Только он

* * *

И я ничего не смогла с этим поделать. Проект целиком и полностью передан мне в руки. Я ответственна за него, а старик Хван сказал мне «хорошо постараться». И даже времени прийти в себя не дал. Мне нужно просто заставить себя войти туда.
Войти в долбаный «Passion», после вчерашнего безумного поцелуя, который перевернул во мне всё. Не то чтобы раньше я была собрана, но теперь уж тем более. Я не хочу снова хвататься за пустые надежды. Оказывается, всё было куда легче, когда я знала, что у Чонгука скоро будет свадьба.
И свадьба будет не со мной. Так проще. Мои надежды тогда были пеплом, а сейчас я смотрю, как они возрождаются. Как феникс.
Черт возьми, ведь это глупо хвататься за него. Глупо считать всё, что он делает, чем-то исходящим из глубины души.
Чонгуку просто надо знать, что его любят. Что именно я его люблю, как и всегда. Поэтому он так из кожи вон лезет. А у меня лишь жалкие попытки оттолкнуть от себя любимого человека, что в итоге заканчивается моим приездом на работу уже в его отель.

И стоит мне войти, как начинаю чувствовать себя воришкой. Пришла в чужой дом и пытаюсь не попасться хозяину. Потому что у меня на языке всё еще хранится его вкус.
Какая невероятная доброта. Чонгук мне даже свою секретаршу приставил. Вот это да. Она проводит меня в кабинет, мой кабинет, который, разумеется, в двух шагах от его.
Ни минуты не удивилась. У капризного мальчика много денег, поэтому он вертит всем как хочет. Этот пункт тоже меня не устраивает, потому что мой кабинет мне нужен в самом помещении ресторана, если я здесь для работы. Смотрю на дверь напротив и просто очень надеюсь, что мне удастся целый день избегать встречи с Чоном, хотя бы пока я не перестану думать о том, как он чуть было не уложил меня на свой стол.

- Чонгука еще нет, он будет сегодня во второй половине. Он сказал, что доверяет вам.

Чонгука.

А все работники тут разве по имени к нему обращаются? Когда я здесь появлялась, вроде такого не наблюдала. Но вот эта особа нарисовалась недавно и явно забывает зачем она тут.
Собственно, об этом может судить ее наряд, в котором она появилась тогда на встрече.
А Гук и рад, наверное.

- Спасибо, но меня совершенно не интересует, когда мистер Чон придет, - улыбаюсь девушке точно так же, как и она мне. Я пять лет уже работаю с людьми, поэтому прекрасно знаю что означает эта улыбка и этот её взгляд.

- Да, не сомневаюсь, - хмыкает дамочка и демонстративно открывает передо мной дверь. - Можете располагаться, а я всегда к вашим услугам. Правда, когда Чонгук придет, услуг станет больше.

Жаль я здесь имею отношение только к ресторану, иначе, пожалуй, свою работу начала бы с увольнения. Определенно. Я знаю на что надеятся такого типа девушки.

- Я очень рада, что у Чонгука такая помощница. Вы свободны.

Хлопаю дверью перед её носом. Мне уже здесь не нравится. О каком профессионализме мне заливал Чон, когда даже его секретарша ведет себя как одна из девушек в борделе.
Весь день я провожу в помещении, где скоро будет «Коста 2». Долго беседую с дизайнером, потому что у меня много требований касательно этой части. «Коста» всегда ассоциировалась с красно-бежевым цветом, поэтому очень важно придерживаться концепта, но также важно добавить туда настроение самого отеля. Секретаршу Чонгука я оставила за бортом, сказала, что на данном этапе ее помощь мне не нужна.
И это на самом деле так. Вовсе не из ревности или чего-то еще. Я привыкла работать в паре только с Ютой, поэтому посторонних, а уж тем более тех, кто пускают намеки касательно босса, я не признаю.
Никак. Совсем никак. Я даже забываю пообедать и это точно напоминает мне студенческие годы, когда я ставила первую Косту на ноги. И в конечном итоге я недовольна почти всем. Чон сказал, что доверяет мне, а на деле сам уже подготовил людей, с которыми мне работать.
Все больше и больше убеждаюсь, что здесь Джису чисто в роли игрушки для Чонгука. В голове начинаю проклинать предателя Хвана. Это было нечестно.

От работников отеля узнаю, что Чонгук уже приехал. Хочется просто взять и смыться отсюда, но нельзя. Я не считаю, но проходит примерно два часа, и Чон таки заявляется со своей секретаршей, которая, покачивая бедрами, идет за ним и размахивает длинными черными волосами.
Господи, она меня бесит. И Чонгук своей улыбочкой тоже бесит. А еще бесит, как всё внутри начинает гореть, когда он подходит ближе.
Сутки прошли, целые сутки, а ощущение, будто я только что целовала эти губы. Он здоровается с работниками, а потом резко переводит взгляд на меня.

- Как думаешь, ты не должна была подняться ко мне? Я два часа прождал. - Мне нечего тебе сказать, поэтому не вижу надобности. И плюс ко всему, у меня нет времени вести тут беседы. - Именно поэтому я сказал Сонми помогать тебе, но как я вижу ты отказалась?

Эта самая Сонми стоит за его спиной и притворяется несчастным работником, от которого отказался злой менеджер. Вот ведь сучка. Ничего личного.

- Да, потому что я привыкла работать с Ютой, а если не с ним, то ни с кем.

Чон тут же меняется в лице. Сжимает челюсть и, расстегнув пуговицу пиджака, засовывает руки в карманы черных брюк.

- Так что, мне, может, еще тебе твоего Накомото привести, а?
- Было бы очень мило с твоей стороны. А если ты хочешь более продуктивной работы, можешь привести еще и Хэина.

Упомянув последнего, понимаю, что перешла границу. Глаза Чонгука темнеют, точно так же как в тот раз, в его кабинете, отчего низ живота сводит.

- Даже не мечтай, Джису. Этих двоих я теперь близко не подпущу, ни к этому ресторану, ни тем более к тебе. Ты меня слышишь? - он делает шаг ко мне, и это совершенно непрофессионально. Вот совершенно. Даже секретарша его, кажется, покраснела на заднем фоне.

- Осторожно, Гук, иначе я могу подумать, что ты ревнуешь.

В точности цитирую ему его фразу, когда-то сказанную в его квартире, и которая меня тогда кольнула. Но на него это действует совершенно иначе.

- Молодец, малышка Джису. Один-ноль в твою пользу. Но я быстро сравняю счет, - он усмехается и медленно опускает взгляд на мои пересохшие губы.
Черт знает, чего мне стоит игнорировать это. Я просто продолжаю думать о том, что нахожусь на работе, а Чонгук испытывает меня специально, и только это удерживает меня. Хотя, какая тут работа.
- Ты обедала? - внезапный приступ заботы застает меня врасплох. Чон слишком хорош в этом. Я киваю, только бы он наконец отстал и ушел к себе. Оставил меня наедине с моим проектом.
Но, как назло, в этот момент, милая пожилая уборщица, которая смешила меня целый день и убиралась тут за рабочими, проходит мимо и выдает на раз-два:
- Она ничего не ела, господин Чон, с утра работает как проклятая. Даже яблоко не поела. Молодому организму нужно питаться, иначе детей не будет.

Дети... мне бы с хаосом в своей жизни разобраться, а потом подумать о семье. Но все равно это было приятно. Мне вспомнились те времена, когда старик Хван проявлял такую же заботу. Мне так не хватало родительского тепла, поэтому меня очень легко было подкупить этим. А посмотрите что в итоге - предал, будто это не он говорил, что любит меня как родную дочь. Все продаются за деньги. И всё покупается за деньги.

- Я могу сказать, чтобы сюда принесли что-нибудь, - тут же находится Сонми и вытаскивает телефон, но Чонгук ее останавливает.
- Не надо, мы с госпожой Ким, пожалуй, отлучимся на полчаса. - Чонгук строит из себя джентльмена, отстраняется как бы пропуская меня вперед.

- У меня много дел, я и сама о себе позабочусь, - с важным видом отвлекаюсь на папки с документами, которые спустила сюда, но Гук и не думает двигаться с места.
- Джису, у меня тоже много дел, а ты заставляешь меня ждать. Нам нужно поговорить!

И он этой фразой привлекает к нам внимание. Мне становится не по себе. Мороз по коже от его такого тона. Казалось я привыкла, но нет. Кидаю все свои дела и прохожу вперед, потому что Чон всегда добивается своего. Секретарше дает поручения и отпускает, а потом шагает за мной, и я чуть ли не затылком чувствую, как он сверлит меня взглядом. Тем самым - тяжелым.

Всю дорогу до маленькой кафешки мы ехали молча. Чонгук снова включил свою любимую lounge музыку, под которую он обычно трахается дома, а когда я потянулась её выключить, он не отрывая взгляда от дороги, резко произнес:
- Не трогай, пожалуйста.

И я больше не трогала. Он всегда был очень капризным касательно музыки: определенный стиль, определенная громкость, чуть ли не к определенному галстуку в определенный день. В кафешке весьма уютно, и официантка тут же узнает Чона. Стараюсь ей мило улыбнуться, но вспоминаю, что не горю желанием здесь сидеть и вообще не горю желанием что-либо есть.
- Ну и зачем мы здесь? - сразу же перехожу к делу, потому что это пытка, чертова пытка вообще находиться так долго с ним наедине.
- Чтобы поесть, Джису. Для чего же еще? - усмехается он и с интересом листает меню. Действительно, разве не очевидно?
- Я не голодна.
- Зато я голоден.

Молчание. Я смотрю на часы. Шесть вечера. Обычно он ел в три, я его так приучила.

- Две порции рамена нам, пожалуйста, - Чон решает за меня, и я даю ему это сделать, потому что в любом случае не могу есть. Меня будто подташнивает от нервоза. Официантка берет заказ и удаляется.
- Ты сказал, что хочешь поговорить, - надо заметить, в последнее время Чонгук горит желанием поговорить слишком часто.

- Поговорим, когда я поем. Я сейчас даже мыслить нормально не могу.

Как маленький. А раньше я заставляла его есть, насильно пихала ему еду. Всё меняется очень быстро.
- Помолчим?
- Почему же, ты можешь мне рассказать что-нибудь, а я буду слушать и смотреть на тебя.

Он скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула с таким видом, будто я на сеанс к психиатру пришла. Будто я собираюсь тут выступать. Будто мне есть что сказать. Будто вчера я не сказала всё, что думаю. Казалось Чонгук больше не может ковырять ножом мои чувства, но он продолжает это делать. - Интересно, - усмехаюсь я и вспоминаю всё, что мне пришлось пережить за те проклятые три недели. - Когда я забирала тебя пьяного, каждый чертов день, ты никогда не хотел меня слушать и говорил, что видеть тоже не хочешь.

Бинго. Его приподнятое настроение сдувает этими словами. Он хмурится и подвигается ближе, скрещивая пальцы на столе.
- Я помню, Джису, - тихо и как-то даже виновато, произносит он. - Но ты продолжала приходить. Продолжала, этот каждый чертов день.

Я смотрю как он стучит пальцем по столу три раза.
На слова «каждый, чертов, день». И он прав. Моя зависимость не позволяла мне не прийти. Как люди зависят от алкоголя, наркотиков, так я зависела от него. И до сих пор.

- И я очень об этом жалею, - так же тихо произношу и смотрю ему в глаза, чтобы не было сомнений. Чтобы знал, что я говорю чистую правду.
- А еще о чем жалеешь?
- Обо всем. Абсолютно обо всем, Гук.
- Даже о вчерашнем?
- Даже о вчерашнем.

Я не успела осмыслить вопрос, слова вырвались сами по себе. Наверное, я просто очень сильно хотела ему это сказать. Наверное, мне просто впервые в жизни очень сильно хотелось сделать ему больно. Когда ты стала такой, Джису? Защищала его от всех бед, раньше хотелось взять его боль на себя, а теперь...

- О вчерашнем и я жалею, - усмехается, как только он умеет. А я в этот самый момент разрушаюсь, тоже, как только я умею. От этого признания. - Жалею, что не запер эту чертову дверь, чтобы не дать тебе хлопнуть ею и чтобы не дать сегодня избегать меня вот так.

Не верю. Хочется кричать ему десять тысяч раз, что я смотрю в эти глаза напротив и не могу зацепиться за искренность. Моё сердце не видит в нем никого, кроме предателя. Не хочу верить в эту чушь.
- Ваш заказ, - весело произносит официантка, и я даже вздрагиваю, потому что только ее голос выводит меня из своих размышлений.
А для Чона это повод перевести тему. Он, словно маленький мальчик, начинает хлопать в ладоши.

- Черт возьми, ну наконец. Здесь охуеть как вкусно, - он тут же начинает поглощать горячий рамен и пускать пар изо рта. Он и в школьные годы мог, вот так запросто, есть супы прямо с плиты. - Ты до жути упрямая, ты знаешь это? - спрашивает он, когда замечает, что я так и не притронулась к тарелке. Да, я могла быть слабохарактерной касательно его, но если я что-то твердо решала для себя, это не подлежало обсуждению. Жаль, я не могла однажды утром для себя решить, что сегодня просто прекращу любить Чонгука. Очень жаль.

- А я думала, ты меня как раскрытую книгу читаешь, - сложно удержать себя и не подколоть в такой прекрасный момент.
- С недавних пор ты закрываешься, и мне становится сложнее это делать. - Значит, я на верном пути.

Чонгук начинает жевать медленнее и смотрит на меня из-под сведенных бровей.
Злится. Чувствую, что он хочет что-то сказать, но не делает этого. Сдерживается. Доедает свою порцию рамена, а потом вытирает рот салфеткой и небрежно кидает её на стол. Наконец мы можем идти. Последняя фраза всё же задела Чонгука. Он расплачивается, мы кланяемся и выходим.

- Так ты скажешь для чего отвлек меня от работы? - спрашиваю я, когда он захлопывает дверь машины. Салон успел остыть. Как же я ненавижу наступление зимы.
- Я хотел поговорить об одном мероприятии. У твоего Хвана ведь день рождения на следующей неделе, мы планируем справить его у нас, в «Passion». С моей стороны это будет хороший жест перед прессой, а для него глоток популярности, перед тем как откроется вторая Коста. Собственно об этом мы там и сообщим. Что скажешь?

Я знала, что мистер Хван будет пользоваться этим сотрудничеством со всех дырок, но не думала, что настолько. От Чонгука я ожидала, да, а вот от Хвана нет. Чона ещё отец учил быть расчетливым, хотя, если честно, Джиён обыграла его в этом.
Кстати, дни рождения старика Хвана мы всегда справляли в нашем узком кругу. Это были очень приятные посиделки. Я не любила напиваться, да и не могла, поэтому охраняла Накомото, который после алкоголя начинал петь.

- А что я могу сказать? Вы ведь уже всё решили, как это сделали и с проектом. Не понимаю, зачем тебе вообще моё мнение?
- Черт возьми, Джису, в последнее время с тобой правда стало невозможным общаться, - злится, по хрипоте голоса это знаю.

- Может потому, что я не горю желанием с тобой общаться? - поворачиваюсь к нему и выдаю первое, что приходит в голову.
- Нет? А каким желанием тогда горишь? Может, потрахаемся? - он кладет руку на спинку моего кресла и всем корпусом разворачивается ко мне. А я чувствую себя не просто вжатой в это чертово кресло, я чувствую, будто у меня тысяча душ и он каждую из них - одну за другой - начинает высасывать.
Вот прямо сейчас. Вот таким вопросом. Вот тем, как он смотрит.
До чего же ты ублюдок, Чонгук. Один день, даже один день не продержался. А ведь я могла сдаться в конце дня и решить, что, возможно, вчера, что вчера ты целовал мою душу. Но нет. - Ну если ты очень хочешь...

Не знаю где взяла смелость. Вот так сказать это ему глаза в глаза. Вот, чтобы так нагло звучал мой голос. Чтобы так уверенно и с издевкой. Наверное, я просто приняла его правила игры и захотела обыграть.

- Джису, Джису, Джису, - повторяет он сквозь тихий смех и качает головой, будто и сам не ожидал такого ответа. - А ты разве нет?

А я разве нет? Я хочу его. И всегда хотела. Не только морально, но и физически. И после вчерашнего хочу еще больше. И я не уверена, что смогу оттолкнуть его, если он захочет тоже. Но вот эта его улыбка, как у скотины, заставляет меня лгать и предавать себя. Прямо передо мной он превращается именно в того Чона, которого я оттолкнула тогда, у него в квартире. А я ведь до сих пор помню каково это - страстно целовать его. - Нет, я не хочу с тобой трахаться! - по слогам, так, чтобы каждое слово ударило в его голову. В эту голову, в которой творится полное дерьмо, потому что я отказываюсь его понимать.
- Я знаю.

Он знает. Так спокойно это говорит, с легкой улыбкой. Менее скотской. Знает, что я хочу его по-другому.
Хочу просто тупо любить его, и хочу, чтобы он любил меня.
Я слишком многого хочу от этой жизни, наверное. Чонгук пристегивает мой ремень и снова включает свою долбаную музыку.
Я не тянусь ее выключать, потому что меня колотит изнутри. Научилась за эту парочку недель скрывать свою дрожь от чужих глаз, но с собой ничего не могу поделать. Приходится сжимать руку в кулак и впиваться в кожу ногтями, чтобы как-то отвлечь себя на боль, но получается очень хреново. Я больше не могу.
Я эмоционально истощена.
Я не могу больше терпеть его и всё, что он со мной делает.

Стоит нам вернуться на свои места, я тут же достаю этот проклятый контракт, и без стука врываюсь к нему в кабинет. Сонми даже не успевает начать своё «туда нельзя».

- Уже соскучилась? - откровенно издевается, но теперь моя очередь.

- Или ты меняешь условия контракта, или я увольняюсь. Ты меня слышишь? Или ты меняешь условия этого ёбаного контракта, или я просто ухожу из Косты.
- Что, прости? - Чонгук смотрит то на меня, то на кинутый контракт. Сцена - как вчера, разница лишь в том, что сегодня я собираюсь добиться своего. - То, что слышал. Я ни за что не собираюсь работать на тебя, ты меня понял? Я закончу этот проект и вернусь на свое законное место. В противном случае, я сегодня же увольняюсь, и сам разбирайся с подарком для своего отца.

Понимаю, что мне нужен стакан воды. Дыхание сбивается, становится жарко. Чонгук смотрит на меня так, будто сейчас сорвется с кресла и ударит.
Он расслабляет свой галстук, а потом и вовсе снимает его.
Ему, по всей видимости, тоже нужен стакан воды.

- Если я извинюсь за свои слова, ты передумаешь?

Насколько же слабохарактерной и до дури влюбленной я выгляжу в его глазах, раз он так считает. Насколько же ты опустила себя на дно, Джису.

- Тебе столько раз приходится извиняться, что эти извинения уже не действуют, Гук.
- Значит, вернешься к предателю Хвану? - внезапно спрашивает он, стараясь контролировать свою раздраженность.
- К тебе - предателю, возвращалась три недели подряд. Думаю, Хвана смогу простить один раз.
- Хорошо.

И он соглашается. Просит Сонми связать его с Хваном и Хэином, и при мне договаривается насчет спорных деталей, а потом поручает достать ему старый контракт. Теперь я хотя бы наполовину успокоилась. Хлопаю его дверью и замечаю про себя, что такими темпами она нас просто не выдержит и сорвется с петель.
Задерживаюсь в отеле еще на час, а потом спешу удалиться из этого места. Здесь даже лифт пахнет Чоном.
И он, кстати, успевает забежать, пока двери не закрылись. Мы едем молча. На первом этаже все кланяются и желают удачного вечера.
Чонгук улыбается всем в ответ, пока не замечает в холле сидящего Сона. Думаю изумление отразилось на наших лицах одинаково.

- А ты что тут потерял? - раздраженно спрашивает Гук, когда мужчина подходит к нам. Никто из них не здоровается, и я чувствую себя до безумия глупо.
- Джису потерял, - Хэин не теряется. Целует меня в щеку, приобнимая за талию, и всё бы ничего, если бы не эти показательные сцены.
- Джису едет со мной, - заявление Чона такое же удивительное, как само появление Хэина. Хотя, пожалуй, оно может переплюнуть его в разы.
Чонгук, правда, страдает потерей памяти. После сегодняшнего, я сомневаюсь, что когда-нибудь еще сяду к нему в машину.
- Ты уверен? - Сон смотрит на Чонгука, а Чон смотрит на меня. Как я всегда смотрела на него, а он смотрел на Джиён. В этом некая ирония. Трагедия жизни.

- Поехали уже, сегодня был утомительный день, и я ничего не ела.

Полностью игнорирую присутствие Гука и вообще все его слова. И на самом деле, это к лучшему, что Сон приехал. Мне действительно стоит сегодня вычеркнуть из списка мыслей имя «Чонгук» и всё что с ним связано.

- Так, значит? - усмехается Чон, в то время как сам Хэин доволен, что одержал победу.
Как же меня достали все эти их игры, кто бы знал. Но я уже давно затянута, вынырнуть не получится. Поэтому играю вместе с ними.

- Так, значит! - подтверждаю я и только хочу сделать шаг, как слышу: - Я тебе это припомню, малышка Джису.

Не сомневаюсь. Но он должен будет успеть сделать это за то время, пока я веду проект, потому что потом, я собираюсь перестать любить Чонгука.

Даже если придется сделать пересадку сердца или выдрать его голыми руками.

* * *

Следующая глава выйдет сегодня между 23.00-00.00 по московскому.
Если получится опубликовать раньше, то раньше.
Люблю вас ❤