Увидел фото с врагом.
Майки
Он держит телефон в руке. Листает. Замирает.
Фото.
Ты — улыбаешься. Рядом — он. Враг.
Майки не двигается. Лицо будто ничего не выражает. Но в комнате становится неуютно. Воздух тяжелеет.
Ты заходишь. Он не смотрит на тебя, только тихо спрашивает:
— Это когда было?
Ты чувствуешь, как холод пробегает по спине.
— Майки... это не то, что ты думаешь.
Он поднимает глаза. Чёрные, пустые. Очень тихо:
— Не то, что я думаю?
Он медленно встаёт. Подходит ближе. В руке — всё тот же телефон. Фото.
Он показывает его тебе.
— Это он.
— Тот, кто пытался уничтожить всё, что у меня осталось.
— А ты... стоишь рядом. Улыбаешься. Как будто это просто кто-то.
Ты пытаешься объясниться, но он только качает головой.
— Я верил тебе. До самого конца. Даже тогда, когда себе не верил.
— А теперь... не знаю, кому из нас я ошибся доверять.
Он поворачивается. Уходит.
И только в проёме бросает через плечо:
— Береги себя. Особенно рядом с теми, кого ты так легко выбираешь вместо меня.
Кенчин
Он не орёт. Не устраивает сцены.
Он просто стоит у стены, сжав телефон в кулаке, и смотрит на тебя, когда ты входишь.
Слишком спокойно.
— Что. Это. Было.
Ты видишь его сдержанную ярость — не кипящую, но обжигающую.
— Это не то, что ты думаешь, — начинаешь ты.
Он резко ударяет кулаком по стене рядом. Не по тебе — рядом. Но ты вздрагиваешь.
— Тогда объясни мне, что это.
— Ты на фото. С тем, кто прижал нас к стенке. Кто хотел, чтоб Майки сломался. Кто чуть не убил половину парней.
— Ты... просто так с ним?
Ты молчишь. Не знаешь, с чего начать.
Он дышит тяжело. Потом отходит. Трёт лицо руками.
— Знаешь, я всегда считал, что ты — моя опора. Единственный человек, перед кем не нужно притворяться.
— А теперь не знаю, что хуже: фото, или то, что ты решила даже не рассказать.
Он подходит ближе. Говорит глухо:
— Ты меня предала.
— Может, не делом. Но выбором — точно.
— И мне теперь думать, стоишь ли ты рядом... или всегда была по другую сторону.
Он уходит. Без крика. Без угроз.
Но так, будто внутри — что-то треснуло.
Баджи
— Ты серьёзно? — его голос звучит так резко, что ты вздрагиваешь.
Он кидает телефон на стол. Фото повёрнуто к тебе.
Ты. С ним. Врагом.
— Ты с ним гуляешь? Смотришь ему в глаза? Улыбаешься?
— Это типа как? "Я просто была рядом"? Или "я ничего такого"?
Ты открываешь рот, но он уже кипит. Голос срывается:
— Это тот, кто слил наших! Кто едва не подставил нас под пули!
— И ты, блядь, рядом с ним?
Он ходит по комнате кругами, как хищник, не зная, в кого вцепиться — в тебя или себя.
— Я тебя вытащил, когда все говорили "не связывайся". Я защищал тебя, когда сам был на волоске!
— А ты... Ты просто взяла и плюнула мне в лицо этим снимком.
Ты хочешь сказать, что это случайно, что ты не знала, что это важно.
Он резко замирает. Подходит вплотную.
— Нет, скажи мне честно.
— Ты знала, кто он?
Ты киваешь.
Он закрывает глаза. Усмехается.
— Понял.
Он берёт куртку и уходит.
Чифую
Он смотрит в экран.
Губы плотно сжаты. Руки дрожат едва-едва.
В глазах не злость — предательство. Такое, от которого в груди пусто.
Ты входишь. Он не оборачивается.
— Ты знала, кто это.
Он всё ещё смотрит на фото.
— Скажи мне, что это случайность. Что ты не знала, кто рядом с тобой.
Ты молчишь.
Он поднимает взгляд. Его голос — сдержанный, но в нём дрожит что-то опасное:
— Этот ублюдок. Он...
— Он убил пацанов, с которыми я вырос. И ты... ты рядом с ним, как будто это ничего не значит?
Ты пробуешь объясниться. Но он перебивает:
— Я доверял тебе. Больше, чем себе.
— А теперь... Я не знаю, на чьей ты стороне.
Он подходит ближе. Голос срывается на шёпот:
— Ты ведь знала, что это ранит. И всё равно пошла.
— Зачем?
Пауза. Тишина между вами — как обрыв.
Он делает шаг назад.
— Если враг рядом с тобой чувствует себя в безопасности...
— Значит, мне рядом с тобой опасно.
Казутора
Он смотрит на фото, и первое, что делает — смеётся.
Смех резкий, нервный, почти безумный.
— А, вот оно как...
Он кидает телефон на стол. Он не разбился — жаль.
— Вот только скажи мне, что это какая-то ошибка.
— Что ты просто... не знала, с кем тусишь.
Ты стоишь в ступоре.
Он подходит ближе, глаза — лихорадочные, будто в них огонь.
— Этот урод. Этот гнидюк. Он, мать его, уничтожил всё, что у меня осталось.
— А ты — ты стоишь рядом, улыбаешься, будто вам вдвоём тепло!
Ты начинаешь оправдываться.
Он сжимает кулаки, бьёт по стене. Кровь на костяшках.
— Я, блядь, поверил, что с тобой можно быть нормальным.
— Что не все в этом мире хотят мне нож в спину.
— А ты просто — встала рядом с тем, кто этим ножом когда-то и был.
Он поворачивается к тебе, взгляд чуть затуманен:
— Это не про фото.
— Это про то, что ты оказалась слишком близко к тому, кто однажды сломал меня.
— А теперь... теперь он может и тебя забрать.
Он уходит. Тихо. Но с такой болью в спине, будто тащит на плечах целую жизнь, снова рухнувшую.
Хакай
Ты видишь, как он держит телефон в руке.
Молчит. Не смотрит на тебя, не двигается. Просто сидит, опустив голову.
Он увидел.
— Скажи, зачем ты это сделала?
Его голос спокойный. Даже слишком.
Ты чувствуешь, что под этим спокойствием — шторм.
Ты говоришь:
— Я не хотела... Я не знала...
Он прерывает тебя:
— Не знала? Ты не знала, что он — человек, который пытался использовать мою семью как пешку?
— Не знала, что он стоял напротив меня в драке, когда я защищал тех, кого люблю?
Он поднимает глаза. Взгляд — тяжёлый, как груз на сердце.
— Знаешь, я всегда считал, что ты — единственный человек, кто видит, как я стараюсь стать лучше.
— А теперь вижу, как ты стоишь рядом с тем, кто всегда выбирал худшее.
— Мне больно, Т/и. Не потому что ты там была.
— А потому что ты даже не подумала, как это — для меня.
Он отворачивается, будто не может больше смотреть.
— Иногда больнее не предательство. А равнодушие.
— Потому что оно всегда тише. И ты его не замечаешь — пока уже не поздно.
Мицуя
Ты застаёшь его вечером в мастерской. Он шьёт, склонившись над тканью, но... шов идёт криво. Это уже не Мицуя.
Рядом — его телефон. На экране — фото. То самое.
Он поднимает на тебя взгляд. Спокойный. Слишком спокойный.
— Ты хорошо получилась.
— Тепло, легко. Как будто ничего не случилось. Ни войны, ни крови, ни боли.
Ты подходишь, садишься рядом.
— Я не знала, что он там будет. Я не знала, что снимут...
— А если бы знала?
— Ты бы отошла? Или всё равно осталась бы рядом?
Пауза. Ты не можешь соврать — он почувствует.
— Я... наверное, осталась бы. Просто... не ради него.
— Я просто не подумала, как это выглядит.
Он кивает.
— Вот именно. Не подумала.
Он откладывает ткань. Впервые за долгое время ты видишь, как у него дрожат пальцы.
— Я прошёл через слишком многое, чтобы научиться доверять.
— И когда я это сделал — ты стала первым человеком, которому я не сомневался сказать: "Я с тобой".
Он поднимается и идёт к двери.
— Но если ты стоишь рядом с тем, кто однажды был против нас...
— То, может быть, я ошибся. В выборе "с кем быть".
Ханма
Он листал ленту, пока не наткнулся.
Фото.
Там ты. И он.
Тот, кого Ханма когда-то бил до крови и кто всё ещё жив исключительно по случайности.
Когда ты заходишь, он уже ждёт.
Улыбка — кривая. Неестественная. В ней яд.
— Йооо, а у нас тут звезда!
— С кем ты ещё фоткалась, м? С тем, кто мне нож в спину пихал или с тем, кто крысу прикрывал?
Ты делаешь шаг ближе:
— Шуджи, это не...
— Не то, что я думаю? Не повод для паранойи?
— Тогда, может, и поцелуй был "не в губы", да?
Смех. Резкий. Безумный.
— Я псих, Т/и. Ты это знала. Я человек, который может порезать и обнять в одном движении.
— Но даже я не настолько еб***ся, чтобы быть рядом с предателями.
— А ты...? Ты, блядь, стоишь рядом с ним, как будто вы чай пьёте.
Он подходит вплотную. Лицо почти у твоего.
— Скажи честно. Он тебе что, нравится? Или просто захотелось адреналина?
Ты тихо:
— Нет. Это ничего не значило.
Он замирает. Потом отводит взгляд.
— А знаешь, что обиднее всего?
— Что мне вообще не должно быть больно.
— Но, сука, больно.
Он уходит, не оборачиваясь.
— Поздравляю. Ты стала единственным человеком, которому я доверился... и который оказался похож на всех.
Инуи
Инуи тихо сидит, глядя на телефон.
Фото — ты улыбаешься рядом с тем, кого он ненавидит.
Глаза резко сужаются, сердце будто сжалось.
Ты заходишь в комнату.
— Инуи, это не то, что ты думаешь.
Он молчит, долго молчит, потом спокойно говорит:
— Ты улыбалась... ему. Тому, кто нас предал.
— И это... сильно.
Ты пытаешься объяснить.
— Я не знала, что он там будет. Мне просто пришлось...
Он встаёт, не отрывая взгляда от тебя:
— Знаешь, для меня слова — как обещания.
— А поступки — как выстрелы.
Он подходит близко, голос становится резче:
— Ты выбрала его. Хотя могла выбрать меня. Или хотя бы сказать.
— Мне больно не от того, что ты там была.
— А от того, что ты молчала.
Он уходит в молчании, оставляя тебя с разбитым чувством.
Коконой
Он встретил тебя с каменным лицом.
Телефон не в руке — уже в кармане. Он всё запомнил. Снимок, где ты с его врагом. Врагом, которого он не просто ненавидит — которому не прощает.
— Красиво вышло. Прямо как обложка: "я и тот, кто когда-то хотел пустить меня под землю".
Ты напряглась.
— Коко, это не...
— Не что? Не измена? Не предательство? Просто "мне было удобно — и я осталась"?
Ты в шоке от холода в его голосе.
— Я не выбирала его. Просто оказалась рядом, вот и всё.
Он прищуривается. Усмешка на пол-лица, но глаз не смеётся.
— Знаешь, что я заметил? Ты часто "просто оказываешься рядом".
— Только почему-то всегда рядом не со мной, когда это важно.
Ты делаешь шаг ближе.
— Я не враг тебе, Хаджиме.
Он молчит. Смотрит на тебя внимательно.
— Может, и нет. Но сегодня ты была рядом с ним.
— А я, когда вижу врага рядом с кем-то, — уже не уверен, кто из вас опаснее.
Он достаёт сигарету, чиркает зажигалкой.
— Не приходи завтра. Ни с оправданиями, ни с цветами.
— Я не тот, кому можно врать в лицо, а потом делать вид, что всё по любви.
Он затягивается. А потом, медленно, уходит в ночь.
Ран
Он хватает телефон и бросает на стол. Фото мерцает в темноте комнаты.
— Ты... с ним?! — голос громкий, наполненный яростью.
Ты вздрагиваешь. Он смотрит на тебя, словно хочешь сбежать.
— Что, ты забыла, кто он? Кто пытался разорвать нас на куски?
Ты пытаешься сказать, что не было выбора.
— Нет! — перебивает он. — Ты выбрала. Ты всегда выбираешь.
— И иногда — не тех.
Он делает шаг к тебе, лицо краснеет от злости.
— Я думал, мы на одной стороне! Что ты со мной!
Он качает головой, тяжело дышит.
— Это — не просто фото. Это — предательство. Глубже, чем ты думаешь.
Ран отворачивается и уходит, оставляя тебя одну с холодом.
Риндо
Риндо смотрит на фото с пренебрежением.
— И что, теперь это твоё оправдание? — его голос резок и хладнокровен.
Ты пытаешься начать разговор.
— Я не знала, что это будет значить так много...
Он резко перебивает:
— Не знала? Или не захотела думать?
Он подходит, скрещивает руки на груди.
— Знаешь, доверие — это не просто слово для меня. Это — валюта.
— И ты только что обесценила её.
Риндо пристально смотрит.
— Ты встала рядом с врагом и даже не позаботилась объясниться.
— Сколько стоит твоё слово теперь? Хватит ли у тебя чести, чтобы это исправить?
Он поворачивается к тебе спиной, но добавляет тихо:
— Подумай, прежде чем делать следующий шаг. Иначе можешь потерять всё, что имеешь.
Санзу
Он сидит в своей комнате, когда ты подходишь — в руке у него фото с тобой и врагом.
Он смотрит не на фото, а на тебя. Лёгкая усталость в глазах, но в голосе — обида.
— Ты думала, что я этого не замечу?
— Или что мне всё равно?
Ты пытаешься оправдаться.
— Санзу, это не значит ничего...
Он вздыхает, поднимает глаза к потолку.
— Мне больно не из-за врага.
— А из-за того, что ты была рядом с ним. И молчала.
Он встаёт, подходит к тебе и мягко, почти шёпотом говорит:
— Иногда важнее не то, кто рядом, а кто остаётся в сердце.
— А я там, кажется, уже не главный.
Изана
Изана взглянул на фото, словно изучая древний свиток — холодно и расчетливо.
— Ты в компании врага... Это не просто ошибка.
— Это решение.
Ты пытаешься объясниться, но его взгляд пронзает.
— Ты понимаешь, что для меня это значит?
— Это значит, что ты готова идти на риск... не ради меня.
Его голос ровный, без эмоций, но холоден.
— Я не прошу объяснений. Я жду действий.
— Потому что слова — пусты, если за ними нет поступков.
Он разворачивается и уходит, оставляя тебя в тишине.
Шиничиро
Он кидает взгляд на фото и сразу же сжимает кулаки. Его лицо искривляет презрение.
— Ты — с ним? На моих глазах? С тем, кто... — он резко качает головой, словно отгоняя воспоминания.
— Это даже не просто ошибка. Это — предательство.
Ты пытаешься сказать что-то, но он перебивает.
— Не нужно объяснений. Мне всё понятно.
— Ты выбрала его. Значит, я должен выбрать, как с этим жить.
Его голос становится тише, но в нем слышна стальная решимость.
— Слушай внимательно — я не забуду. И не прощу легко.
Он поворачивается и уходит, оставляя за собой тяжесть момента.
Вакаса
Он смеётся — сухо, без искры в глазах.
— Вот это поворот. Ты с ним, да? И всё в порядке?
Ты пытаешься ответить, но он уже не слушает.
— Знаешь, я всегда считал, что ты умнее. Или хотя бы осторожнее.
— Но, видимо, нет.
Он поднимает фото, разглядывая.
— Вот что значит доверие для меня. Это не просто слова. Это действия.
— А ты... сделала свой выбор.
Вакаса кладёт телефон на стол, обводит взглядом комнату и говорит тихо:
— Надеюсь, ты понимаешь, что теперь всё иначе.