Разрушенный Дворец

Лалиса
Даже на разминке вместе с другими девчонками меня все равно не покидает подспудное ощущение какой-нибудь внезапной провокации. Делая растяжки, я все время смотрю на Санну, но она, похоже, полностью сконцентрировалась на собственных упражнениях. Может, я излишне драматизирую? Мы тренировались вместе почти всю неделю, и я не заметила даже намека на то, что они что-то задумали. Остается молиться, чтобы во время исполнения кувырков никто не вылил на меня ведро свиной крови.
Когда мы с Джису идем к скамейке, чтобы выпить воды, она наклоняется и шепчет:
- На тебя сейчас пялится как минимум сотня девчонок.
Я, нахмурившись, смотрю туда, куда она показала глазами. И точно, за мной наблюдает море женских глаз. Мужских - тоже, но это понятно: на мне мини-шорты и укороченный топ. Но девчонки-то таращатся на меня не из-за моей внешности - в их глазах читается... зависть!
Сначала я не могу понять, в чем дело, но потом, когда прохожу мимо занимающей первый ряд компании девчонок в футболках с эмблемой нашей школы, кусочки пазла складываются.
- Это его девушка! - громко шипит одна из них.
- Она такая хорошенькая, - шепчет в ответ ее подруга, и это звучит вполне искренне, без ноток ехидства.
- Даже больше того - счастливая! - отвечает первая девчонка. - Я готова умереть, лишь бы встречаться с Чон Чонгуком .
Так это все из-за Чонгука? Ничего себе! Наверное, та девчонка в автобусе была права: плохие мальчишки реально пользуются огромной популярностью у противоположного пола. Я смотрю на скамью команды гостей, где сидят Чонгук с Тэхёном, а потом на трибуны - и действительно, просто уйма девчонок поедают Чонгука глазами.
Вдруг откуда ни возьмись рядом со мной появляется Санна.
- Хватит трахать глазами своего парня, - ворчит она. - Скоро наш выход.
Я смотрю на нее.
- Уверена, этим сейчас занимается каждая девчонка на стадионе. Оказывается, это мечта каждой - переспать с подозреваемым в убийстве, представляешь?
Моя заклятая противница фыркает от смеха, но тут же закрывает ладонью рот, осознав, что только что сделала. Я тоже немного удивлена, потому что обычно мы с Санной не обмениваемся шуточками, как старые добрые подружки. Да мы и не подружки вовсе.
Собственное столь необычное поведение, видимо, выводит Санну из себя, и она вдруг рявкает на меня.
- У тебя задрались шорты! Я вижу половину твоей задницы. Приведи себя в порядок, а!
Я изо всех сил стараюсь не улыбаться, когда она уходит: мы обе знаем, что слой двустороннего скотча на моей попе не позволит шортам сдвинуться ни на дюйм. Может, все это время я придерживалась неправильной стратегии? Вместо того чтобы оскорблять и злить Санну, мне нужно было попробовать вести себя максимально мило и дружелюбно? Это будет сводить ее с ума.
Я снова разворачиваюсь к трибунам, чтобы отыскать глазами Намру. Она сидит через несколько рядов от скамейки гостевой команды, и я весело машу ей рукой. Подруга машет мне в ответ и кричит:
- Удачи!
Ухмыляясь, я присоединяюсь к команде и переминаюсь с пяток на носки, мысленно готовясь к номеру. Мне кажется, я выучила все движения назубок, и надеюсь, что ничего не забуду, раз уж все внимание приковано ко мне.
Это первая игра в серии плей-офф, так что шоу перед ней оказывается очень пафосным. Сначала выступают барабанщики, под конец их номера из огромных колонн, стоящих по краям поля, вырывается пламя, а рядом взрываются фейерверки. Команда чирлидеров школы Гибсон-Хай так много трясет задницами и виляет бедрами, что все парни подскакивают со своих мест и начинают свистеть и кричать им. Потом наступает наш черед. Мы выбегаем на поле. Встав рядом с Джису, я перехватываю взгляд Чонгука.
Он поднимает вверх два больших пальца, и я отвечаю ему широченной улыбкой.
С первыми звуками музыки мы начинаем.
Сто́ит биту запульсировать в моей голове, как все волнение испаряется. Я справляюсь с каждым вращением и поворотом. Блестяще выполняю короткую серию кувырков вместе с Джису. Внутри бурлит адреналин, сердце радостно бьется в ритме с быстрыми танцевальными движениями, которые толпа приветствует оглушительными криками. Наша команда двигается с идеальной синхронностью, и, когда мы заканчиваем, все трибуны аплодируют нам стоя.
Теперь я понимаю, почему Астор-Парк выиграл все национальные чемпионаты. У этих девчонок настоящий талант. И пусть для меня это было прежде всего способом попасть на игру, не буду лгать: я горжусь, что стала частью этого великолепного выступления.
Даже Санна в восторге. С сияющим лицом она дает пять всем членам команды и обнимает их, в том числе и меня. Да-да, она действительно со всей искренностью хлопает меня по поднятой вверх ладони. Наверное, ад вот-вот замерзнет.
Все мысли об убийстве, приговорах и тюрьме отодвинулись на второй план. Похоже, и остальных это тоже нисколько не заботит.
Когда мы уходим с поля, судьи и тренеры о чем-то переговариваются, потом в воздух взлетает монетка, и матч начинается. У «Райдерс» первыми играет защита, и я наблюдаю за Минхёка, который выбегает на поле. Он высокий парень, но в форме и шлеме кажется просто огромным.
Во время первой четверти Минхёк делает короткий пас принимающему игроку, на футболке которого стоит фамилия Блэквуд. Блэквуд ловит мяч, а потом в игре наступает долгая и скучная пауза: рефери пытаются решить, заработал ли он достаточно ярдов для следующего дауна, - с терминами мне помогла разобраться Джису, когда во время поездки в автобусе выяснилось, что я почти ничего не знаю про американский футбол. На поле выбегает маленький человечек и принимается измерять расстояние от мяча до линии, а потом поднимает вверх руки и подает какие-то сигналы, значение которых мне абсолютно непонятно. Их мы с Джису как-то упустили.
Болельщики Астор-Парка одобрительно кричат. А я уже маюсь от скуки: как же много времени им требуется для того, чтобы решить, получили ли наши ребята еще каких-то парочку жалких ярдов. Я осматриваю боковую линию и нахожу глазами Чонгука . Вернее, я думаю, что это Чонгук , потому что там два игрока с фамилией Чон и они стоят рядом, но, видимо, сейчас я с восхищением разглядывала задницу Тэхёна. Второй парень поворачивает голову, и я вижу его профиль. Ну да, это Чонгук.
Он жует капу и вдруг, словно почувствовав, что я наблюдаю за ним, резко поворачивает голову. Капа торчит у него изо рта, и он откликается кривой, порочной усмешкой, предназначенной только мне.
Страсти накаляются еще больше, когда прямо перед завершением первой половины игры команда Гибсона пытается сровнять счет. Ответные меры не заставляют себя долго ждать, и стоит их квотербеку снова оказаться на поле, как Чонгук и Тэхён сбивают его с ног, и тот выпускает мяч. Кто-то из защиты Астора поднимает его и бежит к зоне тачдауна.
Фанаты Астор-Парка взрываются криками. Фанаты домашней команды отвечают громким свистом, от которого дрожат трибуны. Кто-то из учеников Гибсона начинает кричать: «Убийца, убийца» - но администраторы быстро затыкают ему рот. Но эти слова, видимо, лишь еще больше подстегнули команду Астор-Парка.
В итоге матч выигрывают «Райдерс», а значит, они выходят в следующий раунд. Я улыбаюсь, наблюдая, как после победы тренер Шин шлепает своих игроков по задницам. Американский футбол - чертовски странная игра.
Команды встают в две линии и обмениваются рукопожатиями. Но несколько игроков Гибсона не жмут руку Чонгуку. Я уже начинаю нервничать, не закончится ли дело дракой, однако Чонгуку, похоже, наплевать. Как только все это заканчивается, Тэхён сразу же бежит ко мне. Оторвав меня от земли, он тащит меня через поле, а потом кружит.
- Ты видела тот текл во втором периоде? - восклицает он.
Я вытягиваю голову в сторону Намры, которая бежит по ступенькам к нам.
- Подожди Намра! - кричу я Истону, но он несет меня по боковой линии и не отпускает до тех пор, пока мы не оказываемся рядом с тоннелем, ведущим в раздевалки.
Чонгук уже здесь, стоит со шлемом в руке, мокрые от пота волосы липнут к голове.
- Понравилась игра? - спрашивает он, а потом наклоняется и целует меня.
Хохочущая Намра наконец догоняет нас, и они с Тэхёном начинают имитировать рвотные позывы, когда поцелуй Чонгука затягивается.
- Эй, ребята, мы тоже здесь, - объявляет Намра. - Чон, хватит уже пытаться съесть мою лучшую подругу! Так мы никогда не попадем в гостиницу.
Я отстраняюсь от Чонгука.
- Ты не на машине?
Намра качает головой.
- Тут идти-то десять минут. Да и вряд ли поблизости нашлось бы место, чтобы припарковаться.
Чонгук сердито смотрит на меня.
- Я не хочу, чтобы вы возвращались в гостиницу вдвоем. Подождите нас у входа на стадион, и мы пойдем все вместе.
- Да, сэр, - отсалютовав ему, отвечаю я.
Его губы снова находят мои. Но в этот раз поцелуй какой-то другой. В нем чувствуется обещание. Когда он отстраняется от меня, я вижу в его голубых глазах знакомый блеск. Особняк Чонов далеко. Нам никто не сможет помешать: ни Хосок, ни Намджун, ни кто-то другой. Все сомнения Чонгука о том, чтобы дотянуть до завершения расследования, остались в Бэйвью. Я присоединилась к группе поддержки Санны только по одной причине, и это не простое желание пообниматься в постели.
Мы оба знаем, что случится сегодня ночью.

***

В отель мы с Чонгуком возвращаемся в компании Тэхёна, Намры и... Минхёка. Стоит ли говорить, что Намра не в восторге от появления последнего.
Когда мы подходим к парковке, она останавливается и скрещивает руки на груди.
- Что он здесь делает? - Ее осуждающий взгляд пронзает меня насквозь. - Ты говорила, что будут только Чонгук и Тэхён.
Я поднимаю руки вверх.
- Я ничего не знала.
Минхёк кажется глубоко задетым, что совсем для него нетипично. Я всегда считала, что этого парня ничем не пронять, но его явно расстроило недовольство Намры.
- Да ладно тебе, Намра, - хриплым голосом говорит он. - Не будь такой.
Она кусает губу.
- Пожалуйста, - добавляет он. - Может, мы просто пойдем и поговорим?
- Ты все равно остаешься с нами, - вмешивается Тэхён, - так, может, вам, ребята, лучше заключить перемирие до начала нашей пижамной вечеринки?
Я с удивленным видом поворачиваюсь к Намре.
- Разве мы не в одном номере?
Ее недовольное лицо на миг озаряется весельем.
- А я разве не сказала тебе? Мы с Чонгуком договорились, что я буду ночевать вместе с
Тэхёном.
Я подозрительно смотрю на Намру, потом на Чонгука. И когда это они успели все переиграть?
Лицо Намры снова мрачнеет, а недавняя веселость испаряется.
- Но я не соглашалась ночевать еще и с ним.
На лице Минхёка вновь появляется расстроенное выражение.
- Намра...
- Минхёк, - передразнивает его она.
Тэхён тяжело вздыхает.
- Так, все, я устал от ваших любовных ссор. Вы тут выясняйте отношения, а я пойду в бар. - Он ухмыляется Намре. - И если в процессе вдруг решите, что хотите провести ночь наедине, напиши мне, и я сниму себе отдельный номер.
Тэхён ленивой походкой заходит в гостиницу, а мы вчетвером остаемся стоять на парковке.
- Намра, - с нажимом продолжаю я.
Она долго молчит, потом стонет.
- Ой, ну ладно! Я поговорю с ним, - обращается она скорее ко мне, чем к Чонгуку, чье лицо тут же озаряется, стоит е му услышать ее слова. - Но мне все равно нужно пойти наверх и взять свою сумку.
Мы поднимаемся на третий этаж, и я открываю дверь ключом-картой. Намра скрывается внутри, чтобы взять свой рюкзак, а мы - я, Чонгук и Минхёк - торчим в дверях. И тут Минхёк решает поделиться с нами бесплатным советом.
- Смотри, чтобы мой старик не пропустил прелюдию. Это очень важно - подготовить твое девственное тело.
Я резко разворачиваюсь к Чонгуку.
- Ты рассказал ему, что я девственница?
Минхёк отвечает за него.
- Не, это Тэ.
Чертов Тэхён! Никогда не может держать язык за зубами!
- А еще, - с серьезным видом продолжает Минхёк, - не пугайся, если в первый раз оргазм не накроет. Ты же будешь вся нервная, в напряжении. А Чонгук не продержится дольше двадцати секунд...
- Минхёк, - с раздражением обрывает его Чонгук.
- Оставь их в покое, - рявкает Намра, надевая рюкзак на одно плечо. - Лучше побеспокойся о собственной технике. Судя по тому, что я видела в школьной кладовке, тебе еще работать и работать над собой.
Минхёк прижимает руку к сердцу, как будто она только что выпустила в него стрелу.
- Как тебе не стыдно, Кан?! Я же Ромео нашего времени!
- Ромео умирает, - сухо отвечает Намра.
Мне едва удается сдержать улыбку, а эта парочка уже исчезает у лестницы. Минхёку придется как следует попотеть, это точно. Намра однозначно не собирается облегчать ему задачу.
Мы с Чонгуком улыбаемся друг другу и входим в номер. Он тут же садится на кровать и просит меня сесть рядом.
Внутри у меня все скручивается тугим узлом.
- Погоди... - Я немного смущена. - Дай мне минутку, ладно?
Я бросаюсь в ванную, прежде чем он успевает ответить. Оказавшись одна, я смотрю на свое отражение в зеркале и замечаю, как сильно покраснели щеки. Чувствую себя идиоткой. Мы же с Чонгуком делали уже многое, с чего мне так нервничать? И тем не менее это происходит.
Сделав глубокий вдох, я достаю из-под раковины розовый пакет и начинаю неторопливо приводить себя в порядок: расчесываю волосы, поправляю бретели бюстгальтера, чтобы они держались на плечах четко параллельно, а не как попало. Снова взглянув в зеркало, я признаюсь себе, что выгляжу чертовски сексуально.
Чонгук согласен с этим, потому что, как только я выхожу из ванной, он стонет:
- Офигеть, детка!
- Подумала, что мне стоит переодеться во что-то более удобное, - с иронией отвечаю я.
Чонгук хрипло усмехается. Он уже снял рубашку, пока я была в ванной, и сейчас поднимается с кровати в одних лишь джинсах, в который раз поражая меня красотой своего тела.
- Тебе нравится? - смущенно спрашиваю я.
- Еще как нравится!
Он подходит ко мне походкой голодного зверя, взгляд голубых глаз жадно блуждает по моему телу, и вот уже каждый его дюйм горит и изнывает от желания. Чонгук подходит еще ближе. Он такой высокий, намного выше и больше меня! Сильными руками притягивает меня к груди. Его губы опускаются на мою шею и целуют.
- Хочешь, скажу кое-что? - шепчет он в мою разгоряченную кожу. - Тебе необязательно наряжаться для меня. Ты красива в любой одежде.
Он поднимает голову и криво ухмыляется мне.
- И еще красивее, когда совсем без одежды.
- Не порть этот момент, - сердито говорю я. - Я слишком сильно нервничаю. Мне нужно чувствовать себя красивой.
- Ты красивая. И не надо нервничать. Мы не станем делать ничего, чего ты не захочешь.
- Ты идешь на попятную?
- Ни за что. - Руки Чонгука скользят вдоль моего тела и останавливаются на талии. - Сейчас меня уже ничто и никто не остановит.
Я так сильно хочу этого, что уже едва могу дышать. Раньше я никогда особо не задумывалась о том, каким будет мой первый раз, не мечтала о розовых лепестках и свечах. Если уж совсем честно, я даже и не думала, что это будет с тем, кого я полюблю.
- Хорошо, потому что я уже больше не могу ждать, - говорю я Чонгуку.
- Ложись, - хриплым голосом отвечает он и подталкивает меня к кровати.
Я молча вытягиваюсь на спине, положив голову на подушку.
Чонгук стоит у края кровати, потом стягивает с себя джинсы.
Когда он ложится рядом, у меня перехватывает дыхание. Его губы накрывают мои, и он нежно целует меня, но это лишь поначалу. Когда я приоткрываю рот, его поцелуи становятся более страстными и настойчивыми.
Его твердый член прижимается к моему бедру, и по всему телу разливается желание, которое всю неделю пульсировало в моей крови, стоило мне лишь подумать об этой ночи. Чонгук языком проводит по моим губам, покрывает легкими поцелуями мою щеку. Руки исследуют мое тело, словно составляют карту из впадин и возвышенностей.
Прикосновение большого пальца к моему соску вызывает волну дрожи, которая прокатывается по всему телу. Поцелуй за ушком заставляет меня вытянуться в струнку от удовольствия.
Мы ласкаем друг друга, как мне кажется, очень долго, и вот уже оба задыхаемся и умираем от возбуждения.
Чонгук неожиданно отстраняется от меня.
- Я люблю тебя, - шепчет он.
- Я тоже тебя люблю.
Я прижимаюсь своими губами к его, и мы перестаем говорить. Мое сердце колотится в бешеном ритме, как и его. А его руки, начав свой путь вниз, дрожат.
К моей досаде, Чонгук не позволяет мне прикоснуться к нему. Каждый раз, как я хочу это сделать, он отталкивает меня.
- Сейчас это все для тебя, - шепчет он, когда я пытаюсь в третий раз. - Закрой глаза и наслаждайся, черт побери!
Боже, это я и делаю. Наслаждаюсь каждой мучительной секундой. Вскоре мое новенькое белье оказывается отброшенным в сторону. Я могу воспринимать лишь необыкновенные ощущения, которые вызывает во мне Чонгук. Он и раньше касался меня там, в самых интимных местах, но сегодня все по-другому. Это начало чего-то, а не конец. Каждое прикосновение его рук и губ к моей коже - это обещание чего-то большего. И я уже едва могу ждать.
Два мозолистых пальца скользят вниз по моему животу. И вот он там, внутри меня, и я постанываю, когда наслаждение взрывается ослепляющей вспышкой. Ощущения словно выворачивают меня наизнанку. Губы Чонгука встречаются с моими, и он вбирает в себя каждый мой всхлип, подгоняя к краю. Мои бедра поднимаются вверх, чтобы встретиться с его пальцами, и он переживает каждое мгновение вместе со мной, когда по мне прокатывается волна дрожи.
Он даже не дает мне времени, чтобы прийти в себя. Мое тело еще содрогается, а Чонгук начинает опять, но в этот раз возносит меня на седьмое небо своим ртом. Он лижет, и целует, и дразнит меня до тех пор, пока пытка не становится совсем невыносимой. Очень много и хорошо, но недостаточно.
Я издаю отчаянный стон.
- Гук, - умоляю я, вцепившись в его широкие плечи и потянув его вверх.
Его тяжелое тело вдавливает меня в кровать.
- Ты готова? - хрипло спрашивает он. - По-настоящему готова?
Я молча киваю.
Он оставляет меня, но лишь на мгновение. Порывшись в карманах джинсов, Чонгук возвращается с презервативом.
У меня останавливается сердце.
- Ты как?
Его глубокий голос успокаивает меня, накрывает словно теплое одеяло.
- Хорошо. - Я тянусь к нему. - Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, - шепчет он, а потом, целуя, входит в меня.
Мы оба издаем сдавленные звуки: кажется, что там, внутри, невероятно тесно. Давление вызывает болезненные ощущения и странное чувство опустошенности.
- Лиса, - выдыхает он, как будто это ему больно.
Он медлит в нерешительности, и я впиваюсь ногтями в его плечи, требуя продолжать.
- Я в порядке. Все хорошо.
- Может быть больно.
Он продвигается чуть глубже.
Боль оказывается неожиданной, хоть я и ждала ее. Чонгук резко останавливается и внимательно изучает мое лицо. У него на лбу выступают капельки пота, руки трясутся - так сильно он сдерживает себя, давая мне время привыкнуть к этому сладостному вторжению.
Мы ждем до тех пор, пока боль не стихает, а ощущение опустошенности не пропадает, и вот остается лишь чувство удивительной полноты. Я осторожно приподнимаю бедра, и Чонгук издает стон.
- Как же хорошо, - сдавленным голосом произносит он.
Он прав. Невероятно хорошо. Потом он начинает двигаться, и становится еще лучше. Немного болит, когда он уходит назад, и я инстинктивно обхватываю его ногами за талию. Мы стонем в унисон. Чонгук начинает двигаться быстрее. Я чувствую, как под моими ладонями сокращаются мышцы его спины, и он входит в меня снова, снова и снова.
Он шепчет мне, как сильно любит меня. Я еще плотнее сжимаю его руками и ахаю при каждом его движении.
Он точно знает, что мне нужно. Слегка отодвинувшись от меня, он опускает руку между моих ног и прижимает к тому месту, которое так жаждет его внимания. Стоит ему это сделать, и меня словно охватывают языки пламени.
Больше ничего не существует - только Чонгук и те эмоции, которые он вызывает во мне.
- Боже, Лиса.
Его грубый голос едва проникает сквозь окружающий меня жар блаженства.
Один последний рывок - и он уже дрожит, лежа на мне, наши рты прижимаются друг к другу, наши тела словно склеены вместе.
Кажется, проходит целая вечность, прежде чем мое сердце начинает биться в нормальном ритме. К этому времени Чонгук уже вышел из меня и позаботился об использованном презервативе, а когда вернулся, то прижал меня к своей груди. Он дышит так же тяжело, как и я. Когда в мое тело возвращаются сила и энергия, я приподнимаюсь на локте и улыбаюсь, глядя на его довольное, как у наевшегося сметаны кота, лицо.
- Ну и как, было нормально? - шутливо спрашиваю я.
Чонгук фыркает.
- Детка, тебе следует выкинуть слово «нормально» из своего словаря. Это было...
- Идеально? - счастливым шепотом подсказываю я.
Он прижимает меня к себе еще сильнее и соглашается:
- Идеально.
- А мы можем повторить? - с надеждой спрашиваю я.
Его смех щекочет мне лицо.
- Я только что создал монстра?
- Наверное!
Мы смеемся, и Чонгук перекатывается, чтобы поцеловать меня, но ничего не начинает, по крайней мере, пока. Мы просто целуемся, а потом просто лежим, прижавшись друг к другу, и он играет моими волосами, а я поглаживаю его грудь.
- Ты была поразительной, - говорит мне он.
- Для девственницы - имеешь в виду?
Он снова фыркает.
- Нет. Это было даже больше, чем просто поразительно. И я говорил про ваше выступление. Я не мог оторвать от тебя глаз.
- Было здо́рово, - признаюсь я. - Я даже не думала, что будет настолько круто.
- Как думаешь, ты останешься в команде? Ну, если, конечно, сможешь терпеть Санну - мне кажется, в таком случае ты должна остаться. Ты выглядела такой счастливой там, на поле.
- Я и была счастливой. - Я кусаю нижнюю губу. - Танец - это... нечто захватывающее. Я люблю танцевать больше всего на свете. Я всегда... - Я смущенно умолкаю, потому что мне неловко делиться с ним своими глупыми мечтами.
- Ты всегда что? - не отстает Чонгук.
Я выдыхаю.
- Я всегда мечтала, что когда-нибудь смогу брать настоящие уроки танцев, что у меня будет реальная профессиональная подготовка.
- Есть много колледжей искусств. Тебе следует подать документы на поступление, - тут же отвечает Чонгук.
Я снова приподнимаюсь на локте.
- Ты и правда так думаешь?
- Да, черт возьми! Ты чертовски талантлива, Лиса! У тебя дар, и ты попросту растратишь его, если ничего не сделаешь.
В груди становится тепло. Кроме мамы, мне никто и никогда не говорил, что я талантлива.
- Может быть, так и сделаю, - с трудом произношу я.
Затем, поцеловав Чонгука, спрашиваю:
- А ты?
- Что я?
- О чем ты мечтаешь?
На его лице появляется досадливое выражение.
- Прямо сейчас? Я мечтаю не угодить в тюрьму.
И умиротворенная атмосфера, царившая в номере, вмиг становится напряженной. Черт, не нужно было мне ничего говорить. Просто все было так идеально, что я совершенно забыла о смерти Миён, о полицейском расследовании и о том, что сейчас будущее Чонгука под вопросом.
- Прости, - шепчу я. - Я забыла про это.
- Да, я тоже. - Он проводит своей огромной ладонью по моему обнаженному бедру. - Знаешь, если бы над моей головой не висели все эти обвинения, я бы хотел работать на «Атлантик Эвиэйшн».
Я изумленно смотрю на него.
- Серьезно?
В его глазах появляется смущение.
- Только не смей говорить моему отцу! - приказывает он. - А то он устроит парад.
Я хихикаю.
- Ты же знаешь, что нет ничего плохого в том, чтобы угодить Хосоку. Пока ты сам этого хочешь, кому какая разница? - Я изучаю его лицо. - А ты действительно хочешь заниматься вашим семейным бизнесом?
Чонгук кивает.
- По-моему, это очень интересно. Правда, я не хотел бы ничего проектировать, меня больше привлекает коммерческая сторона дела. Наверное, я был бы не прочь получить в колледже бизнес-образование. - Но его лицо снова мрачнеет. - Но пока об этом даже не стоит и мечтать. Вдруг меня...
Вдруг его признают виновным в смерти Миён.
Вдруг его посадят в тюрьму.
Я гоню от себя эти мысли. Сейчас мне хочется сосредоточиться только на хорошем. Например, на том, как я счастлива лежать здесь с ним и какие невероятные ощущения испытываю, когда он внутри меня. Я залезаю на него верхом и заканчиваю наш разговор тем, что прижимаюсь своими губами к его.
- Второй раунд? - поддразнивая, шепчет он.
- Второй раунд, - соглашаюсь я.
И второй раунд начинается.