глава 11
...
Крик вырывается из моего горла. Танатос ругается и поносит нож к лицу, но я уже не обращаю внимания на его угрозы. Я прочитала все статьи об этом монстре и знаю, что умереть на парковке от перерезанного горла в тысячу раз лучше, чем позволить ему забрать меня, чтобы мучить и убивать.
Я практически не чувствую боли в щеке, не ощущаю удара его кулака по моей голове. Звезды заполняют зрение, и я падаю в сторону, продолжая кричать.
Когда Танатос возвращается к фургону и распахивает двери, я пытаюсь бежать. Ноги шатаются, зрение затуманено, но меня подстегивают адреналин и страх.
Впереди пожилая пара выходит из универмага. Они замирают при виде меня, несущейся к ним, как будто парковка горит.
— Позовите на помощь, — кричу я. — Кто-то пытается меня похитить.
Через несколько секунд этот монстр с маниакальным смехом поднимает меня на ноги.
— Ты бойкая, — рычит он, его дыхание обжигает мою шею. — Так охота будет еще слаще.
Он разворачивается и трусцой бежит обратно к своему фургону.
Я бросаюсь назад, бьюсь, машу руками, но не могу вырваться.
— Отстань...
Танатос обрывает мой крик ударом руки по губам. Сделав паузу, чтобы слизать кровь с моей щеки, он швыряет меня в кузов фургона, как будто я ничего не вешу. Я приземляюсь на кучу влажных тряпок, пахнущих мочой, и бросаюсь к выходу.
Его огромное тело преграждает мне путь, упираясь обеими руками в открытые двери, и он смотрит на меня с золотой и широкой ухмылкой, как у демона.
— Еще одно движение, и я прикончу тебя прямо сейчас.
У меня сводит живот.
Он говорит серьезно.
Все документальные фильмы о реальных преступлениях, которые я смотрела, повторяют в моей голове универсальное предупреждение: никогда не позволяйте преступнику переместить вас в другое место.
Но преступники холодны и расчетливы. Преступники действуют тайно. Преступники не имеют в своем распоряжении греческую мафию на подмоге.
Если я скажу, что это блеф, он заберется в кузов фургона и убьет меня еще до того, как пожилая пара додумается вызвать охрану.
Пот струйками стекает по спине. Мне нужно сохранять спокойствие и выжидать. Фургон без окон, но я могу выбить дверь на ходу. Или сделать что-нибудь на светофоре, чтобы привлечь внимание.
Накатывает тошнота.
Это ужасная идея.
Прежде чем я успеваю придумать план «Б», темная фигура бросается к Танатосу с пистолетом.
Мой взгляд переключается. Это Конмак.
В мгновение ока Танатос крутанулся, взмахнул рукой и ударил Конмака по лицу. Вскрикнув, Конмак зажмуривает глаз. Пистолет с грохотом падает на пол.
— Опять ты, — гогочет Танатос.
Конмак вслепую наносит удар в сторону, но Танатос пируэтом уходит из-под удара.
Сердце замирает.
Это мой шанс.
Адреналин бурлит в венах. Я выскакиваю из фургона, едва избежав второго кулака Конмака, и бросаюсь наутек. Танатос бросается к Конмаку, с визгливым смехом дергая руку, закрывающую глаз.
Я должна бежать. Бежать сейчас и оставить их обоих драться на парковке. Кто-нибудь заметит переполох, вызовет полицию, и одного или обоих арестуют.
Если я свалю сейчас, у меня будет преимущество, пока они будут меня выслеживать. Если я уйду сейчас, то буду свободна.
— Я сожрал твой левый глаз. Теперь можно и правый, — воет Танатос.
Мои шаги замедлились.
Танатос лишил Конмака глаза?
Вдалеке светят фары, освещая металлический предмет у моих ног. Мой взгляд устремляется к двум мужчинам. Конмак не видит. Он несется на звук Танатоса, но в последний момент маньяк успевает отпрыгнуть в сторону и вцепиться в мужчину.
Мой желудок скручивается. Танатос думает, что это игра. Точно так же он любит калечить и убивать женщин ради развлечения. Я никак не могу оставить Конмака в лапах психопата.
Я поднимаю пистолет, пальцы дрожат. Танатос дергается и извивается, как будто занимается боксом с тенью, но вертится так, словно борется с быком.
Нацелив пистолет ему в грудь, я нажимаю на спусковой крючок, задевая плечо.
Танатос поворачивается ко мне, его глаза пылают.
— Еще шаг, и я выстрелю тебе в лицо, — кричу я.
Оба мужчины замирают.
Танатос оскалил зубы.
— Сделай это, и моя семья придет к твоей двери. Они не просто убьют тебя, они будут резать твоих родственников до беспамятства.
Он прав. В этих местах есть камеры. Кто-то даст взятку охранной фирме за запись, опознают мое лицо и свяжут меня с местом бойни. У меня есть мама, дядя, бабушка, дедушка, двоюродные братья и сестры. Я не могу подвергать их жизни риску.
— Я так и думал, —Танатос отступает на шаг назад и кивает.
Кто-то должен остановить этого ублюдка, но это не могу быть я. Но это не значит, что я не буду продолжать целиться из пистолета ему в грудь.
Когда я не отступаю, Танатос запрокидывает голову назад и воет, а затем поворачивается на пятках и убегает в ближайший выход.
Я стою на месте с поднятым пистолетом на случай, если он решит ворваться в дверь, чтобы застать меня врасплох. Когда ничего не происходит, я обвожу взглядом парковку в поисках другого выхода. Танатос, похоже, из тех людей, которые могут броситься через другой уровень, чтобы совершить очередное внезапное нападение.
— Он вернется, — говорит Конмак, словно читая мои мысли.
Мой взгляд устремляется на огромного мужчину. Он все еще сжимает левую сторону лица, сквозь пальцы просачивается кровь.
— Он попал тебе в глаз? — спрашиваю я.
— Не знаю, — рычит Конмак.
Каждый инстинкт выживания в моем теле кричит, чтобы я бежала. Бежать, пока Танатос не вернулся. Бежать, пока охранники Конмака не набросились на нас и не утащили меня обратно в особняк. Бежать и никогда не возвращаться.
Но я не могу.
Конмак уделал бы Танатоса, если бы я не помешала. Теперь он, возможно, потерял свой оставшийся глаз.
В каком-то извращенном смысле Конмак дважды спас меня от Танатоса, и я не могу отплатить ему, оставив на произвол судьбы.
— Уходи, пока он не вернулся, — говорит Конмак суровым голосом.
— Нет.
— Что?
— Мы поедем вместе. Где твоя машина?
— Черная Ауди. За углом.
Все еще держа пистолет наготове, я сокращаю расстояние между нами, хватаю его за руку и веду по парковке. К этому времени несколько покупателей уже осмелились стоять и разглядывать, но полицейских не видно.
Скептически настроенная часть меня задается вопросом, не подкупил ли Танатос кого-нибудь, чтобы игнорировать любые сообщения о беспорядках. А еще более подозрительная часть меня задается вопросом, откуда Танатос узнал, где меня искать.
— Как ты так быстро сюда добрался? — спрашиваю я.
— Неужели ты думала, что я отпущу тебя куда-нибудь без охраны? — пробормотал он.
Я оглядываюсь через плечо, когда мы сворачиваем за угол, сердце колотится, а нижняя губа нервно сжата зубами. В этом есть смысл. Он, должно быть, следил за нами на расстоянии, но Танатос?
— Насколько хорошо ты знаешь Мэйв? — спрашиваю я.
— А что с ней?
— Она отправляла кому-то сообщение после того, как ввела координаты торгового центра в навигатор.
Конмак не отвечает.
— Как еще Танатос мог узнать, где именно меня искать, если только кто-то из аукционного дома не вживил мне под кожу чип?
Мы доходим до черной Ауди, и Конмак протягивает мне ключи. Как раз в тот момент, когда я собираюсь открыть дверь, мое внимание привлекает движение.
Я оборачиваюсь. Танатос бежит к нам с ножом.
Не задумываясь, я нажимаю на спусковой крючок и промахиваюсь как минимум на метр.
— А ты интересная добыча, — он бросает нож в нашу сторону.
— Пригнись, — кричу я и стреляю еще несколько раз, пока Танатос наконец не отворачивается и не убегает.
— Залезай, — кричит Конмак. — Пока он не вызвал подкрепление.