Цвет Надежды

Пришел из пустоты, качнув поток сознанья,

Разрушил и разбил привычный мир вокруг.

Так странно... Не сказал ни слова в оправданье,

Но вот уже не Враг, хотя еще не Друг.

Еще я не могу прогнать свои сомненья,

Но руку протяни, и я ее приму.

Пусть от слепой вражды неблизко избавленье,

Я внутренне готова пройти весь путь к нему.

Она так и не успела чего-то самого главного.

А теперь ей сотрут память, и она даже не сможет пожалеть об этом так и не обретенном понимании. Гермиона сидела в кресле посреди ка­бинета Дамблдора и тихо впадала в отчаяние.

Снейп отправился искать директора, предоставив их самим себе на какое-то время. Тяжелый камень упал с души. Помощь уже близко. Все­го лишь полтретьего ночи, а они уже в кабинете директора, и теперь все будет хорошо. Одна бы девушка никогда не смогла сделать то, что они сделали. Гермиона подняла взгляд от своих колен и посмотрела на юно­шу, который откинулся на спинку соседнего кресла, и устало прикрыл глаза.

«Как-то он неважнецки выглядит», - обеспокоенно подумала девуш­ка. Следы воспитания, оставленные Люциусом Малфоем на лице сына, исчезли. Правда, Гермиона не видела, когда он успел залечить разбитую губу и удалить синяк, но и без них общий вид слизеринца оставлял же­лать лучшего.

- Малфой, - тихо позвала девушка, - ты как?

Вопреки здравому смыслу и многолетней привычке она волновалась за этого странного человека. Удивительно! Не прилагая никаких види­мых усилий, он что-то затронул в душе девушки. Просто он оказался способным на эмоции, переживания. Это так не вязалось с привычным представлением.

- Теперь мы добрались, - не открывая глаз, ответил юноша, - так что можешь больше не проявлять свою трогательную заботу.

Гермиона с трудом преодолела желание треснуть его голове. Ну по­чему он такой мерзкий?! Ведь может же быть другим, она это сегодня видела.

- Если ты ожидала, что я буду с тобой милым и добрым, памятуя сегодняшнее общение, не по адресу!

- Ничего я от тебя не ожидала. Просто хочется понять, почему ты такой мерзкий?

- Ну что ж, не буду мешать. У тебя еще есть время до стирания па­мяти. Можешь его посвятить изучению моей сущности. Я не возражаю. Только учти, все равно ведь ничего этого для тебя не будет.

Он мерзко ухмыльнулся, не открывая глаз.

Гермиона внимательно посмотрела на него и вновь впала в отчая­ние.

«Куда делся Дамблдор? Время-то идет». Совсем не хотелось сидеть в этой комнате с мерзким гаденышем, в которого превратился недавно еще вполне сносный Малфой.

Словно в ответ на ее мысли дверь распахнулась, и вошел директор школы Чародейства и Волшебства.

Гермиона тут же вскочила ему навстречу:

- Профессор Дамблдор!

Малфой тоже поднялся с кресла, но навстречу не кинулся и вообще замер в молчании.

- Добрый вечер, - поздоровался Дамблдор. - Садитесь, пожалуйста, и рассказывайте все по порядку.

Директор быстро обошел стол, занял свое место и перевел внима­тельный взгляд с одного студента на другого.

Гермиона напряженно опустилась в свое кресло и посмотрела на Малфоя. Она почему-то не знала, стоит ли рассказывать все. Малфой равнодушно опустился на свое место и, не поворачивая головы, кивнул в сторону Гермионы, чтобы она начинала.

Девушка вздохнула и посмотрела в глаза великому волшебнику. Встретив его внимательный взгляд, она почувствовала такое жгучее об­легчение, что слова сами прорвались наружу и она, сначала сбиваясь, а потом все увереннее и увереннее, повела свой удивительный рассказ. Во всех подробностях девушка рассказала об их прогулке с Гарри, о его похищении, описала карету. Когда она упомянула герб на дверце, Дам­блдор бросил быстрый взгляд на Малфоя. Гермиона тоже посмотрела в сторону юноши. Неизвестно, что там увидел Дамблдор, Гермиона же наткнулась на совершенное безразличие ко всему окружающему. Дра­ко Малфой сидел, опершись локтями на подлокотники кресла и уперев подбородок в сцепленные руки. Его равнодушный взгляд был направ­лен на пламя в камине слева от директорского стола. Он просто сидел и неотрывно смотрел на огонь, словно все происходящее не касалось его ни в коей мере.

Гермиона вновь перевела взгляд на Дамблдора, и ей показалось, что в глазах директора мелькнуло понимание чего-то такого, чего самой де­вушке было никогда не постичь. Она поразилась, что директор не спро­сил, почему они вместе, не выказал никакого удивления готовности Малфоя помочь. Он просто принял все происходящее как данность.

Гермиона вздохнула и продолжила рассказ. Когда она дошла до мо­мента бегства из кареты, раздался резкий голос Малфоя:

- Достаточно! Дальше не произошло ничего существенного.

Гермиона возмущенно обернулась на него, но тот смотрел прямо в глаза директору.

- Поттер находится в подземелье моего родового замка, - ровным голосом произнес Малфой. - Мы пришли за помощью. Его нужно вы­тащить из подземелья до утра.

Дамблдор внимательно смотрел на старосту Слизерина. Драко Мал­фой был его головной болью вот уже седьмой год. С тех пор, как поя­вился на платформе 9 и 3/4 одиннадцатилетним мальчишкой, отчаян­но стремящимся что-то доказать самому себе. Окружающие считали, что последние шесть лет директор пристально присматривал только за Мальчиком-Который-Выжил, как нелепо окрестили Гарри Поттера газеты. Но нет! Это было далеко не так. Альбус Дамблдор за долгие годы привык считать себя ответственным за каждого ребенка, пересту­пившего порог Хогвартса и, разумеется, беспокоился тоже о каждом. Но иногда в стенах школы появлялись дети, вызывающее беспокойство, отличное от того, что испытывал Дамблдор в отношении большинства студентов. Причины были разными. Впрочем, как и дети.

И юноша, сидящий сейчас напротив, представлял для него не мень­ший интерес, чем Гарри Поттер. Дамблдор знал не одно поколение древнего рода Малфоев и мог с уверенностью сказать, что по части «счастливого» детства Драко едва ли повезло больше, чем Гарри. Раз­ница между мальчиками заключалась в том, что Гарри мог рассказать об отвратительных родственниках-магглах, которые превратили его де­тские годы в ад, а Драко не мог и не хотел. Влиятельный, древний род Малфоев был слишком почитаем в определенных кругах магического сообщества, и Драко изо всех сил старался поддерживать безупречную репутацию фамилии. Юный Малфой ни разу не сказал ни одного дур­ного слова о своей семье, более того - он никому не позволял делать этого.

Но была еще одна причина: необъяснимая, интуитивная. Даже для Дамблдора, умеющего чувствовать мысли и намерения других людей, последний отпрыск рода Малфоев являлся головоломкой. Было в нем что-то, отличающее его от других детей, и это не могло не настора­живать. Настораживало и то, что мальчик явно не справлялся и пла­номерно сам себя загонял в тупик. Слишком многое ему приходилось держать в себе, и слишком сложна была та роль, которую он для себя выбрал. На глазах директора этот непонятный человек превращался из зловредного, мечущегося в сетях собственных предрассудков, мальчика в холодного и отчужденного юношу, укрывающегося гордостью и пока еще зачастую показным равнодушием. Но пройдет время, и игра станет неотличима от жизни, а потом и вовсе ее заменит. Альбус Дамблдор видел это на своем веку не раз, а быть свидетелем метаморфоз именно этого мальчика очень не хотелось.

«Должен же быть способ что-то изменить», - говорил себе Дамбл­дор, но он слишком мало знал о мыслях и чувствах младшего Малфоя. В отличие от отца, который, при всем своем внешнем апломбе, всег­да был для директора открытой книгой, Драко оставался для Альбуса Дамблдора загадкой. Невозможно было сказать, в чью сторону качнется выбор этого хладнокровного юноши. Хотелось помочь, страшно хоте­лось... но помочь можно только, когда знаешь, чего человек хочет. А в случае с этим подростком Дамблдор ни в чем не был уверен.

Вот и сейчас директор гадал, каким образом Малфой очутился но­чью в Хогвартсе да еще со старостой Гриффиндора, которую он всегда терпеть не мог. Значит, что-то смогло пересилить неприязнь. Это что-то должно быть очень сильным. Директор не понимал мотива сегодняшне­го поступка Драко Малфоя. А сам юноша, похоже, не спешил выклады­вать свои карты, понимая, что окружающие сделают все для спасения Надежды волшебного мира, и откровенно пользуясь своим преимущес­твом.

- Что вы предлагаете, мистер Малфой? - подал голос директор.

- Я предлагаю отправиться в поместье и забрать Поттера.

- Поместье ненаносимо. Вы отдаете себе отчет в том, что раскроете его местонахождение, и оно уже не сможет служить надежным укрыти­ем некоторым... людям.

Гермиона затаила дыхание. Если Малфой согласится, все закончится. Отряд авроров ворвется в поместье и захватит Темного Лорда, а с ним и этого паршивого садиста. Все закончится, война закончится. Гермиона не смогла сдержать радостную улыбку и повернулась к... спасителю? То, что она увидела, заставило улыбку исчезнуть.

Малфой резко выпрямился в кресле, по-видимому, забыв про трав­мированное плечо. На секунду, зажмурившись, замер, а потом открыл глаза и окончательно распрямился. На его губах заиграла мерзкая ух­мылочка.

- Профессор, вы не поняли... Я хочу, чтобы вы забрали Поттера из моего дома, - членораздельно и на удивление спокойно проговорил он. - Это - все.

- Малфой! - возмущенно выкрикнула Гермиона, и снова никакой ре­акции.

Юноша по-прежнему смотрел в глаза директору.

Дамблдор вздохнул. Нет! Помочь этому мальчику представлялось просто невозможным. Если только он сам не попросит. Почему-то упор­но думалось: вряд ли. Слишком горд, слишком самонадеян, слишком молод. А с такими темпами повзрослеть он может и не успеть...

- Ваши предложения?

- До полудня в замке ведется ремонт силового поля. Для вас это единственная возможность проникнут внутрь. Я начерчу схему места, где содержится Поттер. Вы направляетесь в подземелье, забираете его и увозите в любом направлении. Мне все равно. Он должен исчезнуть из замка.

- Позвольте узнать, почему?

- Вообще-то я считал, что все должны были сбиться с ног, или Пот­тер уже не так популярен, и никто, кроме Грейнджер, не хочет его спа­сать? - Малфой явно дерзил, и Гермиону это поразило. Ей в голову не могло прийти, что можно в таком тоне разговаривать с директором. Это сходило с рук Гарри, но у того всегда были веские причины для ярости или гнева. То, как сейчас себя вел Малфой, наталкивало Гермиону на мысль, что директор слишком лоялен в отношении слизеринца. Или же он просто оценил всю серьезность ситуации. Ведь без Малфоя спасти Гарри не представлялось возможным. Нелепо. Драко Малфой снова за­ставлял всех плясать под его дудку. Девушка с неприязнью посмотрела на сидящего юношу. Дамблдор же спокойно произнес:

- Вы поняли вопрос, мистер Малфой. Чего добиваетесь именно вы?

- Исчезновения Поттера из замка. Зачем? При всем уважении, про­фессор, оставлю за собой право промолчать.

- Как вы планируете переправить нас в замок, не открывая его мес­торасположения? - кивнув на тираду Малфоя, спросил директор.

- Портключ, - просто сказал Малфой. - Мне понадобится пять ми­нут на его изготовление. Он переместит всех желающих к стенам замка. Далее вы отправитесь в подземелья.

- Умно! - похвалил профессор. - Где в это время будете вы?

- У наружных стен располагается транспортный камин. С его помо­щью я отправлюсь в замок, чтобы во время финальных действий нахо­диться внутри.

Дамблдор внимательно посмотрел на юношу, тот вернул ему прямой взгляд. Уж очень все было похоже на ловушку. Слишком просто, слиш­ком неправдоподобно. Гермиона думала о том же. Сейчас, когда звучал этот ровный холодный голос, тот Малфой, который весело смеялся в коридоре Хогвартса, казался ей чем-то нереальным. Этот же, напро­тив, был слишком правдоподобен. Малфою, не позволившему девушке упасть с метлы, она поверила безоговорочно. Этому - нет.

«А вдруг это ловушка? Вдруг с его помощью лучшие авроры попа­дут в руки врага?»

Тихо скрипнула дверь, и вошел Снейп. Он явно удивился мертвой тишине, царившей в комнате. Даже замер в нерешительности на пол­пути к директору.

И тут Малфой подал голос:

- Вы же можете чувствовать мысли...

- Есть люди, которые это не позволяют, - Дамблдор внимательно посмотрел на юношу и, помолчав, произнес. - Хорошо, Драко, ты мо­жешь начинать делать портключ.

Гермиона переводила взгляд с одного лица на другое. По-видимому, Малфой позволил директору увидеть что-то такое, что тот поверил.

Юноша огляделся в поисках подходящего предмета, и протянул руку к серебряному кубку, взглянув на директора. Тот кивнул в знак согла­сия. Тогда Малфой достал волшебную палочку и принялся произносить заклинания, делая непонятные Гермионе движения. Она читала техно­логию создания портключей, но Малфой делал что-то не то.

- Умно, - усмехнулся Снейп, наблюдавший за действиями своего старосты. - Где вы этому научились? Защита перекрывает все возмож­ности отследить путь перемещения. Не удивлюсь, если он только двус­торонний и закодирован на определенного человека.

Малфой поднял голову и усмехнулся. Гермиона поняла, что навыки слизеринца явно вынесены не из школьной программы. Жизнь в замке, напичканном темными силами и всевозможными защитными заклятия­ми, невольно научит чему-нибудь полезному.

- Северус, предлагаю вам, - с легкой улыбкой произнес Дамблдор и сделал жест в сторону Малфоя.

Снейп подошел к юноше и приложил руку к кубку. Что-то сверкнуло, и все трое снова улыбнулись. Гермиона поняла, что Малфой наложил защиту, и теперь только в присутствии Снейпа можно будет использо­вать этот портключ да еще и ограниченное время. Девушка невольно позавидовала: Малфой явно смог удивить всех присутствующих свои­ми познаниями.

А Альбус Дамблдор только вздохнул. Он всегда восхищался талант­ливыми людьми. Драко Малфой, безусловно, талантлив. Было безумно жаль понимать, что этот самородок не принадлежит этому лагерю. Ос­тавалось надеяться, что не принадлежит и тому.

Малфой поднялся и поставил кубок на директорский стол.

- Драко, - голос Дамблдора заставил юношу поднять взгляд от свое­го творения:

- Я не спрашиваю, где сейчас твой отец и Темный Лорд. Мне кажется, я и так знаю ответ. Но ты должен понимать, что возникнет естественно желание попытаться застать их врасплох. Я не могу гарантировать, что прибывшие с нами авроры заберут Гарри и не попытаются проникнуть в сам замок. Слишком велико искушение.

Малфой взглянул в глаза директору и тихо ответил:

- Я позабочусь о том, что вам будет доступен лишь вход в подземе­лье. Любая попытка проникнуть в замок обернется сигналом тревоги, и тогда даже лучшему отряду авроров не выстоять. Поверьте! Слишком много сил положено не одним поколением Малфоев на защиту своего поместья. Вы же знаете, что такое родовая защита.

Вот так! Просто и спокойно этот юноша не угрожал. Нет! Он пре­дупреждал.

- Ты уверен? Всю историю можно изменить, Драко.

- Профессор Дамблдор, - твердо проговорил юноша, - вы забираете Поттера, и все.

Директор молча кивнул. Спорить и уговаривать было бессмысленно. Можно было наложить заклятие империус. В ходе войны, которая пусть еще не явно, но шла, уже никто не подвергался гонениям за примене­ние непростительных заклятий. Контроль над волшебным сообщест­вом был потерян. Да и будь по-другому, все равно не это остановило бы директора. Просто подчинение Малфоя позволило бы проникнуть в замок, но далеко не гарантировало спасение Гарри и, тем более, победы в поединке. Нет! Зато грозило точным определением в своих пристрас­тиях для самого Малфоя. А так еще оставалась Надежда. Пусть мизер­ная, но все же. Ведь сегодня он пришел. Неважно, что двигало им в этот момент. Важен результат.

Директор перевел взгляд на Снейпа и тихо произнес:

- Северус, соберите, пожалуйста, всех у главного входа.

Снейп, кивнув, вышел.

- На сборы уйдут минут десять, - обратился директор к двум сту­дентам, - мисс Грейнджер, я полагаю, нам нет смысла подвергать вас дополнительным испытаниям. Вы останетесь здесь до моего возвраще­ния.

Гермиона посмотрела на сверкающий кубок и порадовалась тому, что ей не придется пользоваться портключом. Не то чтобы она не дове­ряла умениям Малфоя - конечно, не доверяла! Хотя директор и Снейп наблюдали за его действиями... Нет! Просто этот способ передвижения был, пожалуй, самым нелюбимым. Тебя скручивает в узел и швыряет сквозь пространство. Ужасно. А как же Малфой?

- Профессор Дамблдор! - воскликнула Гермиона, - Малфою нужна помощь. Он не может сейчас пользоваться портключом.

Ее, в общем-то, не должно было это беспокоить, но она почему-то знала, что Малфой ни за что не признается в уязвимости. Убийствен­ный взгляд дал ей понять, что она не ошиблась.

- Что с вами, мистер Малфой? - обратился директор к юноше.

- Со мной все в порядке профессор, а вот Грейнджер как раз напом­нила. У меня есть еще одно условие: ее память необходимо стереть.

Дамблдор невозмутимо посмотрел в глаза слизеринца и уточнил:

- Всю?

- Да, - начал Малфой, - потому что...

- Мистер Малфой, я удовлетворю вашу просьбу, - Гермиона засты­ла. Она не ожидала ничего подобного. Мир катится ко всем чертям, - но с одним условием. Мы стираем мисс Грейнджер всю память, и я остав­ляю вас в одной комнате на некоторое время, за которое вы терпеливо пытаетесь объяснить девушке, кто она такая, что это за место, и почему вы в одной комнате в три часа ночи. Как вам такой план?

Малфой с ненавистью взглянул на Гермиону.

- Я имел в виду все воспоминания, касающиеся сегодняшнего вече­ра.

- Вам это так важно?

- Да! Это мое условие. Грейнджер узнала слишком много из того, что никому знать не нужно. Я не могу позволить ей разгуливать с этими сведениями свободно.

Директор перевел взгляд на девушку и тихо сказал:

- Это будет сделано после того, как мы вернемся. Ведь мисс Грейн­джер пока единственная посвященная в подробности нашей миссии. Может случиться, что все пойдет не по плану. Я не могу рисковать.

Малфой посмотрел на Гермиону долгим взглядом и нехотя кивнул.

- Так что с вами такое? - повторил свой вопрос директор.

- У него повреждено плечо, - сердито вставила Гермиона.

Малфой возвел глаза к потолку:

- Грейнджер, я пока еще и сам говорить в состоянии.

- То-то я и вижу, - раздраженно откликнулась девушка.

Дамблдор с усмешкой наблюдал за их беседой.

- Я могу пригласить мадам Помфри...

- Не нужно ее беспокоить в три часа ночи, - устало откликнулся Малфой.

- Хорошо! Мисс Грейнджер, насколько я помню, одна из лучших на курсе по колдомедицине... Мне же нужна пара минут кое-что пригото­вить.

С этими словами Дамблдор вышел. В комнате воцарилась напряжен­ная тишина. К вящему удивлению Гермионы нарушил ее Малфой.

- Грейнджер, по-моему, ты что-то недопоняла. Наша миссия оконче­на, и ты больше можешь не изображать заботливого боевого товарища. Если бы мне нужна была твоя помощь, я бы тебе сообщил.

Девушка резко развернулась и встретилась с его злым взглядом.

- Малфой, не все в этом мире происходит по твоему графику! Ког­да посчитаю нужным, тогда и закончу «изображать боевого товарища». Понятно? Что же касается помощи, то нормальные люди принимают ее с благодарностью. Нормальным людям, знаешь ли, бывает приятно, когда за них переживают.

- Это нормальным людям, - парировал Малфой, - причем в твоем по­нимании нормальности. Но на свете есть и другие люди, например...

- Слизеринцы, - выпалила Гермиона, наблюдая, как костенеет лицо Малфоя.

- Да что вы, паршивые гриффиндорцы, можете знать о нашем фа­культете? - тихим ледяным голосом начал Малфой. - Какое вы вообще право имеете кого-то судить? Вы живете по своим выдуманным идиот­ским законам, с чего-то решив, что если кто-то живет в реальной жизни, то он хуже вас. Кто вы такие, чтобы осуждать? Ах! Дети Пожирателей Смерти! Ах! Хотят захватить мир и укокошить несчастного Поттера. А то, что половине из нас нет никакого дела до твоего ненаглядного Пот­тера да и до всего этого идиотского мира...

Девушка невольно отшатнулась. Малфой говорил очень тихо, но лучше бы он орал. Это было бы как-то по-человечески. А так все внут­ри цепенело. Может, оттого, что он говорил правду? Гермиона никогда не задумывалась, за что они ненавидят Слизерин. Да, те не блистали моральными качествами и частенько делали подлости всем подряд. Но не было ли тому причиной отчуждение других факультетов, на кото­рое наталкивались одиннадцатилетние детишки, одевшись в зеленый цвет с эмблемой в виде змеи? Неужели они сами сделали слизеринцев такими? Из года в год, из века в век. Неужели ни у кого до сих пор не возникало этого вопроса?

Откуда Гермионе было знать, что почти двадцать лет назад в му­зыкальной гостиной Хогвартса уже был похожий разговор. Тогда на светловолосой девушке был надет свитер болельщицы Слизерина, а ее косички - перевязаны короткими зелеными ленточками. Второй учас­тник разговора был одет в мантию со львом на груди. Нарцисса Блэк обвиняла тогда Ремуса Люпина почти в том же. Только, пожалуй, в ее словах не было столько яда, сколько сейчас в речи ее семнадцатилетне­го сына.

Возможно, Малфой был прав, но ведь никто не заставлял его на про­тяжении шести лет добиваться исключения Гарри, унижать Рона, да и саму Гермиону.

- Ах! Бедный Слизерин, - внезапно яростно выкрикнула девушка. - Черствые гриффиндорцы нас не понимают! Все вокруг не видят на­ших нежных и добрых душ! Ты весь из себя мягкий и пушистый, да Малфой?

- Я - нет, - спокойно ответил юноша и усмехнулся, - я говорил не о себе.

- Ах, да! О нашей драгоценной Блез Забини, - Гермиона просто вы­плюнула имя слизеринки.

- Например, - откликнулся Малфой.

- Да она просто высокомерная, эгоистичная...

- Еще слово в таком же духе, Грейнджер, и я наплюю на желание Дамблдора оставить тебя в рядах резервной армии. Я сотру твою па­мять к чертовой матери. Только вот беда: я в этом не очень силен, и вся жизнь для тебя станет белым листом. А я, к твоему несчастью, явно не благородный гриффиндорец, и будешь ты тут куковать в неведении. Или еще лучше, наплету тебе чего-нибудь веселенького - ты сама из окошка выкинешься от стыда, не дождавшись возвращения Дамблдора.

- Какая же ты сволочь! Я думала, глядя на своего отца, у тебя хоть чуть мозгов появится, и ты хотя бы попытаешься стать нормальным.

Малфой медленно вынул свою волшебную палочку.

- Я предупреждал, - почти шепотом сказал он, - теперь пеняй на себя.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Дамблдор. Малфой жес­том фокусника спрятал палочку в карман и отвернулся от Гермионы. На его шее бешено пульсировала жилка.

- Вы закончили? - спросил Дамблдор.

- Да!

- Нет!

Они ответили хором, но на беду Малфоя, его «да» прозвучало слиш­ком тихо.

- Вам что-то помешало? - обратился Дамблдор к девушке.

- Несговорчивость пациента, - ответила Гермиона.

Дамблдор вздохнул:

- Мистер Малфой, снимите свитер.

Малфой зло оглянулся на Гермиону. Та отвернулась в другую сторо­ну.

Послышался шорох одежды и голос Дамблдора:

- Да, мисс Грейнджер права. Разрыв мышцы. Глупо строить из себя героя. В решающие моменты нужно быть во всеоружии.

Директор что-то прошептал, бокового зрения Гермионы достигло се­ребристое свечение. Затем послышался голос Малфоя:

- Спасибо, профессор.

Гермиона обернулась и увидела Малфоя, натягивающего свитер. Странно. Столько раз за один вечер видеть полуодетого Малфоя. Это уже перебор.

- Что ж, - проговорил директор, - все уже готово. Мисс Грейнджер, если до полудня сюда никто не войдет, отправите эту вещь с почтовой совой. Она сама найдет адресата.

Директор передал ей какой-то небольшой сверток. Гермиона кивну­ла, и под ложечкой засосало. Она сейчас останется одна и сможет только ждать и отчаянно молиться всем известным Богам, чтобы все прошло, как задумывалось. Чтобы Гарри наконец-то вернулся в Хогвартс, чтобы в замке этого мерзкого гаденыша никто не узнал о его роли в спасении пленника. Почему-то девушку это тоже волновало.

- Удачи, - тихо прошептала она вслед Дамблдору. Тот оглянулся и кивнул. По его взгляду Гермиона поняла, что он уже где-то далеко за пределами всего сущего - он готовился к поединку. И сейчас от него за­висел исход этой сумасшедшей спасательной операции. От него и еще от одного человека.

Драко Малфой молча прошел мимо Гермионы, подхватив со стола серебряный кубок.

- Малфой, - окликнула девушка, - спасибо.

- Я делаю это не для тебя, - тихо сказал он.

- Я знаю.

- И не для Поттера, - решил уточнить этот странный человек.

- Все равно, спасибо.

Он резко развернулся и пошел к выходу. Однако в самых дверях ска­зал:

- Если ты попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус, и кто-то узнает о сегодняшнем, ты очень пожалеешь, что получила письмо из Хогвартса шесть лет назад.

С этими словами он стремительно вышел. Гермиона посмотрела на захлопнувшуюся дверь. Сил на то, чтобы разозлиться, не было. А следовало бы. И даже не из-за нелепой угрозы, нет. Просто сегодня он мог сделать шаг навстречу Дамблдору и стать героем. Для девушки все было просто. Белое и черное. За юношеским максимализмом она не заметила, что Драко Малфой и так сделал шаг, о котором, возможно, по­жалеет. Она поймет это позже. Пока же все силы разом оставили тело, и девушка едва удержалась на ногах.

Все решилось, но тяжелый камень не спешил оставлять ее сер­дце.