Глава#11
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ: МЕГЕРА
Окружённая теплом, затянутая в бурю эмоций, она не хотела так легко поддаваться ему. Сопротивлялась натиску его губ и проиграла. Отстранялась от его крепкого, такого родного тела, но возвращалась. Все происходило удивительно волшебным образом. И ограничение парня в движениях ничуть не мешала им сливаться до состояния крика, касаться друг друга, даря наслаждение каждому. Камилла двигалась сверху как жрица, как богиня любви и секса, наполненная уверенностью от его восторженных стонов. Окрылённая его вниманием. Ей не хотелось конца этой сказочной ночи. Этой всепоглощающей страсти. И все же, кульминация обоих наступила.
Ей необходимо вернуть Доминика, пускай не того, которого она любила безумно, а этого, вроде незнакомого, но в то же время родного.
После второго или третьего раза, Камилла даже сбилась со счёта, довольная, но не до конца ещё счастливая, откинулась на подушку и томно вздохнула.
— Я не верю, что это произошло. У тебя... было правило. — Сбивчивое дыхание мешало ей говорить ровно.
— Какое? — не менее умотанным голосом спросил мужчина рядом. Он даже не открыл веки.
Повернувшись вправо, Камилла залюбовалась его профилем, по-новому взглянув на давно знакомое лицо. Легкая небритость придавала его виду дикого магнетизма. Доминик стал ещё более привлекательней с годами. Исчезли последние мальчишеские черты. А мелкие мимические морщинки вокруг глаз не портили его. Теперь он, несомненно, стал мужчиной. Альфа-самцом, за которым выстроится вереница из девиц, желающих заполучить богатого и красивого мужа, как только станет известно о его возвращении, и, конечно, об их личных проблемах.
Или ей не стоит больше беспокоиться о них?
— Ты никого не целуешь, если не любишь.
Доминик хмыкнул, испытав досаду. Разве он мог помнить о чем-то важном, если у него амнезия?
— А для тебя, видимо, это проблема.
— Нет никакой проблемы, если ты не исчезнешь после всего.
— Камилла, — открыв веки Доминик посмотрел на нимфу с зелёными глазами, ясно понимая, что согласен оставаться с ней пока судьба не решит иначе. С ней охренительно в постели. Она сладкая и приятная на вкус. Она не трахает ему мозги, — оставила в покое в прошлом, когда ему это было так необходимо. Так почему бы не попробовать строить жизнь снова с ней?
— Мы женаты, так? — Та, не понимая к чему ведёт мужчина, кивнула. — Я вернулся домой, так? — Снова кивок. — Мы переспали. Не думаю, что меня тянуло бы к кому попало, да и жениться на той, кого не хочу даже поцеловать, было бы глупо.
— Что ты хочешь этим сказать? Что сейчас я для тебя не очередная девица для утех, а... — Чуть приподнявшись и поддавшись вперёд, Доминик впился ей в губы глубоким поцелуем, тем самым прервав пламенную речь Камиллы. Она должна понять его и не давить.
Камилла ответила. Раз. Два. На третий глоток, толкнув его, создала минимальное расстояние для вдоха.
— Малыш, я хотел этого с самого начала. Тебя. В моих руках. Во всех мыслимых позах. Но...
Она поняла его, и приняла его объяснения. Конечно, Доминик не знал, получится ли у них что-то, и не спешил открывать своих чувств. Какая она дура!
— Не будь так жестока, — прошептал он возле губ девушки, едва дотягиваясь из-за её сопротивления. А палиться, что он может двигаться, Доминик не хотел. Пока нет.
Камилла сдалась очень быстро. Губы Доминика накрыли её рот, поглощая её и хороня себя в ней, без остатка. Может, он не любит её, но до чертиков хочет. Всегда. Даже после какого-то раза.
После той ночи многое изменилось. Доминик теперь спал только в её постели, в её объятиях или наоборот. Испытывая сомнения из-за амнезии парня, Камилла не спешила душить его своей любовью, требуя невозможного. К примирению они шли постепенно, мелкими шагами. Доминик должен был снова привыкнуть к её обществу и её присутствию в повседневной жизни.
Знакомить его с собой снова, оказалось для неё делом занятным. Каждый день Камилла рассказывала Доминику истории из их прошлой жизни. Знакомство. Первая стычка. Первый поцелуй. Делясь с ним своими мыслями, Камилла как бы открывалась ему с новой стороны. Касательно его работы, хоть и бывшей, теперь, Камилла высказывалась резко, виня во всем прошлое Доминика. То, что все ещё осталось закрытым от неё завесой тайны. И скорее всего, которое больше не откроется, если Доминик не вспомнит всего никогда.
Молодые люди заново учились сосуществовать друг с другом, ограничиваясь общением только в доме Бенджамина. Камилла изредка ходила на работу, набирала клиентов, не надеясь на состояние Доминика, и собирала собственный банковский счёт. Хотя мужчина полностью запретил ей тратить время на это пустое, по его мнению, занятие. Он мог обеспечить им будущее сам, даже находясь в инвалидном кресле. Споры шли недолго. Они не ссорились всерьёз и шли на уступки. Если быть точным, на встречу желаниям Доминика шла Камилла, и она собиралась полностью посвятить себя заботе о нем и их детях. Пока однажды в дом не нагрянул призрачный гость из прошлого. Мать Доминика и Мэдисон.
****
В тот день, что не предвещал никакой беды, Камилла находилась в хорошем расположении духа. Сидя в кресле, с журналом на коленях, Камилла наблюдала за тем, как на улице резвятся её дети в обществе Доминика и Логана. В компании Доминика Логан менялся, и не показывал своего настоящего характера. Камилла, доверяла мужу и отпускала детей только с ним, если рядом крутился Логан.
В холл прошла высокая женщина, одетая в строгий брючный костюм, нежно бежевого оттенка, держа голову высоко, что сразу бросалось в глаза ее происхождение. Несомненно, она из этих, - решила Камилла, - из знатных американок, кто кичится своим положением.
― Добрый день! Вы к папе?
Женщина оглядела Камиллу оценивающим взглядом, после чего не скрывая своего отношения, скривилась. Она не располагала к себе ничем, явно показывая своё высокомерие.
― Если ты о том жалком подобии мужчины, что вырастил тебя, деточка, то нет. Я пришла к сыну. ― Ошарашенная нахальством женщины, Камилла не находила слов выразить свое возмущение. Ведь та, не удосужившись спросить разрешения, устремилась на поиски кого-то. До Камиллы не сразу дошло кто перед ней.
― Простите, но вы ведете себя слишком самоуверенно в моем доме.
― Послушай, девочка, я пришла сюда поговорить с сыном, с Домиником, ― подчеркнула женщина, обернувшись, ― и если ты позволишь, то хотела бы не тратя время, поговорить с ним наедине и поскорей покинуть этот дом разврата.
Служащие Бенджамина уже засуетились и не спрашивая разрешения у Камиллы, отправили одного из агентов поскорей к Доминику. Пока Камилла пыталась осмыслить происходящее, — откуда взялась эта женщина, бросившая своих детей в далеком прошлом, и что ей понадобилось от них сейчас, в дом привели Доминика. Он не узнавал мать, когда та кинулась к нему обниматься и целовать парня в щеку. Доминик стойко выносил её странное поведение несколько секунд, после чего потребовал объяснений. Пенелопа, а её оказалось, теперь звали именно так, представилась его матерью.
После этих объяснений, даже попытки Камиллы – остановить его, оказались тщетны. Доминик согласился переговорить с женщиной наедине в кабинете отца. А когда Камилла попыталась снова вмешаться, посмотрел на неё твёрдым предупреждающим взглядом.
Ей ничего не оставалось, как отступить, решив, что разговор с матерью ничем не повредит молодому человеку.
Долгий разговор за закрытыми дверями извёл Камиллу, сжигая её нервы. А когда молодой человек и женщина вышли наконец в холл, на лице Доминика больше не оставалось ни одной краски.