11.
Первое, что я понял, когда проснулся, что больше не вижу будущего.
Только устойчивое настоящее. Никаких видений, даже снов – и в этот момент я был готов отказаться и от них, лишь бы больше не путаться, что есть реальность, а что... вероятная реальность.
Я открыл глаза и заморгал. Мне казалось, что должен ударить яркий свет, но ничего такого. В поле моего обозрения оказался столбик кровати и темное окно. Похоже, наступил вечер этого длинного дня.
Под щекой ощущалась жесткая ткань платья Элерис, а ее пальцы гладили меня по волосам. Она сидела на кровати, прислонившись спиной к стене, а моя голова лежала у нее на коленях.
Я окончательно проснулся и поднялся, усаживаясь напротив сестры. Она выглядела уставшей, а платье помялось: не знаю, как Элерис может ходить в такой жесткой ткани.
Сестра улыбнулась и провела рукой по моей щеке:
- У тебя след остался от складок.
Потом посерьезнела и нахмурилась:
- Как ты?..
Мне не нравилось видеть ее обеспокоенной, особенно когда причиной этого беспокойства был я сам. Но тут не пришлось врать, чтобы ее успокоить:
- Кажется, без видений.
Плечи Элерис, затянутые тканью, расслабились.
- Алавар рассказал, что так может действовать на Дар настойка болотника. И что через пару часов всё пройдет. Но... ты напугал меня, Кир.
Она обхватила себя руками и казалась очень маленькой и хрупкой, напуганной девочкой, а не королевой могущественного государства. Не знаю, то ли это, то ли то, что она назвала меня коротким именем, которое произносила очень редко, но я понял, что Элерис действительно испугалась.
Я притянул ее к себе и обнял, она уткнулась носом в плечо, затихнув, не шевелясь, ощущая – я знаю – тепло моего тела. Я держал ее, пока не почувствовал, что она успокоилась. А потом Элерис первой отстранилась. Но не слишком, и ее ладонь легла на мою руку.
- Когда Алавар тебя привел, я вспомнила свою мать. Ты казался таким же безумным. Потерянным.
- Это было ужасно, - признал я. – Надеюсь, что видения подбрасываются Даром только из-за болотника, и это не станет привычкой.
Я внутренне содрогнулся, а Элерис крепче сжала руку на моих пальцах.
- Спасибо, что вытащила меня оттуда. Не дала упасть.
- Спасибо, что вернулся.
Я не стал рассказывать Элерис о видении с ее матерью в коридоре. Как королева Азалин уверенно шагнула из замкового окна. Что в тот момент видела она? И успела ли понять, что, последовав за видением, обрела только смерть? Наверное, это ужасно страшно, если в момент падения Азалин осознала всё происходящее – осознала, но поздно было что-то делать, пока ее тело не коснулось брусчатки.
Я посмотрел на Элерис:
- Ты можешь увидеть то, что видел я.
Она покачала головой:
- Только ощущаю видения внутри тебя. Но увидеть – нет. Что там было, Киран?
- Сначала расскажи, что произошло за последние... пару часов, говоришь?
- Не знаю. Я не выходила отсюда.
- Тогда нам стоит. Побеседовать с Таль, да и надо узнать, удалось ли вернуть Джагена в замок.
- Нет, - наигранно строго возразила Элерис. – Алавар сказал, что, когда очнешься, тебе понадобится хороший ужин. Как он там выразился? Подожди. «Этот дурень наверняка не ел весь день».
Я действительно только завтракал с Таль в порту, и казалось, с тех пор прошла бездна времени. А я ощущал себя не выспавшимся, а скорее, ослабевшим, как будто после болезни. Поэтому не стал отказываться, когда Элерис вызвала слуг, и они тут же накрыли прямо на столике у кровати. В конце концов, если Джагена вернули, то моя помощь не нужна, а если нет... неважно, сейчас мы начнем разбираться с последствиями или полчаса спустя.
Элерис искренне возмутилась, когда я стащил из ее тарелки кусочек овощей, и слушать не хотела, что у нее вкуснее. Закончив, она скинула платье и переоделась в новое, заявив, что с «этой сучкой» она поговорит вместе со мной. Имея в виду Таль.
Я зашнуровал платье сестры, и ей не пришлось звать камеристок. Мы делали так с детства: я помогал ей одеваться и даже умел плести вполне сносные косы. Раньше нам нравилось проводить больше времени вместе, не допуская в спальню лишних слуг.
И я невольно радовался, что ничего не изменилось.
Именно поэтому у Элерис нашлась свежая одежда и для меня – припасенная для тех случаев, когда я покидал покои королевы уже под утро. Только ножны с отцовским мечом оставались неизменны. Рыцарю-командору предписано ходить с оружием, но эта обязанность меня... успокаивала.
- Идем, Киран, - вздохнула Элерис, - что бы там ни было.
Я взял ее под руку, и мы вместе покинули покои королевы. А за резными дверьми нас уже поджидал замок в вечерних огнях и новости политики.
Первым делом я узнал у стражи о Джагене, а Элерис доложили о леди Ашайе Мевран.
- Она уехала, - нахмурилась Элерис. – Она не принесет клятву на Церемонии.
Формально те, кто не дал клятву, не могут считаться изменниками. В конце концов, пока что леди Мевран просто не повинуется. Но я не сомневался, что мое видение правдиво, и леди Ашайя присоединится к Уртару Мар-Шайалу. Элерис тоже это понимала, я успел рассказать.
Значит, Дом Мевран отказывается поддерживать королевский Дом. И это скверно, очень скверно.
- Зато у меня хорошие новости, - улыбнулся я. – Джагена Мар-Шайала успели перехватить и вернуть в замок. Он сейчас в своих покоях и, говорят, ругается, как портовый грузчик.
Элерис фыркнула.
- Зато живой. Мар-Шайал... давай наведаемся к нему. Пока он не разнес половину покоев в праведном гневе. И, может, он что знает о планах отца.
И замок расстилался перед нами огнями и гобеленами, пока мы рука об руку шагали в будущее.
Сказать, что Джаген Мар-Шайал был зол – это сильно преуменьшить действительность. Он был в ярости. И кажется, не кинуться на нас с кулаками ему мешало только воспитание и правила этикета, не выветрившиеся из его головы.
Он шагал из угла в угол, и наверняка приди мы с Элерис чуть позже, на ковре осталась бы протоптанная дорожка. Услышав нас, Джаген резко обернулся, но не сдвинулся с места. Он не стал кланяться, только яростно произнес:
- Что всё это значит? Меня притащили сюда, ничего не объясняя, и заперли. Я что, под арестом? С какой стати?
Джаген не успел переодеться, оставаясь в простом дорожном костюме, покрытом пылью, только плащ снял. А я не сомневался, что в моем видении на нем была та же одежда. Значит, успели. Но все же, видя узорную вязь Дома Мар-Шайал на камзоле, я невольно вздрогнул: в видении ее заливала кровь.
Элерис как будто невзначай положила руку мне на плечо и обратилась к нашему невольному пленнику:
- Лорд Джаген, будь вы под арестом, то сидели бы в не в этой уютной комнате, а в подземных казематах. Поверьте, вы их ни с чем не спутаете.
Кулаки Джагена сжались и снова разжались, но он не произнес ни слова. А Элерис отпустила меня и, шелестя юбками, направилась к Джагену. Но не прямо, а как будто обходя его по кругу.
Словно хищник, крадущийся к жертве.
- Вы здесь ради собственной безопасности. Пока мы не узнаем, кто из ваших людей предатель, и не захочет ли он закончить свое дело прямо тут, в замке.
По пути я успел приказать собрать всех людей Мар-Шайалов и был уверен, что сумею узнать того, кто в видении убивал Джагена. Даже не сомневаюсь, что при нем найдется кинжал с изображением розы. Надеюсь только, пытать придется не мне.
Хотя на допрос своего человека еще должен дать согласие сам Джаген.
А Элерис приближалась к нему.
- Вы знали, лорд Джаген, что отец приказал убить вас?
Вместо удивления, он нахмурился и скрестил руки на груди:
- Это вам сестра наговорила? Ерунда.
- Дар не ошибается.
Джагену потребовалось несколько секунд, чтобы понять услышанное. Он нахмурился:
- Но и доказательств нет. Только ваши неясные видения. Их можно и придумать.
- Доказательств нет, - мягко согласилась Элерис и остановилась рядом с Джагеном. – Поэтому мне нужно разрешение на допрос ваших людей.
Но Джаген Мар-Шайал не собирался сдаваться так просто. Он отстранился от Элерис и покачал головой:
- Я не позволю пытать своих людей. Да что вы вообще решили? Что можете спокойно удерживать в заключении наследника Мар-Шайалов? Когда другие Дома узнают...
- Я сам тебе кинжал вгоню меж ребер, если не заткнешься, - негромко сказал я.
Джаген замолчал. Он с удивлением смотрел на меня, явно хотел что-то добавить, но не стал. Отвернулся к окну, как будто мог там что-то увидеть, потом снова посмотрел на меня и куда спокойнее спросил:
- Кинжал, значит? Ты его видел?
Я кивнул:
- Клинок с розами и привет от твоего отца.
Джаген вздрогнул. Похоже, это очень в духе Уртара Мар-Шайала.
- Отец не питает ко мне особой любви, - глухо сказал он. – Но не думал, что он когда-нибудь всерьез дойдет до убийства. Хорошо. В конце концов, я ничего не теряю, а вы можете оказаться правы. Я даю разрешение на допрос моих людей. Если кто-то из них получил приказ от Уртара Мар-Шайала об убийстве, я хочу знать.
Элерис кивнула и почти скользнула обратно ко мне, прижавшись куда откровеннее, чем стоило бы. Но я продолжал ощущать ее страх и опустошенность, которые она старательно прятала под маской королевы. Достаточно для всех – но не для меня.
Я хотел расспросить Джагена, знает ли он что-то о планах отца, но Элерис предупреждающе сжала мое плечо. И она права: лучше расспрашивать, когда мы найдем предателя и докажем Джагену, что хранить верность отцу необязательно. Он вспомнит даже мелочи. И они смогут нам помочь.
Мы собирались уходить, когда нас догнал вопрос Джагена:
- А что насчет моей сестры? Таль?
- Она тоже наша гостья, - холодно ответила Элерис.
Таль Мар-Шайал встретила куда спокойнее, чем ее брат. По крайней мере, она не ругалась, не пыталась вытоптать ковер и не кинулась на нас с упреками. Сестра Джагена спокойно сидела в кресле, сложив руки, как будто ждала нас. В том же простом платье, в котором утром – невообразимо давно! – мы ездили с ней в порт. На столе лежали остатки ужина, который не успели убрать слуги.
Таль казалась изваянием, высеченным из мрамора и отрешенности.
При виде королевы, она заметно дрогнула, но поднялась и присела в реверансе.
- Ваше величество.
Элерис царственно кивнула, а я внезапно понял, что не знаю, что сказать. Я понимал, произошедшее в моей комнате – видение разговора Таль и Джагена только всё подтвердило. Мне не требовались объяснения, уж точно не нужны оправдания. Но и сухо выспрашивать у Таль, что ей известно о планах отца, просто не мог.
Она нарушила молчание первой. Склонила голову, как будто заранее покорялась любому решению:
- Что со мной будет?
- Ты предала корону, - холодно произнесла Элерис. – Подготовила всё, чтобы спровоцировать мой Дар. Хотела убить рыцаря-командора и моего брата. Я не отправила тебя в темницу только из уважения к высокому положению.
- Не трогай ее, Элерис.
Они обе одновременно с удивлением посмотрели на меня.
- Знаю, всё должно было закончиться моей смертью, - обратился я к Таль, - но благодаря твоему амулету, я еще жив. Спасибо.
- Конечно, ведь до этого ты чуть не умер совсем даже не из-за нее.
Королевское достоинство все-таки изменило Элерис, в ее словах без труда ощущался яд, и Таль снова опустила голову, признавая, что королева права. Таль Мар-Шайал планировала именно это.
Но порой мы делаем что-то из убеждений, а иногда – потому что нам не оставляют выбора.
- У тебя были другие приказы от отца? – спросил я.
Таль покачала головой.
- Еще амулеты?
- Да, несколько. Отец приказал их взять. Ничего особенного...
- Пусть их проверит, - я хотел сказать «придворный маг», но вспомнил темную лошадку Сола Лиссири. – Пусть их проверит Алавар Вейн. Не хочу сюрпризов.
Таль Мар-Шайал снова кивнула. Либо она и вправду целиком покорялась нам, либо это искусная игра. Но в моем видении не было никого, кроме Таль и ее брата, и там она точно не играла.
- Уртар Мар-Шайал приказал убить Джагена по пути из замка. И представить всё так, будто это вина мстительного королевского Дома.
Таль снова посмотрела на меня, ее глаза расширились, но я не сразу понял, что это обычный страх.
- Я увидел это, - продолжал я. – Мы успели вернуть Джагена в замок. Он сейчас в безопасности.
Таль шумно выдохнула:
- Мне... будет позволено увидеться с ним?
- Нет, - голос Элерис оставался сух. – По крайней мере, до тех пор, пока он не расскажет всё, что знает. А что известно тебе? О планах Уртара Мар-Шайала.
- Ничего. Он не посвящал меня в детали.
Элерис бросила быстрый, едва уловимый взгляд в мою сторону. Она не верила в слова Таль. Достаточно умная леди Мар-Шайал должна была что-то знать – если ей не рассказывали, так выясняла сама.
Элерис приблизилась к ней:
- Я бы предпочла, чтобы ты сделала это сама. И не пришлось заставлять.
- Я ничего не знаю! Мне даже неизвестно, отец стоит во главе заговора или он действует с кем-то.
- Хорошо, - Элерис отступила. – Раз мой брат просит не трогать, в темницу ты не отправишься. Но посидишь пока тут, под замком. Пока не вспомнишь деталей.
Элерис оставалась непреклонна, и я лучше кого бы то ни было знал, что она не передумает. Только не сейчас. Она развернулась к двери, показывая, что разговор окончен, и Таль торопливо присела в реверансе. Я тоже не стал задерживаться и вышел вслед за сестрой.
- Она что-то знает, - заявила Элерис. – Может, если бы ее брат умер, она стала поразговорчивее.
- Если б Джаген умер, мы бы долго разгребали последствия.
- Да. Ты прав. Просто... она не может не знать.
- Но может до сих пор бояться.
Элерис неопределенно повела плечами. Я почти физически ощущал ее усталость.
- Мне нужно отдать кое-какие распоряжения, - сказала она. – Когда закончишь с Мар-Шайалами, приходи ко мне. Я дождусь тебя, Киран.
Найти среди людей Джагена того, кто в моем видении убивал лорда, не составило труда. Я сразу узнал его, стража увела. Но я решил, что на сегодня у меня есть еще одно незаконченное дело и разговор.
Стуча в дверь покоев Алавара, я рассчитывал, что он еще не спит в такой поздний час. Он действительно бодрствовал. Но открыв, с раздражением кивнул и сразу вернулся в комнату. Последовав за ним, я понял, в чем причина.
Наш новый придворный маг, Сол Лиссири, сидел на кресле и рассматривал свои руки. Его худощавая долговязая фигура почти терялась среди атласных подушек, да и сам маг как будто горбился, ссутулился в попытках казаться меньше.
Когда я вошел, он вскинул веснушчатое лицо на меня, улыбнулся и вскочил, желая поприветствовать. Но под резким «сядь!» Алавара покорно вернулся в кресло. Похоже, нашего придворного мага отчитывали уже давно.
- Так напомни, почему ты решил дать настойку болотника леди Мар-Шайал? – бушевал Алавар.
- Она сказала, что плохо спит, а местных травниц не знает. Ну, зелья только у магов, она пошла к придворному. Я не думал, что в этом может быть что-то плохое. Обычное дело, аристократы просят настойку болотника...
- А тебя не смутило, что этим количеством можно лошадь усыпить?
- Думал, она про запас...
- Ага, в корсаже будет носить про запас. Ты же маг, знаешь, что болотника достаточно несколько капель. И знаешь, что большим количеством можно легко убить человека.
Об этом все знали. Мало кто решался говорить вслух, но болотник в большом количестве мог сделать сон вечным – и этим с успехом пользовались люди, которые хотели убить себя.
- Сол, - сказал я, - когда кто-то просит столько болотника, ты обязан доложить об этом. Может, леди хочет убить себя.
- Боги оставляют за людьми право распоряжаться своими жизнями.
- Или леди хочет убить кого-то еще. Ты вряд ли планируешь стать соучастником убийства? К тому же в курсе, как болотник действует на Дар.
- У леди Мар-Шайал нет Дара.
- Зато у меня есть. И леди хотела убить именно меня.
Сол Лиссири вскинул голову и посмотрел испуганно, как маленький зверек, загнанный в ловушку. На миг его взгляд затуманился, как будто он смотрел сквозь меня... или внутрь меня. А потом он охнул.
- Ваш Дар! Он только успокоился. И... как будто стал сильнее, - Сол нахмурился. Все отлично знали, что такого не бывает, Дар у человека от рождения, просто проявляется со временем.
- Всё, - грубовато прервал придворного мага Алавар. - Брысь отсюда. Я с тобой еще потом поговорю.
Сол Лиссири не заставил себя просить дважды. Он быстренько вынырнул из кресла и скрылся за дверью.
- Он либо идиот, либо предатель, - сказал Алавар. – Ставлю на идиота.
- Ты слишком строг.
- Он – придворный маг, Киран. Один такой тут уже был, что закончилось смертью короля и брешью в защите Храма. Но могу сказать точно: Верховный Маг Нира Ялавари проявила потрясающее непочтение, когда подсунула Сола Лиссири.
Я и сам об этом думал. Правда, из-за событий сегодняшнего дня совсем забыл о Ялавари – но маги обычно и не вмешивались в дела благородных Домов. Хотя в последнее время всё шло не так.
Алавар поднял руку и вопросительно посмотрел на меня: после слов Лиссири он хотел снова проверить мой Дар. Я не отказывался, только пожал плечами. Печать вспыхнула и осыпалась пеплом, даже не будучи законченной до конца.
- Похоже, болотник высвободил скрытые резервы Дара, - вздохнул Алавар. – Надеюсь, у тебя получится держать эту силу под контролем. Не хочется проснуться в руинах, знаешь ли.
Он, конечно, преувеличивал, даже короли-колдуны не были способны разрушать замки. Но все-таки я понадеялся, что в ближайшее время ни Таль Мар-Шайал, ни кто-либо еще не начнут провоцировать уже меня.
- Будешь что-нибудь?
Я покачал головой, и Алавар отвернулся к столу, наливая себе из кувшина.
- Почему ты не сказал сразу? Про мою мать.
Он пожал плечами. Потом повернулся, присел прямо на стол. Из его кубка пахло чем-то терпким и ягодным.
- Хотел сначала узнать тебя получше. Выросшего тебя.
- И многие в курсе?
- Многие догадываются. Когда беременность моей тетки нельзя было скрывать, сам король отправил ее прочь из замка. Она умерла не здесь. А потом вернулся только младенец, которого его величество тут же признал как сына. Конечно, многие смогли сложить факты воедино. Но большинство думает, что ты сын какой-то местной безродной аристократки. Правду знает только мой отец, я и брат.
- Но ты рассказал мне.
- Думаю, это справедливо. К тому же... Авеналира Вейн хоть и была законной дочерью моей бабки, но ходило множество слухов, что ее отец вовсе не мой дед, а кто-то из королевской семьи.
Я не стал возражать, что слухи о происхождении – это сплетни, без которых не обходятся ни одни посиделки благородных дам. И если верить каждому, то почти ни у кого нет детей от законных супругов.
Но все-таки сделал себе мысленную заметку на будущее просмотреть генеалогические древа.
- Я не верю Таль, - Алавар как будто вернулся мысленно к Солу Лиссири. – У нее нашли пузырек, учитывая, сколько она влила в твой бокал... возможно, не знала, сколько ты выпьешь, хотела, чтобы достаточно было и глотка. А может, все-таки рассчитывала убить, так или иначе.
- Но она послала за тобой. И ты меня спас. Спасибо.
- Будем считать, что мы квиты.
Из его бокала так соблазнительно пахло ягодами, что я почти согласился попробовать – но слишком свежи неприятные воспоминания о том, когда наливаешь не сам.
- Я хотел еще попросить тебя, - сказал я. – Посмотреть артефакты, что дал Таль ее отец. Только аккуратно. Мало ли что он мог дать под видом побрякушек.
- Конечно. Но Таль не будет рада моему вмешательству.
- Вы знакомы?
- Не очень хорошо. Но мы с братом бывали с дружескими визитами у Мар-Шайалов. Таль считает меня высокомерным ублюдком. Слышал, Джагена вернули в замок?
- Да. Его человека допросят.
- Если будет нужен маг, я готов.
Хотелось сказать, что не готов я, но у меня оставались более насущные вопросы. Точнее, только один, который я откладывал и откладывал, но больше не было возможности:
- Что ты знал о заговоре?
Алавар на удивление легко пожал плечами:
- Почти ничего. Только то, что он есть.
- И твой брат в нем участвует.
- Мой брат ему симпатизирует. Ты же помнишь увальня Веснера? Да он с места не сдвинется, чтобы в чем-то участвовать. Тем более он наследник Вейнов. И любит жену и детей, не стал бы рисковать.
- А твой отец?
- Он ничего не знал.
Я понимал, почему Алавар не рассказывал: раз не был в курсе деталей, то ничем помочь не мог. А вот ставить под удар брата из-за мнимого заговора, не хотел. К тому же я помнил Веснера, слова Алавара звучали справедливо. Хотя я бы не стал сбрасывать Веснера Вейна со счетов.
Алавар сделал очередной хороший глоток из бокала, поставил его на стол и оттопырил три пальца:
- Итак, Киран, думаю, стоит учитывать три внешние силы. Маги. Понятия не имею, на чьей стороне Нира Ялавари. Но среди магов Ордена точно есть предатели короны. Возможно, они имеют что-то против вас с Элерис конкретно, но я не знаю. Пока. Жрецы?
Он загнул два пальца из трех. Я пожал плечами:
- Новый Жрец поддерживает нас. Я ему верю.
- Ну, посмотрим. Ладно, остается еще третья и решающая сила. Благородные Дома. Двенадцать благородных Домов, Киран, и тринадцатый королевский. Вейны поддерживают. Мар-Шайалы... возможно, удастся привлечь Джагена, и он выступит против отца. Ты знаешь, почему Уртар хочет убрать его по-тихому? Люди и воины Мар-Шайалов любят Джагена. Они пойдут за ним. Он все-таки законный наследник. Но и Уртар – тот еще старый лис. Так что Мар-Шайалов не считаем. Мевраны тоже не пойдут на попятную. Кто еще?
- Амлатрисы поддерживают королеву. Все-таки она – дочь Азалин, а та была из Амлатрисов. Руарисы заняты только торговлей, поэтому они за спокойствие, а значит, за королеву.
- Итого остается еще семь Домов. Пора проводить Церемонию, пусть приносят клятву.
- Предатели могут быть в любом.
- Да. Кто-то хочет занять трон, кому-то может не нравиться юность Элерис. Вот только... короля убили, на трон восходит законная наследница. В чем план? У меня ощущение, что в убийстве его величества или покушении на Элерис есть еще какой-то мотив. А мы его не видим и не знаем.
- Я подумаю об этом завтра, - решительно сказал я.
- Конечно. Нам всем стоит отдохнуть.
Элерис дождалась меня. Ее глаза явно слипались, но она не ложилась спать, пока я не пришел. Сидела на кровати и при тусклой свече перебирала бумаги и пыталась их читать. Но едва я обнял под одеялом ее обнаженное тело, королева тут же уютно свернулась и почти сразу уснула.
Я надеялся, снов мы не увидим этой ночью.