Только ты и я
Катя проснулась от ощущения тепла — чьё-то дыхание на её ключице, ленивое и спокойное. Сначала не поняла, где находится. Комната была наполнена мягким светом рассвета, запах кофе едва чувствовался из кухни, а рядом — Ростик. Он спал, уткнувшись в неё, одна рука крепко держала её за талию, будто боялся, что она исчезнет во сне.
Она не сдержала лёгкую улыбку.
Впервые за долгое время утро не начиналось с будильника, звонков, суеты. Только их дыхание в унисон, только шорох простыней и спокойствие.
Катя аккуратно провела пальцами по его волосам. Ростик зашевелился, приоткрыл один глаз и, не поднимая головы, промычал:
— Уже утро?
— Уже, — прошептала она. — Но можно не вставать.
Он усмехнулся и прижался к ней крепче.
— Звучит как идеальный план.
Они полежали ещё немного в тишине. Потом Катя, всё же решившись, приподнялась и посмотрела на него.
— Слушай... — сказала она, чуть нахмурившись. — Это всё становится слишком... серьёзным, да?
Ростик открыл оба глаза, посмотрел прямо на неё. Не было ни шутки, ни иронии. Только мягкость.
— А ты этого боишься?
Катя медленно кивнула.
— Иногда.
Он потянулся, обнял её за плечи, прижал к себе и прошептал:
— Я тоже. Но когда ты рядом, мне впервые не страшно идти вперёд. Я не прошу тебя бежать — просто иди рядом. Хорошо?
Она глубоко вдохнула. Его голос, его прикосновение — всё в нём было настоящим, не глянцевым, не постановочным. И, пожалуй, впервые в жизни она почувствовала, что быть с кем-то — это не про контроль, а про доверие.
Катя улыбнулась и поцеловала его в щёку.
— Ладно, Ростислав999. Идём.
— Вместе?
— Вместе.
Он резко перекатил её на спину, наклонился и заглянул в глаза.
— Скажи ещё раз.
— Вместе, — прошептала она, и на этот раз без колебаний.
Он поцеловал её — глубоко, со всей той нежностью и страстью, что копилась в нём неделями. И в этом поцелуе было обещание: что бы ни случилось — они не отпустят.
На кухне мигнул чайник. Где-то за окном лениво залаяли собаки. Город просыпался.
А в этой квартире, на этом диване, просыпалось то, что они даже боялись назвать вслух.
Но теперь уже не нужно было слов.