4
Репетиция идёт своим чередом, я не выкладываюсь полностью, чувствую себя растерянным. Когда выдаётся свободная минутка, просто сажусь на пол у стены и смотрю на ребят.
- А ты хорош, - говорит Такеши и садится рядом.
- Ты тоже, - нехотя признаю я.
Как же раздражает то, что у него всё так хорошо получается!
- Вот только одна проблема...
Чудесно! Да он, похоже, ещё и учить меня собрался! Гастролёр!
- Что-то не так? - спрашиваю я, стараясь не выдать своего возмущения.
- Твоя стойка со шпагой. Ты ведь не учился фехтованию?
- Нет, не учился, - признаю я.
И что тут такого? Мои родители не были миллионерами, чтобы обеспечить мне это.
- Я бы не стал говорить кому-то другому, но мне кажется, для тебя важно, чтобы всё было как надо, я прав?
Прав, прав, и тут он прав. Даже если все вокруг откровенно халтурят, я всё равно стараюсь сделать всё в лучшем виде. Поэтому я засовываю подальше свою гордость и отвечаю:
- Да, ты прав.
Такеши кивает и говорит:
- Пошли, покажу.
Мы поднимаемся и находим шпаги.
- Смотри, - говорит Такеши и становится в правильную позицию.
Я, как мне кажется, копирую его позу.
- Отлично! Вот только пара нюансов.
Он подходит сзади и кладёт руки мне на плечи.
Конечно, я знаю, что 16 лет - это такой возраст, когда гормональная система начинает всерьёз перестраиваться, обеспечивая своему обладателю весёлую жизнь. Чувства, реакции, желания могут вспыхнуть в любой момент и просто снести с ног. И это безумие обретает, в конце концов, какой-то объект. Теоретически я понимал, что и со мной однажды произойдёт нечто подобное. Вот только не мог предположить, что моим объектом станет самый популярный парень в школе. Это так банально, я был о себе лучшего мнения.
До того, как Такеши прикоснулся ком мне, я ещё мог притворяться, что ничего особенного к нему не чувствую, что не запал на него сегодня, как только увидел, а может быть даже и раньше, когда впервые пришёл посмотреть, как играет здешняя баскетбольная команда. Тогда он был так далеко, а сейчас так близко.
Его руки слегка расправляют мне плечи, его ладони большие и сильные. Я бы многое отдал, чтобы ничего не чувствовать, но я чувствую.
- Спину прямее, и сгиб в локте более плавный, а здесь наоборот.
На мне мешковатая футболка с длинными рукавами, и я благодарю за это Бога. Не знаю, смог бы я сохранять внешнюю невозмутимость, если бы он касался моей кожи.
Исправив мою стойку, Такеши отходит в сторону, оценивает и остаётся доволен.
- А теперь выпад, - говорит он и тут же этот самый выпад демонстрирует.
Я повторяю за ним, и получается у меня неплохо. Я оказываюсь способным учеником и вскоре мы с Такеши увлечённо фехтуем друг с другом. Хотя, скорее я пытаюсь фехтовать, а он исправляет мои ошибки. Я стараюсь сосредоточиться на том, что он говорит и делает, а не на нём самом, выходит с переменным успехом.
Наша практика привлекает зрителей, несколько девчонок и парней отвлекаются от своих дел и подходят ближе. Ну, насколько я могу видеть, Такеши не даёт мне возможности глазеть по сторонам. Этот танец со шпагами длится и длится, и в какой-то момент я перестаю себя контролировать, перестаю следить за движениями его шпаги, а просто смотрю ему в глаза и улыбаюсь, абсолютно не скрывая своих чувств. И, о чудо! Он тоже начинает улыбаться, а потом спотыкается, роняет шпагу и падает прямо на меня. О, да! Я сегодня просто сногсшибателен!
Его лицо так близко, растерянное, смущенное, невозможно прекрасное. Я чувствую, что краснею. И чтобы хоть как-то со всем этим справиться, я решаю немножко пошутить, подхватываю свою шпагу, представляю к его шее и спрашиваю с насмешкой:
- Что ты задумал, мерзкий Капулетти?
Украсть мой первый нежный поцелуй? [2]
Вот, пара кое-как составленных строк, и я имею великолепную возможность наблюдать сильнейшее удивление на лице наследного принца Такеши. Но он быстро справляется с собой:
- Уже ли первый? Никто не знал прикосновений этих губ?
Меркуцио, ты так невинен? Где тут устоять?
Совершенно не смущаясь, он касается ладонью моей щеки. Моё сердце подскакивает и замирает. Чего я не ожидал, так это того, что он ответит в том же духе. Коварно улыбаясь, Такеши продолжает свою игру:
- Так убери ж меж нами шпагу
Позволь тебя обнять.
Его голос - это голос опасного соблазнителя, мягкий, обволакивающий, внушающий восторг и капельку страха, который обостряет чувства. Со стороны девчонок слышится восхищённый вздох. Такеши принял мой вызов. Его ладонь ласкает моё лицо, а большой палец прикасается к нижней губе. Похоже, он намерен переиграть меня, чего бы ему это не стоило. Чтобы победить, мне нужно окончательно перейти на Тёмную Сторону, но я пока медлю:
- О той ли шпаге говоришь,
Что кровь тебе пустить готова?
Он отвечает таким глубоким чувственным голосом, что становится трудно дышать:
- Других препятствий нет к тому...
А чёрт с ним! Иду ва-банк! Я убираю шпагу и говорю, еле сдерживая волнение:
- Что будешь нежным ты со мной, дай слово...
Девчонки издают коллективный вопль восторга. Такеши медленно наклоняется ко мне, похоже, и правда собирается целовать. Или надеется, что я трусливо сбегу в последний момент. Позор и в том, и в другом случае мне обеспечен, я ведь первый начал. И я остаюсь на месте, так, по крайней мере, я получу его поцелуй. Но не судьба, Кимура не выдерживает и направляется к нам:
- Парни, хватит издеваться над Шекспиром! Какого черта вы тут при всём честном народе Меркуцио и Тибальта пейрингуете? Снимите себе номер, если вам есть, чем осчастливить друг друга!
Мы с Такеши внезапно начинаем ржать, одновременно и в голос.
- Да, да, это было прикольно! Все оценили! Девчонки в экстазе, а меня ещё неделю тошнить будет от воспоминаний! - продолжает ворчать Кимура.
Такеши встаёт с меня и протягивает руку, с его помощью я тоже поднимаюсь. Мы проделываем всё это, не прекращая смеяться. Я склоняюсь в традиционном уважительном поклоне и говорю со всей возможной серьёзностью:
- Благодарю вас за урок, сенсей.
- Ты - хороший ученик, Йошида Хикару, - в том же духе отвечает Такеши, и мы снова начинаем смеяться.
Вскоре репетиция заканчивается, продолжать просто не было смысла, все только и делали, что обсуждали нашу с Такеши выходку, кто-то восхищённо, кто-то возмущённо. Напоследок Миямото напоминает всем, что то, что происходит в театральном клубе, остаётся в театральном клубе.
[2] А это уже совсем не Шекспир