•9
Я снова положил Брукс на мягкую, уже остывшую постель. Эта девчонка даже не притронулась к завтраку, зато отчаянно, будто здоровая, пыталась достать стакан с верхней полки. Ей пришлось залезть на столешницу, чтобы достигнуть своей цели. Это было забавно. Жаль, что я не смог увидеть, как она проснулась, не смог понять, о чем она думала, когда бродила по моему дому. Кстати, когда-то она говорила, что мечтает об огромной кухне, о красивой столешнице в виде барной стойки, и почему-то это настолько засело у меня в голове, что при планировке этого дома, я сделал именно такую кухню. Не знаю, оценила ли Ева это, но мне безумно понравилось, что она в моей футболке, абсолютно босая, бродит по дому, хозяйничает на кухне, просыпается в моей постели. Знала бы она, как тяжело было уезжать от неё сегодня по делам. Хотелось постоянно быть с ней, следить за состоянием и высокой температурой. В такие моменты вспоминается время, когда она вместе с Эрикой лежала в больнице по своей же глупости. Тогда я очень переживал за эту девчонку. Она слишком хрупкая и маленькая. Не смотря на свой бойкий характер, который, как я понял, проявился совсем недавно, она всё равно останется для меня той Евой из кафе, той школьницей, пришедшей на экскурсию в офис со своим классом, той помощницей, от которой весь мужской пол был без ума, той девочкой, в которую без памяти был влюблён Мэйсон. Кстати, он, оказывается, все это время поддерживал с ней связь. Как же мне хотелось однажды забрать у него телефон, поговорить с Брукс, спросить, как у неё дела, посмотреть фото, где она безумно красива, услышать её голос в голосовом сообщении. Хотелось многого, но я не мог. Не мог снова посмотреть ей в глаза, не мог подойти, зная, что обидел её. Ужасно обидел. Думаю, она бы не уехала, если бы не тот инцидент в моей квартире. Отчасти я виноват в её сломанный судьбе, но, тем не менее, она нашла себя, нашла своё призвание, где очень хороша.
Ева очень мило сопит. Это я заметил ещё в то время, когда мы ночевали вместе. Особенно мило это было после нашей первой ночи в библиотеке. Скажу честно, это был самый лучший и самый запоминающийся секс. Сколько бы девушек не было у меня до и после неё, я вспоминал только ту ночь. Наверное, в каждой из тех, кто у меня был, я искал именно Брукс. Искал именно её смех, её запах, её сияющие глаза, в которых я тонул, каждый раз в них заглядывая.
Еву начало немного трясти. Я накрыл её одеялом. Её лоб слишком горячий. Надеюсь, не придётся вызывать скорую.
***
Брукс спала, пока Хакер почти не отходил от её кровати. Он каждые десять минут трогал её мокрый лоб. Наверное, чтобы убедиться, что она всё ещё жива, либо же это был просто предлог, чтобы прикоснуться к ней. Так он компенсировал все те годы, что она была так далеко и не мог прикоснуться к её мягким волосам, к нежной коже, к пухлым губам.
Ева видела странные сны, не похожие на реальность. Конечно, у каждого при высокой температуре бывают странные сны, иногда переходящие в кошмары. Благо, у девушки такого не было. Она лишь дергала правой ножкой, убегая то от динозавров, то от озверевших аллигаторов. Эмоции на её лице постоянно менялись. То она сводила густые брови к переносице, то мило улыбалась. Хакер хотел лечь к ней, крепко обнять и никогда больше не отпускать. Но не мог. Знал, что убил в ней всю веру в любовь, знал, что предал. Только Ева не знала правды. Не знала, что он не изменял.
***
Я снова проснулась на той же кровати, в той же футболке, с тем же настроением, с тем же состоянием. За окном было темно. Который сейчас час? Не помню, где оставила телефон. Ладно, похоже на глубокую ночь. Благо, что Хакера нет в комнате, так бы я устроила ему за похищение и переодевание! Пришло понимание того, что, если я буду постоянно лежать, на поправку не пойду, да и организм уже требует какого-то движения, помимо постоянного переворачивания с бока на бок.
Тихо приоткрыв дверь комнаты, из которой я уже сегодня выходила, снова ступила босыми ногами на тёплый пол. Конечно, Хакер когда-то успел одеть на меня носки, но во время сна они благополучно оказались где-то среди постельного белья. Но спасибо Хакеру за то, что додумался сделать полы с подогревом. Думаю, жена и дети оценили. Тем более, детям ведь лучше ползать и бегать по тёплому полу.
В доме было абсолютно темно, будто я попала в фильм ужасов. Сейчас из-за угла выпрыгнет какое-нибудь чудовище и съесть меня... В глубине дома, где находилась гостиная, плавно переходящая в кухню, был слабо виден свет. Как оказалось, это был включён телевизор, где шёл какой-то не знакомый не фильм. На огромном диване напротив расположился Хакер. Он спал. На теле кроме спортивных штанов ничего не было. Взгляд нечаянно упал на верхнюю часть его тела. Как же он подкачался за это время. Мышцы на руках стали в раза два больше, по кубикам на прессе хотелось провести пальцами и ощутить рельефность. Татуировок стало в разы больше, но часто из-за строгих костюмов их не было видно. А жаль. Они безумно красивы. Почему я вообще его разглядываю? Он никто для меня!
Хакер резко дернулся во сне, от чего я испугалась и немного задела его руку, свисающую с дивана. Она такая холодная. Слишком сильно это невольное прикосновение обожгло мою ногу. Парень поёжился, но не проснулся. Не очень хочется сейчас с ним разговаривать и смотреть в глаза. По близости нет никакого пледа или одеяла, ведь он явно замёрз. Пришлось идти в свою комнату за пледом, который лежал на кресле.
Пока я накрывала Хакера мягким пледом, нечаянно прикоснулась к кудрявым волосам, в которые когда-то запускала пальцы и массировала, в которые когда-то зарывалась при страстных поцелуях, крутила на пальце, заплетала хвостики. Сейчас они такие же мягкие, но их стало меньше. Наверное, Винни недавно сходил в парикмахерскую. Хочется снова запустить тонкие пальцы в мягкие кудри, помассировать голову долинными ногтями, зарыться носом, ощутить сладость шампуня. Я не могу этого сделать. Обида и злость до сих пор сидят во мне. Обида за свою наивность и глупость. Злость на Хакера за ложь и пустые надежды.
Пройдя на кухню, чтобы попить воды, потому что в горле ощущалась Сахара, я увидела, что на столе стоит паста с гарниром, пару булочек, какой-то напиток и очередная записка.
«Надеюсь, тебе уже лучше, поэтому оставил ужин на столе. Если вдруг всё остыло, в духовке есть пирог - он уж точно не остынет»
Когда он научился готовить? Или всё же здесь была домработница? А, может, всё-таки жена? Боже, как неловко и стыдно. Жена Хакера готовит ужин его бывшей девушке. Что происходит вообще? Может, сейчас его жена и дети спят в других комнатах, а я снова брожу в одной футболке по грозному дому, при том, что хозяин этого дома спит на диване? Либо температура, либо поток бесконечных мыслей ударили мне в голову. Я снова пошатнулась. На этот раз нужно устоять на ногах, потому что Хакер меня уже не успеет подхватить, как сделал это сегодня утром. Было приятно ощущать то, как он несёт меня на кровать, при этом достаточно противно.
Аппетита нет, как и желания притрагиваться к еде за счёт странного состояния и болезни. Хочется только пить. Хакер, кажется, специально достал с той высокой полки стакан, чтобы я опять не тянулась. Приятный и малый жест. Но из-за этого я не стану лучше к нему относиться. Не заслужил.
От осознания того, что скоро его снова не будет в моей жизни, стало немного легче. Конечно, где-то в груди что-то защемило. Оставшиеся кусочки сердца всё ещё подают признаки жизни. Но без Хакера мне будет лучше, потому что он делает мне больно.