Глава 7.Шутки кончились
С этой... так сказать, «ситуации» прошло два дня. Мы не виделись с пятницы, и за выходные многое должно было забыться. Но не забылось.
Мысль о том, что я — идиот, не покидала меня. Причём не просто идиот, а законченный. Тот, кто в попытке вести себя как обычно — неуклюже подставился.
Я пришёл в школу, с самым невозмутимым видом, на который только был способен, и с твёрдым решением: не смотреть на неё. Вообще. Ни взгляда. Ни взгляда на эти её рыжие кудри, на её упрямо опущенные глаза или — не дай бог — на ту улыбку, которую я однажды уже видел.
Сложнее, чем казалось. Потому что она сидела в нескольких метрах от меня. Потому что я всё равно чувствовал её взгляд — короткий, быстрый, когда думала, что я не вижу. А потом — снова тишина. И будто стена.
Проблема была в том, что я понимал её. Как никто.
Будь я на её месте, я бы тоже старался игнорировать человека, который вдруг начал нести какую-то ерунду вроде: «ты милая». Кто так делает? Особенно, когда до этого пять лет только подкалывал и выводил из себя?
Вот я и сидел, делая вид, что читаю, или решаю задачу, или ищу что-то в телефоне — хотя всё, что делал, это не смотрел на Виноградинку. Хотя, если быть честным... очень хотелось.
Я пытался вести себя как обычно. Шуметь с Артёмом, шутить в раздевалке, спорить с учителями на паре по литературе — но всё это казалось каким-то... притворным. Словно я играл роль. Даже если на лице была моя фирменная ухмылка, внутри всё было не так. Даже мяч на тренировке сегодня отлетел мне в лицо — и всё потому, что в этот момент я смотрел не на мяч, а на... рыжую голову за первым рядом.
Мысли о пятнице не отпускали. Эта сцена — её удивлённый взгляд, быстрая походка, как она прижимала рюкзак к груди, будто я её преследую... Да, я действительно преследовал. И самое странное — я бы снова это сделал.
Я хотел просто забыть. Серьёзно. Закопать этот момент где-то глубоко в памяти, сказать себе: «Ну, с кем не бывает. Сморозил что-то и всё». Но каждый раз, когда я видел её спину за второй партой, её волосы, её привычку немного наклонять голову, когда она читает, — всё возвращалось.
Она не смотрела на меня. И это бесило. Не потому что я такой самовлюблённый — хотя немного есть — а потому что... я не знал, что теперь делать.
Мы вроде всегда подкалывали друг друга. Она кидалась колкими фразами, я отвечал. Мы бодались за первое место в рейтинге, спорили, соревновались, но всё это было... живым. А теперь — тишина. Неловкость. И моя голова забита рыжей Виноградинкой вместо предстоящей контрольной.
— Никитос, — дёрнул меня за рукав Артём, — ты вообще тут?
— А? Что?
— Ты на неё опять смотришь. Всё, брат, крышу тебе снесло. Классическая стадия.
— Да иди ты, — буркнул я, отводя взгляд.
Но даже когда отворачивался — видел её. Аня. Рыжая. И снова улыбается, но не мне. Просто строчка из книги, наверное. Или из жизни. А я тут как дурак, в 11 классе, волейболист, гордый и самоуверенный — не могу справиться с обычной Виноградинкой.
Хотя какая же она обычная.