17.
- Вы совсем рехнулись?
Хранитель королевской печати Таномас Кобиларц смотрел на меня совершенно серьезно. Он откинулся на высокую спинку кресла, но взгляд из-под нахмуренных бровей не оставлял сомнений, что он не шутит.
Я даже смутился. Таномаса знал едва ли не всю жизнь: он хранил печать еще при отце и не удивлюсь, если при деде. Все документы королевства проходили через его руки. Он не имел права совершать что-то за спиной монарха, но оставался в курсе всех дел и бумаг.
Элерис прислушивалась к его мнению – больше, чем кого бы то ни было из министров. Я же старался держаться подальше от государственных дел, тут сестре мои советы ни к чему. Но с Таномасом Кобиларцем предпочитал и раньше не сталкиваться.
Потому что знал, он меня терпеть не может. Ничего личного. Просто Таномас искренне полагал, что место бастарда – на конюшне. Тот факт, что Элерис сделала меня Клинком Менладриса, ничуть не прибавил любви Кобиларца.
Но сегодня он захотел встретиться сам. И теперь, в его кабинете, я невольно ощущал себя нашкодившим мальчишкой, которого отчитывают за то, что в очередной раз устроили во дворе беготню и чуть не сбил с ног какого-то важного вельможу.
- О чем вы, лорд-хранитель?
Мое уважительное обращение ничуть не подействовало на Кобиларца. Что ж, он был лордом-хранителем еще в то время, когда я даже не родился.
- Ты и ее величество, - хмуро продолжал он. – О чем вы вообще думаете?
- Возможно, стоит задавать подобный вопрос моей сестре? – осторожно спросил я.
- Сейчас я спрашиваю тебя.
- О чем конкретно речь?
- Даже не знаю, с чего начать. Может, с того момента, как на Церемонии ее величество чуть не посадила тебя на трон рядом с собой?
- Я этого не хотел.
Мог бы добавить, что даже не знал о планах Элерис – догадывался, но никогда не думал, она решится. Но выставлять сестру виноватой не хотелось. Да и какая разница, если всё уже произошло? Отвечать теперь нам вдвоем.
И я видел по лицу хранителя печати, что он не верил. Да и с чего бы? А мне не хватало слов, я не мог объяснить, что никогда не стал бы делать того, что пошатнет положение Элерис.
- Надеялся, это не будет иметь последствий, - сказал я.
Одна из густых бровей Кобиларца приподнялась в удивлении. Я знал, что этот человек может быть сдержан и официален, но явно не сейчас и не со мной.
- У всего есть последствия, Киран, - сказал он. – Если дальше заявления ее величества не пошло, я рад. Но это сделано, и все Дома слышали. Ваши игры заходят слишком далеко.
- Это не игры.
- Что?
- Я не останусь на кухне или на конюшне, лорд-хранитель, пора с этим смириться. В любом случае буду рядом с Элерис.
Кобиларц опасно прищурился, но даже не пошевелился. Только его слова били, будто розги – по рукам, по спине. И невозможно отклониться, потому что всё справедливо.
- Хорошо... рыцарь-командор. Ты уже не просто клинок принцессы. Но ты бывал хоть на одном заседании совета? Слышал доклады канцлера казначейства? Знаешь новости из-за границы? Владыка Вирдиса при смерти, король Канлакара никак не подтвердит прошлые мирные договоры, а Острова до сих пор не прислали послов. Почему рыцарь-командор не в курсе?
- Потому что был занят тем, чтобы королевский замок не стал похож на постоялый двор с дырами в защите!
Это правда, в последнее время меня больше волновали гвардейцы замка, грядущая Церемония, а потом ее последствия. Я никогда не вникал в государственные дела – возможно, потому что отец всегда говорил о них только с Элерис.
- А стоило бы, - заметил Таномас Кобиларц. Как последний удар.
Я начинал злиться и ощущал, как поднимается и Дар – можно его контролировать, но за яркими эмоциями он всегда тянется сам и охотно. Поэтому я попытался успокоиться, сделал короткий вдох-выдох, и после сказал:
- В последний раз, когда рыцарь-командор начал слишком рьяно участвовать в делах королевства, это едва не закончилось переворотом.
Тоже правда. Все знали историю Эйрика Лайрела, который возжелал командовать не только войсками, но и королевой. Моей прабабкой. Но она оказалась женщиной волевой, а тело Эйрика потом неделями висело на замковой стене в назидание остальным.
- Не хочу посягать ни на королевский трон, ни на власть сестры, - продолжал я. – Если Элерис понадобится моя помощь, я ее окажу. Но в остальном – я просто Клинок Менладриса. И ее брат.
- И бастард. И первый сын короля.
К моему удивлению, в словах Кобиларца не слышалось ни гнева, ни яда, только простые факты, с которыми и ему, и остальным министрам приходилось мириться и учитывать их.
- Но военные советы – твоя стезя, рыцарь-командор, - сказал Кобиларц. – Сегодня ты и ее величество обсуждали с Джагеном Мар-Шайалом помощь против его отца?
Да, до того, как слуги доложили, что лорд-хранитель хочет поговорить, и настоятельной просьбы «прямо сейчас». А я как раз собирался пойти ужинать.
- Уртар Мар-Шайал предатель короны, - ответил я. – Ее величество поддерживает Джагена.
- И ты с ней согласен?
- Более чем. – Я помолчал, но продолжил. – Уртар Мар-Шайал – один из тех, кто стоит за убийством короля.
Кобиларц заметно помрачнел. Моему отцу он не просто служил всю жизнь – он был ему предан. И голос Таномаса тут же неуловимо изменился, слова звучали более отрывисто, по-деловому.
- Откуда сведенья?
- От Джагена Мар-Шайала. Мы провели обряд правды.
- Кто?
- Придворный маг Сол Лиссири.
- Этот мальчишка, - проворчал Кобиларц, хотя беззлобно.
- Под руководством Алавара Вейна.
Хранитель печати кивнул: если он и не был уверен в силе придворного мага, то не сомневался в способностях второго мага Ордена. Вряд ли Алавар всем рассказывал, что пока не может владеть магией.
- Значит, Уртар... что решили на совете?
- Думаю, об этом лучше говорить с Элерис.
- Но она занята, а ты передо мной. Что решили?
- Да ничего. Шпионы следят за перемещениями воинов Мар-Шайалов, верных Уртару, и за Мевранами. Джаген оценивает количество его людей. Хотел, чтобы мы повели гвардейцев сейчас же.
- А ты?
- Послал его в бездну. Я не оставлю замок без охраны.
Кобиларц кивнул, как будто полностью одобрял это решение. Но на самом деле, его одобрение мне вовсе не требовалось: да, на то, чтобы оценить воинов Уртара и Ашайи уйдет время, как и на то, чтобы собрать королевских. Но это не значит, что стоит всё бросать и вести гвардейцев. Они – лучшие воины Менладриса. Но на Уртара пойдет только один отряд. Остальные останутся здесь.
Конечно, Джагена подобный расклад не устраивал. Он настаивал на том, что Эльдо Руарис готов его поддержать и выступить хоть завтра. Но мне плевать на Руариса, вести людей неизвестно куда я не хотел. Мы спорили несколько часов, пока, наконец, Таль не отвела брата в сторону. Она что-то долго ему шептала, и только после этого Джаген согласился подождать.
Сейчас, сидя в кабинете хранителя печати, я начинал ощущать ту же усталость и опустошенность, как после споров с Джагеном. Кобиларц молчал, что-то обдумывая, а я – как мне показалось, всего на мгновение – ослабил контроль. И Дар внутри, до этого не находящий выхода, тут же встрепенулся.
Я будто проваливался. И, наверное, не удержался бы на ногах, если уже не сидел. Перед глазами всколыхнулись видения, хотя ни одно не было четким, так, лоскуты, за которые я не мог и не хотел цепляться.
На миг перед глазами ярко проступила другая комната. Я сразу узнал королевские покои, услышал негромкий гомон женских голосов, шелест ткани платьев. В нос даже ударил терпкий аромат чьих-то духов. И я понял, что это не видение, а восприятие Элерис в данный момент.
Тише, Киран.
Ее слова раздались внутри моей головы, мягкий шепот, скользнувший по костям, прильнувший к коже. Он подействовал, будто глоток холодной воды на разгоряченное тело. Остудил и успокоил Дар.
Я моргнул и снова видел перед собой кабинет хранителя печати и Таномаса Кобиларца. Он поднялся с места и смотрел на меня, хотя выражение лица понять было сложно.
- Киран?
Похоже, он звал не в первый раз.
- Да, - выдохнул я и добавил уже тверже. – Да. Не забывайте о нашем Даре, лорд-хранитель. Мне и Элерис придется быть рядом, по одиночке мы просто не справимся. Вам ведь не нужна безумная королева?
Кобиларц вздохнул и вернулся на место. Проворчал:
- Темный рыцарь, вырезающий всё живое, тоже не нужен.
Я не любил лекарей.
От их грубых одежд всегда пахло, как от подземелий Храма – сладкими цветами и разложением. Будто они постоянно по локоть забирались в мертвые тела, а потом вытирали руки о свои балахоны.
Мне казалось, что подземные храмовые комнаты – только для трупов. Или для тех, кто готовится ими стать.
В детстве мне пришлось оказаться в лекарском крыле. Я серьезно болел, но помню только коричневые балахоны и сладковатый запах. Лекари так и не поняли, что со мной, но я выздоровел, кажется, им назло, чтобы поскорее оттуда сбежать.
Храм обычно посылал в замок несколько лекарей, которые с местными травницами неплохо справлялись с лечением слуг, гвардейцев и должностных лиц. Для них даже отводилась специальная комната, где держали тех больных, которых вполне можно лечить здесь, а не в Храме. Но, конечно, когда аристократы приходили к лекарям или травницам, они предпочитали более... конфиденциальные разговоры. Для этого тоже предусматривалась отдельная маленькая комната.
Там же шла и моя беседа.
В комнате хранили запасы, так что все шкафы заполняли мутные банки, и я не был уверен, что хочу знать, что за пузатым стеклом. Тут же вдоль стены висели пучки с травами, от них приятно пахло лесом и ягодами.
- Так что, увы, ничем не могу помочь, лорд Киран.
Я снова перевел взгляд на лекаря. Высокий и щуплый, темный балахон так и болтался. Скрестив руки на груди, он стоял, и в отблесках свечей казался грозным духом – естественно, смерти.
Только молчавшая травница рядом с ним как-то смягчала впечатление.
Я и не успел заметить, как за окном окончательно стемнело. И пытался вспомнить имя лекаря, но и не смог.
- То есть вы совсем ничего не можете сделать? – уточнил я, будто мне только что не сказали именно это.
Но лекарь терпеливо кивнул:
- Да, магические способности лорда Алавара должны были восстановиться. Возможно, повреждения оказались тоньше. Это вне наших сил.
- А лекари в Храме?
- Первым делом мы направили лорда Алавара именно туда. Они говорят то же самое.
- Хорошо, простите. Я только хотел узнать, возможно, есть что-то, о чем вы не говорили ему... может такое быть, что его способности так и не восстановятся?
Лекарь пожал плечами:
- Возможно.
- Хорошо, спасибо.
Он легко и вежливо поклонился, и запоздало мелькнула мысль, что лекарь – один из немногих, кто называет меня «лордом Кираном». Хотя, как признанный королем сын, пусть и незаконный, я имел полное право на этот титул.
Когда дверь за лекарем закрылась, наконец-то подошла травница. Ее звали Сильви, и я помнил, что она – дочь одного из замковых кузнецов. Мы были знакомы с детства, и вместе бегали по двору, пока мне не дали в руки меч, а она не отправилась учиться лекарскому искусству.
- Ты давно не заходил, - улыбнулась Сильви. – Но это к лучшему, если не нужны лекари или травы.
Я закатил глаза:
- Главное, никакого болотника.
На лице Сильви отразилось удивление, и пришлось объяснить:
- Он не очень хорошо на меня действует.
- Из-за Дара? Не волнуйся, болотник и подобные ему штуки мы храним не здесь. Ты ужинал?
- Нет. Хотел успеть к Беатрис на кухню, но сначала к вам.
- Тогда пойдем.
Сильви не знала Беатрис, но к лекарям приносили обед слуги, и сегодня еще что-то оставалось. А меня ничуть не смущали травы во втором помещении, поменьше, где имелся еще и стол. Правда, сейчас его почти весь завалили какие-то бумаги, а для еды нашлось место с краю.
- Мертос занимается исследованиями, - травница виновато махнула рукой на стол. – Говорит, настоящий порыв. Но он всегда так.
Краем глаза я заметил чертежи, заляпанные чернилами. Но курица меня в данный момент волновала больше.
- Понятия не имею, кто такой Мертос, - честно признал я.
- О, один из лекарей. Мне кажется, Храм прислал его сюда, потому что там он достал всех своими проектами. Хотя лекарь хороший.
- Надеюсь, не узнаю этого на себе.
Даже беглого взгляда на чертежи хватило, чтобы понять, что там рисунки чьих-то мертвых тел.
Я устроился за столом, Сильви присела на низенький диванчик. Помедлила, а потом все-таки забралась с ногами – ее фигуру полностью скрывал лекарский балахон.
- Мне жаль лорда Алавара, - подала она голос.
- Ты уже видела подобное?
- Да... еще во время обучения. К нам попал паренек, маг. Что-то у него сработало не так, и его почти размазало по стене. Им занимались лекари, а я приносила настойку от головной боли.
- Он выздоровел?
- Голова быстро прошла.
- А магия? Она вернулась?
Травница покачала головой. Курица сразу стала менее вкусной – а может, я просто наелся. Поковыряв ее еще какое-то время, вздохнул и налил себе настойки. Она пахла ягодами из-за стен Тарна, и я с тоской подумал, как давно просто не выезжал на прогулку.
- Он твой друг?
Я с недоумением посмотрел на Сильви, а она пояснила:
- Лорд Алавар. Ты ведь здесь из-за него.
Я пожал плечами не отвечая.
Однажды я тренировался с Седриком Сондом, и пришел отец. Его величество остался доволен, особенно когда мне удалось провести хитрый выпад. Только нахмурился, почему я не довел дело до конца, и клинок не оказался у горла Седрика.
- Он же мой друг! – возмутился я тогда.
А отец возразил, что у людей, подобных ему или мне, друзей быть не может. Слишком больно привязываться к человеку, а потом терять его – или получать удар в спину. Он говорил долго, и его негромкая речь тогда поразила меня.
Но еще больше поразило, когда после, в воцарившейся тишине, Седрик Сонд внезапно улыбнулся и сказал:
- Но только друг всегда прикроет спину.
Тарн расстилался перед нами криками торговцев, конским навозом и едва уловимым речным запахом. Не торопясь, я повел коня к порту.
- Всё равно не понимаю, что мы здесь забыли, - проворчал Алавар.
- Ты не любишь города? Или предпочитаешь обязательную вооруженную охрану? Даже Таль не испугалась ездить в моей компании.
- Угу, и после этого чуть тебя не убила.
- Ну, надеюсь, ты ничего такого не задумал.
- Как бы я мог? Ты же собираешься меня напоить.
- Это куда лучше, нежели напиваться в одиночестве в замке.
- Там хотя бы кровать рядом. И нет блохастых псов.
Алавар так посмотрел на вилявшую хвостом собаку, что та поспешила убраться с нашего пути. Я пожал плечами:
- Просто дыши и наслаждайся поездкой.
- Тут воняет навозом, Киран.
Но вскоре мы свернули с главных городских улиц и оказались в порту. Таком же, как и всегда: с голосящими чайками наверху и людским гомоном внизу. Толкотней, запахом пота и рыбы.
В отличие от Таль, Алавар видел порт не впервые в жизни. Хотя даже он сказал:
- Ого.
Потом, правда, пояснил:
- Тарнский порт, конечно, больше всех других, которые я видел.
Мы быстро прошли сквозь толпу и оказались в том самом трактире, где я сидел с Таль. Но теперь хозяин, Эрвин Кер, только ухмыльнулся, когда я сказал, что на этот раз мы здесь не за едой.
- Что это?
Когда перед нами поставили несколько глиняных кувшинов, Алавар с сомнением заглянул в один из них. Но я знал, что запаха он не учует.
- Местное, - загадочно сказал я. – Может, и не сравнится с тем, что делают маги, но поверь, тоже неплохо.
- О боги! – выдохнул Алавар, попробовав. – Ну и мерзость! Это что, пьют?
- Пей. И ешь.
Конечно же, Эрвин не забыл и о тарелках с едой, которую Алавар оценил куда выше. Хотя не стал отказываться, когда я снова ему налил.
- Мне написал отец, - мрачно сказал Алавар. Я заметил его невольный взгляд по сторонам, как будто он не знал, стоит ли называть имя в трактире, или капитанам местных судов плевать.
- Что?
- Мой брат... Веснер знал о том, что Уртар участвует в заговоре.
- Откуда?
- Тот справедливо решил, что отец будет против. А Веснеру предлагал присоединиться. Тот отказался.
- Но вряд ли сразу.
- Хочешь обвинить моего брата?
Я покачал головой. Начиная от того, что ссориться с Вейнами нет смысла, заканчивая тем, что вряд ли Веснер правда знал что-то большее. В конце концов, похищение Элерис хотели свалить на них же. Если б Веснер знал, то не стал молчать.
- Хорошо, - кивнул Алавар. – Мне бы не хотелось выбирать, кого из вас поддерживать.
Мне стоило промолчать, но я не удержался:
- И кого бы ты выбрал?
Алавар только прищурился и сделал несколько глотков местного пойла. Я не настаивал на ответе: мне тоже не очень хотелось знать. К тому же я никогда не любил отстраненные рассуждения, которые не имеют под собой реальной основы.
- Как там Сол? – спросил я. – После обряда правды.
Алавар только отмахнулся:
- Оклемается. Надо же ему учиться.
- Мне показалось, он справился.
- Да. Всех магов учат обряду. Но Сол Лиссири никогда его не проводил.
- В Ордене нет... практики?
- Практику маги находят сами.
Невольно мне подумалось, что Алавар в этом деле явно чувствовал себя увереннее. Сколько обрядов правды провел? А он будто угадал мои мысли и хмыкнул:
- Поверь, мне приходилось и делать обряд правды, и пытать людей.
- Не сомневаюсь.
- Я давно закончил обучение. И как благородному отпрыску, мне не требовалось ждать, когда кто-то вроде Ниры Ялавари назначит меня. Аристократы-маги всегда служат своему Дому. Если только сами не захотят иного.
- Насколько я знаю, ты не проводил всё время в замке Вейнов.
- Нет, конечно. Хороший маг найдет, чем заняться.
- Пытать людей, например.
Внезапно улыбка исчезла с лица Алавара. Он не поднимал глаз от кружки, но серьезно спросил:
- Ты когда-нибудь видел мага в бою?
Я видел. И когда Алавар поднял глаза, чтобы на меня посмотреть, он это понял. Всего лишь небольшие стычки на границе с Канлакаром, но с нами тогда оказался маг и его заклинания, способные крошить кости. Интересно, если такое может магия, то что насчет Дара? Хотя память услужливо подкидывала развороченное поле и сыплющийся с неба пепел, я все-таки отказывался признавать, что Дар такое может. Ему помог артефакт.
Хотя маги тоже пользуются артефактами.
- Что с ним стало? – спросил Алавар. – С тем магом?
- Он умер. Не рассчитал нагрузку.
- Да, так часто бывает. Поэтому маги предпочитают более... мирные занятия.
Я помолчал, но всё же спросил:
- Ты говорил, более сильный маг способен «покопаться в голове» того, кто слабее. Может, все-таки попросить Ялавари?..
- Да ни в жизни! – Алавар поднял кружку и осушил остатки, плескавшиеся на дне. Поморщился. – Ялавари только рада меня угробить, а потом скажет, что так и было.
- Не преувеличивай.
- Ничуть. Она отлично знает, что, если бы не смерть короля, она бы уже не была Верховным Магом.
- Ты собирался...
- Думал.
Я вспомнил, как Алавар рассказывал, что Верховным Магом можно стать либо бросив вызов нынешней главе Ордена, либо после ее смерти.
- Поэтому Ялавари тебя ненавидит, - сказал я, снова разливая.
- Сейчас ей плевать на меня. И... мне даже винить некого. Сам сглупил и не посмотрел вовремя тот артефакт.
Он почти залпом ополовинил кружку и закашлялся. Выругался и все-таки придвинул тарелку с едой.
Я хмыкнул:
- Теперь понятно, почему ты ругаешься так, как даже не все моряки умеют.
- Ты мне льстишь. До моряков далеко. Но да, в Ордене учатся самые разные дети, да и позже я видел много людей. Хотя не буду скрывать, отец позаботился об образовании, достойном младшего сына Вейнов. В замке Дома я тоже провел достаточно времени. Или ты считаешь иначе?
Я не считал. И мы выпили еще.
Когда закончился первый кувшин, Алавар спросил:
- Нет, ты что, серьезно никогда не думал стать королем? Почему?
Я только пожал плечами:
- Я видел, что это такое. Это не власть. Это ответственность.
- Ага, поэтому не против, что она ляжет на твою сестру.
- Элерис рождена для этого. А я рожден для меча.
- Тебе просто слишком нравится махать этим мечом. И ты не хочешь его на что-то менять.
- Да.
- Так выпьем за это!
На самом деле, я вовсе не хотел напиваться. По крайней мере, не настолько, чтобы не контролировать ситуацию. Но Алавару это явно требовалось, поэтому я только отмечал, когда он наливал местного пойла, но сам предпочитал всё чаще пропускать очередные тосты.
Наконец, когда мы опустошили все кувшины, то вышли наружу. Ночь обдала нас сгустившейся тьмой, прохладой и острым запахом пряностей.
- Фу, - поморщился Алавар. – Тут всегда так воняет?
- Корабль из Канлакара, они возят пряности.
Прищурившись, я попытался сориентироваться по огням, где может быть огромное южное судно. Но слышал только поскрипывание снастей и совершенно не мог понять, в какой они стороне.
- Ты уверен, что стоит возвращаться в замок? – хихикнул Алавар.
Я честно ответил:
- Нет.
Алавар привалился спиной к бревенчатой стене трактира и явно не собирался никуда идти. Я попытался ощутить Элерис: я не говорил ей, что мы поедем в город, и не хотел, чтобы она волновалась, почему ни меня, ни Алавара нет ночью в замке.
Но ничего не выходило, только смутные неясные образы, и Дар внутри казался чем-то скачущим, нестабильным. Я никак не мог привести мысли в порядок.
Прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться. Так вышло получше, но все равно далеко от четкости. И всё же я почувствовал, что Элерис поняла меня.
А когда открыл глаза, то увидел Алавара, успевшего достать кинжал. Всё еще прислоняясь спиной к стене трактира, маг посмотрел на меня:
- Ты ведь можешь лечить.
- Алавар, чтоб тебя! Я не контролирую Дар.
- Но можешь! Только нужен стимул.
Не выпей мы столько, я бы успел его остановить, но сейчас нелепо дернулся, а Алавар уже провел острием по ладони. Скользнув, лезвие хорошенько прошлось по запястью. Тут же хлынула кровь, казавшаяся совсем темной в расцвеченной скупыми огнями ночи.
Алавар не заметил боли – или столько выпил, что действительно не обращал внимания. Он вытянул руку:
- Ну как, достаточный стимул? Давай, Киран.
- Что ты творишь?
- Просто показываю, что ты можешь лечить.
Но я не мог. Только с отупением и растущей паникой смотрел на льющуюся на землю кровь. Сделал несколько нетвердых шагов к Алавару. Стоило пойти к Эрвину, да ивдруг в трактире случайно оказался лекарь... но вместо этого я завороженно наблюдал за темной кровью.
- Киран!..
Привалившись плечом к стене, Алавар настойчиво протягивал мне ладонь, и я, наконец, взял ее обеими руками, ощущая, как по ним тоже начинает течь чужая кровь.
Дар внутри метался, но я не мог его направить. Попросту не знал, как это сделать, не понимал.
- Киран...
Я не видел раны в темноте и залитой кровью, но почти мог ощутить ее. И накрыв левой рукой, направил туда собственную энергию.
Я просто не хотел, чтобы Алавар истекал кровью в напоенном шумом волн и солоноватыми запахами порту.
- Получилось!
Отпустив руку Алавара, я видел, как он сам провел по ней другой ладонью, стирая кровь. Мне показалось, кожа не идеально ровная, а с темным шрамом, но, по крайней мере, рана хорошенько затянулась.
Глаза Алавара лихорадочно блестели в отсветах из трактира, когда он говорил:
- Видишь? Ты можешь. Так попробуй еще. Я хочу вернуть магию.
Я шарахнулся, отчаянно ругаясь. А когда перевел дух, сказал:
- Ты сдурел. Я не хочу тебя угробить!
- Не думаю, что без магии меня ждет долгая и счастливая жизнь.
- Пошли обратно. Я договорюсь с Эрвином. У него есть комнаты для ночлега.
Алавар не возражал и больше не пытался настаивать, а я вошел в трактир и сразу направился к Эрвину Керу. Он спокойно посмотрел на мои окровавленные руки и спросил, нужна ли помощь. Потом глянул мне за спину, где, я слышал, раскрылась дверь. Похоже, Алавар.
Комнаты у Эрвина действительно были, и нам повезло, что нашлись свободные. Об этом он рассказал, пока я вытирал руки о тряпицу, после того, как помыл их в тазу.
- Твоему другу явно мало.
Я посмотрел в зал, куда кивнул Эрвин. И заметил Алавара, который успел схлестнуться с каким-то моряком. Похоже, лорду Вейну действительно оказалось мало. Или – как мелькнула мысль – он просто решил, что если ему еще разок дадут по башке, то всё наладится.
Дрался Алавар неплохо. Но как отпрыск благородного Дома. Так что не успел я приблизиться, моряк сделал нечестный захват, которому вряд ли учат аристокртов, и Алавар повалился на пол. В пылу драки его противник готов был добивать, но благо его друзья вмешались.
- Дурень, - вздохнул я, помогая Алавару подняться.