможно, стоит предупредить, чтобы закрыть глаза и не смотреть вниз.

Та-ак, что тут ещененького? В предвкушении я заглянула в дневник, но он вдруг подернулся дымкой, а меня сорвало с места и потащило куда-то...

– Нина, очнись! Очнись, ну же! – то настойчиво хлопал по щекам и трясло за плечи, а кто когда я возмущенно застонала, еще и стиснул так, что дышать стало нечем. – Слава богу! Наконец-то! Я уж думал, не добусьсь.

– И зачем? Дал бы поспать хоть полчасика, – пробормотала сонным голосом. – Совесть у тебя есть? И вообще, как ты... – я пришла в себя окончательно и осмотрелась, – здесь оказалась?

Коляска Алима валялась память, а сам помощничек полулежал на земле и держал меня на руках. Дополз что ли?

– У меня целительский амулет остался, вот! А ты вдруг упал, бледная как смерть, и не шевелишься. Зову – не отзываешься! Признаков жизни не подаешь. Откуда мне знать, что эта магия крови тебя не убила? Я спешил как мог!

– Алим, а подумать? – я нахмурилась. – Ты на себя не похож! Организму просто нужен отдых. Чуть-чуть! – соединила большой указательный указатель, оставив зазор в три-четыре миллиметра.

– Ну... – молодой человек покраснел. – Показалось, что ты в беде, и я имел в виду виной. Я вдруг ощутил, как закипает кровь. Решил, клятва дает о себе знать. Понимаешь, я так давно не думал о возможной ноге, что... – он осекся, глядя на меня, расширив присутствующих от удивления глазами. – Клянусь, я точно что-то платье!

– Так это же замечательно! – обрадовалась я и легонько стукнула парня в грудь кулачком. – Возможно, это первый шаг к росту?

– Это все ты! – ошарашенно рассудил Алим и заморгали в рекомендации сбить проступи слезы. – Ты! – он снова стиснул так, что у меня хрустнули кости, и затряс в порыве благодарности. – Ты принесла удачу в мою жизнь.

– Хва-а-атит! – взмолилась, поняв, что ненароком придушит от счастья.

– Извини, – он ослабил медвежью хватку. – Я так ждал этого момента, записал, силился хоть что-то ощущение, а когда это случилось, не понял, что же на самом деле произошло. Как ты? Ничего не болит?

– Я? – прислушалась к себе, – а знаешь, в порядке! Говоришь, амулет использовал? Он мне помог. Зарезервируйте кота наплакал, но, по случаю, могу нормально собраться и не валюсь с ног от усталости.

– Отлично! – обрадовался молодой человек. – А что зов? Получилось?

– Угу. Скоро зарубеж, – я поднялась на ноги, отряхнула пыль с одежды. – Побудешь тут, пока к людям наведаюсь? А то сидят там в ожидании и не ожидают, чего ожидать.

– Побуду, – беззлобно усмехнулся Алим. – Не переживай, далеко не уйду.

– Да кто ж тебя теперь знает? – я подмигнула. – Глядишь, скоро бегать начнешь.

У невольных пленников Юленьки страховых тоже никаких изменений не произошло. Кричать им, как в прошлый раз, не стала. Поглотила у Алима чистые листочки с ручкой и вкратце описала, что все живы, враг убит, а мы ждем помощи. Либо Игнат услышал зов крови, либо барон Зельман примчится с кавалерией. На всякий случай спрятался в каком-нибудь укромном уголке, а мы сами обещаем о себе знать.

Урядовы с Юленькой попешили перебраться поближе к стене, как только прочитали послание. Даже пещера обнаружена, которая укроет от непогоды при необходимости.

Убедившись, что с друзьями все в порядке, вернулись к Алиму. За время моей жизни он умудрился проползти с десяток метров. Дальше читатель бурелом, прекращающий движение. Ну, и то дело, а то как на ладони было такое выжженное пятно. Инвалидное кресло я также отволокла в сторонку и присела на поваленный ствол, раздумывая, как бы усадить в него помощника. Самой не поднять, тут крепкий мужик нужен, но магией... магией можно попробовать. Тем же заклинанием левитации, что подсмотрела у воздушного мага. Надо только готовится, ведь резерв только восстанавливается. Хватит на одну поездку в лучшем случае.

Для начала расчистила место, чтобы ничего не мешало и не повредило Алиму, если вдруг не удержу. Потом установила кресло, убедилась в его устойчивости, для верности подперла колеса камушками и ветками. Потом посоветовала Алима развернуться и помогла сесть спиной в нужном добавлении. Сама превратилась в противоположность и предупредила, чтобы не волновался, если мне потребуется отдых после использования заклинания.

– Так, может, и не нужно? – возразил помощник, – я и на земле помогу подожду.

– Ну, – я шумно втянула носом воздух, – сейчас я буду контролировать поток и не допущу полного охвата. Заодно опробую технику, с помощью которой попозже вытащим наших из ямы. Так что, нужно, Алим. нужно! Все, не мешай!

Я встречалась на ощущении внутренних потоков, объединяла воздушные потоки и принималась плести из их сущности заклинания. Да было это намного труднее, ведь я использовал собственные резервы, а не черпала силу естественного источника стихий. Вроде справилась, но это лишь полдела. А как поместить его под человека и не зацепить пласт земли? Вот это облом! Не подумала, что структура плетения разрушает его, пока пропихну под тяжелое тело. Что-то я упустила. Осторожно расплела закономерность, чтобы не распылять без дела потраченную силу, вытащила дневник и открыла разделы с крупными заклинаниями. Левитация нашлась в разделе сложных плетений. За пределами прослойки горячего воздуха, реагирующей на повышение температуры, соедините весовой объект и создайте воздушные щупы, обнаруживающие объект на месте. Собственно, сама воздушная прослойка уже не играла, если требуется переместить другой объект, а не самого себя. Куда только смотрела? Как не повиниться за тут невнимательность и торопливость? Подвижный человек сам заберется на воздушную смесь, а дальше уже маг перенесет, необходимо куда. Тут требуются специфические навыки и постоянный контроль. Хорошо, с Алима начала, я его даже приподнять не ощутил. А если бы выдержала Егорку уронила? Расшибся бы! И ведь этот пройдоха видел, где я ошибся, и не предупредил! Ну, маг! Я ж на тебе теперь без страховки заклинания отрабатывать буду! И не только из воздушной школы, а все подряд. Тут требуются специфические навыки и постоянный контроль. Хорошо, с Алима начала, я его даже приподнять не ощутил. А если бы выдержала Егорку уронила? Расшибся бы! И ведь этот пройдоха видел, где я ошибся, и не предупредил! Ну, маг! Я ж на тебе теперь без страховки заклинания отрабатывать буду! И не только из воздушной школы, а все подряд. Тут требуются специфические навыки и постоянный контроль. Хорошо, с Алима начала, я его даже приподнять не ощутил. А если бы выдержала Егорку уронила? Расшибся бы! И ведь этот пройдоха видел, где я ошибся, и не предупредил! Ну, маг! Я ж на тебе теперь без страховки заклинания отрабатывать буду! И не только из воздушной школы, а все подряд.

Со злости, что воздушник с того света умудрился подгадить, выучила заклинание «щуп». Ничего сложного, если подключить воображение. Достаточно представить, что магический поток – продолжение руки, или даже третья рука, если надо. А дальше берешь нужную вещь и переносишь, куда неизбежно. Потренировалась потом на листьях и легких веточках, перешла на палки покрупнее. Заодно часть пути к яме расчистила, а то много силило уход, чтобы преодолеть вал из травы, корней и сломанных деревьев. Я бы с большим удовольствием везде навела порядок, однако резерв снова упал до опасной жестокости. Пришлось отложить тренировку и снова ждать восстановления.

Алим предусмотрительно помалкивал, сразу сообразив, что с заклинанием не заладилось. Может быть, и правда на земле неплохая помощь ждет? Я ведь сижу рядышком, и ничего, не замерзла, даже не дуэт.

Игнат появился спустя час, я уж придремать успела, примостив голову на плече помощника. Они с учеником пришли из леса среди зелени тенями, бесшумными и смертоносными. Застыли как статуи, пораженные открывшихся зрелищем. С дороги мы с Алимом убежище не обнаруживаем, я специально замаскировал. А вот мы в подробностях разглядели, какими глазами защитники смотрели на то, что осталось от паромобиля.

– Эй, мы здесь! – поднялась и попешила навстречу.

Игнат и Ванька синхронно развернулись на голос, хватаясь за оружие.

– Слава богу! – прочитала я по губам брата, который с облегчением выдохнул и бросился ко мне.

Даже вредный ученичек случился, но резко выстрелил, будто споткнулся обо что-то. Ну а меня уже снова тискали и сжимали в объятиях до треска в костях, так что не до парней стало. Хоть бы чуть-чуть силу рассчитать, честное слово.

– Что тут произошло? Все живы? Не ранены? Ты видел, кто напал? Где они? Ушли или... – Игнат засыпал вопросами.

От него пахло травяным соком, гарью и, потом а еще чем-то неуловимо родным, поверхностным. Их появлением мужчину сняли с меня часть Слов, вселил уверенность, что теперь все будет хорошо. Я опасалась, что сообщники мага, если его такие есть, обеспокоятся пропажей. Мало ли! Поэтому и приказала Урядовым спрятаться в укрытии, и здесь следы нашего присутствия убрала.

– Все живы, здоровы. Алим со мной, – я мотнул головой в сторону кустов, – а остальные в надежном месте. Ты не поверишь, наш старый знакомый появился. Помнишь мага, который чуть не угробил «Буран»?

– Уверена? – известие, что люди не произошли, Игнат встретил облегченным вздохом, а вот при упоминании мага напрягся. – Он что-нибудь сказал перед смертью?

– А как ты...

– Вы целы, мага я поблизости не наблюдаю, значит, он мертв. Ты его? – я молчу. – Молодец! – он похлопал по плечу, – горжусь тобой.

– Не спеши, – я шмыгнула носом, – подробности не порадуют.

– Плевать! Я рад уже потому, что ты жива. И наши люди цели, а с охотой справимся, – не обязался Игнат. – Так что случилось?

Прежде чем ответить, осмотрелась по сторонам. Ванька уже терроризировал Алима, раскручивая подробности. Но мы обсудили с помощником, что некоторые вещи не стоят никому. Вряд ли парню разговорить ашкеназца. Убедившись, что нас никто не видел, мгновение на достала Хо'шен из тайника и показала брату. Потом рассказал, что натолкнуло на мысли о магическом взрывтеле, и об остальных событиях тоже.

– Так Лиза с Юленькой до сих пор в яме сидит? – всполошился Игнат. – Чего ж ты сразу не сказала? Идем скорее! Пока сам не увижу, что они в порядке, не успокоюсь. Остальное подождет!

– Идем, – пожаловалась я плечами, – так живы же! Целехоньки! Так и враги их не достанут.

– Но они там одни! Мы-то уже привычные, а им каково? С проблемами позже разберемся. Первым делом надо вывезти Лизу и Юленьку. Вань, – Игнат махнул вручную, подзывая парня, – идем скорее, дело есть. Веревки сколько с собой?

– Ни разу, – парень явился тут как тут, – мы ж разбоев вязали, вся ушла.

– Проклятье, я и забыл! Ладно, что-нибудь придумаем, надо своими глазами наблюдателя, – мужчины заторопились, ринувшись вперед паровозного дыма.

Я даже не расслабляюсь, точно отстану на завалах. Когда добралась до бывшего оврага, увидела брата, который как загнанный зверь метался по краю. Малая постаралась, обрыв ушла вниз отвесной стены без единого зазора или выступа. Поначалу-то я не подумала, куда делась лишняя земля, а теперь увидела это однократно: Юленька превращения и уплотнила ее до состояния монолита, возвела стену. Только с противоположного края взрыва девочка наткнулась на скальную породу и направилась.

– Нин! – Игнат бросился ко мне. – КАК? Как она это сделала? Ума не приложу, сколько энергии вложила, чтобы сотворить было возможно!

– Да, Игнат, наша Юленька обладает колоссальной силой, – я понимающе улыбнулась. – Только представь, на что она будет способна, когда вырастет!

– О-о! – он схватился за голову. – Такие способности неизмеримы просто так. Я буду не я, если в ее жилах не течет кровь золотого рода. Не понимаю, как девочка оказалась у разбойников? Мы знаем, что мама малышки умерла при родах. Но почему ее отец отпустил беременную жену в опасное путешествие, да еще на последних сроках? Чувствую, за этим кроется грязная история!

– Братец, – хмыкнул я, мысленно соглашаясь с выводами. – Видно, судьба у тебя такая находить в лесу потерь.

– О чем ты? О-о... ты ведь тоже был на грани, когда я нашел тебя, – сообразил мужчина. – Знаешь, ни тогда, ни сейчас ни о чем не жалею. В первый раз я обрел семью, роскошный вкус к жизни и нашел решение, через которое пришлось пройти. Мы были настоящей семьей, о которой я уже не писал. А Юленька... она пробудила отцовские чувства, заново научила любить.

– Эм-м, – опешила я, не ожидая откровенных признаний, да еще в ближайшем окружении, – не знаю, что и сказать. – Покосилась на Ваньку, который сместился в сторонку, присел на корточки и забавлялся тем, что бросил камешки в яму. Вроде далеко ушел, чтобы не слышать разговора, но отчего-то я потерял, парень впитывает каждое слово. – Я тоже тебя люблю. И Юленьку, и остальных, с кем нас свела судьба. За каждым буду бороться до последнего вздоха. Если вдруг кто-то захочет отдать, я не позволю и поддержу тебя, не переживай, – не сразу, но до меня дошел смысл душевных терзаний брата. Увидев, какой мощью обретается приемная дочь, Игнат внезапно осознал, что может ее потерять. – Но ты подумай и о Юленьке. Что для нее будет лучше? Может быть, родные даже не подозревают о ее подчинении? что, если они будут любить девочку не меньше тебя? А как отнесется к этой сама Юленька, когда подрастет? И, главное, достанет ли у нас сил обуздать стихию земли при инициации?

Брат, по мере того, как я говорила, поник и сгорбился, словно ему на шею пакети мешок с песком. Не выдержав давящей тяжести, мужчина опустился на землю, схватился за голову руками и принялся растирать виски.

– По больному бьешь? – вскинулся он вдруг и обнаружился с укором. – Думаешь, не понимаешь, к чему ты клонишь? Если за малышкой стоит золотой род, нас раздавят и не заметят. Господи, как же ты меня пугаешь иногда. И как напоминаешь погибшего деда! Тот тоже умудрялся повернуть дело так, что я поступил, как необходимо ему, вследствие этого имеет собственный выбор. Но на этот раз не выйдет, уж прости! Моя жизнь принадлежит тебе. Ты действительно глава рода, раз духи слушают тебя и исполняют приказы. И я не забыл, отчего так произошло, поэтому приму любое решение, каким бы оно ни было.

– Все сказали? – я опустилась перед мужчиной на колени, его с усилием отвела руки от лица, вынуждая посмотреть мне в глаза. – Я – щит рода! Мой долг каждого члена семьи. Я никому не отдам твою дочь, пока не удостоверюсь, что ей ничего не грозит. Но если встанет вопрос о выживании, я возьму на себя ответственность и приму обязательное решение, невзирая на твои отцовские чувства. Игнат, жениться тебе надо и вообще! Вместо того, чтобы строить и предаваться унынию, придумал бы уже, как спуститься в эту чертову яму!

Глава 31

– Чего тут думать? – пробурчал брат, поднимаясь на ноги.

В глаза старался не смотреть, но я видел его смятение и зарождающийся протест. Тяжелый разговор, и неожиданный. Я к тому же оказался не готов. Мы привязались к малышке, полюбили как родную и будем скучать, если будут расстаться. Увы, у всего есть цена, и нам всем приходится чем-то жертвовать. Но это ведь не завтра изображение? Чего раньше времени переживать?

– Я выжгу ступени, – мужчина встряхнулся, сплел в замок пальцев рук и хрустнул костяшками. – Займусь, пожалуй, тем, что умею лучше всего – разрушением. Снесу стену до основания.

– Эй, погоди! Надо предупредить, чтобы отошли подальше. Зацепить еще!

Друзья уже давно выбрались из пещеры и терпеливо ожидали, пока мы начнем их спасать. Юленька спала на руках у Лизы. Вымотался ребенок, и теперь восстановил силы через сына. Эх, недолго ей отдыхать осталось.

Разрушать решенную ту часть, которую не затронула магия девочки. Ваньку отправили на противоположный край стены, чтобы подать сигнал, если вдруг у наших возникли проблемы. Мало ли что?

Задумка составлена ​​в том, чтобы пласт за пластом обрушить горную породу, образуя ступени или хотя бы насыпь, по которой можно спуститься. соединение, которое справа и слева подступало из монолитной магической стены, действовало в ограниченном пространстве. размеры, выбивали почву у себя из-под ног и тут же отступали, пока каменные глыбы с верхним слоем земли и кореньев обрушивались вниз. Опасное занятие, поэтому я отказалась отсиживаться в кузове и страховала брата на случай обвала. Эта магическая стена ни разу не шелохнулась, даже трещины не появились, а природные пласты откалывались огромными глыбами и ухали с таким грохотом, что закладывало уши. От удара внутри ямы поднималась пыль, не видна видимость. Ждали, пока та осядет, чтобы продолжить работу. Наши и так уже ее наглотались, но мужественно терпели, понимая, что открытие близко.

За час случались преодолели половину пути. Еще три-четыре наблюдения, и спустимся, используя наблюдения у брата веревки. Снизу выросла крутая насыпь из обломков. Не уверена, что кто-то преодолеет их с грузом на руках. Я уже пробовала срезать острые верхушки щитом, но предположил, что брат выбил еще пару ступеней, а мой резерв использовал для подстраховки. Пока работала, я поделилась успехами в освоении магических заклинаний стихии воздуха.

– Та-ак, – Игнат оценил в руки огненный сгусток. – Нин, ты готова?

– Ага, – активировала щит и приготовилась быстро бежать, используя прикидывая маршрут.

Пологие ступени располагаются на разной высоте, от полуметра до двух. Пока Игнат приноровился, чтобы снимать равные пласты, получился такой вот разброс в размерах.

– Беги! – голос брата потонул в грохоте откалывающей породы.

Скала под ногами угрожающе задрожала, но мы уже запрыгнули на предыдущую ступеньку и помчались дальше. Пятая, затем четвертая – самая длинная и устойчивая. Лучше переждать на крайних, пока обвал не затихнет, она все-таки отдалена от края. Мы синхронно забрались на спасительный уступ, когда увидели, что паутина трещина опередила нас и устремилась дальше, закрытие размеров будущего обвала.

– Держись! – отчаянный крик Игната потонул в новом грохоте.

Площадка под ногами вдруг исчезла, а мы рухнули вниз. Опасности обостряют чувства до предела. Падая, я взглянула на брата, смотревшего на серебряную короткую тропу, и обхватила его со спины руками и ногами. Сразу же открыла еще одну тропу, в отчаянной попытке вытащить нас в безопасное место. Удалось переместиться на пару метров, после чего падение вернулось. Приземлилась жестко, плашмя ударилось всем телом, из глаз искры посыпались. И это еще щит смягчил удар, без него сразу превратилась бы в лепешку.

Игнат тоже не бездействовал. Из его рук устремился вверх огонь, превращаясь в сыплющиеся столбики обломки в текучую лаву. Камни плавились и исчезали каплями стекла по щиту, погребая нас заживо. Когда все стихло, вокруг воцарилась гробовая тишина, в которой отчетливо слышалось наше рваное дыхание.

– Ты как, цела? – Игнат зажег световой шар, чтобы разбавить зараженную темноту.

Кивнула, не в силах разлепить сцепленные зубы или пошевелиться. Зарезервировано, я выработала еще на тропах, открыла подряд, и сейчас держалась на чистом упрямстве. Брат выгадал время, расплавил породу. Она плотно облепила купол щита. Горячей массе требуется остыть и обрести крепость, чтобы выдержать нешуточное давление.

– Зачем обманываешь? Потерпи, родная, – он завозился, выискивая что-то по карманам, – у меня остался целительский амулет. Берег на крайний случай. Сейчас полегче станет, вот! Чувствуешь?

– Угу, – по телу прошлась теплая волна, смывающая усталость, – мне уже лучше.

– Ну, вот и славно, – Игнат выдохнул с облегчением, – а теперь подумаем, как привлекся. Сама понятно, долго не протянем. Воздух скоро закончится и... зря я не стояла, чтобы ты держалась подальше. Надо было на шестой ступени остановиться и отрезать острые верхушки щитами, как ты и перекреста. Кто ж знал, что все обрушится?

– Никто, – я вяло улыбнулась, – не вини себя. Под землей, вероятно, случилась пустота. Взрывами мы нарушили равновесие, вот и случилось то, что случилось. Заметил, какая в этом разе была площадь обрушения?

– Так почти вся лестница и рухнула, – Игнат перевернулся на спину, пододвинулся поближе. – Не дыши глубоко, так воздух меньше расходуется. А у твоего мертвого мага не найдется дышать там, где воздуха нет?

– Не знаю, может, и найдется, – удобно настроить себя на успокоение и выровнять дыхание, когда сердце норовит выскочить из груди. Адреналин в крови зашкаливал, а мысли лихорадочно метались в поисках решений. – Я не зря выбрала площадь обрушения. Скорее всего, мы провалились в подземную пещеру, у которой рухнул свод. А вдруг поблизости есть другая, целая?

– Даже если так, как туда мы попадем? Боевую магию использовать нельзя, уже разрушен. А ты пошел так, что как бы до выгорания не дошло. Я же вижу, как тяжело держать щит. Жизненную силу расходуешь?

– А что у тебя с резервом? – я проигнорировал вопрос, ответ на который очевиден.

– На пару пульсаций хватит, и выдохнусь. А что?

– Помнишь Анну Карловну?

– Гадюку-то эту? Забудешь ее, как же! – Игнат фыркнул презрительно. – А ты к чему о ней вспомнила?

– Долго объяснять. Она магия крови, умеющая изъять чужую силу. Я теперь тоже умею в какой-то мере. Если поделишься резервом, может, и протянем еще немного, – предложила, кривясь от понимания, что подразумевал под себя такой обмен.

– Спрашиваешь! Моя жизнь и так принадлежит тебе. Что нужно? – с готовностью ответил брат.

– Твоя кровь, ну и моя тоже. Достанешь засапожник? Он в левой ботинке.

Боли от порезов я некрасива. Мысли и без того путались от нехватки воздуха. Однако ритуал проведен правильно и вскоре ощутил будоражащую кровь эйфорию от хлынувшей потоком дармовой энергии. С трудом оборвала связь, оторвавшись от живого источника, и так взяла больше, чем хотела изначально. Брат потерял сознание и едва дышал. Насыщение магической активности – это такое упоительное чувство, что не каждый раз останавливается вовремя. Не знаю, как собрала. В такой момент захлестывает ощущение собственного могущества, окружающие людей, не являющихся ничтожными, а проблемы, не стоящие внимания. Жуть! А мне ведь это понравилось! Но знаю с этим буду позже. Если выживу.

Сосредоточилась на поиске воздушных потоков. Ближайший проходящий рядом, через стену из камней. Притянет его развитие, но он, как и вода, отыщет малейшую лазейку, если правильно позвать. Дышать сразу стало легко, забрезжила надежда, что мы все-таки выберемся из ловушки.

Со стихией земли я еще не работала и не обнаружила, что вспышки в резкой очередности осваивают новое заклинание. Он вызвался для поиска тайников и ловушек, вылоявляющиеся потайные ходы под землей. Однако жить захочешь – наизнанку вывернешься. Заклинание показало, что метров в пяти минутах ходьбы от северо-востока расположены между собой извилистами пещеры. Мы свалились в похожую пещеру, которую до половины завалило камерами. Не факт, что щит бы выдержал. Оплавленная масса спрессовывалась и не давала толщины камням расплющивать нас в тонкий блин. В общем, пробить проход магией, даже если не буду, двойной перерасход сил. Единственный вариант – тропа. До поверхности не дотяну, слишком глубоко, а вот вбок открою.

Перед тем, как прыгнуть, я десять раз перепроверила, хватит ли там места для двоих и не свалимся ли в воду. Река тут тоже была, текла чуть ниже нашего уровня.

– Ну, держись, брат, – я забралась на мужчину сверху, обхватив его руками и ногами. Для верности еще веревкой к себе привязала, она у Игната на поясе болталась. – Погуляем еще на твоей свадьбе и племянничков понянчим.

Тропа открылась привычными серебристыми всполохами. Веревка резко натянулась, впиваясь в спину. Но я для взрослых еще щупом страховала, так что удержала Игната. А потом мы вывалились на влажный полвысокой подземной пещеры.

– Фух, получилось! – выдох с облегчением и созданием светового шара, осмотреться, где попала.

– Что, получилось? – подал голос Игнат, пришедший в себя после жесткого приземления. – Удалось пополнить источник? А то появление себя таким разбитым, как во времена, когда действовала печать отречения. В присутствии до сих пор мушки летают. Как будто дышать стало легче? Нин, ты чего молчишь? – он коснулся меня рукой. На ощупь добрался до лица, наткнулся на дорожки из слез. – Ты плачешь? Все так плохо? Ну же, не молчи!

– Нет, Игнат, это я от радости плачу, – я шмыгнула носом, – все у нас хорошо будет.

– Даже не сомневался в этом, – Игнат приподнялся на локте, потер переносицу и подслеповато огляделся. – Ну и крепко же меня приложило, до сих пор в глазах искры. Представляешь, стены светятся! Сейчас, дай минутку, приду в себя.

– С твоими глазами все в порядке, Игнат. Стены действительно светятся, – я поднялась и подошла к ближайшим, колупнула засапожником сверкающим в магическом свете камешек. Тот упал в ладошку, что неизбежно, что это не сон и не галлюцинация. – Это месторождение. Мы богаты, Игнат! Мы теперь неприлично богаты.

– Мы трупы, если об этом месте рождения узнают, – угрюмо задумал мужчина, не разделяя радости. – А о нем непременно узнают, когда начнут нас искать. Зельманы первыми сюда магов притащат. Вопрос нескольких часов, когда нагрянут чужаки. И первым делом они интересуются, откуда взялась яма со стенами, которые боевые пульсары не берут? Как думаете, к кому они отправятся за ответами?

– Нужно срочно искать выход на поверхность! – я сунула необработанный алмаз в карман куртки и отколупнула дальше.

– Нина! Алмазы – это след. Сейчас даже слабенький маг земли определен, из какого его месторождения добыт тот или иной камешек, – попытка воззвать к разуму не удалась.

От обнаружения, какую сумму выручим за драгоценные камни, меня охватила золотая лихорадка.

– Игнат! У нас нет денег, поэтому стоит рискнуть. Я хочу не забрать потом из родовой сокровищницы золото, которое и кровью добычули наши предки. Но если взамен что-то равноценное, духи это оценят, – при возникновении всегда найдется достойное оправдание.

– Глупости! Духам не нужны ни золото, ни драгоценности, – возразил брат, – это всего лишь металл, камни. Гораздоважные люди. Потомки, несущие в крови силу рода и его магию.

– Ну так разве ж я спорю? Алмазы – мой вклад в общее дело, а золото я присваиваю побольше в следующем разе. Лучше помоги достать вон ту друзу, больно сверкает ярко!

– Сорока! – фыркнул Игнат, но все же полез за блестяшкой.

– Жмот! – огрызлась после того, как заполучила камень, – разве не видел, какие рядом красавцы сидят? Чего не поймал?

– Ты ж сама попросила использовать именно этот!

– Мог бы и догадаться!

– Так, – мужчина шумно вдохнул и медленно выдохнул, – я осмотрюсь тут, а ты не мельтеши, отдохни лучше. Пещеру в кармане не вынесешь.

– О! – я озарилась идеей, – как вовремя ты вспомнил об этом. Пещеру, может, и не вынесу, а кошель набью под завязку. И даже не думай спорить! – произнес голос и притопнула ногой.

Глухо простонав, Игнат принял пострадавшего с поражением сундучка. Алмазы дороже золота ценятся, тем более такие чистые.

Время под землей летело незаметно. Если бы не газовые часы, принадлежащие каждому магу, потерянному бы ему счету. Сундучок мы наполнили минут за сорок. И то, под конец Игнат стал хитрить и отколупывать крупные алмазы, которые больше занимали места. А я в силу мелкого росточка доставала камни только с частями нижней стенки, мелочь в основном.

Сундук с сокровищами я благополучно убрала в безразмерный кошелек и присела отдохнуть. Игнат поделился плиткой шоколада, припрятанной для дочери в кармане куртки, дал попить водички, которую нехитрыми нагрузками собрал с влажных стен. То ли находка меня окрылила, то ли сила стали быстрее восстанавливаться, а я красивая, как потихоньку наполняется внутренним источником.

После стычки из-за алмазов мы не разговаривали. Больше я, конечно, дулась, а брат тактично помалкивал, дай мне время остыть. Оно и правда, нервы уже не выдерживали постоянного напряжения. Этот мой детский каприз едва не перерос в истерику, чтобы дать выход накопившемуся напряжению. Я ведь не железная и до ужаса перепугалась, когда оказалась в каменной ловушке. Сейчас только и осознала, что от смерти отделяли секунды, а в тот момент мысли занимались поиском выхода.

– Игнат, а как ты понял, что нам нужна помощь? – о «зове» из арсенала магии крови я уже слышал, но он так и не понял толком, что ювелир в тот момент.

– Как удар молнии или... не знаю, – Игнат поморщился, – но игнорировать это невозможно. Беспокойство за тебя и остальных, как голодный зверь, пожирало изнутри на всем пути сюда. Это больше, чем предчувствие или интуиция. Ты внезапно обнаруживаешь, что случилась беда, бросаешь дела и бежишь из последних сил. Бежишь и боишься опоздать.

– Мы с Алимом недавно обменялись кровью. Как думаете, он слышит зов? Поймет, что мы живы?

– Ашкеназец находится в магии разума. Откуда мне знать, на что он руководитель? Не провоцируем его на какие-нибудь поспешные действия?

– Ну, друзья ведь думают, что мы случились под завалами или произошли сильно. Ты перешел на эти дурацкие ступени, я еще не восстановилась. Один шанс из ста, что мы уцелеем или дождемся помощи. Представляете, как они там с ума сходят от беспокойства и неизвестности? – я сама на месте Алима или Лизы свихнулась бы, наверное.

– Давай так, – после тягостной паузы нарушил тишину Игнат. – Ты сначала поищешь дорогу. Если ничего не получится, тогда уже отправишь этот зов.

Я подтвердил, соглашаясь с братом, и разрешил предложение заклинания, допускающее пустоты. Из нашей пещеры вело два тоннеля. Один закончился в пятидесяти метрах к западу и упирался в стену. Другой вел южнее, но различался глубже под землю. Дальше я отследила невиданное, вмешивалась другая стихия. Предположу, что второй тоннель вел к подземной реке, а боковые ответы оканчивались тупиками. Все это озвучила брату, когда вышла из медитативного транса.

– Выходит, мы в ловушке? – Игнат разочарованно вздохнул. – Раз другого хорошо нет, сидим на месте, ждем спасателей или восстанавливаем резервы, чтобы самим проложить путь наверх.

– Погоди! возможно с брюк.

Хорошо, что они не пропускают потоки, а то я бы уже насквозь промокла от сырости, что царила в подземелье. Исследуя окружающее пространство, я наткнулась на что-то непонятное. В дальнем тупиковом тоннеле таилось вещество, притягивающее меня магнитом. Нечто, похожее на зов, как его описывал брат. Идти тут недалеко, почему бы не проверить?

– Какой путь? Ты куда? – донесся возмущенный вопль Игната, не ожидавшего от меня такого прыти.

Я действительно не мог ждать и перешел на бег, обнаружив позади себя тяжелую поступь брата. Дорога оказалась не такой простой, как это ощущалось через плетение поиска. Узкие проходы, где обнаружились протискиваться бочком, камни под ногами, скользкий от влаги пол. Только благодаря тренированности и отменной реакции я не заболел, сильно споткнувшись о болезни.

– О! Мой! Бог! – замерла как вкопанная на пороге пещерки, куда вез зов.

В спину, подтолкнув вперед, врезался брат, но и он застыл в изумлении.

– Проклятье! Так не бывает! – пробормотал он, обходя по кругу природную чашу, образовавшуюся россыпью сталактитов. – Это же Источник! Чистый. Природный. И никому не принадлежит! Во времена древних магов за власть над подобными сокровищами развязывались войны, уничтожались кланы. Произошло, чтобы не достались врагу. Их теперь в империи по очевидным причинам можно. Я и не вспомню, когда в последний раз находил такой.

Брат еще что-то говорил о безопасности, что нужно молчать и никому не говорить о находке. В целом я его устойчива и одобряла, но сейчас меня завораживают структурированные потоки магии, вырывающиеся из-под земли. Игнат этого не видел, но для меня открывалось по-настоящему волшебное зрелище. Три стихии – земля, вода и исходящие потоки образовывали первый равноугольный треугольник, еще три исходящие стихии переплетались с ним вторым треугольником, вместе формируя шестиконечную звезду. Среди нисходящих потоков я безошибочно распознала воздух, тьму и свет. А вот седьмой поток, находящийся в центре звезды, привел в замешательство. Я считаю, что родовой цвет магии получился в результате смешения стихий. Но то, что это отдельная сила, объединяющая все остальные, даже не вызывала опасений. Интуитивное понимание, что это энергия жизни самой планеты, уравновешивающая и удерживающая стихии, навело на мысли, что остальные источники должны быть подобны этому. Но почему-то решили люди, что источники их собственность и с ними можно начать, как вздумается. Вот он живой пример, каков источник на самом деле. Пещера дышала обладала лечебными свойствами. Неспроста я люблю себя лучше после пары глотков. Недра земли рождает сокровища – пещера, полный алмазов, используемый пример. На поверхности разрослись леса, богатые зверями, грибами и ягодами, плодородные почвы питали реки, полные рыбы. Воздух чистый, дышишь и не надышишься. Люди, живущие в окрестных местах, имеют крепким здоровьем и долголетием. Невозможно допустить, чтобы чудом были вывезены или разграблены чужаки! навело на мысли, что остальные источники должны быть подобны этому. Но почему-то решили люди, что источники их собственность и с ними можно начать, как вздумается. Вот он живой пример, каков источник на самом деле. Пещера дышала обладала лечебными свойствами. Неспроста я люблю себя лучше после пары глотков. Недра земли рождает сокровища – пещера, полный алмазов, используемый пример. На поверхности разрослись леса, богатые зверями, грибами и ягодами, плодородные почвы питали реки, полные рыбы. Воздух чистый, дышишь и не надышишься. Люди, живущие в окрестных местах, имеют крепким здоровьем и долголетием. Невозможно допустить, чтобы чудом были вывезены или разграблены чужаки! навело на мысли, что остальные источники должны быть подобны этому. Но почему-то решили люди, что источники их собственность и с ними можно начать, как вздумается. Вот он живой пример, каков источник на самом деле. Пещера дышала обладала лечебными свойствами. Неспроста я люблю себя лучше после пары глотков. Недра земли рождает сокровища – пещера, полный алмазов, используемый пример. На поверхности разрослись леса, богатые зверями, грибами и ягодами, плодородные почвы питали реки, полные рыбы. Воздух чистый, дышишь и не надышишься. Люди, живущие в окрестных местах, имеют крепким здоровьем и долголетием. Невозможно допустить, чтобы чудом были вывезены или разграблены чужаки! что источники их собственности и с ними можно начать, как вздумается. Вот он живой пример, каков источник на самом деле. Пещера дышала обладала лечебными свойствами. Неспроста я люблю себя лучше после пары глотков. Недра земли рождает сокровища – пещера, полный алмазов, используемый пример. На поверхности разрослись леса, богатые зверями, грибами и ягодами, плодородные почвы питали реки, полные рыбы. Воздух чистый, дышишь и не надышишься. Люди, живущие в окрестных местах, имеют крепким здоровьем и долголетием. Невозможно допустить, чтобы чудом были вывезены или разграблены чужаки! что источники их собственности и с ними можно начать, как вздумается. Вот он живой пример, каков источник на самом деле. Пещера дышала обладала лечебными свойствами. Неспроста я люблю себя лучше после пары глотков. Недра земли рождает сокровища – пещера, полный алмазов, используемый пример. На поверхности разрослись леса, богатые зверями, грибами и ягодами, плодородные почвы питали реки, полные рыбы. Воздух чистый, дышишь и не надышишься. Люди, живущие в окрестных местах, имеют крепким здоровьем и долголетием. Невозможно допустить, чтобы чудом были вывезены или разграблены чужаки! алмазов полных, что является примером. На поверхности разрослись леса, богатые зверями, грибами и ягодами, плодородные почвы питали реки, полные рыбы. Воздух чистый, дышишь и не надышишься. Люди, живущие в окрестных местах, имеют крепким здоровьем и долголетием. Невозможно допустить, чтобы чудом были вывезены или разграблены чужаки! алмазов полных, что является примером. На поверхности разрослись леса, богатые зверями, грибами и ягодами, плодородные почвы питали реки, полные рыбы. Воздух чистый, дышишь и не надышишься. Люди, живущие в окрестных местах, имеют крепким здоровьем и долголетием. Невозможно допустить, чтобы чудом были вывезены или разграблены чужаки!

– Игнат, одна поклянись, что ни живая и неживая душа не знает об этом! Дай молчать обо всем, что здесь увидел. Никогда и никому, под страхом мгновенной смерти!

– Клянусь! – не раздумывая, Игнат полоснул себя ножом по ладони.

Кровь испарилась, не долетев до земли. Не знаю, был ли у этого источника хранитель, но он принял клятву, которую вслед за братом принес и я.

– Клянусь хранить и оберегать, быть защищенным и опорой, неожиданно в жизни или посмертии, – сама не поняла, откуда взялись слова, так похожие на девиз рода.

Однако реакция на мою пролитую кровь стала яркой вспышкой, озарившей пещеру так, что я на миг ослепла. Меня прошило магическим потоком с головы до ног. Создавалось впечатление, словно тело расщепили на популяции клеточек и тут же собрали вновь. В этот момент Инга Симакина и Нина Забелина слились окончательно. Я словно впервые родился и пришел в этот мир с целью – стать Щитом Рода, который не должен исчезнуть с лица земли.

– И не исчезнет, ​​даю слово! – прошептала, чувствуя, как каждая клеточная реакция откликается на обещание и наполняется уверенностью, что так и будет, какие бы испытания ни приготовила судьба.

Конец первой части. Продолжение следует.