Нас убивает отражение

POV: Кэтрин.

Всё, что мне запомнилось этим утром — суета, скудный завтрак, пробежка до школы и длинные коридоры. В голове была уйма мыслей. Трудно разгрести эту ненужную никому кучу и не потеряться среди этого мусора. Из мыслей никак не выходил тот парень, угрожавший мне вчера ножом. Либо Нейтан чокнутый, либо действительно тот, кого называют убийцей. При чём не в переносном смысле.

Я вышла в самый широкий коридор школы. Здесь на стене висел стенд с именами и фотографиями. Это были погибшие ученики школы, которые были либо убиты, либо пропали без вести. Их фотографии висят здесь для того, чтобы создать притворную атмосферу скорби. На самом же деле, никто даже не останавливается здесь. Все так же со смехом разговаривают друг с другом, проходя мимо. Меня всегда поражало людское лицемерие. После смерти о человеке начинают говорить и думать только хорошее... На самом же деле, всех этих ребят в школе знало максимум человек пятнадцать. Остальные же лишь делают вид.

Взять хоть, к примеру, того же Шекспира. Только после его смерти многие стали задумываться, а существовал ли писатель вообще. Некоторые думают, что он вовсе был девушкой, а другие полагают о группе людей, скрывавшихся за именем одного человека. Так почему нельзя было выяснить это при его жизни? Зачем говорить о ком-то за спиной, когда он уже давно лежит в гробу и даже не имеет возможности отстоять свою честь? Таким людям хочется сказать: «Если ты его знал — не смей говорить о нём плохое, поскольку он не может тебе ответить, а если же не знал, то закрой свой рот раз и навсегда».

Меня окликнула Хлоя. Сегодня она была в хорошем настроении, что было понятно по пританцовывающей походке и широкой улыбке на лице.

— Приве-е-ет, — протянула девушка и обняла меня.

— Привет. Хорошее настроение?

— Да, да, да! С чего бы ему быть плохим? Ой, знаешь, что я вчера делала...

Хлоя стала тараторить о её вчерашних занятиях, о новой одежде, новом знакомстве, хорошо прошедшем свидании и в частности о Барри. Пару дней назад в телефонном разговоре она много рассказала мне о нём. Его скромности, вечной улыбке, сарказме, доброте... Она была влюблена в него ещё с начала средней школы, а он до сих пор об этом не знает. Я почти не слушала, что она говорила. Мне было приятно лишь то, что она так счастлива. Приятно видеть людей с весёлыми улыбками. Они как второе солнышко. Делятся теплом, заставляют верить в лучшее и дают надежду. Тогда даже по сердцу проходят приятные мурашки. Невероятное чувство.

— Так, стоп! — она резко перестала смеяться и грозным тоном закончила свою речь, посмотрев на меня. — А теперь ты рассказывай! Ты обещала рассказать, почему была в городе.

— Да встретила Нейт...

— Что-о?! Что произошло? Он тебя избил? Как ты? Что... О Боже. Что он сказал?

Хорошо, что сегодня я надела кофту с длинным рукавом. Так девушка не могла увидеть мою руку, перемотанную бинтом, и обрушить на меня ещё больше своих переживаний.

— Ну... Он угрожал мне ножом и говорил о чём-то странном. Неважно.

— Важно! Что он сказал?

— Что-то про отражение, — я нахмурила брови, пытаясь вспомнить ту фразу. — Нас убивает...

— Отражение... — тихим голосом закончила она фразу и глазами, полными ужаса, не отрывалась от меня. — О Боже, Кэтрин... Мне так жаль...

— Что? Что это значит?

— Это значит, что у тебя осталось три дня, а потом ты переезжаешь ко мне и ни на шаг от меня не отходишь!.

— В каком смысле? Объясни мне!

Хлоя вернулась на своё место, и в это мгновение прозвенел звонок на третий урок.

Учительница истории поприветствовала всех нас, впустив в класс группу опоздавших ребят, в числе которых был Кларк. Сегодня у меня с ним совпадает два урока.

— Значит так, ребята, — женщина со светло-русыми волосами по плечи и карими глазами расхаживала у доски, держа в руках стопку тетрадей. — Прошлая контрольная дала очень плохие результаты... Практически все работы написаны ужасно. Исходя из этого, я даю вам общую работу, задания которой вы видите на доске, — там была куча вопросов совершенно разных по формулировке. — У вас есть возможность исправить оценки. Отвечаете — повышаю балл. Нет — ваша головная боль под конец года. Кто хочет первый попробовать себя?

Все ребята уткнули носы в тетради, опустив взгляд. Никто понятия не имел об ответах на эти вопросы.

— Что ж. Тогда пройдёмся по моему списку. Начнем с... Хм... Кларк?

Абсолютно все до единого обернулись на парня, что с удивлённым взглядом вытащил наушник из левого уха. Похоже, его вызывают к доске очень редко. Одноклассники же вовсе были в огромном шоке.

— Хлоя, что происходит?

— Я понятия не имею. Его никогда при мне не вызывали.

— Что за бред? Каким тогда образом он получает оценки?

Парень поднялся со своего места, быстро пробежавшись глазами по всей доске.

Все замерли...

А после этого в классе стоял только звук скрипа мела о доску. Парень без единого колебания давал ответы на абсолютно все вопросы, как робот, которому загадали написать таблицу умножения. Все были в шоке. Пусть парень совершенно наплевательски относится ко всему, что вокруг него происходит, он очень даже неплохо знает историю.

— Что ж, Нейтан Кларк. Вы меня удивили.

На это он промолчал. Такое чувство, что он никогда не пускает слов на ветер и произносит их только в редких случаях, когда это действительно нужно. В остальных же случаях он обходится одним только взглядом.

Пришло время обеда. Я сидела за столиком в школьной столовой, ждала Хлою и смотрела вокруг.

По телу проходит табун мелких мурашек, а к горлу подступает какая-то горечь, которая обычно удушает при воспоминаниях. Звон тарелок, ложек и дружный шум от разговоров навеивает ностальгию. Помню, как в старой школе с друзьями устроили войнушку на всю столовую. Кидались едой, бегали по столам, пока не пришла директор школы, а охрана не стала ловить всех подряд. Умеешь шкодить — умей и бегать. А сейчас эти воспоминания не вернуть даже по той причине, что здесь у меня всего несколько друзей. И те не всегда всё договаривают.

— Эй, Кэт, давно сидишь?

Увидя белую шевелюру Хлои, я уступила ей место возле себя и пододвинула свой обед.

— Может, ты мне всё же объяснишь, что означают эти три дня?

Она замолчала. Улыбка с её лица упала так же быстро, как и угас огонёк в глазах. Она поникла и опустила взгляд на стол.

— Понимаешь... Каждая его жертва вначале слышит эти слова. «Нас убивает отражение». Никто не понимает, что это значит. Многие думают, что значение этих слов жертвы понимают только перед смертью, которую ОН устроит. Бред какой-то.

— А при чём тут три дня?

— После этих слов даётся ровно три дня, чтобы успеть «насладиться жизнью» или попытаться сбежать. Я не знаю, но через три дня что-то точно случится. Что-то плохое. Смотрела фильм «Звонок»? Вот только та страшная баба из телевизора была более человечна. Она хоть больше времени давала.

— Значит, эти три дня он меня трогать не будет? Совсем?

— Да, так и есть.

— Хм...

Дальше разговор зашёл в более мирное русло, хоть я совершенно уже не могла думать ни о чём другом. Иногда в голове мелькали мысли о Роне и Чарли. О том, каким способом можно сблизиться с ними или хотя бы выйти из нуля.

Атмосфера вокруг, как ни странно, мне нравилась. Какофония звуков и этот приятный аромат школьных обедов создавали отличный фон для эстетического наслаждения. Вот где-то за нашими спинами компания ребят засмеялась с шутки, которую поняли только эти же ребята. Вот где-то за окном кто-то из старшеклассников случайно попал мячом по стеклу, а повариха — худощавая женщина с забавным колпаком на голове — злобно тронула ногой и, открыв окно, прокричала что-то хулиганом.

Школьная романтика...

К пятому уроку настроение немного ухудшилось. Я от чего-то устала, и с каждым новым школьным звонком, будто сильнее начинала хотеть спать.

— Эй, у тебя ручка есть? — какой-то парень с русыми волосами и голубыми глазами, сидящий впереди меня, обернулся в мою сторону.

— Нет, извини.

— Постой, да ты же новенькая, — он широко улыбнулся, почти полностью повернувшись ко мне.

— Ну... Да.

— Кэтрин. Я прав?

— Да, Кэтрин Уильямс.

— Слышал про тебя. Ну, и как тебе в нашей школе?

— Мило.

Он ухмыльнулся и повернулся к доске, где уже стоял преподаватель.

Парень впереди меня постоянно ко мне поворачивался и рассказывал какие-то глупые шутки, какие-то истории из своей жизни. Все они были мрачными, но он почему-то смеялся.

— Не против, если я подвезу тебя до дома сегодня?

— Прости, но я лучше пройдусь сама.

— Не доверяешь мне? Понимаю. Только прийти в школу и сразу застать самоубийство ученицы... Я бы тоже зассал садиться в машину к незнакомым дядям.

— Я не зассала, — грозно хмурую брови, глядя точно ему в глаза.

— Да-да, как скажешь, — скептично скривился он и отвернулся от меня.

— Хорошо, ладно, уговорил. Я поеду.

Я лишь услышала хитрую усмешку.

Выходя из школы, я попыталась набрать номер Чарли. Хотела приготовить сегодня что-то на обед, но мужчина не брал трубку. Как всегда, на работе. Занят. Придётся самой пофантазировать на счёт вкусностей.

Мы сели в чёрный Ниссан с затонированными окнами и очень удобным салоном. Парень довольно долго не заводил машину, что начинало меня напрягать. Он стучал пальцами по рулю и осматривался по сторонам, как будто выискивая кого-то взглядом.

— Чего мы стоим?

— Подождём одного моего друга. Нам по пути.

На секунду я задумалась. По пути? Я же ещё не сказала ему адрес своего дома.

— Постой, но...

В этот момент дверь на переднее пассажирское сидение открылась, и туда сел парень, сказав только одну фразу:

— Газуй.

Вот чёрт! Нейтан!

Машина тронулась и, сразу разогнавшись на большую скорость, повиляла по улицам большого города куда-то подальше от центра.

— Что происходит?! Куда вы меня везёте?

— Расслабься, малышка. Тебе понравится, — Эр (Эрик), как звали парня за рулём, обернулся на меня с весёлой ухмылкой.

— Эр, дорога, — Нейтан строго сделал замечание, и мальчишка тут же отвернулся от меня.

— Остановите машину, — моё требование было проигнорировано, как и множество других вопросов. — Кларк, скажи ему остановиться!

— Ещё одно твоё слово, и эта поездка для тебя станет последней. Уильямс.

Последнее слово он особенно выделил интонацией. Он будто смеялся над моей фамилией, каждый раз напоминая этим о моей семье и моём отце в частности. Рот я больше открывать не стала, машинально схватившись за забинтованную руку, на которой порез до сих пор побаливал, напоминая ту ужасную ночь. Уже двести раз я успела пожалеть, что снова доверилась незнакомому парню из-за своей гордости. Чёрт, чёрт, чёрт!

Машина остановилась недалеко от входа в какой-то подвал, больше похожий на бункер. Сердце в миг стало выпрыгивать из груди. Я стала паниковать. Мне не нравилась комбинация из подвала, двух парней и одной девушки.

Они вышли из машины. Нейтан направился к багажнику, а Эр ко мне. Он открыл дверь и, схватив меня за локоть, вытянул из машины, не отпуская от себя.

— Что происходит? Пожалуйста, отпустите меня! Я туда не пойду!

Я со всей силы ударила Эрика между ног или в живот — не важно. Он согнулся пополам от боли и заскулил, пока я собиралась бежать. В ушах тут же послышался звук заряженного пистолета. Я обернулась. Взгляд Нейтана и оружие в его руке не требовали дополнительных объяснений.

Эрик поднялся с земли и, схватив меня за волосы, уже хотел ударить моё лицо об машину, но...

— Не трожь. У неё своя цена.

Парень тут же остановился и, еле заметно кивнув, видимо, главарю, дёрнул меня ко входу в подвал. Постучав по двери в определенной комбинации, он отошёл на шаг назад. Дверь заскрипела, и на пороге показался ещё один парень со шрамом на пол лица. Он был чуть старше нас. Волосы подстрижены почти под корень, одет в чёрную майку и широкие камуфляжные штаны.

— А эту вы зачем привели? — головой он кивнул в мою сторону, на что я снова дёрнулась. Прикосновения Эра были противны.

Увидев Нейтана за моей спиной, тот со шрамом отошёл в сторону, давая нам пройти. Не смотря на маленькую дверь и вид снаружи, здесь был настоящий бункер или даже настоящий подземный дом. Широкая каменная лестница вела вниз к коридору, где было несколько изветвлений. Парни насильно тащили меня по коридору, наверное, шириной в мою комнату. Он вывел в небольшое помещение. Здесь сильно пахло перегаром, сигаретами, а кругом были разбросаны какие-то вещи. Почти в самом углу этой комнаты располагался стол и четыре или пять стульев. На нём — разложенные фишки и карты для игры в покер. Здесь было ещё человек шесть. Пять парней и девушка, одетая в развратную одежду и подстриженная под каре. Зачем я здесь?...

— Мясник, раздавай на троих, — Нейтан обратился к жилистому лысому парню.

— Как скажешь.

Было видно, что Кларк тут не главный, но его все очень уважают.
Карты разложены, игроки пристально смотрят друг на друга. Меня пристегнули наручниками к табуретке за одну руку прямо возле этого стола. Остальные удалились в другие помещения подвала. Я ничего не понимаю...

— Может, вы мне объясните, зачем меня сюда привели?

Глядя на свои карты и держа в одной руке сигарету, Нейтан нахмурил брови.

— Ты будешь здесь до тех пор, пока я не разрешу встать и выйти, — остальные игроки издевательски посмеялись надо мной. — Ставлю всё, — он отодвинул от себя все фишки и, расслабленно облокотившись о спинку стула, посмотрел на меня. — Трина, родная, подай револьвер, — он указал рукой на небольшой столик возле меня, где лежало оружие и куча каких-то железяк.

— Не смей называть меня Трина.

Он на секунду закрыл глаза, будто пытался подавить в себе эмоции, которые я у него вызывала. А именно — раздражение.

— Что я тебе сказал сделать? — он повторил спокойно и тихо, хотя в его глазах начала разжигаться злость. Мне нужно было вытянуть руку, чтобы достать до оружия.

— И не боишься, что выстрелю?

— Он разряжен.

Он ожидающе выставил руку, снова поднеся к губам сигарету. Немного напрягал этот пафос. Или же это было его постоянное состояние?

— Вот и умница, — он взял у меня револьвер, достав из кармана пули для него. — Поиграем в русскую рулетку?

Он точно сумасшедший... Это одна из самых жестоких игр, какие я только знаю. По правилам в револьвер заряжается одна пуля, и прокручивается «барабан». Каждый участник игры делает выстрел, приставив оружие к виску. Пистолет из-за только одной заряженной пули может выстрелить, а может и нет. Выигравший получает невероятный кайф от экстрима, а проигравший... Соответственно, отдирает свои выбитые мозги от пола.

К этому времени Эр куда-то ушёл. За столом остались мы втроём. Мясник, я и Нейтан.

— Вы с ума сошли?! Жить надоело?

— А мы и не играем на самоубийство. Ты играешь с нами.

— Что? Ни за какие деньги.

Он зарядил ровно одну пулю и, прокатив по столу, передал пистолет Мяснику. Тот в свою очередь прокрутил барабан и приставил оружие к моему виску.

— Вы... Как вы...

Дрожь прошлась по всему телу, оставив после себя невероятную волну страха. Я зажмурила глаза. Один выстрел и всё...

Он нажимает на курок. Пистолет издаёт глухой звук, но не выстреливает.

— Повезло, — с ухмылкой произнёс Мясник, передав мне пистолет и продолжая играть с Кларком в карты.

— Я не буду стрелять.

— Будешь, — не отрываясь от игры, Нейтан холодным голосом намекал на выстрел в его голову. Что за чертовщина происходит здесь?

Сделав ещё одну затяжку, он облокотился о спинку стула и, опустив руку с сигаретой под стол, полностью сосредоточил взгляд на мне. Его холодные глаза не выдавали страха. Он просто не боялся смерти, хотя я уже прокрутили барабан и морально настраивалась на то, чтобы наставить на него оружие. Руки задрожали. Возможно, прямо сейчас я могла бы убить того, кто портит жизнь всему городу. Прямо сейчас на моих руках могла бы оказаться чужая кровь. От этого страшнее вдвойне.

Я кладу оружие на стол и убираю руку. Ни за что в жизни я не выстрелю даже с не полностью заряженного пистолета даже в самого мерзкого человека.

— Прошу, не заставляйте меня это делать... Я не стану.

— Прошлые твои подружки были поинтереснее, Кларк, — засмеялся с меня Мясник.

Нейтан же до сих пор состредоточенно смотрел на меня, как будто сканируя и пытаясь понять причину моего решения.

— Почему? Тебе ничего за это не будет, — сказал он с таким спокойствием, что у меня даже глаз задёргался

— Ты... сейчас на полном серьёзе пытаешься уговорить меня выстрелить тебе в голову? — недоумевала я.

Кларк без лишних слов взял со стола револьвер и, не прокручивая барабан, приставил оружие к своему подбородку, нажав на курок без колебаний. Оружие издало глухой звук. Не успела я даже вскрикнуть, как парень, снова не прокрутив барабан и даже почти не целясь, выстрелил в рядом сидящего с нами парня. (Мясника)

Раздался выстрел, и через мгновения со стула упало тело с простреленной головой. О боже! Его мозги действительно разлетелись по всему полу, а стена, возле которой он сидел, окрасилась в красный цвет. О боже мой... Человека убили на моих глазах. Тошнота подступила к горлу да так и застряла там в виде кома. Мерзкое чувство моментально разъело душу. Моё бездецствие... Всему виной моё бездействие. Нейтан даже не вздрогнул. Такое ощущение, что он делает это каждый день и каждый день вот так теряет друзей.

— У тебя даже рука не дрогнула... — тихо сказала я, пока взгляд не мог оторваться от тела.

Он сделал последнюю затяжку и выкинул окурок куда-то в сторону.

— Пойдём со мной.

Звук отстёгивающегося наручника сейчас был самым приятным из всех. У меня до сих пор был невероятный шок. Я так и осталась сидеть на месте, не отрываясь от кровавого месива. Трусливо подняв взгляд на парня, встретилась с его глазами, в ожидании рассматривающими моё лицо. И он действительно ждал, что я пойду с ним? После того, что только что сделал?

Я крепче прижалась к табуретке на которой сидела, пожалев о том, что так рано образовалась свободе от наручников. Нейтан долго ожидал, когда же я наконец послушно пойду за ним, и, не сдержавшись, снова двинулся ко мне. Нервно сглотнув, я всё же поднялась и, увернувшись от его руки, которой он хотел взять меня за запястье, пошла впереди.

Нейтан сказал свернуть в один из маленьких коридоров, где было гораздо темнее и у́же, и, обогнав меня, пошёл первым.

— Я надеюсь, теперь ты имеешь хоть малейшее представление о том, во что ввязалась прошлой ночью? Помнишь, я предложил поиграть в прятки? — он остановился, обернулся ко мне и поднял левую бровь. — Так вот, ты проиграла.