Часть 14
Горячее дыхание между ног, я подскочила, а из-под одеяла вылезла голова.
— Доброе утро, сестрёнка.
— Риндо?
Он встал на локтях, придерживая кулаком лицо, смотрел на меня.
— Думала, это мой брат?
— Ну как бы да.
— Он ещё спит, думаю в процессе подключится.
— В каком процессе?
— Намико, вчера же договорились утром повторить.
— У меня на самом деле всё болит.
— Тогда я сделаю всё осторожно.
Риндо снова залез под одеяло, целуя внутреннюю сторону бедра, поднимаясь выше, языком раздвинул мои складки, медленно просовывая его вовнутрь. Я сжимала простыни, елозя по кровати, чувствуя какая уже мокрая, то ли из-за влажного языка младшего Хайтани, то ли из-за собственной смазки. Риндо снова вытащил взъерошенную голову.
— Уже говорил, какое твоё возбуждение вкусное?
— Говорил.
Он улыбнулся и лёг на меня, водя носом по шее.
— Я не понял, — пристально посмотрел на нас Ран.
— Что тут происходит?
— Доброе утро, братан.
— Какое-то не доброе, раз ты лежишь на моей женщине.
— Вчера тебя это не смущало.
— Вчера было вчера. Слез.
Риндо грустно вздохнул уперевшись лицом в моё плечо и вылез с кровати. Он был голый, на спине такая же огромная татуировка как и у старшего брата, которую вчера почему-то даже незаметила. Натянув штаны на голую задницу — он вышел.
— А ты, иди к папочке, — Ран перекинул меня на себя, — Понравилось?
— Да.
— Теперь хочется моего брата?
— Я хочу только тебя, Хайтани старший.
Он повалил меня на кровать и лёг сверху. Руки блуждали по его широким плечам, крепкой спине и подтянутой заднице. Ран с напором целовал меня, вдавливая в подушку. Он закинул мою ногу себе на талию, а между ног, я уже чувствала возбуждённый член.
— Чего ты ждёшь, папочка?
Ран тяжело вздохнул и вошёл, я впилась ногтями в его спину, рыкнув мне в ухо он стал двигаться глубже. Он кусал мою шею, а я закинула вторую ногу на талию. Мои пальцы сжимали его волосы, Хайтани двигался с напором, грубо толкаясь в меня, что хлопки раздавались по комнате вместе с моим громким стоном.
— Блять! Вы не могли уйти к себе?!
— Иди нахуй! — сказал Ран оторвавшись от моих губ.
— Пиздец.
Мы не отрывались от процесса, нас не напрягал бурчащий Риндо, который ходил по комнате. Ведь за эти дни соскучились по телам друг друга. Да, этот опыт был действительно классным, но старший Хайтани отдающийся мне без остатка в разы лучше, мой самый охуенный мужчина. В этой агонии, настолько прикусила его губу, что выступила кровь, Ран немного шикнул, но я зализала её своим языком. Внизу живота стало ныть, стенки сужаться. Хайтани собирался отодвинуться, но я не позволила, сжимая крепче ноги на его талии.
— Ты что делаешь, Намико?
— Я хочу, чтобы ты кончил в меня.
— Опасно.
— Видимо ты в школе плохо учился. Давай, не медли.
Он упал головой возле моего уха, прижимая своим крепким телом, я уже чувствовала финиш и жадно царапала ногтями его спину. Ран тяжело задышал в моё ухо, а внизу стало горячо, он продолжал медленно двигаться, целуя мою шею, контур лица и ухо. Ещë один выдох в ухо и Хайтани упал рядом со мной. Он зачесал пальцами свои влажные волосы, облизывая ссадину на губе.
— Дикая.
— Такая же как и ты.
Я чувствала, как его жидкость вытекает из меня.
— Ран, мне срочно в душ нужно.
— Давай, я отнесу тебя, принцесса.
Ран встал и легко подхватил меня неся в ванную комнату. Поставив в душевую кабину, залез следом и включил воду. Он надавил гель на руки, размылив их принялся гладить меня. Вода стала орошать нас, взяв моё лицо пенными руками, Хайтани сгорбился и прижался лбом к моему.
— Намико, я так люблю тебя, — он тёрся носом об мой, а потом нежно поцеловал.
— Я тоже люблю тебя.
Шептав эти слова в губы, он улыбнулся оголяя зубы, целуя, так трепетно, как никогда. В его объятьях так хорошо, так уютно. Ран мылил мои волосы, массируя кожу головы, а позже душ смыл пену. Ран вышел, взяв из шкафчика в ванной комнате полотенце и надел себе на талию. Я подошла к краю поддона душевой кабины. Хайтани резко подхватил меня, держась за его шею закинула ноги на талию, он смотрел на меня так, как могут только влюблённые, глаза блестят, а взгляд опьяненный. Ран целовал меня на протяжении всей дороги до спальни, а потом повалил на кровать, нависая сверху. Мы долго целовались, как-будто не виделись целую вечность.
— Кхм-кхм.
Мы повернулись на звук.
— Решили затрахать мою кровать?
Риндо стоял одетый в просторную футболку и домашние штаны.
— А тебе жалко?
— Конечно, если я не присутствую в этом процессе.
Ран поднялся, поправляя полотенце на талии, а я укрылась одеялом. Братья сверлили друг друга взглядом.
— Ладно, я у тебя буду. Собирайтесь.
Риндо развернулся, выйдя из комнаты. В коридоре эхом раздался стук входной двери.
Ран ходил подбирая одежду с пола. Кинув мои вещи, стал одеваться сам. Он скинул полотенце и натянул боксеры, за каждым его движением я внимательно следила, ненароком покусывая губу. Хайтани надел последнюю часть одежды — футболку и повернулся ко мне.
— Чего так смотришь, котик?
— Снова хочу тебя.
Ран довольно улыбнулся, видимо другого ответа неожидал. Я сидела свесив ноги с кровати, а он положил руки по бокам моих бёдер, упиралась в постель. Кончиком носа прошёлся от пупка до шеи, вдыхая и обжигая горячим выдыхом мочку уха.
— Я тоже, всегда.
Вибрация его шёпота, запустила волну мурашек по телу. Ран прикоснулся губами шеи, спускаясь ниже к декольте.
— У тебя такая нежная кожа, — прикусив кожу между груди, — Так и хочется съесть тебя.
Грудь вздымалась, а с губ сошёл лёгких стон. Хайтани отодвинулся, облизнув губу.
— Съем тебя сегодня ночью.
— А до этого будем заниматься?
— Секрет, дорогая. Одевайся уже, я не могу смотреть на твоё тело. Оно слишком соблазняет меня.
Я нарочно выгнулась, демонстрируя упругую грудь и сжала её в ладонях.
Ран ухмыльнулся, — Сучка, — и вышел из комнаты.
Я стала одеваться, но так не хотелось, состояние ужасное после вчерашнего алкоголя. Поправив насколько это возможно кровать — пошла на выход, а Хайтани стоял возле порога ожидая меня. Засунув ноги в сланцы, открыли дверь и захлопнули за собой. Ран пошёл к лестнице поднимаясь наверх, я за ним. Открыв дверь в его квартиру, на пороге стоял мой кот.
— Здорова рыжий, освоился?
— Мяяуу.
— Молодец, обоссышь мне мебель, убью!
— Мяяяяяуууу?!
— В прямом смысле.
Я не успела даже коснуться Тайë, как он убежал в сторону кухни, от куда доносился сумашедший запах дораяки. Ран прошёл первый, за столом сидел довольный Риндо уплетая дораяки за обе щëки.
— Привет, Каяо-сан. У тебя вроде выходной?
Кая повернулась на нас, — Я сама решу, когда у меня выходной.
Выключив плиту, она протерла руки об полотенце и сняла фартук. Кая подошла ко мне и обняла.
— Здравствуй, моя девочка. Что-то выглядишь не хорошо. Тебе плохо?
— Д-да. Тошнит.
Каяо посмотрела на Рана с подозрительным взглядом. Риндо прожевывая еду, расширил глаза.
— Ран-кун, в чём дело?
Старший Хайтани пытался сдержать смешок, но ничего из этого не вышло и он громко рассмеялся. Пробив горло кашлем, спросил:
— Каяо-сан, ты решила, что Намико беременна?
— А почему тогда молодую девушку тошнит?
Я слушала этот бред закатывая глаза. Какая беременность? У меня только месячные прошли.
— Перебухала она вчера, вот и тошнит.
— Ещё и спаиваете девчонку.
— О, ты многое о ней не знаешь. Второй день без таблеточек своих, наверняка хуёво, да Намико?
Вот же, сука. Ран открыто позорил меня перед Каяо, но молчать не собираюсь, а оправдываться тем более, поэтому скажу, как есть. Я села за стол напротив Риндо, Кая опустилась на стул рядом с ним. Ран стоял сложа руки у груди.
— Кая, послушай. Я уже не та милая девочка, которую ты знала. В моей жизни произошли многие события, которые сломали меня. Первое конечно твой уход, потом мне не хватало внимания родителей. Учёба в академии, первая любовь, первое разочарование, попытка суицида, пол года в психиатрической клинике, два года, как выяснилось на наркотиках, проблемы с законом и вот я тут.
Каяо сидела приоткрыв рот, она часто моргала, пытаясь остановить выступившие слëзы.
— Дай мне свою руку.
Я протянула руку, а Кая взяла её в обе ладони и прижала к своим губам, тихо говоря в замок своих пальцев:
— Бедная моя девочка, мне так жаль. Намико-чан, мне так жаль. Я бы очень хотела, забрать твою боль себе, хоть и уже нет места в моём сердце для неё.
Губы задрожали, слëзы полились по щекам, Масару был мне в детстве как брат. Так жаль, что мы не встретились уже взрослыми.
— Кая, у тебя есть фотографии Масару? Когда он уже повзрослел.
Она ласково улыбнулась смахивая тыльной стороной ладони слëзы. Встав, она вышла с кухни, неся небольшую карточку в руках. Она села рядом со мной на стул и передала фотографию, которая была явно потрёпанна временем. На ней Масару и ещё двое людей. Он был всё такой же — каштановые волосы и с кристально-голубыми глазами, волосы свисают на одну половину глаза, а с другой стороны висит серёжка. А кто эти двое? Одна девка? С длинными светлыми косичками, но почему в мужской форме? Второй с голубыми волосами, собранными в пучок и круглые очки.
— Кто это? Его девушка?
Ран встал позади нас, рассматривая снимок.
— Это я.
— Ты? А почему причёска как у девчонки?
Риндо стал смеяться. Ран закатил глаза.
— Нравилось мне так, и девочкам, между прочим, тоже.
— А это кто?
— Это Риндо.
Я вгляделась ближе в снимок, а потом на младшего Хайтани, уловив небольшое сходство, Риндо подмигнул мне, покусывая нижнюю губу.
— Это Масару и Ран окончили среднюю школу, а Риндо всегда за братом хвостом ходил.
— Не правда.
— Правда-правда, и сейчас ничего не поменялось.
Младший Хайтани встал, доставая из штанов пачку с сигаретами.
— На балкон!
— Да знаю я, — Риндо взял одну и вышел с кухни.
— Мне очень жаль, что так вышло.
— Мне тоже, девочка.
Кая приобняла меня смотря на снимок в моих руках. Ран всё это время маячил где-то сзади.
— Намико, у тебя маникюр через час.
— Я не записывалась.
— Тебя записал я, слишком длинные, режут как катана.
Хайтани стал расправлять спину, видимо, я жёстко его поцарапала.
— Иди, собирайся. Коджи скоро приедет за тобой.
Кая грустно посмотрела на меня, — А как же дораяки?
Хоть и ужасно тошнило, но всё же схватила парочку из тарелки и демонстративно засунула в рот. Каяо улыбнулась, а я пробормотала с полным ртом:
— У тибя самые фкусные!
И ушла в комнату. Пока я надевала новые линзы, Ран тихо подошёл сзади и положил руки на талию, чем напугал меня.
— Твою мать! Ты хочешь чтобы я прям тут откинулась?
— Прости, дорогая, не хотел. Профессиональное качество. Это тебе.
Пакетик? Что там? Достав от туда красное кружевное бельё, чулки и пояс для них.
— Ого!
— Нравится?
— Да, оно красивое.
— Надень его сейчас.
— Зачем?
— Мы до вечера не увидимся, Коджи сразу повезёт тебя в ресторан.
— Ресторан?
— Именно, котик.
— А платье?
— Прям в салоне, куда ты едешь, тебя соберут. Только сними свои серёжки, мне конечно они очень нравятся на твоих губках, но для ресторана не подойдут.
Стоя спиной к Хайтани, стала стягивать с себя трусики, а следом и лифчик. Ран перекинул мои волосы на плечо и прикоснулся губами позвонка на спине. Я стала извиваться от горячих поцелуев, его рука поднялась между груди и хватила меня за шею, повернув лицо в сторону мы встретились взглядом. Ран поцеловал в край губ, приоткрыв рот, он задел мой язык своим и углубил поцелуй, опуская вторую руку между ног. Его палец быстро нашёл чувствительную точку, медленно массируя её, вздыхала от каждого нажатия. Хайтани томно выдыхал мне в ухо, от этого возбуждение нарастало до максимальных пределов. Движения становились быстрее, а вздохи чаще, Ран довольно быстро довёл меня до оргазма. Опрокинувшись головой на его грудь, пыталась отдышаться. Хайтани аккуратно целовал мою шею, подбородок и уголок щеки.
— Маленький допинг для сегодняшней ночи. — ещё раз поцеловав в шею, он отстранился, — А теперь собирайся. Только оденься, пожалуйста, прилично.
Я закатила глаза. Из «приличного» у меня только костюмы рабочие. Ран сел на кровать, лазя в телефоне, а я осмотрела комнату. В углу стояла напольная вещалка с кучей разных идеально отпаренных костюмов. Передвигая их, нашла свой чёрный полосатый, сняв вешалку с ним, пошла к кровати и кинула на постель. Достав бельё с пакета, принялась надевать на себя, благо чулки чёрные, не красные, иначе выглядело бы по-шлюшачьи. Я ненароком заглянула в телефон Рана, он листал какие-то фотографии и видео.
— Что смотришь?
— Хотел показать тебе Масару перед смертью, мы как раз отдыхали в нашем клубе в этот день, но ничего приличного не могу найти.
— Показывай уже что есть.
— Как знаешь, — Ран передал мне телефон, и я нажала плей.
За столом полуголые тёлки, Масару, Санзу и Риндо. Масару выглядел иначе, чем на фото Каяо: похудевший, волосы окрашены в чёрный с синими прядями, а в ухе несколько серёжек. Парни мацали девушек за грудь, вливая им алкоголь с бутылок. Страстные поцелуи, похоть, разврат. «Давай Масару, она готова». Санзу положил девушку на стол, а Масару наклонился к ней и стал слизывать с её голой груди алкоголь, который лил сверху Риндо. Харучьë держал поднос на котором были дорожки с наркотой и скрученными купюрами, Масару оторвался от девушки и вдохнул купюрой порошок. Протерев нос большим пальцем, он сел на диван и стал кричать: «Ран, хорош снимать!» Масару прикрывал ладонью камеру, сквозь которую виднелись его уже спущенные джинсы. Ран переключил камеру на себя, где девушка оттягивала его нижнюю губу зубами. Было мерзко на это смотреть и я отдала телефон Хайтани.
— Масару состоял в Бонтен?
— Нет. Он был знаком со многими, но вступать не захотел, слишком ранимый.
— Это да.
— Ладно, я поехал, у меня ещё кое-какие дела, — поцеловал меня Ран.
— До вечера.
Встав с кровати — вышел. Я продолжила одеваться, накинув пиджак и схватив сумку — пошла на кухню. Кая сидела за столом мешая ложкой кофе. Положив руки ей на плечи, она ласково погладила их.
— Как ты?
— Тяжело девочка, Масару никто не заменит, но благо теперь вы у меня есть. Моя радость в жизни.
Я приобняла её за шею и поцеловала в висок.
— А вы моя. Ран стал мне очень дорог и я боюсь, что он сделает мне больно.
— Не посмеет, Намико-чан.
— Знаешь, тот парень, который разбил мне сердце, тоже состоит в Бонтен.
— На плохих парней тянет тебя, девочка моя?
— Тогда он был не совсем тем, кем является сейчас.
— Этот парень тебя как-то задевает своим присутствием?
— Да и открыто провоцирует на конфликт.
— И Ран его до сих пор не прибил?
— Прибил? Зачем ему это делать?
— Такой он человек, если его близких обижают, всегда идёт на крайние меры.
В сумке заверещал мой телефон.
— Алло?
— Намико, твою мать, Коджи ждёт тебя внизу уже двадцать минут.
— Иду я.
— Живо!
Скинув трубку, я повернулась к Каяо.
— Мне нужно идти.
— Конечно. Иди детка. Хорошего вечера.
— Спасибо, — чмокнула её в макушку и убежала.
Спустившись, Коджи действительно смирно стоял возле машины ожидая меня. Он открыл заднюю дверь.
— Извини пожалуйста.
— Никаких проблем, госпожа Масуда.
Я села и мы выехали. Совсем недалеко от жилого комплекса Хайтани, был салон. Машина остановилась и Коджи вышел открыть дверь. Зайдя, меня встретила администратор салона.
— Госпожа Хайтани?
— Чего?
ЧТО БЛЯТЬ? ЧТО ОНА НЕСЁТ?! Девушка заметила моё смятение.
— Что-то не так? — открыла она журнал, — Это же вы записаны на 17:00? Намико Хайтани, вас муж записывал, верно?
Что я в этот момент думала? То что Ран идиот, но придётся играть в эту игру.
— Да, именно.
— Проходите пожалуйста.
Я села в кресло для маникюра, а сзади меня пристроилась девушка, которую осмотрела с недовольством.
— Здравствуйте, меня зовут Мунами, сегодня я буду делать вам причёску.
— Причёску? — взглянула с вопросом на администратора, которая стояла рядом.
— Госпожа Хайтани, ваш муж записал вас на: маникюр, педикюр, причёску и макияж.
Хайтани блять там вообще чокнулся в край? Я тут до ночи сидеть буду.
— Не переживайте, мы всё делаем в восемь рук. Мастера управятся за пару часов.
Пиздец я попала. Разложившись в кресле, я сняла лоферы и стянула чулки. Одна девушка устроилась снизу, другая сидела и две маячили возле лица.
— Закрывайте глаза, вам будут делать макияж. Включить расслабляющую музыку?
— Блек-металл есть?
Девушки опешили, а я в душе хорошенько посмеялась.
— К сожалению нет, но есть дзейрокку. Вам подходит?
— Да, спасибо.
Администратор включила музыку и прикрыв глаза, отдавалась этой атмосфере. Терпеть не могу сидеть с закрытыми глазами, особенно, если в этот момент меня трогают левые люди.
— Длину оставляем, госпожа?
— Нет, покороче. М-У-Ж ругается.
Муж блять, ну Хайтани, ну сука!
— А форма? Цвет?
— Форма та же, миндаль. Цвет без разницы.
Мастер что-то пробурдела, а я пыталась подремать, иначе начну нервничать и дёргаться.
Прошло много времени, когда наконец-то меня собрали.
— Госпожа, открывайте глаза.
Открыв их, совсем не узнала себя. Яркий смоки с лёгкими блёстками, волосы собраны в пышный пучок с завитыми прядками у лица. Ногти нюд, а на ногах темно-красные.
— Будьте добры, снимите пирсинг на губах, мне нужно их накрасить.
Я аккуратно расстегнула застёжки и сняла кольца, а визажист накрасила их бордовой помадой. Дверь салона открылась, повернувшись на звук, увидела Рана: в серой рубашке с закатанными рукавами, галстук, поверх чёрная жилетка и брюки, он нёс в руках чехол закинутый на плечо.
— О, моя дорогая жëнушка уже готова? — ухмылялся Ран, а я подыгрывала.
— Почти всё, любимый муж.
— Я платье принёс. Переодевайся. — Хайтани передал платье администратору, — Я буду ждать тебя на улице, госпожа Хайтани.
Даже не знаю, то ли меня это веселило, то ли злило.
Администратор проводила меня до примерочной, где висело красное платье. Хайтани помещался на красном? Что у него за фантазии такие? Я стала надевать, оно обтянуло талию, бедра и ягодицы, а вырез на декольте подчеркнул грудь. Рукава закрыли мою большую татуировку на руке, а на бедре длинный разрез. Выглядела для себя очень необычно, но мне нравилось, я не была похожа на соску, больше подходила на жену какого-то богатого мужика.
— Госпожа Хайтани, вам помочь?
— Нет, спасибо.
— Ваш муж передал туфли.
Я открыла штору примерочной.
— Разрешите ваши вещи забрать и убрать в чехол?
— Да, конечно.
Девушка собрала вещи и мои лоферы, а я присела надевая чулки, а потом бархатные чëрные туфли. Осмотрев себя, поправила локон упавший на глаз. Красивая, я очень красивая, почему закрывалась в себе? Всё таки от родителей мне достались лучшие черты лица.
Я вышла с примерочной, Ран стоял у стойки администратора, отсчитывая купюры. Как только каблуки стали стучать по кафелю, он обернулся. Зрачки Рана расширились, а уголки губ поползли наверх. Я подошла к нему смотря наверх, он осторожно провёл пальцами по очертанию лица.
— Ты прекрасна, любимая.
Расплатившись, он забрал мои вещи и мы пошли к машине. Ран открыл мне дверь, а сам закинул на заднее сиденье чехол и коробку с обувью. Сев рядом со мной, ещё раз взглянул на меня.
— Вот это я трофей нашёл на сайте знакомств.
— Жену хотел сказать?
Хайтани рассмеялся, — Понравилось быть госпожой Хайтани?
— Как сказать.
Ран завёл машину, выворачивая руль на выезд с парковки.
— Не пизди. Понравилось же. — посмотрел он на меня, а потом повернулся смотря в лобовое стекло, — Глядишь, станешь ей когда-нибудь.
— С чего ты взял, что я выйду за тебя?
— Почему нет? Купим дом за городом, нарожаем детишек.
— Чтобы я вышла за тебя, ты должен сделать что-то особенное.
— Особенное? Типа купить охуенно дорогое кольцо? Или там машину? Можем тогда прямо сейчас заехать.
— Почему ты думаешь, что особенное можно купить?
— А что тогда?
— Я о поступках.
Хайтани ухмыльнулся, — Понял. Принял.
Мы подъехали к ресторану. Припарковавшись, дверь нам открыл мужчина в форме, я взяла Рана под руку и мы зашли внутрь. На входе нас встретил хостес и проводил до столика. Он отодвинул мне стул и я присела. На фоне играл пианист, медленно пиликала скрипка, было так романтично и что-то новое для меня как для девушки. Хостес подал нам меню, а через пару минут подошёл официант.
— Добрый вечер. Выбрали что будете кушать?
— Здравствуйте. Я буду лосося на открытом огне.
— Отличный выбор. А что будете вы Господин?
— То же самое. И вино самое лучшее.
— Дзюнмай Дайгиндзë Кивами, вам подходит?
— Вполне.
— Одну минуту.
Ран протянул руку ладонью вверх, и я вложила в неё свою. Он аккуратно сжал мои пальцы, поднеся к своим губам — поцеловал. Официант поставил нам по фужеру, оставив бутылку — деликатно поклонившись отошёл. Мы взяли фужеры и чокнулись.
— За нас, моя дорогая.
Отпив, я осматривала огромный зал в бежево-коричневых тонах, стулья с резными спинками и бархатными сидюшками, длинные шторы с ламбрекенами. Я конечно бывала в таких дорогих ресторанах с родителями, но это было так давно, что частично память стёрла эти воспоминания. Я посмотрела перед собой, Рана не было, осматривая вокруг, не обнаружила его. Встав из-за стола, сердце бешено заколотилось. Куда этот чëрт делся?
— Кхм-кхм.
Я повернулась влево, Хайтани сидел за фортепиано, настраивая микрофон.
— Дамы и господа, разрешите мне пожалуйста сыграть. За тем столом сидит моя женщина и я хочу произвести на неё впечатление.
На меня уставились люди. Боже, какой этот человек сумасшедший.
Зал зашумел в овациях, а Ран стал водить длинными пальцами по клавишам. Заиграла медленная мелодия, пробивающая с первой ноты мурашки, далее более чувственная. Чёлка Рана свисла, а на лице играло несколько эмоций — улыбка, нахмуренные брови, то сосредоточенный взгляд на процессе. Я слушала как заворожëнная, такого Хайтани видела впервые. Музыка стала стихать, но потом, с новой силой, более ритмично заиграла, а позже на этой позитивной ноте закончилась. Ран посмотрел на меня из-под опущённых ресниц с лёгкой улыбкой. Зал заверещал. Взяв микрофон одной рукой он смотрел на меня.
— Намико, я люблю тебя, детка! — Хайтани встал и самодовольно поклонился.
Он закинул лёгким движением головы чёлку и пошёл к нашему столику под шумные хлопки зрителей. Сев — отпил вина.
— Ну как тебе, котик?
— Я в ахуе! — шёпотом произнесла.
— Давно ты играешь?
— С десяти лет.
— Это круто.
— И всё?
— И да… Я тоже, люблю тебя, Хайтани.
Ран наклонился ко мне легко поцеловав губы. Некоторое время мы молчали, потом всё же я заговорила:
— Кстати, я тоже немного умею. Родители усердно пытались привить у меня любовь к фортепиано, но к их сожалению выбрала другой инструмент.
— Что?
— Саксофон.
— Любишь брать трубу в рот с детства получается?
Я только посмотрела на него как на идиота, даже такой романтический момент, его острый язык может испортить. Ран сжал мою руку и наклонился к уху.
— Это не всё.
Откуда-то снизу, он достал бархатную красную коробочку, довольно большую, в такие обычно кладут ожерелье — и протянул её вперёд.
— Открой.
И я открыла. Там лежал собачий ошейник с щипами вовнутрь и поводок. Я надулась как рыба фугу. Вспомнив, как он говорил, что нужно для меня такой приобрести. Снова прижавшись в плотную к моему уху, стал шептать так сладко и горячо.
— Подумала он для тебя, котик? Ошиблась.
Я стала дышать чаще, но до сих пор не понимала, зачем он тогда подарил мне его.
— Хочу, чтобы сегодня ночью, ты одела его на меня. — облизал моё ухо Ран, — Усмеришь своего непокорного господина?