Потухшая искра
Тайлер
Я думал, что смогу забыть об этом.
Но это засело в моей голове так глубоко, что я, блять, не знал, что делать. Я чувствовал вину. Сильную вину.
Я анализировал. И у меня были выводы.
Когда я вспоминал её, перед глазами вставал её образ. Её зелёные глаза, в которых был страх. Только сейчас я понял: я не видел в них ни ненависти, ни ярости, как раньше. Была лишь паника, тревога. И мне это, блядь, не нравилось.
Я привык к её огню, к её дерзким ответам. К тому, как она на мой взгляд или ухмылку называла меня идиотом или конченым ублюдком.
Конечно, я думал, что она повзрослела, оставив этот детский сад позади. Но её страх меня не устраивал.
Я сам не верил в то, что думаю. Я пытался оправдать себя. Но теперь, снова обдумав всё это, понял: лучше бы, чёрт возьми, это были мои следы. Мне бы было проще.
Но теперь. Теперь я видел. Я знал. Она прячет запястья, ходит, опустив голову. В её глазах — паника, страх, тревога. Она боится резких движений.
Моя Искорка больше не искорка.
...С каких вообще пор я зову её своей?
Я не хотел в это лезть. Очень не хотел. Но я не мог. Я уже влез.
⸻
Она избегала меня. Целую неделю. Когда я шёл к ней, она резко сворачивала в другую сторону. Стоило мне зайти в комнату, как она тут же находила предлог выйти.
Но сегодня она не могла.
На улице лил сильный дождь. Узнав, что Адель собирается ехать на автобусе, моя мать, конечно же, не отпустила её. Я тут же подхватил ситуацию, сказав, что мне нужно в город и я могу её подвести.
Мать загорелась этой идеей и почти что сама запихнула Адель в мою машину.
Мы ехали в полной тишине. Адель молча смотрела в окно. Казалось, погода отражала её настроение.
На светофоре я развернулся к ней.
— Адель.
Она вздрогнула, но не повернулась.
— Адель, чёрт возьми, повернись ко мне. Ты знаешь, как я ненавижу, когда меня игнорируют.
Она повернулась. Не смотрит на меня, но повернулась.
Раньше она бы послала меня нахрен и никогда бы не развернулась. Она любила перечить мне. Ох, как же она обожала это.
— Нам надо поговорить, — серьёзно сказал я.
— Нет, — тихо, но уверенно ответила она.
— Адель, — я проигнорировал её «нет». — Я... хотел сказать, что мне правда жаль, — с трудом выговорил я.
Её лицо оставалось пустым, и она произнесла слова, от которых у меня сжалось сердце:
— Не ври.
Но я впервые в жизни не лгал ей.
Я сам не понимал, что происходит, но мне было жаль. И я ненавидел это. Какого хрена я ей это говорю? Мне никогда ничего не жаль.
Когда я лгу — она верит. Когда говорю правду — считает, что лгу. Тупица.
Я поморщился и сказал чуть громче:
— Это не ложь.
— Конечно, — горько усмехнулась она. — Тебе не жаль. Тебе просто не нравится, что ты почувствовал после этого.
Чёрт, она знала, о чём говорит. Это была правда, но... но что-то всё равно не давало мне покоя.
— Это не так, Адель.
— Это так, — она наконец подняла взгляд. В её глазах не было злости, не было огня. Только пустота. Она даже не спорила, просто спокойно констатировала факт: — Ты всегда получал удовольствие от того, что задевал меня. Ты ненавидишь меня, верно?
Я не знал, что сказать.
Потому что даже сам не знал ответа.
Я ведь действительно ненавидел её, да?
— Я не хотел, чтобы ты... — начал я, но замолчал.
Я не хотел, чтобы ты боялась меня.
Хотел сказать. Но не смог.
Она посмотрела прямо на меня и заговорила снова:
— Ты понимаешь, что твои извинения ничего не меняют?
Я ухмыльнулся, положил руки на руль и, готовясь ехать, ответил:
— Я и не прошу прощения, Искорка.
Мне показалось, что в её глазах что-то вспыхнуло. Но тут же погасло.
Загорелся зелёный свет, и я поехал.
...Меня накрыли воспоминания.
⸻
Шесть лет назад.
Я шёл со своими друзьями, хитро улыбаясь. Сейчас произойдёт нечто безумно интересное.
Адделин Беннет, выскочка класса и глупая овечка, загорится.
Она готовилась к конференции. Это было важно для неё. Когда я узнал, что у неё есть карточки с тезисами, которые она собиралась использовать для речи, я не мог не воспользоваться этим.
Я подменил их.
Когда настала её очередь, она сразу поняла, что что-то не так. Карточки были полны бреда, неуместных фраз и фальшивых фактов.
Аудитория начала переглядываться. Кто-то уже сдерживал смех.
Адель пыталась выкрутиться, но нервничала, запиналась, теряла нить речи.
Я сидел в первом ряду, скрестив руки на груди, и смотрел, как она сгорает.
Когда она, в бешенстве и панике, швырнула карточки в сторону и пробормотала: «Что за чёрт?» — я громко рассмеялся и сказал:
— Ого, Искорка загорелась, держите её подальше от бензина.
Так всё и началось.
Мне нравилось это. Я питался её искрами. И выходил большой огонь.
⸻
Сейчас.
Мы подъехали к какому-то адресу. Я сразу понял: здесь она не живёт. Конечно, она бы не сказала мне настоящий адрес.
Я хотел что-то сказать, но не успел.
Адель вышла из машины.
...И направилась к какому-то мужику.
Стоп. Что? У неё есть парень?
Около красивого дома стоял мужчина лет 30 с зонтом. Как только он увидел мою Искорку, направился к ней. Взял её под зонт, не касаясь руками. Их плечи соприкоснулись.
И во мне что-то вспыхнуло.
Что. Блять. Это. Такое?
Кто этот блондинистый мессия? Это кастинг на моего нового врага?
Хотя, скорее, кандидат в «разбей мне морду». Потому что, клянусь, у него слишком подходящее лицо.
Я вижу, как он говорит. Она отвечает.
Какого хрена? То есть, с этим она говорит? А на меня смотреть боится?
Я зол. Безумно зол.
Что значит, что кто-то кроме меня видит огонь в её глазах?
Я пытаюсь сосредоточиться на дороге. Получается. На пару минут.
...А потом ловлю себя на мысли: интересно, он умеет драться? Или думает, что его интеллигентная рожа его спасёт?
Возвращаюсь домой в бешеной ярости.
И главное — я не могу понять, почему.
Возвращаюсь домой в безумной ярости. И что самое паршивое — я даже не могу понять почему. То, что я чувствую, меня бесит. То, что я видел Адель с этим недомужчиной, — тоже.
Искорка, что поменялось? Блондины никогда тебе не нравились. Сменила вкус? Напомнить, какой он у тебя был?
Я захожу в ванную и включаю холодный душ, надеясь успокоиться. Но теперь мне не успокоиться. Я думаю о ней, об этой херне, обо всем, что произошло. Какого черта она снова в моей жизни? Шла бы она нахрен.
Но отпустить её я больше не могу. Теперь я думаю глубже. А вдруг это тот самый урод, который причинил ей боль? И я вспыхиваю.
Её лицо перед глазами. Боль, страх — я не могу это развидеть. Если он хоть пальцем её тронул, если причинил ей хоть малейшую боль... Гребаный ублюдок, он не знает, кого разозлил. Черт, если это он... Я разобью ему лицо так, что его собственная мать не узнает.
Блядь! Какого хрена я вообще об этом думаю? Теперь мне мало просто выбить ему челюсть — я хочу переломать ему все кости.
Советую ему заранее записаться на бокс. В ближайшее время я его навещу.
С этими гребаными мыслями я пролежал всю ночь. Ни хера не понимал. Ненавидел это чувство. Но теперь я не оставлю всё как есть.
____________________________________
Дорогие, пожалуйста, не забывайте ставить звездочки, это очень важно!🌟
Также подписывайтесь на мой тгк — A.Collins
Там много hoot story, спойлеры, и эксклюзивный материал, всех жду!!😉❤️🔥