2.
Моё письмо предназначалось Сириусу Блэку. В записке, пришедшей ко мне перед весенними каникулами, помимо радости по поводу скандальных откровений про Снейпа с Дамблдором беглый азкабанец сообщал, что открыл для меня доступ птичьей почты, и предлагал обращаться к нему, если что. Было понятно, что под 'если что' Блэк подразумевал вовсе не то, что одобряют британские законы. Я написал ему, что у меня наметилось рискованное дело, в котором он при желании может поучаствовать, и предложил встретиться для обсуждения, если у него есть время и возможность.
Люциус тем временем вёл переговоры с оборотнями. Группа Селвина, присутствовавшая на воскрешении Волдеморта, то ли не успела связаться с ними, то ли не захотела связываться без прямого приказа - собственно, этим и была вызвана самодеятельность Грейбека, до которого слухи о возвращении Лорда дошли через третьи руки - и Малфой оказался первым, кто обратился к ним. С его родовыми талантами ему не составило труда убедить оборотней, что он по-прежнему на стороне Волдеморта и старается войти в доверие к Министерству исключительно ради его подрыва изнутри. Последние выступления Малфоя в прессе косвенно подтверждали его слова, поэтому оборотни ему поверили.
Я всё-таки рассказал Малфою, где и как собираюсь искать хоркрукс. Первоначально я планировал побывать в Годриковой лощине ночью и в одиночку, но он отсоветовал делать тайком то, что можно сделать явно и законно. Ведь у меня там была какая-никакая, но собственность, и никто не удивится, если мы с ним наконец соберёмся осмотреть её и навестим могилы моих родителей. Поэтому я отправлялся в Годрикову лощину днём и в сопровождении опекуна, а официальной версией нашего посещения было 'посмотреть, нельзя ли это отремонтировать'.
И действительно, одно другому не мешает. Почему бы нам заодно и не посмотреть, нельзя ли это отремонтировать.
Малфой зашёл за мной в Хогвартс, и мы оттуда, нисколько не таясь, отправились в Хогсмид. Ни один из хогвартских каминов не был связан с Годриковой лощиной, зато такая связь имелась в 'Трёх мётлах'. Мой опекун раскланялся с мадам Розмертой, заметил вскользь, что мне пора приобщаться к управлению своим имуществом, и заплатил ей за каминный переход до места нашего назначения. Каминный адрес требовалось называть вслух - ничего хорошего, если вы меня спросите, такая практика ужасна с точки зрения секретности - поэтому нужно было дать направление домыслам любителей совать нос в чужие дела.
Коттедж моих родителей по-прежнему стоял в развалинах. Крыша провалилась, от пожара уцелел только каменный остов, а внутри выгорело всё, что могло гореть. Как и памятник неподалёку, дом был прикрыт только антимагловскими чарами, поэтому любой колдун мог свободно зайти туда. Утратив опекунство надо мной, Дамблдор перестал педалировать в прессе роль Поттеров в сохранении нынешнего сборища дураков и невежд, именуемого демократическим правительством магической Британии, и народная тропа к памятнику моей семье уже два года как заросла. В прошлое посещение я не заходил внутрь, резонно посчитав, что если в доме что-то и осталось после пожара, это вынесли оттуда местные жители, но на этот раз мы поднялись на каменное крыльцо коттеджа и через отсутствующую парадную дверь вошли в небольшой холл.
Внутри, как и ожидалось, не было ничего хоть сколько-нибудь пригодного в хозяйстве. Только голые каменные стены и уличная пыль на полу - здесь давным-давно уже никому ничего не было нужно. Мы с опекуном обошли комнаты первого этажа и удостоверились, что везде пусто, затем поднялись по каменной лестнице на второй этаж и заглянули в детскую, где маленький я совершил свой исторический подвиг. Там Малфой остановился и посмотрел на меня.
- Кроватка стояла здесь, - я кивнул на место у окна.
- Ты что-то здесь помнишь? - заинтересовался он. - И ту самую ночь тоже?
- Помню, что моя мать была убита Авадой в спину, когда вынимала меня из кроватки. Вон там, у двери, стояли двое людей, голову одного из них прикрывал капюшон. Другой был с непокрытой головой, но я не разглядел даже его лицо. У меня уже тогда было плохое зрение.
- Один из них был Лордом, другой предателем, - прикинул вслух опекун.
- Так всё и было.
Я не стал говорить, что когда предатель взял меня на руки, они пахли лимонными дольками. Этот запах я узнал еще на первом курсе, когда Дамблдор угощал меня ими у себя в кабинете.
- Ты видел, как Лорд развоплотился?
- Не видел.
- Но ты же, сам говоришь, смотрел на них, - прищурился он на меня.
- Не настаивайте на ответе, и вы не услышите лжи, - напомнил я известное правило. - Расскажу как-нибудь потом, ладно?
- Тогда же, когда и про предыдущий хоркрукс?
- Да, примерно так.
Малфой насмешливо посмотрел на меня и покачал головой.
- Заинтриговал ты меня, Гарри. Давай уж займёмся тем, зачем мы пришли сюда. Чем скорее мы разберёмся с этим хоркруксом, тем раньше я услышу о предыдущем.
Я полез в свою безразмерную сумку за обручем, но нам помешали семенящие шаги, послышавшиеся снизу. Пока мы настороженно переглядывались, они переместились на лестницу, а ещё мгновение спустя перед нами предстала сухонькая запыхавшаяся бабулька. Её маленькие въедливые глазки сурово уставились на нас.
- Вы кто такие?! - строго спросила она.
Малфой не привык к тому, что его не узнают в лицо. Я тоже пребывал в озадаченности.
- А вы кто такая, мэм?
- Смит. Я здесь по соседству и видела вас в окно! Тут вам народный мемориал, и нечего по нему лазить! А то лазют всякие и лазют, лазют и лазют... Гонять замучилась.
- Да кто ж тут лазит? - нешуточно удивился я, потому что выносить отсюда было нечего.
- Мальчишки лазют - в войну они тут играют, шуму на всю улицу! У-у, хулиганы!
- Дядя Люциус, мы ведь не будем играть здесь в войну? - я невинно захлопал глазами на опекуна.
- Ни в коем случае, - с абсолютной серьёзностью подыграл он мне. - Мадам Смит, мы обещаем вам не играть здесь в войну. Вы удовлетворены?
Но старушку это не успокоило. Она считала, что еще не показала нам, кто в доме хозяин.
- А вы, мистер, мало того, что в мемориал залезли - вы еще и мальчишку этому учите, - пристыдила его она. - Вот в наше время такого не было, чтобы везде без спросу лазить!
- Мадам Смит, - голос Малфоя посуровел. - Этот дом - не мемориал, а частная собственность. Перед вами наследник хозяев этого дома, мистер Генри Джеймс Поттер, известный также как Гарри Поттер, а я его опекун. Мы пришли осмотреть его имущество, чтобы оценить стоимость восстановления.
-Тот самый Гарри, сынок Джеймса и Лили? - цепкие глаза старушонки уставились на меня. - А похож, глаза точно её... А где очки?
Мои глаза походили на глаза моей матери не столько цветом, сколько разрезом. У неё они были серо-зелёные и довольно-таки светлые, к моим же примешался карий отцовский оттенок, делая их зеленовато-болотными.
- Я вылечил зрение и больше не ношу очки, - сдержанно ответил я.
Бабулька стала разглядывать меня, словно экспонат на выставке, чуть ли не обходя кругом.
- Мадам Смит, вы позволите нам вернуться к осмотру повреждённой недвижимости мистера Поттера? - сухо спросил её Малфой.
- Конечно-конечно, - спохватилась она. - Я думала, хулиганы, а тут вон Гарри...
- В таком случае мы больше не задерживаем вас.
Проигнорировать подобное предложение было невозможно. Бабулька душевно распрощалась с нами и ушла. Перед тем, как вынуть обруч, я прислушался, не идёт ли сюда кто ещё, но вокруг было тихо. Я извлёк артефакт из сумки и надел на голову.
В глубине души я не ожидал скорого успеха. Не ожидал, что всё окажется так просто и что хоркрукс будет спрятан именно там, где и предполагалось. Но Дамблдор оказался предсказуемым, и активированный обруч немедленно показал наличие искомого объекта в окрестностях. Я обернулся к Люциусу, наблюдавшему за мной с тщательно скрываемым нетерпением, и сообщил:
- Он здесь, в Годриковой лощине.
- Где конкретно? - мгновенно отреагировал опекун.
- В той стороне, - я подошёл к оконному проёму, в котором не сохранилось даже рамы. Малфой последовал за мной, и мы оба выглянули наружу.
- В той стороне почти вся Годрикова лощина, - констатировал он, оглядывая открывшийся пейзаж.
- С указателем мы найдём наш объект без проблем.
Я наложил отвод глаз на обруч, и мы вышли наружу. Дом Поттеров стоял на отшибе, полузаросшая тропинка от него шла мимо памятника и выводила на дорогу, полмили спустя переходившую в главную улицу посёлка, застроенную старенькими коттеджами на одну большую семью, позади которых тянулись сады и огороды. Местная жизнь проходила за высокими оградами коттеджей, а улица была пустынной и создавала впечатление остановившегося времени. Все жилища были под антимагловскими чарами, а значит, принадлежали колдовскому населению Британии.
- Странно, а я считал, что здесь и маглы живут, - сказал я опекуну, обнаружив этот факт.
- Годрикова лощина уже полвека принадлежит только магам, - заметил на это Малфой.
- Но в Хогвартсе я слышал, что полностью магическим посёлком в Британии является только Хогсмид.
- Те, кто это утверждает, не в курсе реального положения дел, которое не афишируется. Еще полвека назад так и было, но в годы Второй мировой войны старая аристократия решила, что жить вперемешку с маглами становится небезопасным. Состоялось частное собрание глав магических родов, на котором было принято решение о скупке земель в посёлках, где живёт много колдовского населения. Годрикова лощина попала в этот список.
- И все до единого маглы соглашались на продажу?
- Не без магии, это понятно, хотя сама скупка проводилась по магловским расценкам и законам, чтобы впоследствии у их правительства не возникало вопросов. Те из нас, кто располагал средствами, без труда скупили землю и другую недвижимость, а хозяев убедили, что они всю жизнь мечтали переехать оттуда. Освободившиеся участки были сданы в аренду нашему населению, и теперь в Британии имеется несколько посёлков, вся земля которых является частной собственностью магов и управление которыми полностью свободно от вмешательства магловского правительства. Основными покупателями тогда были Кэвендиши, Уоррингтоны, Биго, Греи, Бойды, Блэки, Форбсы, в меньшей степени покупали ещё около десятка старых родов. Мой дед тогда тоже прикупил земель, но после исчезновения Лорда я был вынужден распродать почти всё, чтобы откупиться от Министерства.
Пока он просвещал меня в земельных делах магической Британии, мы поравнялись с домом Дамблдора, который Батильда Бэгшот показывала мне в прошлый раз. Невидимая нить от моего обруча тянулась дальше, за посёлок - там, как я помнил, находилось здешнее кладбище.
- Значит, всё-таки место захоронения родственников... - произнёс я вслух часть фразы из письма Гриндевальда.
- Что? - Малфой прекрасно расслышал меня, его 'что' относилось к смыслу моего высказывания.
- Мне посоветовали искать ценные для директора вещи в местах, созвучных его сентиментальности. За нами могут наблюдать из окон, поэтому сначала мы навестим могилы моих родителей, а затем прогуляемся по кладбищу. Я скажу, когда мы подойдём к цели.
Малфой замолчал. В его лице ничего не изменилось, и я скорее ощутил, чем увидел, что краем глаза он пытается обнаружить возможную слежку. Мы не проронили ни слова, пока не остановились перед могилой Джеймса и Лили Поттер.
- 'Последний же враг истребится - смерть', - прочитал он эпитафию вслух. - Странная фраза.
Мне она еще в прошлый раз показалась странной, но я не понимал, чем именно.
- И чем же? - поинтересовался я.
- Над последним приютом умерших она выглядит кощунственно - словно упоминание о том, чего им не достанется. Если смерть и истребится, то уже не для них. Хотелось бы мне знать, кто придумал такую эпитафию...
А кто её мог придумать? Ведь тогда у моих родителей не осталось ни близких друзей, ни близких родственников. Судя по смыслу фразы, её придумал человек, сильно боящийся смерти. Человек, совсем не готовый принять её как неизбежное завершение любой жизни.
- Дамблдор? - произнесли мои губы.
Люциус повернул ко мне голову, увидел, что я смотрю на него, и ответил задумчивым, подтверждающим кивком.
- Похоже на него. Собой он никогда не рискует, хоть и любит порассуждать о самопожертвовании. В Первую Магическую столько его подручных погибло, а сам он целёхонек. За всю войну не получил ни царапины, да и откуда им взяться? Распустил слух, что Лорд его боится, а сам никогда не участвовал в боевых операциях, я это точно знаю. Я и людей расспрашивал, и старые отчёты специально смотрел - его не было ни в рейдах аврората, ни в добровольном народном ополчении. Под этим названием у них по бумагам проходил Орден Феникса. Сильнейший маг Британии, а прячется по тылам, пока другие гибнут - ну не смешно ли?
- Совсем не смешно, - мне было понятно, почему Великий Светлый избегал поединка со своей марионеткой. Победить марионетка не может, убивать её еще рано, разойтись вничью - а как же слава сильнейшего? Да и люди могут что-нибудь заподозрить.
- Может, ты и прав. Нам еще рано смеяться. - Малфой окинул взглядом небольшое старинное кладбище, утыканное обелисками различной формы и размеров. - Так мы идём?
- Идём, - я пошёл между рядами могил, задерживаясь у каждой, чтобы прочитать надпись. Пока мы стояли, я определил, куда указывает обруч, но идти туда напрямик было бы неосторожностью. На несколько минут терпения нас хватит.
Малфой понял мои маневры и повторял их за мной. Чуть дольше мы задержались у памятника Годрику Гриффиндору, довольно-таки ветхому и обшарпанному. Грубо обтёсанная гранитная глыба была побита непогодой, заросшая мхом надпись читалась с трудом. За могилой никто не присматривал, и было понятно, почему. Ну кто такие Основатели для взрослого волшебного мира Британии? Четыре колдуна, которым тогдашние власти поручили основать школу. Сильные - да, но не уникальные. Не по тем временам, когда хватало магов уровня Мерлина.
Нужная нам могила находилась в следующем ряду. Идущая от обруча линия ныряла под землю и обрывалась точно под надгробным камнем.
- Здесь, - я остановился перед могилой. - В трёх футах под памятником.
- Ариана Дамблдор, - прочитал Малфой. - Его сестра, это её он случайно убил. И вправду символично...
- Только ничего не делайте прямо сейчас, - поспешил я сказать, заметив, что рука опекуна потянулась к палочке. - Увидеть могут, да и мало ли что может случиться.
Малфой взглянул на свою руку:
- Это я так, по привычке. Хотя провести диагностику не помешало бы. Вот сейчас, стоя рядом, я не чувствую там магии. Никакой.
- Защитные заклинания могут среагировать на обследование.
- Не на всякое. Могила у всех на виду, кому-нибудь может прийти в голову на что-нибудь её проверить. Хотя бы детям, которые пробуют заклинания на чём попало. Защита подобного объекта должна исключать ложную тревогу и ложные срабатывания.
- Логично. Она должна срабатывать, только если возникает угроза самому объекту. Если магия не чувствуется, но я точно знаю, что под памятником что-то есть, первое, что я сделаю - это проверка на экранирующий щит. Видимо, как раз этого делать и не надо.
- Без отражающего щита, - дополнил меня Малфой. - И в любом случае владелец должен оставить возможность доступа к объекту для себя - или для доверенного лица, когда объект понадобится по прямому назначению. Обычно для этого используется заклинание-пароль, которое снимает защиту, если наложить его на объект. Не слишком сложное в исполнении, но и не слишком очевидное, чтобы его не применили случайно.
- Его можно как-то определить?
- Я в этом не специалист, но могу обратиться к знакомому в Отделе Тайн. Я всё равно собираюсь к нему за инструкцией по управлению дементорами, и если ты не возражаешь...
- Не возражаю.
- Когда тебе это нужно?
- Я предполагаю забрать объект во время суда, когда Дамблдор будет там и не сможет помешать мне. Если я сделаю это раньше, директор может сбежать или предпринять ответные действия.
- Ясно. Тогда я привлеку своего знакомого к снятию защиты?
- Хорошо, привлекайте.
Мы ещё немного прошли по кладбищу и неторопливо вернулись в полуразрушенный дом Поттеров. Портальными браслетами в особняк Малфоев мы воспользовались прямо оттуда.
День спустя в окрестностях Хогвартса объявился Сириус Блэк, опередив почтового ястреба на обратном пути. Это птицам нужно отдыхать и питаться в дороге, а у волшебников есть аппарация и порталы. Международные порталы помимо министерских преследовались законом, но когда это закон мешал тем, кто поставил целью пробраться в другую страну незамеченным? Мы не маглы, у нас границы не закроешь.
Ответное письмо от него пришло прямо в школу, с наёмной почтовой совой. Бывший Мародёр отчаянно скучал в своём изгнании и с радостью ухватился за возможность поучаствовать хоть в какой-то авантюре. В письме он назначил мне встречу сегодня вечером на берегу озера. Судя по тому, что Блэк не указал точного времени и места, он собирался поджидать меня там, обернувшись в собаку.
Я не ждал от встречи с Блэком неприятных сюрпризов, но тем не менее предупредил Теда, что после ужина мне нужно отлучиться к озеру по делу, и назначил контрольный срок до утра. Пройдя краем берега около мили, я завернул за поросший кустарником мысок, где меня остановило негромкое басовитое гавканье, раздавшееся из кустов. Затем оттуда показалась большая вислоухая голова, а за ней и чёрное лохматое тело. Сегодня пёс выглядел ухоженным, его длинная шерсть лоснилась и блестела.
- Здравствуйте, мистер Блэк, - приветствовал я его.
Очертания пса поплыли, и через полминуты на его месте оказался черноволосый мужчина в магловской одежде спортивного стиля, не по-британски загорелый, аккуратно подстриженный, гладко выбритый и от этого выглядевший лет на десять моложе по сравнению с прошлой встречей. Южный климат, безусловно, пошёл ему на пользу. Мужчина окинул меня весёлым взглядом и широко, искренне улыбнулся.
- Здравствуй, Гарри, как же я рад тебя видеть! И зови меня Сириусом, какие там церемонии между своими!
Да, пожалуй, будущих соучастников налёта на Азкабан уже можно считать своими. Я тоже улыбнулся.
- Ладно, Сириус. Неплохо выглядишь, рад за тебя.
Он издал короткий лающий смешок и заговорил словоохотливо, как человек, соскучившийся по дружескому общению.
- Да уж не как в прошлый раз. Я сначала в Мавритании скрывался, но вскоре перебрался за экватор и поселился в ЮАР. Английский там - один из государственных языков, поэтому с общением у меня без проблем, а то, что я беглый... там много кто живёт, кого на родине ищут, и никому до них дела нет.
- Значит, жизнь налаживается?
- Всё равно там не Британия. Никому не нужен, заняться нечем. Я уже с полгода подумываю, как бы сюда вернуться.
- А там тебе есть где жить? И на что?
Блэк почесал в затылке и с беспечным видом уставился в вечернее небо.
- Вроде справляюсь. Как говорится, будет день - будет пища. Жильё там дешёвое, если места знать, а погода такая, что много не надо. А ты тут как, Гарри?
Вопрос не застал меня врасплох, но я всё равно не знал, с чего начать.
- Пока живой. Если ты читал в прессе про Тремудрый турнир, то знаешь, что риск там был.
Дружелюбная жизнерадостность Блэка мгновенно сменилась кипучим возмущением.
- Тебя подставили, Гарри! Тебя подставили, а то бы ты выиграл! Уж если ты на втором туре Крума обошёл, эта французская красотка тебе на один зуб!
- Главное - не выигрыш, главное - участие, - напомнил я ему любимое утешение проигравших.
- Кому говоришь! - свирепо хохотнул Блэк. - Соревнования - не магловский автобус, где культурно уступают место старушкам и беременным, сама их суть в том, чтобы победить в честной борьбе. Если ты поддаёшься сопернику, значит, ты его не уважаешь. Если ты победил - ты лучший, если нет - то нет. Только не было у вас там честной борьбы, Гарри, не бы-ло! Одни судейские оценки чего стоят!
- А кто говорит о честной борьбе? Это было сугубо политическое мероприятие, направленное на привлечение внимания общественности к школам-участницам. Так или иначе, но свою цель оно выполнило.
- Политика, общественность... это так скучно... - и снова настроение Блэка поменялось скачком, перейдя с бурного возмущения к не менее бурному веселью. - Но ты всё равно молодец, что надул их всех и попал в участники! Это прикол, достойный истинного Мародёра!
Я не сказал бы, что звание почётного мародёра меня обрадовало. Надеюсь, я никогда не доживу до того, чтобы обогащаться раздеванием трупов. Да и сам поступок проходил у меня по категории поспешных решений, а вовсе не приколов - хотя сейчас, когда всё осталось позади, я не жалел, что так получилось.
- Всё равно мне далеко до Уизли, - поскромничал я. - Круче них на турнире никто не прикололся.
- Это уже не прикол, это несчастный случай, - протянул Блэк в неожиданном приступе рассудительности. - Или даже убийство. А правду говорят, что парня убил Тот-Кого-Нельзя-Называть?
- Об этом даже в ЮАР слышали?
- Ходили слухи, что Невиллу Лонгботтому что-то такое приглючилось, но я сомневаюсь, что от глюков умирают. Хотя... - Блэк задумался, - ...это смотря какие глюки. В Азкабане, от дементоров, они на самом деле убийственные. Меня спасла только аниформа, животных наши глюки не задевают. У них мозги по-другому устроены. Обернёшься в собаку - и как будто всё не с тобой происходит. Как будто это не из-за твоей глупости погиб твой лучший друг, как будто это не тебя кинули в Азкабан без суда и следствия... - он поморщился и покрутил головой, отгоняя неприятные воспоминания. - Повезло, что мы в школе анимагами стали, а то бы я там свихнулся. И уж точно я не смог бы убежать оттуда.
- Сириус, но если оттуда так легко убежать в собачьем виде, почему ты с этим столько лет тянул?
- Легко? - он невесело расхохотался. - Нет, Гарри, совсем нелегко. Все эти годы я думал о побеге и даже ночами выбирался из камеры посмотреть, что и как - в собачьем виде я уже на третий год тюрьмы стал между прутьями протискиваться. Безнадёжно - везде посты, все двери заперты, а где люди не ходят, там дементоры шастают. Это у них в день визита министра послабление было. Всех дементоров куда-то отогнали, чтобы они, не приведи Мерлин, Фаджа не расцеловали, распорядок нарушился, на этажах посторонний народ разгуливал. Когда Фадж с сопровождающими отошёл от моей камеры, мне как в голову стукнуло - вот мой шанс! Едва они зашли за поворот, я превратился в пса, вылез из клетки, догнал министерскую делегацию и пристроился к ней. Думал, будь что будет, убьют так убьют, хоть искусаю всех напоследок, но никто ничего не заподозрил. Министерские подумали, что пёс здешний, а азкабанские - что пёс из министерской охраны. Так я и вышел из ворот, а там меня только и видели...
- И никому не показалось подозрительным, что собачка-то потрёпанная? - хмыкнул я.
- Главное, Гарри, это уметь держаться. Что-что, а напустить на себя вид, как будто всё так и надо, у меня всегда получалось лучше всех. Блэк я или не Блэк в конце концов?!
По лицу Сириуса расплылась самодовольная улыбка. Про свой вопрос о Волдеморте он уже и думать забыл, хотя я не успел на него ответить. Пока я размышлял, как бы поаккуратнее перейти к обсуждению налёта на Азкабан и стоит ли вообще вовлекать в эту авантюру Блэка, с его-то несобранностью, он вспомнил, что в письме я намекал на некое дело, и заговорил первым.
- Ты написал, что замышляешь какую-то гадость для Министерства, - нетерпеливо сказал он, именно так интерпретировав мои слова 'рискованную затею, которую наверняка не одобрит Министерство'. - Давай наконец перейдём к делу, а?
- Давай, - согласился я. - Но перед тем, как мы вообще заговорим о нём, с тебя нужна непреложная клятва о неразглашении.
- Гарри, я и так никому ничего не скажу! - вскинулся Блэк, углядевший в этом проявление возмутительного недоверия. - Да это же Министерство, которое засадило меня в Азкабан! Знал бы ты, сколько лет я мечтал сделать им всем хоть какую-нибудь гадость!
- В этой затее замешан не только я. Да и мало ли, вдруг она тебе не понравится и ты откажешься в ней участвовать.
Несмотря на всю свою импульсивность, Блэк оказался рассудительнее, чем могло бы показаться. Он задумался, прикидывая про себя кое-что.
- Я только одно могу сказать, - выдал он через несколько секунд размышления. - Если ты сомневаешься в моём участии, значит, в этом замешан Люциус Малфой. Гарри, ну почему ты связался с Малфоем, почему именно с этим хитрым и скользким типом, который всегда был себе на уме?
Я невозмутимо встретил его укоризненный взгляд, добавив в свой ответный самую чуточку осуждения.
- Я не спрашиваю тебя, Сириус, почему ты погнался за Петтигрю вместо того, чтобы оставить это аврорам, а самому позаботиться о сыне своего лучшего друга. Я не спрашивал Дамблдора, почему он отправил меня к маглам вместо того, чтобы отдать в магическое семейство. Я не спрашивал Люпина, почему он ни разу не навестил меня у маглов и почему записал меня в тёмные маги, когда обнаружил, что у меня нет ни одного счастливого воспоминания детства. Я и сейчас об этом не спрашиваю, Сириус - в конце концов это ваш личный выбор. Я спрошу тебя - как получилось, что Малфой оказался для меня лучше всех вас, вместе взятых?
- Но очевидно же, что он использует тебя в своих интересах!
- Да сколько угодно, если при этом он соблюдает мои интересы. Каким бы Малфой ни был хитрым и скользким, своих он никогда не предавал.
- Но он же сказал на суде, что был под Империо!
- Он не выдал ни одного имени, не подтвердил ни одного компрометирующего факта. Он сказал, что почти ничего не помнит, и суду пришлось поверить. Так бывает, если заимперенный получил приказ ничего не помнить. Сириус, что ты вообще имеешь против Малфоя? У тебя с ним личные счёты?
Сириус озадаченно замолчал. Было видно, что он пытается что-то вспомнить.
- Да нет... лично с ним никаких счётов, - признал он наконец. - В школьные годы я его видел только издали, он же на седьмом курсе был, а я на первом. Просто у нас все говорили - Малфой такой, Малфой сякой... И родители мне вечно его в пример ставили - сил нет, как достали. Кроме того, он же Пожирателем стал.
- Это он по молодости, а теперь сам об этом жалеет, как и многие из них. Ты мне ответь - лично тебе есть за что его ненавидеть? Он сделал тебе что-то плохое, оскорблял, подставлял, применял на тебе что-нибудь хитрое и скользкое?
- Нет. Это у нас так о нём говорили, - со вздохом признал Блэк.
- А ты пошёл на поводу у чужого мнения вместо того, чтобы составить собственное, верно? Но теперь-то, узнав на себе, что такое чужое мнение и чужая предвзятость - почему ты рассуждаешь так же?
- Ну... - он развёл руками. - Умеешь ты, Гарри, огорчать. Так я, пожалуй, поверю, что Люциус идеален...
- Никто из нас не идеален. Но с Люциусом можно сотрудничать, за три года я достаточно убедился в этом.
- Ладно. Пусть будет Малфой. - Сириус произнёс эту фразу с решимостью, словно кидаясь в пропасть. - Ну теперь-то мы наконец перейдём к делу?
- Да, как только ты принесёшь непреложную клятву.
- Да что там у тебя такого секретного?! Даже если надо убить Дамблдора, я его и так убью. Мне незачем для этого клясться своей магией!
- Не магией. Жизнью. От этой тайны будут зависеть жизни людей, так что обмен честный. От тебя не потребуется ничего, кроме как не болтать об этом деле и не препятствовать ему никакими способами, если ты его вдруг не одобришь. Ты действительно считаешь себя неспособным не проболтаться даже ради сохранения собственной жизни?!
Моя подначка удалась. Сириус перестал упрямиться.
- Ну если так... - он всё еще был недоволен моим недоверием, но снизошёл к моей осторожности. - Но ты хоть намекни, что надо сделать, не могу же я клясться совсем неизвестно в чём!
- Нужно спасти человека. Кого, почему и откуда, я скажу только после твоей клятвы.
Цель показалась бывшему гриффиндорцу достойной, недовольство на его лице сменилось заинтересованностью.
- Ладно, принимай. А это ничего, что без свидетеля?
- В непреложной клятве третий нужен для того, чтобы свидетельствовать её перед людьми, - напомнил я. - Призовём магию, нам двоим этого будет достаточно.
Я сформулировал клятву чётко и коротко, постаравшись, чтобы отсутствие лазеек в ней не бросалось в глаза. Блэк повторил её за мной, лёгкая вспышка подтвердила, что клятва магически зафиксирована.
-Теперь-то ты можешь сказать мне, кого спасаем? - спросил он, договорив клятву.
- Ты должен знать его, это твой бывший однокурсник, слизеринец.
- Снейп?! - взвыл он в ужасе.
- Нет, не он. Это Мелвин Мальсибер.
В первое мгновение на лице Сириуса отразилось огромное облегчение от того, что ему не придётся спасать Снейпа, с которым Мародёры враждовали все семь лет учёбы в школе, начиная с Хогвартс-экспресса. Но он тут же сообразил, кто такой Мелвин Мальсибер.
- Гарри, это же Пожиратель!
- Сириус, я в курсе.
- Он же сидит в Азкабане!
- Сириус, не поверишь, но я и это знаю.
Блэк уставился на меня, как на полного идиота. Могло бы быть и хуже. Он мог бы уставиться на меня, как на тёмного мага, поставившего уничтожение мира целью всей своей жизни.
- Гарри... - ошеломлённо проговорил он, когда к нему вернулся дар речи. - Гарри, ты хочешь спасти Пожирателя?
- Не такой уж он и Пожиратель, - я не был уверен в этом, но надеялся.
- Но метка у него есть? - после моего кивка он продолжил: - Значит, он Пожиратель. Нельзя быть немножко Пожирателем - либо да, либо нет.
- Почему нельзя? Это не половая принадлежность.
- Но метка - это навсегда!
- А говоришь, газеты читал. У Малфоя уже нет метки - как там пишут, благодаря чистосердечному раскаянию. Может, Мальсибер тоже чистосердечно раскаялся... ну, или раскается, когда ему подскажут, как.
- Как же, раскается он... - с невыразимым пренебрежением протянул Блэк.
- Ты же раскаялся в том, что слушал Дамблдора? По-твоему, ты один такой догадливый?
Он опустил голову и засмеялся негромким, горьким смехом.
- Что ж, пусть будет так. По крайней мере этот Мальсибер не такое говно, как Снейп, хоть и слизеринец. Но почему тебе вообще понадобилось спасать его?
- Он протянет в Азкабане ещё не больше двух-трёх месяцев.
- Это не ответ. Почему именно тебе и именно его?
- Меня убедили, что он пригодится для противостояния и Волдеморту, и Дамблдору.
- Тебя могли обмануть. Или ошибиться сами.
- Не попробуешь - не проверишь. В любом случае я это сделаю, с тобой или без тебя.
Пришлось взять паузу, пока у Сириуса укладывалось в голове всё уже сказанное. Наконец он вскинул на меня взгляд и решительно махнул рукой:
- А, ладно. Всё равно я совсем один и всё равно не знаю, кто прав, кто виноват. А ты мне по крайней мере не чужой. Будем спасать твоего Мальсибера.