Пролог
Наруто уверенно улыбнулся, лёгкий румянец появился на его лице. Парень знал, что в него всегда верили два человека — его родители. Пожалуй, Узумаки мог быть даже благодарен всем обстоятельствам, что позволили ему встретить отца и мать. Это самые лучшие воспоминания в его голове и эмоции.
Блондин поправил свой протектор. Коноха — его дом, ради него Наруто был готов идти до самого конца, не зря ведь его мечта стать самым крутым Хокаге в истории этого мира! Столько событий, столько эмоций и многого другого… сколько же всего произошло. Узумаки мог бы вечно рассказывать обо всём этом и уже даже мог представить себя в старческом возрасте, как он будет говорить своим внукам о своих подвигах.
Где-то глубоко внутри парня ворчал старый лис по имени Курама. К удивлению Наруто, они довольно быстро смогли найти общий язык. Отчего-то биджу изменился. Его взгляд при виде Наруто становился горьким и нежным в одно и тоже время. Будто что-то случилось с ним. Это, конечно, очень сильно поразило Наруто, ведь Девятихвостый сам пошёл с ним на контакт, хотя, забавы ради, всё же потягался силой во время битвы на острове.
Курама знал всё. Абсолютно всё, что должно было случиться в ближайшее время. Эта чёртова петля будто стала проклятием. Что-то заставляло проживать этот ужасный момент раз за разом, снова и снова… И наконец Лис придумал кое-что. Он избежит повторения этой истории вновь — сделает всё, что возможно в его случае.
Биджу мог бы попробовать рассказать Наруто обо всём, он пытался, правда. Однако, петля начиналась снова, будто ничего и не происходило, а его джинчурики погибал с ещё более жуткой болью. Курама соврал бы, что ничего не чувствовал к Узумаки, нет… К собственному поражению, но признание этого паренька стало для Лиса действительно важным событием, Наруто воспринимал биджу как личностей и действительно хотел дружить с ними! Курама убеждался в этом каждый раз, когда приходил «заключительный» момент — смерть Наруто.
Узумаки Наруто не так давно начал страдать от боли в сердце. Он никому об этом не рассказывал, да и внимания особого не придавал, ведь никогда ничем не болел, что тут говорить о чём-то серьёзном. Помимо острой боли в груди, у него также сбивалось дыхание, Узумаки каждый раз говорил: «Словно последний раз дышу, тебайо!» — эта фраза пугала Кураму всегда. Также зрение становилось хуже, темнело перед глазами и несколько терялась ориентация в пространстве, что могло привести к падению.
Наруто вдруг тяжело вздохнул, явно пытаясь отчего-то отвлечься.
Его не покидала мысль, что всё шло как-то слишком гладко. Ещё больше напрягала ситуация в мире, Наруто понимал, что должен как можно скорее достичь конечной точки войны, где должна произойти последняя битва с Мадарой. Узумаки на самом деле боялся, однако, не собирался сдаваться. Он похоронил страх глубоко в сердце, чтобы справиться с этим испытанием и стать действительно крутейшим Хокаге.
Между делом, Узумаки чувствовал, что опасность скрывалась не в войне, а в чём-то другом. Его голова была забита странными мыслями, к которым даже он сам не привык. Нет, Наруто дураком не был, напротив, у него было достаточно способностей, чтобы вести войну. Что-то не давало покоя. Позитивный настрой и оптимизм не давали парню сломаться из-за всего, что было в его жизни. Наверное, именно потому Наруто ценил своё прошлое и настроился лишь на то, чтобы поскорее создать что-то хорошее во всём этом, например, победу.
***
Четвёртая Мировая война Шиноби — это достаточно неприятное и жуткое событие, конечно, ведь любая война является печальным и воистину ужасным моментом. Четвёртая Мировая война Шиноби могла поразить своей неожиданностью, ведь не каждый по-настоящему гениальный стратег мог бы сказать, что ситуация с Акацуки ведёт к войне. Многие предполагали нечто масштабное, ведь захват биджу был достаточно невероятный и удивительный план, о котором они знали. Однако, никто не думал, что всё будет настолько плохо.
В истории мира впервые появится такое невероятное событие, как объединение всех крупных Кукурезато. Они не воевали друг против друга, а создали альянс, ради одной цели — победить их общего врага, чтобы спасти мир. Именно спасти, тут никак иначе нельзя сказать. Такое сложно было бы представить представителям прошлого, как, например, клану Узумаки, что всегда был достаточно сильным, чтобы не нуждаться в таком. Однако, даже этот клан знал ужас войны. Этот ужас был как за пределами клана, так и внутри него, когда семьи пытались занять пост выше, чем положено — захватить власть.
Тёмные тучи плыли по небу, уже, кажется, была ночь. Никто не имел представления о времени, казалось, что эта битва с богиней длилась вечность. Время будто бы застыло на месте, ожидая чего-то. Шиноби стояли в напряжении, это было видно по их позам. Лица людей были полны неверия и, появившейся позже осознания происходящего, радости. Эта богиня, с которой шла битва, внушала боязнь и трепет одним своим появлением в их мире, уничтожая каждого давлением своей чакры.
Битва с Кагуей подошла к концу. Её запечатали. Это стало столь радостной и действительно впечатляющей победой, что вызывало лишь счастье внутри тех, кто смог запечатать врага — команда номер семь. Они стояли рядом с друг другом, их взгляды были полны уверенности и облегчения. Они были счастливы, что спасли мир вместе.
Наруто тяжело дышал. Ему всё ещё с трудом верилось, что всё наконец-то закончилось. Перед глазами начинало всё плыть, да и как-то слабость, будто накопилась за эту битву, начала показываться сейчас. Узумаки впервые чувствовал нечто столь… похожее на ужасающее спокойствие. Да, именно это чувство вдруг охватило его. Где-то глубоко внутри отчего-то кричал на него Курама, но Наруто не мог сосредоточиться на словах своего друга. Его сердце начало вдруг болеть. Дыхание сбилось и казалось, что вот-вот Узумаки потеряет равновесие и упадёт, но никто не видел этого.
— Вы смогли, — в голосе Мудреца Шести Путей прозвучала гордость и радость, а также какая-то горечь.
Минато, как отец, мог действительно поделиться своим счастьем, ведь столько гордости и радости переполняло его в эту секунду, что он готов был расплакаться. Между делом Четвёртый Хокаге задумался о своей жене, представляя её счастливой. Она бы уже давно плакала и обнимала их сына. Намикадзе действительно сожалел, что не мог показать всё это Кушине. Она была бы также горда за Наруто.
Однако, помимо гордости, Минато вдруг заметил какое-то странное поведение сына — были необычные движения, которые больше напоминали механические, наполненные болью. Как опытный шиноби, Четвёртый знал, что это не просто движение. Брови Минато сошлись к переносице, он хотел уже было подойти к Наруто, как увидел, что тот что-то начал говорить:
— Да, даттебайо! — крикнул Узумаки, поднимая кулак и чувствуя острую боль в груди. Его взгляд был полон боли и даже пустоты. Он кричал это из-за стресса и ради того, чтобы попытаться прийти в чувства.
Саске хмуро посмотрел на своего друга. Его мысли крутились вокруг того, что он желал сделать. Было глупо говорить, что Учиха действительно хотел стать Хокаге, нет, просто желал сделать что-то для своего брата. Как же было одиноко и горько при мысли, что Итачи пережил столько всего самостоятельно и всё это ради него. Саске сжал руки в кулаки, сдерживая слёзы.
Неожиданно. Наруто наклонился в бок, а потом падая прямо перед своим другом на землю. Глаза Саске распахнулись, неверие появилось внутри него. Он догадывался, что произошло. У него ведь были не простые глаза — он видел больше других. Учиха сглотнул, смотря на тело друга, которое содрогалось.
Все замерли. Улыбки радости от победы померкли. Самый главный герой этого шоу заставил всех испытать напряжение. Кто-то, кто обладал достаточными способностями, мог уже сказать, что происходило прямо сейчас. Хината упала на колени, её глаза распахнулись в ужасе. Горячие слёзы, которые, казалось бы, она уже все выплакала, вновь потекли из лавандовых глаз. Немой крик девушки заставил напрячься её друзей и соклановцев — из Наруто быстро вытекала жизнь. Это было заметно по потоку его чакры.
Наруто, что несколько мгновений назад стоял и улыбался, крича что-то, вдруг упал на землю. Это действительно пугало, учитывая сколько смертей уже успели застать люди. Всё это происходило довольно быстро, чтобы успеть среагировать как-либо. Все тяжело верили в то, что Узумаки Наруто мог погибнуть вот так вот. Скорее их мысли сходились к тому, что он устал, однако… пугающие мысли в любом случае приходили в их головы. А единственным, кто знал обо всём — Хогоромо.
— Наруто! — Сакура наконец отошла от своего собственного шока, так как тоже не ожидала, что их вечно активный друг мог вот так упасть. Она перевернула тело Наруто на спину и прислушалась к сердцу.
Зелёные глаза распахнулись, губы задрожали. Сакура наклонилась к губам Наруто, проводя дыхание рот в рот, пытаясь помочь другу. Она также пыталась провести непрямой массаж сердца, однако… Девушка осознавала, что ничего не действует. Ситуация вновь повторилась. Харуно не знала, что ей делать. Сердце Узумаки Наруто не билось, а тело как-то заметно показывало признаки смерти… оно слишком быстро стало холодным… Словно Наруто так и не вернулся к жизни тогда…
Все с замиранием сердца следили за действиями Сакуры. Минато переместился к сыну, сразу приготовившись что-либо делать или помогать. Однако, он следил за реакцией девушки, которая пыталась вернуть к жизни Наруто. Эта девочка показывала всем своим видом, что всё было очень плохо. Лицо Сакуры побледнело, глаза всё также с неверием смотрели на Узумаки, а сама она пыталась что-то сделать, не сдаваясь, пока наконец… Руки Харуно задрожали, а из глаз полились слёзы — сознание кричало о том, что не могло произойти такого. Просто было невозможно, но…
— М-мёртв… — тихо, сдерживая всхлипы, прошептала девушка, сильно прикусывая губу и опуская голову вниз. Её руки были на груди парня, она сжала куртку друга.
Ему нельзя уже было помочь. Возникало ощущение, будто Наруто уже был мёртв. Как так вышло, что он мог стоять на ногах? Как же вышло так, что Наруто по неизвестной причине погиб? Как он мог говорить? Смеяться? Множество вопросов, которые не имели ответа и так не найдут, заполняли головы каждого. Сакура, как и все, не верила в происходящее. Будучи медиком, Харуно понимала, что такое просто невозможно, но случилось таки.
Что важно, как отметили некоторые, Девятихвостый демон-лис так и не появился. После смерти джинчурики он должен был освободиться, однако, даже чакра биджу пропала. Что-то здесь явно было не так.
Радостные вопли и смех прекратились, сменившись на печаль и слёзы, ведь почти все шиноби смогли проникнуться к их герою в полной мере. Наруто стал для всех примером и тем, кто мотивировал идти дальше. Он стал их солнцем. Да и сам факт того, что тот, кто спас их мир, отправился в иной мир — это уже стало горестным осознанием.
Мир Саске, казалось, пробил дно. Сломался вновь. Его взгляд не двигался, остановившись на лице Наруто. Как же заболело в груди, когда он увидел, что тело его друга падает безжизненно на землю. Как в эту секунду плохо стало Учиха, когда он увидел улыбку на мёртвом лице. Это всё слишком напоминало об Итачи, а также вновь стало моментом, когда Саске осознал собственную ошибку. Он хотел сразиться с Наруто? Смешно… ведь на самом деле он не этого хотел…
Учиха наконец отвёл взгляд, опуская голову, прикрывая свои глаза. Парень прикусил губы до крови и понимая, что потерял что-то очень ценное — он потерял дорогого ему человека.
***
Наруто не сразу понял, что произошло. Он открыл глаза уже в своём подсознании после того, как произнёс те слова, последние похоже. Узумаки ничего не чувствовал — полная пустота охватила его, а сознание начало скоротечно меняться. Его лицо было полно непонимания и вопроса, однако, та боль, которая резко наполнила его тело, словно электрическим глухим ударом. Он вспомнил эту боль и поморщился, касаясь груди. Это было очень больно. Однако, почему-то Наруто не обратил внимания на это.
Сейчас, пытаясь разобрать произошедшее, Наруто вспомнил, что боль в груди возникала периодически во время сражения с Кагуей. Перерывы между этими периодами становились всё меньше и меньше, на что Узумаки опять-таки не собирался обращать внимания, сосредоточившись на Кагуе. Он предпочёл игнорировать нечто подобное.
Наруто осознал, что недооценивал всё это слишком сильно.
— Ты-ы идиот, Нару-у-то! — со злостью и горечью крикнул Девятихвостый, ударяя своей огромной лапой по воде и вызывая волны. Он наконец смог это сказать ему. Наконец он увидел его после этого момента. Лис понимал, что сейчас важный момент, когда он может разорвать эту чёртову петлю, в которой застрял.
— Знаю, Курама, — со слабой улыбкой и спокойствием ответил ему Наруто, до него наконец дошло, что произошло. Он не был глупцом.
Кураме было тяжело смотреть на всё это, он ведь столько раз видел смерть своего друга и наконец — вот! Он смог найти хоть что-то, что поможет им справиться с этой задачей. Эта цепочка, которая повторяла один и тот же момент, наконец оборвётся. Биджу сделал всё, чтобы достичь этого и спасти Наруто. Всё, что мог…
— Мои попытки вылечить тебя ничего не дали, — тихо произнёс Лис, испытывая даже некоторую вину, хоть и не был виновен в этом. — Почему ты сразу не рассказал той девчонке всё? — наконец спросил с злобой и печалью Курама.
— Знаешь, Курама, — голос Наруто сразу давал понять, что Узумаки тоже догадывался, — мне пришло осознание, что что-то нельзя изменить, — казалось, будто Курама испытал очередное чувство дежавю, неужели его джинчурики тоже застрял в этой петле? — Раз этого не смог сделать ты, то уже никто не в силах мне помочь, — парень сел напротив самого близкого ему существа, — так сказал старик Хагоромо, — совершенно спокойно, так непривычно для Наруто, произнёс парень, будто его заставили выпить кучу успокоительных.
Курама с горечью смотрел на него, перед его глазами мелькало множество картин. Совсем младенец, которого он хотел убить, тогда биджу испытал к нему столько ненависти, что сложно было это описать. Мальчишку, что не понимал, отчего же к нему так отвратительно относятся люди. Весь в ссадинах и с грустным взглядом. Совсем уж наглого генина, который пытался всем что-то доказать, не имея за собой ничего кроме ненависти людей. И прямо сейчас видя перед собой настоящую семью, ведь он столько времени сопровождал этого глупца и видел, как Наруто растёт. Этот глупый мальчишка смог доказать, что они были связаны намного больше, чем могло показаться на первый взгляд. Наруто стал тем, кто признал его и… стал его семьёй.
— Всё в порядке, Курама, — тепло улыбнулся Узумаки, — надеюсь, что ты найдёшь хорошего джинчурики, тебайо, — неловко почесав затылок, произнёс Наруто. Он знал, что биджу не очень любят эту тему, однако им будет сложно без джинчурики. Тут ничего нельзя было сделать.
— Ты чёртов идиот! — гаркнул биджу, сжимая свои лапы и с нервозностью наблюдая за тем, как пропадает чакра, слишком быстро. — Разве не ты хотел стать крутейшим Хокаге?
— Я сделал достаточно, чтобы почувствовать себя счастливым, — рассмеялся Узумаки, вспоминая встречи с родителями, битву с Пейном и даже самые простые вещи, тот же Ичираку, где к нему хорошо относились.
Курама тяжело вздохнул, не желая признавать тот факт, что ему было очень плохо от этих слов. Он чувствовал себя отвратительно и даже… хотелось плакать от всего этого. Однако… биджу вновь вздохнул, чувствуя появление отца в подсознании. Девятихвостый обратился к нему:
— Пожалуйста, — его голос звучал обречённо и печально, только Курама мог быть уверенным в том, что сможет вновь увидеть улыбку своего друга и вновь сопровождать его в жизни.
— Хорошо, — голос Хагоромо наполнился удовлетворением, он был рад, что Курама согласился на это опасное предприятие. Однако, ничего более нельзя было сделать: если пытаться спастись, то только рискуя всем.
— Чего, тебайо? — Наруто подпрыгнул от неожиданности, увидев рядом старика Шести Путей, его напряг этот короткий диалог. — О чём вы? — голос блондина звучал непривычно серьёзно.
— Узнаешь, — взмахнув рукой, Хагоромо отправил Наруто в небытие. Это вновь заставило Лиса занервничать, ведь не факт, что всё пройдёт гладко. — Ты готов, Курама? — с тёплой улыбкой спросил у него старик, веря, что у этих двоих получится стать счастливыми.
— Конечно, — раздражительно и недовольно ответил биджу, взмахнув своими хвостами и прикрывая глаза. Он готовился к поиску Наруто на той стороне.
— Ты вновь встретишь их, — с некоторым весельем сказал ему напоследок Хагоромо, — удачи вам, — в этот раз подсознание покинул Девятихвостый демон-лис.
***
В мире шиноби был объявлен продолжительный траур по погибшим. Смерть Узумаки Наруто стала самой шокирующей из всех, самой оплакиваемой и трагичной. Ничего не предвещало этого, даже поведение Наруто, которое до самого конца не менялось. Он всё также был активным и улыбался. В честь подвига Узумаки люди согласились с тем, что необходимо было отдать дань уважения этому герою… Лицо Узумаки Наруто вырезали на Монументе Хокаге, ведь он так желал стать лучшим Хокаге в истории Конохи.
Саске был одним из тех, на кого слишком сильно повлияла смерть Наруто. Он погрузился в излишне апатичное состояние, откуда его ничего не могло вывести. Вот только однажды нашлось то, что заставило Учиха встрепенуться…
Кладбище Конохи. Здесь всегда было удивительно тихо и спокойно. Самое главное, что здесь было очень уютно, что Саске начинал понимать своего наставника-джонина в некотором роде, ведь Учиха стал частым гостем здесь, как-никак, для Узумаки Наруто поставили даже отдельный памятник.
— Ты снова здесь, — тихим холодным голосом произнёс Саске, смотря на девушку с короткими иссиня-чёрными волосами.
— Здравствуй, Саске-кун, — мягко улыбнулась Хьюга, немного прищуриваясь. Её глаза были красными.
Последний представитель клана Учиха мог спокойно признать то, что у его друга было кое-что, что осталось даже после его смерти. Это наследство, именно духовное наследство. К примеру, Хината и тот мальчишка, которого Узумаки тренировал. Они впитали в себя его волю, уверенность и улыбку. Конечно, это не сравнится с той, которая была у Наруто, однако… Саске был рад, что его близкий друг, почти что брат, оставил после себя что-то настолько значимое.
То, что заставило Учиха выйти из апатичного состояния — это Карин. Он задумался над тем, чтобы попросить помощи для воспитания последней Узумаки наследницы своего великого клана, когда-то в прошлом.
— Хината, — столь же тихо, не изменяясь в лице, позвал парень, — не могла бы ты мне помочь? — Саске внимательно смотрел на девушку, что заботливо разложила цветы у могилы Наруто.