"Подражатели"

Слова Пауля тяготили Торбург и одновременно приводили в некую ярость. Однако не на него, а на поставленный системой диагноз о его «непригодности» для этой мира. Раньше для таких были специальные профессии по типу уборщиков или садовников…ничего не поменялось. Стереотип с греческого это «каменная печать». Представляете, как тяжело разрушить стереотип, который устанавливался на протяжении нескольких десятков, а то и сотен лет. Как говорится «миссия невыполнима». Ведь кто поверит, что Пауль, с диагнозом недоразвитости, смог будто прочитать мысли и действия человека, который скрывает свою настоящею сущность столько, сколько себя помнит. «Читать людей умеют только гении», говорили они, и сами же попали в ловушку своих убеждений, не зная определения слову «гений».
  Через какое-то время Торбург была уже далека от дома и находилась у входа в город. Она может так свободно войти в него, имея статус малолетнего преступника? Что ж, в том она мало сомневалась, даже попахивало уверенностью.
«В кошки-мышки играют только двое» - прозвучало в мыслях Торбург.
Она продолжала идти по оживлённой улице района прямо к центральному корпусу. По бокам можно было заметить пьяниц и наркоманов, которые колыхались со стороны в сторону как «маятник Ньютона». Оскорбление конечно в сторону великого учённого, однако менее разумного придумать ничего нельзя было. Интересно так же то, что только в этом районе не наказывалась проституция, что позволяло наблюдать за порнографией прямо на улице. Некоторые умудрялись брать с собой еду и с открытыми ртами (а порой и с опущенными штанами) наблюдать за «зрелищем», будто изучая музейный экспонат.
«Человек имеет шесть примет, - вспоминала Торбург слова из Талмуда, прочитанные на досуге, -  тремя похожа она на животное, а тремя на ангела: как животное – человек ест, пьёт и размножается…» 

Продолжить фразу Торбург не смогла. Ангельского в людях не осталось. Животное животным, здесь ничего не попишешь. Время не то и люди не те, да и ангелы наверное покинули эту планету в поисках с Илоном Маском во истину разумных существ (этот человек нас всех переживёт). 
Так как детей на улицах увидеть нельзя было, то в принципе, запрещать делать подобное смысла нет. А каков предлог? Всем в радость, никому не мешают, наоборот, местное развлечение…как раньше кино под открытым небом. Ммм, романтика. 
Похоже, что у Торбург был иммунитет к подобным неподобствам. Пройдёт – не глянет, если взгляд на этом и остановится, то лишь подарит им свой холодным взгляд отвращения. 
Порой, проходя эти улицы, она вспоминала о других детях в кампусах, которые уже после исполнения восемнадцати лет «выпустились» и живут взрослой жизнью в этом извращённом районе. Покидать своё место жительства нельзя, и об этом каждую среду и субботу говорит «Твоя совесть». Так прозвали робота с голосом призрака, который говорит о том, что это ваш дом, который вас кормил, одевал, обувал, воспитывал и т.д. Нет определённого времени, когда этот робот говорил. Всё происходило внезапно, резко и порой не вовремя. Вот, к примеру, сидишь на роботе, у тебя обеденный перерыв и поэтому ты хочешь провести этот час или два над тем, что тебе нравится. Сидишь себе, рассматриваешь журнал формата А3 с голыми бабами или мужиками, а тут начинает говорить «Твоя совесть»: «Не делай мне больно, пожалуйста. Тебе это не нужно. У тебя дома твоя любовь. Не обижай её…». Человек с журналом сначала кинет в это радио что-то тяжёлое, пока она просит не делать глупостей, а потом лишь скажет тебе о том, что всё сказанное было о добровольно-принудительной жизни в своём районе без переездов и побегов в другой. Чудной район, ничего не скажешь.

Погрузившись в свои мысли, Торбург и не заметила, как находилась уже у главного корпуса. «Я, конечно, главное блюдо, не настолько, чтобы оставлять вход без охраны. Ждёт?» Торбург была спокойна, будто это её не удивляло. Однако она была слишком беспечна. Не успела она подойти к входу на территорию корпуса, как два охранника подходили к своему посту, смеясь над какой-то шуткой.
- Ха, да, она правильно сделала, - сказал, немного насмехаясь один.
- Чего? Ты, наверное, не понял. Она меня бросила! – ответил другой.
- Я и говорю, что правильно сделала. Ты на свою морду смотрел вообще. Жуть какая. Я бы тоже сбежал от тебя, если бы ты после жаркой ночи, утром приставал с вопросом: «Как думаешь, чьи сиськи больше?» показывая на журнал для мужчин с голыми местными порно звёздами, - говорил первый охранник, не прекращая смеяться над приятелем.
- А что такого? Ты хочешь сказать, что никогда не спрашивал у своей об этом?
«Придурки озабоченные» - подумала Торбург, тихо пробираясь около ворот к заднему входу корпуса.
Задний вход не был под охраной, ведь кроме неё, Мишель и её «псов» о нём никто не знал.
«Хоть какая-то дверь не скрипит».
Она уже была внутри здания. Высокие потолки, присущее эхо керамические полы могли бы напугать любого вора и убийцу. Не понятно, к какой категории отнести Торбург, однако эти вещи её пугали тоже.
«Надеюсь,  хоть нижние этажи не такие».
Торбург отчётливо запомнила то помещение. Оно было жутко пыльным и грязным, а за запах стоит промолчать.
Что бы тихо пробраться, она решила разуться и пройти к двери на нижние этажи босиком. Пол был жутко холодным, однако возникла другая проблема – рюкзак. Он не самый тихий товарищ и явно не заслуживает титул «секретный агент». Все вещи, которые хранились в рюкзаке, были безумно шумными и было удивительно, что она не заметила этого пока кралась к заднему выходу. Вероятно, что слишком громкий смех охранников и вправду заглушал всё вокруг. Пошлые шутки спасли её? Что ж, низкий им поклон, однако проблема до сих пор не решена. 
Пришлось оставить рюкзак возле выхода. Торбург поставила его за колонной, которая как раз могла скрыть его размер, там же решила оставить и свои кроссовки. Теперь уже босая и без всякого инвентаря она пошла дальше, взяв с собой лишь слабый электрический фонарик, ведь по темени ходить, однако, только кошки могут.
Шаг за шагом, ступенька за ступенькой, она ступала тихо и аккуратно, наблюдая за своими движениями и за этажами, которые были по бокам лестницы. Торбург не знала, какой ей нужен этаж, знала лишь как он выглядит и как жутко воняет.
Пройдя уже около восьми этажей, ей вспомнилась песня на одной из кассет, которые они нашли вместе с домом. К счастью, в наличие имелся и проигрыватель.
« Don't worry…be happy…»
Торбург напевала себе эту песню, но лишь мысленно. Принцесса Анна-Мария очень любит эту песню, поэтому они ставили её, чуть ли не каждый день, пока проигрыватель не сломался. После этого Анна-Мария очень расстроилась и Торбург пришлось самой петь ей эту песню, что бы успокоить малышку.
«17!»
Это число очень громко отразилось в её мыслях, что и заставило Торбург остановиться.
«Здесь! Точно здесь!»
Торбург стала ещё более серьезной, чем обычно. Она спустилась даже не до конца ступеней, а уже спрыгнув с четвёртой ступеньки на этаж. Тихим приземлением это вряд ли назовёшь, однако это уже было не важно. Цель почти достигнута. Осталось лишь найти нужную книгу.
Она начала искать книги на букву «А». Следующая буква была «р», а после неё «х», а после…
«Одной тонкой книжки нет, где же…Ай, чёрт…»
Её ослепил яркий свет старой люстры в азиатском стиле, который весел прямо над ней и освещал лишь этот этаж.
- Не таким манерам я тебя учила. Совсем мой труд не ценишь, - в углу недалеко от Торбург, стояла скрестив руки на груди Мишель, не поднимая взгляда на неё. Реакция Торбург не заставила долго ждать. Она отпрыгнула от места, где остановились её поиски нужной книги в дальнюю от Мишель сторону, и встала в позу охотника на медведя, обороняясь лишь фонарикам.
- Тише, тише, ты чего как животное дикое? – наконец-то взглянула Мишель на неё и плавно, как светская кошка, начала приближаться к ней, не опуская рук с груди, - Не так я тебя воспитывала. Ну, не огорчай маму…
- Ты не моя мать! – уже ровно встав на ноги и подняв подборок к верху, отрезала Торбург явно не желая продолжать этот разговор.
- Хм, как знаешь, - с ухмылкой сказала Мишель и медленно прошла мимо Торбург к выходу на лестницу, - Эх, а я думала ты меня пришла навестить, как заботливая дочь, а ты за этой дурацкой книжонкой, - после сказанных двух последних слов Мишель приподняла руку, в которой было пособие по архивам мира так, чтобы её увидела сзади стоявшая Торбург. В ту же секунда она бросилась к Мишель, а точнее к её руке, но ухватить желаемое не смогла – у горла уже находились острые ногти Мишель, которые вот-вот могли впиться в гортань, не дав ей возможности дышать.
- Не вежливо выхватывать у людей с рук вещи. Я не так тебя воспитывала.
После сказанного Мишель, Торбург лишь плюнула ей в лицо, не оставив шанса отпустить её. Она бросила её в дальний угол комнаты, спокойно вытирая со своего лица следы ДНК девушки.
- Довольно! Я здесь не чтобы выбивать дурь из дочки-отступницы. В конце концов, ты тоже не для того, чтобы кулаками махать пришла. Забирать друг у друга время не нужно, - пока Торбург валялась на полу и откашливалась, Мишель открывала страницу за страницей этой небольшой книжонки, которую она так хотела достать, - ты права, это и вправду нужная тебе книга. И знаешь, я могу тебе её отдать.
На последнем слово она хлопнула двумя сторонами книги, захлопнув её как дверь с шумом и эхом.
- Однако ты же знаешь понятие «глаз за глаз, зуб за зуб», верно. Тебе нужна эта книга от меня, а мне нужно кое-что от тебя, - Мишель уже сидела корточках прямо возле Торбург, которая не смела даже взглянуть ей в глаза, - я знаю, ты целеустремлённая девочка и ты пойдёшь на всё ради своей цели, так же как и я.
Улыбка Мишель не могла не пугать, однако и целеустремлённость Торбург пугала не меньше. Через мгновение они уже смотрели друг другу в глаза и горели желанием получить то, что так давно хотели. Жажда получить что-то была слишком велика. Однако не пожалеют ли обе стороны медали всего для своей цели?