Сквозь Свет...

Нур измеряла шагами коридор и мяла руки. Уже начинало светать, а она еще ни на минуту не сомкнула глаз. Девушка то и дело всхлипывала и поспешно смахивала слезы. Голова дико болела, в ушах гудело, казалось еще чуть-чуть и она лишится чувств.

Уже как долгие часы лучшие лекари Топкапы, боролись за жизнь Хюррем Султан, пока ничего не было известно. Вокруг была тишина, которая иногда прерывалась тихими голосами за закрытыми дверями в лазарете.

Мустафа как и Малкочоглу тоже были тут. Сюмбюль, как верный слуга своей Хасеки тоже стоял неподалеку, молча глядя на стену сосредоточенным взглядом, словно старался увидеть сквозь нее.

Шехзаде и Бали-бей напряженными взглядами сопровождали каждый шаг Нур, следили за каждым ее жестом: как она мнет руки, проводит ладонями по лицу, массирует виски, зарывается пальцами в волосы и смахивает слезы. Девушка держалась, но на самом деле самообладание Нур словно трещало по швам. Хотелось закричать и пойти к Хатидже Султан, желательно ударить ее, много, много раз, чтобы она кричала от боли! Потому что если бы не она, ничего бы этого не было.

Но девушка понимала, что это не выход, это скорее будет конец, конец всему. Такое поведение будет только говорить о том, что она обезумела от горя, да и Хюррем это никак не поможет.

«Зато поможет тебе. Будет своеобразная месть. Немного облегчит душу» - произнес холодный и злой внутренний голос девушки. Нур помотала головой, ей уже и вправду начинало казаться, что она сходит с ума.

Внезапно дверь распахнулась. Султанша тут же кинулась к вышедшему из лазарета лекарю, тот был хмурым, что не могло не заставить насторожиться.

- Ну что? – требовательно спросила Нур.

- Мы сделали все что могли, дальше остается только молиться Аллаху, чтобы он помог госпоже вылечиться. Но, признаюсь честно, Хюррем Султан чудом выжила. Госпожа была в положении, но после такого падения ребенка не удалось спасти. Пока ее нельзя переносить, поэтому некоторое время госпожа будет находиться в лазарете.

Для Нур эта новость была шоком, оказывается, если бы не это письмо, Хюррем снова могла бы стать матерью! Собрав всю волю в кулак, девушка нашла в себе силы, чтобы просто кивнуть и зайти в лазарет. Хюррем лежала на кровати и слабо дышала, ее кожа была бледная, все лицо в ссадинах. Девушка понимала, что это малая часть того, что она увидела, ей не хотелось представлять какие раны покрывают тело сестры, но эти мысли упорно лезли в голову.

- Хюррем, - шепнула Нур, слезы покатились у нее по щекам, она ласково погладила женщину по волосам, - прошу, не покидай меня.

Девушка спрятала лицо в ладонях и заплакала. Она не могла пережить это снова, не могла после смерти родителей потерять и сестру, которую не так давно нашла!

- Нур, - обратился к девушке Мустафа, - тебе надо поспать.

- Нет, я никуда не пойду, я буду тут рядом с сестрой! – твердо заявила султанша.

Мустафа хотел было начать спорить, но внезапно его взгляд встретился с взглядом Малкочоглу, тот покачал головой, тем самым давая понять, что спор будет бессмысленным, Нур никуда не пойдет.

Единственное, что оставалось шехзаде, это тяжело вздохнуть. Вот и начались трудности…

Прошло два дня. Нур еще ни разу не спала и совсем перестала есть. Она целыми сутками сидела возле кровати сестры, отлучаясь лишь ранним утром, чтобы сходить в хамам и привести себя в более менее приличный вид. Хотя сейчас Нур было не до своего внешнего вида, да и вообще, молодая госпожа сейчас не блистала красотой. Румянец как и блеск в глазах пропал, под глазами залегли тени, буквально за пару дней девушка похудела, даже платья стали большие, а волосы потускнели и снова начали выпадать. Нур выглядела замученной, изможденной, ни с кем не разговаривала, просто сидела возле кровати Хюррем и все.

- Госпожа, вам надо отдохнуть, это не дело так мучить себя, - твердили ей в один голос Сюмбюль и Афифе, но девушка лишь отмахивалась.

Если вначале Нур винила Хатидже, то теперь она винила только себя. В голове постоянно крутились мысли о том, что она могла бы и догадаться, что после этого письма Хюррем может наделать глупостей, что не следовало оставлять сестру одну! Но она не догадалась…

- Не уберегла, - очень часто срывалось с губ рыжеволосой госпожи, когда ей говорили, что она должна отдохнуть и перестать мучиться.
Дворец погрузился в молчание, иногда можно было лишь услышать чей-нибудь шепот, что скрывался под покровом хмурых дней и темных ночей.

***

Впервые за долгое время Нур задремала. Она уснула сидя на подушке, голова ее лежала на краю кровати. Ее хотели перенести в покои, но побоялись разбудить. Нур очнулась спустя час, уже начинало светать, голова болела, во всем теле ощущалась неприятная слабость. Девушка взглянула на сестру. Что-то было не так, ей казалось, что кожа стала бледнее, и она… не дышит.

- Хюррем! – девушка в панике подергала сестру за руку. – Она не дышит, она не дышит!

Тут же из другой комнаты вышла лекарша и быстро подойдя к Хюррем поднесла к ее рту небольшое зеркальце.

- Да нет же, госпожа, Хюррем Султан дышит, - уверенно заявила лекарь, - ее дыхание не изменилось, просто слабое.

Нур судорожно вздохнула и взъерошила волосы.

- А вот за вас я сильно переживаю, вы уже третий день не спите, ничего не ели за эти дни, я хочу, чтобы вы отдохнули или хотя бы поели.

- Не хочу, - проговорила Нур.

- Ваша сестра не обрадуется, увидев вас в полуобморочном состоянии, когда очнется.

- А она очнется? – со слезами спросила Нур

Хюррем  Султан очень сильная женщина, и признаться честно, мне трудно поверить, что она так просто возьмет и умрет, она будет бороться, и она обязательно вылечится. А сейчас, я прошу вас, идите хотя бы поешьте или подышите свежим воздухом.

Нур кивнула и поднялась на ноги. Юбка красного платья немного измялась, да и вообще, оно казалось девушке каким-то слишком тяжелым.
Султанша вышла в коридор, ей хотелось подышать свежим воздухом, так как она понимала, что ни есть, ни спать не хочет.

Вдыхая холодный, утренний воздух, Нур неторопливо шла по аллее сада, смотря на деревья и на хмурое небо. Трудно было описать ее подавленное состояние в данный момент. Душа болела, рвалась на части, легче не становилось. Казалось, что легче никогда и не станет, что жизнь замерла и никогда больше не пойдет вперед.

Девушка решила хоть на этот раз не сдерживаться, и обессиленно опустившись на ближайшую скамейку, она заплакала. Трудно после стольких дней сдерживать рыдания, что рвались наружу, трудно было сейчас совладать с собой, сказать, что все будет хорошо и верить, что сил хватит даже на самую ужасную потерю. Трудно…

Нур обняла себя руками и чуть покачиваясь, плакала. Горе и страх полностью завладели госпожой. Она боялась, что сестра умрет и была совсем безутешна, в который раз у нее уже случается горе, и она не видит в кромешной тьме, что окружает ее во время горестей, света?

Вначале, смерть родителей, исчезновение сестры, которую она тоже спустя несколько лет похоронила и потеряла всякую надежду на встречу с ней. Но и когда она была рабыней, она увидела тоже много горестей, много жестокости и потеряла девушек, с которыми смогла подружиться. Она никогда не забудет, как некоторых девушек, которые, как позже выяснялось, непригодны чтобы быть «товаром», отдавали на растерзания собакам! До сих пор в ушах стояли крики и громкое, угрожающее рычание и собачий лай… Некоторых девушек забивали палками до смерти или закидывали камнями… Сколько раз избивали ее саму, за то, что разбивала кувшины или просто как-то не так смотрела… И вот, в жизни, казалось бы, началось все налаживаться, она нашла любимую сестру, обрела любовь, возвысилась, стала свободной. А теперь у нее нет любви, Мустафа предал ее, и сестра, которая может в любой момент умереть. Единственное, что у нее сейчас есть, это титул султанши и любимые племянники, которых она никогда не бросит, особенно в том случае, если Хюррем умрет.

Нур два дня. Нур еще ни разу не спала и совсем перестала есть. Она целыми сутками сидела возле кровати сестры, отлучаясь лишь ранним утром, чтобы сходить в хамам и привести себя в более менее приличный вид. Хотя сейчас Нур было не до своего внешнего вида, да и вообще, молодая госпожа сейчас не блистала красотой. Румянец как и блеск в глазах пропал, под глазами залегли тени, буквально за пару дней девушка похудела, даже платья стали большие, а волосы потускнели и снова начали выпадать. Нур выглядела замученной, изможденной, ни с кем не разговаривала, просто сидела возле кровати Хюррем и все.

- Госпожа, вам надо отдохнуть, это не дело так мучить себя, - твердили ей в один голос Сюмбюль и Афифе, но девушка лишь отмахивалась.

Если вначале Нур винила Хатидже, то теперь она винила только себя. В голове постоянно крутились мысли о том, что она могла бы и догадаться, что после этого письма Хюррем может наделать глупостей, что не следовало оставлять сестру одну! Но она не догадалась…

- Не уберегла, - очень часто срывалось с губ рыжеволосой госпожи, когда ей говорили, что она должна отдохнуть и перестать мучиться.
Дворец погрузился в молчание, иногда можно было лишь услышать чей-нибудь шепот, что скрывался под покровом хмурых дней и темных ночей.

***

Впервые за долгое время Нур задремала. Она уснула сидя на подушке, голова ее лежала на краю кровати. Ее хотели перенести в покои, но побоялись разбудить. Нур очнулась спустя час, уже начинало светать, голова болела, во всем теле ощущалась неприятная слабость. Девушка взглянула на сестру. Что-то было не так, ей казалось, что кожа стала бледнее, и она… не дышит.

- Хюррем! – девушка в панике подергала сестру за руку. – Она не дышит, она не дышит!

Тут же из другой комнаты вышла лекарша и быстро подойдя к Хюррем поднесла к ее рту небольшое зеркальце.

- Да нет же, госпожа, Хюррем Султан дышит, - уверенно заявила лекарь, - ее дыхание не изменилось, просто слабое.

Нур судорожно вздохнула и взъерошила волосы.

- А вот за вас я сильно переживаю, вы уже третий день не спите, ничего не ели за эти дни, я хочу, чтобы вы отдохнули или хотя бы поели.

- Не хочу, - проговорила Нур.

- Ваша сестра не обрадуется, увидев вас в полуобморочном состоянии, когда очнется.

- А она очнется? – со слезами спросила Нур.

- Хюррем Султан очень сильная женщина, и признаться честно, мне трудно поверить, что она так просто возьмет и умрет, она будет бороться, и она обязательно вылечится. А сейчас, я прошу вас, идите хотя бы поешьте или подышите свежим воздухом.

Нур кивнула и поднялась на ноги. Юбка красного платья немного измялась, да и вообще, оно казалось девушке каким-то слишком тяжелым.
Султанша вышла в коридор, ей хотелось подышать свежим воздухом, так как она понимала, что ни есть, ни спать не хочет.

Вдыхая холодный, утренний воздух, Нур неторопливо шла по аллее сада, смотря на деревья и на хмурое небо. Трудно было описать ее подавленное состояние в данный момент. Душа болела, рвалась на части, легче не становилось. Казалось, что легче никогда и не станет, что жизнь замерла и никогда больше не пойдет вперед.

Девушка решила хоть на этот раз не сдерживаться, и обессиленно опустившись на ближайшую скамейку, она заплакала. Трудно после стольких дней сдерживать рыдания, что рвались наружу, трудно было сейчас совладать с собой, сказать, что все будет хорошо и верить, что сил хватит даже на самую ужасную потерю. Трудно…

Нур обняла себя руками и чуть покачиваясь, плакала. Горе и страх полностью завладели госпожой. Она боялась, что сестра умрет и была совсем безутешна, в который раз у нее уже случается горе, и она не видит в кромешной тьме, что окружает ее во время горестей, света?

Вначале смерть родителей, исчезновение сестры, которую она тоже спустя несколько лет похоронила и потеряла всякую надежду на встречу с ней. Но и когда она была рабыней, она увидела тоже много горестей, много жестокости и потеряла девушек, с которыми смогла подружиться. Она никогда не забудет, как некоторых девушек, которые, как позже выяснялось, непригодны чтобы быть «товаром», отдавали на растерзания собакам! До сих пор в ушах стояли крики и громкое, угрожающее рычание и собачий лай… Некоторых девушек забивали палками до смерти или закидывали камнями… Сколько раз избивали ее саму, за то, что разбивала кувшины или просто как-то не так смотрела… И вот, в жизни, казалось бы, началось все налаживаться, она нашла любимую сестру, обрела любовь, возвысилась, стала свободной. А теперь у нее нет любви, Мустафа предал ее, и сестра, которая может в любой момент умереть. Единственное, что у нее сейчас есть, это титул султанши и любимые племянники, которых она никогда не бросит, особенно в том случае, если Хюррем умрет.

Нур выпрямилась и вытерла слезы. Голова снова закружилась, она понимала, что силы ее уже на исходе. Подул ветер. Девушка потерла предплечья, она вышла из дворца даже не захватив накидку, без которой было очень холодно, а во дворец не хотелось возвращаться.

Решив для себя, что лучше замерзнуть, чем раньше времени возвращаться в Топкапы, Нур прижала колени к груди и съежилась, когда снова подул ветер. Волосы растрепались и как-то безжизненно болтались на ветру, словно сухие листья, казалось, что Нур медленно умирает в душе и никогда уже она не сможет избавиться от недуга, что медленно убивает ее.

Внезапно на плечи опустилась теплая накидка. Нур немного расслабилась, это тепло успокаивало ее.

- Госпожа…

Нур просто кивнула на место рядом с собой. Бали-бей опустился на скамейку и обеспокоенно посмотрел на девушку, та смотрела куда-то в сторону, ей не хотелось смотреть в теплые карие глаза, потому что она понимала, что своим ужасным видом может только пугать.

- Ужасная погода, - на выдохе проговорила Нур, спустя некоторое время, - когда уже появится солнце.

- Как вы?

- Держусь. Вышла прогуляться, меня лекарша из лазарета прогнала.

- Не все же вам сидеть возле постели Хюррем Султан, вы тоже должны хотя бы дышать свежим воздухом, - сказал Малкочоглу и снова посмотрел на Нур. На этот раз они встретились взглядами. Девушка тут же почувствовала, что ей становится еще теплее.

- Я виновата в этом, я не уследила за сестрой, поэтому только я и обязана сидеть возле ее постели, и ждать, когда она очнется, - пробормотала султанша, сильнее кутаясь в накидку.

- Вы не правы, в этом никто не виноват, не надо себя винить за это.

- Я не могу не винить себя, - Нур провела ладонями по лицу, - потому что я ее сестра и я должна была почувствовать, догадаться, все что угодно, лишь бы не допустить этого.

Девушка почувствовала, как по щекам потекли слезы. Она мысленно начала проклинать себя, ей не хотелось, чтобы кто-либо видел, как она плачет.

Бали-бей поддался секундному порыву и обнял госпожу, хотя понимал, что возможно, Нур возмутится, но она не сделала этого… Султанша прижалась к воину и заплакала еще сильней, вот теперь она понимала, что тонкая грань, на которой держалось все ее самообладание, разрушилась. Малкочоглу провел рукой по рыжим волосам и поцеловал девушку в висок.

В это время на балконе султанских покоев, стоял Мустафа, который прекрасно все видел.

Нур после прогулки в саду, все-таки решила последовать совету лекаря и поэтому она прошла на дворцовую кухню, чтобы поесть. Сразу же вспомнились счастливые время в Конье, там она редко приказывала принести еду к себе в покои, ей было гораздо приятнее есть на дворцовой кухне, слушая рассказы Хафиза-аги, других поваров и евнухов. Кухня Топкапы тоже не была пуста, Шекер-ага, разговаривая о чем-то с Сюмбюлем, готовил еду.

- О Аллах, Аллах, а ведь Хюррем Султан так любит перепелов, которых ты сейчас готовишь, а теперь неизвестно когда она их поест. Нур Султан тоже есть ничего не может, хотя раньше в два счета уплетала твою пахвалу*, говорила, что она выше всяких похвал! Эх, а теперь, ни ее смеха, ни смеха Хюррем Султан не слышно в Топкапы…

- Однако я бы съела пахвалу, мало ли, может, от сладкого хоть чуть-чуть повеселею, - подала голос Нур.

- Госпожа, - Сюмбюль обернулся, немного грустная улыбка озарила его лицо, - неужели решили поесть!?

- Лекарша мне заявила, что Хюррем Султан будет недовольна моим полуобморочным состоянием, когда очнется, это послужило стимулом, чтобы я прокралась в дворцовую кухню.

- Госпожа, садитесь, - Шекер-ага указал на тахту, - не могу допустить того, чтобы вы ходили голодная!

Нур слабо улыбнулась и опустилась на тахту. Она впервые была на кухне, и поэтому, хорошенько разглядев помещение, поняла, что ей здесь нравится. Тут было уютно и вкусно пахло пряностями.

- Сюмбюль-ага, садись со мной, не люблю есть одна, - сказала Нур.

- Ох госпожа, но гарем…

- Сейчас в гареме главная я, поэтому, я разрешаю тебе освободиться от дел гаремных и отдохнуть.

Евнух улыбнулся госпоже и сел рядом. Теперь, видя, что Нур постепенно приходит в себя, была надежда и на то, что в скором времени очнется и сама Хюррем Султан.

***

Настроение не было хорошим, но и плохим его нельзя было назвать. Сейчас, идя в лазарет, Нур понимала, что больше не будет падать духом и возьмет себя в руки. Она будет сильной, ради Хюррем, ради племянников, ради самой себя!

Но гнев тут же наполнил душу девушки, когда она зашла в лазарет и увидела Хатидже и Махидевран. Мать шехзаде стояла возле двери, а султанская сестра склонилась над Хюррем и что-то спрашивала у лекарши.

Страх тут же наполнил душу Нур, она боялась, что сестре могли как-то навредить, пока ее не было.

- Хатидже Султан, Махидевран Султан, - проговорила Нур и поклонилась госпожам.

- Нур, как ты? – спросила Хатидже, выпрямляясь. Лекарша ушла в другую комнату, понимая, что султанши, скорее всего, хотят поговорить наедине.

- Я в порядке, - ответила Нур.

- Слышала, ты день и ночь дежуришь возле кровати сестры, разве тут может быть что-то нормально, ты, наверное, до дикости устала за эти несколько дней, - проговорила Хатидже.

- Я в порядке, - повторила Нур, но уже более холодным тоном. – А что вас привело сюда?

- Как что? – Хатидже сделала удивленный вид. – Любимая жена моего брата сильно пострадала, может, у нас с Хюррем и были конфликты, но сейчас не то время, чтобы помнить обиды.

- Да, вы правы, - проговорила Нур, а затем посмотрела Хатидже в глаза, - а когда моя сестра поправится, снова все вспомните, все начнется сначала, ведь так?

- Нур… - начала было Махидевран, но султанская сестра махнула рукой, приказывая ей замолчать.

- Мне кажется, или ты винишь меня в том, что Хюррем сбросилась с балкона?

Нур, выпрямив спину, подошла к Хатидже.

- Вам не кажется, это по вашей вине, она решилась на такой шаг!

- Значит, она прочитала то письмо, - догадалась Хатидже, глаза ее загорелись, что дикости возмутило Нур.

- Я вижу в ваших глазах радость, госпожа? Неужели вы настолько лишены души, что радуетесь таким… успехам. Неужели вы и вправду ликуете, что из-за вас чуть не умер человек? – спросила девушка.

- Хюррем тоже лишена души и всякой человечности, так что греха за собой не вижу! – процедила Хатидже.

- Хюррем не лишена души! Также как и человечности, это ваш гарем отравил ее, это она вынуждена постоянно защищаться от ваших нападок! Вы ничуть не лучше дворовых собак, которые только и могут, что рвать на куски!

Хатидже ударила Нур со всей силы по лицу. Но девушка не стала просто молча терпеть и вцепилась султанской сестре в волосы, а затем, тоже ударила ее со всей силы по щеке. Махидевран тут же подскочила к султаншам и начала их разнимать.

- Остановитесь! – кричала мать шехзаде в ужасе. Женщине пришлось отойти, потому что ее саму чуть не свалили на пол.

- Что тут происходит!? – В лазарет забежал Мустафа. Увидев, что султанши дерутся, он тут же подбежал к Нур и отодрал ее от Хатидже. Махидевран подошла к брюнетке и взяла ее за плечи.

Ты сдохнешь также как и твоя сестра, я хочу только, чтобы вы обе сгинули из этого дворца! – кричала разъяренная Хатидже.

- Тварь! – крикнула в ответ Нур и начала еще сильнее вырываться, Мустафе пришлось скрутить девушке руки.

- Матушка, уведите Хатидже Султан.

Махидевран, несмотря на внешнюю хрупкость, оказалась довольно-таки сильной женщиной, она после нескольких минут, наконец, вывела Хатидже из лазарета. В коридоре были слышны вопли султанши, которые вскоре стихли.

- Как ты могла! – рявкнул Мустафа Нур и поднял ее лицо за подбородок, чтобы посмотреть насколько сильно ее избили.

- А как это дрянь могла сюда заявиться!? – Нур мотнула головой.

- Хатидже Султан ни в чем не виновата.

- Ты слишком слеп для того, чтобы увидеть всю ее сущность, - зло процедила Нур, - она самая настоящая гадюка!

- Замолчи! – грозно сказал Мустафа. – Сейчас же!

- Иначе что, тоже ударишь меня? – рявкнула Нур.

- Ненормальная! – в сердцах выпалил шехзаде и дёрнул султаншу за руку. Да, ему дико хотелось ударить ее, причинить боль. Но даже больше не за этот случай, а за то, что он сегодня увидел в саду.

Нур немного вскрикнула от боли и попыталась вырваться, но Мустафа не дал ей этого сделать, сильнее прижав к себе.

- Да, я ненормальная, потому что твоя сумасшедшая тетушка не оставляет мне выбора!

- Хатидже Султан тут не причём, - уже спокойнее повторил шехзаде.

- Это все случилось только по ее вине, ясно!?

- Послушай меня, - прошипел Мустафа и посмотрел в глаза девушке, - твое поведение оставляет желать только лучшего, до этого я терпел все твои выходки, но сейчас, мое терпение на исходе! В следующий раз я прикажу запереть тебя в темнице.

- Лучше запри Хатидже Султан, поверь, от этого будет больше пользы.

- Разговор закончен!

Мустафа оттолкнул девушку от себя и вышел из лазарета. Нур обессиленно опустилась на пол и заплакала.

Наступил вечер. Малкочоглу, немного недоуменный приказом шехзаде немедленно явиться к нему, шел по коридору. Мужчина чувствовал что-то неладное, причем, ему казалось, что разговор обязательно будет связан с Нур. Но после сегодняшнего, он понял, что обязан защитить эту хрупкую девушку от всех горечей, что он хочет ее защитить, также как и готов все что угодно вынести ради нее.

Шехзаде был мрачным, недовольным. Когда Бали-бей зашел в покои, его лицо стало злым, что давало понять, что разговор будет не из приятных.

- Бали-бей, - начал Мустафа, - ты отличный воин, и долго служишь нашей династии, но кое-что не устраивает меня.

- Я в чем-то провинился, шехзаде? – спросил Малкочоглу.

- Не то чтобы провинился… Но я хочу, чтобы ты держался от Нур Султан подальше, - сказал Мустафа.

- Почему?

- Это приказ, Малкочоглу, я не обязан это обсуждать с тобой.

- Я не могу перестать просто так общаться с Нур Султан, даже не объяснив ей причины. Мы очень сдружились с ней…

- Это так теперь называется? – требовательно спросил Мустафа, грозно глядя на воина. – Сдружились? Я видел вас сегодня в саду!

- Даже если между мной и Нур Султан есть отношения, это ведь не запрещено, она свободная женщина и не принадлежит ни Повелителю, ни вам, - спокойно проговорил Бали-бей, хотя он уже начинал злиться на шехзаде. По его мнению Мустафа лез совершенно не в свое дело.

- Тебе не говорили о том, какие отношения связывали нас с Нур раньше? – спросил шехзаде.

Малкочоглу резко выпрямился, внутри все похолодело. Да, он догадывался, что возможно Мустафе нравилась Нур, как возможно, и он ей, но мужчина никогда не думал о том, что тут может быть что-что посерьёзнее.

Мустафа, увидев замешательство Бали-бея, усмехнулся. Он так и знал, что Малкочоглу находится в неведении, иначе бы, он не осмелился даже в сторону Нур смотреть.

- Я стараюсь не узнавать подробности чужой личной жизни, - медленно проговорил Малкочоглу, - даже если об этом кричит весь Стамбул.

- Нур была моей невестой! – сказал Мустафа.

- Но насколько я понимаю, сейчас она уже не ваша невеста.

- Пока да, но это только пока, - процедил шехзаде. – Да и вообще, не слишком ли высокого полета птица, а, Малкочоглу? Ты воин, а она госпожа.

Мне кажется, что тут должна выбирать сама Нур Султан! – резко сказал Бали-бей. – Нур Султан дала мне понять, что не против того, чтобы мы общались, если бы она не хотела этого, я бы не смел и посмотреть в ее сторону. Тут она сама сделала выбор.

- Хочешь сказать, что она сделала выбор в твою пользу? – спросил Мустафа.

- Это не соревнования, шехзаде, тут речь идет о чувствах Нур Султан. Но если такова ситуация, могу сказать только одно, если Нур Султан поймёт, что любит вас, я не стану ее удерживать, а пока, я хочу быть рядом с госпожой.

В это время за дверями покоев, стояла Афифе-хатун, которая слышала весь разговор. Старая женщина немало удивилась, услышав такие речи. Даже ей было неизвестно о чувствах Мустафы к Нур, она слышала мимолетные сплетни, но считала, что это пустое, не стоящее внимания.

- Не говорите шехзаде, что я тут была! – приказала Афифе стражникам и резко развернувшись, пошла в лазарет к Нур Султан.