5
Первый тайм складывается не лучшим образом. Чонгук, впервые за все годы, проведённые в баскетболе, бросает мимо кольца и словно теряет контакт с мячом — он будто чужой в его руках. Парни из команды уже успели выразить недовольство его игрой, а тренер, глядя на табло, мысленно прощается с надеждой на премию. «Киборги» ликуют, каждый набранный ими балл будто насмешка, а Гёнсук с важным видом бегает по полю, чем лишь сильнее раздражает Чона.
— Что с тобой сегодня, бро? — Юнги подбегает к другу и хлопает его по спине, стараясь хоть как-то приободрить.
— Голова забита ерундой, — честно признаётся брюнет. Он прекрасно знает, что на площадке нет места посторонним мыслям, но сегодня сосредоточиться не получается. Мысли снова и снова возвращаются к Джисон: чем она сейчас занята у него дома, не скучает ли одна, и не стоит ли отпраздновать возможную победу с ней. Хотя, если он сейчас не возьмёт себя в руки, праздновать будет нечего.
Юнги, в отличие от остальных, смотрит на него с пониманием и без слов мчится отбирать мяч у противника.
Чонгук же изо всех сил старается вытеснить лишнее из головы, сосредоточиться на игре и, наконец, показать всё, на что способен. Он жаждет разнести этих парней в белой форме. Но вот очередной пас — и он снова промахивается. Тренер раздражённо свистит, объявляя окончание первого тайма.
— Ты сегодня решил меня подвести, сынок? — тренер буквально трясся от злости, едва представляя, как уплывает его премия. — Приболел? Хочешь, посажу тебя на скамейку? Будешь в запасе, пока не пройдёт.
Непривычно слышать такие слова в свой адрес, но Чонгук мотает головой и молча возвращается к остальным игрокам. Те с жаром обсуждают потерянные очки и строят план на второй тайм.
— Это на тебя совсем не похоже, Чон, — Минхо кивает на табло, где отчётливо горят минус пять очков в их пользу. — Будто подменили.
— Видимо, Гёнсук всё-таки прибегнул к чёрной магии. Иначе это не объяснить, — отшутился Юнги, привычно хлопнув друга по плечу и бросив взгляд на игроков другой команды. — Его "девушка" стала последней каплей.
Парни из команды загудели, будто стояли рядом с ульем. Тема оказалась животрепещущей.
— Снова будет к тебе лезть после игры, — усмехнулся Минхо.
— Надеюсь на это, как никогда, — Чон откинул с лба влажные от пота волосы и глубоко вдохнул. Ему нужно было очистить голову от мыслей и настроиться на второй тайм.
К сожалению, «Киборгам» так и не удалось переломить ход игры. первый номер,наконец, собрался с силами и вытянул команду вперёд, лишив соперников последнего шанса на победу. Тренер выдохнул с облегчением — премия спасена. Команда снова может хвастаться медалями в соцсетях, а не оправданиями в раздевалке.
Сегодняшняя победа была особенно сладкой для Чонгука. Вопреки ожиданиям, Гёнсук не попытался задеть его — ни во время игры, ни после. Возможно, почувствовал, что не время. Игроки обеих команд уже обсуждали, где отметить финал: кто — победу, кто — поражение. «Киборги» к проигрышам привыкли, и особого разочарования у них не было. Для них это скорее формальность — доиграть сезон и отчитаться перед университетом.
Юнги в этот раз отказался от празднований, хотя именно он набрал больше всего очков. Но у него был куда более важный план — его уже ждал Чимин. А когда речь шла о нём, для Юнги это всегда было на первом месте.
— Я тоже пас, — отозвался Чонгук, запихивая мокрую форму в спортивную сумку.
— Ты-то что? Главный герой матча, и в кусты? — не унимался парень с номером четыре.
— Девушка дома одна. Хочу побыстрее вернуться, — проговорил он почти не задумываясь. Привычно это говорить пока не стало, но, как выяснилось, работает отлично — после такой фразы никто больше не настаивал. Удобная, оказывается, штука — вторая половинка.
Гёнсук что-то раздражённо буркнул кому-то из своих, молча схватил сумку и вышел из раздевалки, даже не попрощавшись. Видимо, и он решил обойтись без празднований.
Команда собиралась сначала заехать в кафе перекусить, а потом — в бар. Перед уходом ребята ещё раз уточнили у Чонгука, не передумал ли он, и, не дождавшись изменений, шумной толпой покинули раздевалку.
Прошло всего пару минут, как скрипнула дверь. Сначала Чонгук подумал, что кто-то из ребят забыл что-то, но, увидев вошедшего, тут же понял — ошибся.
— Думаешь, заденешь меня этим? — процедил Гёнсук, бросив свою сумку у шкафчиков и нервно пригладив волосы. Без геля они торчали в разные стороны, и это, похоже, раздражало его даже больше, чем проигрыш.
— Я и не пытался. Но, похоже, у меня это получается... само собой, — спокойно ответил Чон, продолжая складывать вещи.
Обычно Гёнсук нарывался на конфликты при свидетелях — удобно, когда кто-то может разнять. Но сегодня он явно выбрал другую тактику — дождался, пока все уйдут. Он никогда не упускал случая поссориться с Чонгуком: сначала провоцировал, а потом обвинял его же в агрессии.
— Бешусь не от того, что она не со мной, — он резко закатал рукава кофты, и на лбу у него выступила вена, — а от того, что она с тобой. Забирай эту пустышку себе. Её в жизни ничего не интересует, кроме брендовых сумок и того, чтобы цвет маникюра совпадал с педикюром.
Он кипел от злости, а Чонгук даже не моргнул.
— Не стоит говорить так о своей бывшей. Если не уважаешь её — уважай хотя бы свой выбор, — Чонгук говорил спокойно. Сил после игры почти не осталось, и вступать в ссоры он точно не планировал.
— Не учи меня, ясно? — рыкнул Гёнсук, шагнув ближе.
— Если есть что сказать — говори. Я спешу домой, Джисон, наверное, уже заждалась, — Чонгук усмехнулся. — Но помни, тут не на кого рассчитывать, если что.
— Хотел пожелать вам удачи, — сквозь стиснутые зубы процедил Гёнсук. — Вы и правда отличная пара. Прямо комбо: тупая стерва и бабник.
Кулак Чонгука оказался у его лица быстрее, чем тот успел отреагировать. Один точный удар — и на губе Гёнсука проступила кровь. Этого казалось мало. Ещё один — и тот, ударившись спиной о шкафчик, зашипел от боли, стиснув зубы, но не ударил в ответ.
— Никогда не смей оскорблять Джисон в моём присутствии, — Чонгук не отводил взгляда. Ещё один удар, на этот раз в живот, — Гёнсук согнулся пополам, сглотнув стон.
— В следующий раз я сломаю тебе что-то. Пока не решил что именно.
Он развернулся и вышел из раздевалки, не оборачиваясь. Через пару секунд вслед за ним, хромая и вытирая губу, вышел и Гёнсук. Но он не стал продолжать — просто сел в машину и уехал раньше, чем Чонгук успел даже завести мотоцикл.
************
Вид из окна квартиры Чонгука вечером заиграл особенно ярко: огни города мерцали внизу, будто россыпь звёзд, и Джисон поняла, почему он выбрал именно двадцатый этаж. Тэхён как-то рассказывал, что семья Чона живёт в Пусане, а квартиру в Сеуле ему купили на время учёбы — и, похоже, не прогадали.
С таким фоном можно было бы сделать пару эффектных снимков, но девушка критично взглянула на себя: мятая футболка, растрёпанные волосы и отсутствие макияжа — не тот случай. За время, что она пробыла в квартире, успела внимательно всё осмотреть: прошлась по полкам на кухне и в ванной, заметив почти военное расположение баночек и упаковок. В спальню заходить не стала — уважение к личному пространству всё же брало верх, хотя, если быть честной, её совесть уже была не без греха.
Гёнхи должна была заехать с минуты на минуту. Поедет так, как есть, — главное, не забыть свои вещи.
Квартира удивила своей чистотой: всё на своих местах, ничто не выбивается из общей стилистики, а по комнате разливался мягкий аромат сладкого диффузора — словно кто-то испёк свежие булочки. Не верилось, что тут живёт парень, причём холостой.
Телефон внезапно завибрировал в её руке, и она вздрогнула, резко ответив:
— Алло?
— Джи, я вроде как уже на месте, — голос подруги пробивался сквозь музыку, — Такой лакшери-райончик, мне нравится. Ты скоро?
— Подожди немного, дождусь Чонгука. Не хочется оставлять квартиру без присмотра, — ответила она, и хотя знала, что дверь автоматически захлопнется, а он с лёгкостью откроет её кодом, ей по какой-то непонятной причине действительно хотелось дождаться его. Не потому что было страшно — просто... правильно.
— Тут кофейня на первом этаже, я подожду тебя там, — безапелляционно бросила Гёнхи и тут же отключилась, не дав Джисон возможности возразить. Ну, а что — не идти же в кофейню в мятой футболке, да ещё и мужской.
Не прошло и пяти минут после этого звонка, как дверь щёлкнула, и в квартиру вошёл Чонгук. На плече — спортивная сумка, в руке — бумажный пакет. Волосы взъерошены после шлема, лицо уставшее, будто за день выжали всё до капли.
— Как прошла игра? — поинтересовалась Джи едва он успел переступить порог.
— Надрали им зад. Гёнсук едва не задохнулся от собственной ярости, — усмехнулся Чон, бросая ключи на полку и принимаясь развязывать шнурки на кроссовках. — Парни уехали праздновать, но я решил сразу домой. День сегодня... ну, ты знаешь.
— Меня уже Гёнхи ждёт внизу, — девушка начала быстро обуваться, балансируя на шпильках, выглядела в этой мятой футболке и каблуках одновременно нелепо и очаровательно. — Я поеду, а ты отдыхай.
Что-то в его лице в этот момент изменилось. Он молча сдвинул бумажный пакет за шкаф, накидывая сверху свою толстовку, как будто хотел скрыть его от глаз.
— Только не ввязывайтесь снова в неприятности, — сказал он сухо, проходя мимо девушки с каменным выражением лица. — Пока, Джисон.
Немного резковато. Даже не проводил. Но, возможно, это и к лучшему. Она не ждала от него ни объятий, ни сладких слов, и всё же... на душе что-то защемило.
Дверь за её спиной тихо, но отчётливо щёлкнула. Впереди — светлый коридор, приглушённый гул лифтов и странное ощущение пустоты внутри. Хотелось бы, чтобы лифт приехал пустым — не потому, что стесняется, а просто не хочется объяснений ни себе, ни кому-то другому.
Удача на её стороне: кабина была пуста, и она быстро спустилась вниз. Возле машины её уже ждала Гёнхи с бумажным стаканом латте в одной руке и зефиркой в другой.
— О, ты как с обложки журнала «Утро после» — мятая, на шпильках и немного... растерянная, — усмехнулась подруга.
Джисон лишь вздохнула и забралась в машину.
— Поехали. Потом расскажу.
— У тебя есть два часа на сборы. Я пообещала Юре быть к десяти, — без лишних прелюдий сообщила Гёнхи, уверенно выруливая с парковки, не обращая внимания на возмущённое сопение подруги.
— Мне нужен отдых. И бульон от госпожи Пак, — обречённо вздохнула Джисон, пытаясь не расплескать сахарную пудру по всей машине. Зефир оказался коварным: футболка была покрыта мелкими белыми пятнами, словно кто-то распылил снежную метель. — Потом ванна с пеной, плед, "Блондинка в законе" и никаких вечеринок. Серьёзно, ни-ка-ких.
— Ты обещала мне, подруга, — Гёнхи бросила на неё хитрый взгляд, в котором читалось: «Не отвертишься». Она подмигнула, подтверждая — дело решено, отказ не принимается.
— Я обещала это до того, как провела ночь в чужой футболке и проснулась в квартире парня с самым непредсказуемым характером в городе, — буркнула Джисон, но без настоящей злости. Скорее с усталой иронией.
— Тем более тебе стоит сменить обстановку, — весело ответила подруга. — И надеть что-то менее... домашнее.
Джи прикрыла глаза, откинулась на спинку кресла и мысленно молилась, чтобы вечер прошёл спокойно. Хотя, если учесть последние события, спокойствие уже не входило в её расписание.
**********
Юра жила в частном доме — не за городом, как многие её подруги, а буквально в паре кварталов от дома Чонгука. Почему именно об этом подумала сейчас Джи, она и сама не могла понять. Возможно, её подсознание опять играло в ассоциации.
Вечеринка уже шла полным ходом: из окон вырывались потоки музыки, дом был окружён припаркованными машинами, а двор — шумной толпой. Джисон хотелось чувствовать себя комфортно в этот вечер, поэтому вместо привычных юбок и платьев она выбрала новые джинсы и укороченный лонгслив, едва прикрывающий аккуратный плоский живот. Гёнхи, напротив, блистала в своих лучших традициях — в ультракоротких шортах, топе с открытыми плечами и горстке золотых украшений, будто сошла с обложки летнего модного журнала.
Гости уже успели основательно захмелеть, кто-то пытался танцевать, явно не в попад с ритмом, кто-то громко смеялся, а кто-то спорил у бассейна. Джисон, тем временем, утомлённо улыбалась знакомым лицам и пыталась отыскать хозяйку дома.
— Привет! — Юра возникла за спиной, обняла обеих девушек с неожиданной теплотой. — Я так рада вас видеть! Сейчас вернусь!
И, не дожидаясь ответа, исчезла в гудящей толпе, словно растворилась в свете гирлянд и шуме басов.
Они с Гёнхи подошли к импровизированному бару с напитками.
— Сегодня нужно пить поменьше, а то опять буду обниматься с унитазом до утра, — проворчала Гёнхи, сделав первый глоток и тут же поморщившись от горького вкуса. — Ты сегодня снова к Чонгуку ночевать?
Джисон только закатила глаза и легонько толкнула подругу в плечо.
— Он вчера выручил не только меня, но и тебя. Нам ещё бармену спасибо сказать надо, если бы не он с Чонгуком, нас те парни так просто не отпустили бы.
— Ну, я могу и лично его отблагодарить, — протянула Гёнхи с хитрым прищуром, облизывая губы. — Ты ведь не станешь ревновать?
Джи снова закатила глаза, но на этот раз промолчала. Сама она уже не была уверена, что не станет. Всё это начинало действовать на нервы. Чертовщина какая-то. Виноват, конечно, он — со своими безупречными манерами, сильными руками, кинематографическим лицом, уютной квартирой и тем самым ароматом, от которого буквально кружится голова. Ей даже не хотелось представлять свою подругу рядом с ним. А вот себя — вполне. Особенно после тех снов.
Пока подруги обсуждали наряды, макияж и планы на вечер, Джисон стояла у столика с напитками и всё больше погружалась в свои мысли. Её бы сейчас — в мягкую кровать, включить фильм до глубокой ночи или почитать фанфики про Драмиону, укутавшись в одеяло. Завтра — целый день не выходить из комнаты, просто наслаждаться тишиной и покоем. Да, звучит идеально.
Джисон пришлось вынырнуть из своих мыслей, когда рядом с их компанией неожиданно появился Гёнсук со своими друзьями. Все парни были одеты будто под копирку: белые рубашки, светлые джинсы — словно на сцену собрались, а не на вечеринку. Улыбка невольно тронула губы Джисон от этой ассоциации. Она отвернулась к столику, делая вид, что вовсе не заметила их появления.
— Что ты творишь?! — голос Юры пронёсся сквозь музыку и заставил всех обернуться.
Девушка стояла, вытирая губы рукой, и смотрела на парня взглядом, полным шока и страха.
— Я больше не хочу прятаться, — пьяный надлом слышался в голосе Гёнсука. — Сколько можно скрывать наши отношения? Почему я не могу поцеловать свою девушку?!
Музыка продолжала греметь, но Джисон казалось, что всё вокруг замерло. Даже воздух в комнате стал плотнее, как перед бурей. Сердце громко билось где-то в горле, а в груди поднималась волна обиды. Это была не ревность, не тоска по Гёнсуку — это было предательство. И не его — Юры.
— Так это ты угощала его пастой за моей спиной? — Джисон старалась держаться, но с каждым словом голос дрожал всё сильнее. — Я не хочу больше видеть тебя рядом с собой в университете. Держись от меня подальше.
— И от меня тоже, — жёстко добавила Гёнхи, глядя на Юру так, будто та больше не существовала.
Юра начала оправдываться, лепетать что-то о чувствах и случайности, но никто её уже не слушал. Все взгляды были устремлены на Джисон, и ей хотелось провалиться сквозь землю. Казалось, осуждают даже стены этого дома. Сдерживая слёзы, она выскочила на улицу и дрожащими пальцами выбрала номер в телефоне.
— Тэхён... — голос сорвался на хрип. — Ты можешь приехать? Пожалуйста, забери меня отсюда. Сейчас.
Слёзы покатились по щекам, тяжёлые и жгучие. Брат пытался что-то говорить, успокоить, узнать, что случилось, но Джисон не могла ничего объяснить — только всхлипывала и просила приехать как можно скорее.
Гёнхи моментально протрезвела. Она достала из сумки салфетки, обняла подругу и вытирала ей слёзы, шепча что-то успокаивающее. Прохладный ночной воздух щипал кожу, и в лёгких, открытых нарядах девушки начали зябко дрожать, не только от холода, но и от пережитого.
Через пятнадцать минут машина Тэхёна остановилась у автобусной остановки, где стояли девушки. Парень выбежал из салона и сразу подбежал к сестре.
— Что случилось? — он не видел Джи такой расстроенной уже много лет. — Ну, не молчи!
— Я просто хочу домой... прямо сейчас, — всхлипывая, девушка потянулась в его объятия, словно ища в них спасение, а он в это время обернулся к Гёнхи с требовательным взглядом.
— Я не могу это так оставить. Я слишком долго закрывал глаза на его поведение, — После краткого рассказа Гёнхи,Тэхёна будто трясло: в груди закипала ярость, кулаки сжались сами собой. Он был готов пойти прямо к Гёнсуку и разобраться по-мужски, но Джи сжала его руку с такой силой, словно хотела остановить саму бурю.
— Отвези девочек домой, а я сам поговорю с Гёнсуком, — неожиданно из машины вышел Чонгук и не теряя ни секунды направился в сторону дома Юры.
Их вечер должен был пройти мирно — немного выпивки, немного приставки. Но один звонок всё изменил. Услышав в трубке её слёзы, Чонгук испугался не меньше Тэхёна. Они сразу рванули на помощь.
— Не отпускай его одного, — Джисон, ошарашенная появлением Чонгука, тут же вскочила и бросилась за ним. Она испугалась — не за себя, за него. Гёнсук ведь был не один.
Гёнхи с Тэхёном сразу же устремились следом.
— Не ходи туда! — Джи настигла Чонгука у ворот, вцепившись в рукав его худи. — Я не хочу, чтобы он думал, будто мне всё ещё есть до него дело. Я плакала не из-за Гёнсука. Я плакала из-за Юры... Ты же не станешь бить её?
— Он причинил тебе боль, Джисон. И я не могу просто так закрыть на это глаза, — тихо сказал Чонгук, аккуратно освободив свой рукав и обернувшись к ней.
Сердце Джи колотилось с удвоенной силой, руки дрожали. Мысль о том, что Чонгук может пострадать из-за всей этой глупости, — из-за их фиктивных отношений — терзала её.
— Я не жду от тебя мести. Но если ты сейчас войдёшь туда... мне будет больно, — прошептала она, вновь дотронувшись до его рукава, на этот раз осторожнее, почти нежно. — Давай просто уедем. Прошу тебя.
Гёнхи и Тэхён, остановившись в нескольких метрах, наблюдали за этой сценой, словно за эпизодом из фильма, и не смели вмешиваться.
— Только ради тебя, — наконец сказал Чонгук, бросив взгляд на дом, а затем снова посмотрев в глаза Джисон.
— Спасибо... — тихо произнесла она, беря его ладонь в свою. — Спасибо.
Когда Джисон поднесла его руку к губам и поцеловала, а потом обняла его, в оцепенении замерли все — даже она сама. Это было неожиданно... но так естественно.
Они поехали домой вместе. Гёнхи осталась на ночёвку и, едва дотронувшись до подушки, уже сладко спала. А Джисон лежала в тишине и пыталась унять взволнованных бабочек, проснувшихся в её животе.