Одноглазый Принц

Эймира почувствовала во рту привкус меди.

Оторвав сухой язык от неба, она осторожно пошевелила челюстью. Застонав, она попыталась приподняться на локте, и ее желудок скрутило, когда мир закружился. Ее голова словно раскалывалась, и прежде чем она смогла открыть глаза, чтобы увидеть, где находится, ее вырвало.

Желчь обожгла ее пустой желудок, и она сплюнула на пол, решив снова лечь, пока мир не перестанет вращаться. Прерывисто дыша, она несколько раз моргнула, чтобы прояснить зрение.

Свет был тусклым, но она могла разглядеть прочные прутья вокруг своей тюрьмы. Пол был влажным, и она могла слышать писк крыс совсем рядом. Это пахло... Что ж, запах не поддавался описанию.

Подземелья Королевской гавани. Фантастический.

Прежде чем она смогла сформировать какие-либо более связные мысли, из туннеля донеслись громкие голоса. Она с трудом повернула к ним голову.

— Почему она здесь, внизу?

— Король решил...

— Король?

Шаги приближались. Звук, отражающийся от каменных стен и вызывающий боль, звенящую в голове Эймиры.

— Открой эту дверь.

Это говорила женщина. Приказывала ли она охраннику открыть дверь в ее камеру?

Звяканье ключей на цепочке подтвердило это, и дверь распахнулась наружу. Мягкие руки сжали ее щеки, и она попыталась сморгнуть темноту, которая снова угрожала затуманить ее зрение.

— Ей нужен мейстер. Отведи ее наверх и пошли за Меллосом.

Эймира моргнула, когда мягкие руки покинули ее лицо.

— Мама?-Она захныкала.

Послышался резкий вдох, прежде чем шаги поспешно удалились от нее, и она почувствовала, как ее подхватили руки охранника. Прежде чем она снова впала в беспамятство, ее снова вырвало на себя.

*

В следующий раз, когда она проснулась, она была в пуховой перине, и золотой свет, льющийся через окно, сказал ей, что это закат.

Ее голове стало лучше, и вкус во рту изменился.

Кто-то искупал ее и снял с нее одежду, поскольку она лежала под простынями в одной белой сорочке.

Она села на кровати, зная, что находится в Королевской Гаване, но не совсем понимая почему. Она была уверена, что это было что-то важное.

Откинув покрывало, она прошлась по комнате, пол которой был нагрет дневной жарой, и встала перед открытым окном.

Лазурное небо простиралось над Черной водой до самого горизонта, и хотя Эймира вцепилась в оконное стекло, чтобы не упасть, она не чувствовала головокружения. Город раскинулся перед ней, и она смотрела, как глиняные крыши купаются в оранжевом сиянии заходящего солнца.

Затем она посмотрела направо и увидела громадное сооружение драконьей ямы.

Все нахлынуло обратно.

Сереброкрылый

Эймире казалось, что она не может дышать. Как долго она была без сознания? Куда делся Среброкрылый? Знали ли ее мать и отец, что она была захвачена зелеными?

Она отвернулась от окна, чтобы оглядеть комнату. Она была совершенно одна, и на ней не было цепей – хотя она смутно помнила, что была. Почему они до сих пор не убили ее? Неужели они ждали, чтобы превратить ее казнь в публичное зрелище? Она вздрогнула, когда поняла, что ее шея обнажена. Сапфировое ожерелье исчезло.

Она схватилась одной рукой за горло, предвкушая, что почувствует, когда меч рассечет плоть, отделяя ее голову от плеч. Разве не это приказал сделать ее отец с принцем Джейхейрисом? Конечно, Эйгон увидел бы в этом справедливость.

Она должна была сбежать до того, как это произошло.

В каждой комнате этого замка были потайные ходы, Мейгор позаботился об этом. Ей просто нужно было найти ту, которая вела из этой комнаты. Если бы она могла добраться до кухни, Марильда помогла бы ей, Эймира знала, что она поможет.

Эймира не успела пройти и нескольких футов, как двери в ее новую комнату открылись и в них вошла Алисента Хайтауэр.

Эймира застыла.

— Не волнуйся. Я одна. - позвала Алисента хриплым голосом, за ней вошла только одна служанка, которая поставила поднос на маленький столик. Эймира не узнала ее.

Алисента указала на еду.
— Ты должна восстановить свои силы, принцесса. Пожалуйста, ешь.

Эймира не пошевелилась.

— Это не отравлено.- Алисента вздохнула.

Эймира по-прежнему отказывалась двигаться.

Алисента села на один из стульев и потянула к себе виноградную лозу.

— Как долго я была без сознания? - спросила Эймира, ее голос был хриплым от недостатка использования.

— Почти три дня.-Прокомментировала Алисента. -Это была довольно неприятная рана на голове, которую мой сын нанес вам. В сочетании с вашей ночью, проведенной в камере, что ж... Я полагаю, мы все можем быть рады, что вы пережили это.

Эймира нахмурилась.
— С чего бы тебе радоваться, что я хоть что-то пережила?

Алисента посмотрела на нее своими тревожно большими глазами. Как лань. Только Эймира знала, что за ними скрывалось нечто гораздо более темное.

— Это мой отец отвел тебя в подземелья по приказу моего сына, а не мне. Это я проследил, чтобы вас поселили в комнатах, соответствующих вашему положению.

— Несколько недель назад ты даже не верила, что я дочь королевы Ранейры.

— Принцессы.- Твердо сказала Алисента со стальным блеском в глазах. -Дочь принцессы Рейниры.

Эймира посмотрела на нее сверху вниз. Ни один волосок не выбился из прически, воротник ее темно-зеленого платья поднят до шеи, а лицо отчужденное.

Вся внешность Алисенты так резко контрастировала с ее матерью в последнее время. Ее мать, которая потеряла своего отца, своего ребенка, своего сына, а теперь, вероятно, подозревала и свою дочь. Рейнира была сильнее Алисенты, в этом Эймира была уверена, но она также была намного добрее. Все, что Алисента делала, было для ее собственной выгоды или для того, чтобы внешне казаться доброй. Рейнире было наплевать, что думают другие, но ее намерения всегда были чисты.

Эймира отчаянно любила свою мать, но в тот момент она была рада, что она дочь своего отца. Если она надеялась выбраться из Королевской Гавани живой, ей пришлось бы победить Алисент в любой игре, в которую она играла. Но сначала ей нужно было знать, где находятся осколки.

— Как ты узнала, что мой сын летит на Железные острова? - спросила Алисента.

— Он ездит верхом на самом большом драконе в мире. Его было нетрудно заметить. - резко ответила Эймира.

Алисента подняла глаза от винограда, который она срывала, и остановилась на лице Эймиры, обдумывая это.

— Дракон Среброкрылый был замечен летящим на юг всего через несколько часов после того, как мой сын привез тебя в Королевскую гавань для исцеления.

Эймира потянулась к спинке стула напротив Алисенты, чтобы опереться на нее, когда новость о ее драконе достигла ее ушей. По крайней мере, она была жива.

— Почему я должна притворяться, что понимаю схемы миграции драконов?

Алисента положила одну виноградину в рот и откусила ее с громким хлопком.
— Сереброкрылого не видели в Вестеросе почти тридцать лет. Ходили слухи, что она гнездилась на Драконьем камне, острове, на котором вы, так уж случилось, остановились.

Эймира хранила молчание.

Алисента встала со своего стула.

— Она сообщила, что на ней было новое седло.

Эймира не знала, как ответить, не сыграв себе на руку, поэтому вместо этого промолчала.

Алисента быстро вытерла пальцы салфеткой.
— Дракон улетел в направлении Драконьего камня, где, по слухам нескольких рыбацких лодок, которые привозили импорт в этот город, Сиракс и Караксес поднялись в небо менее чем через час после прибытия Сереброкрылой. Как ты думаешь, почему это могло быть?

Сердце Эймиры непроизвольно подпрыгнуло при мысли о том, что ее мать и отец были так разгневаны тем, что дракон Эймиры вернулся без нее, что они немедленно поднялись в небо.

Как только эта фантазия пришла ей в голову, она отбросила ее. Если бы ее мать и отец действительно вместе сели на своих драконов, то это было бы сделано не для того, чтобы спасти ее, иначе Красная крепость уже сгорела бы дотла.

Пытаясь придать своему лицу нейтральную маску, Эймира стоически молчала.

— Некоторые говорят, что Караксес и Сиракс сражались в воздухе, другие, что Караксес сделал, чтобы помешать Сираксу покинуть остров. Большинство считает, что они просто совершали приятный совместный полет.

— Моя мать восстанавливалась после тяжелых родов, возможно, мой отец хотел сопровождать ее в ее первом полете.-Эймира осторожно ответила.

Алисента недоверчиво улыбнулась.

— Я действительно слышала об испытаниях, связанных с трудами Рейниры. Что младенец появился на свет с чешуйчатой кожей и хвостом.

Эймира вцепилась в спинку стула так, что дерево заскрипело. Алисента заметила.

— Я хочу закончить эту войну до того, как кто-нибудь потеряет еще детей.

Эймира встретилась с ней взглядом.

— Очень жаль, что ваши сыновья, похоже, думают иначе.- Эймира сплюнула, воспоминания о ее дуэли с Эймондом нахлынули на нее вместе с острой болью в груди, когда она поняла, что ей не удалось отомстить за Люцериса. Но Эймонд, без сомнения, был где-то в этом замке. У нее могут быть другие возможности.

Алисента резко встала со стула и разгладила платье.

— Хорошо. Эймира. Я предлагаю тебе поесть. Тебе понадобятся твои силы для того, что должно произойти.

— Почему? Чтобы ты могла откормить меня, как свинью на убой?

Алисента повернулась, держась одной рукой за дверную ручку.
— Не будет необходимости убивать тебя. Ты гораздо более цена для меня живой.