Это только начало

Никита проснулся первым после Давида. Потянувшись, он глубоко вздохнул и медленно сел на кровати. За окном было еще достаточно темно, но он чувствовал, что уже наступило утро. Тихо одевшись, Никита вышел из комнаты, стараясь не разбудить друга, и направился на первый этаж.

Он хотел просто выпить воды, но наткнулся на беспокойного мифа. Мимик стоял посреди коридора, все время меняя облик. То он выглядел как высокий темноволосый мужчина, то превращался в низкую фигуру в плаще, то его силуэт расплывался в нечто неопределенное. Это был явный сигнал страха и волнения.

— Что случилось? — спросил Никита, чувствуя, как напряжение в воздухе растет.

Миф остановился и застыл в одном образе — невысокого парня с бледной кожей и темными глазами.

— На Двуголового напали, — пробормотал он. — Это случилось утром... Зимбер сейчас пытается выяснить, кто это сделал, но все склоняются к мнению, что это Херобрин и Бергобрин.

Никита нахмурился.

— Ты уверен?

— Это еще не подтверждено, но... Кто еще мог это сделать? — голос Мифа дрожал. — Двуголовый сильно пострадал, и если это действительно Херобрин... то нам всем угрожает опасность.

Никита задумался. Херобрин и Бергобрин были среди самых опасных врагов. Их сила была ужасной, и если они действительно атаковали кого-то из их группы, это означало, что ситуация стала еще более угрожающей.

— Где сейчас Двуголовый? — спросил он.

— В укрытии. Зимбер и еще несколько людей пытаются его вылечить. Но он в тяжёлом состоянии... — Миф опустил голову. — Мы не знаем, выживет ли он.

— Я хочу его увидеть, — твердо сказал Никита.

— Это опасно. Если Херобрин или Бергобрин все еще рядом, они могут напасть снова.

— Тем более я должен идти, — упрямо ответил Никита. — Я не оставлю его одного.

Миф вздохнул, его очертания снова начали меняться.

— Ладно... Но будь осторожен.

Никита кивнул и быстро направился в укрытие, готовясь к худшему.

Когда он вошел, перед ним открылась тревожная картина. Двуголовый лежал на импровизированной постели, покрытый бинтами, а его вторая голова была неподвижной. Зимбер сидел рядом и, наклонившись, шептал ему что-то на ухо. В комнате было несколько других союзников, они тихо переговаривались, обсуждая дальнейшие действия.

— Как он? — спросил Никита, подходя ближе.

Зимбер поднял голову, его лицо было усталым.

— Еле дышит, — ответил он. — Мы не знаем, что именно с ним сделали. Но эта рана... Она словно сделана темной магией.

— Вы уверены, что это дело Херобрина? — переспросил Никита.

— Это наиболее вероятный вариант, — вставил один из союзников. — Его стиль. И... Бергобрин тоже мог быть там. Они редко действуют отдельно.

— Если это они... — Никита сжал кулаки. — Значит, они не остановятся. Они готовят что-то большее.

Зимбер кивнул.

— Нам нужно быть готовыми. Ты должен предупредить остальных.

***

Никита оставил Зимбера одного с Двуголовым, понимая, что у того есть сила, которой даже ему, наверное, не хватит для контроля. С каждым шагом, который он делал по длинному коридору особняка, он чувствовал, как тишина, висевшая в воздухе, становилась все гуще. И хотя его шаги едва слышались, сердце билось быстрее, потому что осознание того, что что-то важное, даже решающее, может случиться, было непредсказуемо и страшно.

Наконец, он вошел в главный зал, где обстановка была еще менее уютной, чем в других частях особняка. Огромный круглый стол, заставленный старинными светильниками и ненужными деталями, казался предназначенным для совершенно другой эпохи. Три фигуры сидели вокруг него. Мимик, известный своей способностью менять облик при каждом малейшем движении, как живой спазм, снова изменялся, скользя от вида черного ветра к лицу шутника, как будто не решая, какую форму выбрать для сегодняшней встречи.

Лукас и Демон Трех, сидя рядом, пытались его успокоить, однако результат был почти нулевым. Лишь порывистые взгляды Мимика давали понять, что даже самые мелкие слова или движения собеседников могли вызвать очередную трансформацию.

Никита не стал вмешиваться в эту игру, которую они вели с самим собой. Мимик был сложным, и даже понять его было почти невозможно. Однако в нем было что-то, что часто выручало их всех — чувствительность к окружающему, которая становилась ключом к разгадкам необъяснимых ситуаций.

"Херобрин... Все мы должны быть готовы," — эти слова четко и незаметно проговорил Никита в мыслях, подходя к кухне. Ему нужно было найти Энтити.

Кухня была спокойной. Сначала все казалось слишком привычным: стол с несколькими разбросанными предметами, небольшие свечи, горящие по периметру, и даже легкий запах пирогов, который все еще висел в воздухе. Но он знал, что это всего лишь внешнее впечатление. Энтити, как всегда, прятался в тени, в тени, которая становилась еще темнее от самого вида этого существа.

— Энтити, нужна твоя помощь, — сказал Никита, не подходя близко, а стоя на пороге. Его голос был спокойным, хотя каждое слово было осторожно дозированным.

Энтити остановился, подняв свою тень, как облака перед бурей. Его глаза, которые казались черными, проникли в самую суть Никиты.

— Херобрин... Он где-то здесь, не так ли? — спросил Никита, ступив на шаг ближе. — Ты должен предупредить всех, мы не можем допустить, чтобы он появился неожиданно. Мифы должны быть готовы.

Энтити кивнул, его движения были невыразимо механическими, однако в его взгляде было больше, чем просто тьма.

— Понял, — ответил он холодно, — Я уже отправил сообщение. Они знают, но у нас есть время до того, как он заявит о себе.

Это уже больше похоже на опасность, чем на обычную интригу. Между тенями, в которых они все жили, появилась новая угроза, и на этот раз не было места для сомнений.

***

Никита повернулся к Давиду, хотя и знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он уже четко понимал, что на этот раз дела не ограничиваются обычными тренировками или проверками. Всё шло слишком быстро, и даже мгновение колебаний могло привести к непоправимым последствиям.

Двери открылись, и как раз в этот момент Давид, не успев заметить, кто вошел, налетел на Никиту, практически сбив его с ног. Оба парня не растерялись ни на секунду, хотя внутренне каждый из них ощущал напряжение, как никогда раньше. Однако без лишних слов они спустились вниз, где ощущалась присутствие всех остальных. Слишком много непредсказуемых событий и столько ещё неизвестных угроз.

В главном зале ситуация была такой, как и ожидалось. Мимик, сидя на коленях Зимбера, нервно бормотал себе под нос что-то непонятное, меняя форму со скоростью молнии, как будто сам ощущал, что ситуация вышла из-под контроля. Его глаза то мягко меняли цвет, то напряженно фокусировались, когда он смотрел на каждого, кто проходил мимо.

Лукас был рядом с КендиМеном, их взаимодействие выглядело необычно спокойным на фоне всей этой суеты. Лукас, похоже, ждал, пока всё успокоится, а КендиМен, хотя и не любил выставлять свои эмоции на показ, явно давал понять, что его присутствие здесь не случайно. Энтити держался в стороне, его тело едва двигалось в объятиях Нулла, который тихо шептал ему что-то на ухо, пытаясь дать почувствовать защиту, которой тот так нуждался. Его руки сжимали Энтити, как будто чтобы удержать его от рывков, которые могли бы привести к новым неприятностям.

Зимбер, стоя перед всеми, заметил, как взгляды всех обратились к нему, и мгновенно успокоил всех:

— Не волнуйтесь, всё обойдется, — сказал он голосом, который больше походил на приказ, чем на успокоение. Его слова не сразу нашли отклик в сердцах всех присутствующих, но как бы то ни было, они надеялись, что Зимбер прав.

Однако каждый понимал, что за спокойными словами и привычными жестами может скрываться огромная опасность. Все это ощущали. Кто-то из присутствующих отвлекся, и каждый начал шептаться с кем-то другим, погружаясь в собственные мысли.

Вдруг снова заговорил Мимик, чья форма изменилась на бледного лесного духа, который едва хватал воздух:

— Что-то идет. Я это чувствую. Тени долго не будут ждать.

Лукас переглянулся с Давидом и Никитой, но Нулл, похоже, был уверен в своём мнении. Он легко поднял Энтити на ноги и, не выражая эмоций, направился к дверям.

— Большая глава, много разговоров, — тихо пробормотал Зимбер, пытаясь уверить каждого, что не всё потеряно. — Но время для разговоров подходит к концу.

Все снова повернули взгляды к нему, понимая, что всё, что будет дальше, зависит от того, как они будут действовать.

***

Нулл двигался через лес, шагая по тропинке, которая постепенно размывалась под его тяжёлыми ногами. Лес казался живым, каждый шорох листвы, каждый взгляд деревьев приносил ощущение того, что что-то большое, почти невидимое, бродит рядом. Иногда он останавливался, всматриваясь в удалённые тени, пытаясь найти хоть какие-то признаки присутствия Херобрина.

Его шаги звучали в тишине, но с каждым метром от него уходила не только поверхностная уверенность, но и внутренняя напряжённость. Он знал, что это не обычный лес. Здесь можно было не только заблудиться, но и потерять саму способность быть тем, кем ты являешься. И пока он прокладывал путь сквозь заросли, инстинкты подсказывали ему, что нужно быть готовым ко всему.

Вдруг, в один момент, когда шорох листвы слился с порывом ветра, Нулл почувствовал, как чья-то рука обхватила его талию. Это случилось так быстро, что он не успел даже среагировать. Он застыл на месте, а затем, услышав знакомый, уже почти успокаивающий голос, понял, кто это.

— Нулл, ты куда? — его обнимал Энтити, нежно сжимая его в своих руках. — Ты не можешь идти один.

Нулл тихо вздохнул, оглядывая место вокруг себя. Лес казался превращённым в необъятную темноту, и от этого его внутренняя напряжённость росла. Но слова Энтити, хотя и не были громкими, обладали какой-то магической силой — это был не просто призыв, это было прошение, которое заставило Нулла задуматься.

— Почему ты так волнуешься? — спросил Нулл, пытаясь не выглядеть растерянным. Его голос звучал спокойно, хотя и с нотками сдержанного беспокойства. — Я должен найти Херобрина, и ты знаешь, что я не могу стоять в стороне.

Энтити, скрыв лицо в его плече, издал глухой, почти безнадёжный звук. Это была не типичная эмоция для него, но в этот момент он выглядел другим — немного слабым, очень уязвимым.

— Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое... — прошептал он. — Я волнуюсь за тебя.

Нулл замолчал, и хотя ему было трудно поверить в такую откровенность от Энтити, что-то в этих словах действительно растопило его холодный внешний вид. Он осторожно взял Энтити за руку и медленно отступил, пытаясь избежать ощущения, что что-то изменилось не так, как должно.

— Я не один. Ты со мной, и этого уже достаточно. Но ты должен быть готов. Мы должны действовать вместе. Только так мы сможем разгадать, где Херобрин и как его остановить.

Энтити молча кивнул, его объятия стали мягче, а энергия, которая раньше была туманной, начала испаряться. Они стояли, оба готовые к тому, что ждёт впереди, в глубокой тени леса.

***

Тем временем, у особняка, в тени густых деревьев, кружились две невидимые для человеческого глаза фигуры, меняясь, скользя между светом и тьмой. Херобрин и Бергобрин были здесь, не оставляя за собой никаких следов, кроме тех, что оставляла сама тьма. Они были тенями, движущимися быстрее любой тени, как если бы они были её частями.

Херобрин подошел к окнам особняка, спрятавшись в самой глубокой тени, чтобы не привлекать внимания. Он заглянул внутрь, его глаза блеснули в темноте, пытаясь разглядеть хоть какой-то признак присутствия Зимбера. Окна были закрыты, но внутри свет едва мигал, что вызвало у него чувство неудовлетворенности. Он не любил неопределенность.

И тут его окликнул Бергобрин, темный силуэт, который был невидим на фоне ночной тени, но его голос выделялся четкостью и холодностью.

— Хочешь получить его? — голос Бергобрина был похож на шорох тумана, который сливался с ночной тенью. — Мы можем выгнать его. Нет нужды сидеть в тени и ждать. Он все равно не убежит.

Херобрин повернул голову, узнав этот голос. Его напряжение немного ослабло, но замысел оставался прежним — Зимбер не должен оставаться в укрытии.

Бергобрин протянул руку к карману и достал небольшой пучок соломы, который светился ярко-желтым, как символ смертельной угрозы. Рядом с ним он достал зажигалку — простой инструмент, способный изменить всё.

— Подожжем особняк, — сказал Бергобрин, его голос был тихим, но зловещим, как ветер перед бурей. — Если он спрячется, мы будем вынуждены выгнать его отсюда огнем. Это подтолкнет его выйти на поверхность.

Херобрин задумался. Он не любил прямолинейные решения, но в этой ситуации у него не было выбора. Огонь был самым быстрым и наиболее эффективным способом заставить кого-то появиться. Зимбер не проигнорирует такую угрозу.

— Поджигай, — кратко ответил Херобрин, не желая тратить больше времени на размышления.

Бергобрин слегка улыбнулся, и его движения стали еще более спокойными, как у человека, который знал, что именно сейчас наступит момент истины. Он поднес зажигалку к соломе и слегка улыбнулся.

Огонь вспыхнул быстро, и уже через несколько мгновений высокая стена пламени вспыхнула в одном из окон. Пламя отражалось от стекла, отбрасывая яркие отблески на стены внутри особняка. Жар и свет постепенно становились заметнее, и даже те, кто был внутри, не могли не почувствовать запах дыма.

Зимбер и его товарищи должны были почувствовать опасность. И Херобрин знал: если они не выйдут, следующего шага не будет. Огонь не оставит им выбора.

***

Мимик сидел на кухне, спокойно потягивая тёплый чай, как будто не ощущая никакой тревоги, несмотря на всю напряженность, царившую в особняке. Косандра ходила рядом, тихо шепча ему слова утешения, пытаясь вытеснить любые негативные мысли. Она знала, что даже малейший прояв паники в Мимике мог привести к ещё большему хаосу, поэтому она была рядом, поддерживая его.

Когда чашка опустела, Мимик поставил её на стол и посмотрел на Косандру с едва заметной улыбкой.

— Я на секунду пойду в комнату, нужно взять книжку, — сказал он спокойно, положив руки на стол.

Косандра кивнула и не спросила больше ничего. Она знала, что Мимик часто уходит на несколько минут, чтобы восстановить внутренний баланс. Но на этот раз всё изменилось очень быстро.

Мимик зашёл в свою комнату, но как только дверь закрылась за ним, что-то изменилось. Он даже не успел заметить, как пламя вспыхнуло перед ним, внезапно охватывая пространство комнаты. Огонь ярко сверкал, вспыхивая из всех щелей и тёмных уголков. Мимик застыл на месте, не веря своим глазам. Но до того, как пламя начало набирать силу, он резко выбежал из комнаты, не теряя времени на раздумья.

— Пожар! Пожар! — закричал он, бегая по коридору. Его голос был переполнен паникой, даже несмотря на его попытки сдержать себя. Огонь быстро распространялся, охватывая стены, каждый шаг Мимика был полон страха. Он бегал к лестнице, чтобы найти кого-то, кто сможет помочь.

Вскоре он уже стоял на лестнице и буквально кричал в пустоту, пытаясь привлечь внимание. Дым завивался в клубы, и он тяжело дышал, пытаясь не паниковать. Огонь уже охватил первый этаж, и всё становилось ещё более хаотичным.

Через мгновение появился Зимбер, который, не медля, сразу понял, что произошло.

— Что случилось? — спросил он, пытаясь сохранить спокойствие, хотя его глаза уже отражали тревогу.

Мимик, держась за грудь, быстро заговорил:

— Огонь! Он пришёл из комнаты! Это Херобрин! Он... он поджёг всё, чтобы выгнать нас!

Зимбер мгновенно начал действовать, бросив взгляд на быстро распространяющийся огонь. Он мог чувствовать, как всё стремительно движется к катастрофе, и его руки автоматически начали включать механизмы для контроля ситуации.

— Все к выходу! — отдал команду Зимбер, не раздумывая. — Срочно! Ищем путь, чтобы выбраться!

Мимик ещё не успел закончить своё объяснение, но на его лице уже был выражение полного понимания того, что ничего не удастся сделать быстро. Огонь уже занимал почти всю нижнюю часть особняка, и каждая минута могла стать решающей.

Они начали двигаться к главному выходу, но с каждым шагом Зимбер ощущал, как ситуация выходит из-под контроля.

Огонь разгорался быстро, пламя уже лилось из окон, как река, вырвавшаяся из берегов. Мифы, в которых ещё минуту назад было трудно разобраться, теперь двигались быстро и чётко. Все покинули свои комнаты и выбежали на улицу, прячась от растущей опасности. Пожар мог разогнать их, но в каждом был один чёткий план — выжить и найти укрытие.

Зимбер не потратил много времени на раздумья. Его приказ был простым и понятным:

— К озеру! — громко крикнул он, пытаясь донести свои слова до каждого, кто слышал. — К дому Корола! Она сможет нас прикрыть на какое-то время! Быстро!

Никита без колебаний схватил Давида за руку. Их взгляды были сосредоточены, сердце билось в груди, адреналин пронизывал каждую клетку. Не было времени на вопросы или обсуждения. Они лишь смотрели друг на друга, и в этот момент между ними не было ни малейших сомнений. Всё, что оставалось — это бежать.

— Идём! — сказал Никита, и они рванули в темноту, пытаясь пробежать по улице, уже покрытой дымом. Путь к озеру был опасным, но они знали, что это лучший шанс.

А тем временем Зимбер остался на месте, его глаза блестели решимостью. Он огляделся вокруг и, не тратя времени на сомнения, направился обратно в горящий особняк, чтобы найти Херобрина. Ему нужно было сделать это быстро. Он был готов рискнуть всем, чтобы вывести из тени того, кто стал причиной этого хаоса.

Огонь вспыхивал на каждом шагу, снижая видимость, но Зимбер не останавливался. Он двигался по коридорам, через комнаты, полные задымленного воздуха, и расследовал каждую деталь, которая могла привести к его цели. В его руках была единственная цель — найти Херобрина и остановить его до того, как тот решит, что делать дальше.

Каждый шаг был на самом деле испытанием для Зимбера, потому что с каждой секундой особняк рушился. Но он не останавливался. Херобрин не мог быть далеко.

Зимбер двигался к источнику пламени, изучая каждое движение огня, каждый его всплеск, в поисках признаков присутствия того, кто стоял за этим ужасом. Его цель была ясной: найти Херобрина и сделать всё, чтобы положить конец этому адскому плану.

Огонь был повсюду. И только разум Зимбера, его решимость и интуиция вели его вперёд.

***

Мифы сидели у озера, и трудно было сказать, кто больше пострадал: те, кто потеряли свои дома, или те, кто все еще были сжаты страхом и необъяснимыми потерями. Столб дыма от горящего особняка возвышался за их спинами, напоминая о сгоревшем прошлом и неопределенном будущем. Огонь поглотил их дом — место, которое было для них больше, чем просто стены и крыша, оно стало частью их истории. Но теперь от него остались лишь обугленные осколки, и с каждым вдохом дыма казалось, что эти осколки стирают их воспоминания.

Никита обнимал Давида, его лицо было скрыто в его волосах, и даже через ту спокойность, которую он пытался сохранить, было видно, что страх еще не отпустил его. Давид выглядел еще более испуганным, его глаза были широко раскрыты, и его рука сжимала руку Никиты, как спасательную линию. Многое случилось, и от этого ощущения оставалась только пустота. Они были вместе, но страх все равно оставался.

Мимик сидел рядом, его выражение лица было омрачено. Он был сам не свой. Со своей способностью менять лицо и настроение, он все равно выглядел так, будто потерял часть себя. Зимбер не возвращался, и это становилось для него все более тяжелым испытанием. Мимик не мог объяснить это, но чувствовал, что в этот момент он не хотел оставаться один. Его мысли метались, и каждый момент становился тяжелым испытанием для его связи с другими.

И тогда, в тяжелом молчании, когда даже звуки природы казались далеко от них, вдруг появились знакомые шаги. Это были шаги, которые он, наверное, слышал много раз, но сейчас они казались ему особенно важными, потому что отныне не было пути назад.

Из тени деревьев вышла знакомая фигура в коричневом плаще. Он был здесь. Зимбер. И с ним снова появилась надежда.

Мимик не выдержал. Он рванул вперед, не думая, как выглядит, или будет ли это уместно. Его объятия были едва сдержанными, отчаянными. Он боялся. Боялся снова потерять того, кого так сильно ценил.

— Зимбер! — Мимик буквально выкрикнул имя, и в его голосе было что-то большее, чем просто благодарность. Боязнь, что тот может снова исчезнуть, проникала в его слова. Он обнимал его так сильно, будто именно это могло бы все исправить.

Зимбер оттолкнул его не так, как обычно. Он знал, как важно было сейчас быть здесь, вместе. Огонь в их сердцах был сильнее всего, что угрожало их уничтожить.

— Я здесь, Мимик, — его голос был спокойным, но это не успокаивало Мимика, потому что он чувствовал, что это были всего лишь слова, чтобы загасить боль. — Мы еще не все потеряли.

Зимбер посмотрел на всех вокруг. Давид держался за Никиту, как будто ничто уже не будет так, как раньше. Косандра сидела рядом, её взгляд был устремлен в сторону горящего особняка, и её душа была утишена только той частью, которая знала, что это еще не конец. А вот Зимбер чувствовал, как каждый из них был частью этой борьбы. Он не имел права просто исчезнуть.

— Нужно что-то делать. Мы не можем просто сидеть и ждать, — сказал Зимбер, после того как он освободил Мимику от объятий. Он чувствовал, что все должны оставаться вместе, но теперь всё снова становилось вопросом борьбы за свое существование.

Мимик, хотя и выглядел замкнутым, не успел даже ответить, потому что к нему обратился Никита.

— Что теперь? Мы в безопасности, но это не конец. Они не остановятся на этом.

Зимбер посмотрел на всех и почувствовал, что это действительно был лишь начало. Однако теперь это уже не было просто вопросом выживания. Теперь речь шла о том, чтобы не дать Херобрину и его сообщникам заставить их жить в тени, в бегстве, без покоя.

— Мы должны найти их. И мы найдем их, — сказал Зимбер, решая, что дальнейшие шаги нельзя откладывать.

Мимик молчал, но в его глазах появилось новое решение. Они шли вперед, и теперь с ними была не только сила огня, но и сила их дружбы и взаимопонимания.