Рыжая Бестия

Бессонная ночь не прошла даром. Это в восемнадцать лет можно сутками напролет слушать серенады, а когда тебе идет третий десяток, нельзя пренебрегать крепким, здоровым сном. Так, не открывая глаз, рассудила Марьяна и не стала вставать, когда прозвенел будильник и Ксения засобиралась на работу. В отличие от подруги ей пришлось идти и трудиться на благо Борюсика и турфирмы, хотя по ее состоянию и внешнему виду впору было помогать его жене в похоронных услугах. Внешность больше соответствовала. Да и настроение.

– Это ж надо, – проворчала Ксения, глядя на спящую подругу, – спорить на живого человека! Совести нет у этих мужиков. Интересно, а на что они спорили?

И, глубоко задумавшись, как бы обо всем этом разузнать, она вышла из квартиры, тихо прикрыв дверь.

Холостяцкая квартира Матвея походила на осажденный неприятелем штаб по разработке стратегических планов. Всюду валялись чертежи (а он так и не сделал срочную работу, занявшись целиком и полностью Марьяной), остатки пиццы и немытые чашки из-под кофе.

– Светка, хоть бы посуду помыла, что ли, – недовольно пробурчал он в сторону кровати.

– Сам помой! Я на тебя обиделась. – Пухлая блондинка натянула на себя съехавшее одеяло. – Шлялся где-то всю ночь. Я почти что не спала.

– Я занимался важными делами. – Матвей сел в кресло и принялся рыться в бумажнике. – Куда я его засунул?! Если я его потерял, съем все визитки!

– Не хочу есть визитки, хочу яичницу, – капризно проворковала Лана и перевернулась на другой бок.

– А! Ага-га, ха-ха, блоха, ха-ха, – обрадовался Матвей, обнаружив среди вороха визиток ту, что искал.

Он подошел к Светлане и натянул на ее голову одеяло.

– Спи спокойно, дорогой товарищ, – пробормотал Матвей и вышел из спальни. – Марина Леонидовна, значит, – подмигнул он найденной визитке и взял телефонную трубку.

К телефону долго не подходили, но Матвей был настойчив. Перезванивать позже ему не хотелось.

Светлана могла проснуться и усесться рядом с ним, подслушивая, о чем он станет говорить. А свидетели ему были не нужны. Матвей несколько волновался и переживал, поручение было настолько необычным и так кардинально меняло его жизнь, что он боялся любого вмешательства извне.

– Слушаю вас, – ответил сонный женский голос.

– Марина Леонидовна? – поинтересовался Степанов, прекрасно понимая, что именно она и говорит этим сонным голосом, но убедиться лишний раз всегда не мешает.

– Да, – процедила дама, – а вы кто?

– Матвей Степанов! Тот, которому вы поручили... – начал бодро рапортовать он.

– А, – перебила его дама, – поняла. Не кричите. Докладывайте обстановку.

– Все отлично, как и ожидали, Марина Леонидовна, – прошептал Матвей в трубку.

– Она была рада? – озабоченно поинтересовалась дама.

– Еще бы! – довольно изрек Матвей.

– Значит, была серенада, оркестр и лучший тенор?

– Все было в лучшем виде, – заверил ее Матвей, немного приврав.

Совсем чуточку. Подумаешь, не было оркестра, зато какая чистота записи диска! Лучший тенор, лучший тенор. Он не хуже. Ему фактически аплодировал весь дом. Если бы не эта сумасшедшая Федотова, то он бы сорвал массу аплодисментов. Но нельзя не благодарить судьбу за ведро холодной воды, без которого он бы не оказался в квартире Репиной. После этого ведра они стали ближе, Матвей это почувствовал.

– Значит, – протянула дама, – все идет по плану?

– Все по плану, – заверил ее Степанов. – Остался миллион!

– Надеюсь, – сухо произнесла та, – это действительно будет миллион.

– Марина Леонидовна, даже не сомневайтесь! Все до копеечки истрачу, – пламенно пообещал ей Матвей.

– Не кричите, – попросила сонная дама. – Когда?

– Прямо сейчас! – звонким шепотом пообещал ей Степанов, и дама пожелала ему успеха.

В успехе своего предприятия он нисколько не сомневался. Заноза Федотова сейчас пошкандыбала на работу, Марьяна сидит дома одна. Впрочем, она не сидит, а отсыпается, как Ланочка. Его визит станет незабываемым...

– С кем ты говорил? – На пороге спальни возникла бдительная Светлана. – С бывшей?!

– Глупости, Светик. – Матвей кинулся ее обнимать, усыпляя бдительность. – Пойдем на кухню, я тебе яичницу поджарю.

Светлана – его лебединая песня. Его маленькая, пухленькая слабость без мозгов, зато с таким бюстом, в который хочется утыкаться и в минуты радости, и в минуты отчаяния. Но Матвей знает, что после женитьбы на Репиной таких минут у него больше не будет, потому что... Черт! Как бы не сглазить.

Он уже смирился с мыслью, что ему придется на ней жениться. Когда-нибудь все женятся. Редко кто остается холостяком. Американские ученые пришли к выводу, что женатые мужчины живут дольше холостяков, а Матвей собирается прожить долгую и счастливую жизнь, не обязательно с Репиной, но начать нужно обязательно с нее.

А эта белокурая крошка станет его тайной любовью. Матвей вздохнул, глядя на то, как, призывно шевеля бедрами, прикрытыми шелковым халатиком, крошка скрылась в ванной комнате. Сколько сил придется еще потратить на то, чтобы объяснить этой дурочке, что он все делает ради их же блага! Она оказалась такой ревнивой. И такой манящей, что у Матвея не хватило силы воли на то, чтобы ее бросить.

Марьяна проспала до обеда. Идея подруги вернуться на работу, оставив на потом пару недель для горящей путевки, ее не вдохновила. Во-первых, жутко хотелось спать. Во-вторых, она что-то предчувствовала. Теперь, когда она начала трезво мыслить, недоверие к Матвею в большей степени, чем после серенады под балконом, заставило ее задуматься над истинной причиной его скоропостижного возвращения. Она прекрасно помнила про спор, про Васнецова и позвонила тому, особо не надеясь услышать от того правду. Мужчины склонны скрывать свои имперские замашки, когда боятся, что неприглядная тайна выплывет наружу.

Так и оказалось, Васнецов прикинулся хилым ягненком, которого самого определили на заклание. И, как того и ожидала Марьяна, ни в чем не признался. Она, правда, рассчитывала догадаться о правде по срывающемуся голосу, по заиканию и успокаивающему сюсюканью типа «Да ты что! Да никогда!», но ничего этого не было.

Васнецов искренне удивился тому, что Матвей к ней вернулся и требует немедленной женитьбы. Он сказал, что Степанову по идее жениться некогда, на нем повисли срочные проекты, которые тот должен сдать через пару дней. И вообще, как считал Васнецов, Матвей больше похож на закоренелого холостяка, чем на завзятого бабника. В том смысле, что женитьба Степанова – нонсенс.

Марьяна поверила, ничего другого ей не оставалось делать.

Пришлось положить трубку и отмести заговор о пари. Или Степанов поспорил на работе? Но там с ним после случая с алиментами боятся общаться. Не мог же он поспорить с тетей Машей?!

Решив основательно подумать, она заварила себе крепкого кофе и уселась завтракать. Васька пришла из спальни, где благополучно проспала всю ночь и половину дня, и устроилась у ее ног.

– Не понимаю, – спохватилась Марьяна, кидая той в миску остатки курицы, – почему Матвей вернулся.

– Мяу-у-у-у, – ответила благодарная собеседница.

– Вот именно, – пожала плечами Марьяна, – лучше и не скажешь. И все-таки, почему? Духи с феромонами я использовала на Столярова, видимо, они подействовали, и он воспылал ко мне на некоторое время чувствами. Постоянно поддерживать эти чувства я не смогу, они влетят мне в копеечку. Значит, о Столярове придется забыть. Уже в который раз я заставляю себя это сделать...

– Мяу-у-у-у...

– Правильно, нужно забыть его раз и навсегда. Что тогда остается? Матвей. Ужас. Может быть, попытаться отбить у каланчи Столярова?

Васька проигнорировала ее риторический вопрос. Но оторвала голову от миски и навострила ушки.

Перед дверью кто-то явно топтался. Марьяна напряглась. Она совершенно не одета! Мало того, на ней нет ни грамма косметики! Кто увидит, сразу начнет интересоваться, не заболела ли она. Да, она заболела, но не до такой степени, чтобы вызывать сочувствие у окружающих. И уж тем более не хочется демонстрировать растрепанные чувства перед каждым мимо проходящим.

А если это не мимо проходящий, а Столяров?!

Вдруг он решил расстаться с каланчой и вернуться к Марьяне? Мужчины часто возвращаются, как бумеранги, и бьют прямо в лоб своей откровенностью. Что он скажет ей?! Что она скажет ему?!

Марьяна подскочила и заметалась.

– Р-мяу-у-у-у, – недовольно заметила Васька в ответ на ее резкие передвижения по кухне.

– Прости, дорогая, – сказала Марьяна, – но мне нужно сосредоточиться. Ой! Мне нужно переодеться! Прошлый раз ему не понравился этот халатик! Как будто его каланча все время ходит в вечерних платьях.

Раздираемая противоречиями, она кинулась к шкафу.

Но не успела, раздался требовательный звонок в дверь.

Марьяна остановилась. Так нагло трезвонить мог только один человек – Матвей. А для него она не станет стараться. Марьяна еще не решила, что с ним делать. Вдруг действительно вернется Столяров?!

Она ошиблась в своих предположениях. Приоткрыв дверь, Марьяна вместо живого человеческого существа увидела алые розы. Их было много, целое ведро, которое держало человеческое существо, но это был не Столяров, не Матвей, а посыльный цветочного магазина, одетый в фирменную одежду, которую Марьяна едва разглядела из-за букета.

– Марьяна Репина? – просипел посыльный, надрываясь с ведром. Марьяна кивнула. – Получите и распишитесь. – Он обрадовался и поставил ведро к ее ногам. Терпкий и одновременно нежный аромат ударил ей в голову. – Там еще много. – Посыльный кивнул в сторону лестничной клетки, где стояло еще несколько ведер. – Покажите, куда ставить.

– Проходите. – Марьяна, находясь в заторможенном состоянии, пододвинулась и пропустила посыльного с ведром. Она стояла молча и лишь смотрела, как тот, кряхтя и натянуто улыбаясь, заставляет ее скромную квартирку благоухающими розами. – Свежие, – нашлась, что сказать ему, она.

– Утром срезали, розы нужно срезать рано утром, – пояснил ей молодой человек.

– Понятно, – процедила опешившая Марьяна.

– Распишитесь. – Он поднес ей квитанцию с ручкой. – Все, как обговорено в заказе. Ровно тысяча штук свежесрезанных роз из подмосковного питомника. Знаете, кто заказывал, знает толк в цветах. Импортные неживые, они не пахнут.

– А кто заказывал? Кто? – заинтересовалась Марьяна.

– Не знаю, – признался юноша, – мне же не докладывают. Но я вас все равно поздравляю! Такой заказ у нас впервые.

Когда он ушел, Марьяна принесла табуретку из кухни и села посреди комнаты. Все свободное пространство было заставлено, кроме этого единственного пятачка. Ведра для цветов, стилизованные под огромные вазы, стояли всюду, даже на столе, который грозил не выдержать этой роскошной массы.

А балкон?! Как она теперь выйдет на балкон? И что ей делать со всем этим великолепием? И, главное, кто это все организовал?! Неужели Столяров?! Как бы ей хотелось, чтобы это сделал он!

Марьяна дотянулась до телефона и позвонила Ксении. Она ни на минуту не сомневалась, что лучшая подруга придет ей на выручку, а выручать ее требовалось немедленно, неизвестно, чем все закончится, если сейчас к ней заявится Матвей и увидит цветы. Он ее убьет, Марьяна это чувствует. А умирать посреди этой красоты не хотелось, хотелось жить и ждать Сергея!

Вместо него приехали коллеги с работы. Ксения не выдержала и рассказала Воронцовой с Воробьевым жуткую историю соблазнения при помощи чудодейственных цветов.

Ольга бегала, если можно так выразиться, принимая во внимание, что в квартирке Марьяны и без цветов особо не разбежишься, от одного ведра к другому и чуть ли не визжала от восторга. Обстоятельный на этот раз Стас молча осматривал засилье цветов.

– У него серьезные намерения, – наконец изрек коллега после осмотра. – И денег куча. Марьяна, тебе несказанно повезло!

– Если это тот, на кого я думаю, – проворковала радостная к этому моменту Марьяна.

– Это не тот, – хмуро заметила Ксения. – Это что-то другое. И я боюсь, тебе это не понравится.

– Девочки, что вы?! – прыгала от восторга Оля Воронцова. – Разве такого человека нужно бояться? На такое может быть способен только любящий человек! Марьяша, можно я возьму с собой одну розочку?! Ты ведь даже не заметишь ее отсутствия?!

– Подожди, – остановил ее Стас, – я взял с собой фотоаппарат, чтобы запечатлеть все великолепие.

– Правильно, – кивнула Ксения, – в суде можно будет использовать этот снимок как улику!

Марьяна улыбнулась, подруга, как всегда, все несколько преувеличивает. Она вернулась на табурет, рядом с ней по обе стороны встали Оля с Ксюшей, Стас направил на них объектив.

– Сейчас, девочки, сейчас, – принялся он увеличивать изображение, – еще минуточку... Минуточку...

И щелкнул. После чего сунул фотоаппарат в руки Воронцовой, а сам полез в одно из ведер.

– Тут записка. – Он выудил из гущи цветов смятый обрывок листка. – Заметил в процессе увеличения.

– Что здесь? – Ксения выхватила записку и прочитала: – «Оплачено Репиной». Что это могло бы значить? – И она протянула бумажку Марьяне.

– Ничего криминального, – пожала Марьяна плечами. – Оплачено для меня. Это очень хорошо, что оплачено, а то у меня уже денег не осталось.

– Если бы было для тебя, то так бы и написали: «Оплачено для Репиной»!

– Ксюха, ну почему тебе везде чудятся подтексты?! – разочарованно протянула Оля Воронцова, все-таки взявшая розочку.

– Если это дело рук Матвея, – предубежденно сказала Ксения, – то лично я ему не верю!

– Так. – Стас вернул записку себе и еще раз внимательно прочитал. – Оплачено тобой. Тогда получается, что на тебя, Марьяша, повесили кредит. Такое бывает, не волнуйся. У меня есть знакомый юрист, он поможет тебе разобраться с банком.

– Какой банк?! – возмутилась не выдержавшая сомнений коллег Ольга. – В записке действительно просто пропустили «для», у людей, занимающихся садоводством, небось не у всех высшее образование. Это ее любимый человек прислал! Марьяна, кто у тебя любимый человек?!

Марьяна чуть не сказала про Столярова, но вовремя спохватилась.

– Столяров нормальный человек, – опередила ее Ксения. – Это цветочный маньяк организовал. Ладно, товарищи господа, обед заканчивается, пора возвращаться на рабочие места.

– Возьми розочку, – вяло предложила Марьяна, понимая, что Ксения лучше съест эту розочку, чем будет ею наслаждаться.

Подруга пренебрежительно фыркнула.

– Я еще парочку возьму, – чмокнула Марьяну в щеку Оля и прихватила еще парочку розочек. – Для Борюсика, – пояснила она, – скажу, что от тебя с приветом.

Для коллег Марьяна не пожалела ведра цветов. Стас не стал отнекиваться, Оля обрадовалась, только Ксения подозрительно щурила глаза и бормотала, что улики лучше оставить на своих местах.

Марьяна закрыла за ними дверь и завалилась на диван, задев цветы, которые упали. Пришлось вставать, заново наполнять импровизированную вазу, собирать розы... Вместо того, чтобы все хорошенько обдумать. А задуматься было над чем. Не может быть, чтобы после всего этого не пришел виновник цветопредставления. А если он придет, то застанет Марьяну не только в растрепанных чувствах, но и в домашнем халатике. Вместо того чтобы заниматься собой и достойно встретить любимого человека, приходится возиться с половой тряпкой. Но ради цветов и этого самого дорогого ей человека она готова на все.

Он пришел.

Марьяна только что успела забросить половую тряпку в ванную, как в дверь постучали. Можно было не сомневаться, что пришел Сергей. Матвей рвался бы в дверь без предупреждения и кричал: «Открывай жениху, Репина!» Она грустно посмотрела на свой халатик. Что ж, значит, не судьба представать сегодня перед ним раскрасавицей. Мысли о том, чтобы не пустить Столярова, у нее даже не возникло.

– Здравствуй. – На пороге стоял Сергей и... держал в руке одинокую розу голландских корней.

– Привет. – Марьяна уставилась на розу, как за заразу, которую тот собирался пронести в ее дом.

– Что-то не так? – поинтересовался Сергей, заметив ее растерянность.

– Нет, нет, – поспешила она ответить, – ничего, все в порядке. Я рада, что ты пришел.

Марьяна отметила, что слова вышли сухими и скупыми, но ничего не могла с собой поделать. Он принес розу, значит, не он их ей послал. Такое страшное разочарование ее постигло, какие тут слова!

Как она только могла предположить, что цветы присланы Столяровым, ведь он вернулся к своей бывшей невесте, что от нее, собственно, не скрывал? Наивная дурочка.

Тогда зачем же он пришел? Чтобы расстаться друзьями, как уже собирался с ней расставаться Матвей. У них что, кризис общения? Или таким образом за счет бывших подруг они расширяют полезные связи? Ага, она уже считает себя его бывшей подругой. Бывшей!

– Марьяна, я пришел для того, чтобы тебе сказать... – начал было Столяров, проходя в комнату, на пороге которой он замер от удивления.

Впрочем, Марьяна не смогла разглядеть перекосивших его мужественное лицо эмоций, потому что тащилась следом за ним, как покорная восточная жена. А что оставалось делать? Сейчас он спросит, откуда у нее тысяча роз, и ей придется врать, что она решила порадовать саму себя и потратила бешеную сумму на цветочки. Это так в ее стиле! Он посчитает ее сумасшедшей, и они поругаются.

Если она признается ему, что не знает, от кого получила эти цветы, он посчитает ее ветреной особой, и они поругаются. И в том, и в другом случае крах отношений неизбежен. А ведь Сергей для чего-то пришел!

Нужно соврать, что у Борюсика сгорела похоронная контора и он попросил Репину временно подержать цветочки из магазина ритуальных услуг у себя. Нет, Марьяна этим враньем похоронит себя саму.

– М-да, миллион алых роз, – процедил наконец-то Столяров.

Марьяне ужасно захотелось закричать, что она думала, что розы от него, а если не от него, так ей они не нужны! И на его глазах выбросить их с балкона! А потом признаться, что ей без него плохо, а если он уйдет, то станет еще хуже. И что Марьяна думает о нем каждую минуту своей разнесчастной жизни...

– Понимаю, что опоздал. – Столяров резко развернулся и с прищуром уставился на Марьяну. – Мне остается только поздравить молодоженов, что я и сделаю. – Он наклонился к ее лицу и поцеловал ее в лоб.

«Как покойницу», – тоскливо заметила Марьяна, у которой из головы не уходила версия про магазин ритуальных принадлежностей.

– Это Борюсик, – жалобно проблеяла она.

Он усмехнулся и пошел к двери.

– А розочку? – тоскливо простонала Марьяна.

– Тебе мало? – грустно поинтересовался Столяров, но цветок ей отдал.

Марьяна закрыла за ним дверь, опустилась на половичок и разрыдалась. Васька пришла из кухни, где спокойно проспала всю пикантную ситуацию с буйством чувств и цветов, и улеглась рядом.

– Только мы с тобой... одинешеньки-одни, – всхлипывала Марьяна, – и никто нас не понимает.

Столяров действительно не понимал, что случилось. После того, как он окончательно и бесповоротно выяснил отношения со Стефанией, пригласив за ней Боброва, перед ним открылись такие радужные перспективы. Маячил, безусловно, темным пятном образ возвращенца, но он не воспринимал его слишком серьезно. Как оказалось, зря. Матвей оказался не дурак, раз решился на такой щедрый поступок.

Его щедрость тоже не знает границ. Сергей мог бы подарить Марьяне все розы мира! Но он опоздал. Такие подарки делают перед свадьбой, и на этой свадьбе он не будет сидеть рядом с невестой. Все верно, раз опоздал, раз сомневался и прислушивался к тому, что чувствовал, и боялся в это поверить, получай по полной программе!

Любовь – странная штука, она всегда приходит не вовремя, а когда начинаешь ее замечать, уже торопится захлопнуть перед носом дверь. Ему нужно протиснуться в щель и заставить Марьяну изменить решение. Ему нужно украсть невесту прямо из загса! Ему нужно убить Матвея на дуэли. Почему они живут не в XVIII веке?!

Но нужно ли это все Марьяне? Она так хотела вернуть Матвея! И он ей сам в этом помогал. Если она выбрала этого парня, то он не такой уж и плохой. Возможно, она даже будет с ним счастлива. Все возможно. Последнее слово остается за ней. Впрочем, судя по цветам, заполнившим ее квартиру, она его уже сказала. Сергею остается только промолчать и тихо удалиться.

И остаться сторонним наблюдателем того, как рушится их счастье? Марьяна выходит замуж за Матвея не по любви! Эта мысль внезапно стала такой понятной и естественной. Ведь она так смотрела на Сергея! Ее глаза не могли обманывать, а губы... Нет, все, он ее забудет. И все-таки она не любит Матвея!

Итак, это был не он. Марьяна ощутила впервые в жизни крушение всех надежд. Это было похлеще тех чувств, которые она питала к ушедшему Матвею. Это было гораздо хуже. Матвея она надеялась вернуть, Сергея ей вернуть не удастся, после того, что он увидел! Зря она была с ним откровенной и болтала про то, что мечтает вернуть Степанова! Язык ее враг. Но тогда она не думала, что влюбится в Сергея, хоть внешне он ей сразу понравился. Но Марьяна не Матвей, чтобы влюбляться в человека только из-за пышного бюста. О чем это она? Какие бюсты, когда мучается душа! Нужно догнать Сергея, попытаться ему все объяснить, а если он не поймет, то попытаться объяснить еще раз. И еще. Ведь то, что он ушел с грустными мыслями о предстоящем замужестве, лишний раз говорит о его чувствах.

Марьяна встала, собравшись выбежать за Сергеем в том, в чем была, распахнула дверь и замерла.

– Привет, крошка! – Вошедший в квартиру Степанов чмокнул ее в лоб.

Марьяна горько всхлипнула, они что, сегодня договорились обращаться с ней, как с отжившим созданием?!

– Вижу, что ждала, – радостно потер руки Матвей, глядя на стол, на котором, притулившись среди цветов, стояла вазочка с конфетами. – Или собиралась праздновать без меня?

Степанов обошел всю квартиру, покрикивая при этом: «Федотова! Ау!» и заглядывая во все углы, словно Ксюха могла, как чертик из табакерки, неожиданно выскочить и треснуть ему по башке.

– Нет ее, – удовлетворенно заметил Степанов и опустился на табуретку посреди комнаты. – Никто нам с тобой, Репина, теперь не помешает назначить дату торжественной регистрации брака. Я перед тем, как идти к тебе, зашел в загс и подал заявление. Оно, правда, оказалось двойным, но за вознаграждение мне оставили лучшее время. Ты потом зайдешь и внесешь свои данные, заявление уже приняли. Так. – Он окинул взглядом заполненное розами пространство. – Балдеешь? А! Это я тебе их послал. Почти что миллион алых роз. И все тебе, видишь, какие чувства во мне вызывает наша близость?! Радуйся, Репина, на тебе такой мужчина хочет жениться! Заметь, добровольно хочет. А это в наше время гражданских браков и постоянного непостоянства о-го-го что значит. Я надеюсь, ты понимаешь?

– Не понимаю, – мотнула головой Марьяна и уселась на диван. – Я одного не понимаю, Матвей, зачем тебе это надо?! Ты же меня не любишь! И я, уж извини, дура разэтакая, тебя ни капельки не люблю и счастья своего с тобой не вижу.

– И не надо, – благодушно отмахнулся Матвей. – Как наши бабки поговаривали: стерпится-слюбится.

– А почему я должна тебя терпеть?!

– Потому что я привлекательный. – Он встал с табурета и сделал пару шагов по комнате, демонстрируя свою осанку. – Мужественный. – Выпятил грудь. – Загадочный. – И хитро подмигнул ей. – От меня все телки тащатся.

– Я не телка, и я не тащусь, – заявила Марьяна досадливо. Она подумала о том, что теперь догнать Столярова будет невозможно. Тот ездит на машине, если она успеет поймать такси... Нет, все равно не догнать.

– Зря ты себя обманываешь. – Он сделал попытку обнять Марьяну, но та вывернулась. – Раньше ты меня любила и мечтала вернуть! Это что, проверка? Так посмотри, – он показал на засилье роз, – на что я способен ради тебя, Репина!

– И прекрати называть меня по фамилии! – не выдержала она. – У меня имя есть.

– Извините, простите, – скривился Матвей, – на тебя не угодишь, крошка.

– И хлеб не упоминай всуе, крошки у него, видите ли, все, ломоть недорезанный, – негодовала Марьяна, решимость которой подстегнула злость на Матвея. Она подошла к шкафу и принялась доставать оттуда одежду.

– Куда ты собралась? – засуетился тот. – К нему?! Не пущу! – закричал Степанов голосом базарной тетки. – Мы созданы друг для друга и должны быть вместе! Я на тебя столько денег ухлопал, а ты выделываешься?!

– Не нужно, Матвей, – предупредила его Марьяна, – я все равно уйду. Или ты уходи.

– Я ни за что не уйду, – заявил тот, вернулся на табурет и принялся демонстративно нюхать розочки.

Марьяна пожала плечами, взяла одежду и скрылась в ванной комнате, собираясь там привести себя в порядок. Ей открылась простая истина, что если она сейчас же не пойдет к Столярову и не расскажет ему все, что думает, то просто умрет, и нужно действовать не откладывая. Иначе неизвестно, чем все может закончиться, буйнопомешанный Степанов способен на дикие подвиги. Неужели он сам додумался преподнести ей тысячу роз? В его стиле организовать круиз на необитаемый остров и сыграть свадьбу там. И далась ему эта свадьба! Женился бы на секс-бомбе.

– Репина, Марья, то есть, – скулил под дверью ванной комнаты Матвей, – одумайся! Что ты собираешься делать? Разрушить собственное счастье! Я через такое прошел, что все осознал и понял. Мне такие чинили препятствия, я так страдал, когда тебя покинул...

– Кто чинил? – усмехаясь, поинтересовалась Марьяна, заканчивая одеваться.

– Да, соседка одна, стерва старая! Но я ей благодарен, она помогла осознать, что я выбрал неправильный путь...

– Это не она, а я помогла тебе выбрать правильный путь. Степа! Как ты не понял?! Это я перекрасила тебе дверь, заказала портрет алиментщика и засадила тебя в милицию. Дважды! – Марьяна на мгновение застыла с тушью в руках, ожидая бурной реакции.

– Я тебе не верю, – сказал Матвей из-за двери. – Ты на себя клевещешь!

– Честное слово, Мотя, как тебя зовет твоя пышка! Не веришь, спроси у Ксюхи!

– Ага! Так это она тебя подбила на пакости!

– Какая разница? Теперь ты должен меня возненавидеть, а не думать о женитьбе.

– Я все равно думаю, Репина, Марья, то есть. Ты ни в чем не виновата, это все подлая Федотова придумала! Я ее знаю. Ты чиста, как ангел! Забудем все и поженимся.

Марьяна, поражаясь такому лестному сравнению, выпорхнула из ванной и чмокнула Матвея в щеку.

– Я рада, что ты не обиделся, – сказала она ему. – Ведь тогда я действительно хотела тебе отомстить. Но это была не любовь, а уязвленное женское самолюбие. Любовь у меня сейчас, Матвей, но к тебе это не имеет никакого отношения.

Она прошла за сумкой, после чего стала обувать шпильки.

– Бросаешь, значит, – процедил Матвей. – Кидаешь на произвол судьбы.

– Кидаю на произвол блондинки, – усмехнулась Марьяна.

– Ты не можешь быть такой злопамятной, – не сдавался тот. – Опомнись, Репина, хуже будет.

– Что будет? Что будет, Мотя? Ты меня убьешь? Представь себе, что все равно. Если он скажет мне то, что я битый час говорю тебе, то жизнь моя и так кончена, но замуж за тебя я все равно не выйду.

– Сдурела, да?! Жизнь кончена! С ума сошла? Сейчас вызову психушку.

– Между прочим, к тебе они приезжали по моему звонку с твоего мобильника.

– Я тебя все равно не ненавижу! А люблю! Марьяна, сжалься надо мной... Я написал для тебя стихотворение! Сейчас вспомню дальше...

– Это не ты, а Пушкин написал для Алины, – Марьяна вздохнула. – Прекрати паясничать, Степа. Ну нельзя же так унижаться.

– Можно! Ты этого же хотела? Ты этого добивалась своей местью? Так вот и добилась. Я взываю к твоей совести, Репина, или оплатить мне перекраску двери, или выйти за меня замуж...

– Еще я разбила тебе машину.

– Черт с ней, за нее заплатила страховая... Ты разбила?! Да как ты разкустилась, покустилась...

– Покусилась, – подсказала ему она.

– Покусилась на святое?! – взревел Матвей. Марьяна подумала, что с машины и нужно было начинать.

– Вот такая я стерва, – улыбнулась она ему и попыталась протиснуться в дверной проход.

– Все равно не пущу, – бешено вращая глазами, заявил Матвей. – Дай честное слово, что выйдешь за меня замуж, тогда иди на все четыре стороны.

Марьяна догадалась, что еще чуть-чуть, и она разрушит его непробиваемые бастионы. Разрушать ей помог телефонный звонок. Трель раздалась из кармана Матвея, и он в пылу разногласий не посмотрел на определитель.

– Да, моя крошка, – автоматически ответил Матвей, чем подписал себе не смертный, но все же приговор. Марьяна усмехнулась и выхватила из его рук трубку.

– Блондинка?! – крикнула она, отворачиваясь от Матвея. – Так он все еще с вами встречается?! Ах, уже нет, вы с ним давно живете вместе... Понятно. Да, это его бывшая... Что вы, что вы, я на него ни в коем случае не претендую! – Она захлопнула крышку «раскладушки» и вернула телефон владельцу. – Что скажешь? Впрочем, можешь ничего не говорить, кроме того, почему ты вдруг решил на мне скоропостижно жениться. Или ты передумал в связи с вновь открывшимися обстоятельствами?

– Не-е-е-е-т, – проблеял Матвей, судорожно пряча телефон в карман. – Я не передумал, я хочу жениться.

– Так беги к ней и проси ее руки, – посоветовала Марьяна. Ей стало так легко и свободно, словно она сбросила с себя непомерную ношу, тянущую ее в вязкое, липкое болото.

– Я-то убегу, – страдальчески заметил тот, – а ты побежишь к Столярову?

– Побегу, – честно призналась Марьяна.

– Тогда сначала позвони тете Маше! – внезапно заявил Матвей. Это получилось у него так пафосно и победоносно, что Марьяна даже от него отпрянула на пару шагов и уперлась руками в стол с розами.

– Зачем я должна ей звонить? – предчувствуя неприятности, поинтересовалась она.

– Позвони, позвони, и тогда твой Столяров тебя не дождется. Не потому, что я такой плохой и злой, а потому, что ты сама этого не захочешь! – фактически добил ее Матвей.

– Он что, – проговорила Марьяна, вспоминая про тетю Машу, любившую мексиканские сериалы, – он что, мой брат?!

– Почем я знаю, – пожал плечами Матвей и посторонился, – только там все так лихо закручено...

– Тетю Машу похитили?! – испугалась Марьяна и схватила телефон.

– Наоборот, – хмыкнул Матвей, – пропажа нашлась.

Марьяна предположила самое худшее, иначе бы Матвей не стал ей ничего говорить. А от него после того, как она призналась ему во всех грехах и стала выглядеть черным, а не чистым ангелом, ничего хорошего ждать не приходилось. И она позвонила.

Тетя Маша оказалась дома, она искренне обрадовалась ее звонку, сказала много хороших, теплых слов. А еще она попросила, чтобы Марьяша не переживала, и сказала такое... ТАКОЕ... после этого мысли о Столярове медленно, но верно отошли на задний план.

– Тебя подвезти к тете Маше? – предложил Матвей, выглядя виноватым. Марьяна кивнула. – Поехали, крошка.