One Of Us

Светлый, прекрасный день, не предвещающий ничего плохого.

Каждый чем-то занят: работой, домашними делами, забота о близьких, учёбой. Казалось, это самое важное в начале этапа жизни. Важное до тех пор, пока не находишь свою дорогу к будущему.

Университет так и не изменился. Мун Ньён положила руку на дверцу машины в которой находится электронка с тем же вкусом что и была, и пристально смотрит на пятиэтажное здание. Не то чтобы воспоминания проявить на ружу, а чтобы присмотреть место для взрывчатки. Она хотела давно от него избавиться. Именно из-за директора, который недавно им стал.

Хосок сидит в машине не далеко от гелендвагена Мун Ньён, и ждёт сигнал от обеих сторон. В машине Мун Ньён играет музыка «Spit in my face». Люди во круг здания уже расставлены, некоторые одеты как прохожие, чтобы не было подозрения. Сигнал начнется только тогда, когда большинство первокурсников, и просто подростки которые там учатся уйдут домой. Жалко тех людей кто не в чем не виноват. Но что поделать?

Такова судьба.

Один из них либо погибнет, либо выживет.

Рандом.

Очень жесток.

Мун Ньён смотрит на часы. Ровно 18:30. Пора.

Все орловцы пошли через задний вход, чтобы проложить взрывчатку. А некоторые орловцы пошли с Мун Ньён и Хосоком. Они заходят через главный вход и натыкаются на охранника.

— Вход запрещен, уже поздно. Вы кто?

Сложно было понять. Двое самых страшных людей страны стоят в военных тёмных комуфояжных костюмах.

— Мы сапёры. Нам доложили что здесь заложена бомба, — первым говорит Хосок.

— Просьба эвакуировать всех, кто здесь находиться, — говорит Мун Ньён.

Охранники не торопятся что либо делать, они переглянулись. Не поверили. Значит план «Б».

Хосок даёт орловцу незаметно сигнал, тот подходит и резко направляет пистолетом на тех двоих, мимолётно убивая.

— Идём.

— Почему мы так сразу не сделали? — спрашивает она, идя быстрым шагом за ним. Ответа она так и не услышала.

Мун Ньён ведет Хосока по коридором, которые помнит как свои пять пальцев. Они проходят на третий этаж и встречает охрану которая наверняка увидела их через камеры. Хосок и Мун Ньён рефлекторно хватают свой автомат и расстреливают его. Орловцы заглядывают в каждую аудиторию и пролаживают провода, местами замотанными изалентой. А те кто стоит на пути расстреливают.

Вот они уже на пути к кабинету директора университета. Почему он не выходит из своей норы? Боится? Или узнал кто пришёл.

Мун Ньён кидает взгляд на ту самую лестницу, где когда-то Чонгук спас от издёвки Чимина и его дружков. Погипших дружков. Мун Ньён каждого нашла, и каждого пытала. Только вот один остался.

Друг Чонгука.

Хосок с ноги выбивает дверь и Мун Ньён не теряя времени залетает внутырь кабинета, нацеливая оружие, проверяя кто есть.

Директора не видно за столом. Только окно открыто на распашку. Но он прогадал что его план не сработает. Третий этаж. Нужно быть птицей чтобы выжить.

— Он где-то сдесь, — говорит девушка, осматривая комнату вдоль и поперек. Хосок тоже.

Ему кидается во взгляд некая стенка со шкафчиками в полный рост. Хосок тихо позвал Мун Ньён показывая указательным пальцем возле рта, чтоб та не шумела.

Подойдя к дверце, они встали по обе стороны:

— Слушай, — говорит та, наставляя дуло на шкаф. — Может мне в шкафы выстрелить чтоб проверить?

— Хорошая идея, — отвечает Хосок, подняв брови.

— Стойте, стойте, — тут резко вылетает мужчина. — Я все расскажу, только не убивайте!

Актёрская игра на высшем уровне!

— Пойдешь с нами, — говорит Мун Ньён.

Хосок и Мун Ньён пересеклись взглядом. И повели его к выходу.

Подходя к машинам Хосок достал рацию обернулся и сказал:

— Взрывайте.

***

— Как взорвался? — Пак встал с телефоном из своего кресла с окруленными глазами.

Чонгук что все время сидел и заполнял бумаги, напрягся и смотрит на альфу с проницающим взглядом.

— Отправить туда наряд и скорую строчно, да, скоро будем, — Пак завершает звонок. — Наш университет взорвался.

— Что? — Чон встал медленно из-за стола. — Пострадавшие есть?

— Есть. Но не в таком количестве как было на мероприятии.

— Чёрт, Чёрт, ЧЁРТ! — Чонгук переходит на крик и ударяет себя по голове.

— Что с тобой Чонгук? Это из-за того что это место так проникнуто...

— Не вспоминай о ней сейчас! — Чонгука, в ужасе и в такой агрессии Чимин не видел ещё. — Мне плевать на неё именно сейчас!

Короткое молчание перебивает Чимин:

— Выезжаем туда.

Чонгук выходит на территорию университета, и перед ним картина — заваленное здание сыпется на глазах от огня. Пожарные еле-еле справляются с огнем. Яркие краски горевшего здания развалили стенку, где спрятаны все воспоминания, что так долго хранились.

К генералу Паку подбегает полицейский:

— Есть жертвы и раненые. Восемь погибло, одиннадцать раненых.

— Их забрали? — спрашивает Чон.

— Да Чонгук. Давайте я проведу к свидетелю, — Чонгук с Чимином встретились взглядом и последовали за Ким Тэхёном.

Это оказался довольно старый дедушка. Он сидел на скамейке с палочкой, и смотрел на пришедших полковника и генерала.

— Здравствуйте дедушка. Генерал Пак Чимин, — первым заговорил, отдав честь пожилому мужчине. — Можете рассказать, что вы видели?

— Да...могу. Это были...люди, похожие на армейских. Я служил в армии и помню, какая у них форма... — продолжает дедушка. — Они зашли в здание в такой одежде, а затем вышли уже в другой форме, а на ней был какой-то знак.

— Вы разглядели его? — спрашивает Чимин.

Чонгук стоит как на иголках. Он точно уверен, что это Мун Ньён, ее эмблема Орёл – быстрый хищник, исчезает так же как и появился.

— Да...это было животное, в виде орла, кажется...да, точно! — у Чонгука прошли мурашки по коже от разочарования в самом себе.

Это все-таки Мун Ньён. Она.

— Сколько было людей дедушка? — спрашивает Чимин.

— Кажись, двое главных было. Они выделялись среди других людей с оружием.

— Двое? — переспрашивает Чонгук.

— Да, одна из них девушка была. Я в первый раз такое наблюдаю. Они вошли...еще с одними солдатами, боле похожих как... на какой-то спецназ, а вышли, кажись с директором университета. И ухали.

— Машины...можете сказать марки, или номер? — спрашивает Ким.

— Да... два темных фургона... и тёмный гелендваген, с таким же тёмным джипом. Я их сфотографировал.

Чонгук взял посмотреть фотографию первым, опередив Чимина. Тот же самый гелендваген что у Мун Ньён. Чимин посмотрел и записал номера.

— Спасибо вам. Вы очень помогли, — поблагодарил Чимин, и отдал честь перед бывшим военным.

— Я надеюсь, на вас, надеюсь, что вы закончите этот ужас.

— Конечно, — улыбнулся тот старику. — Здоровья вам.

Чонгук и Чимин отошли к своим машинам.

— Мы их отследим Чонгук, — тот нервно кивает в ответ, он в своих раздумьях. — Поехали в отделение, попьем кофе, здесь уже сами разберутся.

— Поехали.

***

Темнота. Не видно ни одного света. Кажется, что в любой момент что-то или кто-то наброситься из той кромешной тьмы, будто съедают внутри и снаружи. Хочется бежать — но не куда. Хочется кричать — но не кому. Хочется, убить?

Но некого.

— Эй, вставай, — слышится от куда-то голос. — Вставай, говорю тварь.

Резкий хлопок обожгло кожу щеки. Открыв глаза ничего не видно, всё размыто. Одно понятно руки и ноги связаны. Бежать не куда. А кому кричать?

— Вы очнулись? Бывший «мафиози», — выделяет последнее слово.

— Кто ты?

— Я? — девушка указала пальцем на себя. — Я та кому ты должен жизнью.

— Что я вам всем сделал такого? — мужчина указывает головой на двух орловцев позади.

— Что ты «сделал»? — девушка сквозь стиснутые зубы промолвила ему в глаза до боли в челюсти. — Помнишь такого консильери Мин Ён Джун? После, он ушёл в ЦРУ, ловить таких группировок как ты!

— Ну и?

Она отстранилась от спинки стула и приблизилась к лицу жертвы.

— Так вот, четыре года назад, аэропорт Инчхон, было совершено нападение, в котором погиб мой брат Ён Джун. Ты был связан с ним в итальянской мафии в Сицилии так? — тот молчит, не отрывая глаз от девушки. — Ты был, замешен в этом теракте?

— О чем ты говоришь? Я два года сидел в тюрьме за одно дело. Я не смог выиграть в суде, — она наклонила голову и издала сухой смешок.

— Ты в курсе, что все твои подельники и «коллеги», — девушка показала в воздухе кавычки. — Уже в сырой земле. Будешь меня обманывать, будешь с ними рядышком лежать...

— Да не вру я! — мужчина резко закричал. — В 2017 году я сел в тюрьму, а вышел в марте 19. После начал новую жизнь директора университета, так как есть образование педагога, не смотря на то, что больше своей жизни отдал делу, по которому я сейчас жалею! Мне очень жаль Её Джуна...

— С каких пор ты стал директором моего университета, в котором я училась?

— Твои родители... — девушка сразу заострила взгляд. — Мы были знакомы. Твой брат познакомил меня с ними. Они были замечательными людьми...

— Заткнись! — она достала из-за пояса клинок, и вонзила в бедро. — Кто тебе дал права о них вспоминать?!

Тот от шока раскрыл глаза широко, и рычит от боли в боку. Нож вошёл по самую рукоять.

— В тот день... — она плотно держит рукоять, надавливая ещё сильнее. — Они ехали с полицейского участка. В ваш дом ворвался грабитель... Они писали заявление, — говорит тот задыхаясь от нехватки воздуха. — и твой отец работал полицейским, так? Это был не грабитель, а убийца твоего брата и самих родителей. Он подстроил аварию на трассе. Он знает о тебя все. Он знал...все секреты, и убрал тех, кто знал ещё.

— Какие секреты?

— Об этом я знать не могу...

— И тот мудак до сих пор на свободе?!

— Да. Я не знаю кто это.

— И как я должна его поймать, если я даже приблизительно не понимаю, кто это может быть? — рычит она ему, прям в лицо, что вены на шее вздулись от давления.

— Ты не глупа Мун Ньен, правда, всегда за тобой. Нужно только...обернуться...

Изо рта пошла кровь, и он начал задыхаться.

— Эй, эй, ЭЙ! — она хлопает его по щеке, пытается растормошить мужчину, но не выходит. — Чёрт... СУКА!!!

Мун Ньён встаёт на ноги и откидывает стул, в сторону разламывая его в дребезги.

— Что за конченые бляди, что даже ранение не могут выдержать?! — в ответ Мун Ньён получает гробовую тишину. Сама, злясь на себя. Не сдержала порыв гнева, и что в результате? — Выпускайте.

Из одной двери мигом вылетели два мощных пантеры, они набросились на тёплое тело, и вырывают кусками не пережевывая, глотают.

Мун Ньён достаёт из кармана маленький блистер с таблетками. Достав одну, она кладёт под язык, закрывая глаза. Злость проходит, наступает спокойствие. Она подходи к одному из них, и садиться на четвереньки.

— Чарлиз, не будь жадным, дай брату насладиться мясом.

***

— Он сказал, что убийца жив?

— Угу. Он где то рядом. Прячется либо среди нас как крыса или возомнил себя обычным гражданином и залёг на дно, — говорит Мун Ньён, закинув ноги на кожаный чёрный диван.

—Четыре года прошло, не думаю, что он прячется.

— Тоже верно.

— Как будешь его искать?

— Не знаю пока. Буду каждого пытать, пока не скажут последнее слово.

— Только не ставай такой же, как из тех дарам, фильмов. Где главный герой злодей хочет справедливости и правосудия, — закатывает Хосок глаза, а на заднем фоне играет лёгкая мелодия из колонок.

— Это говорит мне человек, который сам же сотворил армию головорезов и сам меня в это втянул, — тычет она в него пальцем.

— Не забывай, кто тебя вытащил в бою.

— Да... — Мун Ньён покачала головой и на минуту задумалась, затем говорит. — Я никогда тебе этого не говорила, но спасибо тебе, что ты рядом. Не смотря, что мы разные по «званию», — она махнула рукой воздухе.

— Этого ничего не меняет. Мы навсегда будет лучшими друзьями, что в бою, что и в обычной жизни, — Хосок встал с кресла и подошёл к дивану, где сидит Мун Ньён. — Кстати, это тебе.

Хосок на несколько секунд вышел в другую комнату, а зашёл с букетом чёрных роз. Мун Ньён шокирована как никогда.

— Какие они невероятные, — она берет огромный букет, упакованный в тот же цвет что и розы. Но самый сок в том, что на листочках посыпаны блёстки, и это выглядит куда более привлекательнее. — Это же мои любимые цветы.

— Я знал, поэтому решил тебя порадовать хоть раз в сто лет, — они оба засмеялись.

Чон подсел рядом и обнял со всей нежностью и теплотой, казалось бы, хрупкая и беззащитная на вид девушка, но на самом деле машина убийств. Если предать или обмануть то ты труп. Больше всего она ненавидит — это предательство.

— Я буду тебе как твой брат, но позволь быть еще чем-то больше, — тихо говорит он, слегка улыбаясь.

Мун Ньён обнимает мужчину крепче, чем он. Она так долго не ощущала тепло и спокойствие от родного уже тела. Она кладет подбородок на плечо альфы и прикрывает глаза, хочет, чтоб этот момент не заканчивался настолько долго, насколько это возможно. У двоих не вызывает возбуждение, а только тепло и всю любовь друг другу. Хосок единственный кто понимает все ее переживания, и всегда эти переживания берет на себя. Это Мун Ньён и нравится в Хосоке. Он стал ей как родной брат.

***

Эти темные стены настолько давят, что хочется просто залезть на потолок проделать дыру и выйти отсюда.

Чеён смотрит Ютуб уже три часа. Другого занятия нет. Телефон надоел, готовить не кому. Чонгука почти всегда нет дома. Оружие она не брала в руки с тех пор, когда Мун Ньён сбежала с ангара со своим братом «ЦРУ-шником». Девушку прервало звонок на телефоне. Неизвестный.

— Слушаю.

— Здравствуй Чеён. Это генерал Пак Чимин. Не мешаю? — девушка выпрямилась, и заправила волосы за ухо.

— А, нет что вы.

— Вы сейчас не сильно заняты? Я могу приехать.

— Эм, а что с Чонгуком? — девушку не на шутку начало бить сердце.

— Не беспокойтесь, он на задании. Он передал мне, чтоб вы не грустили самой в одиночестве, к вам приехать.

Пак слегка удивлена. Чонгук никогда не беспокоился за неё, а тут...

— Хорошо, приезжайте.

— Отлично в 21:00 буду.

Розанна кладет трубку и у неё появляется на лице лёгкая улыбка. Она быстро накрасилась, оделась, открыла вино и поставила бокалы на маленький столик возле дивана.

Готова. 20:34.

Скоро приедет Чимин. Она быстро убрала весь беспорядок на диване. Убрала с кухни весь мусор.

Звонк в дверь.

Чеён подходит к двери и открывает. Ее встречает огромный букет роз. Чимин, уже не в форме, а довольно простой одежде, темные джинсы, серая футболка и кожаная куртка. Волосы как серебристый металл, нереально красиво уложены назад.

— Спасибо, — коротко и с улыбкой ответила девушка, взяв букет в руки. — Проходите.

— Благодарю.

Они сидели на диване обсуждали дела, что творятся вне этого дома. Девушка пыталась все время привлекать внимание. И у нее прекрасно выходило. Вскоре они перешли на «ты».

— Как на счёт работы. Ты кем-то работаешь?

— На самом деле когда-то работала в фирме моего отца, — она положила ногу на ногу. — Но эта фирма была не совсем законной, — она невинно быстро моргает и смущается.

— В этом ничего страшного нет. Боюсь спросить, кем ты работала?

— Я помогала ему с плохими парнями и быстро от них избавлялась, — она мило улыбнулась и сделала глоток вина. Чимин в ответ улыбнулся уголком губ.

— У меня к тебе предложение. Не хочешь работать на меня?

Лёгкий туман от вина в голове образует приятное головокружение, возбуждение. Девушка подсела почти вплотную к парню, на что тот не много удивлён, но не хочет пропускать такого шанса.

— Мы чем-то очень похожи, не правда ли?

— Вы тоже заметили? — говорит Чимин буквально в некоторых сантиметрах от лица Чеён. — То есть ты, ты  тоже заметила?

Та смотрела в ответ дико, зверски на парня. Они буквально в миллиметре друг от друга, а за спинами играет тихая романтическая песня «Daddy Issues», в комнате образуется нежный теплый свет, который ослабляем все тело.

Чимин смотрит на губы Чеен, что вот-вот соприкоснутся и это случается. Кончики носа прикасаются. Губы сладкие как клубника. Не в силах себя сдерживать, целует его с упорством, что падают на диван, Чеён нависает сверху. Руки альфа блуждают по спине, обводя пальцами узоры на платье. Он доходит до бретелек платья и оттягивает в низ, затем расстегивает молнию. Девушка тоже не медлит, она быстро освободила парня от одежды, как и он.

Оставшись без ничего, они сцепляются страстным поцелуем, языки, будто в танце, завораживающе танцуют друг другом, при этом началась новая музыка, что даёт о себе знать и мания друг друга возрастает еще больше.

Чимин оставляет на белоснежной коже девушки приятные поцелуи, вдыхая приятный запах роз и каркаде. Парень, нависая сверху, смотрит в глаза девушки, в ответ получает одобрительный кивок. Не медля, он входит в женское тело не до конца. На резкий стон отреагировал Чимин, и, прислонившись к ее лицу начал целовать, дабы успокоить боль. Чимина немного удивило ее реакция на это, либо они с Чонгуком очень редко это делают, либо вообще ни разу секса у них не было.

Он начал по немного входить, и двигать бедрами вперёд. Руки Чеён зарываются в серебряные волосы. Комнату наполняет горячая атмосфера, стоны похожие на рай для ушей вместе с музыкой на фоне. Они запомнят эту ночь до конца своей жизни.

Чимин тихо постанывает от узости в теле девушки, и ему это очень нравится. Он начинает рычать всё сильнее, ладони обоих в крепком замке, не желая, отпускать друг друга.

Юноша поднял ее к себе и развернул спиной, начал сжимать грудь, целовать шею. Чеён изгибается ему на встречу, утопает в удовольствии все сильнее. Чимин снова входит уже до конца, усиливая толчки, делая их грубее, но чувствуя все ощущение вместе с ней. Вскоре выходит из тёплого тела, кончая куда-то на край дивана, и падает рядом с Чеён, накрывая одеялом обоих. Он приобнял ее зарываясь в шею и вдыхая её аромат всё сильнее.

*

Темные шторы закрывают солнечные лучи, которые пытаются, провалился в комнату. Сон прерывает звонящий телефон на тумбочке.

— Да? — спросонья не успев открыть глаза, сказала Мун Ньён.

— Нашли двоих из нашего отряда, которые сбежали две недели назад, — говорит в трубку Дженни. — Мертвыми, — договаривает она.

— И что? — Мун Ньён поднялась на локтях и повернула голову в противоположную сторону кровати, спит Хосок на животе. Откинувшись лицом в подушку, лохматые волосы как будто током ударили.

— Тебе нужно это увидеть. Здесь жёсткая картина. Адрес скину.

— Ясно. Буду, Лиса там?

— Да, жду тебя с Хосоком.

Мун Ньён отложила телефон на тумбочку и потянулась к альфе. Нежно обняв за спину, тот томно мычит.

— Нам пора, Дженни звонила, сказала, нашли тех мразей что сбежали, — тот в ответ мычит в ответ «угу». — Хосок~а, не испытывай моё терпение.

Она уткнулась в щеку носом, вдыхая приятный аромат кофе и ореха. Но тут он резко хватает за руку и валит на кровать, нависая сверху огромной скалой. Смотря в эти кофейные глаза можно утонуть, словно пьешь кофе, но напиться не можешь, ни как.

— Почему нас тревожат в столь приятный для нас момент? — спрашивает Чон хриплым голосом от сна.

— Тебе не стоило напиваться так сильно вчера. И с мольбой прося поспать возле меня,— Мун Ньён подмигнула парню, что так и не отстранится

Он ещё долго смотрел в глаза девушки, но, не сумев выдержать этого взгляда, прильнул к ее губам. Совсем не по-дружески. Дерзко, будто поглощая её в себя полностью. Мун Ньён хочет утонуть в кровать вместе с ним, цепляясь за его спину как спасательный круг. Гладя пальцами по его щеке спускаясь в шее затем к груди и ниже. Поцелуи Хосок оставляет все ниже и ниже, девушка выгибается как кошка от наслаждения. И Хосоку это безумно нравится. Он еще сильнее подставляет ее к себе ближе и возвращается к губам, сжимая бедра все сильнее. Ни какой работы не хочется, хочется лежать с ним в одной постели сутками.

Но нужно им идти.

Холодный воздух с океана как будто обжигает глазные яблоки, слезятся до слёз. Сильные волны поднялись на метр, не меньше точно. На берегу стоят трое тонированных буса, люди орловцы, ждут главарей.

Чон Хосок и Мун Ньён выходят из своих машин и идут к месту происшествия.

— Что случилось? — спрашивает Чон у орловцев.

Мун Ньён подошла к одному из трупов и открыла полиэтилен. Лицо изуродовано полностью. Отрезан язык и пол нижней челюсти. Правой руки нет, видно ножевые ранения в области печени и правых ребер. Мун Ньён скривила лицо от увиденного. Подойдя к другому трупу, ситуация не лучше.

— Их выкинула на берег, около часу ночи. Заметил наш блокпост на вышке радиоуправления, — говорит Дженни, тыча на вышку, что находится буквально двухсот метров отсюда.

— Кто их так? — спрашивает второй лидер орловцев.

— Пока не известно. Мы сделаем вскрытие, может, что-то найдем, — говорит подчинённый.

— Хорошо, предупредите, если что-то найдете. Полиция не успела их найти?

— Нет, на этом пляже почти нет людей, они бы не могли найти.

Что за чудовища такое сделали? Не смотря на то, что они крысы, это их люди. Орловцам решать, что делать с их ними людьми. Это точно кто-то из врагов, давних знакомых, или же есть кто-то третий...