Часть 3: 15.Горизонт событий. глава 15
Еще на подходе к дому, Кхамер услышал надрывный плач Рэя. Порталы вынесли их в центре гостиной. Кхамер уложил Амина на диван и быстро осмотрел.
— Ты цел? Ничего не болит? — тревожно спросил он.
— Нет, пап, — тихо выдохнул мальчик. Он всё еще был бледен, часто дышал, но не пострадал.
Кхамер оглянулся на Донбласа, держащего Джул на руках.
— Сир, сюда, — кивнул он на диван, где сидел Амин. Сам же он, тем временем, перешел к люльке с отчаянно вопящим младенцем, которого безуспешно пытался успокоить робот-нянька. При приближении мастера, робот тут же выдал краткий отчет: Рэй накормлен, переодет, признаков болезни нет. Но с того момента, как Кхамер с Амином ушли из дома, ребёнок не переставал кричать.
— Давай, старик, успокаивайся! — мягко сказал Кхамер, гладя малыша по животу. — Перестань плакать!
Он взял Рэя на руки, укачивая.
— Я привел её, слышишь? Она дома. Все закончено. Вы оба в безопасности теперь!
Младенец всхлипнул, притих. То ли понял слова, то ли отозвался на знакомое прикосновение — но его плач перешел в прерывистое хныканье.
— Отнеси ребёнка наверх, укачай на сон! — скомандовал Кхамер няньке, укладывая Рэя в нагретую до температуры человеческого тела нишу в манипуляторах робота. Тот мигнул индикатором и бесшумно поскользил к лестнице, ведущей на второй этаж дома.
А Кхамер подошёл к дивану, на котором лежала Джул, в ногах у неё сидел Амин.
Донблас стоял в нескольких шагах у изголовья дивана. Кхамер опустился на пол, заботливо гладя её по щеке.
— Амин, ну-ка запусти медика! — попросил Кхамер сына. Мальчик послушно спрыгнул с дивана, побежал в конец коридора, где в дальней комнате на зарядке стоял медик. В комнату он вернулся уже в сопровождении робота.
— Снять основные показатели. Вывести из обморока! — распорядился Кхамер.
Медик выпустил манипуляторы, снимая основные показатели. Кхамер следил за данными на дисплее: все на нижней границе нормы. Истощение, шок, глубокий обморок — но угрозы жизни нет. По комнате поплыл резкий въедливый запах аммиака. Амин, цепляющийся за ноги отца, сморщил нос и несколько раз громко чихнул. Зато Джул резко дернулась, судорожно втянула носом воздух, с трудом, но открыла глаза.
Кхамер тут же отодвинул робота в сторону, опустился рядом с ней, сжав её руку.
— Эй... Девочка моя... Все хорошо... — тихо произнес он. — Ты в безопасности!
Она медленно перевела замутнённый взгляд на него, всхлипнула.
— Я схожу с ума, — едва слышно прошептала она. — Не понимаю, что вижу. Эти голоса в голове... Где я?!
Её глаза забегали в разные стороны, Кхамер, сжимающий её запястье, ощутил, как ускорился пульс.
— Успокойся! Здесь тебе ничего не грозит, — упрашивал он, гладя её по волосам. — Ты дома... Это наш дом, любимая.
— Почему... — она судорожно вздохнула, сбившись, потом продолжила. — Почему я вижу всё другим сейчас?! Даже тебя...
— Я из другого Мира. Ты знаешь меня больше десяти лет, — он изложил ей краткую версию их жизни. — Ты — моя жена! А Амин — наш сын. Больше года назад я потерял тебя. Ты...решилась на очень рискованное дело. И попала в беду, потеряла память. И я надеялся пробудить так твои воспоминания.
Она беззвучно плакала, слушая его.
— Почему я слышу голоса в голове?! И вижу что-то...чего нет?! Я сошла с ума?!
— Нет, девочка моя, нет! Это воспоминания, твои и... Того, кого ты пыталась спасти.
— Мамочка... — Амин не выдержал, влез между ними, гладя ручками её щеки. — Все хорошо!
— Я видела... Я держала на руках новорождённого... Ты мне его дал, — полными ужаса глазами она смотрела то на Кхамера, то на Амина.
— Да...когда он родился, я был с тобой. — рассказывал ей Кхамер, в надежде помочь её памяти. — Ты сказала тогда, что в юности хотела назвать сына...
— Амином, — закончила за него Юля и застонала, закрывая лицо руками. — Почему я ничего не помню?
— Не плачь, память восстановится постепенно. Ты теперь дома... — он склонился к ней, поцеловал в висок, приобнимая за плечи. А Амин, встревожено глядя на мать, гладил её по руке.
— У меня нет сил больше, — выдохнула она сквозь слезы.
— Поспи, — предложил Кхамер. — Ты проснешься, и мы поговорим. Я буду рядом.
Она просто кивнула, прикрыла глаза и мгновенно уснула.
Амин стащил со спинки дивана плед и стал укрывать её, отец помог ему расправить складки пледа. Глядя, как у мальчика самого сонно плывут от пережитого глазки, Кхамер поднял его на руки.
— Пойдем наверх, дружок. Тебе тоже бы поспать сейчас.
Амин не стал спорить, только обнял отца за шею, кладя голову ему на плечо.
— Сир, — обернулся Кхамер к Донбласу. — Я уложу его и приду. Останься! Надо поговорить...
— Я буду здесь, — кивнул Белый Лорд, до этого молча наблюдавший за ними.
Кхамер придерживая рукой засыпающего Амина направился в детскую. Мальчик крепко уснул ещё на руках отца и не проснулся, когда тот переодел его, уложил в кровать и накрыл легким одеялом. Стоя над кроваткой, Кхамер разгладил серебристые пряди на голове сына, вспоминая свечение, исходящее от него ранее.
«...Я знаю, кто я! И для чего рожден!... Они моей крови! Они живые! Отпусти!...» — пронеслось в его памяти.
— И это мой сын... — едва слышно прошептал Кхамер, поправив одеяло. Он ещё мгновение постоял у кровати, затем вышел, притворив дверь.
В спальне робот-нянька безуспешно пытался успокоить Рэя. Младенец хныкал, ворочался в кроватке, выплёвывал соску. Кхамер по одному тембру плача понял — ребёнок напуган.
— Ну что ты, всё изводишься? — мягко спросил он, беря Рэя на руки. — Чего боишься? Что с вами там произошло? Неужели твой отец-создатель жесток даже с тобой, Аэтрейон?
Младенец, услышав свое настоящее имя, или чувствуя тепло его рук, слыша успокаивающий голос, затих. Его темно-синие глазки, ещё мутные от слёз, устремились на Кхамера.
— Тут тебе тоже были не рады, да? И как тебе выжить? Вот и не находишь себе места от страха. Все будет хорошо, слышишь меня, мелкий негодник? — бормотал Кхамер, качая его на руках. — Она дома теперь. Вы в безопасности. Я смогу защитить...пока силы свои не вернёшь!
Монотонные покачивания и тёплые ладони сделали своё дело. Рэй перестал хныкать, начал чмокать губами в поисках соски. Кхамер уложил его обратно в кроватку, вложил пустышку и провёл рукой по животу, успокаивающими круговыми движениями. Малыш засыпал.
— Следи, чтобы уснул, — отдал Кхамер приказ роботу и направился вниз.
Убедившись, что Юля крепко спит, Кхамер осторожно отодвинул волосы с ее шеи — цепочка с кольцом была на месте.
После он подошел к бару, не глядя, достал два пузатых бокала и бутылку, которая попалась первой под руку. Повезло — это был коньяк. Один бокал он наполнил и выпил одним глотком. Алкоголь обжёг горло, но не дал ни вкуса, ни запаха. Затем налил напиток в оба бокала и вышел на террасу, где ждал Донблас. Один бокал Кхамер протянул Белому Лорду, потом упал в плетёное кресло у стены, вытянул ноги, делая глоток.
— На меня не действует алкоголь, — ровным голосом произнес Донблас, устраиваясь на диванчике напротив.
— Это традиция, сир. Традиции чтут независимо от того, действуют или нет. — Кхамер прикрыл веки, чувствуя, как жар от коньяка начинает разливаться по мышцам. Но расслабляться еще было рано. — Что ты помнишь о своем создателе? Что было... Там?
У Белого Лорда расширились глаза.
— Я не помню! Я осознал себя только в пределах этой реальности.
— А ваши создатели когда-либо с вами общались? В какой-то форме? Они вообще разумны?
— С чего эти расспросы? — озадаченно спросил Белый Лорд.
И пока Кхамер подробно описывал суверену события от встречи Амина и Джул до того, как Лорд вынес их из рушащегося Мира, лицо Донбласа все больше вытягивалось. К концу рассказа он, всегда собранный, невозмутимый, выглядел потерянным и обескураженным.
— Выпей, сир. Для этого оно и предназначено! Когда почва из-под ног уходит... — поддел его Кхамер, указав на бокал в его руке.
Донблас залпом опрокинул коньяк, поставил бокал на столик рядом с ним и уставился на него.
— Я не знаю, как это объяснить! Подобного не случалось ни разу за все время!
Кхамер криво усмехнулся.
— Что-то мне подсказывает, что в последние несколько лет происходит слишком много такого, чего ни разу не случалось!
— Ты прав! — Белый Лорд подался вперед. — Надо восстанавливать их память, друг мой! Надо понять, что с ними случилось за пределом!
— Кого их? Страйф — младенец! До того, как он заговорит, еще примерно год. А до того, как разумно заговорит — еще парочку!
— Я о ней! Надо, чтобы она увидела Аэтрейона! И чем скорее, тем лучше!
— Знаю, — неохотно признал Кхамер, — но пусть хотя бы час еще поспит. Она обессилена. Да и я не представляю, чем это может еще обернуться.
Они долго еще сидели на террасе и обсуждали произошедшее. Солнце стало клониться к закату и Кхамер прошел в дом, хотел сделать кофе. Подошёл к дивану, где лежала Юля, проверить как она. И хотя он двигался практически бесшумно, при его приближении, она открыла глаза. Поначалу взгляд был еще сонно затуманен. Кхамер опустился рядом, ласково гладя по волосам.
— Где я? — испуганно спросила она.
— Ты в безопасности.
Она приподнялась на локте, огляделась взглядом, полным страха.
— Не узнаю ничего! — воскликнула она слезами в голосе. — Я не помню!
— Ничего страшного, память восстановится, — монотонно повторял Кхамер. — Меня же ты помнишь?
Она нервно усмехнулась.
— Ощущение, что я свихнулась. Помню какие-то обрывки, там ты... Но как это было на самом деле я не понимаю!
Она со стоном уронила голову на подушку, сжимаясь в комок и закрыв лицо. Кхамер взял её руки в свои, целуя ладони.
— Джул... Не бойся! Мы это решим.
Она посмотрела на него, а потом дотронулась до кольца на его пальце.
— Ты сказал, мы женаты... Значит, оно все же обручальное... Ты обманул меня? — спросила она с вымученной улыбкой.
— Не так уж и обманул. Ты же спрашивала о другой женщине... А её и не было! — отшутился Кхамер.
Он протянул руку к её шее и достал из под рубашки цепочку с кольцом на ней.
— Оно твое. Я хранил его, пока тебя не было.
Юля положила кольцо на раскрытую ладонь и внимательно осмотрела.
— Ух ты! Оно красивое!
— Ты любила эти камни, сколько я тебя знаю, — Кхамер сжал её ладонь. — Любимая, то, где ты была, та Земля... Она ненастоящая. Твой родной Мир здесь. И сейчас по местному исчислению две тысячи двадцать седьмой год. Ты скрывалась в Мире, который создала сама и ушла в то время, когда мы не были еще знакомы.
Ее глаза расширились, она хватала ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.
— То, что ты говоришь — невозможно!
— Возможно. И ты часть этого.
— Почему... Но как?! — она зажмурилась, цепляясь за рукава его туники. Кхамер взял её лицо в ладони.
— Тихо... дыши. Паника тебе не нужна. Скоро все встанет на свои места. Мы полагаем, что ключ к твоей памяти...
— Мы? — перебила она.
— Здравствуй! — раздался голос Донбласа.
Она вздрогнула, резко села, развернувшись к Белому Лорду.
— Ты не помнишь меня? — мягко спросил он.
— Простите...нет.
— Полагаю, им пора встретиться! — Донблас взглянул на Кхамера. Тот сжал губы, несколько раз кивнул.
— Хорошо. Я принесу его, — он встал, но Юля схватила за его руку.
— Что происходит?
— Не волнуйся, девочка моя. Всё в порядке! — Кхамер поцеловал её ладонь и быстро ушел наверх.
Воцарилось неловкое молчание. Юля украдкой разглядывала незнакомца: высокий, стройный, в светло-сером одеянии, ослепительно-белый длинный плащ. Короткие каштановые волосы, правильные черты лица. И глаза цвета расплавленного серебра. Глаза, в которых не было зрачков. Юля дернулась, но не от его невозможного вида, а от возникшей перед глазами картинки: она сидела в глубоком кресле с высокой спинкой, перед ней на столе была игровая доска с фигурами, похожими на странных существ. А напротив сидел именно вот этот господин.
— Я играла с вами в настольную игру.. Вроде шахматы, но фигуры другие. Такое было? — спросила она, отводя глаза.
— Да. Я учил тебя игре в тару́. Мы часто с тобой разговаривали в последнее время.
— О чём?
— Правильнее сказать, о ком. О том, кто дорог нам обоим!
Прежде, чем Юля успела сказать еще что-то, со второго этажа дома спустился Кхамер. И она с удивлением увидела, что он на руках несет... Младенца!
— Ты же говорил об Амине только! — растерянно спросила она. Двое детей?! Она и одного с трудом может вспомнить...
— Он не наш ребёнок, — скривился в язвительной улыбке Кхамер, подойдя ближе. — Но он наша головная боль.
— Ты узнаешь его? — произнёс Донблас. — Это Аэтрейон!
Имя странно резануло слух. В нем было что-то... знакомое.
— Кажется, я где-то слышала, но... Кто он?
— А если так... — Кхамер склонился, поднося младенца ближе. — Джул, ты знала его как Страйфа... Это имя ты помнишь?
Она замерла.
— Мне кажется... Я слышала во сне... — она протянула руку, младенец, открыв глазки, обхватил её палец крошечными пальчиками.
«...Лучше уйду я, чем ты...» — прозвучал в сознании тихий, печальный голос. Пропали звуки, пропали запахи, пропало всё. Остались только воспоминания, закружившиеся вокруг...
Мир растворился, уступив место густому молочному туману. В центре — две фигуры: Юля и Страйф, стоящие спиной друг к другу. Их глаза были закрыты, руки сцеплены. Кхамер слышал обрывки голосов, видел мелькающие образы — всё словно в замедленной съёмке, сквозь толщу воды.
«— Можешь называть меня Страйф.
— Как странно... я придумала это имя, когда была совсем юной!
— Ты его не придумала. Ты так пыталась меня позвать..»
Страйф надрезает ладонь, затем её — и сжимает их вместе.
...Страйф и Юля в бальных нарядах застыли посреди парадной залы на приеме у Трианнэ. И даже сейчас Кхамер восхищенно отметил, как красивы они оба были в тот вечер...
...Столп света и облако тьмы переплелись, мерцая...
«...— С кем мне говорить, когда тебя не станет?
— Говори с ней...»
...Юля в замешательстве разглядывает пульсирующие нити, связывающие её ладонь с рукой Страйфа, и резко разрывает их клинком Кхамера...
«...— Я всего лишь человек... Тогда для чего мне это?»
...Страйф и Юля сидели рядом, он кончиками пальцев гладил её по щеке...
«...— Эта любовь станет тебе броней и защитой...»
«...— никого не жалко, никого. Ни тебя, ни меня, ни его...»
...Страйф осторожно прикоснулся к Юлиному животу...
«...Должно было быть гораздо проще. Но изменилось. Моя кровь изменила тебя, а твоя — меня...»
...Страйф и Донблас сидели друг напротив друга за настольной игрой...
«... — Я готов Мироздание своими руками в крови утопить, чтобы снять эти «браслеты», но...
— Но ты не готов пожертвовать одной конкретной человеческой жизнью, так?
— Я не хочу, Дон... Я не могу дать ей умереть!
— Тогда это сделаю я.
— Но я тебе не позволю.
— Что ж... Ты проиграл...»
«...— Лучше уйду я, чем ты...»
Опустилась непроницаемая тьма.
Кхамер увидел мерцающий огонёк — не свечу, а пламя, пляшущее между ладонями Джул. Её тело прорезали вспышки серебристых рун, кровь из разреза на ладони не капала вниз, а тянулась к огню чёрными нитями. Пламя темнело, клубилось, сгущалось в знакомые очертания — и вот перед ней уже стоял Страйф, его черты проступали из дыма, как проявляется изображение на старой фотографии:
— Я пришла за тобой, — её тихий голос вибрировал в пространстве. Губы не шевелились, слова возникали прямо в сознании.
— Напрасно, — его голос глухой, лишенный всех красок. — Мое место здесь.
— Нет, — она рванулась вперёд, но невидимая сила удерживала её на месте. — Ты должен вернуться.
— Меня там не ждут, — в его глазах мелькнуло то, что оставалось болью даже здесь, за гранью реальности. — Я предал вас...
— Не важно! — от неё волнами расходились серебристые вспышки. — Я простила...
— Даже если так... — его образ задрожал и стал расплываться. — Отсюда нет выхода...
— Есть! — она напрягла все силы, протягивая руку в пустоту. Мышцы будто окаменели. — Ты сам учил меня возвращаться. Он вытащит нас обоих.
— Твой якорь... — его голос рассыпался эхом, удаляясь. — Тебя — да. Меня — нет. Это его право.
— Не говори так! — её голос разрезал тьму, окружающую их. — Никогда! Он не бросит нас. Разве ты забыл?! Пойдем со мной!
Приближался низкий, вибрирующий гул. Страйф обернулся и вскочил на ноги. За его спиной двигалась огромная сплошная волна масляно-густой, темной жижи. По её поверхности искрились молнии.
— Уходи немедленно! — Страйф повернулся к ней. Его взгляд остекленел, будто ничего не видел, а подбородок едва заметно подрагивал.
— Нет! Я без тебя не уйду! — она потянулась, чтобы схватить его за руку, но он отшатнулся.
— Нет, не прикасайся ко мне! — затем бросил быстрый взгляд на надвигающийся вал. — Я не смогу задержать его надолго, уходи!
Тьма сгущалась за спиной Страйфа, принимая очертания гигантской пасти. Оттуда потянулись щупальца, тянущиеся к плечам Страйфа. Он запрокинул голову, посмотрел куда-то вверх, улыбнулся...
— Он тебя ждёт... Твое место среди живых. Возвращайся, забудь все, что я принес в твою жизнь. Просто живи!
— Нет, пожалуйста! — она рванулась к нему. — Ты должен пойти со мной!
— Мне нет там места! Я не знаю, что значит жить. Убирайся же ты отсюда! — гортанно зарычал Страйф.
Чернота почти настигла их. Он повернулся, резко толкнул и Юлю с силой потащило прочь от него и от надвигающейся тёмной волны. Страйф вскинул руки, жижа брызнула в стороны, образовав островок пустоты вокруг него.
— Забудь и живи! — крикнул он ей.
Юля с ужасом смотрела, как щупальца, будто живые, уже тянулись за ней, но Страйф отсекал их. И они нацелились на новую жертву. Сначала они стекали с него, не могли зацепиться. Но вскоре уже обвивали его ноги и ползли выше.
— Прошу тебя! — закричала она, изо всех сил сопротивляясь силе, уносившей её. — Пойдем со мной! Страйф!
Он обернулся, на лице тень от раздирающих сомнений.
Она же из последних сил рвалась вперед, раскрывая крылья, практически выламывая из суставов, тянулась к нему. Спину прожигало каленым железом, с таким усилием её тащило назад, а она старалась хотя бы удержаться на одном месте.
Мгла сомкнулась в ногах Страйфа, поглотив всю нижнюю часть тела.
— Вспомни! Ты сам говорил: в тебе есть человечность, и это я! Моя кровь! — кричала она, срывая голос до хрипа и протягивая ему руку. — Ты сможешь жить по-человечески! Я научу... Мы тебя научим! Ну пожалуйста! Страйф! Умоляю, не отказывайся от меня снова!
Его лицо исказилось от боли и отчаяния. Он сжал виски руками, сдавленно закричал — нечеловеческий вопль, словно разрывали саму его суть. И тогда — резко, с усилием — он выгнулся невозможной дугой и рванулся к ней. Поверхность масляной жижи вспучилась молниями и ощетинилась.
— Не отдам! — проскрежетал чей-то хриплый голос. — Моё!
Тьма стала тягучей, как нефть. Из неё вытянулись руки — слишком длинные пальцы, слишком острые ногти. Они хватали Страйфа, и там, где касались, оставались обугленные следы. Но он упрямо тянулся. Юле было все сложнее сопротивляться утаскивающей прочь силе. Она уже не чувствовала ничего, кроме горящих огнем от натуги мышц. Но осталось немного! Она отчаянно била своими отказывающимися слушаться крыльями, до судорог вытягивая руку. Совсем чуть-чуть, уже почти! Она закричала от усилий, выгибая спину и вытягивая руку еще вперёд. Мгла вспенилась, охватывая Страйфа со всех сторон. Юля увидела его искаженное страданием лицо, полные ужаса глаза и протянутую руку. В последний миг, прежде чем мрак поглотил его, кончики их пальцев соприкоснулись...
— Не отдам!
Все затихло.
...Кхамер, оглушенный увиденным, не мог пошевелиться. А перед ними, сидя на диване, прижимая к себе младенца, плакала Юля. И когда она подняла голову, он с облегчением наблюдал за тем, как над переносицей проступают восемь стрел, заключенных в тонкий круг. Печать старшего Лорда Хаоса.
Она живая, настоящая...вернулась!
Кхамер ничего не говорил. Он просто схватил её в объятия, прижал так сильно, что она вскрикнула и тут же рассмеялась сквозь слёзы. В её глазах колышущимися спиралями разливалась тьма. В глубине зрачков сверкнули молнии.
— Я здесь, родной... Это я!
Он так крепко прижимал её, что возмущенно заорал Рэй, сдавленный со всех сторон.
— Ты вернулась! Девочка моя... — бессвязно шептал Кхамер, осыпая её лицо поцелуями. —Ты здесь!
— Никуда больше не денусь! Всё хорошо! — она прижалась к его плечу.
— А я тебя больше никуда и не отпущу! Никуда! — он прижимал её к себе, не решаясь поверить в то, что она рядом. В горле встал ком, а глаза застилала предательская пелена. Он зажмурился, резко проведя рукавов по лицу. Не позволял себе эту слабость с того момента, как она рассыпалась пеплом в его руках. Но сейчас сдержаться не мог.
— Я так тебя люблю, дорогой мой! — она тянулась поцеловать его, но недовольно вопил младенец, где-то позади деликатно покашливал Донблас. На плач младенца среагировал робот-нянька, гудящий в стороне. Юля рассмеялась — резко, почти истерично, но тут же прикусила губу. Глубоко вздохнула —запах кофе, хвои и морской воды, что доносил бриз, всё такое знакомое. — В нашем доме опять дурдом и суета! Филиал психушки — и это моё! Настоящее!
Кхамер усмехнулся, ласково целуя её в лоб. Так долго он втайне мечтал избавиться от Печати, а теперь жадно ловил каждый её жест, каждую интонацию голоса — такие знакомые, привычные, необходимые ему как воздух!
А Юля чуть отстранилась, аккуратно уложив младенца на колени, придерживала головку и гладила его по щеке.
— Дай хоть посмотрю на тебя, сволочь ты черноглазая! Кто бы мог подумать, что ты таким крохой обратишься?! Как же ты умудрился, а? Или это Ровена постаралась, подарочек через меня передала? А глазки-то синие! Вполне себе человеческие... — ворковала она, изучая личико малыша. Тот, слушая её голос, восторженно гулил и улыбался.
— Как давно он здесь? — спросила она Кхамера.
— Пару месяцев. Его Донблас принёс сюда. И оставил, особо не спрашивая согласия! — недовольно буркнул он. Хотя его недовольство было напускным.
— Ну еще бы... И правильно сделал, из него та еще нянька! Прости, милорд! — с улыбкой покосилась она на Белого Лорда.
— Почему ты восстановилась, а он нет? — в голосе Донбласа проскользнуло разочарование.
— Не знаю, — пожала плечами Юля, играя с малышом и хватая его за ручки. Тот пытался засмеяться в ответ, но пока получалось нечто, похожее на кудахтанье. — А, может быть, ему самому это нужно?
— Ты же обещала научить его жить. Вот он и учится, с самого начала, — Кхамер вспомнил их разговор из её видения.
Но Юля наморщила лоб и с непониманием посмотрела на него.
— Что, прости?
Пришла очередь Кхамера озадачиться.
— Джул... До того, как ты вернула память, было видение. — заметив непонимание в её глазах, он продолжил. — Он не хотел возвращаться, велел тебе забыть и жить дальше. Сказал, что ему нет места в мире живых. А ты пообещала научить его жить по-человечески. Ты не помнишь?
Она лишь покачала головой в ответ.
— Теперь я понимаю, почему ты лишилась памяти, а он стал младенцем. Вы исполнили волю друг друга! — задумчиво произнес Дон.
— Джул, а ты вообще помнишь, что было за пределом? — спросил Кхамер.
Она только вздохнула, сжимая ладошки ребёнка.
— Я помню, как уходила. А потом... Было темно... И уже Земля, когда мы встретились с тобой, — она встревоженно посмотрела на него. — Больше ничего не помню...
— Ладно, с этим мы уж точно разберемся потом, — заявил Кхамер. - Вы оба здесь, остальное — мелочи, решим!
— Но Аэтрейон... — разочарованно начал Донблас, но замолчал.
Юля встала, отдав Кхамеру сердито кряхтящего младенца.
— Ах ты, неблагодарный! Когда болел - так с рук у меня не слезал! А тут всё, нашел себе любимицу? — забормотал он, отвлекая Рэя от капризов.
Подойдя к Донбласу, Юля обняла его, не замечая его удивления и отстраненности.
— Сир... Он здесь. И он вернется. Дети растут быстро, а чужие — так тем более! Оглянуться не успеешь — он станет взрослым. Его память вернется. Мы найдем способ. На самый крайний случай — у меня есть резервная копия! — Юля ободряюще улыбнулась ему.
Белый Лорд не знал, как это выразить, но ждал возвращения друга. Никто из них, всемогущих, так и не научился ладить с чувствами, что неизбежны в живом Мироздании.
— Ты его не потерял! — тихо добавила она, так, чтобы слышал только Дон. Тот кивнул благодарно в ответ.
— Я оставлю вас, — уже восстановив самообладание, спокойно произнес он.
— Приходи! Посмотришь, как он будет расти и меняться... Это будет любопытно! — Юля перехватила его, когда он открывал себе портал. Белый Лорд кивнул, уголки его губ еле заметно дрогнули, и он исчез в клубах серого тумана.
Юля выдохнула, и вздрогнула, будто её осенило.
— Ты сказал, двадцать седьмой год?! Сколько меня не было?!
— Почти полтора года, Джул, — ответил Кхамер, как ни в чем не бывало. Как будто каждый день этого периода не был для него беспросветной, нескончаемой пыткой...
— А где Амин?! Он, должно быть, так вырос! — воскликнула она, заламывая руки.
— Спит у себя. Стой! Иди сюда! — окликнул он Юлю прежде, чем она убежала на второй этаж. Нетерпеливо поглядывая на лестницу, она все-таки подошла. Кхамер же передал малыша няньке, что вызывало у ребёнка еще большее возмущение. Но оставалось важное дело, которое нужно было закончить.
Когда Юля селя рядом, Кхамер убрал ее волосы и расстегнул цепочку на шее. Как только тонкая нить соскользнула с кожи и легла в ладонь, с едва слышным перезвоном она рассыпалась и исчезла, оставив только кольцо. Сотканная из нити Ариадны цепочка отработала свою роль, вернула их друг другу.
Кхамер взял кольцо и поднес его ближе к ней. Юля заулыбалась.
— Я уж было подумала, что ты воспользуешься ситуацией и останешься свободным! — пошутила она.
— Нет, — просто ответил Кхамер, сжимая её руку. — Не снимай его больше.
— Не буду, — замотала она головой, наблюдая, как он надел ей колечко уже второй раз. Потом сжала его руки, поцеловала ладонь и прижала к своей щеке.
— Историю про пропавшего напарника придумывал на ходу? — внезапно вспомнила она.
— Что? А...да! — усмехнулся Кхамер.- Мне даже в голову не пришло его снять. И то, что ты так быстро среагируешь, не подумал...
— Приятно...что не снимал. — Юля с нежностью прижалась лбом к его лбу. —Люблю тебя, родной. Очень! Хочу обнять... но сначала дай взглянуть на Амина?
— Конечно, иди... Он так тебя ждал! — Кхамер вдохнул так глубоко, что закружилась голова, — будто до этого его лёгкие были зажаты в тесную броню. Он провёл ладонью по груди, привычно пытаясь нащупать кольцо на цепочке, но его не было. Только странная лёгкость, будто с плеч свалилась тяжесть. И при этом — опустошение — такое, что даже подъем на второй этаж казался невозможным.
Джул вихрем унеслась наверх к сыну, а он откинулся на спинку дивана и не мог заставить себя пошевелиться.
— Отнеси ребёнка наверх, — дал он команду няньке. Робот послушно пискнул и покатил наверх.
Множество вечеров подряд Кхамер заходил в спальню и замирал, видя пустую постель. Он ложился, не зная, вернётся ли жена и будет ли она снова рядом. А сегодня он наконец-то сможет обнять её и заснуть, ни о чем не думая!
...Любовью чужой горят города
Извилистый путь затянулся петлёй
Когда все дороги ведут в никуда
Настала пора возвращаться домой
(с)
конец третьей части