12
-Не могу поверить, что все это происходит со мной! –Люк вцепился в волосы, вышагивая перед машиной.
-Если ты сейчас же не прекратишь паниковать, я тебя отправлю на соседнюю койку с Байерсом! –Винсент сплюнул на землю и со злостью втоптал плевок в мокрую почву.
По школе прошелся слушок, что Уилл Байерс пришел в себя и идет на восстановление.
Дружки Дорсона сразу же впали в истерику, мысленно заточая себя за решетку на добрых парочку жизней. Они не находили себе места до конца уроков, а после встретились на развилке у леса и вот уже почти час раздражали Винсента.
-Отец сказал, что этот говнюк останется овощем, так что нечего париться –Винсент выудил из кармана джинсов поломанную сигарету, скрутил ее в ладонях и поджег –Он очнулся пару недель назад, но до сих пор даже жевать не умеет. Если вы думаете, что после такого восстанавливаются, то вы еще большие неучи, чем я вас считал. Ему наверняка память отшибло, родную мать не узнает.
-Твой отец охранник в больнице, откуда он может знать наверняка –нервозность Брена стала меньше, но он все еще недоверчиво косился на Дорсона.
-Вот именно, он охранник. А это значит, что он знает все и обо всех. И если мне нужно будет устранить Байеса, я приду туда и задушу эту мразь подушкой –парень глубоко затянулся и выпустил пар сквозь сжатые зубы.
-Нужно было добивать его сразу –Кол в сожалением пнул колесо машины.
-Кол, ты его видел вообще, когда мы уходили? –Винсент скинул с сигареты пепел ловким движением и снова воткнул ее между зубов –Я думал, его опознать-то толком не смогут, не то чтобы спасти! Был уверен, что проломил педику черепушку…-он задумчиво затянулся, мысленно прикидывая, как бы он сам перенес несколько ударов с ноги по голове.
Видимо, Байерс везунчик, не иначе.
-Возможно, так даже лучше –хрипло продолжал он –Что может быть хуже смерти? Только когда тебе семнадцать, а задницу тебе подтирает мамка –Винсент зашелся громким смехом, который подхватили парни, окончательно расслабляясь.
***
Семнадцать дней.
Ровно семнадцать с того момента, как Уилл открыл глаза. И с тех пор не изменилось ровным счетом ничего.
Состояние парня улучшалось с каждым днем, его тело избавили от нескольких гипсов и корсета. Но он по-прежнему не двигался и мало реагировал на окружающий мир.
-Проблема в голове –в который раз объяснял Оуэнс, стоя посреди комнаты Уилла в доме Байерсов –К сожалению, мы еще плохо знаем о психологических травмах, но, осмелюсь предположить, что прошлый опыт наслоился на приобретенный, неся разрушительный характер –доктор осмотрел лежащего перед ним Уилла.
-То есть, если бы с его психикой все было в порядке, то он уже смог бы…
-Да, Джойс, он бы уже разговаривал с нами и, возможно, даже пытался вернуть себе подвижность.
Джойс с горечью посмотрела на сына, который не менялся вот уже второй месяц. Шесть недель ада.
Врачи позволили забрать Уилла домой, ведь усиленный уход ему был не нужен, а все базовое могла обеспечить Джойс.
Правда, пришлось немного изменить обстановку в комнате сына. Теперь здесь появились дополнительные плотные шторы, инвалидное кресло и новая тумбочка, которая сейчас ломилась от лекарств и вспомогательных инструментов. По всей комнате были рассредоточены коробочки с сухими и влажными салфетками, чтобы не теряться, когда у Уилла слезятся глаза, начинает идти кровь из носа или когда его рвет кашей. За много дней ухода Джойс наловчилась делать вещи, которые для стороннего человека кажутся дикостью. Она сама перетаскивала Уилла в кресло, чтобы отвезти в ванную, сама переодевала его каждый день, сама стригла быстро отрастающие ногти и волосы. Терпеливо заботилась о сыне, каждый день ожидая, что он «проснется». Но он продолжал смотреть на нее невидящим взглядом и иногда открывать рот, будто собирается что-то сказать.
Через несколько дней пребывания дома, Уилл наконец сказал первые слова. Радость, охватившая Джойс, спала практически сразу. Ее сын выглядел все таким же безучастным, он повторял одно и то же, все так же глядя перед собой. Женщина быстро поняла, что это никакой не прогресс. Просто дополнительный круг ада. Слова Уилла не несли никакой смысловой нагрузки, что пугало больше всего. Он делал это скорее механически, что не могло быть признаком восстановления.
-Мама… Джонатан… Майк…-и так по кругу.
Иногда Уилл молчал днями, а порой начинал бурчать посреди ночи, и это продолжалось весь следующий день. Природу этого явления выявить не представлялось возможным, но каждый раз, каждый чертов раз, Джойс вспоминала ее.
Женщину с таким же пустым взглядом. Она помнит, как пыталась призвать к вниманию, выдавить из той хоть словечко. Но все продолжало идти по кругу. Все тот же взгляд, все те же слова, которые и сейчас доводили до дрожи.
«Дыши. Подсолнух. Радуга. Три направо, четыре налево…».
При первой встрече с матерью Оди Джойс не понимала, как это возможно. Но теперь перед ней в кресле сидел ее сын, повторяя слова, словно мантру.
Джонатана это пугало. Он вздрагивал всякий раз, когда Уилл начинал перечислять.
-Может быть, это что-то значит? –старший Байерс морщился, глядя на брата. Тот сидел в своем кресле, неестественно привалившись на бок. Глаза смотрели вперед, а губы шевелились.
-Мама. Джонатан. Майк…-и так без остановки.
-Я не знаю, милый –Джойс покачала головой, внутренне радуясь, что Уилл в принципе хоть что-то говорит. Разве это плохо? –Оуэн говорит, что он сейчас в своем мире, не слышит и не видит нас, но продолжает чувствовать. Как если бы ему снился сон –женщина отгоняет от себя сравнения с матерью Одиночкой.
Терри Айвз провела в подобном состоянии уже больше пятнадцати лет. И выходить из него не собиралась.
-Мама, мне кажется, -Джонатан скривил губы в отвращении к самому себе –он не поправится- парень опустил голову, чтобы не видеть строгий взгляд матери.
Слова Оуэнса о том, что прошло слишком мало времени, не делали легче. Каждый день Уилл доказывал обратное, не находясь в полном сознании, но неся полную чушь. Как он может поправиться, если он, как заявляет Оуэнс, застрял между реальностью и другой ее стороной? Он заблудился в собственном подсознании, но вряд ли кто-то мог помочь ему выбраться оттуда.
Еще больше бесило то, что Хоппер и Оди покинули город на пару недель, а без них следствие остановилось. Не было никакой отдушины, ничего хорошего не происходило.
Иногда Джонатану казалось, что Уилл смотрит на него с осознанием того, кто перед ним. Но это было лишь собственным убеждением.
Третий участник странных разговоров Уилла, пребывал в подвешенном состоянии. Майк совершенно не понимал, что ему делать. Ему казалось, что еще немного и все снова станет хорошо, но потом он заходил в комнату Уилла и словно окунался в ледяной прорубь. И каждый раз, слыша свое имя из уст парня, он дергался и мысленно умолял того больше так не делать. Это было персональной мукой. Он часами сидел с Уиллом, делал домашнюю работу за его столом, вслух рассуждал о фильмах и книгах, иногда комментировал старые рисунки Байерса. Тот лишь молча наблюдал, запоздало фокусируя взгляд.
А потом выдавал свой список в сбившемся режиме.
-Майк. Джонатан. Мама. Джонатан. Майк. Мама –с одинаковой интонацией и равными промежутками между словами.
-Уилл, я здесь и я тебя слышу –Майк улыбнулся и пересел на край кровати Уилла. Он часто вот так бросал домашку и обращал все свое внимание на шатена.
Даже обездвиженный, он все еще был Уиллом. И он реагировал, иногда смотрел прямо в глаза. Произносил имена. Это мучило, но и приносило нездоровое облегчение.
-Мы тебя не бросим, не переживай –Уилер ласково взял руку друга и с трепетом провел большим пальцем по тыльной стороне ладони. Было приятно, когда мышцы Уилла безвольно реагировали, и рука немного сжималась, но такое происходило чрезвычайно редко. Брюнет заглянул в зеленые глаза, которые тут же ответили спокойным взглядом. Он не подпустит к Уиллу никого другого, пока тот вот так смотрит на него. И даже эти маленькие признаки жизни заставляли верить, что все изменится. Сегодня он дергает пальцами, а завтра сможет встать. В голове Майка это выглядело именно так.
Никак иначе быть не могло.
И он верил в это, пока не оставался с собой один на один. Пока темнота собственной комнаты не замыкалась за спиной и он не погружался в собственные мысли. К такому невозможно привыкнуть, с таким невозможно смириться. От такого хочется убегать и уносить с собой всех родных, но какой толк, если самый родной человек погряз в собственной темноте так глубоко, что до него не достучаться?
Этим вечером случилось так же.
Поднялся к себе, все еще ощущая на губах легкий поцелуй, от которого он не смог удержаться перед уходом. Уилл притягивал к себе даже тогда, когда не делал ровным счетом ничего. Уже уходя из комнаты, Майк подумал о том, что до этого учебного года практически не замечал, что Уилл красивый. Теперь же эта красота была призрачной, но все так же поражала. Уилер думал об этом всю дорогу домой, а теперь замер на секунду у двери в свою комнату, мысленно ведя обратный отсчет до погружения в отчаяние. Вздохнул. И открыл дверь.
Что удивило сразу –в комнате горел свет. Он слепил, заставляя поднять руку и прикрыть глаза.
Тут явно кто-то был, но разглядеть человека получилось далеко не сразу. Воспаленные глаза привыкли к яркому свету, только после этого Майк увидел на своей кровати Оди. Девушка сидела, широко ему улыбаясь и сложив по-турецки ноги.
-Привет! –она вскочила и сразу же заключила Майка в спасительные объятия.
-Оди, откуда ты здесь? –брюнет нахмурился, но руки на спине подруги сомкнул.
Тот срок, на который Одиннадцатая покидала Хоукинс, должен был закончиться только через пару дней. Но вот она стоит перед ним и широко улыбается.
-Уговорила Хоппа вернуться пораньше –брюнетка отклоняется, качнувшись с носков на пятки. У нее очень взволнованный и довольный взгляд. Она с огромным намеком в глазах смотрит на Майка, но тот все еще мысленно в комнате Уилла.
-Зачем? –Майк удивленно вскидывает брови и проходит к кровати. В затылок тут же прилетает что-то увесистое. Выругавшись, Уилер поднимает с пола книгу и смотрит на девушку –Ты сама это кинула?
-Не руками –она практически сияет и закатывает глаза.
Майк так терпеливо ждал ее две недели, но не только потому, что она его лучший друг.
Оди необходимо было восстановить силы, которые покидали ее с каждым днем все больше. После того, как она не смогла связаться с Уиллом, ей стало сложно делать даже такие простые вещи, как закрыть за собой дверь или открыть воду в душе. Встревоженная, что может потерять свою суперсилу навсегда, она уговорила Джима уехать ненадолго из города, чтобы отдохнуть и восстановить свои возможности. И вот теперь она сидела напротив, сверкая, как рождественская ель в сочельник.
Майк не мог не улыбнуться. Он чувствовал теплое влияние девушки на него, невесомо держал ее руки и с опозданием понимал, насколько соскучился.
Рассказ Оди об отдыхе уместился в несколько предложений, из которых Майк сделал вывод, что для восстановления сил мисс Хоппер нужно море вафель и…просто море.
-…и я все думала об Уилле и это мотивировало каждый день! Я попробую связаться с ним завтра, но мне нужно знать о его состоянии. Подробно –Оди строго посмотрела на Майка и обняла подушку.
-Ну, -Уилер замялся, не зная, с чего начать. Он запустил пальцы в волосы и поджал губы –он жив. Он в сознании. Но на этом все –Майк шумно выдыхает, мысленно ругая себя за такое красочное описание. Сейчас это все, чем он может помочь Уиллу, но делает это из рук вон плохо –В смысле, он будто не видит ничего перед собой. Иногда может начать наблюдать за тем, что ты делаешь, но это так жутко… А еще он говорит –брюнет вздрагивает от воспоминаний, а потом еще раз, от взгляда Оди.
-Что он говорит? –девушка, кажется, вот-вот разорвет подушку в клочья. Она поддается чуть вперед, боясь и одновременно желая услышать то, о чем предположила сама.
Если Уилл в том же состоянии, что и ее мать, то все не так плохо и ужасно одновременно! Она определенно сможет с ним связаться, но поможет ли ему это «проснуться» -неясно.
-Одно и то же, в основном. Зовет Джойс, Джонатана и меня. И так по кругу. Иногда может звать кого-то одного, но чаще всего в определенном порядке. Мы отвечали ему, собирались все вместе, рассказывали истории из жизни, как тогда, когда его мозг захватил теневой монстр. Но все бесполезно –брюнет повторяет жест Оди и сжимает подушку.
-Майк! –крик Оди пугает –Я знаю, что это! Точнее…я с этим сталкивалась –девушка бросается с кровати на пол и садится на колени. Уверенно развязывает собранные в тугой хвост волосы и подносит в глазам ленту, которая секунду назад скрепляла ее прическу –Такое происходит с моей мамой. Она как бы застряла между реальностью и сном. И этот сон повторяется снова и снова. Это все потому что ее мучили в лаборатории. Но я смогла с ней связаться! –девушка устраивается поудобнее и завязывает ленту на глазах –Настрой рацию на пустую волну –властно командует она, и Майк не может не подчиниться.
Кажется, впервые за эти две недели он услышал что-то хорошее, поэтому сейчас сел напротив подруги и напрягся всем телом. Он бы отдал все, чтобы у него была возможность оказаться на месте Оди и лично проникнуть в мысли Уилла. Увидеть его, заверить, что все хорошо, что они его вытащат. Сказать, что любит. Между ними еще не звучала эта фраза именно с тем смыслом, который в нее вкладывает Майк. Ему отчаянно нужно, чтобы Уилл знал, что Майк его любит. Кажется, сейчас это было чуть ли не самым важным.
-Тшш, ты очень громко думаешь –Оди поднимает вверх руку, мысленно представляя Уилла. Ей не нужно его фото или вещь. Она так хорошо знает Байерса, что без труда воплощает его в своих мыслях.
Девушка слегка улыбается, видя перед собой Уилла таким, каким видела последний раз до случившегося. Пока что парень только плод ее воображения, помогающий найти настоящего Уилла, но она так рада воскрешать в памяти любую деталь внешности друга.
Шум рации на фоне становится основным звуком, который Оди слышит. Недолго. Потом волну будто переключают и настраивают на идеальную тишину. Девушка открывает глаза, видя перед собой черноту. Это уже хороший знак. Раньше она будто билась о какую-то стену, не видя вообще ничего. А теперь такая привычная черная комната, так ее Оди называла всегда.
-Уилл? –девушка огляделась, не видя никого –Уилл! –собственный голос эхом разносился по неизвестно чему.
Оди никогда не знала наверняка, было ли это комнатой или открытым пространством. Там никогда не было ветра или дождя. Она не знала, были ли стены и, если были, то на каком расстоянии. Одно она знала точно –где-то здесь Уилл.
Девушка прислушалась.
Что-то тихое и непрерывное звучало в стороне от нее. Идя на звук, она разобрала в нем шепот. Тихий, бесконечный и затравленный. Будто тот, кто это делал, очень чего-то боялся.
-Уилл? –девушка шла на звук, но объекта не видела. Звук лишь становился громче, потихоньку обращаясь в слова.
-Это-мне-кажется-это-мне-кажетсяэтомнекажется…
Девушка закрыла уши руками, потому что шепот вытеснял даже звук ее собственного голоса.
-УИЛЛ! –она опустилась на колени, сжалась, пытаясь спрятаться от шума, когда он вдруг прекратился.
Тишина держалась всего пару секунд, а потом…
-Кто здесь? –уже не шепот, а громкое и отчетливое.
Голос Уилла звучал вымученно и сбито, будто он кричал несколько часов подряд. Звук дрожал, от чего воздух вокруг тоже вибрировал, хотя как это возможно в этой комнате?
-Уилл, это я. Это Оди –девушка вскинула голову, пытаясь найти Байерса, но его не было. Только голос.
-Пожалуйста…не надо –Байерс явно чего-то боялся. Он устал.
-Уилл, где ты? Скажи мне! –Одиннадцать поднялась на ноги и огляделась.
Никого.
По-прежнему никого.
Новый голос, более громкий разорвал тишину вокруг, снова прибивая брюнетку к полу. Ей просто хотелось спрятаться, укрыться от слишком громких звуков. Голос звучал будто из вне, но этого не могло быть.
-Слушай сюда, урод, сейчас ты сдохнешь. Надеюсь, тебе очень больно. А после этого я найду всех твоих пидорских дружков и сделаю с ними то же самое.
Голос был противным и низким, какой бывает у человека с большим стажем курильщика. Оди знала это, потому что Джим очень много курил и со временем его голос хрипел все больше.
Эти слова повторялись снова, наслаиваясь друг на друга. Это ужасно пугало Оди. Видимо, это было именно то, чего так боялся Уилл. От чего он так вымотался. Друга она больше не слышала, только учащенное дыхание.
А далее увидела то, что ожидала увидеть меньше всего.
Майка.
Он лежал прямо перед ней. Распахнутые глаза лишены жизни, а грудь не вздымается от дыхания.
Оди готова была закричать, но стремительно картинка сменилась. Теперь перед ней лежала Джойс. Секунда, и тело приняло лицо Джонатана. И снова Майк. Они менялись так часто, что закружилась голова. И все были, без сомнений, мертвы.
Оди отвернулась, дрожа всем телом. Она понимала, что заставляет Уилла произносить вслух имена родных. Понимала и ужас проникал в ее тело, зарождая где-то в районе желудка сдавленный крик.
-Уилл! Пожалуйста, Уилл! –девушка плакала, чувствуя себя в ловушке. Она больше не могла здесь находиться, ведь тела Джойс, Майка и Джонатана окружали ее везде, куда бы она ни посмотрела –Уилл, это Оди! Скажи мне, как тебя вытащить?
Возможно, Оди не замечала, но она плакала наяву. Тихо всхлипывала, цепляясь за протянутую руку Майка. Он не слышал ничего, только ее испуганный шепот, а потом шум в рации прервался.
Он начал фонить, будто кто-то без особого успеха настраивался на их частоту.
-Поговори со мной! Что нам сделать? –голос Одиннадцать стал тоньше, она пугалась с каждой секундой все больше.
Майк осторожно обнял девушку, не спуская взгляда с рации.
Наконец там воцарилась тишина, а затем…
-Убить…-так тихо и болезненно, что Майк с трудом различил в этом голосе Уилла.
-Кого убить? –Оди сильнее сжала запястье Уилера, почти срываясь на крик. Кажется, они оба сейчас были готовы убить кого угодно, лишь бы вернуть Байерса.
Следующее слово, достигнувшее слуха Майка, прошило его позвоночник ледяным прутом. Будто кто-то очень оригинальный залил его тело водой и выкинул на улицу в минусовую температуру. Уилер мертвой хваткой вцепился в Оди, которая почти не дышала.
Голос Уилла звучал тверже, но все равно так, будто это последнее, на что ему хватило сил.
-Меня.