Реакция.
Т/и сказала что никогда не влюбиться в них.
Майки
Вы стояли одни, когда ты тихо, но решительно сказала:
— Я никогда не влюблюсь в тебя, Майки.
Он замер. Как будто слова повисли в воздухе и ударили его в грудь, тяжело, внезапно.
Майки опустил голову, его белые волосы упали на глаза. Несколько долгих секунд — и ни звука. Потом:
— ...Знаешь, — он усмехнулся без радости, — ты не первая, кто так говорит.
Ты посмотрела на него, но он не поднимал взгляда.
— Я просто... не тот, в кого легко влюбиться. Я ломаю, отталкиваю, пугаю.
Он выдохнул:
— Но ты была другой. Думал, может, с тобой всё иначе.
Он отвернулся, руки в карманы.
— Ничего. Ты не обязана. Только не ври себе, если почувствуешь иначе. Потому что я всё равно останусь рядом... даже если не как парень.
Кенчин
Ты стояла у байка, когда бросила:
— Я никогда не влюблюсь в тебя, Дракен.
Он удивлённо поднял брови, будто не был готов это услышать. Но не злость появилась на лице — а лёгкая горечь.
— Вот как? — он кивнул, проглатывая эмоции.
— Понял.
Ты почувствовала, как он сжал челюсть.
— Значит, всё, что я делал... что был рядом, защищал, слушал — было по-твоему, просто... мимо?
Ты опустила глаза, но он подошёл ближе.
— Я не идеальный. Я не умный, не сладкий, и точно не умею красиво говорить.
Он посмотрел в твои глаза.
— Но если бы ты хоть раз заглянула глубже — увидела бы, что я уже давно с ума схожу по тебе.
Он сделал шаг назад.
— Но если не влюбишься — что ж. Не буду тебя уговаривать. Я просто не исчезну.
Баджи
— Я никогда не влюблюсь в тебя, Баджи.
Он сначала рассмеялся. Громко. Как будто ты пошутила.
— Ха! Ты серьёзно?
Ты не улыбалась. И он понял, что это — не игра.
— Чёрт, — голос резко стал ниже, серьёзнее.
— Я не ангел, Т/и. Но я не думал, что ты увидишь во мне только того, кого нельзя любить.
Он провёл рукой по волосам, сбив пряди с лица.
— Я не святой, да. Могу быть грубым, вспыльчивым, шумным. Но с тобой я старался быть... другим. С собой, но мягче.
Ты хотела что-то сказать, но он перебил:
— Не влюбишься — ладно. Но не говори, что я не пытался. Потому что это ты — единственная, из-за кого я хотел стать лучше.
Он развернулся, уходя. Но остановился:
— И если однажды всё-таки влюбишься... знай: я не ждал. Просто всё ещё рядом.
Чифую
Ты сказала это спокойно, стараясь быть честной:
— Прости, Чифую... Но я никогда не влюблюсь в тебя.
Он застыл. Будто не поверил.
В его глазах — искреннее, почти детское удивление.
— А... Ты правда так думаешь?
Ты кивнула.
Он отвернулся, провёл рукой по затылку, пытаясь удержать ровное дыхание.
— Знаешь... Я не собирался заставлять тебя.
Голос его был тихим, без упрёка.
— Но я правда верил, что если ты узнаешь меня ближе... то, может, когда-нибудь...
Он криво усмехнулся.
— Ладно. Ты не обязана. Я всё равно хочу, чтобы ты была счастлива. Даже не со мной.
Он посмотрел на тебя с тем же добрым, немного печальным взглядом.
— Но если однажды ты передумаешь... я всё ещё буду рядом. Не как «кандидат». Просто — как Чифую.
Казутора
— Я никогда не влюблюсь в тебя, Казутора.
Он засмеялся. Тихо. Опасно.
— Ха... Звучит знакомо.
Ты нахмурилась, но он уже смотрел прямо в глаза — напряжённый, с оттенком безумия.
— Я ведь знал. Такие, как ты, не выбирают таких, как я. Я сломан, странный, непонятный...
Ты хотела сказать, что не в этом дело, но он перебил:
— Но я думал... может, ты — исключение.
Он улыбнулся, но глаза остались пустыми.
— Больно, знаешь? Даже если я ожидал этого — всё равно больно.
Он сделал шаг назад, опустил голову.
— Не волнуйся. Я не держу зла. Просто... исчезну на время. Пока не забуду, как сильно ты мне нравилась.
Хокай
Ты произнесла это прямо:
— Я никогда не влюблюсь в тебя, Хокай.
Он посмотрел на тебя молча. Секунду. Другую. И только потом кивнул.
— Понял.
Без драмы. Без истерики. Но ты видела, как напряглись его пальцы.
— Знаешь, — он сказал, глядя в сторону, — я думал, что умею терпеть боль. Но это... немного по-другому.
Он тихо усмехнулся.
— Я не сержусь. Ты честна — и это правильно. Просто... я хотел быть для тебя тем, в кого можно влюбиться.
Он помолчал, потом добавил:
— Обещай одно. Если кто-то причинит тебе боль — даже не влюбившись, ты можешь звать меня. Я всё равно приду.
Он повернулся, не оглядываясь. Но плечи у него были тяжёлые.
Мицуя
— Я никогда не влюблюсь в тебя, Мицуя.
Он застыл. Твоя фраза прозвучала слишком спокойно... И он сразу понял, что ты долго готовилась это сказать.
Он опустил взгляд. Провёл пальцами по запястью, где был браслет, сделанный тобой.
— Понимаю.
Он сказал это без злости. Но взгляд — усталый.
— Знаешь, я не считал, что ты что-то мне должна. Я просто хотел быть рядом, потому что ты была важна.
Он немного улыбнулся, почти по-доброму.
— Но, видимо, я смотрел не туда. Не на то.
Он выпрямился.
— Спасибо, что честно. Лучше больно, чем врать.
Потом добавил:
— Если когда-нибудь тебе будет одиноко — я всё ещё умею слушать. Даже без чувств.
Ханма
— Я никогда не влюблюсь в тебя, Ханма.
Он расхохотался. Громко. Звук отдался в груди, будто было не весело, а больно.
— ААА, чёрт, как драматично! Как в кино!
Он потерял улыбку за секунду, как будто маска упала. И остался только он.
— Скажи честно, Т/и... Ты боишься меня?
Ты не ответила. Он смотрел пристально. Без шуток.
— Потому что я мог быть неидеальным. Мог быть даже ужасным. Но с тобой...
Он подошёл ближе, голос стал ниже.
— Я бы пытался. Честно. Хоть немного.
Он отошёл назад, развернулся.
— Ну что ж... Значит, шоу закончено.
И, уходя, тихо бросил:
— Надеюсь, следующий не сломает тебя сильнее, чем я мог бы.
Инуи
— Я никогда не влюблюсь в тебя, Инуи.
Ты видела, как напряглись его плечи. Он молчал. Очень долго.
— Хорошо, — тихо сказал он.
Он не поднял на тебя взгляд. Только чуть дрогнуло дыхание.
— Я не умею навязываться. Не умею заставлять чувствовать что-то в ответ.
Он сжал руки в карманах.
— Но знаешь... Мне было хорошо просто быть рядом. Просто знать, что ты есть.
Ты не знала, что ответить.
Он всё же поднял глаза.
— Я не скажу, что забуду тебя. И не хочу.
Пауза.
— Но уйду. Чтобы не мешать тебе быть счастливой — с кем-то другим.
Коконой
— Я никогда не влюблюсь в тебя, Коко.
Он хмыкнул. Равнодушно. Как будто твои слова ничего не значили.
— Логично, — бросил он. — Я не тот, в кого влюбляются. Я — тот, кого используют.
Ты удивлённо посмотрела. Он скрестил руки.
— Но всё равно... я надеялся. Наивно, да?
Он подошёл ближе, глаза — холодные, но губы дрожали.
— Я всегда был хорош в одном — давать всё, даже если мне ничего не возвращают.
Он посмотрел на тебя чуть мягче.
— Так что... если тебе когда-нибудь станет плохо — звони. Не из-за чувств. А потому что я всё равно приду.
Он развернулся и ушёл, даже не дождавшись твоего ответа.
Ран
Ты смотрела прямо в его глаза. Холодно.
— Сколько бы ты ни улыбался — я всё равно не влюблюсь в тебя. Ни за что.
Ран усмехнулся. Медленно, опасно. Наклонил голову вбок.
— Оу, милая... Сильно. Прям в сердце, да?
Он лизнул губу, но в его взгляде уже не было привычного веселья. Только — обида и презрение.
— Ну и слава богу. Мне не нужна влюблённая кукла, которая трясётся над каждым словом.
Он щёлкнул языком и чуть прищурился.
— Но знаешь что? Ты ведь врёшь. Говоришь это потому, что боишься. Боишься, что тебе понравилось, как я к тебе прикасался. Как смотрел.
Он медленно развернулся, бросив через плечо:
— Не влюбишься? Посмотрим, кто будет скучать первым. Я — или ты.
Риндо
— Я тебе сразу скажу, Риндо. Я никогда не влюблюсь в такого, как ты.
Он резко усмехнулся, откинув волосы назад.
— Ах вот ты как, сучка. Прямо в лоб, да?
Подошёл ближе, слишком близко, почти надавливая присутствием.
— Да ты думаешь, я на тебя запал? Я просто играл. Ты — красивая, да. Но таких, как ты, у нас — по пятницам по акции.
Ты дернулась, но он ухмыльнулся шире.
— Только не делай вид, что ты не тащилась, когда я рядом был. Когда я прикасался. Когда смотрел.
Он резко обернулся.
— И давай без сцен. Потому что как только ты на самом деле почувствуешь, что теряешь меня — будет уже поздно.
Санзу
— Не строй иллюзий, Санзу. Я никогда в жизни не влюблюсь в тебя.
Он застыл. Улыбка на лице — перекошенная, почти шизофреничная.
— О-о-о, как грубо. Даже для тебя.
Он медленно провёл рукой по волосам, затрясся в странном смехе. Потом резко замолчал.
— Ты... такая же, как все. Думаешь, ты особенная? Думаешь, можешь выкинуть меня — и всё?
Он сделал шаг к тебе, глаза безумные.
— Я не просил твоей любви. Мне хватало твоего взгляда, когда ты думала, что я «опасный». Мне нравилось, как ты дрожала, но не уходила.
Он склонился к твоему уху:
— Не влюбишься? Плевать. Только не удивляйся, если никто другой не сможет любить тебя так... как я мог бы.
Он резко отстранился и ушёл, будто ничего не случилось. Но в его походке — дрожала ярость.
Изана
Ты с холодной решимостью бросаешь:
— Забудь, Изана. Никогда не влюблюсь в тебя.
Он хмыкнул, не скрывая раздражения.
— Ты всё ещё не поняла, что с тобой не играют? Это не похоть, не забавы.
Изана поднимает бровь и приближается.
— Но знаешь что? Даже если ты сейчас так говоришь — всё меняется, когда понимаешь, кто перед тобой.
Он смотрит прямо, вызывающе.
— Попробуй не влюбиться. Удачи.
Он медленно отходит, с лёгкой усмешкой, но в глазах сверкает вызов.
Шиничиро
Ты холодно и резко:
— Я никогда не влюблюсь в тебя, Шиничиро.
Он на мгновение останавливается, будто услышав что-то неожиданное.
— Хмм... Честно? Мне плевать.
Он улыбнулся с издёвкой, делая шаг ближе.
— Но не думай, что сможешь просто так от меня уйти.
Он взял тебя за руку на мгновение, чуть сжал.
— Ты всегда была слишком гордая. Может, это твоя слабость.
Шиничиро отступил, но взгляд его стал темнее.
— В любом случае — хорошо, что ты честна. Но я не из тех, кто сдаётся
Вакаса
Ты бьёшь прямо в сердце:
— Я никогда не влюблюсь в тебя, Вакаса.
Он вздохнул, глубоко и тяжело. В его глазах — смешение боли и удивления.
— Серьёзно?
Вакаса отводит взгляд и откашливается.
— Ты, наверное, одна из немногих, кто говорит это мне без страха. Обычно все скрываются.
Он чуть наклоняется вперёд, голос становится тише, чуть уязвимее.
— Я не идеален. Я знаю. Но я... всегда был рядом, даже когда ты не замечала.
Он выпрямляется и смотрит тебе прямо в глаза.
— Если хочешь, чтобы я ушёл — скажи. Я уйду. Но если нет — знай: я не исчезну просто так.