Глава 9
Сати проснулась от нехорошего ощущения. Еще ничего не произошло, но она поняла, что ее сейчас стошнит. Как в далеком детстве, когда она пару раз заработала пищевое отравление, рот наполнился слюной, а кровь отхлынула от лица.
«Что я такого могла съесть? – подумала она, еще не поднимаясь с постели в надежде, что тошнота все-таки отступит. – И почему мне так паршиво?»
Вместо головы кусок свинца, тело поламывало как от начинающейся простуды. Плюс ко всему почему-то щипало губы, словно она наелась кислой капусты. Несколько томительных секунд ожидания, пока Сати молилась, чтобы приступ прошел, но становилось лишь хуже, и она нехотя разлепила глаза, собираясь двинуться в ванную...
Взгляд уперся в совершенно незнакомую обстановку, и девушка застыла от неожиданности, взирая на обклеенную сероватыми обоями стену. Дальше – окно, за которыми лишь озаренное городской засветкой тускло-черное ночное небо. Она не у себя дома! Более того, Сати внезапно ощутила, что лежит полностью голая, прикрытая лишь каким-то пледом, причем вовсе не на простыне, а на шершавой поверхности диванной обивки.
Что за бред?! Сати резко села и огляделась. Она действительно сидела на огромном, обитом темно-серой тканью диване, стоявшем посреди огромной квартиры-студии, отделанной в серо-белых тонах с яркими горчичными вставками. На стене в ногах висел большой плазменный экран телевизора, рядом стояла еще пара кресел, на одном из которых она заметила свои скомканные брюки и футболку. На полу внахлест лежало три необычных тонких ковра с геометрическими узорами.
Однако наиболее примечательным открытием стал лежащий к ней спиной на том же диване обнаженный мужской торс, едва прикрытый тем же пледом пониже поясницы. Хозяин торса мирно спал, о чем свидетельствовало размеренное движение его широких плеч. Знакомый запах одеколона, исходивший от него, смешивался с нотками перегара.
От этого зрелища волосы у Сати встали дыбом, а руки мгновенно похолодели. Она в ужасе начала копаться в своей памяти, пытаясь сообразить, кто этот человек и что она делает рядом с ним в таком виде. Ей не хотелось признавать, что это то самое, о чем она подумала в первый же момент.
Возникавшие в памяти картины были словно отголоски далекого прошлого, а не вчерашние события. Сати вспомнила, что попала в аварию и что друг ее младшего брата, Хади, предложил ей немного успокоиться и выпить с ним... Потом она что-то с ним обсуждала... С трудом вспомнив, что именно, Сати почувствовала на щеках настоящий пожар. А потом они с какого-то перепугу поцеловались и... Дальше – лишь проблески. Супермаркет и ликеро-водочный отдел. Незнакомые названия напитков. Она пытается отогнать его от двери водителя, утверждая, что способна вести машину сама. Они ржут на всю улицу, как ненормальные. Потом лифт и снова безумные поцелуи... Все. Темнота.
Неужели она... с ним?.. Сати зажала рот рукой, чтобы сдержать рвотный позыв, и бросилась на поиски туалета.
Найти уборную в этой квартире не составило большого труда. Сати влетела в нее, закрыла дверь и склонилась над унитазом. Все тело трясло, как в лихорадке, сознание то и дело предательски отступало. Она и рада была бы потерять его и больше никогда не приходить в себя. Она с Хади?.. С этим мерзким пошлым карликом?! Это невозможно! Нет, наверное, они просто немного перегнули палку, но ничего такого... Правда, судя по прочим ощущениям в теле, на это рассчитывать не приходилось.
Помолвка!
Эта мысль обрушилась на Сати, как ведро льда среди пустыни. Она же ехала на помолвку! Как можно было об этом забыть?! Она еще сильнее сжала руками «белого друга», чтобы не закричать от отчаяния.
«Значит, ты думала, что у тебя жизнь – параша? – с сарказмом подумала она. – А как ты теперь назовешь это положение?»
На ум приходило только одно, нецензурное слово. П*ц. Полный п*ц.
Несмотря на катастрофическое положение дел Сати не хотелось плакать. Она ругала себя последними словами, злилась на Хади, до дрожи боялась родителей, но грусти не испытывала. В конце концов, она же не хотела этой помолвки и свадьбы – вот их и не будет. Когда тело перестало отторгать излишки спиртного, она поднялась на ватных ногах и полезла в душ. Не помешала бы горячая ванна, но ее здесь не было, да и расслабиться в присутствии Хади, пусть и за закрытой дверью, вряд ли бы удалось.
Сати включила воду и села на пластиковый пол, поджав колени, спрятав лицо от тонких струек. Ее мир заполнил обволакивающий теплый шум. Можно ли как-то смыть все, что с ней произошло за последние 12 часов, и отмотать жизнь обратно? При очередной мысли о том, что она отдала свою первую ночь... да что там первую, вообще какую-то ночь малознакомому парню, причем даже не тому, кто бы ей нравился, Сати передернуло от отвращения к самой себе. Ладно, пусть он – друг Мики и не так уж малознаком... Слабое утешение. Он все равно моральный урод. И он воспользовался ее откровениями, ее состоянием! А ведь Мика не раз говорил, что Хади не пропустит ни одной юбки, под которую есть возможность залезть. Надо бы вылезти из душа и придушить его полотенцем, а потом сказать, что он взял ее силой, и ей пришлось защищаться.
Посмаковав эту мысль, Сати в итоге ее отбросила. Какой смысл врать всем, ведь она-то знала, что это неправда. Она позволила ему. Она не сопротивлялась. Она даже – о, ужас и позор! – в тот момент действительно хотела, чтобы это произошло.
«Нечего было напиваться, дура! Разве ты не знаешь, как на тебя действует алкоголь? Ну, скажи теперь, что не знала?!»
Она знала.
«А теперь признайся сама себе. Ты нарочно напилась!»
Да, нарочно... Но только чтобы побесить всех. Почувствовать волю, которой ее собирались лишить. Не для того, чтобы залезть в койку к Хади! Или и для этого тоже? Сати сама не могла вспомнить, когда ее переклинило и он начал казаться ей прекрасным принцем, а не гадким утенком. Увы, волшебство в любом случае закончилось.
«Вылезай уже из этого гребанного душа, похотливая стерва, - подбодрила она себя. – Вечно не отсидишься. Пора разгребать то г*но, которое ты успела сделать из своей жизни. Если бы такое произошло с твоей землячкой в прошлом, она бы покончила с собой, чтобы смыть позор. Но у тебя, конечно, кишка тонка».
Сати завернулась в полотенце и взглянула на себя в зеркало. Лучше бы она умерла в детстве, чем переживать все это. За что Всевышний наказал ее такой сущностью?
Хади все еще спал, но успел сменить положение. Теперь он лежал в позе морской звезды, разметав по дивану руки, приоткрыв рот и посапывая. От анимешных кудрей осталось лишь потрепанное воронье гнездо, лицо после пьянки выглядело помятым и опухшим. Завернутая в полотенце, Сати закрыла глаза руками. Она никак не могла смириться с мыслью, что позволила ему себя касаться. Ей захотелось стащить с себя кожу, чтобы избавиться от ощущения использованности. Слава Богу, что в памяти не осталось никаких подробностей их соития - это не те воспоминания, с которыми она хотела бы провести остаток своих дней.
Стараясь двигаться как можно тише, Сати принялась одеваться. Если брюки и футболка лежали на кресле, то вот бюстгальтер и трусики валялись в совершенно разных концах помещения. Также разбросанной оказалась и одежда Хади. Девушка представила, как он лихо раздевает себя и ее и театрально отшвыривает вещи в сторону, и тяжело вздохнула. Она нашарила в кармане телефон и с содрогающимся сердцем нажала включение. Ничего. Трубка была разряжена. Память подсказала, что до аварии она успела поставить телефон на беззвучный режим, чтобы легче было игнорировать звонки матери, которая наверняка торопила бы ее с приездом, и, возможно, звонки Илеза. Поэтому она ничего не слышала, когда сидела в баре и развлекалась с Хади.
Сати поискала зарядку, но нашла лишь шнур для «Самсунга», который не подходил к ее «Айфону». Она обругала обе компании и свое желание обладать именно «Айфоном» и взяла трубку Хади, валявшуюся рядом с креслом. Час ночи. Родители, наверное, обзвонили все морги в ее поисках. Однако набирать знакомые номера Сати не торопилась – еще не придумала настолько правдоподобную ложь, чтобы оправдать свое позорное отсутствие на помолвке и само исчезновение вообще. Вот если бы Америка напала на Россию или началось бы вторжение инопланетян, тогда ее, наверное, не стали бы спрашивать, почему она вернулась домой глубокой ночью, в измятой одежде, пропахшая мужским одеколоном, с запахом перегара как у портового грузчика.
На экране светилось больше десятка пропущенных вызовов – от «Новая Кр 3», «Пупс», «Мамзела», «Абдул» и «Мика Лондон». Звонки брата насторожили Сати. Чисто теоретически, если его подключили к поискам, он мог, при условии, что знал Абдула, выяснить, что она осталась с Хади. Может, поэтому и звонил?
Сати отложила телефон и прошла в часть гостиной, служившую кухней, чтобы чего-нибудь выпить. На этот раз - БЕЗАЛКОГОЛЬНОГО. Она вскипятила электрический чайник, заварила первый попавшийся пакетик и уселась на высоком стуле у небольшого «островка». Обеденного стола здесь не было, из чего Сати сделала вывод, что ее владелец не жалует торжественные мероприятия с кучей родственников или друзей.
«Чудесный вид на твоего первого мужчину, не так ли? А как мило он храпит», - подзуживала она себя, параллельно пытаясь найти выход из ситуации. В тяжелую голову не лезло ни одной толковой мысли кроме как бежать из страны.
А ведь Илез это и предлагал... Сбежать от всех, скрыться от пересудов, которые неизбежно начались бы, если бы он развелся с Лаурой и женился на ней. Мика уже прошел по этому пути. Брат, конечно, теперь был отрезан от семьи, кроме матери, сестры и пары близких ему кузенов, но он не сильно жаловался. Во время звонков по Скайпу он выглядел спокойным и даже счастливым. Может, им с Илезом тоже бы удалось? Только... Примет ли он ее теперь, он ведь всегда был жутким собственником. Из-за этого и начались все проблемы - из-за его ревности, из-за ее чрезмерной пылкости. Все смешалось в гремучий коктейль, взорвавшийся их расставанием.