Глава#7
ГЛАВА СЕДЬМАЯ: ПУСТОТА
Любимый и обожаемый супруг, который едва помнил события из своей прошлой жизни, был вдали слишком долго. Дети остались без отца при живом человеке. Доминик не мог стать прежним даже для своих крох, потому что не помнил сына и маленькую дочку. Камилла вымоталась за эти долгие месяцы пытаясь справиться с давлением, оказанным на неё со всех сторон. Ведь ей полагалось держать марку как дочери высокопоставленного лица, мило улыбаться для СМИ, прятаться от папарацци, везде ходить с охранниками втрое больше неё самой, и никогда не позволять грусть выйти наружу. Некогда молоденькая девчушка, не умевшая играть роли, вдруг с легкостью научилась справляться с бедами. Она сама не ожидала, на сколько сильной окажется её дух, Доминик словно умер для неё. Он был жив, живо было его тело и мысли, но он перестал быть прежним человеком, от которого она благоговела. Нынешний ни капли не был похож на того Дрейка, кто нагло украл её сердце.
Продолжать жить в прежним ритме далось ей нелегко, и все же Камилла могла гордиться собой, — она справлялась на людях. А по ночам, часто пускала слезы разрядки. Камилла больше не считала их проявлением слабости, они были необходимы для очистки эмоций. Порой приходилось сложно, справляться со всем в одиночку, да она и не была совсем одна, девушку поддерживали близкие. Она верила в победу над собой и лишь иногда позволяла сомнениям взять вверх. В те мучительные минуты её жизнь казалась обычным безликим существованием без красок.
Да, не каждому везёт, не всем уготована сладкая судьба, и тот, кто испил горечь чаши, в конце концов, должен найти умиротворение.
С тех пор, как Доминик полностью исчез из её жизни, прошли месяцы, долгие и мучительные, полных надежд и ожиданий. Она развила в себе способность перестать отчаянно ждать.
Упрямая, привыкшая получать практически все что ей захочется, Камилла Спирс не научилась быть мягкой. А терпение требовало над собой неимоверных усилий. Она сумела подойти к этому творчески и развила навыки обличать свою боль в эстетические вещи. Камилла занялась моделированием ногтей. С утра до вечера сперва проводились курсы по изучению азов, а потом, открыв небольшой салон, стала пропадать на работе. Остальную неистраченную энергию за день, девушка стала выпускать в спортзале. Занятия физическими упражнениями полностью выматывали её, но эта усталость не была в тягость, даже наоборот, теперь Камилла знала, что до сих пор жива. Разбитая, оставленная любимым, но продолжает дышать.
— Полгода. Шесть гребаных месяцев я жду положительных результатов, Картер.
Брат-близнец звонил ей через каждые день-два, когда и как выдавалась свободная минутка, Картер не мог пренебрегать своими обязанностями ради сестры, но всегда эти мгновения с ней были самыми лучшими. Неутешительные разговоры отступили на второй план. Камилла давно перестала спрашивать о Доминике, но сегодня, вдруг снова вспомнила даже о его отъезде из дома отца.
— Прости, что не могу сообщить утешительных новостей, Грэсси.
Картер молчал о многом, в том числе о собственных проблемах, побудивших его извратиться, Доминик и он имели общие тайны, в которые нельзя было посвящать никого, и не желая портить мужской кодекс, он решил молчать.
— Я понимаю. Ты все сделал, чтобы помочь нам, спасибо тебе за это. — Картер сморщился.
Спустя, наверно, первые четыре месяца, а возможно раньше, Камилла сдалась окончательно. Она смирилась с нынешним положением, Доминик не вспомнит ни её, ни их детей. Он не встанет на ноги. Но не это пугало девушку.
Страшней всего было от незнания, как завоевать его сердце вновь. И получится ли снова? Нет никаких шансов, что прошлое прорвётся сквозь плотную плотину забвения. Их больше нет.
— Я... знаю, малышка, — виновато произнёс Картер. — Каждый раз, видя мой номер, ты ожидаешь получить хорошую новость. Но знаешь что?
— Что? — на автомате переспросила Камилла, с капелькой надежды, возникшей из ниоткуда.
— Ты хотя бы увидишь его, — сообщил молодой человек, дослужившийся до почётного ранга, — очень скоро.
Нынешнее положение Картера позволяло ему многое, он сам мог решать свои дела, не прибегая к помощи отца или вышестоящих людей.
Хмыкнув, Камилла не испытала и капли радости. Потому что она все ещё боялась встретиться с ним. Страх окутывал каждую клеточку её тела, истолковавшего по ласкам любимого.
— Не уверена, что и для него это станет таким же радостным событием, как для нас, Карт.
Первое время, доктор Логан Пресли и отец обвиняли в исчезновении Доминика именно её, они были уверены, что Камилла, каким-то образом вывезла молодого человека из дома незамеченным, после чего спрятала его в неизвестном месте. Бенджамин даже посматривал на дочь с укором, обвинял в гнусностях. Утверждал, что она не желает выздоровления Доминика. Сколько ругани она пережила в первые недели. Лишь Феликс и Мэдисон поддерживали её, приняв сторону Камиллы в этой неравной борьбе. А оказалось, Бенджамин Спирс очень полюбил сына, сместив на второй план, а то и ниже саму Камиллу. Сейчас лёд тронулся, их отношения с отцом были более или менее нормальными.
Но с каждым днём надежды таяли. Отношения с отцом разрушились благодаря ей самой и её упорному молчанию, превращаясь в руины. Они становились чуть ли не врагами... когда Камилла решила признаться.
— Твой отец поймёт, Грэсси.
— Не уверена, Карт, — тяжело выдохнув, не согласилась Камилла. — Папа упрямый, как и я, — она горько усмехнулась тому, что снова позабыла об отсутствии между ними кровного родства. А значит, и быть похожей на приемного отца – невозможно. — Раньше я думала, что эта черта во мне досталась от него.
— Девочка, хорошую новость не проигнорировать. Увидев его, Бен растает. Он простит нас, — подбадривал сестру Картер, понимая, что все не так просто. Но он не мог не подбодрить её даже, если сам сомневался.
— Не уверена, — безрадостным голосом отозвалась Камилла, поглядев в окно.
— Держись, — потребовал Эйден, придав голосу твёрдости. — Мы с Домиником скоро прилетим в Нью-Йорк.
После разговора с братом, Камилла заволновалась, тревожное состояние накрыло её волной, когда к ней заглянула Мэдисон, у которой тоже состоялся разговор с Картером.
Обе посмотрели друг на друга и без слов поняли, что в курсе надвигающейся бури.
Отец вспылит, когда подтвердятся его обвинения.
— Притворись радостной от встречи с ним, — попросила Дрейк, садясь на край кровати. Камилла сидела в кресле у окна.
Ошарашенная такой просьбой, но не совсем понимая, за кого просит девушка, Камилла оглянулась на Мэдисон и недоуменно склонила голову набок.
— Мэдисон, я рада. Безмерно рада тому, что Доминик возвращается. Ты не можешь думать иначе.
— Но? — ожидая продолжения, Дрейк вопросительно смерила подругу взглядом. — Прости, если это заденет тебя, мне кажется, что я не вижу в тебе особой радости. Дело в том, что больше нет надежды на восстановление двигательных функций, да? Ты не желаешь быть рядом с человеком, который не только не сможет позаботиться о тебе, но и сам станет обузой?
Ошарашенная резкими словами подруги, Камилла не сразу нашлась что сказать. Да, ее волнует этот вопрос, какому человеку не захочется, чтобы его любимый снова начал ходить, а не торчал в инвалидном кресле? Но страх Камиллы крылся в другом, а именно в отсутствии чувств со стороны Доминика.
— Вероятно, ты плохо меня знаешь, Дрейк, — Камилла специально выделила фамилию девушки. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, потому что твой любимый не потерял память о тебе, не оставил одну, не прогонял в те моменты, когда в нем так отчаянно нуждалась.
Мэдисон скривилась от грубости Камиллы, что та даже не сумела подумать, что и у других имеются проблемы, а мир вертится не только вокруг нее. Сестра не меньше страдает из-за недуга брата.
— Ты решила, что я готовлюсь к разводу?
Мэдисон осознала, что несправедлива к людям, особенно к Камилле. Она неправильно истолковала поведение той, и, виновато пожав плечами, истерично усмехнулась:
— Прости. Я несу бред. — Опустив голову на свою руку уперла лоб в раскрытую ладонь и прикрыла веки от стыда. — Ты, конечно, не сможешь. Ты любишь его. Извини за мои сомнения. Но ты так зациклилась на этом, что мне показалось... — Девушка подняла взгляд.
— Что?
— Знаю, глупо это спрашивать. Но все же, тебе он нужен, несмотря на отсутствие между вами... — У Дрейк не хватило смелости закончить вопрос.
Собственные разрушенные отношения заставили Мэдисон стать подозрительной ко всем. Теперь, ей казалось, что все предают друг друга.
Вечером того же дня в доме начался невообразимый хаос. Вначале Бенджамин Спирс норовил задушить Картера, грозя парню судом и увольнением со службы с позором. Лишь поглядев на сына, мужчина смягчился. Он присел на корточки перед ним и заплакал, опустив голову на свою ладонь. Впервые, не только Камилла, но и остальные видели слезы мужчины.
Ей стало жутко стыдно, за причинённую ему боль. Это даже вызвало отвращение к себе за столь самонадеянный поступок. Они втроём, когда-то решили не ставить в известность мужчину, не учтя его чувств. Ведь остальные, если не знали точного местонахождения Доминика, то хотя бы понимали, что он в порядке и никуда не пропал.
Сумев перевести сожалеющий взгляд с отца на молодого мужчину, от чьих губ, когда-то, Камилла заводилась, она оценила его внешний вид. Он выглядел немного иначе. Доминик не изменился, но черты лица больше не казались заострёнными, глаза не смотрели с прежним холодом.
После слез, Бенджамин обнимал сына, благодаря бога, что тот вернул его ему.
Сложно было забыть, как агенты Спирса искали парня по всему земному шару. Картер так хорошо справился с задачей, что никто не узнал об их точном местонахождении.
— Ты же понимаешь, что я так этого не оставлю, Картер? — Выпрямившись, Бенджамин смерил парня тяжёлым взглядом. — Ты нарушил закон, и должен понести ответственность.
— Папа, нет, — вмешалась Камилла, протянув к нему руки, но слишком поздно осознав, что их отношения давно дали трещину, бессильно опустила их.
— Нет? — Он оглянулся на Камиллу. — Твой чертов брат похитил моего сына, Бог знает ради чего. И ты знала об этом, Камилла. Знала, и продолжала мучить меня.
Картер выносил обвинения ради Камиллы и терпел все нападки. Лицо оставалось каменным, будто ему ни капельки не страшно. Но когда эти обвинения обернулись против сестры, Эйден не смог сдержаться. Он опасался того, что в итоге, гнев Бенджамина обрушит весь свой гнев на Камиллу.
— Когда военные узнают о твоём поступке, Картер, тебя уволят. Не сомневайся.
— Папа!.. — снова попыталась вмешаться Камилла, поражённая его угрозами. Но Картер, сам отлично справится. Вновь завладел ситуацией, он уверенно обратился к отцу своей сестры.
— Давайте, сэр. Жалуйтесь. Может быть, меня уволят. Может быть, лишат всех званий. Но вы забыли одну немаловажную вещь, Доминик – не маленький ребёнок, которому нужно разрешение. Он сам захотел уехать со мной. Никто его не заставлял.
Бенджамин изменился в лице за секунды, словно он узнал ещё об одном предательстве. Когда глаза посмотрели на молодого человека, сидящего в кресле, две пары схлестнулись.
— Сын, он говорит правду? Ты сам?.. — Тот лениво кивнул.
— Да, это правда, отец. И не пойму, из-за чего весь этот сыр-бор? — Голос Доминика заговорил в этом доме впервые за долгое его отсутствие.
— Сэр, — Логан, придерживая свой странный, короткий докторский халат в области живота, подошёл к мужчине и молодому человеку. — Может, я заберу Доминика, и мы приступим к лечению?
Темные глаза, казалось, горели непонятным желанием, но вмешаться сейчас, Камилла не могла. Она потеряла доверие Логана и отца. Сколько раз она пыталась понять, почему Спирс не отправил доктора восвояси в отсутствие Доминика. Зачем доктору было оставаться с ними, если пациент отсутствовал? К сожалению, Камилла так и не нашла ответы, а её подозрения не подтвердились. Картер рассказал в первую же неделю, после подробного обследования Доминика, что военные врачи не обнаружили ничего подозрительного. Доминик действительно угодил в аварию, где лишился памяти и способности ходить.
Стоя рядом с ней, Феликс сжал плечо кузины.
— Дыши, девочка. Дыши.
— Да, конечно, — согласился Бенджамин, вверяя сына доктору. — Думаю, Доминик не станет возражать? — Тот лишь криво усмехнулся, жёстко поглядев на отца
— Если вы верите в чудо, что ваш волшебный доктор совершит нечто такое, неподдающиеся логике...
Камилла смотрела на Доминика и не могла сдвинуться с места. Она не смела подойти к нему, обнять или просто сказать «привет», потому что боялась отказа, того, что снова он станет отворачиваться от неё. Этот человек был ей совершенно незнаком.
— Я не верю, Доминик, — резко отозвался мужчина. — Но хочу продолжать надеяться.
В этот момент, Камилла поймала его взгляд. Доминик взглянул на неё!
Она напрягалась. Легион мурашек прошёлся по её спине.
Доминик не выглядел удручённым своим нынешним положением, видимо, за шесть месяцев он свыкся с этой мыслю и продолжал жить, когда она сама не знала, сможет ли вынести снова всю боль, в которой жила до его отъезда.
Девушка рада, что он больше не тот угрюмый человек, в которого Доминик превратился после аварии. Но сердце защемило от новой боли, — память, все-таки не вернулась.
— Дом, — к парню рискнула подойти сестра, и став на колени, взяла за руки брата в свои. — Я скучала по тебе и очень хочу побыть с тобой наедине. Если ты не против? — Мэдисон оглянулась на Камиллу неуверенная в чем-то. — То есть, Камилла тоже должна пойти с нами.
Молча, Доминик окинул их обеих взглядом, но не проронил ни слова в течении нескольких долгих секунд. Потом, прочистив горло, прикрыв рот рукой, будто поглаживая свою щетину, тихо сказал:
— Мэдисон, я не хотел бы...
Камилла уже знала ответ и не слушала. На глаза навернулись непрошеные едкие слезы. Но, ничего не говоря никому, она быстро развернулась к Феликсу и чуть не упала ему в объятия.
— Пожалуйста, — выдохнула девушка словно задыхаясь, оказавшись в родных объятиях кузена, — уведи меня отсюда. Пожалуйста.
— Да-да, малышка. Пошли.
Взяв сестру за плечи, Броссар развернул Камиллу к лестнице, но та почему-то передумала и остановившись в середине пути, оглянулась. Доминик поймал её взгляд.
— Можешь не беспокоиться, Доминик. Этот дом твой, а не мой, — сообщила она человеку, выглядящему как её супруг, но на деле стал другим. — Папа дал мне понять, что ты важней для него. — Ей было сложно сжигать мосты, но уязвлённая гордость разрушила в ней все. — Я не пойду с вами. И даже более того, папа, — обратилась она теперь к мужчине, — постараюсь больше не встречаться с тобой. Я уеду очень скоро. Обещаю. — Выговорившись, Камилла развернулась к Броссару и подошла к лестнице, не замечая нахмуренного взгляда отца.
— Грэсси, стой, — окликнул её Эйден. Нагнав их обоих, с укором посмотрел по очереди на парня и девушку. — Вы что творите, черт возьми? Какой «уеду»? Какие обиды, малышка? — Бенджамин промолчал.
Шагая к своей комнате, держа за руку Броссара, Камилла не различала ничего от слез.
— Эй! — поймав её за свободную руку, Эйден её развернул к себе. — Господи, Грэсси, что ты творишь? Бен просто зол, но он любит и тебя тоже. Дай им время. Потерпи ещё, ведь ты столько терпела.
Картер хотел бы прижать к себе хрупкое тело сестры, шепча слова: «Все наладится», «Вот увидишь», но Броссар грубо отпихнул его в сторону.
— Ты себя слышишь? Ей больно, черт возьми! С одной стороны Доминик, с другой её отец.
Камилла позволила Броссару увлечь себя в объятия и всхлипывала на его груди, когда Доминик, вместе с Логаном и Мэдисон, тоже поднялись наверх. Камилла отступила от братьев и повернулась к Доминику спиной, не желая давать ему обзор на её слезы. Ничего не говоря, она направилась к своей комнате. Феликс пошёл за ней.
Эйден и Доминик переглянулись.
Незаметно кивнув Доминику, Картер тоже побежал за сестрой.
— Зря ты так поступаешь, Доминик, — заметила Мэдисон идя рядом с ним. — Настанет время, и ты вспомнишь её.
— Что ты этим хочешь сказать? — Доминик краем глаза наблюдал за реакцией Логана Пресли. Слушает ли тот их разговор.
— Хочу сказать, что как бы потом, ты не сожалел о своём сухом поведении.
Доминик ничего не ответил. Он лишь знал, что незнаком ни с кем из этого дома. Да, он помнил их с прошлой встречи, до отъезда. А сейчас его единственным другом оставался один человек.