Врач

Прохладный ветер обдувает моё лицо. Я сижу на лавочке в небольшой беседке, откуда меня не видно из окон больницы. Маргарет,вывела меня оттуда, ибо я не была на свежем воздухе несколько дней. Я сразу же надела теплую куртку, ибо на дворе довольно холодный октябрь.

— Хочешь горячего чая или кофе? — спрашивает она, сидя рядом со мной.

Я отрицательно качаю головой. Хочется просто сидеть на свежем воздухе, ни о чем не думая. Я прикрываю глаза, позволяя ветру растрепать мои волосы. Очень хорошо.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает брюнетка. — Голова не кружится?

— Нет, со мной всё хорошо, — отвечаю я, взглянув на неё.

А вообще нет. Не всё хорошо. Я боюсь людей. Особенно, когда их много. Как со мной всё может быть хорошо при таком раскладе? Никак. Я опускаю голову, смотря на больничные тапочки.

— Гриффен Джонсон сказал, что он присоединится чуть позже. Хочешь, мы можем с тобой где-нибудь прогуляться? — заманчивое предложение.

Я киваю и встаю со скамьи. Она идёт рядом со мной и мы движемся в неизвестном мне направлении.

—Маргарет, расскажите мне что-нибудь про Гриффен Джонсон, — я украдкой смотрю на неё, ожидая ответа.

Она молчит, и правда, почему она должна мне отвечать? Почему он должна что-то рассказывать психически больному человеку о докторе, который лечит её.

— Ну, Гриффен Джонсон работает тут пару лет. Ему тридцать четыре года, женат и у него двое детей.

— Это я знаю, я видела фотографию, когда была в его кабинете, — перебиваю её я. Какой дурной тон!

— Он очень дружелюбный, но сдержанный. У него, как мне известно, большой талант к музыке, но почему он выбрал психиатрическую больницу — я не знаю, — пожимает плечами Маргарет.

— Большой талант? — я с интересом смотрю на неё.

Она кивает. Я решаю дальше ничего не спрашивать. Талантливый ГриффенДжонсон. Красивый, вкусно-пахнущий, так ещё и талантливый. Вы очень интересный.

Мы оказываемся на каком-то поле и отсюда видно больницу, но она находится достаточно далеко. Присаживаемся на скамейку и я оглядываюсь. Это футбольное поле. Я вижу футбольные ворота и мяч, лежащий неподалеку. А тут неплохо. Спустя пару минут тишины я слышу приближающиеся шаги. Оборачиваюсь назад, но это оказывается ГриффенДжонсон.

— Добрый день, — улыбается он. Становится перед нами.

— Здравствуйте, ГриффенДжонсон, — одновременно говорим мы с Ольгой, а Гриффен Джонсон слегка усмехается.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, смотря на меня.

— Всё хорошо, — отвечаю я.

— Ну что, может сыграем в футбол? — с веселыми нотками в голосе спрашивает врач.

Мы с Маргарет смотрим с удивлением на него и он чуть посмеивается. Мне нравится ваш смех, ГриффенДжонсон. Смейтесь чаще.

Встаю со скамьи скидывая куртку. Остаюсь в кофте и Маргарет с интересом смотрит на меня.

— Играть в куртке совсем не удобно, — константирую факт я.

Она чуть усмехается и всё-таки остаётся в своей куртке. Гриффен Джонсон же следует моему примеру. Маргарет решает встать на ворота, а мы с ним решаем забивать мячи. Он идёт первым и, со звонкими возмущением, забивает мяч в ворота.

***

Я оглядываюсь по сторонам и вижу одобрительные взгляды девчонок. Они улыбаются мне и смотрят на меня с надеждой в глазах. Надеюсь, что смогу оправдать ваши надежды, ибо было бы тогда так обидно.

Я прерывисто дышу, подхожу к мячу и чуть катаю его ногой. Девушка спереди, что стоит на воротах, надувает большой шар из жвачки, по цвету напоминающей манго. Она с полным безразличием смотрит на меня, но готова принять мяч. Не промажь, ТИ. Я делаю глубокий вдох и отхожу чуть назад. Прикрываю глаза, слыша крики с трибун. Они поддерживают меня. Я благодарна вам. Открываю глаза и со всей силы, что есть у меня, я чуть разбегаюсь и бью по мячу. С небольшим звоном он сразу же летит. Прямо в её руки. Но что-то её отвлекает и она пропускает мяч, не успевая допрыгнуть до него. Трибуны взрываются аплодисментами и девочки из команды сразу же обнимают меня, громко крича и высоко прыгая.

— Мы любим тебя, ТИ!

***

Я прикрываю глаза, чуть улыбаясь. Надеюсь, что я не разучилась играть в футбол. Прошло больше четырёх лет, как ни крути.

— Бей, ТИ! — Гриффен Джонсон смотрит на меня, взмахивая рукой.

Я чуть усмехаюсь, слегка кивнув. Бегу к мячу, ударяя со всей силы, что у меня есть. Как тогда во время игры. Маргарет, как и та девушка, тоже чуть-чуть не допрыгивает и мяч плавно задевает сетку.

Я смеюсь и Гриффен Джонсон даёт мне «пять». Он смеётся вместе со мной. Маргрет недовольна исходом событий, поэтому складывает руки на груди, наигранно надувая губы. Но после минуты нашего смеха, она не сдерживается и смеётся вместе с нами. Слёзы уже выступают из моих глаз и я не понимаю над чем я так сильно смеюсь.

— Отличный удар, — врач хвалит меня и принимает мяч у Маргарет.

Следующие полчаса мы провели на поле, играя в футбол. Ну, или пытаясь. Смех был всё время и, наверное, я впервые за долгое время почувствовала некое облегчение.

Как только на улице начало темнеть мы поторопились обратно. Маргарет,к сожалению, ушла чуть раньше нас, ибо её время закончено для меня сегодня, поэтому мы остались с Гриффеном Джексоном одни. Мы идем обратно и я узнаю эту дорогу.

— ГриффенДжонсон, насколько я ненормальная? — спрашиваю я, взглянув на него.

— Ты не ненормальная, ТИ. Ты просто боишься большого скопления людей, потому что думаешь, что они все против тебя, — отвечает спокойно он, даже не взглянув на меня.

— Откуда вы знаете? — хмурю брови.

— Я попросил твою мать рассказать всё, что могло быть связано с людьми. Может, концерты, война и многие другие причины. Она рассказала мне про тот случай в школе, — он чуть опускает голову.

Дыши, Даша, дыши.

— Я слышал, что люди становятся замкнутыми после такого, но ты — особенный случай, — он на миг переводит взгляд на меня.

— Я просто не знаю, что я им сделала плохого, — опускаю голову, поджимая губы.

— Человек не всегда должен делать что-то плохое, ТИ, чтобы его унизили. — вздыхает Гриффен Джонсон. — Тут чаще всего выступает человеческий фактор: зависть, желание возвысить себя в глазах других людей за счет тех, кто не может за себя постоять.

Я киваю, соглашаясь. Он прав. Я никогда в школе особо не могла за себя постоять. Не могу сказать, что была одной из тех «серых мышек», но я не могу так — причинять боль другим. Это не я.

— Тебе просто нужно научиться находиться заново среди людей, множества людей. Твоя паника — это как защитный механизм, как кобра начинает издавать лающие звуки и делать пугающие выпады вперед. Твоя боязнь людей — внутри тебя, ТИ. Ты должна научиться не бояться людей. Не каждый, кто тебя видит, хочет унизить тебя или причинить боль.

Я понимаю, Гриффен Джонсон. Но как я могу снова находиться среди людей, которые могут в любой момент подставить меня и опозорить.

Спустя пару минут мы уже находимся возле моей комнаты. Мы останавливаемся и он смотрит в мои глаза.

— Я не считаю тебя ненормальной. У тебя просто некая фобия, от которой, к счастью, можно избавиться. Но тут медицина бессильна, — он гладит моё плечо, словно успокаивая. — Тебе пора отдохнуть. Я скоро принесу ужин.

Кивнув, захожу в палату и слышу щелчок. Он прав. Я должна перестать бояться людей. Чтобы жить дальше, чтобы существовать, я должна научиться заново общаться с людьми.
Гриффен Джексон прав, не каждый, кто меня видит, хочет причинить мне боль.

Вы успокаиваете меня, Гриффен Джонсон.