Толпа мальчишек и дядька.
Наступала весна. Сосед меня очень полюбил и знал, что творилось в доме, поэтому он разрешал сидеть у него. Мне очень нравился его большой кот и день изо дня я приходила его гладить. Возвращаясь в тот дом я играла на телевизоре в какую-то игру и не унывала.
Каждый новый день был похож на другой. Я старалась не попадаться на глаза, чтобы обо мне не вспоминали.
В один из таких рутинных дней я как обычно играла на телевизоре, хозяйка проходила мимо и бросила мне фразу: «Мы уезжаем завтра. Навсегда. Подыщи себе новое место». Я не стала собирать вещей, а просто обулась и ушла на улицу. Даже тогда своей маленькой головкой я понимала, что никто никуда не уезжает, вещи ведь никто не собирал. Им просто надоело кормить лишний рот. Я снова ушла на своё прежнее место - на остановку. По крыше остановки стал барабанить дождь, а тоска начинала съедать душу. Я даже не думала о том, что меня никто не ищет, о том, что я одинока. Ведь что такое понимание одиночества для ребёнка? Я думала о том, где тепло и вкусно кормят. Вечер стал сгущаться и совсем потемнело, поэтому я встала и пошла в сторону какого-то подъезда, чтобы погреться в помещении. Подходя к фонарному столбу в темноте я разглядела огромную толпу мальчишек возле машины и остановилась. Было страшно проходить там, мало ли что, но набравшись смелости я двинулась в сторону подъезда. И тут вижу, что эта толпа ищет ко мне и я думаю: «Ну всё, приехали.» Кто-то окликнул меня и я остановилась. Толпа медленно ко мне приближалась, а я земли под ногами уже не чувствовала, было очень страшно. Подойдя ко мне самый высокий мальчик протягивает мне пакет и спрашивает: «Печеньки хочешь?» Знаете такие орешки с варёной сгущёнкой внутри. Хоть я и была голодной, но отказалась и продолжила путь. Мальчишки побежали к машине, начали галдеть и показывать в мою сторону. Я ускорила шаг, но тут слышу бас мужчины: «Эй, подойди - ка сюда». Я послушано двинулась в сторону машины, парни разбежались тут же кто куда и я осталась наедине с ним.
- Садись в машину.
Мне никто не рассказывал, что нельзя садиться к чужим и нельзя с ними разговаривать.
Я послушно села и мы поехали.