Пустошь

Часть 1. Отрицание.
Глава 4. "I hate everything about you" - "Я ненавижу всё в тебе"

«I hate
You hate
I hate
You love me».

«Я ненавижу...
Ты ненавидишь...
Я ненавижу...
Ты любишь меня...»

Узумаки замер на пороге с таким видом на лице, будто увидел перед собой призрака. Его руки как-то нервно сжимали сотовый, а глаза были широко распахнуты.

- Саске? - прищурился он. - Ты... эээ... что здесь делаешь?

Учиха нахмурился, чувствуя, как холодок из подъезда неприятно проходится по коже. Он вспомнил этого голубоглазого придурка, с которым пил коньяк в старой беседке, но вот имени его не запомнил. Как и окончания их «вечера».

- Тоже я могу спросить и у тебя, - вздёрнул брови Саске, окидывая блондина скептическим взглядом.

Парнишка выглядел, как всегда, каким-то взъерошенным, будто только что вскочил с постели, нацепил первые попавшиеся тряпки и бегом домчался до квартиры Карин.

- Я опять опоздал на автобус... - податливо начал объяснять Наруто, но тут же выпалил: - Не твоё дело! Я вообще не к тебе!

- А к кому?

Учиха привалился плечом к дверному косяку, мешая парню протиснуться внутрь квартиры и глядя на того, как смотрит цепной пёс на жалкую, мокрую шавку, пытающуюся пробиться к его кормушке.

- Не твоё дело! - фыркнул Узумаки, кажется, поняв, что над ним опять издеваются.

Саске услышал, как за его спиной открылась дверь ванной и оттуда вышла Карин.

- А-а, ты, - буркнула она, завидев на входе в квартиру забавную ситуацию. - Сакуры нет. Она уехала домой. Чего и тебе желаю.

Девушка, замотанная в одно полотенце, подошла сзади к Учихе, обхватывая того руками поперёк торса. Саске аж вздрогнул от этих вкрадчивых движений, обещающих что-то большее, если вот прямо сейчас он не уйдёт из квартиры. Парень рассматривал это, как прямую угрозу своему спокойствию и сну, которого тело начинало хотеть уже гораздо больше других плотских утех. Учиха временно терпел чужие руки на своём теле, хотя ему казалось, будто от тонких пальцев девушки начали расходиться волнообразные уколы мелкими иголочками. Переведя взгляд на Наруто, Саске выжидающе поднял брови, всем своим видом показывая: «Или проси, или выметайся».
Однако, судя по заалевшим щекам и заходившим желвакам, Узумаки просить не привык, и лучше он вместе со своей гордостью будет мёрзнуть всю ночь под начавшимся дождём, нежели попросит о чём-то кого-то. Тем более о ночлеге, тем более Карин... или Саске... что ещё хуже.
Рука девушки недвусмысленно переместилась ближе к резинке штанов, и Учиху сковало ледяным отвращением. Он глубоко вздохнул, чувствуя, как она примостила свою голову у него на плече.
Очевидно, Наруто не привык к такому внешнему виду весьма привлекательной девушки, ибо его щёки алели уже не из-за злости.

- Заходи, - резко выпалил Саске, распахивая перед Узумаки дверь и одновременно делая шаг назад так, что Карин невольно пришлось разъединить объятия.

Наруто было замер на пороге, но тут же ввалился в квартиру, словно боясь, что Учиха передумает.
Саске буквально спиной чувствовал, как девушка позеленела от бессильной злости. Будь она морально сильнее, то пересилила бы свою зависимость от его присутствия здесь, оставила бы пустые надежды ещё месяц назад. А так ей лишь оставалось нервно фыркнуть и скрыться в своей комнате, громко хлопнув дверью.
Учиха так и остался стоять посреди коридора, чувствуя, как с ещё влажной головы куда-то за шиворот стекают капли, заставляя рубашку противно липнуть к телу.

- Располагайся, - не сводя взгляда с нелепого жёлтого светильника на тёмно-синей стене, проговорил Саске, а сам направился на кухню.

Дверь за спиной закрылась, отгораживая его, кажется, от всего мира, но в действительности лишь от замешкавшегося в коридоре парня.
Как его звали...
Учиха наморщил лоб, прикасаясь к нему одной рукой, а второй упираясь в подоконник. Он не пытался вспомнить никому ненужное имя. Он просто хотел заставить мысли прекратить растекаться чем-то вязким и приторно тёплым. Словно вместо мозга - еле тёплый кисель.
Когда дверь за его спиной открылась, Саске уже курил, прислонившись поясницей к подоконнику. Он бесцельно пялился на стеклянную дверь, и так вышло, что, войдя, Наруто сразу же попал под взгляд холодных чёрных глаз.

- Я... меня Карин сюда прогнала, - как-то неуверенно начал он, закрывая за собой дверь. - Она всегда такая нервная? Или у неё это обострение?

Учиха усмехнулся, выпуская клубок дыма:

- Я не дал.

Светлые брови нахмурились, и Узумаки переспросил:

- Чего?

Саске даже рассмеялся, но тут же прекратил. Показалось, что боль в голове начала вторить его смеху...

- Любви и ласки, - ответил он, туша сигарету в пепельнице. - А ты к Сакуре?

- Да нет... не к ней. Просто мы вроде бы с ней дружим... ну, как просто друзья! - торопливо поправился Наруто. - И я пошёл к ней, думал разрешит остаться, если заявлюсь прямо на порог.

- А если бы не разрешила?

- Пошёл бы на остановку, - пожал плечами Узумаки, скидывая рюкзак под ноги.

- Ты как шавка. Куда пнут, туда и идёшь, - фыркнул Учиха, усаживаясь за стол.

- Да иди ты, - выпалил Наруто, окидывая парня взглядом. - Сам как... бомж. Или псих из дурки.

Саске прыснул. Этот придурок даже не догадывается насколько он близок к правде.

- А что с тобой было... твой брат выглядел каким-то напуганным, - через некоторое время всё же спросил Узумаки.

- Не твоё дело, - буркнул Учиха, поднимаясь. Голову начинало сдавливать со всех сторон, и парень, подойдя к окну, прислонился лбом к холодному стеклу.

- Ну, как знаешь...

Судя по звуку за спиной, Наруто достал из сумки что-то тяжёлое и ударил им легонько по столу, сдавленно ругнувшись. Потом что-то тренькнуло, и раздался мелодичный перезвон, запускаемой винды.

- Ты из дома сбежал, что ли? - не поворачиваясь, спросил Саске.

В принципе Узумаки мог ответить что-то в роде: «Не твоё дело» - из мести, но этот придурок был настолько прост, что тут же зацепился за возможность завязать беседу.

- Нет. Ездил на курсы... потом загулялся и... я перед тобой отчитываться не обязан! - опомнившись, выпалил парень. Но было уже поздно.

Учиха ухмыльнулся, чувствуя, как по черепу разливаются волны не то горячей, не то холодной боли.

- Карин, - крикнул он так, что стекло слегка задрожало, а неготовый к такому повороту событий Наруто тихо ругнулся, кажется, подпрыгнув на стуле.

Девушка пришла не сразу. Наверное, выждала минуты три для порядка, а потом излишне громко объявила о своём присутствии, распахнув дверь.

- Чего тебе? - обиженно рыкнула она.

- Таблетки от головы. Всё, что есть, - стоя всё так же, ко всем спиной, сказал Саске.

- У меня их немного...

- Неси.

- Ну ладно, - как-то вяло отозвалась она, и ящик одной из кухонных тумб скрипнул, выдвигаясь.

Вскоре рядом с Учихой лежали две полоски таблеток разных фирм, реклама которых обещала чудесное исцеление от всех видов боли.
Так и не дождавшись ответной реакции, девушка скрылась из кухни. Кажется, она будет играть в обиженную ещё полчаса, а потом предпримет новые попытки...

- А что с твоей одеждой?

А вот этот белобрысый никуда не делся. Он изредка клацал клавишами, и это раздражало...
Трясущиеся пальцы быстро выдавили из блистеров по две таблетки. Пораздумав, Саске добавил по ещё одной и, собрав их в кулак, отлип от окна, направляясь к раковине, чтобы запить.
Пилюли оказались горькими и не хотели пролазить в горло. Пришлось выпить две кружки воды, чувствуя отвратительную тяжесть в желудке, чтобы протолкнуть эти горькие колёса ниже.

- Эй, я с тобой говорю...

- А, я уже и забыл, что ты здесь, - выдохнул Учиха, вытирая губы. Его взгляд скользнул по Наруто, и он хмыкнул. - Что ты влип в этот монитор?

- Куда мне ещё влипать? Твоя рожа не радует, - буркнул Узумаки, не сводя взгляда с мерцающего экрана.

- А что радует? - вопросил Саске, открывая холодильник и шаря взглядом по полкам. Еды не хотелось... а вот выпить что-нибудь... может, тогда боль утихнет...

- Иди ты...

- Порнушка? Мне выйти?

- Вот ты идиот, - почти устало выдохнул Наруто, вновь клацая клавишами.

Учиха наконец нашёл бутылку какого-то дешёвого женского пойла и поставил на стол. Узумаки выглянул из-за крышки ноута, но поморщился. Видимо, шанс вновь стать собутыльником Саске его не радовал.
Но, когда на стол опустилась лишь одна кружка, Наруто понял - пронесло.
Больше перекидываться фразами Учиха не стал. Он быстро налил кагора и залпом осушил кружку, раздумывая, а не пить ли с горла.
Алкоголь был слабым, но упал в желудок горячим комом.

- Ты алкоголиком станешь. Алкоголизм развивается за двенадцать месяцев, вообще-то...

- Не успеет, - улыбнулся Саске, вновь отпивая из стакана. Пить из горла он так и не решился.
- В смысле?

- Забей, - мотнул головой Учиха, вновь отпивая из наполненного стакана.

Таблетки помогали херово.
Он заранее почувствовал что-то. Под ложечкой противно заныло, а в мозгу щёлкнуло. Поэтому, когда открылась дверь на кухню и в ней появился Итачи, Саске уже смотрел прямо на брата:

- Какого хера?

- Зачем ты ушёл из больницы? - ровно спросил Итачи, закрывая за собой дверь. Его глаза излучали непонятные Саске злость и холод. Казалось, даже кожа его была сделана изо льда.

Узумаки чувствовал себя парусником, зажатым между двух айсбергов. Ему даже захотелось свалить подальше, пока его не расплющило.

- Вали отсюда, - ни то Итачи, ни то Наруто буркнул Саске, наполняя стакан в очередной раз.

- И пить тебе нельзя. Я же говорил.

- Ты мне не нянька. Отвали.

Вместо этого Итачи рванул вперёд так резко, что Узумаки даже втянул голову в плечи, опасаясь за то, что и ему перепадёт случайно.
Саске почувствовал, как на его запястье сжались чужие, обжигающе горячие пальцы. И медленно поднял глаза:

- Руки. Убрал.

Тихо. Почти шипение.
Но оно было громче крика.

- Ты должен вернуться домой.

- Руки.

- Перестань ломать комедию. Вернись.

- Руки...

- Саске... ты делаешь глу...

Удар.
Короткий и звонкий.
Конечно, бить снизу было неудобно, и удар вышел смазанным, но Итачи всё-таки разжал руку, скорее больше от удивления, нежели от боли.
Вскочив, Саске ухватил брата за шиворот, прижимая оного к холодильнику:

- Не лезь в мою жизнь.

Всё тот же ровный тон, только в голосе больше хрипа и металла.

- Твоя жизнь касается не только тебя, - рыкнул тот в ответ, перехватывая сжимающие ворот руки.

- Только меня.

Саске шикнул от боли в запястьях, но больше его раздражало то, что лицо брата начинало съезжать куда-то в сторону. Тратить силы на разговор теперь не хотелось, и он просто пнул в живот незащищённого или неожидающего такой подлости тела.
Итачи скривился, но рук не отпустил, перехватывая предплечье брата таким замысловатым способом, что Саске пришлось вывернуться, оказываясь спиной к тому.

- Мы возвращаемся домой.

- Иди ты...

- Домой!

Саске дёрнулся изо всех оставшихся сил. Рукав больничной рубашки треснул: тонкая ткань не была рассчитана на драки. Откуда им взяться в клинике?
На удивление он вывернулся из захвата, чтобы тут же повернуться назад, ударяя кулаком по скуле. Увы, Итачи был готов к такому повороту событий и выставил руку, принимая удар на запястье.
Толчок в грудь, что-то твёрдое за спиной. Ещё один удар, пригнуться, пнуть в живот... промазать.
Итачи вновь ухватил его. На этот раз хватка брата была сильнее или же силы всё-таки начали покидать и без того вялое тело Саске. Захват вышел хорошим. Убедительным. От каждого рывка к свободе мышцы в руках сводило болезненной судорогой, а суставы опасно трещали.

- Не дёргайся, - совсем непривычным, злым голосом посоветовал Итачи. Кажется, вся эта неровная пляска по кухне порядком вывела его из себя.

- Отпусти!

Но тот лишь крепче сжал, заставляя Саске опуститься на одно колено, левой рукой придерживая его в основании шеи, правой же заводя руку тому за спину и придавливая к позвоночнику.

- Ты не один, - сквозь зубы прошипел Итачи те слова, которые следовало бы говорить в другой обстановке, в более спокойном темпе и без злости в голосе.

- Отвали от меня!

- Как бы тебе не хотелось... - Итачи надавил слегка коленом на спину вновь забрыкавшегося брата. - Мы тебя не бросим. Ты вбил себе в голову... вбил то, что ты никому не нужен.

- Да отстань ты!

Руки почти немели от этого цепкого захвата, и шевелить пальцами становилось всё труднее. Из-за неудобной, сгорбленной позы дышалось с трудом, а кровь приливала к опущенной голове и заставляла пульс биться кузнечным молотом в голове.

- Я был не прав, - выдохнул Итачи, - тогда... когда отдалился от тебя...

И это он говорит только сейчас?! Когда уже поздно что-то менять, когда Саске на хер не нужна эта братская любовь. Когда уже ничего не нужно совсем!
Он дёрнулся вновь. Находиться в таком положении стало практически невозможно не только из-за приливающей к голове крови, но и из-за ощущения полного бессилия, унижения...

- Я буду рядом... до конца, - совсем тихо проговорил Итачи, но парень это услышал. И новая волна злости, ненависти пробежала по его телу, вызывая новую попытку высвободиться.

Внутри был комок из спутанных эмоций, который больно бился о стенки души, трепал и без того раздолбанный мозг.
Нити этих эмоций больно сдавливали горло, мешая дышать грудью и заставляя сердце пропускать удар за ударом.
Быть рядом до конца...
Какие красивые слова...
Только это всё чушь!
Никого не будет. Это только его... конец, только он будет чувствовать холод на своей коже, только его мозг будет потихоньку разлагаться и угасать. А все те, кто обещал быть рядом... зачем они это делают? Чтобы выслужить перед своей совестью, чтобы быть выше других, чтобы похвастаться, что проводили в последний путь кого-то? Зачем весь этот фарс?
Саске не хотел, чтобы его жалели, чтобы видели, как он постепенно превращается в хрупкую фарфоровую куклу с пустыми глазами и тонкой кожей. Он видел таких там... в той клинике. Наверное, отчасти из-за этого он так хотел оттуда вырваться.
Эмоции ударили по больному.
По нежеланию чувствовать.
Руки брата, сжимающие запястья, показались обжигающе горячими. Вздох вышел каким-то рваным и болезненным.
Неизбежность нахлынула тяжёлым свинцовым покрывалом, выдавливая из лёгких хрип, а из глаз слёзы.
Он ненавидел себя.
Ненавидел за слабость.

***

Итачи почувствовал где-то на уровне рефлексов, что брат больше не будет вырываться и пытаться ударить. Стоило его хватке разжаться, как Саске как-то устало упёрся руками о пол, не поднимаясь. Отросшие иссиня-чёрные волосы завешивали лицо, и Итачи не мог видеть, что сейчас переживает его брат. Но, судя по хриплым и прерывистым вздохам, явно не что-то радужное и светлое.

- Ты в порядке? - тихо спросил Итачи, опускаясь рядом на пол.

Спина парня дрогнула, но он не ответил.

- Прости, что ударил... это вышло...

- Заткнись, - очень тихо попросил Саске, всё так же не поднимая головы.

Итачи прикусил нижнюю губу: до одури хотелось сказать что-то банальное, что-то несущественное, но заставляющее чувствовать тепло.
Он не умел утешать, не умел давать это тепло. Тем более тому, кто в нём так нуждался, создавая вокруг себя колкую и непроницаемую оболочку из острого льда. Иногда ему казалось, что каждое слово, которое он говорил Саске, оставляло на его же коже глубокий порез, а на этом ледяном коконе очередную трещину, которая вновь зарастёт, и слой льда станет лишь толще.
Поэтому он молчал, смотря, как его младший брат, сгорбившись, раскачивается туда-сюда.
Наверное, он сказал лишнего... или вообще не стоило приезжать.
Кажется, теперь всё точно кончено...
Итачи вновь скользнул взглядом по парню, и сердце дрогнуло, когда он увидел, как на пол капают мелкие капли крови откуда-то из-под волос того:

- Саске, у тебя кровь.
Итачи всё-таки дотронулся до плеча брата, но тут же его руку резко оттолкнули, и тот всё-таки поднял лицо. Кровил нос, хотя разбитым и не был.

- Не трогай меня, - слишком спокойно сказал Саске, глядя прямо в глаза брата, - и уезжай. Я остаюсь.

- Но...

- Итачи, просто уезжай, - устало вздохнув, попросил парень, поднимаясь.

Его пошатнуло, но он вскоре выровнялся и направился куда-то в сторону выхода с кухни. Почти у двери тот замер, уставившись на Наруто так, словно и забыл о его существовании. Последний смотрел на Учиху слишком уж большими глазами, но молчал, понимая, что тот сейчас находится где-то на тонкой грани между истерикой и апатией.
Так и не сказав ни слова, Саске вышел из кухни, даже не потрудившись захлопнуть за собой дверь. Спустя пару минут из ванной послышалось журчание воды.
Итачи едва не рухнул на пол, почувствовав, как с плеч пропала тяжесть. Он кое-как поднялся и посмотрел на блондина:

- Извини.

Узумаки вздрогнул от внезапно прозвучавшего голоса.

- А... да не... ничего, - поспешно заулыбался он, и от этого улыбка выглядела ещё более нелепой. - Я понимаю... семья и всё такое...

- Да, семья, - как-то отстранённо кивнул тот, теребя оторвавшуюся пуговицу на манжете рубашки.

Взгляд зацепился за кровавое пятнышко на плече, и Итачи попытался стряхнуть его, но лишь сильнее размазал. Чья это была кровь? Вроде бы у самого ничего не болело...

- Ты его друг? - чтобы заполнить тишину, спросил он.

- Да нет... знакомый, - пожал плечами Наруто, на всякий случай оглядываясь, но Саске всё ещё был в ванной.

- У меня к тебе дело есть... в машине его вещи, - парень слегка прикрыл глаза, стараясь не думать о том, что заранее знал ответ брата на предложение вернуться домой или в клинику. Хотелось хотя бы на миг представить, что всё случилось по-другому.

- Пойдём... возьмёшь. Я уже не вернусь сюда.

Узумаки с готовностью кивнул и лишь потом спросил:

- А ты не станешь забирать его?

- Он не вещь, - отозвался Итачи, подхватывая с пола ключи от машины. - Если захочет, вернётся...

***

Наруто прибывал в лёгком шоке после увиденного. Нет, он часто был свидетелем драк и всего такого, но всё, что случилось в той небольшой кухне, как-то странно отозвалось в душе. Узумаки никогда не был знатоком человеческих душ, но тут и без этого было понятно - между этими двумя что-то нечисто. За просто так рожи не бьют... да и не в драке дело...
Наруто по привычке махнул отъезжающей машине, хотя сомневался, что Итачи увидит этот жест.
Узумаки было направился обратно к подъезду, но тут же удивлённо воскликнул, обращаясь к выходящей из него фигуре:

- Ты куда?!

- Гулять, - каркнул Саске в ответ, морщась от слабого холода, который легко пробирался под тонкую больничную одежду.

- Я одежду тебе несу. Возьми... простынешь.

Наруто нагнал парня и протянул ему рюкзак, на который тот не обратил никакого внимания:

- Ты чего? Холодно же!

- Тебе холодно - ты и одевайся, - буркнул Учиха, засовывая руки в карманы.

Тяжело вздохнув, Узумаки повесил рюкзак на плечо и поравнялся с Саске, распрощавшись с данным себе же обещанием больше не вмешиваться в дела этого невежды. Но вновь сыграла совесть:

- Я с тобой пройдусь.

- Как хочешь.