Разговор
Когда они приехали в Сеул, молча заходя в квартиру Чонгука, все были уставшие. Время перевалило за семь вечера, легкая темнота опустилась на город. По дороге они успели заехать в магазины еды, а также одежды, чтобы подобрать что-то Тэхену. Но парень лишь жался к боку Чонгука и пытался совершенно от него не отходить, поскольку вокруг было много шума и людей. В итоге, они смогли купить лишь белье, исходя из того, что размер Чимина подошел, а также пару спортивных костюмов, которые можно было не мерять. Тэхен напрочь отказался снимать с себя толстовку Чона, сжимая ее края, когда кто-то про это упоминал.
Поход с Чимином в клуб не прошел бесследно, поэтому по приходу домой парни были слишком уставшими. Еще и множество нервов было потрачено, из-за чего глаза закрывались на ходу.
Всю дорогу до дома Чонгук думал о том, как, кого и где можно поселить. Его квартира была не самой просторной, но одна комната и диван в гостиной все же пустовали. Сам Чон переселяться не планировал, хотя отдать свою комнату тому же Тэхену спокойно мог, если бы его об этом попросили. Но с другой стороны, он единственный, кто в первое время будет работать, поэтому и отдыхать ему нужно больше остальных.
Он с Чимином перекинулись по этому поводу несколькими фразами, и было решено, что в отдельную комнату они поселят Пака. Просто возможно такое, что Ким не сможет находиться в замкнутом пространстве сам, когда в других комнатах есть те, кто сможет быть рядом. Тогда в чем смысл ему выделять это помещение? А у Чимина, по его словам, есть личная жизнь и нужды, из-за которых ему нужен замок на двери.
Они все быстро распределились по комнатам. Чимин сразу же закрылся, говоря, что ничего есть не хочет. Чонгук тоже уже думал уйти к себе, но мимолетно зацепил взглядом Тэхена, который стоял в стороне со сложенными руками от неудобства.
– Что такое? – немного устало спрашивает Чонгук.
– Я буду один? – совсем тихо спрашивают, на что старший не очень уверенно кивает. – А можно с тобой? – он начинает мять свои пальцы, закусывая губу и отводя взгляд. Было видно, что ему неудобно о таком спрашивать, но и с собой он сделать ничего не мог. Оставаться одному в неизвестном месте страшно.
– Конечно. – с легкой улыбкой отвечает Чонгук, шире открывая дверь и пропуская парня вперед. Тэхен уже более радостно входит в комнату, вдыхая пару раз воздух и осматриваясь. – Открыть окно?
– Нет. – сразу же говорит не сильно задумываясь. – Тут вкусно пахнет.
Чонгук ведет носом, пытаясь понять, чем тут может пахнуть, и когда ничего странного не улавливает, то идет к шкафу, доставая две пары спальных костюмов, передавая один Тэхену, который снова принюхивается, перед тем как посмотреть на парня рядом, наклонив голову в бок.
– Сходи в души и переоденься. В этом будет удобнее. – поясняет Чонгук, показывая куда нужно идти.
Пока парень пропадает в ванной комнате, Чонгук успевает застелить постель и найти дополнительную подушку с одеялом. Потом он ставит чайник, чтобы приготовить чай, и пытается что-то найти для того, чтобы накормить Тэхена, ведь тот ничего за день не ел. Он махнул рукой на чай, налил стакан молока и ненадолго поставил его в микроволновку, после чего прихватил упаковку крекеров с сыром, направляясь обратно в комнату.
Тэхен сидел на краю кровати в чуть ли не полностью мокрых вещах. С мокрых волос капала вода, а губы были легкого синеватого оттенка. Чонгук подошел ближе и, поставив все на тумбочку, потрогал щеки парня, хмурясь от того, что те были прохладными.
– Ты чего такой холодный? – спрашивает он, привлекая внимание.
– Вода была немного прохладной.
– Почему не настроил?
– Что сделал? – он смотрит на него непонимающе.
– Воду можно было сделать теплой. – парень молчит, кивая. – А почему ты мокрый?
– Так, я же был в душе.
– А не вытерся чего? – парень снова молчит, закусывая губу изнутри. – Горе ты мое. Сейчас высушим твои волосы, еще не хватало, чтобы ты заболел.
Чонгук вручает в холодные руки теплое молоко, уходя в ванную чтобы взять полотенце и фен. Он возвращается и подает пьющему парню крекеры, говоря, чтобы тот поел хотя бы их.
Чон аккуратно просушивает чужие волосы полотенцем, после чего берет фен, включая и направляя на парня, который от громкого звука повернулся к нему лицом, а потом соскочил с кровати в сторону, когда на него подул непонятно откуда взявшийся ветер. Он сильно сжимал на половину пустой стакан молока, прижимая его к груди.
– Это... Это что такое? – заикаясь, спрашивает Тэхен, широко открытыми глазами смотря на вещь в чужих руках.
– Мне нужно высушить твои волосы.
– Они могут и сами высохнуть. – заверяет он, кивая. Его взгляд прыгает со старшего к орудию в его руках.
– Малыш, это не причинит тебе зла. – он делает свой голос как можно более мягким, чтобы парень ему поверил, но тот все равно стоит в стороне. – Давай, иди сюда. – он подает руку, за которую сразу же боязливо хватаются, после чего аккуратно тянет на себя, усаживая лицом к себе, чтобы видеть чужие эмоции.
Он смотрит в глаза, показывая, что рядом, а потом снова включает фен, видя, как тот все равно дергается и вжимает голову в плечи, наклоняясь немного в бок.
Когда волосы были высушены, а молоко выпито, то Чонгук направился принимать душ, чтобы лечь спать после тяжелого и длинного дня. Он вернулся более расслабленным, когда Тэхен еще не спал. Он лежал на постели под одеялом и смотрел на потолок, до того, как услышал, как кто-то зашел. Чон подошел к кровати и лег рядом, тоже накрываясь теплым одеялом и сразу же прикрывая глаза, чтобы как можно быстрее заснуть.
Парень рядом постоянно крутился из стороны в сторону, пытаясь понять, как ему будет удобнее. Он переворачивался, иногда издавая задушенные и недовольные вздохи. Иногда беззвучно поправлял подушку или одеяло. Сворачивался в маленький клубок или выпрямлял ноги, пытаясь уснуть с руками вдоль тела.
– Давай ко мне. – после некоторого времени, Чонгук сдается, приподнимая край своего одеяла и подзывая парня, который сразу же замер на месте.
Нельзя сказать, что такое поведение не умиляло его, как раз-таки наоборот. Тэхен слишком мило издавал недовольное сопение и иногда даже скуление. Он настолько аккуратно двигался, что кровать почти не шевелилась, и уснуть это Чонгуку совсем не мешало. Просто ему было слишком мило и тепло от того, что он мог наблюдать.
Парень недолго думая придвинулся к нему, скручиваясь в клубок под боком. Если честно, Чонгук надеялся, что тот ляжет ему на плечо, хотя и так не плохо.
Он смотрит на то, как парень подтягивает к себе ноги, руки складывает на груди и устраивает ладошки под головой. В такой позе он выгляди максимально маленьким и беззащитным, хотя таким и являлся. Парень сразу же прикрывает глаза и немного двигает головой, потираясь щекой, а после пары минут от него уже исходит тихое сопение.
Тогда Чонгук позволяет себе заснуть со спокойной душой. Он одной рукой аккуратно, чтобы не разбудить, обнимает тело рядом, иногда нежно поглаживая, а вторую устраивает под головой, чтобы было удобнее.
Проснулся Чонгук от того, что кто-то рядом тихо шептался. Он открыл сонные глаза, поворачивая голову и наблюдая за тем, как рядом с кроватью, на полу, сидел Чимин, поглаживая спящего волка по мордочке. Немного понаблюдав, Чон приподнимается на локтях, привлекая к себе внимание Пака, который с нежностью смотрел до этого на животное рядом, которое было свернуто в клубок.
– Доброе утро. – шепчет парень, сидящий рядом с кроватью, не переводя взгляда с волка.
– Доброе. – Чонгук полностью садиться на кровати, поджимая под себя ноги, чтобы было удобнее, после чего хлопает рядом с собой, чтобы парень не сидел на холодном полу.
Чимин быстро перебирается на мягкую поверхность, гладя оборотня на этот раз по мягкой спине, под наблюдением своего брата.
– Мне так стыдно перед ним за своего... за Усика. – с паузой сказал Пак.
– Не стоит, ты тут ни при чем.
– А если он и меня винит в этом?
– Он бы и близко тебя к себе не подпустил. – Чимин кивает, соглашаясь, но все равно с грустью смотрит на животное, которое вздыхает во сне, вызывая у обоих улыбки.
– Я уволился с работы. – Чонгук переводит на него взгляд. – Не хочу туда возвращаться.
– Ты уверен? Это все-таки твой дом.
– Не могу смириться с тем, что Усик мог такое вытворить. Я бы не смог убить животное. А Тэхен еще и человек. Как он мог убить его родителей? Как, Чонгук, как? – Чимин прикрывает слезящиеся глаза, чувствуя влагу на щеках. Он прикрывает одной рукой рот, чтобы не издать громкого звука и не разбудить Кима, второй так же поглаживая его.
– Я не знаю, Минни. – шепчет старший, притягивая к себе трясущееся тело.
Ему и самому страшно и сложно с этим осознанием. Усик был и его отцом. Он его вырастил и ни разу не дал в себе усомниться. Он всегда был заботливым, милым, нежным и любящим. А мысль о том, что мужчина мог наблюдать за чьей-то семьей для того, чтобы обмануть маленького ребенка, перед этим убив его родителей... Мало того, он забрал маленького волчонка, посадил на цепь и постоянно издевался, не позволяя ничего. А что если бы не было Чимина? Кормил бы Усик бедное животное? Давал бы воды?
– Я помню, как приехал на осенние каникулы домой. Помнишь, ты тогда уехал на Аляску, на очередную экспедицию. Мне Усик тогда сказал, что уйдет в лес со своими друзьями, толи за грибами, толи на рыбалку. Он тогда вернулся поздно ночью, мокрый, одежда была грязная, как оказывается в крови и грязи с озера, где пытался себя отмыть. А в руках он держал мешок, с которого достал маленького перепуганного щенка. У него такая шерстка была мягкая, мордочка вытянутая, темная, глазки черные и большие, как монеты. Он трясся, и я подумал, что от холода, так как на улице было влажно и сыро очень. Я хотел его в дом забрать, отмыть и накормить, молочка налить, выходить, чтобы он вырос сильным красавцем. Но Усик молча отмахнулся от меня и сразу же нацепил на него цепь, закинул в будку и сказал, чтобы я и не думал его отцеплять или в дом тащить. Я неделю возле будки проторчал, до ночи постоянно сидел, пытался хоть как-то накормить щенка. А в последний день, когда я уже собирался в Сеул обратно возвращаться, то увидел, как Усик его за что-то ругал и бить пытался, но щенок маленьким был и мог, благо, выкручиваться. Я тогда впервые с ним поругался из-за этого, а он мне чуть пощечину не влепил, накричал сильно... – Чимин зарывается в грудь Чонгука, который его сильнее к себе прижимает. – Я хотел его с собой забрать. Прямо перед уходом пытался сломать цепь, но в последний момент Усик вышел и просто выставил меня за калитку, сказав, чтобы я возвращался на учебу. Потом я долго домой не приезжал, то работа, то курсовые, то экзамены. Постоянно время найти не мог. А со временем и про щенка забыл, так как не до этого было. Помнишь, где-то года два назад, Усик к нам приезжал, так как у нас не было возможности.
– Но он иногда приезжал на три недели.
– Я просто надеюсь, что кто-то из соседей его кормил. – часто кивая, Чимин громко хлюпает носом, зажмуривая глаза. – А потом после университета уже переехал, увидел будку и надеялся, что собака смогла или убежать, или Усик ее отпустил. Но по ночам он скулил, и лишь на третий день я понял, что не видел, чтобы Усик его хоть раз кормил, поэтому купил корма, и кормил ближе к ночи, чтобы он не заметил. Где-то через полгода, я снова увидел, как он издевается над животным. Я тогда замер у входа, так как впервые за три или четыре года видел его. Он был таким худым и испуганным, что я тогда с ума сошел. С отцом очень сильно поругался. Он тогда даже ушел на пару дней с дома к друзьям. И с тех пор я не видел ни волка, ни то, как Усик над ним измывался. А потом ты приехал, и я так рад, что мы пошли в тот клуб, увидели, что он делает, и смогли наконец-то сделать хоть что-то. Я так рад, что ты смог ему помочь. Чонгук, я так рад.
Старший целует парня в волосы, укачивая в своих объятиях. Он шепчет успокаивающие слова, пытаясь доказать, что он делал все что было в его силах.
Оборотень на кровати начинает двигаться через пару минут. Он поднимает свою мордочку, переводя взгляд на обнимающихся парней, после чего ведет носом, чувствуя легкий запах слез Пака. Тэхен аккуратно поднимается с своего пригретого места, под пристальным взглядом глаз Чонгука, подходит ближе, носом пытаясь пролезть под руку Чимина, который сперва пугается, а потом отлипает от брата и мокрыми глазами смотрит лишь на него, гладя по мордочке и громко шмыгая носом.
– Мне так жаль. Прости, прости. – он приближается еще ближе к волку, обнимая его за теплую и мягкую шею, снова заходясь в рыданиях.
Тэхен переводит взгляд на Чонгука, который поджимает губы и одной рукой гладит трясущуюся спину Пака. Ким тычется прохладным носом в шею обнимающего его парня, после чего переворачивается в человека, чтобы неуверенно приобнять в ответ, повторяю движения рук Чонгука, который сразу же начинает на него смотреть.
Чимин успокаивается примерно через десять минут. Он отрывается от оборотня, смотрит ему в глаза, снова шепча извинения, на которые ничего не понимающий юноша отрицательно качает головой.
– Почему ты плачешь? – когда Чимин снова его обнимает, шепотом спрашивает Ким.
– Потому что мне стыдно за своего отца и за то, что я никак тебе не помог. – еле слышно отвечает.
– Ты не виноват. – качает головой. – Ты мне приносил еду и воду. Ты вечерами со мной разговаривал, и я себя чувствовал не так одиноко. Мне нравилось слушать тебя. – он легко улыбается.
– Почему ты никогда не выходил?
– Потому что он всегда за нами наблюдал. – шепчет, сильнее сжимая руки на плечах парня, который удивленно выдыхает.
– Наблюдал? – оборотень кивает.
– Почти каждую ночь. Он потом ругался на тебя сам себе, говорил, что своим поведением ты скорее всего в какого-то Маму пошел.
– Ты слышал то, о чем он говорил из дома?
– Да, а ты не слышал? – Пак хмурит брови и отрицательно качает головой. – А кто такой Мама? – через пару минут молчания спрашивает Тэхен.
– Ты не знаешь кто такая мама? – парень махает головой.
– Это человек, который тебя родил. – неуверенно отвечает Чонгук, также, как и брат, нахмурив брови.
– Но меня родил папа. – не понимает Ким.
– Мужчины не могут родить, Тэхен.
– Мужчины? Кто это?
– Ты — мужчина. – говорит на этот раз Чимин.
– Нет, я... Нет. – качает головой. – Я — омега. И мой папа был омегой. А вот отец был альфой. – кивает парень, смотря на братьев.
– Вот как. – наконец-то отвечает Чимин. – Видимо это что-то ваше волчье. – с легкой улыбкой говорит он. – У нас есть два вида человека, это мужчина и женщина. Если сравнивать с вашими понятиями, то, как я понял, женщина — это омега, а мужчина — альфа.
– Так ты омега? – спрашивает Чонгук, на что парень кивает. – Ты можешь понести потомство?
– Да, могу. У меня еще не было течки, и запах у меня пропал, но в целом, да. – мямлит Ким, немного смущаясь.
Папа много рассказывал в детстве про ценность первой течки и то, как после нее запах распустится полностью. Он говорил, что это естественно, и стесняться тут совершенно нечего, как и наготы, ведь это часть нас. И если со вторым Тэхен согласен, ведь и родители, и он сам, после прогулок по дому ходили голышом, то что насчет первого он не уверен. Да, и отец, и папа не раз поднимали эту тему и за столом, и просто при прогулке, но, как сейчас понял Ким, люди, таких периодов не имеют, что заставляет немного сомневаться и стесняться.
– У вас такого нет? – отводя взгляд и заламывая пальцы, спрашивает он, на что получает отрицание.
– И что же это такое?
– Течка? – почти не слышно, но Чонгук все равно кивает. – Это период, когда омега полностью готов понести волчат. – вспоминает слова папы.
– Может это как у девочек? – спрашивает у Чонгука Чимин. – У вас идет кровь? – теперь обращается к Тэхену.
– Кровь? – удивляется. – Нет, нет. У нас выделяется естественная смазка.
– Смазка? – теперь удивляются оба парня, моргая и пытаясь понять и представить. – Я так понимаю, что с...
– Попы. – подтверждает самый младший, на что Чонгук начинает улыбаться.
– Ладно, моя омега, давайте пойдем есть, уже время за двенадцать перевалило.
Тэхен ненадолго застывает, после того, как слышит, как его называют. Чонгук в это время встает с постели и направляется в ванную, чтобы умыться и принять прохладный душ, который поможет ему все уложить в голову по нужным полочкам. Чимин же, еще ненадолго задерживается, расспрашивая про все его интересующее немного дольше. Нет, он учил биологию в школе, и знает про мир животных, но Тэхен все же наполовину человек, поэтому от этого лишь интереснее.
Чонгук позвал парней через полчаса. Они до сих пор разговаривали, лежа в кровати, но Тэхен уже был менее стеснительным, так как понял, что парню было и правда интересно и никакого отторжения или отвращения он не испытывал.
На обед была легкая и быстрая лапша с яйцом. Тэхен смотрел как парни быстро ели и пытался правильно взять в руки палочки для еды, наблюдая за чужими руками. Через пару минут, Чонгук начал ему рассказывать и под конец, когда за ними с улыбкой смотрел уже поевший Пак, парень начал есть самостоятельно, неумело держа в руках приборы, так как за все время уже забыл, как ими нужно пользоваться.
На самом деле, Тэхен думал, что, когда выдастся возможность, он и сказать ничего не сможет, но, наверное, постоянные разговоры Чимина помогли не забыть звуки и слова. За это парень и правда благодарен. Он у себя в мыслях постоянно повторял то, что слышал, пытаясь по контексту понять, что это означало. Поэтому, даже на его удивление, он может складывать достаточно нормальные предложения и понимать то, что ему говорят.
После еды парни решили немного отдохнуть. Они заказали закуски в интернете, и когда все пришло, устроились на полу в гостиной. Больше всех говорил Чимин, пытающийся постоянно вспомнить смешные истории с университета или школы. Он часто рассказывал то, где фигурировал Чонгук, чтобы самый важный слушатель не зацикливался на других именах и людях. Чонгук же, иногда добавлял некоторые моменты в истории, спорил с братом, пытаясь доказать, что того, что он рассказывает, не было. Он объяснял Киму некоторые слова и пытался не закатывать глаза на очередную дурацкую историю, которая была вспомнена. Они включили на задний фон телевизор, на который время от времени залипал Тэхен, который впервые в жизни мог наблюдать как в тонкой и большой коробочке кто-то мог взаимодействовать и что-то делать.
День подошел к концу, когда Тэхен начал широко зевать. Он вкусно поел, впервые выпил кофе, много говорил и многое узнал. Этого было достаточно, чтобы его организм устал после долгого и веселого дня. Тем более, сегодняшний день был слишком теплым и мирным. Ему никто не угрожал, и рядом с новыми друзьями, Тэхен чувствует себя в безопасности, поэтому его организм может себе позволить слабость.