ИДЕАЛЬНЫЕ НЕЗНАКОМЦЫ

Встревоженная, я говорю:
- Подожди минутку...

- Поднимайся.

Он встает, поднимает меня за руки, потом садится и тащит меня лицом вниз на диван, мой живот лежит у него на коленях, а голая задница висит в воздухе. Прижимая одну руку к моим лопаткам, а другой сжимая обнаженную ягодицу, он игнорирует мое испуганное пищание и говорит:
- Я не сделаю тебе больно. Я. Не. Сделаю. Тебе. Больно. Ты понимаешь?

Я пытаюсь посмотреть на него через плечо, но не могу подняться, потому что эта большая рука прижимает меня к земле.
- Ты уже делаешь мне больно!

- Как?

Я отчаянно ищу слово, а потом решаю:
- Психически!

- Я наношу вред твоей психике, - саркастически говорит он.
- Действительно.

Он начинает медленно массировать мой зад, проводя рукой туда-сюда по моим ягодицам и сжимая, нежно поглаживая между моими разведенными бедрами.
Я застываю и на мгновение открываю глаза, прежде чем ответить.
- Эм... да.

Он шепчет:
- Лгунья, - и нежно сжимает мои половые губы.

Мое сердце колотится так сильно, что я не могу перевести дыхание. - Чонгук...

- Да, Лиса? - Спокойный. Заботливый. Он полностью контролирует ситуацию, и он это знает.

- Я... Я... - Пока он медленно растирает пальцами мое мокрое влагалище, я зарываюсь лицом в диванную подушку и закрываю глаза. Я шепчу:
- Это вроде бы на самом деле приятно.

Его голос согревает смех.
- Вроде?

Его пальцы скользят дальше и начинают гладить мой клитор. Лениво, нежно. Он не спешит переходить к шлепанью, и я тоже не спешу.
Его эрекция твердой выпуклостью упирается в мое бедро, но он не подает никаких признаков того, что его беспокоит что-то другое, кроме как успокоить и завести меня.
По собственной воле, мои бедра начинают двигаться в такт его пальцам.
Он отбрасывает мои волосы с лица и горячо шепчет:
- Ты так красива. Ты возбуждаешь меня так сильно. Твоя прекрасная попка и киска делают мой член таким чертовски твердым, как и твое доверие.

Я хватаю ртом воздух и безумно дрожу. Мне кажется, что я схожу с ума.
Он нежно дергает меня за клитор. Я издаю тихий, несвязный стон наслаждения.
Своим темным, властным голосом Чонгук говорит:
- Сейчас я отшлепаю тебя, Лиса. Шесть раз для начала, а потом я посмотрю, как ты справляешься. Ты готова?

Ужас зажигает все мои нервные окончания.
- Не сильно, - умоляю я.

- Не сильно, дорогая, - обещает он. - Просто дыши.

В ту же секунду, когда он убирает руку, я напрягаюсь в ожидании того, что будет дальше. Мой разум взрывается паникой.
Что я, черт возьми, делаю? Это же глупо! Лиса как ты можешь позволить мужчине взять тебя на колени и отшлепать, как маленькую непослушную...
ШЛЕПОК!
Ладонь Чонгука соприкасается с моей голой задницей со звуком, который кажется таким же громким, как выстрел. Я дергаюсь, вскрикиваю, мои глаза открываются, а тело застывает.

Чонгук напевает: - Дыши, - и гладит рукой место удара на моей заднице.

Я дрожу. От сплошного ужаса или от неистового возбуждения, я не уверена. Наверное, и от того, и от другого. Звук был хуже удара, но ни то, ни другое не могло сравниться со страхом, который накопился в моей голове, насколько все может быть плохо. Я ожидала боли, но это... ну, это не боль, но это не так больно для моей задницы, как для моего самолюбия признать, что я почти уверена, что мне это понравилось.
Как только Чонгук чувствует, что напряжение покидает мое тело, он наносит еще пять жгучих ударов по моей голой заднице, чередуя ягодицы, пока я визжу и корчусь.
Затем он останавливается и гладит меня рукой, поглаживая мою горящую кожу и бормоча похвалы.
Между ног у меня все намокло.

Он приказывает:
- Поговори со мной.

Я пытаюсь перестать задыхаться достаточно надолго, чтобы говорить.
- Я бы поговорила, если бы могла... сформировать... какие-то слова.

Он протягивает руку между моих ног и нежно исследует мои складки, растирая пальцами туда-сюда мой набухший клитор.
- О, блядь, - дышит он. - Ты такая мокрая. Тебе это понравилось, не так ли?

Возможно, это из-за трепетного тона его голоса. А может, это волны наслаждения, которые поднимают его умелые пальцы. Какой бы ни была причина, логическая часть моего мозга отключается, оставляя меня чувствовать себя дикой, раскованной и ослепительно живой.
Слова вырываются из моей груди одним длинным порывом.

- Да, мне понравилось, и я хочу, чтобы ты отшлепал меня, пока я не кончу, а потом я хочу, чтобы ты трахнул меня, пока я снова не кончу, а потом я хочу сделать все это с самого начала.

Будто издалека, я слышу низкое, животное рычание, прорывающееся из его груди. Затем он переворачивает меня, устраивая между своими раздвинутыми бедрами. Он крепко целует меня, одной рукой сжимая мои волосы, а другой обхватывая мое горло, пока я дрожу и скулю от желания.

- Это была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо слышал, но сегодня я не собираюсь тебя трахать, - грубо говорит он, отрываясь от моих уст и тяжело дыша, глядя мне в глаза. - Ты сказала, что не хочешь прыгать со мной в постель, и я это уважаю.

Мои глаза расширяются от ужаса. - Нет, я этого не говорила. Кто бы это ни сказал, это глупый, глупый человек.

- У меня все равно нет презерватива.

И я не принимаю противозачаточные средства, так что это однозначно никуда не годится.
Я закрываю глаза и кладу голову ему на плечо, пряча лицо. Меня пронизывает разочарование. Голодная боль между ног ноет от потребности.

- Но мы еще не закончили, - шепчет он, работая над ремнем на моих запястьях.

Он снимает его и бросает на пол, потом дергает за подол моей футболки. Я поднимаю руки над головой, и он стягивает с меня футболку и отбрасывает ее в сторону. Он быстро расстегивает крючки моего бюстгальтера и тоже отбрасывает его в сторону, затем стягивает с меня джинсы и трусики, после того, как я сбрасываю туфли.
Затем я сижу голая у него на коленях, отдыхая в кругу его сильных рук.
Он начинает ласкать меня, мою грудь, руки и бедра, целует меня, гладит и сжимает во всех моих мягких, сокровенных местах, вздыхает мне в губы, когда я выгибаюсь назад и раздвигаю бедра.
Я в густом, сладком оцепенении от наслаждения.
Меня никогда так не ласкали. Уж точно не кто-то, кто выглядит так, как он, или тот, для кого сам акт исследования и оценки моего тела кажется таким священным. Он изучает мои изгибы руками, набрасывает холмы и долины моей плоти своими жадными глазами. Я никогда не видела, чтобы мужчина выглядел таким восторженным. Таким очарованным и соблазненным.
Проще говоря, это опьяняет.

- Мне нравится, как ты смотришь на меня, - прошептала я, когда он зачарованно смотрел на свою руку, сжимавшую мою грудь.

Любая застенчивость, которую я могла иметь относительно своего тела, испаряется от того, как его глаза впитывают меня в себя.
Он поднимает свой взгляд на меня. Интенсивность эмоций, отраженных в его глазах, ошеломляет. На одно мгновение у меня перехватывает дыхание.

- И я люблю смотреть на тебя, прекрасная Лиса, - шепчет он в ответ, его голос хриплый, - Это привилегия, которой я не заслуживаю, но за которую я очень благодарен.

В моем горле образуется комок. Что-то в груди сжимается. Я вдруг чувствую, что сейчас заплачу.
Он знает. Я знаю, что знает, потому что он обнимает меня и крепко прижимает к себе, целует в шею, плечо и нежно покачивает. Я не понимаю, что происходит, почему это вдруг должно ощущаться... так сильно.
Но это так. Что бы ни происходило между нами, это чувствуется большим.
Это чувствуется по-настоящему.
И это пугает.
Когда я вдыхаю с перебоями, он шепчет мое имя. Это звучит как молитва.
Затем он снова целует меня, страстно, издавая низкие звуки глубоко в горле. Я обнимаю его широкие плечи и прижимаюсь к нему, втягивая воздух через нос, когда его ловкие пальцы находят мой центр.
Он снимает подушку со спинки дивана и перекладывает ее на другое место.
- Откинься назад.

Я откидываюсь на спину, вытягиваясь на подушке и поднимая руки над головой, чтобы вся я была доступна ему.
Голубые глаза горят, он бормочет: - Господи. Посмотри на себя.

Я никогда не чувствовала себя такой красивой. Красивой, женственной и сильной, и все потому, что этот прекрасный мужчина поклоняется мне своими собственническими руками и жадными глазами.
Он наклоняется надо мной, обхватывает мою грудь и втягивает один из моих сосков в свой голодный рот. Пока он кружит языком вокруг, время от времени останавливаясь, чтобы пососать, я погружаю пальцы в его волосы и выдыхаю прерывистый вздох, мое сердце бьется, как молот.
Я стону, выгибаясь, мои веки смыкаются, а бедра раздвигаются шире.
От моей реакции Чонгук тяжело вдыхает. Затем он выпускает поток самых горячих, самых грязных слов, которые я когда-либо слышала, произнесенных сквозь зубы.
Обезумев, я извиваясь, как дикое животное, выпущенное из оков. Любой стыд, который я могла бы почувствовать, отсутствует. Есть только пульсирующее влажное тепло между моими ногами, непостижимое наслаждение от того, что его твердая рука соприкасается с моей нежной плотью, и гипнотический звук его голоса, когда он хвалит меня и рассказывает обо всем, что чувствует, в наиболее шокирующе непристойной и насквозь эротической речи.

- ...так чертовски хороша, что я не могу дождаться, чтобы трахнуть эту сладкую киску...-
Моя кульминация наступает в серии сильных сокращений, которые заставляют меня кричать.
- ...почувствовать, как мой твердый член входит глубоко в тебя...

- Чонгук! Чонгук!

- ...и кончить в эту прекрасную мокрую киску.

Я рыдаю, переполненная ощущениями, забыв обо всем, кроме его голоса и конвульсий, раздирающих мое тело, зная в скрытом темном уголке моего мозга, что каждый из нас высвободил что-то в другом. Что-то давно подавленное или забытое, какую-то безымянную, мощную силу, которая только время покажет, хорошая она или плохая.
Эта случайная летняя интрижка способна сжечь целый город и оставить после себя тропу дымящихся руин.
Потом все заканчивается, и он целует меня.
А я, заплаканная, дрожащая, лежу у него на коленях.

- Тише. Милая, с тобой все в порядке. Все хорошо. Обними меня руками.

Его слова сейчас такие нежные. Такие нежные. Контраст разрывает меня на куски еще больше. Он обнимает меня, прижимает к груди и начинает качать, проводя руками по моим волосам и спине.

- П-прости. Я не знаю, почему я плачу. - Я икаю, шмыгаю носом, уткнувшись лицом в его шею.

Он говорит тепло:
- Потому что я бог секса. Очевидно.

Я начинаю смеяться сквозь слезы.
- Я могла притворяться, ты, эгоманьяк.

Он поднимает мою голову пальцем под подбородок и заглядывает мне глубоко в глаза. Проводя большим пальцем по моей мокрой щеке, он шепчет:
- Только ты не притворялась, дорогая.-
То, как он продолжает называть меня дорогой, выводит из строя мой мозг.
Или мое сердце?
- Поговори со мной, - говорит он, касаясь своими губами моих. - Ты вся в своих мыслях. Как ты себя чувствуешь?

- Я чувствую себя... - Напуганной. Растерянной. Удовлетворенной.
Измотанной. И мне нужно пописать. - Хм... я чувствую себя хорошо.

Чонгук удивил меня, откинув голову назад и засмеявшись.

- Что? - спрашиваю я, немного защищаясь.

- Я думаю, что единственный раз, когда ты непоколебимо честна со мной, это когда я держу свою руку между твоих ног, вот что. Хочешь попробовать еще раз?

Я бормочу:
- Перестань так улыбаться мне. Мне нелегко говорить о своих чувствах.

Его улыбка исчезает. Со скоростью щелчка двух пальцев он становится хмурым, глядя на меня с насупленными бровями.
- Я знаю. Мне очень жаль. Я не хотел тебя расстраивать.

Я смотрю на него, беспомощная перед разрушительным сочетанием сладкой чувствительности и грубой мужественности. Как этот идеальный мужчина может быть одиноким?
Я опускаю голову ему на грудь и вздыхаю.
- Ладно, начнем. Для начала, я чувствую себя - физически - потрясающе. Я имею в виду, вау, Чонгук. Ты превратил меня в дымящуюся кучку пепла. Это было невероятно интенсивно.

Когда я делаю паузу, он тихо говорит:
- Я рад. Спасибо, что доверилась мне. Это много для меня значит. Ты даже не представляешь, насколько это особенно, и как сильно меня заводит смотреть, как ты распадаешься под моими руками.

Я удивленно качаю головой.
- Кто-то подает тебе реплики через наушник, не так ли? У тебя есть команда сценаристов на связи 24/7, и прямо сейчас они неистово черкают самые возмутительные романтические вещи, которые только могут придумать, и шепчут их тебе на ухо. Да?

- О, да, - говорит он серьезно,
- Стоит это, кстати, копейки, но оно того стоит.

Когда я поднимаю взгляд на его лицо, он кусает нижнюю губу и изо всех сил старается не улыбаться.
Он так красив, что больно.
В полумраке квартиры, где только лунный свет и городские огни, проникающие сквозь окна, освещают его лицо, он похож на нечто из сна. Частично миф, а частично человек, ангел, который пришел во всей своей темной красоте, чтобы ослепить меня своими чарами.