Игра без выхода.

После визита Йорга Каулитца прошлым вечером атмосфера в банде изменилась - Том стал ещё более замкнутым, его ярость кипела под поверхностью, но он сдерживал её, направляя всю энергию на гонки. Билл, напротив, казался спокойнее, но его мягкость, которую он начал проявлять к Шейле, становилась всё более заметной, и это не ускользнуло от внимания остальных.

Утро началось с привычного шума: рёв двигателей, лязг металла, крики Густава и Георга, которые чинили одну из машин в гараже. Том стоял у окна в гостиной, его руки были скрещены на груди, а взгляд устремлён на город.

Он всё ещё не мог выбросить из головы слова Йорга - его признание, его холодную уверенность, его слова о Ванессе. "Она могла бы стать твоим лучшим союзником", и эти слова засели в голове Тома, как заноза. Он ненавидел отца, ненавидел его манипуляции, но он не мог отрицать, что Йорг был прав. Ванесса была не просто пленницей, она была бойцом, и её умение держаться, несмотря на всё, что он с ней сделал, вызывали у него странное чувство.

Это не было уважением, Том не знал, что такое уважение. Но это было что-то близкое к этому.

Ванесса сидела в своей комнате, её тело всё ещё ныло от синяков, но она чувствовала себя лучше, чем в Нью-Йорке. Новый дом, несмотря на его роскошь, всё ещё казался ей тюрьмой, но здесь у неё было больше свободы - Том больше не запирал её в комнате, не приковывал к кровати, не тащил её к себе каждую ночь. Он всё ещё был жесток, всё ещё бросал на неё свои колкие замечания, но в его тоне больше не было той злобы, которая раньше заставляла её дрожать. Она не понимала, что происходит.

Она встала, её босые ноги коснулись холодного мраморного пола, и подошла к окну. Вид на Токио был завораживающим: небоскрёбы сияли неоном, а улицы внизу были заполнены людьми, которые казались такими далёкими. Она прижала ладонь к стеклу, её дыхание оставило на нём лёгкий след, и она почувствовала, как её сердце сжалось. Она хотела быть там, внизу, среди этих людей, но она знала, что это невозможно. Её мысли прервал стук в дверь, и она обернулась, её тело напряглось.

Дверь открылась, и вошёл Том.

- Подъём, - хрипло бросил он. - Сегодня гонки. Ты идёшь со мной.

Ванесса сжала кулаки, её глаза сузились, но спорить не стала. Она понимала, что любое сопротивление лишь разозлит его сильнее, а испытывать судьбу ей не хотелось. И лишь молча кивнула.

Том посмотрел на неё, его взгляд задержался на её лице, на её синяках, которые всё ещё не сошли. Он развернулся и вышел, бросив через плечо:

- Одевайся. У тебя десять минут.

Ванесса быстро натянула одежду, которую нашла в шкафу Тома: джинсы, которые были ей немного велики, и футболку. Она завязала волосы в небрежный пучок и вышла из комнаты.

Тем временем Билл был в своей комнате с Шейлой. Он сидел на краю кровати, а она сидела рядом. Он смотрел на неё, его взгляд был мягким, почти нежным, и он чувствовал, как его сердце сжимается каждый раз, когда она улыбалась.

Это было новое чувство, и оно пугало его, но он не мог с ним бороться. Он знал, что начинает испытывать к ней что-то большее, чем просто желание защитить её, и это сбивало его с толку.

- Сегодня гонки, малышка. Но ты можешь остаться здесь, если хочешь. Я не хочу, чтобы ты боялась.

Шейла посмотрела на него, её глаза были полны сомнений, но в них мелькнула благодарность. Она покачала головой.

- Я пойду с тобой, - возразила она. - Я не хочу оставаться одна.

Билл улыбнулся, его рука коснулась её щеки, и он наклонился, его губы коснулись её лба. Это был лёгкий, почти невесомый поцелуй, но он заставил Шейлу замереть. Она не оттолкнула его, её тело расслабилось, и она почувствовала, как тепло разливается по её груди. Она не понимала, что с ней происходит, но в этот момент она почувствовала себя в безопасности, впервые за долгое время.

Гонки начались вечером на заброшенной трассе в районе Сибуя. Трасса была длинной, извилистой, окружённой старыми складами, покрытыми граффити, и ржавыми заборами. Машины ревели, толпа орала, а воздух вонял бензином и палёной резиной. Том гнал, его Charger врезался в одну из машин противника, отправляя её в отбойник с оглушительным хрустом. Ванесса сидела сзади, её руки сжаты в кулаки, но она не могла отвести глаз. Она ненавидела Тома, но в этот момент она не могла не восхищаться его мастерством.

Билл ехал следом, его Mustang лавировал между машинами, и он смеялся, когда одна из тачек взорвалась после того, как Густав бросил в неё гранату из окна. Шейла сидела на заднем сиденье, её глаза были закрыты, но она слышала всё - рёв, крики, взрывы. Но его присутствие успокаивало её, и она знала.

Гонки закончились бойней, как и в Нью-Йорке. Том и его банда раздавили противников, тела лежали на асфальте, машины горели, а толпа разбежалась. Они вернулись домой победителями.

Том, вместо того чтобы затащить Ванессу в свою комнату, как он делал раньше, просто посмотрел на неё, и велел:

- Иди спать.

Ванесса кивнула и ушла в свою комнату, её сердце колотилось. Она не понимала, что происходит.

Билл, вернувшись в свою комнату с Шейлой, решил сделать то, о чём думал весь день. Он привёл её на крышу особняка, где они могли видеть весь Токио - огни города сияли, как звёзды, а воздух был прохладным, с лёгким запахом дождя. Он сел на край, его ноги свисали вниз, и потянул Шейлу за руку, чтобы она села рядом. Она посмотрела на него, её глаза были полны страха, но в них мелькнула искра.

- Посмотри, малышка, - прошептал он.
- Это Токио. Здесь всё возможно. Даже для нас.

Шейла посмотрела на город, она едва успела осознать, как Билл наклонился к ней. Его пальцы слегка приподняли её подбородок, и в тот же миг его губы коснулись её рта - сначала едва, почти неуверенно, словно проверяя границы. Но этот миг нерешительности быстро растаял.

Он начал целовать её медленно, с нежностью, которая заставила сердце Шейлы бешено колотиться.

И когда Шейла, дрогнув, ответила - сначала робко, едва приоткрыв губы, - Билл тут же отреагировал. Его рука скользнула в её волосы, пальцы вцепились в прядь у затылка, и он притянул её ближе, уже не сдерживаясь. Поцелуй стал глубже, увереннее, в нём появилась та страсть, которую он, видимо, сдерживал всё это время.

Шейла замерла, поражённая. Она не ожидала такой... жадности. Он целовал её так, будто хотел вобрать в себя каждый её вздох, и от этого её колени ослабли.

А он, почувствовав её реакцию, лишь усилил натиск. Его язык скользнул по её губам, требуя большего, и Шейла, уже не сопротивляясь, позволила ему войти. Он издал низкий, почти рычащий звук, когда её пальцы вцепились в его футболку ещё крепче, и одной рукой обхватил её за талию, прижимая к себе так сильно, что между ними не осталось и намёка на расстояние.

Его дыхание стало горячим, прерывистым, и Шейла поняла - он теряет контроль. И что самое неожиданное - ей это нравилось. Нравилось, когда он проводит пальцами по её шее, как его грудь тяжело вздымается, когда она слегка кусает его нижнюю губу.

И Билла это сводило с ума. Чем сильнее она отвечала, тем меньше в нём оставалось той первоначальной осторожности. Он оторвался на мгновение, только чтобы перевести дух, но тут же вернулся, уже почти без прелюдии, с новым голодом. Его поцелуй теперь был властным, требовательным, и Шейла, ещё не оправившись от первого, уже тонула во втором, в третьем...

Том, стоя у окна в своей комнате, смотрел на крышу, где Билл и Шейла сидели. Он видел их поцелуй, видел, как его брат меняется, и это заставило его задуматься. Он повернулся к двери, за которой была комната Ванессы, и почувствовал, как его сердце сжалось. Он не понимал, что с ним происходит, но он знал, что его ненависть к ней, его желание сломать её, начали превращаться в что-то другое - в желание увидеть, на что она способна, в желание, чтобы она была рядом, не как пленница, а как равная.