Глава 26
— Помню, когда я впервые очнулся здесь, ничего не понимал, — голос Арсура звучал ровно, но в нём ощущалась странная отстранённость. — Рядом со мной лежал меч. Тогда я воспринял это как насмешку. Что-то вроде: «Возьми меч, убей себя сам». Конечно, в первое время я даже не думал об этом... первый месяц.
Он слегка усмехнулся, покачав головой, но в глазах мелькнула тень старых воспоминаний.
— А потом начали появляться другие. Их эмоции захлёстывали меня, я не знал, что с этим делать... пока однажды на меня не напали. В попытке защититься я ударил мечом, и этот человек просто... растворился. Тогда я испугался. Хах... были же времена, когда мне было не всё равно.
Я задумчиво посмотрела на него, потом поднялась и села напротив, ощущая под пальцами мягкую траву.
— Часто сюда попадают дети?
Арсур отрицательно покачал головой.
— Нет, эта девочка была первой за последний месяц. С ними всегда тяжело... Лия так горько плакала, когда только появилась. Сказала, что училась с тобой в одной школе. Это правда?
Я кивнула и рассказала ему всё, что знала — немногое, но достаточно, чтобы передать суть. Закончив, я почувствовала, как мир начал растворяться вокруг меня. Я пробормотала короткое «пока» и открыла глаза уже в своей комнате.
Было жарко. Одеяла тяжелой грудой навалились на меня, и я едва выбралась из их плена. В кресле, где обычно сидела Элси, находился Клаус.
— Доброе утро, — сказал он, легко, но внимательно изучая меня взглядом. — Нас ждёт Афина, помнишь? Сегодня у тебя выходной. Отдохни, развейся... но это всё потом. Сейчас — кушай и пошли.
Я прикрыла глаза, переваривая услышанное. Выходной? Это хорошо. Надо расплатиться с Ниной. Не хочу быть ей должной. Надеюсь, больше её не увижу — после всего произошедшего этот человек открылся для меня с новой, неприятной стороны.
— Доброе утро, — пробормотала я, протирая глаза. Усталости не было, но внутри царило странное опустошение. — Что случилось с Лией?
Клаус слегка напрягся, в глазах мелькнуло что-то похожее на сомнение. Казалось, он решал, стоит ли мне знать правду.
— Она уснула... и больше не проснулась, — наконец сказал он. — Ариша говорила, что в последнее время ей становилось хуже, но никто не думал, что настолько... Ты её видела?
Я лишь кивнула, не находя слов, и, встав с кровати, отправилась умываться. Сегодня предстоял непростой день.
Позавтракав, я встала из-за стола. Всё это время Клаус сидел с книгой в руках, но как только я поднялась, убрал её обратно на полку.
— Афина пригласила нас ещё до случая с Лией. Хотела рассказать что-то хорошее, — он провёл рукой по волосам, устало вздохнув. — А теперь... не знаю. В школе траур ещё шесть дней, занятий пока нет. Если хочешь проститься с Лией, поговори с Аришой — она тебя проводит.
Он говорил рвано, избегая смотреть мне в глаза.
— На это время тобой будет заниматься Аларик. У него появились окошки для тебя, — добавил Клаус, машинально поправляя рукав.
Я осторожно взяла его под руку, собираясь выйти.
— Всё в порядке?
Он замер, а потом тихо сказал:
— Извини... что из-за меня тебе пришлось через это пройти.
Его взгляд, полный смущения, встретился с моим, и я неожиданно для себя улыбнулась. Никогда бы не подумала, что такой мужчина может выглядеть... растерянным.
— Всё в порядке, — ответила я, но сама не знала, правда ли это. Спокойная жизнь, к которой я привыкла, изменилась слишком резко, но теперь я уже не была уверена, что это плохо.
Я провела пальцем по чуть тёплому кольцу, и внутри разлилось странное успокоение. Всё будет хорошо. А как иначе?
Дорога до сада прошла в приятном молчании. Я наслаждалась тёплым днём, стараясь не думать о плохом. Но мысли всё равно возвращались к Лие — её лёгкая улыбка, её тихий голос, её глаза, в которых не было страха, только ожидание... Она была так рада уйти, и почему-то именно это казалось самым страшным.
Перед воротами сада нас встретили неизменные статуи. Как только мы приблизились, они плавно зашевелились, поклонились в знак приветствия и пропустили нас. Один из мужчин вдруг улыбнулся, и от этой неожиданной мимики у меня пробежали мурашки. Затем он протянул ладонь, и на ней в тот же миг распустился небольшой цветок.
— Спасибо, — тихо сказала я, принимая душистый подарок.
Ответа не последовало, и мы вошли внутрь.
Сад жил своей жизнью. Разные существа носились между деревьями, играли друг с другом, а некоторые с любопытством наблюдали за нами. В этот раз они не выглядели испуганными, словно наконец-то осознали, что мы не представляем угрозы.
— Доброе утро, — раздался сбоку мелодичный голос.
Афина сидела на поляне, окружённая огромными собаками-цветами. Их гибкие, зелёные тела едва заметно покачивались, словно листья на ветру, а чёрные глаза-бусинки внимательно изучали нас. Где-то за их спинами раздался надрывный лай.
Взрослые особи тут же обернулись и осуждающе посмотрели на крошечного щенка — размером чуть больше кошки. Почувствовав на себе внимание, малыш мгновенно замолчал, но тут же завилял хвостом так усердно, что казалось, вот-вот взлетит. Из небольшой ямки выбежали ещё трое — разных оттенков зелёного. Один из них, едва заметив нас, со всех лап бросился вперёд, переваливаясь с боку на бок.
Я едва успела всмотреться в него, как он со всего размаху врезался в невидимый барьер. Ошеломлённо сев на попу, он обиженно взвыл и почему-то посмотрел на меня так, будто это я была виновата.
— Кажется, он тебя выбрал, — рассмеялась Афина, поднимаясь с земли.
В тот же миг ворох зелёных собак поднялся следом за ней. Она осторожно взяла пострадавшего щенка на руки и ласково провела рукой по месту удара. Тот довольно лизнул её в щёку.
Мы с Клаусом молча наблюдали за этим странным зрелищем. В голове не укладывалось, как можно создать живое растение, а уж тем более — живое существо, способное к размножению.
— Вот ради них я вас и позвала, — Афина перевела на нас внимательный взгляд. — Почему вы молчите?
Щенок тем временем продолжал пытаться облизать её щёку, а его братья и сёстры плюхнулись рядом с родителями, лениво покусывая друг друга.
— Просто... если честно, мы не ожидали такого, — Клаус спрятал руки в карманы и слегка склонил голову, изучая необычную картину.
Щенок, которого держала Афина, вдруг прищурился от солнца, чихнул, и на его голове тут же расцвёл крошечный красный цветок. Лепестки чуть дрожали при каждом движении, смешно покачиваясь.
— Интересно, чем они питаются? — задумчиво спросила я, наблюдая, как остальные щенки пытаются оторвать этот цветок и попробовать его на вкус.
— Солнцем и всё, — небрежно ответила Афина, пожимая плечами. — Ну, поить их иногда надо, но в остальном они неприхотливы.
Она аккуратно опустила вертящегося в её руках щенка на землю. Тот тут же взвился и начал проситься обратно, поскуливая.
— Итак, как видите, у меня случилось пополнение. Они только в этом году вошли в период размножения, но я не ожидала, что это произойдёт так скоро. В общем, я хочу отдать одного щенка детям. Им полезно учиться заботе о других. Вообще, думала отдать троих или хотя бы позволить приходить сюда и ухаживать за ними. Они не сложные в уходе — в основном с ними нужно играть, и всё. Все счастливы, все заняты.
Она на мгновение задумалась, глядя на носящихся щенков.
— Но у меня к вам вопрос... Не хотите ли вы одного? — её взгляд скользнул между нами. — Все мальчики, боюсь, скоро начнут конкурировать за территорию, так что их лучше раздать. Но вот этого, — она указала на самого громкого щенка, который, кажется, обладал особой любовью к пению, — я не отдам. Он очень понравился Василию. Сами понимаете, не могу же я оставить... такого хорошего человека без животного.
Я с улыбкой бросила быстрый взгляд на Клауса. Тот выглядел недовольным, но, не говоря ни слова, пошёл следом за мной внутрь.
Щенки тут же обратили на нас внимание. Взрослые особи быстро перехватили самого шумного малыша за шкирку и унесли в конуру, несмотря на его отчаянные вопли.
Остальные рванули к нам, толкая друг друга и переваливаясь на бегу. Второй родитель, скорее всего отец, величественно двинулся следом.
Я присела, протянула руки, позволяя малышам самим подойти. Сначала они осторожно меня обнюхивали, но один из щенков не удержался и цапнул меня за мизинец. Я резко дёрнула рукой, и в этот же миг почувствовала острую боль — когти другого малыша зацепили кожу, оставляя пару глубоких царапин. На зелёную траву упали несколько алых капель.
— Не надо нам никого, — раздался резкий голос Клауса. Он тут же оказался рядом, отстранил щенка и мягко взял мою руку. Едва его пальцы коснулись ранки, он закрыл глаза — и мгновенно всё зажило, оставив лишь едва заметный розовый след.
— Это просто царапина, ничего страшного, — возмутилась Афина, скрестив руки на груди. — Что ты с ней носишься, как курица с яйцом?
Я почувствовала себя меж двух огней. Клаус мрачно посмотрел на неё, но ничего не ответил. Когда напряжение стало слишком ощутимым, я осторожно высвободила руку и встала рядом с ним.
— Спасибо, Афина, но сейчас и правда не время для животных, — спокойно сказала я. — Они прекрасны, но я не уверена ни в чём и не могу взять ответственность за другую жизнь.
Она некоторое время молча смотрела на меня, словно пытаясь понять, действительно ли я так думаю, а затем кивнула с лёгкой улыбкой.
— Ты права. Не хотите чаю? Скоро зайдёт Василий, будет веселее.
На её щеках появился лёгкий румянец. Я заметила это и чуть прищурилась, но Афина тут же отвела взгляд.
— Нет, прости, я откажусь. У меня сегодня много дел, — ответил Клаус.
Он выглядел недовольным, и это читалось во всём — в его взгляде, в напряжённой позе. Я поймала на себе её вопросительный взгляд и кивнула.
— У меня тоже много дел.
В этот момент все щенки дружно завыли, сбившись в крохотную стаю, и набросились на хвост родителя. В его глазах читалась обречённость. Они ловили его хвост, прокусывали, но, кажется, он почти не чувствовал боли.
Это длилось всего несколько секунд, а затем кончик хвоста просто... оторвался.
Я в ужасе замерла.
Отец тут же взвился, отмахнулся лапой от самого настырного щенка, а затем, тяжело вздохнув, перешёл в другое место, оставив малышам кусок своего хвоста.
— А... — только и смогла выдохнуть я.
— Не переживай, завтра уже новый отрастёт, — беспечно отмахнулась Афина, наблюдая за растерянностью на моём лице.
Она пожала плечами, словно ничего необычного не произошло, а затем, тепло улыбнувшись, плавно развернулась и направилась к дому.
— Ну, раз уж уходите, то удачи вам в ваших важных делах.
Я ещё раз бросила взгляд на это странное семейство, щенки азартно грызли оставленный им кусок хвоста, а их родитель, кажется, смирился с происходящим. Но долго задерживаться не получилось — Клаус схватил меня за руку и уверенно повёл к выходу.
— Я думал там... А тут... Эх... — бормотал он себе под нос, шагая так быстро, что я едва успевала за ним.
Его хватка была слишком крепкой, вырваться не получалось, а сам он явно был чем-то раздражён.
— Клаус! — взвизгнула я, когда чуть не споткнулась, стараясь удержать равновесие.
Он тут же замедлил шаг, словно только сейчас осознал, что делает.
— Извини, — голос его стал мягче. — Я просто... немного расстроен этим походом. Ты не ушиблась?
— Пока ты не сжимаешь мою руку — нет, — буркнула я.
Он тут же её отпустил, и я потерла запястье, на котором остался красноватый след. Осуждающе посмотрев на него, я заметила в его взгляде искреннее сожаление.
— Прости... Я просто переж... — он осёкся, качнул головой. — Неважно. Ты сейчас куда?
— Думаю зайти к Лие. И к Арише. Надо сказать, что... она была рада в конце. Она так счастлива была, когда всё это закончилось...
Грудь сдавило от внезапно нахлынувшей боли. Дети не должны умирать. Они не должны так страдать...
Горло сжалось, а по щекам скользнули несколько горячих слёз. Я даже не сразу поняла, что плачу, пока Клаус резко не остановился, присев передо мной на корточки.
— Агния, ты в порядке? — в его глазах читалась растерянность.
Я хотела ответить, что всё хорошо. Что слёзы просто так, что я не должна сейчас плакать. Но вместо этого выдохнула:
— Мне так жаль...
И больше не смогла сдерживаться. Слёзы градом покатились из глаз, душа сжималась от бессилия и боли.
Клаус без лишних слов притянул меня к себе, усадил на колени, крепко прижав к груди. Его рука мягко гладила мои волосы, а сам он чуть покачивался, словно убаюкивая. Это было так... комфортно. Тепло, надёжно. Даже голова начала немного побаливать от долгого плача, но мне впервые за долгое время стало легче.
Я почти провалилась в дремоту, когда нашу тихую идиллию разрушил внезапный кашель.
Клаус тут же дёрнулся, приподняв голову, а мне так не хотелось отрываться от его груди, так не хотелось возвращаться в этот слишком светлый и слишком жестокий мир.
— Извините, что отвлекаю, но можно я пройду? — раздался над нами знакомый голос.