Том 1.Глава 3. Первый Хальвет
1604. Вечер. Покои Султана.
Нилюфер смотрела прямо в глаза Ахмеду, не в силах отвести взгляд. Он стоял перед ней с лёгкой ухмылкой, будто читая её мысли и чувства.
— Ахмед... — прошептала она, голос дрожал.
— Нилюфер... — ответил он тихо, ухмыляясь, словно наслаждаясь каждым её колеблющимся дыханием.
Нилюфер отскочила назад, сердце билось так сильно, что казалось, сейчас выскочит из груди.
— Нет! Это невозможно! Ахмед?! Это правда ты?! — воскликнула она, переполненная эмоциями.
— Как видишь... это я, — шептал он, приближаясь, осторожно, словно боясь сломать её равновесие.
— Не верю... — тихо сказала Нилюфер, — я думала, тебя казнили...
— Я жив и здоров. Мой брат Махмуд был казнён ещё при жизни отца. А теперь отец умер, и я стал султаном... Султан Ахмед, — гордо произнёс он, но в голосе звучала нежность.
— Это ведь ты... Ты приказал привезти меня сюда! Оторвал от дома, от семьи, от... любимого! — в голосе Нилюфер звучала боль и обида.
— Я сделал это только потому... — сказал Ахмед тихо, и его глаза загорелись мягким теплом, — потому что люблю тебя.
— Я... я думала, что мы были друзьями... что это всё было просто... детские игры, смех в лесу...
— Нет, Нилюфер, — сказал он мягко, шагнув ближе. — Всё это время я чувствовал больше, чем дружбу. С того дня, когда мы впервые встретились в Конье, я думал о тебе постоянно. Каждый раз, когда видел тебя, моё сердце... — он замялся, глядя ей в глаза, — оно начинало биться быстрее.
— Ты... всё это время испытывал ко мне... чувства? — тихо, с удивлением и растерянностью спросила Нилюфер.
— Да, — кивнул Ахмед. — Именно поэтому я приказал привезти тебя сюда. Потому что больше не мог молчать. Я не мог позволить тебе оставаться далеко, не знать... не чувствовать того, что я к тебе испытываю.
Нилюфер отступила, сжимая руки в кулаках. Её мысли перепутались: радость, страх, обида.
— Но... — начала она, — я думала, что мы просто друзья. Я не думала, что... что это может быть чем-то большим. Я была уверена, что мы смеялись и играли... и это было просто детство.
— Я тоже думал, что это дружба... — признался Ахмед, — но чем больше я видел тебя, тем сильнее росло чувство. Я понимал, что не могу просто наблюдать за тобой издалека.
— Это так... внезапно, — прошептала Нилюфер, отводя взгляд. — Я... я даже не знаю, что думать. Всё изменилось так резко.
— Я знаю, — сказал Ахмед, — и ты имеешь право быть испуганной. Но знай: всё, что я делаю, я делаю ради тебя. Я хочу быть рядом с тобой, защищать тебя... быть тем, кому ты можешь доверять.
Нилюфер вздохнула, слегка расслабив плечи, и тихо сказала:
— Я... не знаю, смогу ли я сразу поверить. Это слишком много... слишком быстро.
— И это нормально, — улыбнулся Ахмед. — Мы пройдём через всё вместе. Я буду ждать, пока ты сама захочешь сделать шаг.
— Всё это... неожиданно, — прошептала Нилюфер, пытаясь справиться с волнением.
— Я знаю, — тихо сказал Ахмед, — но всё, что я хочу сейчас, это быть рядом с тобой.
Она глубоко вздохнула, сомнение и тревога смешались с чувствами, которые она хранила с детства. Ахмед мягко обнял её, держа близко, но не нарушая границ. Их пальцы переплелись, дыхание стало равномерным.
— Ты... уверена? — спросил он, слегка наклоняясь к её уху.
— Я... — начала она, но не смогла закончить фразу.
В покоях повисла тишина, прерываемая лишь тихим дыханием. Они стояли рядом, близко, ощущая друг друга, пока постепенно страх сменялся доверием, а растерянность — пониманием того, что это чувство взаимно.
Ахмед осторожно проводил рукой по её волосам, и Нилюфер прижалась к нему чуть сильнее. В этот момент они уже не думали о дворце, о гареме или о законах — был только он и она, их связь, их молчаливое согласие.
1604. Вечер. Гарем.
Махфируз Хатун сидела на диване, глаза узко прищурены. В руках она держала веер, которым нервно теребила ткань, словно пыталась сдержать бурю эмоций.
— Эх... когда же родится мой Шехзаде? — пробормотала она себе под нос, с горечью сжимая губы.
Эсмехан Хатун, рядом, лишь усмехнулась:
— Мечтай, Махфируз... Первый Шехзаде у Нилюфер Хатун родится. Ха-ха.
— Что?! — Махфируз вскочила, глаза загорелись гневом. — Какой ещё Нилюфер Хатун?! Кто это такая?!
Эсмехан лишь пожала плечами, молчаливо наблюдая за её растерянностью.
— Чего молчите?! — закричала Махфируз, сжимая кулаки. — Отвечайте! Кто это такая?!
— Нам ничего не известно, — спокойно сказала Эсмехан. — Дженнет Калфа сказала, что её привезли по приказу султана из Коньи.
— Та мерзкая Хатун, что утром прибыла?! — почти вырвалось у Махфируз.
— Да, наверное... — протянула Эсмехан, стараясь сохранять спокойствие.
В этот момент в гарем вошла Дженнет Калфа, и её шаги разрезали тишину.
— Девушки! Всё, спать! Уже поздно! — скомандовала она. — Давайте, давайте!
— Дженнет Калфа! — крикнула Махфируз, сжимая зубы. — Махфируз Хатун! — кивнула Дженнет. — Это правда, что повелителю привезли Хатун из Коньи?
— Да, правда, — спокойно ответила Дженнет. — По приказу повелителя.
— И где же она сейчас?! — глаза Махфируз сверкали от ярости.
— В покоях султана. Она вошла в гарем как фаворитка.
— ...Как это?! — прорычала Махфируз, сжав кулаки. — Какая-то Хатун трется около моего султана!
— Махфируз Хатун, отдохните, — мягко сказала Дженнет. — Завтра всё станет на свои места.
Махфируз, скрипя зубами, ушла в свои покои. Взгляд её был полон злобы, ревности и недовольства — но одновременно и страха. Её власть и влияние в гареме могли оказаться под угрозой.