Перехлестье Судеб [Как Приручить Дракона]

- Ситхар-махр...

- Ситхар-махр, ваши крылья столь же крепки, как всегда...

- Не могли бы вы немного побеседовать с нами?..

Ситара стиснула зубы, сдерживая рык, рвущийся из груди, и с силой сжимая мягкие пластины темно-синего веера. Но ее жениху внимание, оказываемое ему полу-человечками, нравилось. Ситара это видела и раздражалась. Да, они только временные союзники, но он мог хотя бы не так прилюдно показывать ей это! Девушки в роскошных нарядах, что окружили ситхара так, что того практически не было видно, то и дело хихикали над очередной шуткой Лертана, смущенно опускали глаза или же скромно прикрывались веерами из перьев колори - редкой птицы, что обитает в Северном гнезде, на скалах. Поймать таких было крайне трудно. В основном из-за того, что те могли подстраивать цвет оперения под окружающую среду, и ловить их надо было так, чтобы не убить саму птицу, иначе перья теряют свое чудесное свойство. Обладать таким веером могли лишь самые знатные, богатые и уважаемые полу-люди.

У Ситары их было полно. Все же ситхаэ.

И сейчас она узнавала каждую полу-человечку, одетую в цвет своего гнезда. Та, что стоит к ней спиной, облаченная в светло-голубое платье с пышной юбкой в пол, шераэ¹ Снетта. Ее отец - один из множества довольно богатых аристократов, рэшар² Слер, давно желает попасть в Совет Севера. Неприятный, льстивый полу-человек. А его дочь вечно крутится возле Ситары, пытаясь обратить внимание ситхаэ на себя. Принцесса бы давно грубо отвергла ее "дружбу", однако статус ситхаэ не позволяет.

[Шераэ¹ - дочь рэшара. Рэшар² - один из мелких аристократов (барон).]

И сейчас это!

Видимо, шераэ Снетта выбрала своей новой целью Лертана, раз не получилось с ней.

С хлопком закрыв веер, разгневанной фурией ситхаэ направилась к этой кучке воздыхательниц, по пути выпуская крылья и ушные отростки - благо, для этого платье имело вырезы на спине. И когда блестящие нарядами полу-человечки заметили ее, склонившись в почтительных реверансах, Ситара взглянула на них лазурными драконьми глазами. Высокомерный, холодный, полный осознания собственного превосходства взгляд! И улыбки на накрашенных губах аристократок замирают, лица разной степени смуглости все, как одни, бледнеют. И ситхаэ внутренне усмехается и радуется тем урокам, что давал ей изредка отец.

- Леди, - подчеркнуто-вежливо сказала она ровным голосом, обращая взгляд на Лертана, - мне требуется обратиться к своему ситхару-сах³ по одному важному вопросу. И, если я не ошибаюсь, - она нарочито-обеспокоенно посмотрела в сторону временно пустующей арены, - перерыв скоро должен закончиться... Ох, не хотелось бы всем опоздать!

[Сах³ - обращение к жениху или невесте.]

Девушки выпрямились, засуетились, стараясь не смотреть в глаза ситхаэ, и, отойдя на несколько шагов, распахнули крылья и полетели к трибунам. Ситара проводила их прищуренным взглядом, но вскоре обратила взор на ухмыляющегося ситхара.

- Ты! - равнодушие слетело, словно его смело ветром. Она мгновенно оказалась перед ним, смотря на него раздраженно, - как ты смеешь унижать меня перед всеми?!

- Моя ситхаэ-сах, - ухмылка на губах Лертана исчезла, уступив место усмешке. Он наклонился к ней, находясь в опасной близости и словно не боясь, что их увидять, - я всего лишь ответил на пару вопросов прелестных леди... а ты уже рычишь на меня разгневанной фурией. Ты страшна в гневе, моя ситхаэ. Но твоя ревность - услада для меня.

Ситара дернулась, словно от пощечины, и в ее глазах зажглась ярость. На мгновение лазурь приобрела оттенок синевы, но тут же девушка, пытаясь не повысить голос, высокомерно процедила:

- Какая ревность, ситхар-сах? Ты путаешь  желаемое с действительным, а именно - ты унижаешь меня! Или забыл? - она уже не сдерживалась - клыки выступили из-под верхней губы, - как у моего ситхар-сах, твой долг проводить со мной не менее трех часов! И то, что мы с тобой всего лишь временные союзники, не значит, что правила не должны исполняться!

Ситхар мрачнел с каждым ее словом, а под конец зеленые глаза блеснули серебром.

- Что же ты не вспомнила об этом, моя ситхаэ-сах, - отчетливо произнося каждое слово, зло усмехнулся он, - когда часами ошивалась около этого полу-драконьего выродка?

- Лерррртан!.. - ситхаэ почти сорвалась на шипение, - ссследи за ссловами! - ей бы очень не хотелось, чтобы кто-нибудь случайно услышал это.

- Неужели вспомнила мое имя? - деланно удивился полу-человек. И зло произнес: - какая же ты непостоянная, Ситара. То я, то это отродье. Кто же из нас, а? А может, никто? Может, ты просто забавляешься с нами?!

Он не смог сжержаться. В нем накипело столько ярости и злобы от лицезрения того, как она общалась с Игрэйтом, что его парадный багряный камзол едва не расходился - он едва сдерживался от оборота. Внутренний дракон рвался и неистовствовал.

Она назвала это полу-драконье недоразумение парой! Своим истинным! И это тоже приводило его в состояние бешенства. Лертан смотрел на нее тяжелым взглядом, воздух вокруг них накалился.

Ситара, тяжело дыша, отошла на шаг от него, не отводя взгляда и опуская левую руку на холодный каменный свод этой огромной пещеры. Они находились на одном из выступов, барабаны на арене внизу уже отбивали ритм, предвещая следующую схватку. Им надо было там появиться. Это их долг. Но они стоят здесь - злые, со сверкающими глазами, готовые обернуться. Так нельзя! Это - позор... Ситара еще раз вдыхает, силясь успокоиться. Но как же тяжело! Ее когти чешутся от желания располосовать это лицо, в груди жжется вырывающийся огонь, по коже бегут мурашки.

И Лертан чувствует то же, что и она. Тоже хочет вцепиться ей в глотку, располосовать ее прекрасное личико, думает Ситара, пристально смотря в глаза своего жениха, ситхар-сах. Только он не посмеет! Не пойдет против своего дракона! Так заложено в них, в полу-людях, - они никогда не причиняют вред своим самкам, тем, от кого зависит продолжение их рода! И он не сможет причинить ей вреда, ни он, ни кто-либо другой.

Знала бы она, что ему в голову даже не приходили мысли о том, чтобы убить ее... о нет, его мысли были совершенно другие.

- Нам пора обратно, - наконец сказала Ситара, разрушая молчание.

Лертан отвернулся и первым улетел - лишь мелькнули черные кончики широких крыльев. В отличие от нее, ситхар Южного гнезда никогда не убирал драконьи атрибуты.

Как же они отличались. Ситхаэ Северного гнезда и ситхар Южного гнезда. Как же были непохожи.

И какая насмешка судьбы, что свела их вместе!

*******

- Мой ситхар, вы чем-то опечалены? - осторожно вопросила девушка с янтарными глазами ужасного чудовища, слегка расправив несуществующие складки на пышной и длинной юбке, словно огонь стекающей на пол и прикрывающей туфельки. В огненно-рыжей копне вьющихся локонами волос изящно выступали витые рога, не длинные, с загибающимися вниз концами. Ее крылья изящно покоились за спиной - огненно-рыжие с обрывистыми краями, однотонные и практически лишённые пятен, что считалось признаком благородной крови и чистого огня еще из незапамятных времён. И длинный хвост с раздвоенным, чуть загнутым кончиком лежал у словно бы растекшегося, как лава, подола. Ларви знала, насколько прекрасно она выглядит, как идёт ей это платье, что она заказала у лучшего портного во всем Гнезде, как подчёркивает цвет ее глаз чёрная подводка. Не зря она считалась одной из прекраснейших полу-человечек Четырех Гнезд!

И характер у нее был покладистый, спокойный, как вода. Ее тётя часто говорила ей об этом, напоминала, какой должна быть идеальная женщина, полу-человечка и дочь своего Гнезда.

Но ситхару сейчас было так мерзко, что даже компания Ларви не могла убрать это чувство. Опустившись на свой трон и проигнорировав вопрошающий взгляд матери, брошенный вскользь, Лертан мрачно процедил:

- Шерхаэ⁴-сель Ларви, на арене разыгрывается умопомрачительное представление. Я уверен, вам оно понравится.

[Шерхаэ⁴ - юная герцогиня, дочь ханшера (кто-то вроде герцога).]

Ларви чуть искривила уголок губ, но застывшая улыбка ее все равно оставалась мягкой.

Перед глазами мелькнули недавние события. Ситхар сжал подлокотники трона с такой силой, что те едва не раскрошились.

- Мой ситхар-махр...

- Шерхаэ! - рыкнул Лертан. Несчастное деревянное изделие под его руками вспыхнуло фиолетовым пламенем, но тут же погасло под внимательным взглядом слегка повернувшей голову королевы.

Девушка замолчала. Она сидела на ступени ниже, по левую руку от ситхара, являясь его фавориткой, и многие полу-человечки, не только из Южного гнезда, одаривали ее завистливыми взглядами. Ситхар Лертан считался одним из самых красивых и одаренных полу-людей подстрастающего поколения, и им, конечно, хотелось бы быть на ее месте. И конечно все они слышали, как осадил безупречную и гордую шерхаэ ситхар, многие увидели блеснувшее недовольство в янтарных глазах. Впрочем, полу-человечка не носила бы гордое родовое имя своих предков - Наиве - поэтому скрыла разочарование за извиняющейся улыбкой и легким кивком головы:

- Простите мою излишнюю настойчивость, ситхар-махр. Она обусловлена всего лишь беспокойством о вас...

- Что вы, - Лертан тоже взял себя в руки, также легко кивнув. Его голос был холоден и вежлив, - не стоит, прелестная шерхаэ. Это мне стоит извиниться за неподобающее поведение, мои проблемы вас не должны касаться.

Все остальное время ситхар немигающим взглядом смотрел на схватку, а шерхаэ Ларви молча и с достоинством проглатывала обиду под насмешливые взгляды сидящих рядом девушек, прятавших злорадство под сочувствием. Но Ларви Наиве приняла и эту игру, изгибая губы в прохладной улыбке на слова полу-человечек, чтобы не быть раздавленной.

Иначе здесь и быть не может: уничтожь или уничтожат тебя. Она знала эти правила с детства.

******

В лекарской царила почти что суматоха. Помощницы лекаря нервничали, едва не роняли из рук флаконы со снадобьями, искоса поглядывали на единственного пациента в палате. Вокруг того суетились помощница Главного лекаря и сама она - тонкая, даже тощая, полу-человечка пятнадцати драконьих лет - за что ее ценили еще больше - в длинной мантии рыжего цвета и темной куполообразной шапочке на макушке. Ее взгляд оставался сухим, поджатые губы изредка разлеплялись, отдавая четкие приказы. Она водила руками по обнаженной загорелой спине перевернутого парня, надавливая в некоторых точках - на шею, под лопатками, вдоль линии позвоночника и чуть ниже. Ее движения были четкими и выверенными, глаза не отрывались от работы.

- Шанри, цветомор. Рейха, красную чертолху и ребрез. - Девушки послушно метнулись к полочкам на противоположной двери стене, схватили объемные баночки и вернулись к полу-человечке, протягивая нужное: - чудесно. Ирха, растолчи это и дай мазь мне.

Пухленькая полу-человечка в такой же мантии сделала приказанное, при этом рожки-стрелочки в ее каштановых, отливающих рыжевой, волосах, возбужденно зашевелились - девушка была громмелем, и, как и все громмели, любила исполнять поручения, оправдывая возложенные надежды, поэтому даже небольшие крылышки за ее спиной слегка подергивались, когда она усиленно толчила ингредиенты.

Девушки, не участвующие в работе, стояли в сторонке, держа флаконы, что доверила им Главный лекарь, и вполголоса перешептываясь - так как главная могла услышать, даже будучи занятой столь важным делом. Они не знали, что приказала сделать с буквально приволоченным сюда парнем-подростком ситхаэ Северного гнезда, невеста их ситхара. Но когда она быстрым шагом вошла в лекарскую, а они склонились в почтительных реверансах, Главный лекарь что-то недолго обсудила с ситхаэ, после чего та... О, последующее возбудило любопытство в юных девушках, любящих сплетни не менее комплиментов, почти мгновенно! Кто бы мог подумать, но ситхаэ подошла к уже наполовину раздетому парню - на том были лишь легкие штаны, все остальное, включая незатейливую обувь, сняли до прихода венценосной драконицы - и склонилась над ним. Непозволительно близко! Долго что-то высматривала, затем выпрямилась и приказала одной из едва дышащих и мельком поглядывающих помощниц перевернуть лежащего и выполнить порученное как можно быстрее. Остальные одарили Ирху, которой как раз-таки поручили это дело, несколько завистливыми взглядами. Ситхаэ же ушла также быстро, как и оказалась здесь.

Некоторые заметили, что у той не было крыльев и хвоста, хотя обычно ситха-ш и богатые аристократы выставляют на всеобщее обозрение драконьи атрибуты. Это подчеркивало их статус, особенно, если дракон являлся необычным. Но ситхаэ, что являлась фурией, что было невероятной редкостью, почти никогда не показывалась в промежуточной или полной форме. Девушки говорили об этом, пересказывая слухи, дошедшие до них от прибывших с северной делегацией слуг. Постепенно их разговор зашел о том парне, с которым работала Главный лекарь и о котором так, видимо, беспокоилась сама ситхаэ.

- А он симпатичный, - хихикнула Эрна, поглядывая на темно-каштановые волосы, что у концов слегка завивались.

Она скользнула взглядом дальше по почти черной макушке и на секунду пожалела, что лицо незнакомца было от них отвернуто - отчего-то очень хотелось посмотреть на него.

- Конечно, дурочка, для тебя все парни красивые, - тихо огрызнулась стоящая рядом Радха, - поначалу. А потом начинаются сопли и слезы!

- А он вообще полу-человек? - спросила тихая Шанри, стоя за спинами двух девушек.

Ее тоже тянуло подойти поближе и рассмотреть парня, и это пугало.

- Да как ты можешь сомневаться! - вспыхнула Радха, а Эрна поддержала ее уверенным:

- Ситхаэ-махр не могла привести неверного в наше Гнездо! Им путь сюда заказан!

Шанри пристыженно замолчала, опустив глаза в пол. Но все же бросила короткий взгляд на парня, спину которого Главный лекарь обмазывала пурпурной жижей. Та впитывалась, смугловатая кожа блестела.

"Они правы", - подумала Шанри, отводя взгляд и нервно перебирая в руках флакон с жидкостью, - "ситхаэ-махр Ситара не могла привести сюда не полу-человека. Но все же он такой... иной".

- Девушки, оповестите ситхаэ-махр, что ее поручение выполнено, - сказала, закончив, лекарь.

Вытерев руки о поданную ей тряпицу, она отложила ту на низку табуретку, взяла с неё же тонкое, как шелк, покрывало цвета киновари и полностью укрыла им лежащего, оставив только голову. Было видно, даже по ее непроницаемому лицу, что своей работой  она довольна.

Радха легонько ткнула Шанри под бок, взглядом говоря той идти. Секунду помешкав, Шанри внутренне тяжело вздохнула, но все же поспешно направилась к выходу - Главная не любила, когда ее приказы исполнялись долго, поэтому могла и наказать.

- Как думаете,</i> - шепнула девушкам стоящая рядом Лэш, - что могла сказать ситхаэ-махр Главной? Мне кажется страшное...

- Тебе все страшно, - фыркнула резко Радха, но было видно, что и ее этот вопрос интересует, - а подобые вещи нас, обычных простолюдинок, не касаются. Наше дело просто исполнять приказы, причем делать это хорошо.

- Слушайте Радху, девочки, - неожиданно сказала Главная, стояла у стеллажа с флаконами, похожими своей каплеообразной формой на те, что держали полу-человевки. Казалось, она была целиком увлечена переписью этих склянок, забыв обо всем, но при этом говорила, - и не обсуждайте дела ситха-ш, если не хотите неприятностей.

- Простите, Главная, - полу-человечки повинно склонили головы.

Через секунду в помещение ворвалась Ситара, а вместе с ней - аромат фиалок, обрамленный послегрозовой свежестью. Полы синего, как вода, платья взметнулись, глаза девушки, острые и таящие недавнюю злость, метнулись к парню. Тонкие губы поджались, словно она увидела что-то неприятное. Не обратив внимания на едва дышащих помощниц, вытянувшихся по струночке у левой от двери стены, она прошествовала к кушетке. Остановилась, помедлив, опустила руку на укрывающую тело лежащего простынь, частично пропитавшуюся мазью и оттого в некоторых участках прозрачную.

Шанри, вернувшаяся следом за ней, прятала глаза, а когда подошла и встала рядом с Радхой, молчала на все вопросы. Она выглядела подавленной. Только покачала головой и немного хриплым, как от рыданий, голосом прошептала:

- Мы не смеем обсуждать дела ситха-ш.

Полу-человечки, мысленно согласившись, отстали.

Тем временем Ситара, держа руку на укрытой простыней спине парня, несколько долгих мгновений пристально всматривалась в силуэт Игрэйта, чувствуя смутную тревогу. Но ситхаэ понимала, что времени заострять на таких вещах внимание не было, поэтому опустила уже вторую руку ему на позвоночник, проводя ладонями вдоль него - вверх. Воздух вокруг ее рук завибрировал, от кожи задымились пурпурные вихри. Полупрозрачным дымом зазмеились они по всей простыне, укрывающей парня, растеклись, впитываясь в ткань.

"Больной" дико задергался, словно его кожу прижгли раскаленным железом, но ситхаэ, не давая ему вывернуться, крепко прижимала того к кушетке. Парень издал возглас, больше походящий на сдавленное рычание, напугавший полу-человечек.

- Ситхаэ-махр... - жалобно вскрикнула Эрна, невольно отступая назад, как и другие.

Только Шанри осталась на месте, перед ними, неуверенно и обеспокоенно всматриваясь в происходящее. Все они волновались за ситхаэ, и лишь одна Шанри чувствовала лёгкую тревогу за полу-человека - а кем же он мог быть ещё? - с котором происходило что-то страшное. Он рвал ногтями мягкий настил, которым была устлана кушетка, выворачивался из-под изящных рук Ситары, словно те причиняли ему невероятную, просто нестерпимую боль!

Так и было. Вот только одна Ситара видела, как напились кровью белки его глаз, вздулись вены на шее, как напряглись мышцы - о, последнее она чувствовала особенно! С каждым мгновением сопротивление Игрэйта становилось сильнее, и удерживать его было тяжело. Но ситхаэ продолжала вливать в него пламя, что течет по ее венам, - пламя фурий, единственных прямых наследников Первородных. И Игрэйт сопротивлялся этому пламени! Так, словно от этого зависела его жизнь, так, будто он не хотел его!  Это ее обескураживало. И злило. Да любой бы полу-человек счел за честь быть избранным для такого, а этот... не хочет! И все равно, что он в беспамятстве.

- Шаг назад! - процедила ситхаэ, не глядя на полу-человечек и сосредоточившись.

В её глазах на мгновение мелькнула боль, тут же затопленная бесконечной синевой радужки.

Игрэйта ей было не жаль. Или не особо жаль... Даже когда он издал тихий протяжный хрип, наконец, обмякнув.

Шанри закусила губу, отступая. Ее кольнуло тонкой иглой совести. Вот только с чего бы?

Ей почему-то казалось, что помимо тяжёлого и давящего чувства, которое бывает после перенесения кем-то ужасной боли и страданий, здесь витает что-то ещё - что-то мрачное и едва различимое. Будто... пепел.. или кровь.

Ситара выпрямилась, не теряя достоинства вытерла чуть подрагивающие ладони тканью, поднесенной ей молчаливой Ирхой, слегка кивнула в знак признательности за проделанную работу Главному лекарю - та также невозмутимо кивнула, вновь вернувшись к подсчету флаконов. Выйдя, она узрела ожидающего ее у двери Кеара, склонившегося в поклоне.

- Отдай это Главному лекарю, - Кеар, вновь склонившись, принял мешочек, звякнувший золотыми, - скажи, что ситхаэ-махр признательна ей за работу и это должно остаться в тайне, а также мне нужна одна из ее помощниц на случай, если что-то пойдёт не так. И прикажи страже нести его на одинокий уступ. Можешь идти.

- Будет исполнено, ситхаэ-махр, - произнёс мальчик ничего не выражающим тоном.

Ситара мысленно скривилась - ей никогда особо не нравился Хранитель Южного Гнезда - развернулась и по одному из боковых ответвлений направилась обратно, на трибуны.

"Наконец ты исполнишь то, зачем здесь", - отвлеченно, с затаенным трепетом думала она, взлетая на вызванных крыльях и паря над водой.

"А потом ссссстанешь моим..."

********

Его привели в назначенное место - полумертвого, обмякшего, почти не дышащего. Неприглядное зрелище. Вся его кожа ниже шеи и железного обруча, что была видна, представляла собой один большой и кровоточащийся, пузырящийся мерзкой влагой ожог. Создавалось ощущение, что его несколько раз по горло засовывали в кипящую лаву. Два стража-чудовища держали его под локти, так что ноги и нижняя часть тела волочилась по земле. Это было нестерпимо больно - раздирать и так воспаленную кожу ещё больше, но Игрэйт не был в сознании, пребывая в спасительной и прохладной тьме.

О, сколько трудов стоило Ситаре не отправиться за ним туда же! Лишь понимание того, что она ситхаэ, и отец ей не простит обморока, остановило от позорной потери чувств. Она не ожидала, просто не могла подумать, что ее действия произведут такой эффект! Она смотрела на потрепанного парня, давя ком в горле и растерянность на лице. Его темно-каштановые волосы ещё больше спутались, стали похожими на гнездо, лицо было мертвецки бледным и весьма осунувшимся, а его черты - резкими и неподвижными, как у мертвеца. Ей едва не стало страшно.

- Где помощница, которую выбрала Главный лекарь? - ровным тоном обратилась она к одному из стражников.

Тот, едва способный скрыть глухое сочувствие полу-человеку, пострадавшему по воле ситхаэ, ответил чуть дрогнувшим голосом:

- Она прилетит позже, ситхаэ-махр. Главный лекарь поручила ей до этого задание. Как только она его выполнит, сразу же будет здесь.

"Как может быть задание какой-то лекарки важнее воли ситхаэ?" - разъяренно подумала Ситара, отводя взгляд от неприятного зрелища.

Девушка не любила чувствовать себя виноватой: это казалось ей слабостью, что делала ее уязвимой. А слабости в их мире не место.

Ситхаэ взяла себя в руки, встала с деревянной скамьи, на коей сидела все это время, медленно подошла к полу-людям и ее взгляд скользнул по Игрэйту. Голова того безвольно висела, а только сейчас заметила, что волосы того немного, но отросли. Они были пыльные и похожие на солому. В первую их встречу они были шелковистыми, отстранённо вспомнилось ей. Как же много изменилось...

- Ситхар-сах Лертан не должен знать, что здесь произошло, - твёрдо сказала она, посмотрев в драконьи глаза с расширенными красками сначала одному полу-человеку, затем другому. - Вы меня поняли?

- Да, ситхаэ-махр, - стражники склонили перед ней головы, незаметно переглянувшись.

Южные не любили северных.

В их взглядах таилось странное чувство. Может, сострадание к попавшему в немилость к ситхаэ полу-человеку, а может, что-то ещё.

Ситхаэ, внутренне негодуя, села обратно на скамью, разгладив несуществующие складки на платье и задумчиво любуясь фосфоресцирующими грибами и раскрытыми цветами, рассыпанными по всей поверхности. Редкая травка была короткой и жёсткой, дрожащие светлячки пугливо дергались в стороны при малейшей для них опасности. Ситхаэ ждала прибытия помощницы, желая, чтобы это не заняло слишком много времени, и вслушиваясь в доносящиеся с арены возбужденные крики, подбадривающие соревнующихся. Она избегала смотреть на Игрэйта, не хотела видеть то, что сотворило с ним ее пламя, что сделала с ним она... Незнакомое до этого ей чувство пробралось в ее душу, посеяло раздор в ней, заставило сомневаться. Как отвратительно! С этим недодраконом вечно все не так, как надо!

Ведь он всего лишь должен был принять ее пламя, ее силу, что она ему великодушно подарила, чтобы потом помочь им - Лертану и ей - выиграть состязание. Все было просто: на время в нем пробудился бы дракон, вызванный первородным пламенем фурий. Тогда Игрэйту оставалось только слушать ее приказы, чтобы помочь ее сам выиграть дуэль. Да, нечестно! Да, против правил! Но это была подстраховка: конечно, фурии сильнейшие драконы в подлунном  мире, но всегда есть вариант, что найдётся тот, кто сильнее.

Тем более, победа была ещё более желанной после того как ситхар пообещал ей, что уговорит мать расторгнуть эту помолвку. Да, это было давно, но Лертан несомненно помнил о своём слове, поэтому ситхаэ внутренне ликовала. Она наконец-то избавится от навязанной помолвки и нежеланного союза с мерзким ситхаром! С тем, кто смеет прилюдно позорить ее, а потом выводить из себя своим характером!

Да, подумала она и все же взглянула в сторону отошедших с парнем стражников - те держали его также, но, вглядевшись, можно было заметить, что они старались делать это как можно более аккуратно и менее болезненно для него - оно того стоило.

И пусть он ее истинный. Никто же не знает. Никто, кроме Лертана - однако тому об этом говорить невыгодно. Поэтому, даже если Игрэйт умрет, будет грустно скорее из-за потраченных усилий, нежели из-за самого парня. Но план должен сработать. Ситара окинула причину большинства ее проблем долгим взглядом, замечая, что бледность его лица сходит, кожа приобретает уже привычную смуглость, а ресницы едва трепещут, подобно крыльям бабочки. Она потратила часть своего огня на него, и пусть с невероятно сильным сопротивлением, но Игрэйт его принял, а значит, все должно быть так, как и задумано.

На мгновение ей вдруг показалось, что-то тёмное метнулось в сторону полу-людей; в то же мгновение послышался шелест крыльев, тихое "Ситхаэ-махр.." и Игрэйт издал полустон-полувыдох, пошевелившись.

Ситхаэ верила в то, что делает - на остальное ей было все равно. И раз так, то если ей придётся пожертвовать чьей-то жизнью, она сделает то, что хочет. Она уже начала, а отступать не в ее правилах.

- Тебя прислала Главный лекарь? - протянула она, знаком подзывая девушку и не слыша тяжёлого дыхания приходящего в сознание недодракона.

- Да, ситхаэ-махр, мое имя Шанри, - полу-человечка подошла ближе, склонившись в неглубоком книксене, выпрямилась и, не смея поднять головы, молвила: - могу я быть чем-то полезной?

Ситхаэ равнодушно произнесла:

- Этот полу-человек выглядит слишком неприглядно. Он раздражает мой взгляд. Убери эти страшные ожоги, - она полукивком указала в сторону стражи и Игрэйта, - процесс я буду контролировать лично. Сделай это быстро.

Девушка, увидев тело последнего, закусила губу, но ее привыкшее к страшным ранам сознание выдержало это зрелище, только в голове всплыла дерзкая мысль: "Как можно так обращаться с живым существом? Ситхаэ-махр выглядит такой... невозмутимой! И это после того, что она сделала.."

- Да, ситхаэ-махр... - девушка приступила к работе, вынув из захваченной с собой лекарской сумки флаконы с различными мазями и попросив стражей положить паренька на спину на расстеленную ею ткань.

Ситара, наблюдавшая за всем этим и тем, как преувеличенно-аккуратно полу-человечка в мантии цвета моркови растирает мазью пылающие ожоги на теле Игрэйта, что шипел что-то сквозь зубы, но не предпринимал попыток что-либо сделать, испытала странное, очень неприятно чувство. Она как-то задумчиво заметила, что волосы девушки, убранные в лёгкую косу до лопаток, имеют необычный для Южного гнезда, где преобладали в основном рыжие и рыжевато-каштановые, а редко - коричневые, оттенки, цвет, а именно - пшеничный с золотым отливом. Кожа светлая, не тронутая солнечными лучами, кисти рук, как и немного длинные пальцы, весьма тонкие и даже изящные - такие были только у аристократок. Внутренний дракон у неё, если судить по выступающей на макушке короне из стальных игл, столь же серебристым игольчатым крыльям и шипастому хвосту, шипорез. Ситара невольно признала, что девушка недурна собой и, если уж говорить честно, очень даже красива. И непроста. Весьма странно, что эта полу-человечка работает помощницей, хотя она явно не из простого народа.

Удивительно... обычная помощница лекаря, простолюдинка, вызывает в ней любопытство. До чего дошло!

И все же Ситара сочла позором сравнивать себя с ней; когда девушка закончила, обмотав вновь ушедшего в беспамятство Игрэйта мягкими бинтами, она холодно отпустила ее. Кинула недовольный взгляд на парня, все также лежащего на забытой улетевшей человеческой ткани, и приказала отнести его в свои покои. Сама она полетела к трибунам, дабы сообщить, что ей все также плохо, как и до этого. Ракхаэ Южного Гнезда, снисходительно улыбнувшись ей, посоветовала остаться до завтрашнего дня в своих комнатах и отдыхать, а лучше - пригласить лекаря. Поблагодарив ракхаэ, Ситара, стараясь не обращать внимание на сверлящего в ней дыру Лертана, что сидел подле матери, откланялась и направилась обратно, исполнять то, что посоветовала ей ракхаэ.

******

Когда к нему возвращалось сознание, Игрэйт начал жалеть об этом.

Он весь был в бинтах. Они опоясывали его торс, руки, ноги... и притом явно были наложены умелыми руками, так как сидели крепко, но не особо больно. А вот тело - другое. Его всего жгло! Он стиснул зубы, давя болезненный стон и жмурясь. Но в тоже мгновение закралось беспокойство. Им сейчас же овладело желание подняться и осмотреться, ибо лежал он явно не в своей тесной каморке, освещенной звездами-светлячками. Кровать под ним была удобная, матрас - мягкий, а укрывало его теплое шерстяное одеяло. Даже непривычно. И неприятно.

У кого, как не у местных ситха-ш, могут быть такие покои? Обширные, освещенные столь ярко, что с непривычки режет глаз, обставленные дорого и, вероятно, со вкусом - на стенах картины в золотых рамах, два низких столика по обе стороны от кровати - на каждом поднос с едой и изящным золотым кувшином, блестящее драгоценностями трюмо, зеркало которого было окаймлено золотом, а ручки ящечков изготовлены были тз искусно вытесанного гранита, застекленные окна справа от кровати, а три двери, темные и массивные, по разные стороны от ведущей сюда, явно ведут в другие команты. Здесь сверкало все, даже сухие каменные стены.

Игрэйт приподнялся на руках, отодвигаясь на огромные подушки и принимая полусидячее положение. Под конец он все же выдохнул, болезненно искривив кончики губ.

Послышался шорох, словно птицу спугнули с ветки, зашелестели полы одежды и откуда-то сбоку донеслось:

- Как вы себя чувствуете?..

У парня кольнуло что-то внутри; он повернул голову на голос и увидел обеспокоенное лицо склонившейся к нему девушки. Полу-человечки. Весьма красивой: с бархатными медовыми глазами в обрамлении длинных, как стрелы, ресниц, мягким сердцевидным овалом лица, светлой кожей и небрежно перекинутыми через правое плечо волосами цвета светлой пшеницы, убранными в немного растрепанную косу. По затянутыми сонной дымкой глазам он понял, что до недавнего момента та спала.

Игрэйт вдруг осознал, что все произошедшее вымотало его настолько, что сил на отвращение к полу-людям не осталось. Он посмотрел на девушку внимательнее, внезапно подумав, что полу-человечки его возраста - а та была примерно на год или на два младше его, по крайней мере, ему так казалось, - формируются раньше. И Ситара тоже выглядит не на свои четырнадцать или пятнадцать - ему все равно, сколько ей лет, - а как молодая женщина лет девятнадцать-двадцати. С этой также.

Тем временем девушка заметно начала волноваться.

- Я могу чем-нибудь вам помочь, если бы знала, что вам нужно, - вполголоса произнесла она, бросая взгляд на табуретку, на коей до этого, видимо, сидела. Там осталась ее кожаная сумка. - А пока вы думаете, - вдруг с появившейся уверенностью произнесла она, подойдя к своим вещам и доставая из сумки все нужное, - нужно вновь обработать ожоги.

Игрэйт промолчал, закрывая глаза и предоставляя девушки делать работу. Не было похоже, чтобы она желала ему зла, но он помнил, что сделали с ним те, кто обещали ему помощь... Благодаря одной из них он сейчас валяется, перебинтованный, в кровати - которая, как не удивительно, принадлежит ситхаэ - и морщится от неприятных ощущений. Он больше как-то не верил в том, что полу-люди способны помогать. И держать обещания.

Внезапно в голову пришла идея.

Полу-человечка, ставшая ещё более тихой, уже все закончила, капнула под внимательным взглядом парня что-то в кувшин с водой, собралась и, попрощавшись, уже было хотела уйти, как ее окликнул тихий и хриплый, как от долгого молчания, голос:

- Постой. У меня есть просьба.

Игрэйт понимал, что поступает, возможно, неразумно, но уже то, что сотворила с ним ситхаэ, обещавшая ему свободу и неприкосновенность; тот массивный кусок металла, что сжимал его шею; и то, что его привели в покои ситхаэ и уложили на ее постель - последнее ему казалось особенно подозрительным и не предвещавшим ничего хорошего, ибо такие поступки не свойственны полу-людям, ценящим личное пространство - все это сводилось к тому, что он здесь никто. Наверное, грустно было бы это осознавать, будь он в своей деревне, но здесь все ему чужие, поэтому он чувствовал только решимость и жуткое, невыносимое желание жить. Чем ему поможет мнимое  заступничество ракхаэ этого гнезда? Он понимал, что ничем. Она терпит его, пока он нужен ее ситха-ш, а когда тем он наскучит, она палец о палец не ударит, чтобы ему помочь. Ведь она знает, что он полу-дракон, и, как любой полу-человек, испытывает к нему отнюдь не дружеские чувства.

Остается только одно.

Игрэйт чувствовал, как постепенно  к нему возвращаются силы, поэтому ему уже легче удалось сесть на кровати. Он внимательным взглядом смотрел на обернувшуюся полу-человечку, смотрящую на него вопросительно-грустными глазами медового оттенка. Одна прядка выбилась из причёски и теперь изящной волнистой линией ниспадала на ее лицо, кончиком касаясь губ. Игрэйт неторопливо огляделся, увидел кувшин, в коем была растворена жидкость, принесенная девушкой. Она не настаивала на том, чтобы он это пил, пусть даже это и было очень ценное и хорошее лекарство. Но Игрэйт вновь посмотрел на неё, взял за ручку кувшин и, медленно поднеся тот к пересохшим губам, не отрывая взгляда от внимательно следящей за ним девушки, выпил горькое пойло.

Когда, передернув плечами, он поставил кувшин на место, полу-человечка подошла чуть ближе, приняла пустую посуду и поставила ту на столик.

- Шанри, - тихо произнесла она мелодичным голосом, стоя около кровати и смотря на него глазами, в мягкой глубине которых запечаталась грусть.

- Игрэйт, - в свою очередь сказал парень и, не удержавшись, снова поморщился - на языке остался горький привкус.

Девушка осталась невозмутимой, все также внимательно рассматривая его - взлохмаченного, явно уставшего, перевезанного, с хранящей бледность кожей лица. Интересно, откуда он? В их гнезде никогда не водилось полу-людей, что имели бы такие тёмные зелёные глаза и столь же тёмные каштановые волосы. Она могла бы подумать, что он из Западного Гнезда - у них у всех глаза имеют разные оттенки светло-зеленого, вот только волосы у них светло-каштановые. Может, из Северного? Нет, это тоже вряд ли - он совершенно не похож на ту же ситхаэ-махр, что рождена в тех краях.

Но не признать, что он красив, она не могла - овальная форма лица, явно выделяющиеся высокие скулы, близко посаженные изумрудные глаза с приподнятыми уголками под изогнутыми бровями. А ещё она снова почувствовала этот аромат - словно щипотка пепла и кровь. Неужели можно так пахнуть? Но все же полу-человек этот был очень симпатичный. Взгляд девушки опустился ниже - на шею - и она слегка нахмурила брови. Сжимающее его шею изделие ей с самого первого взгляда не понравилось, особенно ужасали те красные полосы, повторяющие линию ошейника.

- У меня есть просьба, - повторил Игрэйт тихо, будто опасался, что их услышат, и девушка обратила внимание на его глаза - когда он говорил это, в них сверкнула искра решимости, - я хочу, чтобы ты передала одному полу-человеку, ночной фурии, что я согласен на его условия и выполню свою часть договора.

Шанри на мгновение замерла, потом чуть мотнула головой и закусила губу.

- Все известные ночные фурии являются ситха-ш... или занимают высокое положение, - пояснила она свою заминку, - я не уверена, что меня станут слушать...

- Его зовут Нильс, - продолжил Игрэйт, будто не услышав, - и я думаю, он тебя выслушает.

- Ситхар-махр Западного Гнезда? - девушка в удивлении распахнула глаза, но тут же взяла себя в руки. Она в нерешительности не знала, куда деть руки, поэтому просто сцепила их перед собой, - полагаю, да, ситхар-махр возможно и позволит с ним заговорить... Хорошо, я передам ему ваши слова, - твёрдо произнесла Шанри, смотря Игрэйту в глаза.

Парень искривил кончики губ в подобии улыбки, полукивнув с благодарностью.

- Буду признателен. И ещё, - его голос приобрёл прохладные нотки, - никому не говори о том, что я тебе говорил и что я говорю в принципе. Хорошо?

- Конечно, - спокойно ответила девушка и, попрощавшись, ушла через одну из дверей.

Игрэйт ещё мгновение раздумывал над разговором и тем, что впервые говорил с полу-человеком на их языке, как и то, что это может иметь неприятные последствия. Потом мелькнула мысль о полу-человечке, что назвалась Шанри, но он тут же отбросил ее, подумав, что теперь есть два варианта развития событий. Либо он избежит смерти, заодно спутав все карты двум высокомерным фуриям, либо его
убьют сразу после того как он станет не нужен.

Упрямо поджав губы, Игрэйт откинулся на подушки. Оставалось надеяться, что хоть кто-то из полу-людей не настолько прогнивший, что не выполняет обещаний. Хотя верилось с трудом. В воздух витало что-то сладкое - Игрэйт только сейчас это почувствовал. Втянув запах, он недоуменно нахмурился.

Помещение окутал мягкий аромат мёда.

Хмыкнув, парень прикрыл глаза. Можно и поспать, тем более во время разговора у него разболелась голова - или это та горькая гадость действует? - как вдруг он подскочил на кровати, едва не свалившись. Его расширившиеся глаза цепко осматривали покои, уши ловили малейший шорох, крылья носа трепетали.

"Тень?!"

Он не чувствовал свое альтер эго с самого своего пробуждения, только понял это лишь сейчас.

И что-то внутри подсказывало страшное.

Тени нет.

*******

Нильс был несколько удивлён, узнав от симпатичной девушки-лекарки о том, что Игрэйт ответил положительно на его предложение. Но тем не менее ситхар Западного Гнезда привык быстро реагировать и предпринимать действия вне зависимости от происходящего. Поэтому он тотчас отправил одного из своих подчинённых к Игрэйту с пожеланиями скорейшего выздоровления - о том, что парень "болен", он узнал от ситхаэ Ситары, когда вместе с делегацией от Западного Гнезда подошёл к ракхаэ и ситхару Южного Гнезда. А также с запиской - ее он с улыбкой и мягким похлопыванием по плечу передал полу-человеку, что с нервным и быстрым поклоном пообещал сделать все в точности.

Осталось ждать недолго. И тогда... тогда все будет, как по маслу.

Следующий день соревнований будут организовывать полу-люди Южного гнезда, и ситхар уже был уверен в том, что увидит. Южные любят разрушения,  любят ломать. Поэтому и догадаться, что за состязание будет, не трудно.

Вот тогда-то он и подловит этих двоих ситха-ш.

*******

Ночь для него выдалась тяжёлая. Сны сменялись одни за другим, словно картинки из памяти, но были они мрачные, давящие. Что-то изнутри душило его, рвало огнём грудную клетку, и Игрэйт несколько раз просыпался от того, что задыхается. Благо, кувшин с водой был рядом. После каждого глотка ему на некоторое время становилось лучше. Игрэйт мимолетно вспомнил, что полу-человечка капнула туда что-то из своего флакона, и, без сил упав обратно на кровать, вновь забывался в очередном кошмаре.

Под утро болела голова, выворачивался наизнанку желудок и чесалась кожа. Солнце робко скользнуло по смятым простыням и одеялу лучом.

В теле чувствовалась усталость; Игрэйт едва приподнялся на локтях, чтобы со стоном повалиться обратно на подушки, закрывая налитые свинцом веки. Он ничего не соображал, даже когда пришла ситхаэ, парень едва удостоил ее взглядом из полуопущенных век.

- Великие Первородные, - недовольно произнесла та на полу-людском, - в таком виде тебя показывать нельзя. Сомневаюсь вообще, что ты нам поможешь.

"Сама же и угодила в ту яму, что вырыла", - с проблеском удовольствия подумал Игрэйт - сказать что-либо он просто не мог.

Казалось, что он не может раскрыть рта; собственное тело его не слушалось.

А от витающего в спальне нежного аромата фиалок тошнило.

Полу-человечка подошла ближе, к изголовью, и, переборов отвращение, кончиками пальцев прикоснулась к его лбу - тот обжег ее, словно пламя.

Полу-человечка подавила страдальческий стон, отдернула руку и негромко позвала:

- Шанри!

Распахнулась дверь, после послышался мягкий перестук каблуков. Игрэйт даже сквозь неприятные ощущения вдруг захотел взглянуть на девушку, сладко пахнущую мёдом.

- Моя ситхаэ..

- Чтобы через три минуты он стоял на ногах! - отрезала Ситара и покинула покои.

Видимо, ушла смывать с королевских пальчиков ощущения от прикосновения к мерзкому полу-дракону.

Кровь прилила к голове, замтучала в висках. Парень поморщился, дернув головой. Тело словно горело в огне, по его венам текла бурлящая кровь, что жгла его изнутри. Шанри подошла к нему, но он не заметил этого - все было как в дымке. И прикосновение, мягкое, не нарочито-презрительное и быстрое, а на мгновения затянувшееся, обдало кожу приятной душистой прохладой - Игрэйт помнил, что золотистое лакомство, изредка прибывавшее на Олух, было таким же тягучим и прохладным. Словно расплавленные лучи солнца.

- Игрэйт... О Могучие Первородные, - простонала вдруг Шанри, едва прикасаясь, водя ладонью по его лицу - горящему лбу, щекам... - Теперь я сомневаюсь, что ты выживешь после Состязаний.

Парень не ответил, вновь забываясь сном.

Ему казалось, что вокруг все было объято пламенем: небольшие дома, деревья, животные, люди... или не совсем люди. Но это все было там, далеко. А он был здесь, в чёрном и мрачном подземелье, освещаемом лишь тусклым светом одинокого факела; вокруг в медленном танце кружились тени, водили вокруг него хоровод, смеялись отдаленным, как эхо, смехом. И он смотрел в крохотное окошечко, где сгорал в беспощадном пламене целый остров, и ему казалось, что он горит тоже. Что кожа его плавится, внутренности разрываются, конечности немеют. Словно все, что в нем есть, ярится, зверствует, негодует! Отторгает чужое, инородное, уничтожает в пламени!

А тени почти касаются его своими мрачными холодными щупальцами, пытаясь остудить. И когда ему уже кажется, что он сейчас сгорит, что обратиться пеплом; на него накатывает ледяная волна, мгновенно остужающая пламя, приятной прохладой обволакивающая раскрасневшуюся кожу. И он больше не мечется, словно дикий обезумевший зверь, не рвёт на себе кожу. Только где-то глубоко внутри него продолжает теплиться горячий всполох, ждущий своего часа.

Но за мгновение до этого он понимает, что больше нет этого давящего неприятного чувства, словно что-то разъедает его изнутри. Словно исчезло.

*********

Ситара ожидала их в своей гостиной, стоя у широкого окна лицом к двери и постукивая в нетерпении каблуком. Когда же юная лекарка вышла, ситхаэ опустила скрещенные на груди руки и спросила у той:

- Все сделала?

- Да, ситхаэ, - тихо ответила та и отошла в сторону, открывая ее взгляду почти твёрдо стоящего на ногах Игрэйта.

Парень был бледен, с заметными темными кругами под глазами, одетый в одну ночную серую сорочку до щиколоток - единственное, что полу-человечка смогла достать для него из ночной одежды. Ситара медленно подошла ближе, внимательно разглядывая его. Тёмные каштановые волосы были взлахмачены, а весь его вид, особенно обвивающий шею массивный обруч, напоминал ситхаэ, что она собирается сделать. Ей вдруг стало от чего-то боязно - Ситара почти вздрогнула, сжимая основание прикрепленного к поясу платья веера.

Игрэйт смотрел на неё спокойными зелеными глазами, в глубине которых она едва смогла разглядеть ту жгучую ненависть, что он питал к ней. Нет, ей показалось. Он не сдался, не сломался. Ситхаэ отчётливо поняла это, и почему-то от осознания этого стало заметно легче.

Его пытали огнём, что поселила в него Ситара. Тот выжигал не желающего подчиняться Игрэйта изнутри. Ситара знала, что его боль была огромной. Она видела это по его поджатым губам, по чуть прищуренному взгляду, которым он ее свысока окидывал - ей вновь стало неприятно, что он пусть и не намного, но выше ее. Полу-человечка отвела от него взгляд, смотря на стоящую около парня девушку. Та, склонив голову, мышкой ожидала решения ситхаэ.

- Ты, можешь идти, - наконец произнесла Ситара, доставая из-за пояса кожаный кошель и небрежно отдавая его полу-человечке, - если понадобишься, я пришлю за тобой. Сегодня из Гнезда никуда не улетай.

Девушка, с поклоном приняв награду, искоса посмотрела на спасенного ею полу-человека - но тот даже не взглянул на неё. Полу-человечка же, не желая вспоминать лишнего, тихо удалилась, также не слышно прикрыв за собой створку и оставив Игрэйта и ситхаэ одних.

Поблизости не было никого, поэтому она, не боясь быть увиденной, отошла от двери и прислонилась спиной к холодной стене, сползая вниз. Обняв колени руками, она спрятала в них голову, зажмурив глаза. Что же она наделала! Как могла так поступить? Она же не знает его, так почему же ее так влечёт этот полу-человек, вокруг которого витает привкус пепла? Да ладно это! Но он же болел, так почему же она...

- О Первородные, - она не смогла сдержать всхлип, - что я наделала...

Послышались уверенные и быстрые шаги: Шанри стёрла слезу с щеки, встала, оттряхнула одежды и, надеясь на то, что ни с кем не встретится, поспешила в противоположный коридор.

Кулачок, в котором был зажат кошелёк с монетами, словно жгло. Шанри чувствовала себя опустошенной.

*******

- Что ж, теперь ты сполна отплатишь за наше гостеприимство, - нарушила царящую с момента ухода лекарки тишину Ситара.

Она внимательно вглядывалась в глаза, словно бы ещё больше потемневшие. Но в них она видела лишь скрытую утомленность и неприязнь.

- А вы радушные хозяева, - с непонятной усмешкой заметил Игрэйт, не отводя взгляда и смотря прямо.

Воцарилась тишина, но в ней казалось слышным то, как скрестились лезвиями кинжалов их взгляды. Ситара смотрела с давящим презрением и брезгливостью, Игрэйт - с уже неприкрытой яростью и пылающей в радужках ненавистью.

Никто не хотел проигрывать. Однако вспыхнувшая в шее боль заставила Игрэйта зажмуриться и схватиться за ошейник, шипя от жжения и пытаясь содрать железку. Он упёрся спиной в стену, держась побелевшими от напряжения пальцами за обод и с ненавистью смотря на ситхаэ, которая теперь уже одна открыто усмехалась.

- Ты всегда будешь мне проигрывать, Рэйт, - ядовито произнесла она и жжение прекратилось, но Игрэйт все также продолжал держаться за обруч, словно пытался удержать свои руки, - ошейник реагирует на меня и мой огонь. Как только во мне вспыхнет пламя, он начнёт тебя жечь.

- Значит ли это, что ты не можешь сдерживать свои эмоции? - со злой усмешкой поинтересовался Игрэйт.

Ситара на мгновение застыла, затем ее глаза опасно сощурились, а верхние клыки проявились, едва не распоров нижнюю губу.

- Ты ещё смеешь дерзить мне? - прошипела она, - ты, безродный недодракон, которого даже свои на смерть обрекли, смеешь дерзить мне, ситхаэ величайшего Гнезда? Да ты смерти не боишься или же просто безрассуден!

Она хотела сказать что-то ещё, но четкий стук прервал их. Ситара на пятках развернулась, сдерживая вторую сущность, которая рвалась в негодовании, и приказала:

- Входи.

Это оказался Кеар. Мальчишка склонился в холодном поклоне и, не разгибаясь, оповестил:

- Ситхаэ-махр, ситхар-махр и ракхаэ-махр ожидают вас в королевской ложе. Мне велено вас проводить.

- Жди за дверью, - отрывисто сказала Ситара.

Игрэйт все это время с нехорошим прищуром наблюдал за ней, поэтому лишь мельком отметил, что мальчишка- ужасное чудовище в своей обычной лёгкой и красной одежде. И когда тот вышел, Ситара, не оборачиваясь, процедила:

- Теперь слушай указания, Рэйт. Ты - моя игрушка, об этом уже знают все, поэтому никто не удивится нашему совместному появлению на арене. В тебе мой огонь. Его использовать будешь лишь по моему указу, когда я подам знак. Также, - она отошла к шкафу, распахнула створки верхних ящичков, достала оттуда шёлковый синий мешочек, перевязанный узкой чёрной лентой. Развернулась, взметнув широкие полы платья, сильно отличающегося от старого переливом нежно-голубого в лазурный у подола, вернулась к нему, встав на достаточно большом расстоянии, и протянула лежащий на внутренней стороне ладони мешочек со словами: - эти травы, за которыми мы с моим ситхар-.... летали, увеличат его. Ты сможешь создавать то, что неподвластно никому из тебе подобных - полу-драконам. Ведь вы же не можете управлять пламенем, что внутри вас, не так ли? Вы не чувствуете истинную силу... а ты сможешь. На время, но сможешь. Бери. И слушай дальше.

Как бы сильно ему не хотелось этого делать, Игрэйт взял протянутое ему. Он не обманывался красивыми речами Ситары, помня о произошедшем ранее, о той боли, что до сих пор чувствовалась отголосками далёкого эха в его теле.

Ситара говорила размеренно и спокойно, но он видел, как ее глаза лихорадочно блестят, становясь темнее, чем они есть... или ему так кажется.

- Ты должен будешь сбивать огнём тех, с кем будет бороться Лертан, - продолжала Ситара, не обращая внимания на вскинувшего бровь Игрэйта, - но только тогда, когда я даю знак, понял меня?

Губы парня едва дрогнули в презрительной усмешке, а сам он легко отпружинил от стены, подходя к девушке еще ближе. Ситхаэ даже не дрогнула, лишь вскинула бровь. Игрэйт остановился так близко, что их носы почти касались друг друга. И Ситара вновь почувствовала это дуновения пепла, что окружал его. Вновь ей стало не по себе, однако внешне она никак этого не показала.

- Ты хочешь, чтобы я помог вам сжульничать? - смотря на неё сверху вниз, с прищуренным взглядом, в котором мелькнуло высокомерие, похожее на то, которое всегда скользило в облике девушки, полуутвердительно произнес он. В его голосе затаилась насмешка, в глазах на мгновение показалась задумчивость, - помог тебе и этому надменному и вспыльчивому принцу выиграть? Зачем мне это? Вы же полу-люди. Я - полу-дракон.

- Ты сделаешь это, - недовольно прошипела Ситара, сверкая потемневшими глазами, - потому что ты -  наш пленник! И если хочешь жить, делай то, что тебе говорят!

Он вывел ее из себя! И Ситара непроизвольно произнесла то, что давно невысказанным витало в воздухе, вокруг него. Но даже на мгновение в ней не мелькнуло сожаление.

- Хорошо, - неожиданно для неё согласился Игрэйт, отходя назад со странной улыбкой.

Ситара застыла, непонимающе смотря на него. Почему он так покладисто согласился? Что-то здесь не так. С ним явно что-то произошло, раз он смотрит на неё спокойным, полунасмешливым взглядом.

"А может, он смирилссссся!" - обрадовалось что-то внутри. - "И теперь он наш! Будет ссссслушаться только насссс.."

И несмотря на вспыхнувшие подозрения, Ситара решила, что все же испытанная боль его сломила. И взгляд у него непонятный - как у сумасшедшего, наверное.

- Ты невыносим, - фыркнула она, отворачиваясь и уходя через одну из дверей.

Игрэйт промолчал.

Ситхаэ принесла одежду - всю преимущественно синих тонов. И когда Игрэйт облачился в нее - за ширмой, конечно же, так как полу-человечка безапелляционно приказала одеваться ему только так - выглядел он... необычно.

- Тебе идёт цвет моего гнезда, - после некоторого молчания задумчиво сказала Ситара.

Игрэйт не проронил ни слова.
И даже когда Ситара прицепила один конец принесенной цепи к ошейнику, парень не шелохнулся. Ситара больше не смотрела подозрительно, внутри нее зрело тихое ликование, а еще - что-то непонятное и горькое... Словно она сделала что-то не то. Как же все-таки с этим недодраконом тяжело.

- И последнее, - она потянула цепь на себя, притягивая парня. Когда тот встал перед ней, чуть прищуренным взглядом вгляделась в его глаза, - чтобы вызвать силу, - она сделала короткую заминку, - магию, которую я тебе отдала, почувствуй злость. Ты должен отдаться ей полностью, чтобы она застлала глаза...

Выпущенным коготком она провела по рукаву камзола, словно желая распороть  ткань. Но та была плотная - острый кончик скользил по ней, не причиняя вреда. Игрэйт смотрел на нее абсолютно нечитаемым взглядом - Ситара приняла это за покорность и то, что он внимательно ее слушает. Это ей понравилось.

- Когда внутреннее пламя создаётся из эмоций, - она понизила голос до тихого и вкрадчивого, - оно становится сильнее. Ты даже сам не поймёшь, как противник будет сожжен, - уже обычным тоном произнесла она, легко толкая того в грудь от себя. - Пойдём. Мы непозволительно долго задержались.

Она отвернулась, и Игрэйт покорно последовал за ней. Сжав в кулак руку, на которой было кольцо, и не обратив внимания на натянувшуюся цепь, что тянулась от ошейника на его шее. Со стороны казалось, что он какой-то ручной зверёк, раб.

Как же отличались они!

Ситара - в прекрасном небесно-голубом платье в талию с пышной юбкой до земли и широкими рукавами.

И он, Игрэйт, - одетый в дорогой синий камзол с длинными рукавами, светлые в полосочку кюлоты и туфли из мягкой ткани. Этот цвет ему не подходил, одежда не принадлежала ему. Он выглядел нелепо по сравнению с полу-человечкой - с взъерошенными волосами, в одежде, что была ему велика.

Они никогда не будут равны. Это понимали оба. Что бы ни надел Игрэйт, как бы ни вырядился, они с Ситарой не станут равными. Один обязательно возжелает уничтожить другого.

Эта правда вызывала мрачность.

Кажется, Ситара была права. Он действительно сломался.