Вера: Глава 7
Оптимус:
Я бегу. За мной несётся что-то странное, растеньевидное и плюющееся чуть ли не лавой, ядрëно розового цвета. И оно кажется очень хочет меня съесть. Как обычно эта погоня закончилась тем, что меня съели. Вот не люблю я кошмары. Даже не не люблю. Я их просто ненавижу. Весь день потом дерганый ходишь потому, что даже понимая не реальность происходившего на подсознании остаётся мысль, а вдруг и не такая уж не реальная ситуация.
Проснувшись в холодном поту я ещë минут пятнадцать восстанавливал частоту дыхания и искробиения. Вот ведь. Поняв что спать ложиться бесполезно я пошёл в душ. Там, наконец, приведя себя в божеский вид пошёл обратно потому, что стало интересно во сколько я на этот раз проснулся, часы не обнадёживали. На циферблате только 5 утра. Вздохнув отправился завтракать и собираться на выход. Сидеть дома совсем не хотелось. Вышел из дома я приблизительно в 6, до собрания четыре часа, что я там буду делать так долго я не знаю, особенно учитывая,что до места собрания мне тридцать минут прогулочным шагом. Где-то в глубине процессора всплыла мысль, что пилот может быть уже на месте. Но я еë загнал обратно, так как таким не нормальным могу быть только я. Его наверняка вчера Речет до поздна не отпускал. Они могут сегодня даже опоздать. Дойдя до здания я даже пожалел, что живу так близко. И дежурный свет в здании меня тоже не обрадовал. Поднявшись на нужный этаж я заметил ключ в двери. Значит я действительно первый пришедший. Какая-то дальняя моя часть надеявшаяся лучше узнать друг друга наедине, чтобы не мешали возней и не отвлекали своими вопросами, грустно скуксилась и потопала вниз по лестнице настроения. Пройдя на своë место снова разложил документы, хотя они были совершенно бесполезны. Я зачем-то решил перечитать в десятый раз свои вопросы и уточнения не только по лекции, но и вопросы, которые следовало бы обсудить сегодня в течение дня. Как-то так я не заметно для себя улёгся на этот же лист и заснул. Проснулся от осторожных прикосновений к плечам. Меня кто-то осторожно пытался разбудить. Не разборчиво даже для себя промычав я поднялся со стола. Осмотрев окружение я понял, что стрелки часов сдвинулись только на полчаса вперёд и вокруг ни души. Но не мог же я проснуться просто так. Ещë раз протерев глаза я повернул голову в бок и знаете как-то не ожидал я почти нос к носу встретиться с пилотом.. Ну. В общем я испугался и, подпрыгнув, свалился со стула развалившись на полу. Уже лёжа и не желая двигаться я услышал тихий смех. Потом эта зараза подошла поближе и продолжила меня тормошить.
- Если вы боялись опоздать, то поставьте в следующий раз будильник. Не обязательно приходить к семи. - хихикая проговорил он. Придушить захотелось. Сначала хотел сказать, что не из-за него пришёл так рано, а потом задался вопросом, а зачем же тогда я вышел из дома в такую рань. И пришёл к выводу, что шёл я с надеждой, что кто-то меня всë же выслушает или просто по будет рядом, чтобы не чувствовать себя совсем одиноким в этой вселенной. И личность тихого улыбчивого пилота с понимающими глазами и воспитанием, дающем гарантию, что это останется только между вами двоими подходит сюда как нельзя лучше. В итоге после такого умозаключения я нахмурился и воспользовался рукой помощи предоставленной мне. К слову подняли меня за неë так, словно я невесомая пушинка. Я буквально взлетел. Аж закачался словно матрëшка из стороны в сторону.
- А, если серьёзно, что привело вас так рано сюда? И можете даже не пытаться соврать, что вы всегда рано встаёте. Речет уже поделился частью информации коснувшийся данной проблемы. - уже с искренним беспокойством спросил, стоявший рядом и помогший мне сесть обратно, пилот. Сообщение, что Речет рассказывает о нас без нашего присутствия, напрягло и ощутимо. Что ещë он рассказал и, что важнее, что уже о нас известно и в каком свете?
- Да ничего серьёзного.. Просто не спалось - я решил соврать. Не думаю, что напрягать и вообще подавать ему такую информацию будет хорошей идеей особенно, когда о нëм самом ничего не известно. Он нахмурился, странно меня оглядел с головы до пят и, огорченно вздохнув, отвернулся и потопал к своему месту. Похоже он решил, что я его опасаюсь, но принял решение не лезть ко мне лишний раз. Что больно кольнуло в области груди.
- Тогда, делай как хочешь, но, если захочешь поговорить, я здесь и до начала ещë три с половиной часа. - грустно пробормотал он. Задумчиво постучав пальцами по столу, я смотрел на него, а он теперь старательно делал вид, что он - тупой и меня совершенно не понимает.
- Что? - наконец не выдержал он. Он снова посмотрел на меня только уже слегка грустными глазами. От них меня слегка передëрнуло, а в голове набатом вновь прозвучало предупреждение Речета о том, как наш новоиспечённый пилот боится быть не принятым в нашу компанию. Хотел спросить, что конкретно ему рассказал Речет, а с губ слетело совсем другое:
- Почему ты не снимаешь плащ? - и тут же понял, что обратился на "ты", по неволе внутренне сжался. Я и так наши дружественные отношения успел под портить, когда они ещë толком начаться не успели. Он в это время расслабился.
- Мне интересно, сколько вам потребуется времени, чтобы понять кто я. - с хитрой улыбкой он снова отвернулся. Потом помолчал минуту и обернулся снова. - но это ведь не то, что ты действительно хотел спросить..? - даже не спросил, а скорее утвердил он. Меня на столько просто прочесть?
- Ну да.. На самом деле я хотел спросить, что о нас Речет рассказывает и что уже рассказал? - я всë же решил, что лучше задать этот вопрос и знать на него точный ответ. Собеседник удивился, затем нахмурился, словно пытаясь понять причëм тут это и что вызвало такой вопрос, после, вспомнив недавний разговор, его лицо снова прояснилось, затем пришёл испуг и он поспешил продолжить разговор.
- Ничего конкретного и как либо характеризующего вас как личностей. Я спрашивал у него только информацию непосредственно связанную с вашим состоянием здоровья и ваших особенностей типо страхов или аллергии. Наличие или не наличие депрессии.. Типо такого. - я получив ответ расслабился, а он помолчав минуту так тихо прошептал дополнив : к тому же конкретно вы информацию обо мне запрашивали у того же Речета полную.. - и надулся скрестив руки на груди. Если к этому прибавить его позу лотоса в воздухе то картина получается даже милая и чем-то смешная, но учитывая пусть и лёгкую, но обиду ситуация смешной быстро перестала казаться.. Теперь уже я испугался и хотел было объясниться.. Но переварив ситуацию ещë раз понял, что объяснить своë поведение и чрезмерное любопытство вкупе с недовольством в сторону, сделавшего по факту тоже самое пилота, ничем не могу и тихо вздохнув в итоге:
- Извините.. - грустно выдал я, вернувшись в своë исходное положение и смерившись с провалом в попытке подружиться или по крайней мере познакомиться. Я снова всë испортил. От таких мыслей стало так тоскливо, ну почему я ничего не могу сделать так, чтобы потом не пожалеть?
- Ну ты чего? - мои мысли о самоуничижении прервали осторожно положив руку на моë плечо и покачав из стороны в сторону. Подняв свою голову со стола, я повернулся в сторону голоса и увидев его глаза немного завис. В его глазах было лишь состарадание и искреннее беспокойство. Вообщем ничего, что могло быть трактовано, как обида или что-то похожее.
- Оптимус? - так и не дождавшись от меня какой-либо реакции он позвал меня ещë раз, на этот раз по имени. Его беспокойство стало почти материальным, казалось протяни руку и сможешь пощупать его. - Оптимус! - он повысил голос и схватив меня уже за оба плеча встряхнул ещë раз, но уже весьма ощутимо. Повторная встряска заставила очнуться и помотать головой дабы окончательно быть уверенным в реальности происходящего.
- Да? - ответил я, потерев лицо в ладонях, и снова повернулся к пилоту. Беспокойство его никуда ещë не делось, но облегчение после получения от меня наконец адекватной реакции значительно сбавило его градус.
- И часто вы так? - с узив зрачки осторожно спросил он. Мурашки пробежались табуном, начиная с начала и вплоть до самого конца моего позвоночника. Мозг же снова выдал фатальную ошибку и я снова подвис.
- Что я часто? - решив, что переспросить будет самым простым и правильным вариантом, выдал я.
- Подвисаете.. Я про это. - беспокойство смешалось с непонятной решимостью. А ещë оказалось, что его зрачки могут становиться вертикальными.
- Вы опять? - после этого я понял, что снова тупо завис пялясь на пилота.
- Да нет, впервые по правде говоря.. - задумчиво ответил я, вновь отвернувшись, чтобы ещë раз не зависнуть. Хватит с меня на сегодня глюков.
- Ладно. Возвращаясь к началу, почему вы вдруг вообще так сильно загрустили, что потом выпали из реальности? - сосредоточенно, но немного растерянно спросил он.
- Ну-у-у - очень информативно протянул я.
- Информативно. - с сарказмом сказал, не получивший внятного ответа, пилот. Мысли читает что-ли? - А если серьёзно?
- А если серьёзно, то Речет наверняка рассказал вам о моих проблемах с коммуникацией с другими и сложностью заведения новых знакомств. - отчаянно прошептал я. Вдруг я вновь почувствовал прикосновение к локтю. Я повернулся к нему, чтобы увидеть в его глазах отчаяние.
- Речет ничего мне об этом не сказал. Почему.? Когда вы вдруг стали такое испытывать? Сколько я вас знаю лично, я никогда не замечал у вас таких проблем. Вы всегда нормально со всеми ладили. - с отчаянием и полным непониманием прошептал он в ответ.
- Похоже последний раз, когда мы когда-то встречались был более 10 лет назад. - с грустной улыбкой пробормотал я. На что он уклончиво кивнул. Значит ждëт продолжения. Я ещë раз горько усмехнувшись спросил:
- Вы когда-нибудь были знакомы с Бамблби? Моим прошлым разведчиком. - он кивнул в ответ. И кажется в этих глазах был проблеск понимания, к чему я клоню, но этот проблеск исчез. Он не хочет верить. Он отверг эту свою идею не озвучив еë. А мне осталось лишь продолжить.
- 12 лет назад мы потеряли его. - слегка срываясь выдавил из себя я, вспоминая происходившее в тот день и снова переживая те события, словно это было лишь вчера. - А 6 лет назад его признали безвести пропавшим и спустя ещë месяц обсуждений и несмотря на протест с нашей стороны - навсегда усопшим. - снова сорвавшимся голосом почти прошептал я чуть не плача. - неделю назад ему поставили в знак благодарности статую, а не так давно еë переместили к Колодцу Великой Искры в ряд с Праймами. За храбрость и преданность наградили посмертно званием Младшего Прайма, как моего приемника. - на последнем слове мой голос стал практически неразличим. Я стал всхлипывать, наконец срываясь и давая себе возможность выговориться хоть кому-то.
Перед глазами встала как влитая картинка, вот я практически слышу взрыв звезды, вижу еë яркий прощальный свет этому миру и чëрный одинокий силуэт друга, постепенно пропадающий в ослепляющих лучах, чтобы больше никогда не быть увиденным или услышанным.
Вырвало меня из воспоминаний усилившееся давление на руке и аккуратные поглаживания по спине. Меня успокаивали словно ребëнка. Я понял, что пора брать себя в руки и прекращать жалеть себя и лелеять свою тоску. Его уже не вернуть. Пора бы это принять, как сделали это все остальные. Вдруг мне на руку упала пара капель чего-то. Я не понимающе поднял голову, чтобы понять, что пилот, он.. Плачет. Та пара капель была его слëзами.
Прямо передо мной стоял он и тихо плакал, подрагивая всем телом и смотря на меня глазами широко раскрытыми, словно он в глубоком шоке, полными отчаяния, сострадания и огромной боли. Будто это он был в чём-то виноват. Словно что-то глубоко внутри него только что покрылось огромными трещинами и рассыпалось в прах. Нет, даже мельче праха. В пыль. В пыль, развееную вселенной по всем еë уголкам, что никогда не сможет снова собраться в единое целое.
Всë так же вздрагивая, он заторможенно отпустил мою руку и, отойдя на пару шагов к ближайшей стене, скатился по ней вниз, на пол. И, скрутившись, полностью закрыв себя плащом, он закрыл лицо руками, особенно старательно он закрывал рот, и продолжил дрожать. Тихо рыдая и не давая кому-либо себя услышать.
Я в шоке быстро привёл себя в порядок, ну насколько это было возможно, и, подскочив, быстро переместился к пилоту, что был уже на лёгкой ступени истерики, но по-прежнему упорно закрывал себе рот и в принципе зажимался в стену.
Я осторожно положил руку на его согнутые колени и легонько потянул его руку в свою сторону заставив его тем самым дать мне лучший обзор на его состояние. Получилось плохо, так как плащ у него всë же плотный и разглядеть там что-либо кроме заплаканных глаз у меня не получилось. На какой-то момент я снова завис смотря в эти заплаканные нежно небесно-голубые глаза, что сейчас были полны абсолютной потерянности, грусти, словно он совершил какую-то ошибку, и словно понимания что уже ничего не исправить.
И вот на последней пришедшей в мой мозг характеристике его взгляда я и завис. Что-то вдруг показалось мне в этой ситуации не правильным. На столько не правильным, что меня прошибло током от макушки и до пят. Не правильно. А что не правильно? Что именно здесь вызывает такое чувство? Его эмоциональность. Точно. Его реакция не нормальна. Вспомнились слова Речета о пилоте: " Достаточно спокоен...". Его поведение сейчас, вот что тут не так. Он ведёт себя так, словно он тоже помнит. Словно он тоже знает в подробностях, кто и что тогда делал. Словно он тоже был там. Словно он тоже пережил это. Полным неуверенности голосом я прошептал ему:
- Вы там тоже были.? - я сам не был уверен утверждаю я или вопрошаю или делаю вывод или что там ещë.. Все эмоции смешались для меня.
Я не знаю, что сказать. Как проверить свою давнюю догадку. Хотя наверное это скорее можно назвать даже мечтой. Вот я произношу это имя, а он говорит, что да, это действительно он. Но я не могу. Не могу. Мне не хватает уверенности, чтобы это спросить. Как в тумане я вижу как он отводит глаза после вопроса, слабо опускает голову, решая соврать ли ему или сказать правду, о которой я кажется всë равно уже догадался. Вот он снова поднимает голову смотрит мне в глаза своими уставшими от переживаний, грустными. И вот, наконец решив, он кивает. Он действительно был там, он всë видел, слышал и чувствовал. Но только одного из тогда присутствовавших сейчас с нами не было. Только его. Только того чёрного одинокого, но гордого за нас и родного силуэта на фоне ярких лучей света. Того кто пропал без вести 12 лет назад. И того кого похоронили с честью всем Кибертроном. Нашего спасителя, что пожертвовал собой ради нашего спасения.
- Бамблби..! - тихо с улыбкой и вздохом облегчения выговорил я. В ответ он устало улыбнулся и вновь кивнул мне. Страх быть не понятым улетучился куда-то ввысь. Примерно туда же куда делась и моя грусть. Вот он. Он тут. Жив. Здоров.
Я в порыве облегчения дёрнул его за руки на себя и обнял, как давно мечтал. Крепко, чтобы знал, что второй раз я не допущу его до самопожертвования пусть и с благими намерениями и ради нашего спасения. И уткнувшись ему в грудь, я, как настоящий ребëнок, расплакался. Пускай отпихнëт или не поймëт. Здесь и сейчас я счастлив снова быть с ним рядом. Снова знать, что рядом с ним всë будет хорошо. Просто иметь возможность до него коснуться. Знать, что он не лгал тогда. Я не отдавая себе отчëта стал рассказывать ему обо всëм. И проблемах своих, и как мы были без него, и как скучал без него.
Он вздрогнул всем телом и осторожно, словно чего-то боялся, обнял меня в ответ. Впрочем больше предпочитая гладить меня по голове. И успокаивал. Говорил, что теперь всë будет хорошо. Всë будет как прежде. Что он снова рядом и всë плохое осталось позади.
Но всë хорошее и плохое когда-то заканчивается. В один момент я почувствовал, что меня осторожно тормошат за плечи. Осторожно приподнимают вытаскивая из под заснувшего меня документы. Укрывают чем-то тёплым и снова гладят по спине. Я нехотя открываю глаза, чтобы осмотреться вокруг, увидеть по-прежнему тёмный пустующий зал. Посмотреть на часы подвешенные над дверью. Увидеть, что до собрания по прежнему три с половиной часа. И понять, что всë то, что я только что видел и слышал было лишь сном, порождением моего разума, уставшего от одиночества. А по моим щекам продолжают течь слëзы. В полудрëме я слышу приглушённый шёпот стоявшего рядом пилота. Его обещание, что он разбудит меня через полчасика и я могу спокойно отдохнуть ещë. Как он поправил плед, притащенный им самим ради меня со своего корабля, и сейчас лежавший на мне. Последнее, что я ещë помню, его аккуратные поглаживания по голове и обещания, что я могу ни за что не волноваться. Я слабо улыбнулся уже практически снова во сне и чувствовал, как дорожки моих слëз высыхают, оставляя лишь лёгкое напоминание о том, что они тут всë таки были. Где-то на подкорке сознания я понял, что над этим сном надо будет подумать. И что он или его альтернативы ещë не раз придут ко мне во сне. Я слишком устал от ожидания. Я устал надеяться.
«Я устал верить»