Фиктивный брак

Утром следующего дня Алекс встал позже обычного. У него вошло в привычку плохо спать. А этой ночью особенно не спалось. Он засыпал, думая о жене и горя от желания войти в соседнюю комнату и остаться там на ночь. Невольно прислушивался к шороху за дверью, ловил каждый звук.

– Идиот, – обругал себя граф, – о чем ты думаешь! Этот брак – фикция, и не более того. Она тебе не нужна, и ты ей не нужен. Надо развеяться, завести любовницу – и все пойдет, как раньше.

Засыпал граф с убеждением, что желание к жене – это результат отсутствия любовницы и длительное воздержание. Надо вернуться к привычному образу жизни.

Но как раньше уже не будет.

Ночь не принесла облегчение. Во сне он видел Саманту в нежном парящем платье цвета ванили, которое подчеркивало нежный цвет кожи и румянец на лице. Она улыбалась и флиртовала с ним. Смеялась и не вздрагивала, прикасаясь к нему. Она манила его к себе и тут же убегала. Опять манила и опять убегала, распаляя его желание и дразня. Наконец догнав ее и притянув к своему упругому телу, он не спешил ее отпускать. Девушка резко обернулась и бросила ему в лицо серьезно:

– Ты смешон. Сухарь и жлоб. Посмотри на себя. Кому ты нужен?

И опять убежала, но уже к появившемуся мужчине на горизонте. Она ушла с ним, не оборачиваясь.

Алекс проснулся, пытаясь отогнать сон, остудить желание, ревность и чувство досады.

– С ума сойти можно, – возмутился граф, окончательно просыпаясь.

Быстро позавтракав и взяв с собой чашку чая, Алекс вышел во двор. Настроение оставляло желать лучшего.

Свежий воздух и яркое солнце немного успокоили расшалившиеся нервы, немного взбадривая и рассеивая ночные кошмары. День обещал быть хорошим.

Наслаждаясь ароматным и горячим чаем, Алекс увидел въезжающую на гнедом жеребце Саманту.

Сегодня она выбрала для прогулок норовистого жеребца по кличке Буфало. Чтобы с ним подружиться, девушке пришлось приложить немало усилий. Но ласка и искренняя любовь творят чудеса. С Буфало они нашли общий язык и получали наслаждение от совместных прогулок.

И сегодня, довольная прогулкой, разрумяненная и улыбающаяся, Саманта въехала во двор. Она была одета в обтягивающие лосины, светлую рубашку и красный жакет. Волосы затянула в конный хвост, который свободно развевался на ветру.

К ней сразу подбежало несколько конюхов, и каждый пытался ей помочь и быть полезным. Их лица озаряла улыбка и явное восхищение хозяйкой. В ответ она каждого одаривала искренней улыбкой. Для каждого у нее было что сказать и обсудить.

Алекс отдавал отчет тому, что не он один восхищается и любуется своей женой. Каждый из слуг спешил быть полезным ей и желал личного общения и одобрения. Они благоговели перед хозяйкой. Даже старый и ворчливый Грум, и тот расплывался перед хозяйкой в широкой улыбке. Граф поймал себя на мысли, что ревнует жену. Ревнует каждую улыбку, подаренную другому.

– Идиот, – проворчал граф.

Сзади послышались приближающиеся шаги и голос графини:

– Доброе утро, сынок. У Саманты хорошо получается ладить с людьми, ты не находишь?

– Даже очень, как я посмотрю, – слишком серьезно произнес Алекс. И допив последний глоток чая, поспешил в дом. – Я в контору.

Оставшись стоять одна, Клариса улыбалась. Все развивается даже стремительнее, чем она предполагала.

– Клариса, доброе утро, – подошла к ней невестка. – Я сегодня не удержалась и выехала на прогулку пораньше. Не могла усидеть дома в такую погоду. А вы уже позавтракали?

– Да, Алекс составил мне компанию.

– Он еще дома? – стараясь казаться безразличной, спросила Саманта.

– Уже уехал, – проговорила свекровь, все же уловив промелькнувшее сожаление на лице девушки. – Ты любишь театр?

– Трудно сказать, я там еще не была.

– Вот и замечательно! У нас сегодня вечером театр. Представление обещает быть увлекательным. И утром пришла первая партия новых нарядов от Моли.

– Как кстати. Я думаю, Лондон пока не готов к смене платьев на лосины.

Искренний смех дам наполнил утренний двор графской обители.

***

К вечеру Клариса помогла выбрать наряд для невестки. Выбор пал на платье цвета ванили, простого покроя, больше напоминающее сари с V-образным декольте. Никаких пышных юбок и рюшей. Это вызов моде. Но девушка была довольна выбором. Волосы она собрала в высокую прическу в виде улитки, оголив шею. Контур глаза подвела размельченным древесным углем, а губы – специальным блеском из смеси сока ягод и масел.

– Саманта, ты неотразима! – осталась довольная увиденным свекровь. – Нам надо поторопиться. Алекс наверняка заждался уже внизу.

– А разве Алекс едет с нами? – удивилась девушка.

– Конечно. Не пристало таким очаровательным леди, как мы, выезжать в свет без сопровождения.

Спускаясь по лестнице, девушка сразу увидела внизу стоящего графа. Вечерний костюм, сшитый на заказ, белоснежная рубашка, слегка взъерошенные черные волосы, свободно падающие на лоб, свежевыбритый подбородок, гордая осанка и спокойное выражение лица гармонично дополняли друг друга. Воплощение мужской силы и лоска. Он был неотразим.

Заслышав шаги на лестнице, граф обернулся. Алекс был очарован увиденным. Боялся моргнуть и спугнуть прекрасное видение. Стройная, красивая, уверенная и с живыми горящими глазами предстала перед ним его жена. От нее невозможно было отвести взгляд. Он тонул в ее глазах, любовался грацией и легкостью походки. Изгиб шеи восхищал, губы манили, глаза лишали разума. Время замерло, остановилось.

– Мы готовы, Алекс. Можешь вести своих дам в театр, – проговорила Клариса, возвращая сына на землю.

– Непременно. Но у меня есть кое-что для Саманты.

Похрамывая, Алекс подошел к столику и открыл небольшую шкатулку. Достал прекрасной работы ожерелье.

– Это фамильное украшение. Оно должно подойти к вашему наряду.

– Очень красиво, – искренне восхитилась девушка.

– Позвольте? – предложил свою помощь граф.

– Буду признательна, – согласилась она и повернулась к нему спиной, став лицом к зеркалу.

Застегивая ожерелье на шее жены, Алекс ощущал тепло ее кожи. Прикасаясь пальцами к нежной шее, он тянул наслаждение. Легкие прикосновения вызывали дрожь в теле.

Взгляды супругов встретились в зеркале. Затаив дыхание и не моргая, они смотрели друг другу в глаза. Искра страсти пробежала между ними. Атмосфера накалилась. Дыхания замерли.

Сам того не замечая, граф стал поглаживать большим пальцем ее шею. Кожа под его пальцами стала гореть и разлилась волной наслаждения по телу, ноги подкашивались. От неожиданных своих чувств девушка заморгала, стараясь прийти в себя. Нить страсти прервалась, возвращая обоих на землю.

Граф отступил от жены и, пытаясь унять дрожь в теле, проговорил:

– Нам пора.

Находясь все еще под впечатлением от прикосновений мужа, Саманта приняла предложенную графом руку и на подкашивающихся ногах направилась к выходу.

От зоркого взгляда Кларисы не укрылась немая сцена и состояние молодых. За последние два месяца она улыбалась больше, чем за последние десять лет. Графиня воздала хвалу Господу Богу. Он услышал ее молитвы. Наконец-то сын влюбился. Теперь главное – не спугнуть и не торопить события. Три года еще только начались.

Появление четы Джонатан в театре привлекло всеобщее внимание.

Женившись, граф стал более желанным трофеем для светских львиц. Заполучить его в свои сети – это получить приз за первое место на арене соблазна и обольщения.

Графиня же оставалась загадкой. Очаровательна, красива. Свободна в общении, смела в манерах и в своем увлечении лошадьми. Джентльмены восхищались ее умом, интуицией и собственным мнением. Любовались красотой и наслаждались ее обществом. Она притягивала к себе, но держала со всеми дистанцию.

– Шампанское? – предложил Алекс своим дамам.

– Будет очень кстати. Для Саманты – это первый театр. Надо это отметить, – сказала Клариса.

– Тогда надо особое шампанское – с южных берегов Франции. Я сейчас буду.

Алекс знал, где заказать лучшее шампанское по этому поводу. Уже возвращаясь к своим дамам, он был крайне удивлен и взбешен увиденным. Его не было всего несколько минут, а Саманту уже окружили трое джентльменов, с которыми она очень оживленно и дружелюбно общалась.

– Чем обязаны? – не сдержав своих эмоций, резко спросил граф.

– Добрый вечер, граф! – поприветствовал его молодой худощавый парнишка. – Меня зовут Девлин Олсоп, а это мои друзья. Мы пришли поблагодарить вашу супругу. Ее дар в выборе лошадей просто уникален. Она точно подметила, какая из лошадей придет первой на скачках, а какая – второй. Она читает их, как открытую книгу, – слишком эмоционально проговорил молодой парень. – Графиня – я ваш слуга.

Поймав гневный взгляд графа, молодой человек моментально остыл и поспешил откланяться:

– Уже жду новой встречи с вами, графиня!

Целуя руку Саманте, молодые люди распрощались и покинули ложе.

– Когда это вы все успеваете? И много у вас таких воздыхателей и поклонников? – спросил Алекс, вспоминая свой ночной сон.

– Сынок, ты должен принять тот факт, что у твоей жены необычное увлечение и талант. И она в этом превзошла многих, – поддержала свекровь невестку, пытаясь потушить разгорающийся скандал.

Зазвенел звонок. Открылся занавес, и началось представление.

Саманта, отгоняя дурные мысли и неприятный осадок от возмущений графа, целиком отдалась игре на сцене. Как зачарованная, она следила за сюжетом постановки и игрой актеров. Ее глаза горели, поза выдавала полное увлечение и живой интерес. Она не стеснялась показывать свои переживания и чувства.

Немного успокоившись и потушив разыгравшуюся ревность, Алекс залюбовался своей женой. Он наблюдал за ней, не скрываясь и радуясь ее искренним слезам и смеху. Удивлялся и восхищался тем, что так можно переживать. Сам он никогда так живо не реагировал на события на сцене. Воспринимал игру актеров как что-то обычное, нереальное, наигранное.

Увлеченные своими эмоциями и мыслями, супруги не заметили, как за ними пристально наблюдают из соседней ложи.

Закрылся занавес. Объявлен антракт. Все зрители вышли в холл.

Саманта, находясь под впечатлением от увиденного, оживленно общалась с Кларисой. Восхищаясь игрой актеров и истинной любовью героев, она не сразу заметила подошедших к ним Элизабет и Стивена.

– Как вам представление? – ради вежливости спросила баронесса и, не дожидаясь ответа, с видом большого знатока искусства продолжила: – Игра актеров оставляет желать лучшего. Главная героиня неубедительна и скучна, вы не находите, Алекс?

– Смею с вами не согласиться, баронесса. Мне представление понравилось. Я разделяю мнение своей супруги. Об истинной любви не стоит кричать и афишировать. Ее надо пережить и прочувствовать.

Саманта с восхищением посмотрела на мужа. Во второй раз он прилюдно разделил ее мнение и поддержал, стал на ее защиту. Открыл свою душу, обнажил свое сердце. Оказывается, он способен любить, а может, даже влюблен. Интересно, кто она? Я ее знаю?

– Граф, да вы романтик, – вступил в разговор Стивен, – теперь я понимаю тех дам, что до сих пор добиваются вашей благосклонности и внимания.

Если можно было бы убить взглядом, то от взгляда Алекса Стивен уже был бы мертв.

– Стивен, ты завидуешь графу, – вступила в разговор Элизабет, кокетливо улыбаясь графу и беря его под руку. – Но, заверяю тебя, вереница дам гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

И, обращаясь к Саманте, продолжила:

– Но вам, дорогуша, бояться нечего, граф всегда честен и порядочен. Правда, Алекс?

В разговор поспешила вмешаться вдовствующая графиня:

– А, на мой взгляд, баронесса, вы завидуете Саманте, а не успокаиваете ее.

Повисло молчание.

Баронесса хватала воздух ртом, не зная, что сказать.

Граф еле сдерживал смех, восхищаясь и удивляясь маминому остроумию.

Саманта терзалась сомнением и пыталась разобраться в своих чувствах.

Клариса была довольна собой, что сумела поставить на место эту занозу сомнительного поведения.

Стивен был вынужден признать, что эту словесную битву опять выиграл граф.

Неловкое молчание нарушил подошедший граф Клоузи, известный и уважаемый коллекционер лошадей.

– Добрый вечер! Граф, с вашего разрешения, позвольте восхититься и отдать должное вашей жене. Она не перестает нас всех очаровывать.

«Опять», – промелькнуло в голове графа.

И, уже обращаясь к Саманте, граф Клоузи продолжил:

– Вы меня приятно удивили сегодня, мисс Джонатан. Как вам удается так четко определять фаворита в каждом забеге? У вас талант!

– Спасибо, – смущенно улыбнулась графиня. – Вы преувеличиваете.

– Нисколько. – И, обращаясь к Алексу, сказал: – Вы везунчик, граф Джонатан!

И тут прозвенел звонок, призывая всех занять свои места, тем самым избавляя Алекса от вертевшейся на языке грубости.

Помогая жене занять свое место в ложе и наклоняясь к ее уху, граф с укором спросил:

– Чего я еще не знаю о своей жене? Какими талантами одарена мисс Джонатан? И есть ли еще кто-то из мужчин, кто не восхищается ею?

Саманту задели его слова. Она взглядом призвала Алекса замолчать, в ее глазах читался упрек и вызов. Всего мгновение назад он стал на ее защиту, а сейчас в его словах звучат укор и обвинение.

Оставив вопрос без ответа, она посмотрела на сцену и попыталась сосредоточиться на представлении.

События в антракте не давали ей покоя. Как ни старалась, но действия второго акта потеряли для нее смысл и интерес.

Почему она восхищается Алексом, который ринулся на ее защиту, и тут же злится на него при упоминании других женщин в его жизни? Почему так болезненно воспринимает каждый его укор и замечание и тут же ловит каждую его похвалу?

Как во сне прошел для нее остаток вечера.

Занавес на сцене, овации, поездка домой, пожелания всем доброй ночи – и вот она в своей в комнате.

Отпустив горничную, она сама переоделась ко сну. И заметив, что фамильное ожерелье все еще на ней, поспешила его снять, но застежка никак не поддавалась. Крутя ее и так и сяк, она наконец-то расстегнулась.

Саманта сняла украшение с шеи, но застежка оказалась сломана. Не зная, как отреагирует Алекс, девушка, волнуясь, решила отнести украшение в кабинет мужу. Откладывать не стала. Страх неизвестности хуже самой реальности.

И графиня не ошиблась, ее муж еще не ложился спать. Он был в кабинете.

Стоя у окна и заложив руки за спину, он смотрел в ночную даль.

Думал о жене и пытался разобраться в себе, воздать должное разуму, а не чувствам. Его жизнь стала меняться, а он привык к старой и не готов к переменам.

– Алекс, – тихо окликнула его Саманта.

Оборачиваясь на голос жены, он часто заморгал, не понимая, видение это или явь.

– Я не помешаю вам?

– Нет, – убедившись, что это не видение, ответил он.

Не зная, с чего начать и какой ожидать реакции, Саманта стояла, заведя руки за спину, и молчала.

– У вас ко мне какое-то важное дело в столь поздний час, или мешает мой храп?

– Вы не храпите.

– Да?

– Вернее, мне не слышно через стенку, – начала она оправдываться.

– Что это с вами? Куда делось ваше красноречие и острый язычок? – удивился граф. – Сейчас вы очень напоминаете мне нашкодившего ребенка.

– У вас большой опыт общения с детьми? – приняла она вызов.

– Узнаю вас.

– Но на самом деле, вы правы.

И, убирая руку из-за спины, протянула украшение.

– Я сломала застежку.

– Надеюсь, вы понимаете, что сделали и какой нанесли ущерб?

– Я готова сама оплатить ремонт.

– Платить придется. Но не деньгами.

Двусмысленность фразы вызвала испуг у девушки. Ее глаза напомнили глаза испуганной лани.

– Нет. У нас с вами договор. Вы не посмеете его нарушить. Вы не прикоснетесь ко мне, – заявила Саманта.

– Ах да, фиктивный брак, – заерничал граф.

– Да, фиктивный брак. И не более.

– А о какой оплате вы подумали? Поделитесь своими мыслями.

– Как вы смеете задавать мне такие вопросы? – еще больше занервничала графиня.

Понимая, что она себя еще больше загоняет в угол, Алекс поспешил ее успокоить:

– Вы не о том думаете. Я хотел предложить нам перейти на «ты».

Сконфужена – мягко сказано. Багровая от смущения и стыда, Саманта уточнила:

– Перейти на «ты»?

– Да. Для супругов это нормальная форма общения. А ход ваших мыслей меня удивляет, – поддел ее граф, пытаясь казаться равнодушным.

– Ты, ты, – не зная, что сказать от неловкости и злости на себя и него, она бросила ему в лицо, – сухарь! Да что ты о себе возомнил? Ты последний из мужчин, который может меня заинтересовать. И, положив украшение на стол, гордо вышла из кабинета.

– Я так понимаю, мы перешли на «ты», – проговорил в пустоту граф.

Алекс еще больше запутался в отношениях с женой. Она остается для него загадкой. Ею восхищаются мужчины, осыпают комплиментами. Графиня им улыбается и купается в их внимании.

С ним колючая и неприступная. Каждый разговор заканчивается ссорой. Их общение больше напоминает битву, чем разговор двух взрослых людей. Он заводится с пол-оборота, она не знает тормозов. О каком понимании и спокойной совместной жизни может идти речь?

А ко всему прочему его к ней влечет. А она же четко дала ему понять, что он для нее никто.

Шквал эмоций кипел и в соседней комнате наверху.

Закрыв за собой дверь спальни, Саманта негодовала:

– Дура! Выставила себя посмешищем! А ты тоже хорош, муженек! Бесчувственный чурбан! Сухарь! На «ты» перейти он хочет! Сухарь! Увиваются за ним дамы. Тоже мне, трофей! Возомнил себя хозяином. Прямо царь и Бог!

Девушка расхаживала по комнате, ругая то себя, то мужа.

Вымотав себя физически и морально, графиня заснула далеко за полночь.

-------------------------------------------------

Бессонная ночь была не только в доме четы Крайзстоунов.

Удовлетворенные любовными утехами, баронесса Милбит и Стивен нежились в кровати.

– А ты не так плох в постели, – промурлыкала Элизабет, переводя дыхание и скатываясь с партнера. Ее остренький ноготок водил круги по груди Стивена.

– Я дал повод сомневаться в своих способностях? – довольный собой, спросил он.

Вставая с постели и не стесняясь своей наготы, баронесса подошла к столику и пригубила недопитый бокал вина.

– Ты хорош. Такой скачки у меня давно не было. Но не я твоя цель и не ты мой идеал.

– Зачем тебе граф? Ты ж его не любишь, – сказал Стивен.

– Откуда такая проницательность? Можно подумать, графиня – любовь всей твоей жизни? Буквально двадцать минут назад ты кувыркался в моей постели и о ней совсем не думал.

– И ты была не прочь раздвинуть ноги для меня. Даже молила поглубже и побыстрее, – иронично подметил Стивен. – Мы хорошо понимаем друг друга и знаем, чего хочет каждый.

Он встал с постели и нагой подошел к Элизабет. Взял из ее рук бокал вина и одним большим глотком опустошил его.

– У меня есть план, как достичь своих целей. Если пойдет все как надо, наши голубки будут тепленькими и сами припорхнут в наши руки.

– Что это за план такой? – глаза Элизабет загорелись от интереса.

– План надежный, но необходима наша слаженная работа, – интригуя, проговорил Стивен. – Я все расскажу, но сейчас у меня идея получше. Я не прочь еще поскакать со своей кобылкой на этих простынях. – И шлепая баронессу по обнаженным ягодицам, подтолкнул к кровати. Его мужское естество стало реагировать на наготу баронессы и ожидание победы.