Перерождённая

Лучи ярко сияющего светила, висевшего над открытым окном, словно приглашённые внутрь, вместе с приятно свежим летним ветерком падали вниз, согревая белоснежную комнату и освещая её, подобно любящей матери. Помещение было украшено синими и золотыми узорами, вырисовывая прекрасный орнамент в форме цветов. Оно было довольно большим и вмещало множество мебели: несколько шкафов коричневого цвета, набитых книгами и прочими документами, стоявшую неподалёку продолговатую тумбочку того же оттенка, наполненную спиртными напитками в стеклянных ёмкостях. С другой стороны находились зеркало и стол того же цвета. На последнеи лежали различные бумаги, ранее приготовленные горничными, а за ним сидел весьма упитанный мужчина с выпирающим животом. Его глаза бегали по пергаменту, изучая написанный текст с красивым золотым оформлением по бокам. После собственного одобрения он макал перо в чернила и подписывал документ. Неспешная работа так бы и продолжалась, если бы в двери не постучали.
Состроив недовольную мину и откинув подписанный пергамент, он зверски взглянул на источник шума.
– Войдите! – грубым, полным ненависти, надменности и гордыни голосом скомандовал барон. Его глаза ожидающе впились в ни в чём не повинную дверь, готовые разорвать незваного гостя, решившего препятствовать работе. Золотистая ручка плавно, но стремительно опустилась вниз, впуская посетителя.
– Как ты, чёрт тебя дери, посмел мне мешать?! – рассвирепел мужчина, выплёвывая гневные слова в сторону вошедшего. – Сейчас же говори, что тебе нужно, и проваливай из моего кабинета, пока я не приказал выпороть тебя перед всеми! – от нахлынувшей злости лицо барона покрылось красной краской, готовое вот-вот лопнуть от злобы, ненависти и отвращения. А вдогонку сказанным словам кулак с грохотом опустился на стол, заставляя сложенные бумаги чуть взлететь в воздух.
– В город прибыла некая девушка. Она объявила себя аристократкой и говорит об этом на каждом шагу, а также… – его слова прервал ещё более гневный барон.
– Как она смеет?.. А ты как смеешь приходить в мой кабинет и говорить о проклятой женщине, которая уже должна быть повешана! Сейчас же иди и исполни свой долг, а иначе я прикажу и тебя повесить! – он ещё раз ударил кулаком, рассыпав бумагу; его внимание было обращено на стоящего перед ним рыцаря.
– Понимаете…
– Что я должен понимать?! Некая простолюдинка разгуливает по моему городу и называет себя аристократкой! Это немыслимо! Чудовищно немыслимо! Лишь я и моя семья имеют на такое полное право!
– Возможно, она королевский паладин и прибыла из столицы, а её навыки – это... – попытка хоть как-то прояснить ситуацию и пролить свет на возможное происхождение незваной гостьи была зверски прервана лордом, который уже не контролировал ни себя, ни свои действия, а его злоба затмевала хоть какие-то проблески интеллекта.
– Да мне всё равно, откуда она прибыла! И пусть называет себя хоть дочерью герцога или короля, мне плевать! Я ваш лорд, и я приказал её казнить! Так почему же ты всё ещё здесь: решил ослушаться? – подорвавшись с места, он, вдогонку сказанным словам, отправил в полёт первую попавшуюся книгу, лежащую подле него. Однако выбранный объект пролетел мимо и приземлился неподалёку. Барон, которого рыцарь считал показательным аристократом и хорошим правителем, упал в его глазах. И тогда подчинённый решил сказать то, что звучало более интересно.
– Барон Эдмонд Лоран, в ваших землях находится Рилиантовый рудник, – лорд хотел что-то сказать, но его слова подобно кому застряли в горле. Осознав, что хозяин успокоился, рыцарь решил продолжить. – Об этом мне сказала та девушка, – от ещё более шокирующего факта глаза мужчины расширились, а сам он погрузился в пучину размышлений, усевшись обратно на стул.
– Приведи её… – кратко и спокойно слегка хриплым голосом произнёс он.
– Прошу прощения, но я осмелился привести её заранее. Она ожидает в гостевой комнате, – переведя дух и отмечая, что настроение лорда меняется, рыцарь поспешил продолжить: – Всё, что произошло, включая вашу реакцию на её внезапное появление, она предвидела и попросила привести её сюда, но вместо этого я оставил её ждать дальнейших распоряжений. Прошу прощения за самоуправство, – попытка прояснить ситуацию не сработала: вновь раскрасневшееся лицо Эдмонда не сулило ничего хорошего.
– Что ты… – ошарашенный ответом подчинённого, барон не мог поверить в услышанное. Да чтобы его верный человек, стоящий на посту капитана рыцарей, ещё и самовольничал! Лицо вновь превратилось в былую разъяренную гримасу. – Да как ты посмел… привести в мой дом простолюдинку без моего разрешения! И что значит, предвидел? Как ты мог поверить её словам, несчастный ты плебей?! – барон закашлялся, поперхнувшись собственными эмоциями. Переведя дух и подорвавшись с места, он опрокинув стул подойдя к рыцарю. – Да я тебя понижу! Нет! Я заставлю тебя, жалкого плебея, страдать! Выпорю тебя на главной площади перед простолюдинами, чтобы всем было понятно, что бывает за самовольство и непослушание! – выругавшись сквозь зубы, он развернулся к двери, направившись в гостевую комнату. Путь к ней лежал через довольно широкий белоснежный коридор, украшенный прекрасным, удивительным орнаментом. Волнистая линия в несколько футов тянулась по стене, окрашенная в синий тон, а от неё росли цветы, чем-то напоминающие те, что находились в кабинете главы дома, но во много раз меньше и золотистого оттенка. Рисунок прерывисто покрывал коридор.
Отворил светлые двери, расписанные по бокам золотыми завитушками. Он рассчитывал увидеть красивую и галантную леди в роскошном и дорогом платье (хоть это не сходилось с описанием капитана рыцарей и выдавало пофигистическое отношения к сказанному). Однако, насколько бы фантазии ни были приукрашены, реальность оставалась реальностью, кто бы что ни говорил.
На диване сидела девушка, хотя лучше её назвать девочкой явно младше восемнадцати – скорее всего, ровесница его дочери. В чём он был прав. При виде вошедшего барона девчонка не потрудилась встать или хоть как-то проявить галантность, присущую аристократам, а продолжала выжидающе смотреть, будто в нынешней ситуации этот человек не представлял для неё никакой угрозы.
Гостевая комната почти не отличалась от остальных, разве что была в несколько раз шире. Белые потолок, пол и стены были такими же. Здесь находились пять предметов мебели: два довольно громоздких дивана синего цвета напротив друг друга, белоснежный с золотыми узорами стол посередине, по бокам – синие кресла чуть поменьше. Комната отличалась большим количеством света, нежели в других, а всё благодаря четырём открытым окнам. Всё было орнаментировано в виде замысловатых кругов со спиралями и линиями, а посередине потолка висела синяя люстра.
– Тварь! Паскудная тварь! – не сдерживаясь в эмоциях, он кричал на капитана, выпуская всю свою злобу. – Кого ты мне привёл, это же ребёнок! Или решил окончательно распрощаться со своей жизнью?
– Прошу, перестаньте, – попытался образумить хозяина рыцарь. – Это она и есть. Дама утверждает, что аристократка, а также что знает, где рудник, – поспешно постарался оправдаться он, боясь за сохранность своей жизни.
– Будь по-твоему. Я очень надеюсь, что ты прав, иначе твоя голова полетит с плеч, – подойдя, он нетерпеливо уселся на диван напротив девушки. – Эй ты, замухрышка! Сейчас же скажи, что знаешь! – грубо и надменно потребовал ответа барон.
– Мне много что известно, Эдмонд Лоран, – плавно и не торопясь, она начала излагать речь. – Но не кажется ли, что вы поступаете со мной крайне грубо? – железным тоном поинтересовалась у сидящего рядом человека.
– Мерзавка! О чём ты говоришь?! Сейчас же скажи, где рудник! – продолжал давить Лоран, пытаясь выведать информация. Однако девушка была непреклонна и не поддавалась.
– Слуги привели меня сюда и сказали ожидать вашего прибытия. Я, как хорошо воспитанная леди, принялась ждать, но они не удостоили меня вниманием, не потрудились принести сласти и чай. Я огорчена такой бестактностью с вашей стороны. Глава дома Лоран, это неуважение, – спокойно, но твёрдо высказала недовольство девушка. Целью Марибель было задеть гордость сидящего перед ней, и это, к счастью, вышло лучше, чем она предполагала.
– Мразь! Ничтожество! – его лицо ещё больше покраснело и вздулось, готовое вот-вот лопнуть, подобно помидору. Поднявшись с места, он завёл руку для удара.
– Ну и ну! Так вы ещё и дикарь, – с насмешкой подметила девушка. – Знаете, барон, будь я на вашем месте, я бы не раздумывая повесилась. Существовать подобно варвару гораздо унизительней, нежели быть простолюдином. К тому же, вы не имеете права применять ко мне физическую силу. Я всё-таки не ваша дочь – Мелис Лоран.
– Тварь! Откуда ты знаешь мою дочь?! – его ошарашенность была весьма разумна, так как девочка ещё не созрела для балов и в свет, естественно, не выходила. О ней знал только малый круг лиц, а про то, что барон избивает своего ребёнка, – ещё меньше людей. Его рука дрогнула и опустилась, а сам он уселся на место. В голове лорда родилось чувство опасности и непонимания происходящей ситуации.
– Я же сказала, я много чего знаю. Мне прекрасно известно, что в вашем поместье работает тридцать горничных, из которых четыре личные. Ваша горничная, вашей жены, Анэт Лоран, служанка вашего сына, Астор Лорана, и ещё одна, вашей дочери, которую я ранее называла.
– Что тебе ещё известно? – спросил мужчина более сдержанно. Его недавняя злость сошла на нет, словно её и вовсе не было, а лицо приобрело более естественный окрас. Теперь на неё смотрел здравомыслящий человек, готовый принять взвешенное решение.
– Мне известно, где рудник.
– Тогда!..
– Но у меня есть условия.
— Чего ты хочешь?! – лорд насторожился: чувство опасности сдавило ему горло.
– Я хочу стать вашей приёмной дочерью. Кроме этого, хочу личную служанку, учителей, необходимых для выхода в свет, и двадцать рыцарей в личное пользование. Ах да, а также десять процентов прибыли рудника.
– Немыслимо! – вскочил барон, а стоящий рядом капитан широко открыл глаза от удивления. Ни один из них не был готов услышать подобное. – Ты хоть понимаешь, что говоришь?! – рассвирепев, он впился глазами в Марибель, требуя ответа.
– К тому же, мне известно о происхождении браслета на вашей руке… – девушка запнулась, кинув на Эдмонда многозначительный взгляд, и тот, словно под влиянием её воли, приказал капитану рыцарей покинуть комнату. Лицо барона отчётливо говорило о растерянности и глубоком непонимании. Украшение имело уникальную красоту. Полупрозрачные камни, висевшее на белоснежной нити, обладали свойством переливаться всеми цветами радуги при свете луны. От постепенного осознания происходящего руки лорда сжались в кулаки, а губы – в тонкую полоску.
– Да кто ты такая?
– Милорд, не важно, кто я. В любом случае, требования я выдвинула, и, хотите вы этого или нет, вам придётся их выполнить – для собственной безопасности. Если же нет, то король узнает о ваших тёмных делах. Но, как мне кажется, воплотить мою просьбу в жизнь вам не составит труда. Взамен же получите Рилиантовый рудник, признание царской семьи и титул. Ах да, чуть не забыла упомянуть, если со мной внезапно что-то случится… – дальнейших объяснений не требовалось, так как мужчине уже было понятно. Опустив голову, он погрузился в пучины раздумий.
– Я согласен, – ответил он через несколько минут молчания, но его голос был низким, словно виноватым.
С разговора прошёл месяц. За это время много чего поменялось. Семья Лоран а именно Анэт и Астор, первые дни издевалась над Марибель. Однако после слов главы дома их насмешки прекратились, сменившись отчуждением, что девушке было очень по нраву. Она получила всё, чего хотела: личную служанку, учителей, двадцать рыцарей и полную свободу действий. Барон провёл несколько масштабных экспедиций по поиску рудника, однако ничего не нашёл. И только после того, как Марибель получила нужные документы, лорд отыскал рудник, а вместе с ним — признание королевской семьи и титул виконта. Рудник распорядили следующим образом: сорок процентов – королевской семье, пятьдесят – ему, а девушке, по праву договора, – десять. После этого семья Лоран стала лучше относиться к гостье, так как убедилась в правдивости её слов.