Глава 3.
Конечно я чувствовала, как меня сквозь сон переносили непонятно куда. Всё было сделано на профессиональном уровне и не будь я даже уставшая слишком чуткой во сне, то не заметила бы изменений. Но сложно найти кого-то уникальнее меня, поэтому все тайное оказалось явным. Правда, потом я опять уснула, что было неудивительно. Такой усталости, кажется, я не испытывала ни разу в жизни. Поэтому, когда кто-то начал мягко начал будить меня, первым желанием было треснуть его по голове, лишь бы отстал.
— Эй, малышка? – сквозь дремоту бормочу проклятия в ответ и переворачиваюсь на другую сторону, кутаясь плотнее в одеяло. — Просыпайся. – голос раздался прямо около уха; отмахиваюсь от назойливого нарушителя спокойствия, — Ну же, проспишь все самое интересное.
— Отвали, я сплю. – выдавливаю с трудом, удивляясь способности составлять предложения. А потом вскрикиваю, ибо кто-то по-варварски сдергивает одеяло, — Да какого черта?! Алекс!
— Уверен, ты бы точно убила меня, не разбуди я тебя сейчас. – невозмутимо поправляет свой пиджак, выглядя идеально собранным. На секунду аж тошно становится от его красоты. — Мы почти прилетели, ты проспала весь полет, я даже успел соскучиться. – издевается дьявол, заскользив ладонью по моему бедру. Сбрасываю его прикосновения с возмущенно нахмуренными бровями. — Ну же, маленькая, выгляни в окошко. Твоё желание лежит в твоих прекрасных ножках.
— Прекрасные ножки? – переспрашиваю подозрительно, но выполняю просьбу и ползу к окну рядом с кроватью, — Что стало с моим мужем? Неужели тебе... Ох черт!
Прямо под нами открылся просто сказочный вид на город, сплошь покрытый снегом. С высоты птичьего полёта, мне показалось, будто это настоящее белоснежное море, совершенно не тронутое людскими руками. Могу поспорить, там даже отпечатка чьей-то стопы нет; даже кощунство думать о чем-то подобном. Хочется просто выпрыгнуть из иллюминатора самолёта, прямо в это огромное море снега. Уверена, его там столько, что я просто утону, но никак не разобьюсь насмерть. В этих краях, обычно, всегда снега во весь мой рост. А он у меня, между прочим, вполне себе модельный. Вот и представляйте теперь, как много там этой красоты.
Как только мы приземлились, я едва не прыгала и не хлопала в ладоши. Останавливало от этой детской затеи только присутствие нескольких амбалов с выражением: "Подойдёшь, сломаю позвоночник голыми руками" — на лицах, от которых мне и самой хотелось спрятаться. Но Алекс любезно приобнимал меня, как бы намекая, что бояться их не стоит. Это как с фразой: не бойтесь, она не кусается. А потом продолжение: она прямо проглатывает. Вот именно в такой ситуации я и оказалась, не смотря на новогоднюю атмосферу вокруг, мне приходилось сжиматься постоянно от одного вида мужчин.
Хотя, стоило нам покинуть аэропорт, как я завизжала. Без шуток. Мой визг был настолько громким, что прохожие начали оглядываться с ужасом на лицах. Наверное, это ещё и из-за того, что мой сорванный голос никак не входил в симбиоз с восхищенными высокими нотами. Но ничего, мне хватало и такого, что не дожидаясь такси, как это делало большинство, мы сразу тронулись в ту самую деревню. Спросите какую? А я с превеликим удовольствием отвечу, что на родину того самого Санты Клауса. В простонародье — дедушка мороз.
По дороге я даже забыла о своём муже, который к тому же и сидел молча, позволяя ребёнку нарадоваться своему подарку. Зато говорила вдоволь я. Точнее, издавала самые непонятные звуки, умиляясь каждому снеговику по дороге. Хотелось остановиться на каждом километре, подробно рассмотреть чудо природы и просто полежать в снегу, сделать снежного ангела. Благо Алекс позаботился и о тёплой одежде, о которой я напрочь забыла. Зато мой муж очень предусмотрительный. Ну кто он, если не подарок на мою дурную голову? Кто ещё, кроме меня, мог бы поехать в северную страну с лёгкими вещами? Конечно, таких идиотов больше нет. Может быть, когда-нибудь, в далёком будущем, мои мозги начнут функционировать в правильном направлении. Но так как сейчас они напрочь отказываются выполнять возложенную на них работу, приходиться надеяться только на своего мужа. А он меня, вообще-то, не подвёл. Даже в самолёте заставил меня сначала плотно поесть, не смотря на мои препирательства, ибо знал, что о еде я забуду на ближайшие несколько десятков часов. Да и где у меня есть на это время, если мы окажемся прямо таки у Санты в деревне!
Я вывалилась из машины ровно в момент торможения, удивившись, как не сломала себе парочку рёбер. Спас белоснежный снег, в который я упала носом со счастливой улыбкой на лице. Холод пробрался в каждую частичку организма, но его было недостаточно, чтобы охладить огненное восхищение происходящим. Начинаю хохотать будто чертов Крестный отец с этим хриплым голосом, переворачиваясь на спину. Вытягиваю руки по бокам и начинаю рисовать ангела, смотря в такое чистое и яркое небо.
— Алиса, ты можешь заболеть. – рядом возникает мой муж с заинтересованным выражением лица. Широко улыбаюсь ему, растрогавшись от его заботы. Но исполнять требование, данное мягким голосом, не спешу. Вместо этого, протягиваю руки, будто прошу помощи встать, и, когда Алекс начинает осторожно меня поднимать, тяну его со всей силы на себя.
Не удержавшись, а скорее поддавшись моей задумке, Алекс падает, успев выставить руки рядом со мной. Тянусь вперёд, обхватываю ледяными пальцами его лицо и дарю медленный поцелуй, полный благодарности и детской радости от исполненной мечты. Но я не я, если не испорчу подобный милый момент своими замашками скорпиона; в следующую секунду переворачиваю нас и оказываюсь сидящей на бедрах своего мужа, которого начинаю топить в снегу. И пока мы кружимся в стихии с громкими воплями радости, пытаясь понять кто же сильнее, охраняемые дядьками, способными медведя разорвать руками, я чувствую счастье. Не прикрытое; не наигранное для всеобщего внимания. Здесь и сейчас, вся мокрая от растаявших снежинок на одежде и коже, я чувствую себя живой и значимой. Все проблемы отошли на задний план; их место заняло странное тепло от одного вида на мужчину, что смеялся вместе со мной. Его улыбка была настолько широкой, что я засомневалась, точно ли она принадлежит ему. Не дьявольская ухмылка, не коварная усмешка. Нет. Это была настоящая улыбка радости; которая преображала его лицо до неузнаваемости. Наверное поэтому в следующую секунду я вновь сплела наши пальцы и унесла в трепетном поцелуе, не справившись с охватившими тело эмоциями. У этого тепла есть название. У него есть логическое объяснение. Но я скорее оторву себе голову, чем признаюсь в этом даже самой себе.
А потом началась ни на что не похожая шоу-программа. Я водила Алекса всюду, ни на секунду не отпуская его ладони, начиная от дома Санты, где меня сфотографировали, а потом в паспорте поставили штамп, свидетельствующий о посещении родной деревни Санты; заканчивая поездкой на санях, которых, между прочим, возили сами олени. Кажется, будто ты попал в реальную версию города Ктограда, только никакой зелёный человек не пытается похитить Рождество. Я буквально на целый день выпала из реальности, погрузившись в персональную сказку, воодушевленная новогодними украшениями.
К концу дня, когда мой организм был физически и морально вымотан от всех пережитых впечатлений, мы оказались в одном из домиков, похожих на тот пряничный, который мы приготовили на новый год. Как только вы зашли, в нос ударил приятный аромат горячего шоколада и печенья, от чего мой желудок протестующе заурчал. Это оказался наш личный гостиничный номер; большой коттедж в красных, новогодних тонах, маленькой персональной кухней и даже сауной. Но отличительный плюс этого домика, что он находится в самом центре деревни Санты, поэтому утром, как только я открою глаза, сразу же вернусь в мир детской мечты.
Алекс, к моему удивлению, не выглядел столь же воодушевленным, но определённо пытался подыграть мне. Как только мы оказались в этом номере он, ни говоря ни слова, набросился на меня, погружая в уже знакомую атмосферу наслаждений. Я даже осознать не успела что происходит, как оказалась голой на шерстяном ковре перед камином, а Алекс надо мной с голодным выражением на прекрасном лице. И не смотря на боль от вчерашних игр, я отдалась ему так, как никогда прежде. Скользя по его телу уже с новым чувством; более возвышенным и одновременно запретным для меня.
Силы уже были на исходе, когда я расположилась на горячей груди своего мужа, пока мы все ещё находились на мягком ковре, устремив взгляды в камин. Моё сердце билось с перебоями, как и сердце Алекса под моей головой, что, чего уж греха таить, прибавило мне самооценки. Приятно осознавать, что ты можешь воздействовать на кого-то в такой степени; особенно, если этот кто-то сам Александр Андерсон. Его имя принято произносить едва ли не шёпотом, настолько он опасный человек, но сегодня он не ужасный бизнесмен, а просто мой муж Алекс, который подарил мне столько радости за один день.
— Как ты стал таким? – спрашиваю тихо, боясь нарушить эту идиллию между нами. — Я имею ввиду, тем самым, кого боятся даже сами мафиози? Это не могло случиться по щелчку пальцев, а ты все ещё достаточно молод.
— Антонио правильно сказал тебе в тот день, что умение манипулировать людьми даёт кое-какие преимущества. – он посмеивается, от чего мягкая вибрация проходится и по моему телу. — Мой отец архитектор, он давно живет в этой сфере, но никак не смог построить своего бизнеса. Ему приходилось работать на крупные компании, продавать им свои идеи и получать зарплату, как все остальные законопослушные граждане. У нас никогда не было недостатка средств, даже больше, всегда было достаточно денег, чтобы ежегодно тратить их на отпуск где-нибудь на островах. Отец оплачивал мое обучение в Гарварде, а Грейсону помог стать нападающим в сборной. Он осуществил мечты обоих сыновей, в надежде вырастить из них нечто большее, чем он сам. – Алекс замолчал, что вынудило меня поднять голову и встретиться с его задумчивым взглядом. Его рука медленно поднялась и стала накручивать прядь волос на палец, следя за этими махинациями с особым интересом. — И у него получилось. Мы пошли дальше. Грейсон осуществил свою мечту и вошёл в желаемый клуб, став одним из лучших футболистов в мировой истории. Я же... – он усмехнулся и обжег меня дьявольским взглядом, — Признаюсь честно, меня никогда не интересовала перспектива прислуживать кому-то. Мне всегда хотелось быть на самой верхушке; быть единственным, чье имя произносят со страхом в голосе; но уважают настолько, чтобы этот страх не перерос в желание уничтожить.
— Это как в теории международных отношений. – игриво поворачиваю голову набок и оставляю поцелуй на его ладони, не отводя взгляда от серебряных глаз. Зрачки увеличились мгновенно. — Униполярный мир всегда выгоднее, ведь есть одна главенствующая страна, исполняющая своеобразную роль полицейского, чтобы никто ни с кем не воевал. Если порядок рухнет и появится кто-то столь же сильный, то спокойствие во всем мире сменится напряжённостью, ибо эти два государства будут всегда стараться напасть друг на друга, из страха, что оппонент произведёт удар первее. Поэтому мафиози хоть и боятся, но все же уважают тебя. Появись кто-то желающий помериться с тобой силами, то все может закончиться провалом для всех остальных. Плюс ко всему, никто не знает каким будет твой сменщик. С ним придется договариваться, под него придется подстраиваться. А так всех все устраивает. Лучше ты, чем кто-то еще. – хмыкаю, и отвечаю на вопрос мужа, безмолвно заданный удивлённым блеском в глазах, — Что? Я тоже учусь в университете, правда пока на академическом, но это не суть.
— Если говорить на твоём политическом языке, то все верно. И, смотря, с моей точки зрения, то меня не устраивает война между теми же кланами мафий, ибо так они помешают моим экономическим связям как с их странами, так и с ними персонально. Мы все связаны, как в сети паука. Если одно звено изменится, рухнет вся система. – его рука вплетается в мои волосы и начинает чесать кожу головы. Довольно улыбаюсь, устраиваясь на его груди, — Но и найти кого-нибудь равного мне по силе невозможно. Отныне уж точно. Знаешь почему?
— Почему? – переспрашиваю глупо.
— Потому что одна маленькая королева сказала, что биполярный мир полон напряжения и недоверия. А мне не хочется, чтобы она испытывала эти чувства. – дыхание буквально перехватывает, а сердце начинает биться невероятно быстро, будто я пробежала кросс.
Плавно выскальзываю из его рук, накинув на плечи помятую рубашку. Вдруг стало необходимо больше пространства между нами, иначе мои эмоции меня разорвут. То, с какой уверенностью эти слова говорит Алекс не оставляют даже грамма на сомнение; но потом я вспоминаю его прекрасную игру в кругу моей семьи и вся мечтательность исчезает. Этот мужчина меняет маски, как свои рубашки, с такой легкостью, что невозможно придраться. А мое доверчивое нутро тянется к этой ласке, не замечая, как лезет в петлю. И пока стульчик под ногами не опрокинулся, а тело не повисло, мне нужно остановить свои чувства. Да, он мой муж. Да, у меня законное право любить его. Но это будет проигрышем. Нельзя влюбляться. Не в него. Каждое приятное слово выточено до идеальности. Алекс прекрасный игрок, а я слишком наивна, чтобы играть с ним.
Подхожу к маленькому кухонному уголку и просто смотрю в раковину, без понятия что делать дальше.
Я сама попросила Алекса об этой сказке, а теперь, когда он выполняет каждую мою просьбу, мне хочется вернуться обратно в реальность. Всё не может быть так легко и воздушно. Практически приторно от того, насколько все резко изменилось в лучшую сторону. Я просто хочу, чтобы его чувства были настоящими, а не наигранными для удовлетворения моих детских желаний. Было глупо надеяться, что я смогу жить в иллюзии. Уже на второй день мне стало душно, даже страшно подумать, что случится потом.
— Ты можешь работать послом. – внезапно врезается в мои мысли голос Алекса. Нахмурив брови поворачиваюсь к нему, заметив его пристальный взгляд.
— Им нужны высшие образования, стажировки, практики. А я студент, к тому же на академическом, так что даже твои связи здесь не помогут. В конце концов, ты сам говорил о стабильности в мире. С моей эмоциональностью же, я скорее поссорю все страны друг с другом лишь из-за того, что на ПМС. Ты заметил, насколько я бываю в этот период агрессивной? Могу взорваться только от криво скошенного на меня взгляда, что уж говорить о другом. Помнишь... – не могу остановиться, без конца разговаривая о чем-то, лишь бы сгладить серьезную ситуацию порцией своего бессмысленного юмора.
— Ты можешь стать послом доброй воли. – вкрадчиво поясняет, склонив голову набок. Замолкаю мгновенно, позволяя мозгу в тишине обдумать данное предложение, — Им не нужны высшие образования, лишь желание помогать другим, ну и совсем немного денег... – добавляет игриво, повергая меня в абсолютный шок.
Первой реакцией было рассмеяться; затем, покрутить пальцем у виска; к концу мне просто хотелось заплакать от чрезмерно быстрого развития событий. Я так давно мечтала иметь дипломатический статус, что поверить в нынешнюю возможность доставляет реальную боль. Мечта одна за другой исполняется, но какова будет цена? Мне никогда не быть послушной, а Алексу может надоесть весь спектакль. Что будет тогда? Он уберёт меня так же, как и Колесникова? А может, будет пытать как Влада? Или убьет, как тех парней, которые приставали ко мне. Ему ничего не стоит оборвать жизнь мне или моим родственникам. Насколько бы мне ни хотелось довериться ему, как своему мужу, проклятые блоки в моем разуме не позволяют мне такой роскоши.
— Ты купил ту компанию, на которую работал твой отец? – задаю вопрос, вновь убегая от темы разговора. Алекс улыбается уголком губ, вновь рассекретив мой план, и встаёт, открывая вид на абсолютно голое тело. Отвожу взгляд, никак не в силах привыкнуть к подобному виду. Смущение ползёт с ног до головы, пока мой муж, наоборот, выглядит только довольным произведённым эффектом.
— Я не потратил на неё ни цента. – подходит ближе, вдавливает меня в мраморную поверхность, нависая сверху. — Мне её подарили. Точнее, у владельца не было выхода. Власти совершенно случайно узнали о его тайных делишках и ему пришлось бежать из страны. Ну а так как бизнес могли прикрыть, он переписал его на единственного, кому доверял. То есть на меня. Перспективного сына его лучшего работника, который клятвенно пообещал вернуть ему все до копейки, когда придёт время.
— Ты обманул его? – восклицаю удивлённо и кладу руки на его грудь, желая отстраниться, но выходит совершенно наоборот. Алекс, с акульей ухмылкой на губах, приближается к моему лицу, ладонями приподнимая края своей рубашки на мне.
— Почему же. Он и сейчас управляет этой компанией. Лишь с одним нюансом. Теперь его компания это дочерняя компания моей. Формально, я вернул ему все до копейки, как и обещал, но уговора на счёт расширения бизнеса не было.
— Почему именно на тебя?
— У нас часто были совместные семейные ужины, на которых я лучше узнал его приоритеты, цели и жизненные позиции. После чего просто перенял модель поведения. А кто нам нравится больше всего? – Алекс щёлкнул указательным пальцем по моему носу, — Те, с кем мы разделяем общие взгляды. В тот момент никто не желал иметь дел с уголовниками, а я к тому же поддерживал его. Вот и оказалось, что его компания стала моей. Умение манипулировать, помнишь?
— Так это тебе он рассказал всю подноготную бизнеса, которую ты потом удачно слил власти!
— Честно? – резко оказываюсь повернутой спиной к нему, но лицом к окну, за которым небо было озарено зелеными всполохами. Рот открывается от восхищения и удивления данным фактом. — Насколько бы он ни был открытым и предрасположенным к диалогам, он никогда не говорил о бизнесе. Зато это сделала его секретарша. Милая блондинка с аппетитными формами. – звезды радости сменились пожаром возмущения; начинаю вырываться из объятий, готовая расцарапать ему лицо, но настоящая непреклонная гора за спиной не позволяет даже шелохнуться, — Стоило пару раз с ней переспать, одарить подарками и поклясться в вечной любви, как она все выложила. Без утайки. Это было слишком легко.
— Какая же ты сволочь! – выкрикиваю, продолжая сражаться едва ли не за свою жизнь. Алекс лишь смеётся на мои нелепые попытки выглядеть независимой. — Как можно так гнусно использовать женщину для своих целей?
— В тебе же сейчас играет не женская солидарность, малышка, – покусывает мое ушко, — Это ревность, я прав?
— Пошел ты! Не боишься, что я так же могу разболтать кому-то твои тайны? – пытаюсь ударить побольнее, вызывающе ухмыляясь отражению в стекле. — Пойду и расскажу тем же репортёрам, на каком фасаде держится весь твой бизнес.
— Мне так нравится когда ты мне угрожаешь. – смеётся он, — Это всегда выглядит очень сексуально. И все же, отвечая на твой вопрос, нет я не боюсь этого. А знаешь почему? – толкает вперед, ставит в нужную позицию. — Потому что я контролирую каждую мысль, что проносится в этой чудной головке. И каждое слово, которое желает сорваться с этого прелестных губ. В этом мире я боюсь разве что себя и своих возможностей. Того же стоит бояться и тебе, ибо только я в состоянии доставить реальную боль.