возвращайся скорее

Кохару всегда жила по правилам. Не потому, что их кто-то навязывал, — просто так было безопаснее. Она не была забитой или слишком покорной, скорее — наблюдательной. Молчаливой. В пятнадцать лет у неё не было скандальных историй, срывов или драм. Ни любовных интриг, ни тайн, ни сомнительных знакомств. Она училась хорошо, слушалась родителей, не задерживалась на улицах допоздна. Её жизнь текла тихо и предсказуемо — как река в пасмурный день.

Но никто не предупреждает тебя, что один вечер может изменить всё. Что всего одного взгляда может быть достаточно, чтобы навсегда сместить центр твоей вселенной.

В тот день всё начиналось обычно. Утро — школа, где она почти не разговаривала, только кивала в ответ на реплики одноклассников. Уроки — бесконечная череда цифр, букв и голосов учителей. После — короткая встреча с Аюми, единственной подругой, у которой, в отличие от Кохару, в жизни всё кипело: мальчики, косметика, мечты о блогерстве и миллионе подписчиков.

Они шли по улице, поедая по вафле с шоколадной начинкой, когда телефон Аюми зазвонил. Родители. Что-то срочное. Извинения, суета — и вот Кохару уже одна, с пустыми руками, у разбитой скамейки.

Ей нужно было идти домой. Ещё десять минут по прямой — и она окажется в своей комнате, переоденется в мягкую пижаму, усядется с книгой. Всё шло по плану.

Но вместо того чтобы повернуть к привычной улице, она свернула в узкий переулок. Просто чтобы срезать. Просто чтобы пройти чуть быстрее. Или — может — просто чтобы испытать странное, почти незаметное чувство: будто этот день всё же чем-то отличается.

Дождь начался внезапно. Небо затянулось серой пеленой, и с неё стали стекать холодные капли. Ни зонта, ни капюшона. Кохару зажала пальцами воротник куртки и ускорила шаг. Машины проезжали мимо, выкидывая брызги на тротуар. Переулок был почти пуст, только где-то впереди шевельнулась тень.

Она услышала шаги, когда уже миновала середину. Резкие, неровные. Быстрые.

— Эй, девочка. Постой.

Голос. Мужской. Низкий. Пьяный.

Кохару обернулась. За спиной — двое. Один — в кожаной куртке, высокий, с жёлтыми глазами. Второй — пониже, с сигаретой, которую он не торопился выбросить. У обоих на лицах — та самая ухмылка, от которой у неё мгновенно перехватило дыхание.

— Заблудилась? — продолжил первый. Он уже подошёл ближе, и запах алкоголя ударил ей в лицо.

Кохару: Мне пора — ответила Кохару и попыталась обойти их.

Они переглянулись. И тогда он схватил её за запястье.

— Не так быстро, куколка. Погуляем.

Она вырвалась. Сердце бешено колотилось. Всё внутри сжалось, как перед падением. Она попыталась крикнуть —  но голос застрял в горле.

И в тот же момент — звук. Как будто кто-то ударил по мясу. Один из мужчин отлетел в сторону, врезавшись в кирпичную стену. Второй обернулся, но не успел — удар под дых, потом по лицу. Он упал, громко выругавшись.

?: Трогать девочек – не твоё.  — прозвучал голос. Ровный. Уверенный. Без капли напряжения.

Перед ней стоял он.

Высокий. Узкое лицо с чёткими скулами, под глазами — тени, будто он не спал несколько ночей. Из под его левого рукава, выглядывала татуировка. Он выглядел старше, чем все, кого она знала. И опаснее. на вид ему было около.. двадцати.

Кохару стояла в оцепенении, не в силах вымолвить ни слова.

?: Ты в порядке?

Он посмотрел на неё, почти с равнодушием. Но в его взгляде было что-то... неуловимое. Тень злости — но не к ней. Кохару молча кивнула, смотря на него.

?: Провожу тебя — сказал он, уже отворачиваясь.

Кохару: Я... спасибо. — прошептала она.

Они пошли по улице, идущей параллельно переулку. Он держался чуть поодаль, не приближаясь. Молчал, будто не хотел задавать лишних вопросов.

Ран: Меня зовут Ран, — произнёс он у самого её дома. — А тебя?

Кохару: меня Кохару, приятно познакомиться..

Он кивнул, а после будто указал ей что делать

Ран: Не срезай больше путь через переулки, Кохару.

Кохару не собиралась ему перечить, он спас её от того, от чего она бы никогда не отмылась.

Кохару: Хорошо...

Он развернулся и ушёл, не оглядываясь.

С тех пор она часто думала о нём. Иногда — с тревогой: кем он был? Почему оказался в том месте в тот момент? Иногда — с благодарностью. Иногда — с тем странным чувством, от которого хотелось выдыхать медленно, чтобы не сорваться. Ран стал будто невидимой частью её дней. То она видела его у выхода из школы, стоящего, прислонившись к стене. То — на остановке, с сигаретой в зубах. Он всегда молчал, не приближался. Только смотрел.

Вскоре между ними завязался какой-то ритм. Он провожал её домой. Иногда — подбрасывал на чёрной машине. Редко говорил первым. Но если она начинала говорить, он слушал.

Однажды Кохару спросила, пока он её в очередной раз подвозил домой.

Кохару: Ты часто так... вмешиваешься?

Он усмехнулся и, не отводя взгляда от дороги, ответил ей.

Ран: Только когда не могу пройти мимо.

Кохару: Это — про меня?

Он посмотрел на неё. Долго. Прямо.

Ран: Да.

Сердце сжалось. Она не знала, почему эти слова прозвучали так тяжело. Так серьёзно.

Прошло полгода.
Ей исполнилось шестнадцать. И жизнь будто изменилась. Она всё чаще смотрела в зеркало, оценивая — как выглядят глаза, губы, волосы. Какую одежду он мог бы заметить. Она перестала быть просто школьницей. Она... чувствовала это.

Ран тоже изменился. В нём появилась настороженность. Он чаще молчал, чаще уезжал, исчезал на дни. Но возвращался. Всегда.

В день её шестнадцатилетия он не пришёл. Она ждала. До позднего вечера. Не признавалась даже себе — но сердце ныло.

На следующий день он появился на пороге её дома. Ран прекрасно знал, что родители Кохару даже не подозревают о нём, но всё же приходил, когда точно знал, что их нет дома.

Ран: Прости, — сказал он сразу. — Была... работа.

Кохару смотрела на него, а после улыбнулась и произнесла

Кохару: Я не сержусь.

Он кивнул, будто с облегчением.

Ран: Поехали?

Кохару: Куда?

Ран: Сюрприз.

Она поехала. И, когда они оказались у самой кромки города, в старом парке, он достал из багажника белую квадратную коробочку, явно с торотом. И маленький кулон — из серебра, с чёрной лентой.

Ран: С днём рождения, Кохару.

Она открыла коробку, и только потом прочла надпись на нем:

"Ты готова быть со мной?"

Она подняла глаза. Он стоял, сунув руки в карманы, чуть напряжённый.

Кохару: Что... это значит?

Ран: Я не играю. Я не просто рядом. Я хочу быть с тобой. Если ты — хочешь того же.

Она смотрела на него. Он был старше. Опытнее. Другой. Но в его глазах было что-то уязвимое. Как у волка, который впервые подошёл к человеку — и не знает, примут ли его.

Кохару: Да, — прошептала она.

И он выдохнул. Так, будто сдерживал себя слишком долго.

Ран: Тогда всё будет иначе, Кохару. Я не пущу в свою жизнь просто так. Если ты моя — ты только моя.

Она кивнула. Она не понимала всего, что это значит. Но знала главное — с ним она чувствует себя живой. Настоящей.

Так всё и началось.
Её — осторожную, молчаливую — он растапливал, как лёд. Иногда — мягко. Иногда — слишком резко. В нём было что-то дикое. Что-то, что она не могла понять, но хотела разгадать.

И в этом была их история. История, которая начиналась с удара. С испуга. С тишины. А продолжалась — тенью, голосом, взглядом.

продолжение следует..