UNBELIEVERS [rus]

⁓ Ябеды и болтуны получают швы и ходунки. ⁓*

— Чёрт, какой же ты узкий, — простонал Луи.

— Неужели? Я думал, будет легко, учитывая, что я никогда этого раньше не делал, — с придыханием парировал Гарри. — Грёбаный идиот.

— Может ты заткнёшься и дашь мне тебя трахнуть? — рявкнул Луи. Пол был холодным, но тело Гарри излучало жар повсюду, и это ещё больше раздражало Луи.

— Пожалуйста, продолжай, — Гарри закатил глаза, но его насмешливый взгляд сменяется гримасой боли, а раздражённая ухмылка исчезает, превращаясь в маленькое «о», когда Луи сильнее сжал его бёдра и толкнулся внутрь.

— Чёрт, — прошипел он, и его рука потянулась к бицепсу Луи, и тому пришлось опуститься, чтобы опереться на локоть рядом с ним.

— Не говори мне что это больно, любимый, — сказал Луи. — Ты сам настоял, чтобы не становиться на колени.

— О, извини меня, если я... э-э, — ногти Гарри впились в кожу Луи, когда он входит в него.

— Сукин сын, — выругался Луи, тут же отдёрнув его руку.

— Кто бы говорил, — прошипел Гарри, обвив свою ногу вокруг икры Луи. — В любом случае... — Он застонал, когда Луи вытащил член, а затем медленно вонзил его снова. Гарри был невероятно тугим, и жар вокруг него почти вызывал у Луи головокружение. Он опёрся на локоть и тяжело дышал, сжимая пальцами бедро Гарри.

— Ты мог бы хотя бы предупредить, придурок, — выдохнул Гарри.

— Прости, — сквозь зубы выдавливает Луи, сосредоточившись на медленном движении внутрь и наружу. — Итак, что ты говорил? — спросил он как можно язвительнее.

— Да, эм... — Он сильно прикусывает губу, и Луи не может не почувствовать удовлетворение. Он лишил своего смертельного врага дара речи. — Я говорил: извини, если я хочу увидеть лицо человека, который первым меня трахнет.

— Да, — выдохнул Луи, как можно сильнее закатив глаза, пока, ну, вы понимаете, он трахал кого-то. — Потому что ты так чертовски влюблён в меня.

Гарри действительно засмеялся, и это вызвало волну в их телах, тонкую струйку чего-то (не искр), пробежавшую по спине Луи. Он застонал у шеи Гарри.

— Перестань смеяться, — приказал он.

— Почему? Это была самая смешная шутка, которую я когда-либо слышал.

— Ты собираешься заткнуться, пока я тебя трахаю? — пожаловался Луи, резко толкнувшись в него. Он сделал это нарочно грубо, и тело Гарри скользнуло на несколько дюймов по полу. Он застонал, шипя у шеи Луи.

— Спасибо, — сарказм.

— Всегда пожалуйста.

Он толкнулся в него, и почувствовал, что тело Гарри становится менее напряжённым и более отзывчивым и податливым по мере того, как время проходит.

— Уже хорошо? — спрашивает Луи, его голос становится мягче, потому что он не такой уж монстр.

— М-м, — это всё, что он сказал, но он скрестил ноги за бёдрами Луи, поэтому Луи предположил, что этого достаточно.

Он больше ничего не сказал, и Луи с удовлетворением увеличил темп. Его пальцы сжали бедро Гарри, другая рука немного онемела, так как он опирался на неё. Гарри сжался вокруг него, заставив Луи застонать и потерять хватку, и его грудь ударилась о грудь Гарри. Он застонал ему в шею, чувствуя его потную кожу на своей щеке.

Усмешка Гарри была недоброй.

— Знаешь, — выдохнул он между вздохами. — Если ты кончишь первым, тогда я тот, кто тебя трахнул.

Луи почти зарычал. Он хоть раз замолчит? Он резко сжал бёдра Гарри, и, прижавшись грудью к его груди, начал жёстко трахать его. Это было глубоко, грубо, и единственное, что выходило изо рта Гарри, — это стоны, шипение и тяжёлые выдохи. Это было безжалостно, тепло и потно. Тело Гарри становилось всё более и более отзывчивым под Луи, извиваясь при каждом толчке, и когда Луи изменил своё направление, всё его тело дёрнулось.

— Нашёл? — ухмыляется Луи.

— Нашёл, — стонет Гарри.

Луи усмехается, и они снова принимаются за дело. Луи продолжает целиться туда, не всегда попадая, но, судя по нахмуренному лбу и открытому рту Гарри, он предполагает, что попадает чаще, чем нет. Брови Гарри нахмурены, словно он сосредоточен, и Луи чувствует, как в его животе нарастает жар.

Он стонет, щека случайно сталкивается с щекой Гарри. Парень под ним ничего не говорит, и Луи понимает, что он так сильно закусил губу, что она побелела.

— Гарри, ну же, — он не может кончить первым. Это было бы слишком унизительно. — Гарри, — настаивает он. — Кончай.

Тот не кончает, и Луи чувствует, что хочет немного шлёпнуть его, но, опять же, когда Гарри слушал хоть одно слово, которое говорил Луи?

Луи берёт дело в свои руки — в буквальном смысле — и скользит рукой вниз по груди Гарри к его животу. Он чувствует, как его мышцы перекатываются, а грудная клетка быстро расширяется под его рукой. Он наконец достигает его члена, и двумя резкими движениями заставляет Гарри кончить прямо на себя на грязном полу раздевалки. Гарри сжимается вокруг него так резко, что Луи не может сдержать стон, когда он тоже кончает внутри другого парня.

После этого становится тихо, только их частое дыхание громким эхом разносится по комнате. Луи лежит сверху на Гарри, уткнувшись лицом ему в шею, тяжело дыша в изгиб его плеча. Они лежат так минуту. Им требуется почти шестьдесят секунд, чтобы их пульс замедлился и пришел в норму после оргазма.

Затем Гарри отталкивает Луи. — Хватит дышать мне в шею. Фу.

Луи закатывает глаза, садится и бросает презерватив в мусорное ведро. Естественно, он попадает.

Гарри уже вытирается, а Луи не слишком легко бьёт его по руке. — Моя джерси. Серьёзно?

Гарри фыркает, бросает её ему и встаёт с пола. Он стоит там, выглядя нахально и полным необоснованной гордости.

Луи сверлит его взглядом. — Ты всё равно собирался в душ. Задница.

— Я думал, тебе нравится моя задница, — ухмыляется Гарри. Луи сминает свою грязную футбольную джерси* и бросает её вслед за ним. Он промахивается; Гарри уже развернулся и направился к душевым. Единственное, что в этом приносит удовлетворение — это покачивающаяся походка Гарри.

— Чёртов мудак, — бормочет Луи.

**

Луи даже не понимает, как это случилось. Они снова поссорились на футбольном поле, тренер, уставший от их постоянных конфликтов, заставил их остаться после тренировки и разобраться. Но, как и следовало ожидать, это ни к чему не привело.

Дело в том, что они всегда ненавидели друг друга. Их первая стычка произошла, когда оба захотели один и тот же номер на джерси. Хотя право на него было у Луи, по какой-то невероятной причине номер достался Гарри. Луи пришлось наблюдать, как его 17-й номер печатают под грязным «Стайлс», а ему самому дали бессмысленный и никому не нужный номер 28.

А потом выяснилось, что Луи – лучший полузащитник. Он ведущий игрок, мастер пасов и, по сути, кукловод на поле. Он управляет игрой, и без него команда – ничто. Он буквально будущий Хави Эрнандес.* Но всё портит тот факт, что Гарри – нападающий, причём лучший в команде. Тренер требует, чтобы Луи отдавал ему мяч, а не забивал сам. Если за это его отчитывают, пусть так и будет, потому что он ни за что не позволит Гарри отобрать у него корону лучшего бомбардира.

После выпуска старшеклассников, среди которых был и капитан команды, тренер назначил Гарри и Луи совместными капитанами. Луи был в ярости. Чёрт возьми, он из кожи вон лез, чтобы стать капитаном! Все эти ночи на поле после школы, тяжёлые тренировки, утренние пробежки... Разве тренер не видит, что он вкладывает в это всю душу? Особенно если учесть, что он вообще терпеть не может тренировки без мяча.

Сейчас начало сентября, и прошло меньше месяца с тех пор, как они стали со-капитанами. И это невыносимо. Гарри предлагает идиотские идеи (йога по субботам для всей команды, серьёзно?), да ещё и самый самодовольный тип на свете. Эти дурацкие длинные ноги, непропорционально широкие плечи... Как можно умудриться иметь и пресс, и «ручки любви» одновременно? Чёрт побери! Луи клянётся, всё дело в его граноле.

Сегодня опять случилась обычная ссора.

— Ты не можешь хоть раз вынуть голову из собственной задницы и отдать мне пас? — прорычал Гарри, проталкиваясь через нескольких игроков.

— О, чтобы ты снова промазал по воротам? Как в последнем матче? — огрызнулся Луи. Это была финальная игра прошлого сезона, до конца оставалось три минуты, и этот болван промахнулся.

— Да пошёл ты, Томлинсон. Меня тогда сбили с ног, и ты это прекрасно знаешь!

— Хватит уже искать оправдания. Ты просто слабак, не так ли?

Дальше всё закрутилось быстро. Сейчас, если подумать, Луи даже рад, что Лиам успел оттащить Гарри, прежде чем тот ударил его в челюсть. Бить того, кто меньше тебя и у кого лицо красивее, как-то несправедливо.

Тренер пытался поговорить с ними, он правда старался. Но после трёх лет ненависти, словесной и физической борьбы, не так-то просто закопать топор войны. Так что, когда их наконец отпустили в раздевалку, остальная команда уже разошлась. Луи злился, швырнул футболку на пол в чистом раздражении. Гарри было не лучше. Оскорбления сыпались с обеих сторон, а потом... Потом Гарри схватил Луи за бёдра, и они кончили друг на друга на полу. Это была идея Гарри — чтобы Луи его трахнул. А Луи, в общем, не из тех, кто отказывается от бесплатного секса, так что...

Но сейчас он вообще не понимает, что за чёрт его дёрнул делать что-то такое с Гарри, этим напыщенным хипстером. Луи даже не гей, если честно. Единственное, что его радует — что они хотя бы не целовались, так что Луи не нахватался его хипстерских микробов.

Луис с грохотом захлопывает шкафчик и подскакивает в ужасе, когда за дверцей обнаруживает чьё-то лицо. Он вздыхает, когда его сердцебиение успокаивается — это Найл. Ну конечно.

— Чего тебе?

Блондин приподнимает бровь.

— Серьёзно? Так ты встречаешь своего лучшего друга?

Луи закатывает глаза и направляется по коридору. За ним слышны шаги Найла, его бесконечная болтовня пролетает мимо ушей. Честно, у этого парня столько слов на счёт того, что можно сказать, но вот с множеством мнений у него беда. Найл умный, простой и классный — он лёгкий на подъём, вот в чём дело.. И он никогда не замолкает.

— Ну, как прошло у тренера после тренировки? — спрашивает Найл, когда они выходят на парковку. Неудивительно, что он уже в курсе. Город маленький, школа ещё меньше, так что новости разносятся мгновенно. — Говорят, ты опять сцепился со Стайлсом.

Луи колеблется. С одной стороны, он переспал с Гарри, а с другой — он его ненавидит.

— Да, как обычно. Ничего нового.

— Ты врезал ему по лицу?

Луи громко смеётся, отмыкает дверь машины и вытаскивает ключ из замка.

— Нет, это было всего раз.

— Дважды.

— Ну и ладно.

Он открывает дверцу с водительской стороны и собирается попрощаться с Найлом, когда видит, как тот прыгает в пассажирское сиденье без всяких раздумий. Луи садится за руль, поднимает бровь и вопросительно на него смотрит.

— Ты чего?

— Ты везёшь меня домой.

"Ну конечно" от Луи не было сказано вслух.

— Ну? Чего ты ждёшь? Давай-давай.

Луи только качает головой и с визгом заводит двигатель.

Когда они приезжают домой, Лотти уже на кухне. Наливает себе сок, но Луи легко отбирает стакан и осушает его ещё до того, как она успевает обернуться. Она замечает пустой стакан и просто бросает на него раздраженный взгляд, прежде чем молча налить себе ещё немного.

Найл у двери снимает обувь, решив в самую последнюю минуту (когда машина Луи была прямо у его дома, ради всего святого), что он идёт к Луи. Он входит на кухню, сразу же приветствуя Лотти с преувеличенными объятиями и поцелуями в лоб.

Она закатывает глаза, держа свой стакан подальше от него, чтобы не пролить.

— Привет, Найл. Пока, Найл, — бормочет она и затем поднимается в свою комнату. Найл смеётся и открывает холодильник, ища что-нибудь поесть.

— Найл, приготовь мне поесть, — жалобно просит Луи, плюхаясь на стул у обеденного стола и закидывая ноги на соседний.

— В твоём холодильнике пусто.

— Уф.

Ну вот. Луи был на футбольной тренировке и занимался сексом. Ему нужна еда. Энергия. Питание. Пи-цца.

— Когда твоя мама вернётся?

— Её нет, смена уже началась, — говорит он. Его мама работает по ночам в больнице, поэтому обычно Луи готовит ужин для себя и Лотти, когда её нет. Близнецы большую часть времени живут у Марка и проводят дома всего несколько дней. В этом есть свои плюсы; у него не так много ответственности, когда его мама работает, но есть и минусы; он скучает по ним.

Сегодня лучше, что они у Марка. Если нет еды, значит, Луи должен пойти в магазин или купить еду на вынос. Дети должны есть хорошую еду, а когда Луи главный, этого не произойдет. Сейчас половина шестого, и у Луи нет сил идти за продуктами.

— Давай закажем пиццу, — предлагает Найл. У них действительно одно и то же на уме.

— Ты ведёшь.

— Ладно.

Лотти, разумеется, хочет поехать с ними, потому что она не доверяет Луи даже такую простую задачу, как заказ пиццы. Можно было бы подумать, что тот факт, что Найл едет достаточно, ведь он даже крошки не обидит.

Они садятся в машину, Найл за рулём, Луи полусонный на переднем сиденье, а Лотти на заднем. Найл выбирает музыку, хотя до пиццерии всего пять минут, и это машина семьи Луи. Но, как он сам говорит: «Я точно так же часть семьи Томлинсон, как и Луи», так что эти мелочи не имеют значения.

Они подъезжают к пиццерии, заходят внутрь, обсуждая, какие начинки с ананасами считаются съедобными. Это совершенно не имеет значения, ведь ни один из них не стал бы заказывать ананасы на такую священную вещь, как пицца (Алло? Имейте хоть немного достоинства). Они стоят у стойки в ожидании, Луи опирается на локти. Он устал, не сделал домашку и ещё нужно сегодня вечером выйти на пробежку. Он зарывается лицом в сгиб локтя.

С другой стороны, он может пропустить эту пробежку. Слишком чертовски устал.

Они ждут ещё несколько минут, Луи не поднимает голову, просто слушая, как Лотти и Найл спорят о какой-то ерунде, не имеющей никакого значения для их жизней. Он слышит, как звенит дверь — в пиццерию входят новые клиенты. Судя по голосам, это мужчина и женщина, и они разговаривают раздражённо, их перебранка, кажется, не прекращалась лет пятнадцать. Луи уже собирается вскинуть голову и сказать им заткнуться, потому что их ссора вызывает у него головную боль, когда дверь снова звенит, и следующий голос — тот, который преследует его во снах. Ну ладно, не совсем так, но это Гарри.

— Вы уже заказали? — спрашивает голос Гарри, и Луи хмурится. Он поднимает взгляд и видит, как Гарри разговаривает с ссорящейся парой. Очевидно, это его родители. Неудивительно, что парень такой нервный.

— Нет, милый. Что ты хочешь? — голос женщины заметно смягчается.

— Я возьму вегетарианскую, — бормочет Гарри. Типично, думает Луи, закатывая глаза.

Парень в худи, как и Луи, глаза у него усталые, а волосы взъерошены. Он всё ещё немного прихрамывает при ходьбе, и Луи ухмыляется, откинувшись на стойку, наблюдая, как Гарри снова выходит из пиццерии.

— Разве это не был Гарри Стайлс? — спрашивает Лотти. Она учится в восьмом классе и даже не ходит в городскую старшую школу, но всё равно знает, кто он. Возможно, это связано с тем, что Луи постоянно жалуется на парня и приходит к ней рассказывать обо всех их ссорах, но, скорее всего, это не единственная причина.

— Да, — бормочет Луи.

— Хм, он симпатичный.

— Заткнись, Лотс.

— Ну, он же, правда, — говорит Найл, объективно и Луи фыркает. — Я слышал, что он любимчик в команде.

— Да, ну конечно, — смеётся Луи и закатывает глаза. Серьёзно? — Когда вы закончите болтать, несите пиццы. Он протягивает Лотти несколько купюр и выходит из двери, направляясь к машине. Естественно, он находит Гарри, прислонившегося к своей собственной. Это блестящий чёрный Range Rover, который, наверное, стоит больше, чем весь дом Луи. Ещё одна причина не любить его; он избалованный.

Гарри возится с пальцами, выглядя совсем не так, как когда он в ярости и пытается сбить Луи с ног. Луи идёт и прислоняется к кирпичной стене, прямо на противоположной стороне тротуара, напротив Гарри.

— Как там твоя походка? — спрашивает он с ухмылкой.

Голова Гарри резко поднимается от удивления, и его поза тут же меняется, когда он замечает Луи. Его лицо становится более мрачным, и он выпрямляется, уверенность сразу же наполняет его поведение.

— А что? Не знал, что ты так обо мне заботишься.

— Я думал, это ты обо мне заботишься. Ты практически умолял меня тебя трахнуть.

— Я не умолял, — говорит Гарри сквозь зубы. — И это всё равно было не так уж и хорошо.

— Пожалуйста, — фыркает Луи, отталкиваясь от стены и подходя к парню. Он наклоняется вперёд, поднимая подбородок, всего в нескольких сантиметрах от лица Гарри. ­— Я трахнул тебя до беспамятства.

Теперь Гарри фыркает. — Не льсти себе, — его руки ложатся на плечи Луи и отталкивают его на несколько шагов назад. Не так уж сильно, и это только заставляет Луи закатить глаза.

— Как будто ты не сделал бы это снова, — ухмыляется он. Он вскидывает бровь, когда Гарри открывает рот, но как раз в тот момент, когда он собирается что-то сказать, дверь пиццерии открывается, и Найл с Лотти выходят с двумя коробками пиццы в руках.

Луи делает несколько шагов назад и присоединяется к ним, когда они проходят мимо. Он бросает на Гарри мрачный взгляд, который без колебаний получает в ответ, прежде чем развернуться и полностью игнорировать его присутствие.

**

Луи не до конца это понимает, всю эту историю с Гарри. Он ненавидит Гарри, и Гарри ненавидит его. Ещё вчера тот плевался в его сторону, а в следующий момент — уже плевал себе на пальцы, раскрываясь под ним прямо на полу, смачивался лубрикантом, взявшимся, чёрт знает откуда. Луи не то чтобы жалеет об этом, но он этого не понимает. И повторять бы точно не стал.

Странно, но их отношения, кажется, ничуть не изменились. Они всё так же ненавидят друг друга — вчерашняя сцена у пиццерии только подтвердила это. А это, в принципе, даже хорошо. Луи не может представить себе жизнь без ненависти к Гарри. Без этих насмешек в коридоре, без ядовитых замечаний на уроках, без угроз на разминке и стычек в перерыве между таймами. Это просто немыслимо.

Во вторник утром, на следующий день после того, что отныне будет называться «тем самым случаем», Луи переворачивается в кровати. Он стонет в подушку, но звук быстро превращается в полукрик — а затем снова сминается в тихий стон, когда он вспоминает, что мама ещё спит. Он зажмуривается, морщась. Чёртова школа.

Перекатившись на другой бок, он садится, волосы взъерошены, а глаза смотрят хмуро. Луи отбрасывает одеяло и поднимается. Несколько секунд разглядывает себя в зеркале напротив, прищурившись на своё сонное отражение. Вот был бы он вампиром, может, тогда не выглядел бы каждое утро как пушистый голубь. Он поворачивается на пятках и идёт в ванную, оставляя свою обожаемую постель позади.

Его кровать. Ах, его идеальная кровать. У него нет собственной машины, как у большинства одноклассников, нет телевизора в комнате, нет новенького компьютера. Но у него есть тёплая, большая кровать. Они с ней практически женаты.

Он принимает душ, бреется, надевает одежду и упаковывает свою футбольную форму. Он спускается на кухню, где Лотти уже сидит за столом с чашкой чая, и Луи мельком приветствует её, прежде чем наливает себе чай в дорожную кружку — одну из тех, что он и Найл стащили из Costa* давным-давно, когда им было скучно. Они, конечно, не преступники, но Луи признаёт — это было чертовски захватывающе.

В принципе, не удивительно, что они с Гарри ненавидят друг друга, думает он, делая глоток. Они разные во всём. Луи шумный, говорит, не подумав, вспыхивает на эмоциях. Гарри, в основном, тихий и сдержанный, пристально смотрит, его слова кусаются, как мороз. Луи меньше и ниже ростом, а Гарри — высокий, широкоплечий. Его глаза тёмно-зелёные, у Луи — голубые. Его губы тонкие, а у Гарри большой рот и пухлые губы. Честно говоря, они должны жить на разных планетах. Бог знает, жизнь Луи была бы только легче.

Он едет в школу, сперва подбрасывает Лотти, а потом паркуется на своём обычном месте. Он задаётся вопросом, будут ли заметны какие-либо изменения, когда он войдёт в класс. Но стоило ему войти в кабинет и встретиться с привычным испепеляющим взглядом с другого конца комнаты, как становится ясно — ничего не изменилось. Ах, сладкое чувство нормальности. И, похоже, никто не знает, что он переспал с парнем.

Он переспал с парнем.

Если Гарри вообще считается, а он не считается. Он даже не парень, он... ну, будто взрослый мужик с детским лицом. Что-то вроде того. Впрочем, Луи уже забыл, что это вообще было. Да, пожалуйста, будто он вообще к нему хоть пальцем притронулся.

— Лу, — зовёт Найл из глубины класса, и Луи неторопливо идёт по проходу, чтобы занять место рядом с ним. Откидывается на спинку стула, скрещивает руки на груди и слушает, как учительница снова пилит его за опоздание, а Найла — за то, что тот не вёл себя так, будто Луи действительно опаздывает, и прекратил срывать занятия.

— Когда сдавать задание по английскому? — тихо спрашивает Луи, поджимая губы.

Гарри жуёт жвачку. Это ужасно раздражает. Честно говоря, это раздражало Луи уже долгое время. Даже жуёт он отвратительно: широко разевает рот, не закрывает его, ещё и разговаривает, будто он самый важный человек в мире. Как будто кто-то вообще хочет тратить время на его медленную, глупую болтовню.

— На следующей неделе, — отвечает Найл.

Луи сверлит взглядом висок Гарри.

После первого урока их пути расходятся. Вторник — один из немногих дней, когда Луи не приходится терпеть присутствие Гарри до футбольной тренировки в конце дня. Время проходит прекрасно. Он обедает с Найлом, Стэном и несколькими ребятами из команды и упорно не думает о том, что он трахнул парня – того, кто сейчас сидит за столиком с группой местных хипстеров и другой частью команды.

Это странно. Но только потому, что Луи не чувствует себя странно. Он должен бы ёрзать на месте, анализировать каждый свой шаг, загоняться в постели задаваясь вопросом, почему у него может встать, когда на нём трётся какой-то парень. Но нет. Потому что он не жалкий. Он не чувствует себя иначе. Ничего не изменилось, никто ничего не знает, и они с Гарри по-прежнему ненавидят друг друга. Не похоже, что они собираются сделать это снова. Жизнь продолжается.

— Нам нужно купить где-то пятьдесят плиток KitKat и тонну попкорна и просто умереть в воскресенье, — предлагает Найл. — Дорого, конечно, но того стоит.

— Не могу. Ко мне близнецы приезжают на день, — два месяца назад Луи бы согласился и принёс с собой молоко и сезон "Во все тяжкие", но теперь нет. — И ещё диета.

— Фу, — скривился Найл. — Вот почему я не играю в футбол. Я не продержался бы на диете и двух часов.

— Ты мог бы. Просто не хочешь, — Луи усмехается.

— Правда, — пожимает плечами Найл.

Перед тренировкой Луи обычно делает пару кругов по полю. Это заставляет его кровь циркулировать, помогает сосредоточиться, обдумать, на чём сконцентрироваться во время следующей тренировки. Это стратегия, с которой он работает с самого начала сезона. Он использует это время, чтобы обдумать, какие навыки ему стоит улучшить, какие техники отработать, какие упражнения команде следует выполнять на следующей тренировке... и в основном также как наиболее эффективно пресечь тупые предложения Гарри.

Пока Луи продолжает пробежку, на поле начинают появляться другие ребята, перекидываясь мячом в ожидании тренировки. Он как раз проходит мимо трибун к скамейке, доставая свою бутылку с водой из сумки, когда замечает Гарри. Тот выходит из раздевалки, закинув сумку на плечо, идя так медленно, как будто у него есть всё время в мире. Как будто он не обязан быть первым на поле, как и Луи. Он же со-капитан, нет? Господи, прояви хоть немного уважения и ответственности!

Гарри уже почти на поле, и Луи собирается сказать что-то язвительное, когда слышит, как кто-то зовёт его сзади. Он оборачивается, хмурится, смутно узнавая девушку, которая машет ему с трибун.

— Привет, Луи! – кричит она, улыбаясь и махая рукой, прежде чем повернуться к своим подругам и, хихикая, сесть рядом с ними.

Ничего необычного. Люди – в основном девушки, часто сидят на трибунах, наблюдая за тренировкой, болтая и греясь на солнце или делая уроки. И его нередко приветствуют или желают удачи перед играми. Но эта девушка, он не совсем понимает, почему она разговаривает именно с ним.

Он слегка морщит нос, натянуто машет в ответ. Кажется, её зовут Натали. Или Николь. Или что-то в этом роде. Она из тех, кто вечно болтается возле Гарри и его компании.

Почему кто-то искренне хочет быть рядом с ним? Луи вздрагивает. Кто захочет его слушать? Кто захочет с ним встречаться? Кто вообще захочет к нему прикоснуться?.. Ладно. Да. Так.

Луи снова поворачивается обратно к полю и тут же встречается взглядом с вышеупомянутым придурком. Луи раздражённо выгибает брови.

— Чего уставился, Стайлс? — огрызается он.

Гарри только сердито смотрит и отворачивается.

Луи полностью игнорирует его на тренировке. Они работают, как всегда: по понедельникам и вторникам тренировку ведёт Луи, по средам и четвергам — Гарри. В пятницу у них обычно матчи, и тогда тренировку проводит тренер. Однако сегодня день Луи, и даже если Гарри расхаживает вокруг, давая указания и подбадривая, он главный. Они должны были проводить все тренировки сообща, но тренер позволил им разделить их, когда когда стало ясно, что им не сработаться.

Луи объявляет, что в конце тренировки они отработают беговые упражнения, и все парни недовольно стонут.

— Луи, да ладно, — говорит Гарри, подбегая к нему. Он одет в красную тренировочную джерси и чёрные шорты, как и все остальные. И он немного возвышается над Луи. — Ты заставил их вчера десять кругов отбегать. Дай им передышку.

Луи абсолютно ненавидит чувствовать себя маленьким, поэтому он впивается взглядом в Гарри, сердито глядя и сжимая челюсти.

— Как ты хочешь, чтобы они отыграли девяносто минут, если они не в форме? — он поворачивается к остальным. — Вы, быстро на пробежку, сейчас же!

— Сезон только начался, — возражает Гарри. — Нельзя выкладываться настолько с самого начала! Надо постепенно увеличивать нагрузку, тело...

— Заткнись к чёрту, Стайлс. Мне не нужны твои уроки биологии. Они должны быть в форме, и они должны поддерживать её вне тренировок самостоятельно. Если мы хотим, чёрт возьми, победить в этом сезоне, каждый должен быть в форме. Луи сердито выплёвывает слова. Они должны победить. Они должны. Другого пути нет.

Гарри открывает рот, но Луи не даёт ему вставить ни слова:

— Своей грёбаной йогой, растяжкой, гранолой или какой-нибудь спаржевой фигнёй займёшься в среду, а сегодня я веду тренировку. Так что начинай упражнения, пока я тебе шею не свернул.

Луи тяжело выдыхает от раздражения, разворачивается и присоединяется к команде, оставляя Гарри позади.

**

— Значит ли это, что у меня какое-то расстройство, если ногти не растут?

— Какого хрена, Найл.

— Серьёзно спрашиваю.

— Нет.

— Это ответ на мой вопрос или ты просто ведёшь себя как обычно — грубо?

— Да пошёл ты.

— Они вообще не выросли с тех пор, как я их подстриг. Ну, то есть вчера.

— Да заткнись ты уже.

— Мне кажется, у тебя сегодня паршивое настроение. Я что, больше не приношу в твою жизнь достаточно утешения? Осознаю, что в последнее время у меня не так много сатиры на твой вкус, но, как я уже сказал, у меня, возможно, расстройство, и пока я не вылечусь, тебе придётся мириться с этим. Как там с футболом? И ещё —стоит ли мне сходить к школьной медсестре? Хм, думаю, стоит.

Луи поворачивается и сверлит Найла взглядом. Тот сидит по другую сторону стола. Они в школьной библиотеке, где вообще-то положено соблюдать тишину.

— К медсестре? Клянусь Богом, Найл...

— А что? Это может быть смертельно опасная штука. Мне ногти нужны... для всякого.

— Например, чтобы выковыривать еду из зубов?

Найл смотрит на него.

— У меня шоколад застрял между зубами?

— Отвали.

Луи вздыхает, снова сосредотачиваясь на алгебре. Он пытается учиться, а Найл пытается его довести. Ко всему прочему, приближается первый футбольный матч сезона, и нервы Луи – это тикающая бомба замедленного действия.

— Причём я даже не преувеличиваю, — продолжает Найл, склоняясь над столом и суя Луи руку прямо в лицо. — Ты только глянь! Они—

— Я понял, Найл. Новая медсестра в школе — горячая штучка! — выпаливает Луи.

— Мистер Томлинсон! В библиотеке положено соблюдать тишину! — шипит на него женщина за стойкой регистрации.

На Луи тут же оборачиваются несколько студентов, а он, в свою очередь, бросает на Найла убийственный взгляд. Тот хотя бы находит в себе силы смущённо улыбнуться. Луи закатывает глаза, возвращаясь к домашке, и, к счастью, его друг после этого действительно замолкает, хоть Луи и замечает, как тот грызёт ногти.

Разумеется, стоит Найлу заткнуться, как Луи уже не может сосредоточиться. Предстоящий матч не выходит у него из головы, и каждый раз, когда он о нём думает, у него неприятно сводит желудок. Просто всё висит на волоске, и если они не зададут хороший старт в этом сезоне, потом будет сложнее вытянуть команду.

И ещё эти тренировочные стратегии Гарри – отстой. Его йога-разминки бесполезны — все знают, что футболисты двигаются, как деревянные, — а его теоретическое понимание игры, возможно, и неплохое, но вот воплощение всего этого на практике... полный провал.

Напряжение жрёт Луи изнутри, и если так пойдёт дальше, он просто взорвётся. У него и так достаточно дел, о которых нужно беспокоится, этот придурок в команде даже не должен быть в списке. Матч только через неделю, и такой уровень стресса явно ему не на пользу. Чёрт, похоже, придётся попросить Лотти сделать ему сегодня одну из тех чисток лица.

Телефон завибрировал на столе, и, увидев имя на экране, Луи тут же берёт трубку, отворачиваясь от Найла.

— Привет, мам, — бормочет он.

— Привет, милый, — отвечает она мягко, и Луи уже слышит нотки вины в её голосе. — Ты в школе?

— Да. Всё в порядке?

Он украдкой осматривает библиотеку, а пальцы тем временем сами находят путь ко рту.

— Да, малыш. Просто я взяла ещё одну смену сегодня. Не вернусь домой до завтрашнего обеда. Мне очень жаль, милый, но ты можешь приготовить ужин и...

— Конечно, мам, — серьёзно отвечает Луи. — Даже не переживай. Увидимся завтра, ладно? А потом семейный ужин в пятницу? Ты, я и Лотс?

— Да, — улыбается она, и Луи чувствует это, даже не видя её лица. Он закусывает щёку, чтобы удержать выражение лица в норме, и кивает сам себе.

— Отлично. Люблю тебя, мам.

— И я тебя, Бу.

Они вешают трубки, и Луи вздыхает, проводя рукой по лицу. Чёрт. Всё, хватит.

Он начинает собирать книги, суёт их в рюкзак и прячет телефон в карман. Найл смотрит на него с любопытством, но Луи уже перекидывает рюкзак через плечо.

— Найл. Прости, приятель, мне надо идти.

— А как же последний урок? — спрашивает тот.

— Я не могу, я... — Луи смотрит на него умоляюще. — Мне правда надо. Я тебе потом позвоню, ладно?

Найл пожимает плечами, поглядывая в телефон.

— Конечно.

Луи кивает, а затем почти бегом выбегает из школы к своей машине. Запрыгнув внутрь, он кидает рюкзак на потрёпанное пассажирское сиденье, наклоняется и открывает бардачок, вытаскивая оттуда стопку бумаг, которые хранились там слишком долго. Он кладёт их на колени, проводя по краю большим пальцем.

Он откладывал это так долго, но теперь кажется, что избежать этого невозможно. Он надеялся, что сможет справиться сам, но всё только летит к чертям, и тот факт, что Гарри как со-капитан разрушает шансы команды на титул, в этом явно не последнюю роль играет.

Луи стонет, откидывается на сиденье и закрывает лицо ладонями, и тратит несколько минут на то, чтобы собраться с мыслями. Он вдруг ощущает отвращение к самому себе за то, что ведёт себя, как сопляк. Он не сопляк. Он парень, который упорно работает, чтобы добиться своего, — а это всё просто жалкое поведение. Но он справится.

Он качает головой. Нужно поторопиться и вернуться к четырём тридцати на футбольную тренировку. Уже одно только предвкушение заставляет его застонать — эти разминки и упражнения Гарри, ему совершенно не хочется тратить целый час, слушая его нудные разглагольствования о технике, которую Луи знает с пяти лет.

Он берёт себя в руки, заводит машину и выруливает с парковки, направляясь в город.

**

Луи мёртв, как зомби. Что бы это ни значило. Он не чувствует себя особенно живым, но, несмотря на это, ему приходится вытаскивать себя из постели и в школу. Он натягивает узкие джинсы, надевает простую чёрную оверсайз-футболку и засовывает ноги в клетчатые вансы. Сегодня у них нет матча (обычно они играют по пятницам), так что тренировка запланирована после последнего урока, а не перед первым, и Луи может провести целый день без назойливого присутствия Гарри.

Его мама ещё не вернулась с работы, но сегодня вечером у них будет семейный ужин, и Луи с нетерпением этого ждёт. Он бы с куда большим удовольствием отправился в спортзал, чем на первый урок, но безупречная посещаемость не повредит его будущему, которое, честно говоря, пока выглядит весьма туманным.

Луи заходит убедиться, что Лотти уже проснулась, и находит её перед зеркалом в её комнате, после чего спускается на кухню, чтобы поставить чайник. Он готовит два сэндвича с вареньем и арахисовой пастой, заваривает чай и относит всё это в комнату Лотти. Кладёт её чашку на стол, за которым она сидит, а затем плюхается на её кровать.

— Ты...

— Написала ей? Да, она не придёт, — мрачно перебивает Лотти, хмурясь в зеркало перед собой.

Луи вздыхает, хотя он с самого начала знал каким будет ответ. Он раздражённо почесывает затылок и качает головой.

— Знаешь, она меня так бесит.

— Меня тоже, — бормочет Лотти.

— Сколько уже прошло? — спрашивает он, громко жуя бутерброд. — Месяц?

— Два. — Она кладёт плойку, поворачивается на стуле и скрещивает ноги. — Я не хочу её донимать. Это её дело, Лу.

— Да, — соглашается Луи, но всё равно закатывает глаза. — Я не видел её целую вечность. Реально.

— Может, на следующей неделе, ладно? — натянуто улыбается Лотти. Луи кивает, но у него нет особой надежды.

Закончив завтрак и почистив зубы, они собирают рюкзаки и выходят к машине. Луи заезжает за Найлом, потому что, похоже, его лучший друг сегодня не в настроении водить. Забрав его, тот растягивается на заднем сиденье, заполняя машину добродушной болтовнёй, которая очень поднимает настроение Луи. Они довозят Лотти до её школы, после чего Найл пересаживается на переднее сиденье. Луи уже начинает думать, что день, возможно, будет не таким уж паршивым, как он думал сегодня утром, но вся эта иллюзия рушится за каких-то пять секунд.

Он собирается повернуть на своё привычное парковочное место, когда внезапно его резко подрезает другая машина, появившаяся словно из ниоткуда. Луи вынужден резко затормозить, от чего его самого и Найла швыряет вперёд.

— Уфф! — Найл выпускает тяжёлый вздох, когда ремень безопасности врезается ему в грудь. — Какого хрена?!

Луи сужает глаза, узнав того самого ублюдка, который только что украл его парковочное место. Чёрный Рейндж Ровер. Фантастика.

Гарри выходит из машины, припарковавшись, и с победной улыбкой машет Луи, подмигивая ему. Луи опускает стекло и орёт:

— Ублюдок!

Зарычав от злости, он заводит машину снова и паркуется на другой стороне стоянки.

— Я его чертовски ненавижу, Найл. Ты понимаешь, насколько он мудак?!

— Я был свидетелем, —отвечает Найл.

— И мне приходится терпеть это дерьмо по часу каждый день!

— Может, стоит что-то с этим сделать? — протягивает Найл, поджав губы.

Луи заинтересованно поворачивается к нему:

— Что ты имеешь в виду?

— Может, нам стоит преподать ему урок.

— Избить его?

— Нет! Боже, Томмо. — Найл качает головой. — Я имею в виду розыгрыш. Заставить его немного пострадать, но не в том смысле, чтобы "избить". Кто мы, по-твоему, такие? Мафия? Приятель мы смотрели диснеевские мультики на прошлых выходных.

Луи закатывает глаза. Найл, конечно, прав, но не то чтобы Луи был против увидеть Гарри с парочкой безобидных синяков. Ладно, он не садист, но было бы неплохо немного ему отомстить. Розыгрыш звучит заманчиво.

— Мне нравится ход твоих мыслей, Ватсон, — говорит он после минутного раздумья и начинает выходить из машины.

— Почему я всегда Ватсон? Луи, всё буквально наоборот. Это я Шерлок, ты придурок.

**

Луи ненавидит Гарри до глубины души.

Да, он понимает, что тратит кучу времени, размышляя о том, как сильно он его презирает, но Гарри – просто ходячее раздражение. Сейчас он отрабатывает пенальти, аккуратно отправляя мяч в самые углы ворот раз за разом. Луи стоит на другом конце поля, недовольно качая головой. Им даже не велели бить пенальти. Тренер ясно сказал работать над тем, что требует улучшения, и, судя по тому, как легко Гарри забивает, Луи сомневается, что тот нуждается в дополнительной практике ударов с одиннадцати метров. Ну серьёзно? Чёртов позер.

Луи его ненавидит.

Постояв ещё немного, хмурившись и перебрасывая мяч с ноги на ногу, он расправляет плечи и направляется к воротам, где Гарри продолжает забивать.

— Если бы ты тренировался в том, что у тебя реально не получается, может, глядишь, и выиграли бы игру или две, — бросает Луи, скрестив руки на груди с футбольным мячом у ног.

Спина Гарри напрягается, и он медленно разворачивается и приподнимает бровь:

— И над чем ты работал?

— Над тем, что улучшит мою игру, — отвечает Луи, вызывающе выпячивая подбородок. — Статистика говорит, что пенальти бывают в трёх из пятнадцати матчей. Вряд ли тебе нужна ещё тренировка. Почему бы тебе не пойти обходить конусы или что-то в этом роде?

— Ты серьёзно говоришь мне, что делать? — Гарри сжимает челюсть.

— Нет, просто советую, — ухмыляется Луи. — Тебе ведь пригодится... — Он окидывает Гарри пристальным взглядом и многозначительно пожимает плечами, после чего спокойно поворачивается и направляется к трибунам.

И через один... два...

— Что, чёрт возьми, это должно было значить? — раздаётся за спиной разъярённый голос Гарри, и в тот же момент его рука хватает Луи за плечо, ровно когда тренер объявляет об окончании тренировки.

Луи разворачивается и решительно стряхивает его руку.

— Я просто хотел сказать, что если ты продолжишь эти свои кроличьи упражнения и будешь бить только пенальти по Лиаму, то скоро можешь оказаться за бортом, — пожимает он плечами.

— Я лучший игрок в команде, хватит нести херню, — огрызается Гарри. Его дикие тёмные кудри забраны назад в маленькую розовую повязку, которая выглядит нелепо. И то, как он вообще ожидает, что Луи воспримет его всерьёз, просто немыслимо. Особенно когда он откровенно врёт.

— Ты не лучший игрок в команде, — парирует Луи. — Ты седьмой. В лучшем случае шестой.

Он-то, конечно, второй. Как бы то ни было.

— Зачем я вообще с тобой разговариваю? — Гарри качает головой и направляется к трибунам. Луи, усмехаясь, не отстаёт, наслаждаясь его раздражением.

— Потому что ты не можешь без меня. Я думал, мы уже выяснили, что ты влюблён в меня.

— Ты такой самовлюблённый, ты знаешь это? Просто заткнись к чёрту и оставь меня в покое, ладно?

Гарри поднимает свою суму и бросает её на плечо. Луи тоже тянется за своей, ухмыляясь и следуя за Гарри в раздевалку.

— Нет, пока ты не признаешь, что безумно, пламенно влюблён в меня. Я тебя не виню, я красавчик.

Решено. Он будет доводить Гарри до белого каления, пока тот сам не сбежит из команды. Месть самым непредсказуемым образом. Гениально, Луи.

— И как, чёрт возьми, ты вообще пришёл к такому выводу? — спрашивает Гарри, качая головой. — Ты такой придурок, думаешь, что всем нравишься. Открой свои чёртовы глаза.

Пфф, пожалуйста. Луи знает, что он всем не нравится. Вот что значит зависть. Да.

— Открыть глаза? Это тебе стоит их открыть. С сегодняшнего утра ты словно слепой, — усмехается он.

— Так вот в чём дело? — Гарри закатывает глаза, распахивая дверь раздевалки. Несколько ребят выходят из неё, и Луи, раздражённо нахмурившись, ждёт, пока сможет пройти.

— Из-за того, что я занял парковочное место, на которое приехал раньше тебя? Ты собираешься довести меня до самоубийства, потому что я занял место, которое ты хотел?

— Это моё место! — вспыхивает Луи, когда Гарри гордо входит внутрь раздевалки. — Ты и твоя уродская тачка никогда там не парковались, какого хрена ты теперь это делаешь? Все знают, что это моё место!

— Мир не крутится вокруг тебя, Луи, — усмехается Гарри, ставя сумку на одну из скамейку.

Луи смотрит на него и начинает вытаскивать свои вещи, замечая что раздевалка внезапно опустела. Он уже собирается очень чётно объяснить Гарри насколько всё в этом мире действительно крутится вокруг него, когда у Гарри начинает звонить телефон.

Луи наблюдает, как Гарри отвечает на звонок, поворачивается к нему спиной и бормочет в трубку.

План Луи не работает. Не то чтобы он был очень хорошо продуман, но Гарри даже не вспотел, когда злился на него. Луи надеялся, что доведет Гарри до ручки, и тот в итоге устроит драку, за что его отстранят от команды. Луи явно не в лучшей форме. Ему придётся играть лучше.

Гарри снова убирает телефон, его высокая фигура слегка наклоняется вперед, и красная джерси натягивается на плечах. Луи расправляет плечи, скрещивая руки на груди.

— Это твоя мама звонила? Вы опять собираетесь сегодня вечером спорить из-за пиццы?

— Почему бы тебе просто не заняться своими чёртовыми делами? — взрывается Гарри, резко разворачиваясь, злость вспыхивает в нем намного ярче, чем раньше.

Луи вскидывает руки.

— Упс, прости! Слишком чувствительный? — ухмыляется он, забрасывая руку в сумку и роясь в своих вещах. Это работает.

— Почему ты всегда чувствуешь необходимость быть язвительным, мелким ублюдком? Серьёзно, почему?

Луи видит, как Гарри сердито хмурится. Но внезапно он сам чувствует себя не так хорошо, как рассчитывал.

— А почему ты такой чертовски самодовольный и высокомерный? — парирует он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него.

— Я не высокомерный. Это не моя вина, что ты по жизни чувствуешь себя ниже* остальных.

— Я не чувствую себя ниже остальных! — огрызается Луи, внезапно ощутив, как внутри вскипает настоящая злость. Он подсознательно напрягается, пытаясь казаться больше, чем он есть. Он всегда использовал голос, чтобы казаться больше, сильнее, занимать больше места в комнате. Всегда вёл себя так, что никто обычно не замечал, что на самом деле он довольно миниатюрный. Только рядом с Гарри Луи отчётливо осознавал, что меньше, и он это совершенно ненавидит.

— Конечно, не чувствуешь. Ты такой сильный и крутой. Вот почему ты чувствуешь потребность унижать всех остальных и заставлять людей чувствовать себя плохо, чтобы ты чувствовал себя ещё больше и лучше. Ты такой уверенный в себе, любишь быть собой, что тебе приходится так упорно бороться, чтобы...

— Заткнись нахрен, — рычит Луи и бросается на него.

Их груди резко сталкиваются, выбивая из них обоих воздух, и Гарри валится назад, прижимаясь к шкафчику, утягивая Луи за собой. Они лихорадочно толкаются, чтобы вырваться из непреднамеренных объятий.

Луи хотелось врезать ему, теперь он даже не хочет находиться рядом. Его слова накрыли его волной беспокойства, и ему кажется, что нужно выпить отбеливатель, чтобы избавиться от этого ощущения.

Гарри хватает его за футболку, рывком поднимает и резко толкает назад. Их взгляды сталкиваются в напряжённой схватке. Луи тяжело дышит, а Гарри всё ещё покрыт потом после тренировки, волосы взъерошены, тело горячее. Луи до сих пор чувствует, как покалывают ладони от соприкосновения с кожей Гарри. Гарри смотрит на него, кусая нижнюю губу, и внутри у Луи что-то сжимается в тугой узел, как будто в животе сжимается кулак, притягивая желание к себе пальцами.

Изумрудные глаза Гарри, кажется, улавливают изменение в его поведении и перемену в его взгляде, потому что он снова оказывается рядом, но по совсем другой причине.

Их груди соприкасаются, руки Луи ложатся на плечи Гарри. Гарри толкает его назад, пока тот не врезается о шкафчики позади него. Луи не знает, как борьба превратилась в это.

Гарри у его лица, их дыхание становится быстрым и прерывистым. Луи смотрит на его губы и не понимает, как они снова оказались здесь, точно так же, как и в прошлый раз. Но они так близко, их тела прижаты друг к другу, колено Гарри каким-то образом оказывается между его бёдер. Пальцы Гарри запутываются в его волосах, запрокидывая голову назад. Он вонзается зубами в плечо Луи, и тот резко втягивает воздух. Это странно. Луи не понимает, кусает ли он его или просто ищет какой-то рычаг, потому что уже через мгновение Гарри двигается бёдрами вперёд, вжимаясь в него.

Луи вцепляется в его спину, ногти оставляют следы, а другая рука хватает Гарри за волосы, оттягивая его назад. Гарри снова трётся о него, и Луи, кажется, вообще не думает, потому что это чёртов Гарри Стайлс, которого он ненавидит.

Но он отвечает ему. Встречает движение его бёдер, и это ощущение – оно совершенно иное. Секс был классным, но вот этот момент, когда он чувствует твёрдость Гарри — доказательство того, насколько тот возбуждён из-за него — против его собственной, заставляет что-то внутри него скручиваться, и это невероятно.

Гарри зарывается лицом в его шею, а голова Луи ударяется о металлическую дверцу шкафчика с каждым толчком. Он уже до предела твёрд, а ткань их спортивных шорт слишком тонкая – он чувствует буквально всё. Он понимает, что он мокрый, предэякулят размазывает его боксеры, когда грудь Гарри движется так быстро, прижимаясь к нему. Луи почти утопает в этом ощущении, его подбородок едва касается плеча Гарри, когда тот дышит ему в ухо.

Луи внезапно испытывает желание стянуть шорты Гарри вниз, чтобы соединить их голые члены. Он перемещает руки к бёдрам, охватывая их, спуская руки под резинку его шорт, как он и хотел, и чувствует, как Гарри начинает двигаться быстрее, жёстче, будто теряет контроль.

Луи сжимает его маленькую, хотя и упругую задницу в ладонях, ощущая, как напрягаются мышцы с каждым новым толчком. Луи не думает. Очевидно, он бы не допустил этого, если бы думал.

Но сейчас его руки скользят по заднице Гарри, а тот дышит всё тяжелее, согревая его шею. Его тело становится более и более жёстким, и Луи понимает, что происходит.

– Чёрт... – хрипло выдыхает Гарри, когда Луи проводит рукой между его ягодиц.

– Заткнись, – стонет Луи. Он сейчас на пределе, спасибо. Он мучительно твёрд, и от стонов Гарри на ухо он вот-вот кончит. Его пальцы впиваются в кожу Гарри, и он знает, что долго не продержится.

Внезапно вдруг дверь в раздевалку с грохотом распахивается, и Луи отталкивает Гарри от себя с силой, о которой он и не подозревал. Гарри отшатывается, его глаза полны тревоги. К счастью, они спрятаны за стеной шкафчиков.

– Луи! – Это Найл. Чёртов Найл. – Ты где? Опять волосы кондиционером заливаешь?

– Найл! Я выйду через секунду! – говорит Луи, надеясь, что его лучший друг не уловит панику в его голосе.

– Господи Иисусе, чувак, какой ты медлительный. Все уже ушли.

– Найл! Уйди, — приказывает он. Я выйду. Просто подожди у машины.

– Я уже видел тебя голым, — раздаётся ответ с другой стороны шкафчиков.

– Боже, Найл. Просто свали, пожалуйста!

– Как скажешь, – легко отвечает он. – Я знаю, что ты всё равно носишь влево, чувак.* Расслабься.

Луи хочет свернуть ему шею.

– Ладно, — наконец говорит Найл, и Луи слышит, как через мгновение захлопывается дверь.

– Мудак, – ругается Луи. Он торопливо хватает вещи, запихивает их в сумку, даже бутсы, хотя обычно оставляет их в шкафчике. Он не думает, что когда-либо собирался так быстро, но он чувствует на себе взгляд Гарри, и внезапно ему становится очень неуютно находиться рядом с ним.

Он заполняет сумку, натягивает кроссовки и худи, даже не глядя на Гарри. Он выбегает за дверь и бежит трусцой вслед за Найлом.

Дерьмо. Это случилось снова.

* Название песни Fall Out Boy - Snitches and talkers get stitches and walkers.

* Джерси - это синтетический топ, который носят члены спортивных команд. Их носят в футболе, баскетболе, хоккее, бейсболе и во многих других видах спорта.

* Хави Эрнандес – испанский футболист, выступавший на позиции полузащитника. Невысокого роста, техничный, обладающий хорошим видением поля, удерживанием мяча и позиционированием. «Визитной карточкой» игрока являлись передачи. Считался одним из лучших полузащитников Испании всех времён.

* Costa – британская сеть кофеен.

* Это означает, что портной спрашивает, находится ли пенис слева или справа от ширинки, когда он естественным образом лежит в брюках.