Близнецы

«Детство»

- Жили весело вдвоем мишка и зайчонок. На двоих у них была баночка с медом…

Эту песню Чон и Гук распевали бы с другими детьми в детском саду, если бы они туда ходили. Они не ходили туда не потому, что он им был не по карману, а потому что их отец нанимал для них нянечек домой. Не было у него времени на эту ерунду. Намного было проще, когда эти два сорванца были рядом под рукой. Так вместо общения со сверстниками мальчишки были в окружении взрослых людей. Детством это не назовешь, когда вместо игр, их водили на охоту и на гольф, чтобы показать другим дядькам с солидными животами. Мол глядите, у меня два наследника на империю, которая лишь процветает с каждым днем. Возможно, если бы мать мальчишек до сих пор была бы жива, все было бы иначе. Но они потеряли ее слишком рано. Отец не стал таить о причинах ее смерти и как-то облагораживать, а четко заявил, что хотели убить его, а попали в мать. Еще и отшучивался: «Киллер – неумеха!». Наверное, именно из-за этого Чон и Гук не относились к смерти серьезно. Для них жизнь была игрой, которую мог пройти до конца совсем не каждый человек. Конечно, иногда на них нападала тоска – особенно на Гука, но проходила она достаточно быстро. Не было времени на эмоции. Ты должен был постоянно работать над собой, чтобы быть достойным своего наследия.

Гук очень много понимал в поведении своего отца с самого раннего возраста. Знал, что ему не нравилась его излишняя проницательность. Отца не устраивало, что именно этот сын проявлял более выгодные качества в поведении, а не тот, на которого были ставки. Уже в четыре года Гук бегло считал и читал. В пять стал познавать компьютерные программы. Маленький мальчик, который должен играть в машинки, мог легко перевести деньги на любой счет. Отец приуменьшал его успехи, но тот и не думал сдаваться. Его цель стала доказать, что он не хуже Чона, а во многом даже лучше.

Часто отец приходил с работы злым и уставшим. Но эти проблемы были не досягаемы для детского разума. Гук совсем не понимал, как человек может быть несчастен с таким состоянием в кошельке. Если у тебя всегда есть деньги на мороженное – это ли не счастье?

- Папа? Все хорошо?

Гук стоял посреди ночи в гостиной в коротких шортиках и в растянутой майке. Он видел снова эти эмоции, и ему так хотелось разобраться в этом. Узнать, что на самом деле так тревожит его родного человека.

Глаза отца налились кровью, отблескивая алкоголем. Быстро подойдя к мальчонке, он ударил по нежной коже такую смачную пощечину, что тот отлетел в сторону. Упав на пол, Гук не плакал, не хныкал, а просто продолжал смотреть на своего отца. Всю жизнь он был для него супергероем, человеком способным перевернуть мир, но сейчас ему виделась совсем другая картина. Обозленный алкаш, который еле стоял на ногах, просто больше не мог скрывать свою истинную натуру зверя.

Но когда на лестнице появился Чон, отец резко отшагнул от Гука, боясь напугать второго сына.

- Он заслужил… - лишь обронил отец и пошел в свой кабинет.

Заслужил? Потому что сильно переживал? Чем он это заслужил? В голове Гука мелькали сотни вопросов, и он с грустью осознал, что не узнал ничего нового о эмоциях взрослых, лишь сильнее загнал себя в тупик. Ему было не понять этой жестокости.

Потом память прокрутила другой эпизод, случившийся неделей ранее. Гук увидел, как на нетвердых ногах в три часа ночи отец вернулся с «совещания» с красивой женщиной. Они весело смеялись и обнимались. Женщина была прекрасна, но мальчика очень напугал тот факт, что папа объявит ее своей новой женой, а то есть его матерью. Он не хотел новую маму, не хотел, чтобы другая женщина рассказывала ему сказки. Ему нужна была только та, которая отложилась в его детской памяти, та, которая приходит каждый день в его сон.

Отец повалил даму на диван, а потом распластался сверху. Мальчик закрыл лицо ладошками, чтобы не видеть эту мерзость. Они ведь ЦЕЛОВАЛИСЬ! Отец ЦЕЛОВАЛ другую! Когда вдруг послышался женский кашель. Видимо, дама заметила мальчонку и решила привлечь внимание горе отца. Гук не открыл глаза даже когда его ухо прожгла острая боль. Отец тащил его в комнату, приговаривая себе под нос, что он ошибка природы. Он плакал в своей кровати долгое время, пока не заснул и в его сон снова пришла мама. Тогда он понял, что ангелы существуют и они оберегают маленьких детей.

Все эти моменты и попытки Гука поладить с отцом, заставили мальчика замкнуться в себе. Именно когда ребенок перестал задавать много вопросов и постоянно молчать, он стал устраивать своего отца. Тот даже пару раз похвалил его за умение держать язык за зубами. Он считал, что перевоспитал его, хотя на самом деле Гук просто осознал, что в этот доме ему не удастся получить любовь и заботу. Ему оставалось лишь смотреть, как Чон сидит на коленях отца, как его гладят по головке за то, что он просто не обмочил штаны во сне. Неужели это было и нужно отцу? Или он боялся конкуренции и сильного соперника? Ведь все красноречивые слова о наследии не были так прекрасны. Гук понимал, что достанется им это все только в том случае, если киллер в этот раз не промажет.

Охота, на которой Гук не смог убить безобидное животное, стала последней каплей, которая на всегда разделила их с отцом. Мальчик старался лишний раз даже не покидать свою комнату, чтобы снова не ощутить себя пустым местом в этом мире. Постоянно сидел за книгами и всерьез увлекся математикой. Его няня даже как-то принесла ему сборник задач для восьмого класса. А теперь представьте восьмилетнего ребенка, который освоил программу восьмого класса, сидя взаперти в четырех стенах.

Но однажды, снизу послышался женский голос. Он отличался от наглой манеры речи дам, пребывавших в их дом. Скорее от него веяло теплом, который тут же напомнил Гуку о его матери. Он сорвался со своей комнаты и быстро побежал вниз, готовясь крепко обнять свою мать и рассказать, как скучал по ней. Но остановился, увидев пожилую женщину лет так шестидесяти. Не смотря на свой возраст, она отличалась изысканным вкусом. Одета была во все черное, на голове повязал белый платок, а глаза скрывали черные солнцезащитные очки. Увидев мальчонку, она тут же сняла их и добродушно улыбнулась. И с этой улыбкой Гук получил такой заряд заботы, которую не чувствовал уже очень давно.

- Ты меня и не помнишь… - тихо обронила дама. – Я твоя бабушка.

- Бабушка?

- Ты был совсем малюткой, когда я была тут в последний раз. Иди, обними меня.

Женщина развела руки в стороны, и Гук тут же не раздумывая нырнул в ее объятия. В них оказалось так тепло и спокойно, что простоял он так, казалось, целую вечность.

- Отлепись от нее, паршивец, - голос отца за спиной заставил мальчика отпрыгнуть в сторону. – Пошли в мой кабинет.

- Разве так я тебя воспитала, чтобы ты так обращался со своим дитя?

- Мне некогда. Пойдем, обговорим и поедешь своей дорогой.

Женщина присела на одно колено рядом с мальчиком и тихо, практически шепотом, проговорила, - Хочешь пожить у меня?

Не веря своим ушам, Гук закивал, не в силах обронить и слова, от возникшего в горле кома.

- Прекрасно. Сейчас я подпишу пару бумаг с твоим отцом, а ты пока собирай вещи. – Женщина обернулась и прожгла взглядом своего сына. – Никто ведь не против?

- Да забирай. Он все-равно лишь мешается.

Прошло около двадцати минут, как она вышла из кабинета своего сына. Гук уже стоял на пороге с маленькой сумкой в руках. Он не стал набирать много, взял лишь пару футболок, шорты и зубную щетку.

- Это все твои вещи? – женский голос дрогнул. – Разве ты не хочешь взять с собой любимую игрушку?

- У меня нет игрушек, Мадам.

Женщина тяжело вздохнула и провела тыльной частью ладони по своим глазам, точно смахивая слезы.

- Зови меня бабушкой… Хорошо?

Мальчик лишь коротко кивнул. Она взяла его за руку и вывела. Вывела не просто из дома, а из прежней жизни. Гук впервые ощутил с ней заботу. Он играл целыми днями напролет, совершенно забросив учебу. Запоздалое детство привело его в восторг. Ему безумно нравилось строить города из песка, куда поселял пойманных муравьев. Нравилось пускать кораблики после дождей по бегущим ручейкам. Бабушка даже разрешила взять котенка, который стал его лучшим другом.

Время от времени, конечно, приходилось возвращаться в дом отца, но это точно был просто страшный сон, после которого снова начинался прекрасный день. Гука больше не заботило нравится он своим родным или нет, его вполне устраивала роль изгоя в семье.