Глава 25
Акмаль замечает, куда устремлён мой взгляд, и тоже молча ждёт, когда Асад дойдёт до нас.
Асад подходит. Честно говоря, страшно смотреть ему в глаза — красные, напряжённые, злые. Я молчу. Мужчины здороваются.
— Асад, значит, сегодня вы у нас в гостях? — спрашивает Акмаль.
— Нет, я приехал за Фатимой. Нам пора домой, — отвечает Асад, протягивая ко мне руку, не отрывая при этом взгляда от Акмаля.
Я кладу ладонь в его. Акмаль молча смотрит на наши сцепленные пальцы.
Другой рукой Асад пожимает Акмалю руку — в знак прощания.
Мы уходим. Я замедляю шаг - Давай я хотя бы попрощаюсь с подругой, она ждёт меня там.
— Нет, — его голос звучит зло, коротко, отрывисто.
Я впервые вижу его таким. Что вообще происходит? Они не должны были так рано вернуться...
Асад идёт быстрыми, широкими шагами. Мне приходится почти бежать, чтобы не отставать. Наверное, это выглядело некрасиво — что я не попрощалась.
У машины Асад распахивает передо мной дверь. Я сажусь, он с силой захлопывает её за мной.
Это уже начинает бесить. Что я ему сделала, чтобы он так себя вёл?
Наконец, он садится на водительское
— Может, объяснишь уже, что с тобой?
Тишина.
— Ты слышишь? Прекрати свою агрессию!
— А что ты предлагаешь мне сделать? — он резко оборачивается ко мне. — Когда моя жена уходит из дома, неизвестно куда, я её еле-еле нахожу, и вижу прям с ворот, как она улыбается чужому мужчине.
Он заводит машину, а я поражённо смотрю на него.
— Ты в своём уме? Что ты себе напридумал?! Я просто поехала к себе домой
Я злюсь.
— А Акмаль, если тебе интересно, настолько близок нашей семье, что приходится мне почти братом!
— Ты ушла, Фатима. Ты могла мне позвонить? Могла же! — Асад сжимает руль.
А насчёт Акмаля… Раскрой ка секрет, как добиться таких же отношений с тобой, а? Раз уж быть твоим мужем недостаточно.
В ушах шум. Меня бросает в жар.
Плевать! Я хватаюсь за дверную ручку, но, конечно, дверь заперта.
— Что ты делаешь?
— Открой дверь. Сейчас же.
— Нет. Не глупи, Фатима.
— Открой дверь! — я почти кричу.
Он молчит.
Я дёргаю его за рукав, пытаюсь дотянуться до кнопок, но Асад перехватывает мои руки.
— Успокойся.
— Останови машину!
Я резко дёргаю руль в сторону.
Асад ловит мои руки, и в последний момент сворачивает на обочину.
Резкий тормоз.
Слёзы подступают к глазам. Я больше не могу это терпеть.
— Всё, тише, — Асад тянется ко мне, но я тут же отдёргиваюсь.
— Нет! Не трогай меня!
Я размахиваю руками, отбиваюсь, но он крепче сжимает мои плечи.
— Тихо, всё… прости, прости…
Он обнимает за плечи, гладит по голове.
Я плачу. Просто плачу. Минуту, две, три.
Он не отпускает.
— Ну всё… прости, я сам на себя зол. Честно.
Я больше ничего не понимаю. Голова гудит. Я просто жду, когда мы доедем домой.
***
Мы приехали.
Я выхожу из машины. Голова болит.
Заходим в дом — и тут целая толпа родственников.
— Да что такое?! — я резко поворачиваюсь к Асаду. — Я не могу к ним сейчас выйти в таком виде!
По мне и так видно, что я плакала.
Асад оценивает меня взглядом, потом кивает:
— Хорошо, идём.
Мы направляемся в сад. Тот самый, из которого я вышла, перелезая через забор.
Я жду, что он наклонится, чтобы я снова через него перебралась.
Но нет.
Он идёт чуть дальше… и просто открывает калитку.
Значит, я могла не перелезать? Значит, можно было не падать в тот колючий куст?!
***
Мы перебегаем в заднюю часть дома.
Там только дети.
— Привет!
— Привет! — говорю я, и мы с Асадом сразу поднимаемся по лестнице.
Я уже машинально иду к двери… и только перед ней осознаю, куда направляюсь.
Замираю.
— Ладно, ты заходи, а я пойду к Зарине.
Асад смотрит на меня с вопросом.
— Почему?
Я бросаю взгляд на дверь и чувствую, как внутри снова поднимается дрожь.
— Просто… мне будет удобнее у неё.
Он вздыхает:
— Хорошо. Буду ждать тебя у лестницы.
Я киваю и захожу в комнату Зарины.
Смываю с лица все следы слёз. Кладу патчи под глаза — хоть на пять минут. Переодеваюсь в розовую абаю, привожу лицо в порядок. Почти не видно.
Почему-то, вспоминая всё, хочется снова плакать. Но я сдерживаюсь.
'''
Спускаюсь вниз.
Асад стоит у лестницы, пишет что-то в телефоне.
Я вспоминаю про Рашида. Но как спросить?..
Ладно, отложу этот вопрос.
— Что за мероприятие? — спрашиваю у Асада.
— День рождения отца.
— Понятно.
— Давай, идём. Все спрашивали про тебя.
Вот делать людям нечего, а…
Мы идём в зал, я здороваюсь со всеми. В этот раз подарков уже нет. В прошлые разы мне всегда что-то дарили. Ну и ладно, переживу, — шучу про себя.
Весь вечер хожу туда сюда, наслаждаюсь вкусной едой. Всё время чувствую на себе взгляд Селимы - она смотрит так, будто на врага. Не понимаю, что происходит, но пока это неважно. Главное - поесть.
Вдруг ко мне подходит Асад и зовёт за собой. Мы идём наверх. Ну нет… Он что, опять ведёт меня в свою комнату? Но нет, мы останавливаемся у двери прямо перед ней.
— Идём, — говорит он и открывает дверь в комнату.
Комната очень красивая. И о! Там стоит мой любимый диван с первых дней здесь. Всё, конечно, замечательно, но я не понимаю, к чему всё это.
— Нравится? - спрашивает асад
— Красиво.
— Чтож, тогда это твоя новая комната.
— Что?
— Ну, не хочу, чтобы ты ночевала у невестки. Всё таки у неё есть муж. Это неправильно. А тут ты и рядом, и... удобно, в общем.
— Да, понятно. Спасибо.
— Открой вот эту коробку.
— Эту? — указываю на коробку возле зеркала.
Асад кивает, и я приступаю к распаковке. Внутри кисти — на моё удивление, профессиональные. Растворы, краски, лаки… Всё, что я люблю.
Я уже было потянулась обнять Асада, но вовремя себя остановила. Опускаю руки, отвожу взгляд.
Но он вдруг обнимает меня сам. На секунду всё замирает. Сердце стучит громче, чем должно. Я не знаю, что сказать, что почувствовать. Всё слишком неожиданно, слишком по-настоящему. Его дыхание совсем рядом. В голове одна мысль — что это значит?
Но спустя мгновение он медленно отпускает меня. Мы оба застываем в лёгкой неловкости. Я сразу опускаю взгляд, будто рассматриваю коробку.
— Ладно, можешь идти, тебя, наверное, уже ищут, — голос Асада звучит спокойно, но почему-то не так уверенно, как обычно.
Я киваю, не глядя на него, и направляюсь к двери. Рука уже на ручке, но я всё же оглядываюсь, до сих пор в удивлении. Асад стоит на том же месте, смотрит в сторону, задумавшись.
Я выхожу, чувствуя, как сердце продолжает биться быстрее, чем должно. Щёки горят. Не понимаю, с чего это он так. Может... это часть плана Селимы? Всё идёт слишком подозрительно хорошо. Я ожидала, что меня будут мучить, как Зарину, не давать покоя ни дня. Но почему-то всё вовсе не так.
Значит... мне нужно быть осторожнее и не отвлекаться на всякие ловушки.
С этими мыслями я шла по коридору, пока не услышала детский плач. Но... откуда он? На этот этаж гостей не пускают, а детей у нас в доме нет...
Я прислушиваюсь и подхожу ближе к одной двери, откуда плач слышно лучше. Да, точно отсюда.
Открываю дверь — на большой кровати лежит ребёнок, примерно шестимесячный. Я быстро подхожу и беру его на руки. Уже весь красный и вспотевший. По одежде — девочка.
Баюкаю, качаю на руках. Вроде бы успокоилась, но продолжает всхлипывать. Точно голодна.
Я не знаю, что делать, чей это ребёнок, к кому отнести. Если спущусь с ней вниз, начнутся лишние вопросы. Осматриваю комнату, нахожу баночку со смесью.
Ставлю девочку обратно на кровать, но она снова начинает плакать, только ещё сильнее. Беру её обратно на руки, как вдруг открывается дверь — Селима.
Увидев нас, она сразу побледнела и с криком почти бросилась ко мне:
— Убери свои руки от ребёнка! Дай, дай её мне!
Я послушно передаю девочку. Честно, даже немного испугалась её реакции.
— Не смей больше заходить сюда! Выйди, выйди прочь! — зло кричит Селима.
Не понимаю, но выхожу, закрыв за собой дверь. Испугалась, удивилась. Если честно, даже как-то обидно — я ведь просто хотела помочь.
Что за реакция у неё? И чей это ребёнок, что она так перепугалась…