Глава 8.
- Муичиро! Не уходи, пожалуйста! - кричал Камадо старший, догоняя парня с длинными волосами. Когда первый, наконец добежал, второй даже не обернулся.
- Муичиро, послушай! Я понимаю, это неприятно. Прости, пожалуйста! Прости! Я не хотел!
- Уходи. И больше не подходи ко мне. Я всё понял, - отчеканил холодный голос.
- Я понимаю, это... Ужасно они поступили! Но, пожалуйста... Прости меня и Незуко... Мы не хотели... Честно!
Токито был зол. Ужасно зол. Его обманули и унизили, а теперь просят прощения. Но что-то а голосе Танджиро было такое, что заставляло верить. Какое-то отчаяние в глазах и голос, пропитанный сочувствием. Танджиро всё же оставался собой. Голубоглазый схватил его за воротник и начал злобно смотреть.
- Как я могу верить тебе?! Как я поверю тому, что вы не устроили всё это специально?! И почему я должен это делать?!
Камадо не боялся. Он просто смотрел на Токито с сожалением. Когда пыл собеседника отступил, красноволосый сделал что-то наподобие объятия. А затем, уже не стесняясь, полностью обнял Муичиро, сочувственно гладя его по спине.
- Прости... Они... Неправильно поступили, я знаю. И я, непременно, обсужу этот вопрос с ними. При мне тебя они больше не тронут, обещаю.
Они так и стояли на улице, не видя и не слыша никого, не вырываясь из этого интимного, печально окрашенного момента. Танджиро гладил приятеля по мягким длинным волосам, шепча на ухо какие-то ласковые бессвязные слова. Он, наконец, чувствовал себя в своей стихии, стихии заботливого старшего. В поддержке ему не было равных, поэтому и тянулись к нему, желая укрыться под мягкой рукой доброты и сострадания. В этой осторожной неге не было времени, места и обстоятельств. Было лишь желание отдаться тёплому чувству, что бурлило нескончаемым потоком внутри Камадо старшего. Токито, наконец, отпустил его, но лишь для того, чтобы сказать:
- Я верю тебе, Танджиро.
А дальше, следуя невидимому, необъяснимому желанию, парни сели на лавочку и начали по-настоящему знакомиться друг с другом. И, оказалось, они оба любят смотреть на небо. Муичиро - на облака, Танджиро - на солнце. И прояснилось, что они очень похожи.
- Ты не привык иметь много друзей? Разве? С виду ты очень общительный...
- Да. Я много времени проводил с семьёй, пока не переехал. В конце концов, официально я уже взрослый человек. Мне шестнадцать. Не хочу висеть на шее у... Мамы.
- Семья? Ага... - другой бы не заметил, но острый нюх Камадо дал о себе знать - от собеседника источался запах грусти.
- Что-то не так?..
"Можно ли так просто открыться ему? Иди мне стоит подождать?" - подумал Токито, но, видя, как парень смотрит на него, тяжело вздохнул.
- Мои родители... Они погибли. Мать умерла от болезни, отец попал в аварию. На тот момент мне было... Лет десять? Да...
Сердце Танджиро сжалось. Ему было знакомо чувство смерти близкого человека. Сначала приходит ступор с небольшим отрицанием. Ты не можешь понять, что это произошло. Ты спокойно идёшь в уединённое место, и там все мысли и воспоминания врываются в твой мозг. Осознание, что таких моментов больше не будет... И начинаешь плакать. Сначала слёзы не идут, но потом всё больше и больше... Потом долго не приходишь в себя, не можешь куда-то пойти. Скрытое, больное чувство отчаяния остаётся на весь день или больше, в зависимости от того, насколько дорог был тебе этот человек. Камадо обнял голубоглазого, прижимая к себе.
- Прости... Я не хотел...
- Всё в порядке.
- Но как может быть "в порядке", когда такое происходит?!
- Наверное, мои чувства за все годы рутины притупились, поэтому сейчас уже не чувствую боли. Наоборот, даже радостно становится, когда вспоминаю о семье... Чувствую, что я не один... Поэтому стараюсь сохранить воспоминания о ней, - парень вспомнил "своё" имя, под которым работал в кофейне.
- А разве... Ну... Квартира не даёт этих воспоминаний?
- Квартира съёмная. Пришлось продать свою, когда совсем не было денег. Я, конечно, не хотел. Для меня лучше умереть, чем отказаться от последних воспоминаний... - начал Муичиро и вдруг осёкся, поняв, что сказал лишнее.
- Подожди... Но почему ты тогда... Или это сделал не ты? Что... Происходит? Ты мне что-то не договариваешь? Если не хочешь, не говори, я просто спросил... - от волнения Танджиро и сам забыл, как полностью формулировать предложения.
Токито вздохнул.
- Придётся рассказать тебе... Я был не единственным ребёнком в семье. У меня был брат-близнец, Юичиро. Он, собственно, квартиру и продал. Мы жили с ним один год вдвоём. Мне казалось, он меня ненавидит. Юичиро устроился в кофейню работать, чтобы зарабатывать. Не знаю, как он, несовершеннолетний, квартиру продал, скорее всего, ему в этом кто-то помог. Ну, в общем, ты понял. Деловой был и суровым стал, когда мать с отцом...
- Я понял. Но почему один год? Неужели и он...? - глаза Камадо наполнились слезами.
- Мне легче думать, что он умер. Наверное, так и есть. Дело в том, что однажды Юичиро пошёл вечером после работы в магазин... И не вернулся. Пропал. Даже полиция его искала - всё без толку. Непонятно, как и где. С тех пор младший сотрудник полиции на моей стороне и часто мне помогает. Несёт ответственность, так сказать. Совсем скоро мне это не понадобится... Ведь уже в следующем году мне исполняется шестнадцать, и я стану взрослым. А в кофейне, к счастью, никто ничего не знает, вот я и стал под именем брата выступать. Очень мне нужны непонятные слухи, фальшивые утешения...
Танджиро опустил голову. Узнав Токито с совсем другой стороны, он понял, как не правы были все его друзья. Сейчас он даже был готов набить им лицо, лишь бы не оскорбляли бедного мальчика. Защита, сочувствие, восхищение стойкостью Муичиро, всё это проснулось в нём одновременно. Продолжая обнимать его, Камадо, наконец, произнёс:
- Тебе много кто это говорил, но мне очень жаль тебя. И я... Я не оставлю тебя одним. Да. Я буду тебе помогать во всем, в чем ты нуждаешься. Не хочу, чтобы каждый день был для тебя серым и мучительным. Ты не заслужил всего этого. Ты заслужил счастья, и я постараюсь дать тебе хотя бы его крупицу.
Никогда с момента одиночества не был голубоглазый так растроган. Он схватил запястья друга, прижимая их к себе. Все слова сейчас были не нужны, они просто сидели так некоторое время. Они не видели и не слышали ничего вокруг, утопая друг в друге. Словно камень свалился с плеч Муичиро, и казалось, никогда ему не было так хорошо.
- Не стоит, - наконец произнёс он, но обнимающий резко оборвал эту бессмысленную речь. Это Танджиро, и, если он сказал, значит, так и будет делать.
- Большое спасибо тебе, Танджиро. Ты... Ты поселил в меня надежду, как только мы встретились. Я... Будешь моим другом?
- Конечно, - ответил второй, смотря куда-то вдаль, думая о том, как может помочь парню рядом с ним.
- Облака сегодня редкие... Но красивые, правда? - неожиданно произнёс Токито. И вдруг, словно вспомнив старое, на его лице образовалась маленькая, но такая искренняя и счастливая улыбка.
- Ага... И солнышко освещает их. Поэтично, однако.
Идиллию прервал телефон. Это звонила Незуко. Наверняка, волновалась. Камадо старший неохотно взял трубку.
- Ты где?! Ключи забрал, ничего не сказал! Когда вернёшься? Муичиро с тобой? Если да, передай ему извинение от Иноске, Аой и Зеницу. И возвращайся, пожалуйста, я волнуюсь.
- Да, я понял тебя, но...
- Пойдём вернёмся, - шепнул Токито на ухо. - Тебя явно ждут, а я... Я хочу провести побольше времени с тобой.
- Но Муичиро, тебя же...
- Мне не страшно. И не больно. Когда ты рядом, мне плевать, что говорят другие.
Щёки Танджиро покраснели, а внутри появилась тень беспокойства за друга и огонёк счастья, что он его поддержал. Вслух же Камадо сказал:
- Хорошо, Незуко. Уже идём.
Примечание: Я уверена, на эту главу посыпется много критики, так как это мой первый опыт в написании подобного