Глава двенадцатая
Время будто замедлилось, остановилось в потоке бесконечных минут, отбиваемых стрелкой на циферблате. Эмили чувствовала, как дрожат её руки, как подкашиваются в страхе колени, и продолжала неотрывно смотреть на парня перед собой не в состоянии сделать и шага в противоположную от него сторону.
Кажется, она читала об этом когда-то. Возможно, в своей прошлой жизни, которая видимо полнилась научными книгами. Подобное называлось ступором. Расстройство психики, выражающееся в виде оцепенения и полной потере двигательных функций. Быть может, это помогало людям раньше, в те времена, когда они выживали в пещерах, скрываясь от диких зверей, и когда обездвиживание могло спасти жизнь. Однако в данный момент хищник находился прямо перед ней, прямо перед своей добычей, и попытка притвориться мёртвой была явно проигрышным вариантом. Вот только тело по-прежнему не двигалось, а голос разума, твердивший о побеге, отчаянно сдавал свои позиции.
Эмили медленно поворачивает голову, озираясь по сторонам, в надежде наткнуться взглядом хоть на кого-то. Но поляна совершенно пуста. Глэйдеры уже пошли готовить спальные места, а это значит, что никто ей не поможет. Ньют слишком далеко, Минхо в ду́ше и неизвестно, когда соизволит выйти, даже Чак и тот куда-то подевался. И почему все решили исчезнуть именно сейчас? И главное - когда она успела растерять всю свою бдительность, наполняющую её до краёв в первые дни? Решила, что не так уж здесь и опасно? Молодец, вот теперь и расхлёбывай плоды своей беспечности и глупой наивности.
— Тяжёлый сегодня день, да? Для тебя это первое прибытие новичка, наверное, ужасно вымоталась? — Фил подходит ближе. Аккуратно, стараясь не делать лишних движений, чтобы не спугнуть свою цель. Знает, что сейчас она совершенно беззащитна, что не сможет противостоять ему, даже если захочет, видит, что боится и нагло этим пользуется. Омерзительно. — Ты выглядишь напряжённой, но я знаю отличный способ расслабиться. Я помогу тебе, а ты поможешь мне, чем не выгодная сделка?
Сделка. Да. Только если ты не сам дьявол.
По бледной щеке сбегает слеза, задерживаясь на подбородке обречённым висельником, а после опадает на землю. За ней вторая и третья. Эмили чувствует солёный вкус на губах, которые сжимает в тонкую полоску, пытаясь подавить отчаянно рвущиеся наружу эмоции.
— Брось, хватит строить из себя невинную овечку. Думаешь, я поверю, что Ньют за всё время ни разу тобой не воспользовался? — парень подходит вплотную, касаясь женского лица, и стирает её слёзы большим пальцем, специально проходясь по губам. — Признавайся, сколько ночей вы уже проводили вместе?
Эмили отрицательно качает головой, не в силах вымолвить и слова. Ей страшно, ей мерзко, в горле стоит ком, мешающий хотя бы вздохнуть. Ноги ватные, слишком тяжёлые, чтобы бежать. Ещё немного и она точно рухнет на землю под смутным ощущением тягости, не покидающим её плечи здоровым грузом.
— Ньют... Он не такой. Нет.. Ты не можешь говорить подобное, — девушка с силой зажмуривает глаза, пытаясь наконец прийти в себя. Под веками пляшут разноцветные огни и фигуры, а неприятные ощущения помогают сконцентрироваться, отвлечься, осмыслить происходящее. — Только не ты. Не таким людям как ты, оценивать поступки других.
Кажется, эти слова выводят Фила из себя. Он резко дергает её за руки, уводя глубже в лес, подальше от чужих глаз. Блондинка брыкается, пытается ударить его ногами, да только смысла от этого немного. Она предпринимает попытку закричать, но крепкая хватка мужской ладони перекрывает доступ к голосу, и единственное, что ей удаётся - бессвязно промычать, что вряд ли кто-нибудь услышит.
— Ты доигралась, милая, я ведь хотел всё сделать по-хорошему. — его «милая» режет по ушам. Так её называет только Ньют. И никогда из его уст это не звучало похабно. Он вкладывал в свои слова столько искренних чувств, сколько вложил Фил в отвратительные ноты какого-то изрядного извращенного обращения. — Зачем думаешь тебя сюда прислали? По ошибке? Для какой-нибудь статистики? Ты наш сувенир. Награда, за такое долгое ожидание. А вещи даны, чтобы ими пользоваться. Ничего личного, правда. Я просто беру то, что мне было дано Создателями.
Слезы размазались по всему лицу, оставляя после себя стянутые влажные дорожки, но Эмили не обращает на них внимания. Она кричит от этого адского бессилия в ладонь на своих губах и понимает — никто не придет ей на помощь, и, если она сама не попытается сделать хоть что-то, ею просто воспользуются и бросят грязную и замученную в этом лесу.
Девушка поднимает колено, ударяя им Фила между ног. Он отпускает её, сгибаясь пополам и Эми, воспользовавшись этим, бежит, так быстро и далеко, на сколько это вообще возможно. Как же лживо это ощущение искусственной свободы. Ты думаешь, что выбрался, думаешь, что сбежал, а потом вновь оказываешься в той же самой клетке, в которой до смерти будешь выть от этой безысходности.
Так и происходит. Фил быстро приходит в себя, понимая, что упустил девчонку. Он тут же бросается вслед за ней, перехватывая рядом с выходом из леса. Парень с силой сжимает светлые волосы на затылке оттягивая их назад, отчего Эмили чуть не падает на землю.
— Теперь ты окончательно подписала свой приговор, чертова стерва. Ты заплатишь мне за каждую потраченную секунду. — чистильщик толкает её в дерево, и девушка царапает кожу об шершавую кору, чего сейчас не ощущает совсем. Фил устраивает свою широкую ладонь на тонкой шее, сдавливая горло, а после хорошенько прикладывает блондинку затылком о ствол позади неё. Удар выбивает из лёгких весь воздух и Эмили вскрикивает. В глазах плывёт, голова начинает кружиться. На сколько сильным был удар? Она машинально тянется руками к голове, но парень не позволяет ей этого сделать.
— Как именно касался тебя наш любимый заместитель? Как далеко вы смогли зайти? — Фил разрывает надетую на девушку длинную футболку от воротника, обнажая невинное, молодое тело. Он опускает руку на грудь, сдавливая кожу в пальцах, оставляя красные следы. Больно. — А может это делал Минхо? Он у нас посмелее будет, явно зашёл и дальше. Ну же, я прав?
— Отпусти меня! — Эмили кричит ему прямо в лицо, пиная ногой в колено, однако в этот раз парень практически не дергается, лишь с силой сжимая зубы.
— Думаешь Ньют не думал об этом? Думаешь никогда тебя не хотел, не воображал что-то подобное? — чистильщик давит на самое важные, самое ценное, что у неё есть. И как долго сможет продержаться человек, разочарованный в собственных ожиданиях? — А ты никогда не задумывалась, быть может, он специально втирался в доверие, чтобы после развести тебя, как полнейшую идиотку?
Эмили распахивает свои голубые глаза, отказываясь верить в правдивость этих слов. Он нагло оклеветал её друзей, обвинив в том, чего они никогда не делали и не собирались. Она верит им и не хочет допускать даже мысли о том, что они были бы способны на что-то подобное. Нет, только не они. Не те люди, что караулили по ночам её сны, не те люди, что глубокой ночью бегали ей за одеялом и лекарствами, часами сидевшие у её постели, не те люди, выслушивающие каждую её жалобу и даже так остававшиеся всегда рядом.
— Ты лжец и лицемер! Ты не сто́ишь даже мизинца Минхо и Ньюта. Люди, которые ничего из себя не представляют, в большей степени высказываются о тех, чьи совесть и помыслы абсолютно чисты и искренни, потому что подсознательно они сами знают о том, что недотягивают и до низшего уровня самого никчемного отребья. А ты и того хуже. — говорит Эмили, собираясь с последними силами. Слишком поздно она понимает о том, что находится не в лучшем положении, чтобы вот так дерзить человеку, сжимающему её горло, но сказанного не вернёшь, да она и не хочет. Она сказала правду, и не собирается от неё отступать.
В глазах Фила ярость, какое-то садистское удовольствие и чистый гнев, направленный на слова блондинки. Он окончательно перестаёт себя контролировать, желая показать хоть какую-то силу, оправдать себя в собственных глазах, показать, что способен на что-то большее, даже если добиться признания придётся от того, кто слабее и кто просто физически не может дать отпор.
Чистильщик пытается сорвать шорты, что прикрывали женские ноги до колена, однако сделать это одной рукой у него не выходит, поэтому он освобождает запястья девушки от своей хватки. Эмили тут же начинает сопротивляться. Она бьёт его по лицу и груди, везде, куда может дотянуться и, кажется, окончательно срывает с цепи адского Цербера, готового разорвать её в клочья.
Фил даёт сильную пощёчину, от чего блондинку ведёт в сторону. Она бы упала, если б не была прижата к стволу дерева мужским телом. К её губам маленьким ручейком стекает что-то теплое. Проходит несколько секунд, прежде чем ей удается осознать - кровь. Похоже удар повредил сосуды в передней части носа. Эмили обмякает в чужих руках, чуть не оседая на землю. Прежнее головокружение от первого удара, отступившее несколько минут назад, возвращается вновь, да ещё и набирает обороты. Она перестает соображать совершенно. Щека ужасно ноет, в носу неприятно жжёт, вдохнуть тяжело, а затылок просто разрывается от боли. Кто бы мог подумать, что тот спокойный вечер, который она так боготворила, который провела в компании двух самых близкий людей, закончиться вот так: кровью, потом, саднящими ранами, чужими руками, скользящими по контурам её тела, и этим отвратительным ощущением собственного бессилия. В её сознании впервые проносится та страшная мысль - отчаянное желание наконец покончить с происходящим. Она не сильная, она не хочет справляться со всем в одиночку, не хочет терпеть и после делать вид, что ничего ужасного не случилось. Ей страшно, ей больно, и нет больше сил давить в себе все эти чувства.
Эмили наполняет дикость, присущая любому зверю, находящемуся в острых когтях хищника. Всё накопленное выплескивается из неё через край, и она пронзает воздух отчаянным полукриком, полувоем, разносящимся за пределы леса. Она, не сдерживаясь, рыдает, захлебываясь собственными слезами. Фил толкает её на землю, наваливаясь сверху, и Эмили похоже не чувствует уже ничего. Она практически не сопротивляется, подавленная волей свой истерики. Ей просто хочется, чтобы всё поскорее закончилось.
Через толщу каких-то звуков и собственного крика, девушка слышит голоса. Кто-то зовет её? Или это лишь галлюцинации больного мозга, который слишком отчаянно пытается поверить в своё спасение? И есть ли уже разница? Просто оставьте её в покое...
— Эмили! — Минхо всем весом наваливается на Фила, сбивая его с ног. Они вдвоём откатываются куда-то в сторону, но блондинка не в силах даже просто повернуть голову. Она приподнимается на руках, пытаясь отползти как можно дальше к стене Лабиринта, кажущейся сейчас самым безопасным из того, что вмещает в себя Глэйд.
Рядом слышатся звуки ударов и краем глаза девушка замечает проблески сквозь пелену не прекращающихся слёз. Бегун теряет рассудок, слишком отдаваясь гневу, так яростно охватывающему всё его сознание. Он раз за разом наносит новый удар, превращая лицо чистильщика в сплошное месиво. Его руки разбиты. Собственная кровь перемешивается с кровью парня, уже давно потерявшего сознание.
Прямо перед Эмили кто-то опускается, и она испуганно дёргается назад, вжимаясь спиной в холодную каменную поверхность. Взгляд фокусируется не сразу, но уже спустя несколько секунд она видит перед собой напуганное лицо Ньюта. Кажется, он пытался что-то сказать, вот только сама девушка не слышала ничего, кроме звука, с которым кулак Минхо врезался в покалеченное лицо Фила. Ньют протягивает руку, похоже решая обнять её, а может просто хочет прикоснуться, поправить одежду или стереть с её лица всю эту влагу и кровь, это не сильно волновало, ведь Эмили тут же расширяет глаза, отшатываясь от него, как от огня.
— Не трогай меня! Не смей ко мне прикасаться! — кричит блондинка уже совсем охрипшим голосом, смотря на него этим бешеным, животным взглядом. Её грудь быстро вздымается, она тяжело дышит от наполнявшей её рёбра паники.
У Ньюта из лёгких вышибает весь воздух. Он опускает руку, чувствуя, как по коже бежит мерзкий холодок.
— Эми... - Ньюту кажется, что ему перерезали горло и бросили умирать где-то на обочине дороги. Он видит перед собой те же голубые глаза, которые наблюдал последний месяц, в которых так отчаянно тонул, и в которые окончательно и бесповоротно влюбился. Он видит их перед собой и впервые не узнаёт.
Один ноль в пользу Создателей. Они сломали ещё одного человека...
Мимо проходит Алби, Галли и кажется Зарт, расплывающиеся пятна не дают точно описать всё увиденное, так что Эми может лишь предполагать. Алби присаживается рядом с бегуном, кладя свою большую руку ему на плечо.
— Ты убьёшь его. — и никакой реакции. Азиат с той же силой припечатывает кулак к залитой кровью коже и полностью игнорирует пульс, который вообще-то уже не чувствовал. Парень не дышал.
Глэйдеры прикладывают немало сил, чтобы оттащить Минхо от чистильщика. Он яро сопротивляется, совершенно не обращая внимания на боль в собственных руках. Сейчас ему хочется лишь одного: убить.
Алби заставляет его посмотреть на себя, а после встряхивает за плечи, пытаясь привести в чувства.
— Мне плевать на то, что ты чувствуешь. Рядом с тобой находится девушка, которой действительно требуется помощь. Так что затолкай свою жажду мести куда подальше и сделай хоть что-то, чтобы завтра у неё появился смысл хотя бы просто открыть глаза. — слова лидера действительно производят эффект, и бегун наконец приходит в себя. Он мельком осматривает свою теперь красную футболку, разбитые костяшки пальцев и всё-таки живого Фила, а после смотрит туда, где должна быть Эмили, но вместо светлой, улыбчивой девушки, он видит загнанного в ловушку зверя, готового, если потребуется, перегрызать глотки каждому, кто посягнёт на её истерзанную, уродливую жизнь.
Ньют сидит на коленях перед ней, впервые не зная, что вообще должен делать. Внутри него обрывается всё. Эми видит в нём врага. И он нисколько её не винит. Единственный человек, виноватый в произошедшем - это он сам. Тот, кто ушёл по своим делам, бросив её у кромки леса совсем одну. Какое право он теперь имеет прикасаться к тому, кого так яро обещался защищать?
Кажется, теперь и Ньют нашёл то худшее из всех чувств. Понял, что припечатало девушку к стене. Он ничего не мог сделать, ни на что не мог повлиять. И, кажется, не было ничего страшнее до этого, чем явное понимание своей собственной беспомощности. Этого адского, саднящего
бессилия...
P.s: Новая глава. Надеюсь, что не перестаралась со всей этой жесткостью, однако мне хотелось показать, что не всё так радужно, как кажется. Думаю, и у Эмили должен был произойти переломный момент, когда она поняла бы, что единственный человек, который мог бы постоять за неё, поднять на ноги и найти причину бороться - это она сама, ведь никто не придёт к тебе на помощь, пока ты сам не попытаешься сделать хоть что-то. Вообще, я хотела переписать эту главу и возможно изменить что-то, но потом решила оставить так, как есть, потому что иначе вы бы ещё дольше ждали выхода этой части, а это, думаю, никому не нужно) В общем, что есть, то есть, надеюсь, что глава вас не разочаровала. Ну, и как всегда, благодарю всех за прочтение, следующую часть выпущу скорей всего на выходных❤️🌸