прощай.
Ночь опустилась на город, как плёнка, скрывающая всё человеческое. Глеб стоял на балконе у Серафима — они только что вернулись со встречи с одним из старых "спонсоров". Деньги звенели в кармане, но до миллиона было, как до Луны.
— Пятьсот, — Глеб выдохнул. — Сука. Всё, тупик.
Серафим смотрел на него с тревогой.
— Глеб... ты же знаешь, он её может не вернуть даже за эти деньги. Это не торг. Это капкан.
— Я не собираюсь сидеть и ждать. — Глеб резко встал, порылся в карманах, вытащил смятый клочок бумаги. — Я нашёл его арт-менеджера. Через выставку в Лондоне. Этого Тимофея... Он там, в Лондоне. Но кто-то работает здесь, в Москве, помогает ему. Я доберусь.
Наутро он стоял в холле арт-галереи. Пространство было светлым, пахло лаком и кофе. На стенах — странные полотна: тени лиц, расплывшиеся фигуры, много мрака. И один — с женщиной в профиль. Очень похожей на Сюзанну.
Глеб не выдержал и схватил за локоть куратора.
— Это кто нарисовал?
— Тимофей С. — пожала плечами девушка. — Англичанин, говорит, вдохновлён русским светом и женской меланхолией.
— Мне нужен его менеджер.
Через двадцать минут в подвале галереи, где за старым столом пил чай невысокий, лысоватый мужчина лет сорока, раздался крик.
— Где она, ублюдок?!
Глеб влетел в комнату и, не дожидаясь ответа, схватил того за ворот.
— Я знаю, ты его крыша. Где Тимофей держит её?
— Я... я не знаю! Он не говорит! Он только присылает мне фото картин и просит выложить их!
Глеб ударил кулаком в стол.
— Скажешь мне. Или я выложу во все соцсети, что ты — соучастник похищения. Меня читать будут. Проверим, сколько клиентов у тебя останется.
— Тимофей сейчас в частной студии. Здесь рядом, в старом здании на 16-й улице. Но я не знаю, зачем он тебе. Он... он не всегда в хорошей форме. Лучше не связываться с ним.
Глеб не обратил внимания на предостережение. Его глаза пылали решимостью, и он шагал в сторону выхода.
— Я пойду, и если он мне нужен, он всё равно будет у меня. Спасибо за информацию.
Он не слушал ответов, так как знал: теперь нужно действовать быстро. 16-я улица была не так далеко, но, чем ближе он подбирался, тем сильнее нарастало напряжение. Он чувствовал, как его сердце колотится. Это был момент истины — он должен был найти её.
Когда Глеб вошел в старое здание, воздух был наполнен пылью и запахом затхлости. Он шагал по коридорам, опираясь на свои инстинкты, которые подсказывали ему, что это место — не просто склад. Он остановился перед закрытой дверью, на которой висел простой металлический знак «Студия». Не сомневаясь, он постучал.
Через несколько секунд дверь открылась. И перед ним появился Тимофей.
— Что тебе нужно? — его голос был резким, а взгляд исподлобья. Он явно не был рад встрече.
Глеб не стал тянуть с ответом. Он выдохнул, сжался и заговорил:
— Я пришел за ней. Сюзанна у тебя. Ты мне её отдашь, Тимофей.
Тимофей усмехнулся, но в его глазах промелькнула тень опасности. Он шагнул вперёд и закрыл дверь за собой.
— Ты на что рассчитываешь, Глеб? Ты с таким количеством денег не сможешь меня купить. Она будет со мной, и я тебе ничего не отдам. Ты слишком много насчитал. Даже если ты найдешь её, я сделаю всё, чтобы она осталась здесь.
Глеб почувствовал, как злость кипит в нём. Его горло сжалось, но он сдержался.
— Ты забыл, что я могу сделать, когда у меня есть деньги? Ты не так силён, как думаешь. Ты играешь в свои игры, но я всё знаю.
Тимофей наклонился вперёд, но Глеб не отступил. Его глаза горели, он был готов на всё, чтобы вернуть её.
— Так вот, — продолжил Глеб, — я не уйду, пока не заберу её.
Тимофей молчал. Он обдумывал его слова. Но Глеб знал, что будет только хуже. Он должен был действовать быстро, если не хотел потерять Сюзанну навсегда.
В следующий момент Тимофей шагнул к нему, схватил его за плечо и прошептал:
— Ты не заберёшь её, Глеб. Она будет со мной, как ты не пытался бы.
Глеб стиснул зубы и ответил:
— Ты увидишь.
***
Сюзанна проснулась в сыром подвале, глаза привыкали к темноте. Тусклый свет проникал через щели в стенах, а холод проникал в самые кости. Её тело болело от долгого сидения, а руки были связаны тугими верёвками за спиной. Страх и беспомощность сковывали её мысли. Каждое движение было мучением, и она не знала, как долго ещё сможет оставаться в этом месте.
Всё было тихо, лишь изредка до неё доносились звуки шагов сверху. Тимофей, возможно, не ожидал, что она ещё может что-то предпринять. И, честно говоря, она сама уже начинала терять веру. Но, всё же, что-то в ней не давало опустить руки.
Вдруг её взгляд упал на странный, почти забытый объект в углу подвала — старый скелет собаки. Его белые кости лежали вперёд, как будто он был когда-то похоронен, но теперь оказался брошен в это заброшенное место. Сначала она не понимала, что именно привлекло её внимание. Но потом она заметила, что одна из костей, потерявшая свою форму, выглядела как заострённая палочка.
Она протянула руки, осторожно и отчаянно тянувшись к этой кости. Когда пальцы наконец обвили её, Сюзанна почувствовала, как её сердце снова начало биться быстрее. Без раздумий она использовала этот скелет как инструмент и начала разрывать верёвки, перебирая его остриё между руками. С каждым движением она ощущала, как верёвки ослабевают, пока, наконец, они не соскользнули с её запястий.
Почувствовав свободу, Сюзанна быстро встала. Она огляделась, пытаясь понять, как выбраться отсюда. В её голове мгновенно возник план: если она выберется, то будет шанс найти Глеба, и, возможно, вырваться от этого кошмара.
Но как только она сделала несколько шагов в сторону лестницы, раздался странный звук — скрежет. Это был знакомый крик, который разносился по всему подвалу. Звуки боли и отчаяния от его крика сразу вырвали её из мыслей. Он был где-то здесь, в этом мраке, но Сюзанна не могла понять, что происходило. Или же это был всего лишь её разум, поддавшийся панике и страху?
***
Тимофей стоял, сжимая пистолет в руках, его взгляд был холоден, будто он не видел перед собой человека, а всего лишь незначительное препятствие. В этом взгляде не было ни страха, ни сожаления — лишь какая-то обречённая пустота.
Глеб стоял на пороге, весь в крови, его дыхание прерывалось от ярости, от злости, от отчаяния. Он пытался сдержать ярость, но не мог. Его глаза горели, как огонь, а руки так и тянулись к Тимофею, готовые разорвать его на части. Он скрежетал зубами.
— Ты что, совсем с ума сошел? — кричал Глеб, его голос эхом разносился по темному помещению. — Ты думаешь, ты что, победил, да?! Ты просто забрал её! Ты забрал её, а теперь ты думаешь, я просто отстану, что ли?
Тимофей молчал, не отводя взгляда от Глеба, а его руки сжимали пистолет с такой силой, что пальцы побелели. Его лицо было каменным, но в глазах скользнуло что-то — может быть, сомнение? Нет, это был холод. Холод, который поглотил всё человеческое, что когда-либо в нём было.
— Ты ничего не понимаешь, — с низким, почти беззвучным голосом сказал он. — Ты никогда не поймешь, что мне пришлось пережить. Ты не знаешь, что это значит... терять всё.
Глеб, держа себя с трудом, продолжал кричать, не обращая внимания на угрожающую тишину, которая всё больше охватывала комнату.
— Ты что, с ума сошел?! Ты и так забрал её, а теперь что, хочешь убить меня?! Ты думаешь, мне страшно? Ты думаешь, я боюсь?! Я готов умереть, чтобы забрать её назад! Ты понял это, Тимофей?! Ты все испортил, всё!
В этот момент он рванул вперёд, но Тимофей, как будто предугадав его движение, резко поднял пистолет и выстрелил. Глухой, яростный звук выстрела разорвал тишину, и всё вокруг поглотила тень боли. Глеб почувствовал, как что-то холодное проникло в его грудь. Мгновенно всё вокруг потемнело, но он ещё не успел понять, что происходит.
Он падал, и время замедлилось. Глеб смотрел на Тимофея, который стоял, не двигаясь, с пистолетом в руках, как будто не было ничего более нормального, чем выстрелить в человека, который потерял всё.
Глеб стиснул зубы, пытаясь подняться, но его тело не слушалось. Тёмная кровь медленно стекала по его груди, и он вдруг понял, что ему не спастись. Он закричал, ещё раз пытаясь прокричать что-то, но слова не выходили.
В этот момент, из угла, как тень, выскочила Сюзанна. Её глаза были полны ужаса и боли. Она увидела, как Глеб, весь в крови, с трудом пытался подняться, как его руки беспомощно тянулись к Тимофею.
— Глеб! — она крикнула, её голос был полон отчаяния. Она бросилась к нему, падая на колени рядом, её слёзы стали капать на его лицо. — Нет! Не умирай, пожалуйста!
Она сжала его руку, её пальцы дрожали, а сердце бешено колотилось в груди. В голове путалась мысль, она не могла понять, что происходит, что она чувствует. Это была не просто боль, это был кошмар, который был слишком реальным, чтобы быть правдой.
Глеб открыл глаза, его взгляд был полон боли и страха. Он едва шевельнулся, пытаясь улыбнуться.
— Я... я не могу... — его слова едва можно было разобрать, но Сюзанна поняла. Она не могла стоять, не могла смотреть на это. Она обняла его, но ощущала, как из его тела уходит жизнь.
Тимофей молчал, его лицо было как маска. Он наблюдал за этим, как будто весь этот момент не был ему интересен, как будто он уже отдал всё, что ему было нужно. Он был тем человеком, который выжил, но потерял свою душу.
— Ты ведь не хотел этого, — сказала Сюзанна, её слова были полны отчаяния. — Ты всё испортил, зачем? Зачем всё это? Почему ты так поступил?
Тимофей не ответил. Он лишь повернул голову в сторону и, казалось, был готов уйти. Он не собирался оставаться здесь. Он сделал своё дело.
Но вот тут, когда Глеб был уже почти на грани, когда Сюзанна взвешивала все возможности, она вдруг поняла, что не может позволить этому закончиться. Она не могла терять его. Он был её единственным шансом, единственной связью с реальностью. В её глазах зажёгся новый огонь, и она крепко сжала его руку.
— Я не уйду, — прошептала она, её голос был твёрд, решителен. — Я не оставлю тебя здесь, Глеб. Я не дам тебе умереть.